Текст книги "Русская философия. Энциклопедия"

Автор книги: М. Маслин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 65 (всего у книги 138 страниц)

Мистерия. Берлин, 1922; Ответ на вопрос: "Как вы пережили войну и революцию?" // Новая русская книга. Берлин, 1922. № 8. С. 39–42; От Данте к Блоку. Берлин, 1922; Манифест интеллигентных работников // Современные проблемы. Париж (1922). С. 135–187.

Лит.: Соловьев В. С. По поводу сочинения Н. М. Минского "При свете совести" // Собр. соч. 2-е изд. Спб., 1912. Т. 6. С. 263–268; Михайловский Н. К. О совести г. Минского // Поли, собр. соч. 2-е изд. Спб., 1909. Т. 6. С. 723–747; Плеханов Г. В. О так называемых религиозных исканиях в России // Избр. филос. произв.: В 5 т. М., 1957. Т. 3. С. 326-^37; Блок А. А. Н. М. Минский. Религия будущего: (Философские разговоры) // Собр. соч.: В 8 т. М.; Л., 1962. Т. 5. С. 593–598; Айхенвальд Ю. И. Минский // Айхенвальд Ю. Силуэты русских писателей. М., 1994; Полонский Г. Поэзия Минского // Русская литература XX века. 1890–1910. М., 2004. С. 221–241;Радлов Э. Л. Философия Н. М. Минского // Там же. С. 241–244; Мейлах Б. С. Символисты в 1905 году//Литературное наследство. М., 1937. Т. 27–28. С. 167–195; Пайман А. История русского символизма. М., 1998; Сапожков С. Поэзия и судьба Николая Минского// Ранние символисты: Н. Минский, А. Добролюбов. Спб., 2005. С. 7–87. А. Сугай

«МИР КАК ЦЕЛОЕ. Черты из науки о природе» – философский труд Страхова (1872), в к-ром подытожены его размышления о природе, Вселенной, законах бытия. Исходя из основополагающей посылки о том, что мир выступает как единое связное, стройное целое и представляет собой своеобразный организм, он развивает в нем концепцию, призванную объяснить ту гармонию мира, к-рая воспринимается как красота и упорядоченность, и определить место человека в этом мире. Признание мира целостным единством, по Страхову, имеет методологическое и одновременно жизнеутверждающее значение, ибо дает руководящую нить частным наукам, исследующим природу человека, а также ориентирует людей в мире, где они чувствуют себя одинокими и заброшенными. «Мир есть целое, имеющее центр; именно он есть сфера, средоточие которой составляет человек», – заявляет автор. Если человек не осознает свое центральное место, свою связующую роль в мире, то он постоянно будет ощущать страдания и неудовлетворенность. Результатом этого станут несбыточные фантазии о прекрасном будущем, идеализация прошедшего и увлечение различными уводящими от действительности идеями, ибо человек никогда не смирится с мыслью, что он, свободное и мыслящее существо, не играет никакой роли в стройной системе мироздания, и, если ему не разъяснять его предназначения, он начинает бунтовать против существующего. В отличие от животных, человек имеет право противополагать себя природе, ибо «не считает себя предметом между предметами природы, явлением между ее явлениями». Он есть духовность, завершающая природу на ее высшей ступени. Особенности человека проистекают из того, что в первую очередь он «весь в возможности». Он не сущность, а деятельность, не постоянство, а изменчивость, разнообразие. Это наиболее зависимое и вместе с тем наиболее самостоятельное существо, высочайшая точка, до к-рой доходит органический мир, следовательно, в нем получают яркое проявление все главные черты этого мира. Человек непревосходим, ибо он – чистая самодостаточная, почти богоподобная деятельность. В таком выводе, считает Страхов, нет высокомерия, ибо относится он к человеку вообще, что не исключает скромности каждой отдельно взятой личности. Отсюда должно следовать исключительное внимание к жизни др. людей, к доступному нам будущему и истории человеческого рода. В разделе книги, посвященном исследованию неорганической природы, содержится гл. обр. критика атомистических представлений. Они могут быть приняты лишь как ступень в познании человеком окружающего мира, как олицетворение нек-рых наших неизменных понятий о природе. Если же им придается большее значение, то это ведет к материализму – «убийству духа» и фатализму – «убийству жизни». Непрерывная изменчивость вещества, его превращения и разнообразие совершенно необъяснимы с т. зр. атомизма. Вещество «гибкое, изменчивое, живое», оно неразрывно связано с силой, а значит, самодеятельно. Конечные выводы Страхова противоречивы: с одной стороны, он утверждает, что не следует приписывать Богу всякое наблюдаемое разнообразие вещей, с другой, что «действительное познание, удовлетворяющее всем нашим запросам, должно исходить из этого разнообразия и необходимо приведет нас к Богу, укажет, что только в Нем содержится смысл всякого бытия». Уже в первых откликах на книгу методология Страхова была охарактеризована как двойственная – совмещающая натуралистический и религиозно-философский подходы. В дальнейшем исследователи творчества Страхова писали о его философии как «раздвоенной», «перегородочной», пытающейся примирить рационализм и мистицизм. Лишь в наши дни Страхов был признан одним из оригинальных мыслителей XIX в., подготовивших почву для рус. космизма.

Лит.: Страхов Н. Н. О развитии организмов. Попытка точно поставить вопрос // Природа. Популярный естественно-исторический сборник. М., 1874. Кн. 1; Грот Н. Я. Памяти Н. Н. Страхова. К характеристике его философского миросозерцания. М., 1896; Введенский А. Общий смысл философии Н. Н. Страхова. М., 1897; Розанов В. В. Литературные изгнанники. Спб., 1913. Т. l;M.,2001;Geratei" iI. Nikolai Strakhov. Cambridge (Mass.), 1971.

Л. P. Авдеева

МИРОНОВ Владимир Васильевич (4.04. 1953, Москва) – специалист по вопросам онтологии, теории познания, философии науки и культуры; д-р философских наук, проф. Окончил философский ф-т МГУ (1979). С 1998 г. – зав. кафедрой онтологии и теории познания, декан философского ф-та МГУ, проректор МГУ. Председатель учебно-методического объединения классических ун-тов России по отделению философии, политологии, религиоведения. Был сопредседателем IV Российского философского конгресса (Москва, 2005), руководителем секции «Университетская философия в России» данного конгресса. М. исследует природу и особенности функционирования философского знания, выделяя два осн. вектора отношения философии к миру: рационально-теоретический и ценностно-мировоззренческий. Философия трактуется им как род герменевтической деятельности, выступающей, в силу использования ею абстракций высокой степени, как творческая деятельность, приумножающая смыслы. Определяя место философии в совр. культуре, М. исследует изменение ее статуса, связанное с резкой трансформацией коммуникационного культурного пространства («смерть автора» в Интернет-пространстве, появление гипертекстов, на авторство к-рых могут одновременно претендовать многие, и т. д.). Анализируя «отставание» совр. сознания от большого массива новых явлений культуры, М. обосновывает мысль о необходимости реинтерпретации ее философского обоснования и построения интеграционной модели, синтезирующей различные культурно-цивилизационные формы.

Соч.: Философия, ее предмет и роль в обществе. М., 1987; Философия: Учебник для студентов высших учебных заведений. Ч. 1–2. М., 1996; Образы философии и науки в современной культуре. М., 1998; Философия: Учебник для студентов вузов. М., 1998; Философия: Учение о бытии, познании и ценностях человеческого существования (в соавт.). М., 1999; Университетские лекции по метафизике (в соавт.). М., 2005; Учение о бытии // Философия: Учебник для вузов / Под ред. В. В. Миронова М., 2005; Философия и метаморфозы культуры. М., 2005.

/7. В. Алексеев

МИТИН Марк Борисович (22.06(5.07).1901, Житомир -15.01.1987, Москва) – занимался изучением ленинского этапа в развитии марксистской философии, вопросами социальной философии, критикой совр. буржуазной и ревизионистской идеологии. Академик АН СССР (с 1939). В 1921–1922 гг. – слушатель Коммунистического ун-та им. Я. М. Свердлова, в 1925–1929 гг. – философского отделения Ин-та красной профессуры. С 1931 г. – главный редактор журн. «Под знаменем марксизма». В 1939–1944 гг. – директор Ин-та Маркса, Энгельса, Ленина, возглавлял кафедру философии ВПШ при ЦК КПСС. В 1960–1967 гг. – главный редактор журн. «Вопросы философии». В 1930 г. М. заявил о себе как претенденте на руководство советской философией, развернув борьбу «на два фронта»: против «формалистического» (Деборин, Н. А. Карев и др.) и «механицистского» (Бухарин и др.) уклонов. Получил в этом поддержку со стороны Сталина, к-рый во время встречи с членами бюро партийной ячейки Ин-та красной профессуры указал на необходимость повышения боевитости и партийности марксистской философии. М., его соратники взяли на себя функцию главных блюстителей «идеологической чистоты» советской философии, советского обществознания в целом. Ярлык «буржуазных», «идейно чуждых и вредных» навешивался не только на общественные, но и на естественно-научные теории, концепции, взгляды, точки зрения. Эта линия нанесла урон развитию гуманитарных и естественных наук в нашей стране. С сер. 40-х гт. позиции М. как «философа номер один» постепенно слабеют. После XX съезда КПСС его политический вес окончательно утрачивается. Научные интересы М. концентрируются на философском осмыслении закономерностей строительства социализма и коммунизма, социального прогресса, вопросах идеологической борьбы.

Соч.: Гегель и теория материалистической диалектики. М., 1932; Боевые вопросы материалистической диалектики. М.,

1936; За материалистическую биологическую науку. М.; Л., 1949; В.И. Ленин и актуальные проблемы философии. М., 1971; Проблемы современной идеологической борьбы. Критика социологических и социально-политических концепций. М., 1976; Философия и социальный прогресс: Анализ современных буржуазных концепций социального прогресса. М., 1979; Идеи Ленина и современность. М., 1981.

Ю. Н. Солодухин

МИТРОХИН Лев Николаевич (1.03.1930, Детчино, Калужской обл. – 7.01.2005, Москва) – специалист по философии религии и религиоведению, д-р философских наук, академик РАН (с 2000). Окончил философский ф-т МГУ (1953). С 1958 г. работал в Ин-те философии АН СССР; в 1974–1978 гг. – в служебной командировке в США; в 1979–1987 гг. – ведущий научный сотрудник Ин-та международного рабочего движения АН СССР; с 1987 г. – зав. отд. аксиологии и философской антропологии Ин-та философии АН СССР (РАН); в трудах М. исследуются актуальные проблемы философии религии, роль религии в становлении и развитии культуры. Мн. работы М. посвящены истории и совр. состоянию реформационных движений в рамках христианской традиции на Западе и в России («Баптизм: история и современность» (1997) и др.). В них представлена цельная картина формирования мирового баптизма, его мировоззренческого содержания и культово-обрядовой практики. М. детально проанализировал историю становления и содержания атеистических воззрений К. Маркса и Ф. Энгельса в работе «Философия религии: Марксово наследие» (1993). Отмечая акцент основоположников марксизма на социальных корнях религии, он выявляет историческую значимость Марксова подхода к истолкованию происхождения, сущности и функции религии в об-ве. Ряд работ М. посвящен анализу идеологии и культуры США («Американские миражи», 1962, «Негритянское движение в США: идеология и практика», 1974). В его кн. "Религии «нового века» (1985) содержится обстоятельная характеристика нетрадиционных религий, начавшихся широко распространяться с нач. 70-х гг. прошлого века. В кн. «Понятие религии» (2003) раскрываются особенности совр. положения религии в России, обосновывается концепция светского гуманизма. В его произв. анализируется место религии в системе совр. культуры в сопоставлении с наукой, искусством, нравственным сознанием. Большое внимание уделяется определению и разграничению типологических особенностей религии, теологии, религиозной философии и философии религии.

С о ч.: Христианская наука жизни. М.,1957; Современное христианское сектантство. М., 1962; Антикоммунизм в США. М., 1968; Религия и политика в посткоммунистической России (в соавт.). М., 1994; Религия и культура. М., 2000; Философия религии // Новая философская энциклопедия. М., 2001. Т. 4; Мои философские собеседники. Спб., 2005.

В. И. Kypaeв

МИХАЙЛОВСКИЙ Николай Константинович (15(27). 11. 1842, г. Мещовск Калужской губ. – 28.01(10.02).1904, Петербург) – публицист, литературный критик, социолог. Учился в Петербургском ин-те горных инженеров; с 1868 г. ведущий сотрудник, а затем соредактор журн. «Отечественные записки», фактически являвшегося рупором легального народничества; с нач. 90-х гг. до конца жизни – соредактор журн. «Русское богатство», идейного выразителя влиятельного либерального направления легального народничества, сочетавшего идеалы аграрного социализма с либеральными требованиями конституционных форм, гражданских свобод и прав личности. Будучи по преимуществу легальным публицистом-критиком, М. тем не менее поддерживал контакты с революционно-народническими кругами: с кон. 70-х гг. – с народовольцами, участвуя в их органе «Народная воля», в конце жизни – с эсерами. Отношение М. к философии отражает общий факт снижения ее значимости в народническом движении по сравнению с предшествующим ему просветительским движением 40-60-х гг. XIX в. В этой сфере М. – по большей части популяризатор. Главной для его антропоцентрической философской концепции была антиметафизическая установка, убеждение в несостоятельности любых, будь то материалистических или идеалистических, учений о безусловной сущности, лежащей за пределами опыта и наблюдения. «Реальный мир», по М., не тождествен бытию вообще. Центром Вселенной и мерой вещей является человек. К проблеме познания сущности мира М. безразличен, отдавая дань феноменализму и агностицизму И. Канта и позитивизму 0. Конта. В духе своего антропоцентризма он доказывал, что нет абсолютной истины, но есть только истина для человека, что критерий истины следует искать в удовлетворении познавательных потребностей человеческой природы. Но это не значит, что истина имеет сугубо субъективный характер. М. не мыслит теорию без фактической почвы, призывает безбоязненно смотреть в глаза действительности и ее отражению «правде-истине», «правде объективной». В то же время он ратует и за ценностно-оценочное отношение к этой истине, трактуя ее как «правду-справедливость», «правду субъективную». Гносеологическая концепция М. – своеобразная разновидность идеал-реализма с его идеями активизма познающего субъекта и зависимости познания от общественных структур, а также его уступками агностицизму. Гораздо более самобытен М. в области социологии. Будучи приверженцем этико-социологической школы, продолжателем т. наз, субъективного метода Лаврова, М. обличал объективизм «органической теории» Г. Спенсера и социал-дарвинизма, а также пассивно-созерцательные мотивы в философии истории Плеханова, что давало ему также повод для критики «фатализма» и «крайнего детерминизма» марксистской теории. Не отрицая законосообразности общественного развития и признавая, в частности, определенную правоту исторического материализма, толкуемого как материализм «экономический», М. подчеркивал, однако, в первую очередь активную роль личности в истории, ее моральную позицию, способность противостоять стихийным силам исторического процесса, присущую ей способность свободного выбора деятельности. Развитие личности («неделимого»), живущей полной и всесторонней жизнью, по М., высший критерий общественного прогресса, суть к-рого усматривалась им в постепенном приближении к целостности личностей, к

возможно более полному и всестороннему разделению физиологического труда между органами отдельного человека и возможно меньшему общественному разделению труда между людьми. Концепция разделения и антагонистичности физиологического и общественного труда увязана у М. с идеями простой и сложной кооперации. К последней, основанной на разделении труда, М. относил буржуазное об-во, противопоставлял ему простую кооперацию эпохи первобытного коммунизма. На этом основании он полагал, что рус. крестьянская община, уступая капиталистическому Западу по степени развития, стоит выше по типу развития и поэтому ближе к социализму как идеалу будущего. Взаимоотношение личности с об-вом М. представлял как ее борьбу за свою индивидуальность, считая допустимым отказ от совершенствования об-ва, если оно мешает развитию личности. Под влиянием неадекватных оценок Плеханова в отечественной литературе возникло недостаточно объективное толкование учения М. о "героях" и "толпе", неправомерно сведенного к философско-исторической идее пассивной, инертной толпы, приводимой в движение критически мыслящими единицами – героями. На самом деле оно представляет собой социально-психологическую концепцию (перекликающуюся частично с идеями Г. Тарда и Г. Лебона, но сформулированную независимо от них) стадности, табунного поведения человеческой толпы, увлекаемой по законам подражания не обязательно великой личностью, "героем", но часто просто полоумными чудаками, честолюбивыми самозванцами, авантюристами. В 70-80-х гг. М. не без основания слыл первым литературным критиком. В этой области он продолжал просветительскую традицию 60-х гг., в версии Чернышевского и Добролюбова, согласно к-рой литература – это не сфера "чистого искусства", но орудие, служащее об-ву, поскольку она отражает его многообразную жизнь и выносит приговор социальным явлениям. Вместе с тем М. -активный противник утилитарных и нигилистических литературно-критических взглядов, выразителем к-рых был Писарев. М. относится к тем публицистам и мыслителям, к-рые пользовались большой популярностью не только в кругу своих идейных единомышленников, но и в др. общественных течениях. К 150-летию М., отмечавшемуся в 1992 г., отечественная историография сумела преодолеть отрицательное отношение к его идейному наследию, имеющее своим истоком жесткую, а порой бескомпромиссную идейную борьбу, развернувшуюся в кон. XIX – нач. XX в. между рус. марксистами и народниками.

С о ч.: Поли. собр. соч. Спб., 1906–1914. Т. 1–8, 10; Последние соч. Спб., 1905. Т. 1–2; Литературная критика. Статьи о русской литературе XIX – начала XX в. Л., 1989; Избр. труды по социологии: В 2 т. Спб., 1998.

Л и т.: Чернов В. М. Памяти Н. К. Михайловского. Спб., 1906; Колосов Е. Е. Очерки мировоззрения Н. К. Михайловского. Теория разделения труда как основа научной социологии. Схема и анализ. Опыт литературного анализа. Спб., 1912; Ленин В. И. Народники о Н. К. Михайловском // Поли. собр. соч. Т. 24. С. 333–337; Горев Б. И. Николай Константинович Михайловский. Его жизнь, литературная деятельность и миросозерцание. Л., 1931; Галактионов А. А., Никандров П. Ф.Н.К. Михайловский // Идеологи русского народничества. Л., 1966 (гл. 6); Виленская Э. С. Н. К. Михайловский и его идейная роль в народническом движении 70-х – начала 80-х годов XIX века. М., 1979; Слинько А. А. Н. К. Михайловский и русское общественно-литературное движение второй половины XIX – начала XX века. 2-е изд. Воронеж, 1982; Володин А. И. Выдающийся деятель русской культуры // Отечественная история. 1993. № 6; Billington J. Mikhailovsky and Russian Populism. Oxford, 1958.

В. Ф. Пустарнаков

МИХНЕВИЧ Иосиф Григорьевич (1809–1885) – религиозный философ, историк философии. Окончил Киевскую духовную академию, в 1836–1839 гг. был в ней проф., а затем перешел в одесский Ришельевский лицей. Нек-рое время был помощником попечителя Варшавского и Киевского учебных округов. Первой работой М. было исследование «Об успехах греческих философов в теоретическом и практическом отношениях» (Журнал Министерства народного просвещения. 1839. Ч. 24). Отдав должное греч. философам, М. переходит к рассмотрению христианской философии. По его мнению, в новом христианском мире философия приобретает более «возвышенное» направление, ее умственное зрение расширяется и она обнимает всю целость бытия, сосредоточенную в верховном начале ее, Боге. У философии два начала: «закон неписаный, природный, закон ума» и «закон писаный, положительный, закон Откровения», и философ должен руководствоваться тем и др. законом, в противном случае он или «разрушит все для своей философии», или «уничтожит саму философию». Только та философия вводит в святилище истинной мудрости, считает М., к-рая исходит из ума, нимало не удаляясь от Откровения, ибо «слепа та вера, в которой нет знания, но не дальновидно и то знание, в котором нет веры». Такая философия соответствует духу «Святой Руси, которая издревле чуждалась мудрований ума, несогласных с заветными истинами веры». К 1850 г. относится «Опыт простого изложения системы Шеллинга, рассматриваемый в связи с системами других германских философов» («Речь профессора Иосифа Михневича», Одесса). Германия, утверждал М, заняла по справедливости первое место в истории философии. «Это – Греция в новом мире». Что же касается русских, то для них система Шеллинга и др. «ему подобных», доведенная до «той высоты умозрений, на которую едва могут восходить и умы, посвященные в таинства этой науки», важна единственно по своим результатам, из к-рых следует, что «знание само требует веры, так как она составляет для него и неточное начало, и верное руководство, и твердую опору; что философия не может обойтись без религии, так как одна только религия своими вечными истинами может доставить философии ту „положительность“, которой в настоящее время от нее требуют и которой напрасно ищут в других источниках». Благодаря природному настроению рус. ума, в основу к-рого, по М., положены «твердые начала религии, охраняющие его от всех уклонений», наша философия так сроднилась с религией, что привыкла и мыслить в ее духе, выражаться ее языком, находя своих представителей в кругу лиц, изучающих истины ума наравне с догматами Откровения. «Семена ложных мудрований» если и были заносимы к нам, то никогда не могли привиться к нашей благодатной почве, к-рая «так проникнута духом евангельского учения, что не может принимать в себя ничего такого, что несогласно с началами нравственности и религии, на которых незыблемо держится благоденствие России». Но если кто-то скажет, что потому-то у нас не было и нет философии, то М. на это дает следующий ответ: «Не было, нет и – скажем более к чести русского народа – никогда не будет у нас того суетного мудрования, которое в буйном стремлении к мечтательному всезнанию ниспровергает все священное и заветное; но была, есть и будет та истинная мудрость, которая, не выходя из границ ума, всегда готова преклониться пред верою там, где самою природою положен предел умственным изысканиям». Все это, по мнению М., соответствует духу рус. народа, воспитанного на традиционных началах «православия, законности и порядка».

Соч.: Опыт постепенного развития главных действий мышления, как руководство для первоначального преподавания логики. Одесса, 1847; Опыт простого изложения системы Шеллинга, рассматриваемый в связи с системами других германских философов. Одесса, 1850; Руководство к начальному изучению логики. Одесса, 1874.

В. В. Ванчугов

МЛАДОРОССЫ – одно из течений рус. эмиграции (оформилось в 1923 г. в Мюнхене, самораспустилось в 1939 г. в Париже), соединившее в себе нек-рые элементы сменовеховства (национал-большевизм) и евразийства на платформе признания свершившейся революции. Центры М. -традиционные места проживания эмигрантов: Берлин, Прага, Париж, где выпускался ежемесячный журн. «Младоросс» (1931–1932), газ. «Младоросская искра» (1931–1939), вышел ряд сборников. Организационно «Союз младороссов» включал представителей относительно молодого поколения эмигрантов: А. Л. Казем-Бека (лидер движения), Н. Арсеньева, Г. Бутакова, К. Елита-Вельчковского, С. Зеньковского, А. Львова, С. Оболенского. Обзор осн. публикаций «Младоросса» свидетельствует о вторичности мн. идей участников движения, но в них содержатся оригинальные положения, определившие его лицо. Ядро политической философии М. – идея социальной монархии, неомонархизм как союз Советов и царя в форме органического государства (в духе О. Шпенглера, 0. Шпанна), способного якобы обеспечить социальную справедливость. Казем-Бек обосновал идею пореволюционного монархизма как естественного порядка для России – без нарушения уже созданных органов власти (Младоросс. 1931. № 1). Он определял социалистическую революцию как национальную по своему характеру, а поскольку рус. народ склонен к автократическому правлению, то и как неомонархическую (Там же. № 4). Постоянные темы последующих публикаций – агония либерального демократизма и сопутствующего ему парламентаризма на Западе, обличение сталинской плутократии, контуры органического государства в форме социальной монархии. Социально-экономическая платформа М. включала апологию индустриализации как пути к национальному возрождению; говорилось, в частности, что «подлинный хозрасчет будет осуществлять не социализм, а монархия» (Младоросс. 1932. № 1. С. 13). Советы как надклассовую организацию управления Казем-Бек считал соответствующими национальным задачам. «Вся страна теперь – один класс… Победа национальной реальности над классовой мистикой и будет решающей победой Русской национальной революции» (Младоросс. 1931. № 14. С. 1). Сталинское государство плутократично по своей природе, ибо извращает идею власти Советов, дать ее полное выражение может только монархия. Казем-Бек доказывал, что крестьянство является основой неомонархического движения, поэтому и следует повернуться лицом к деревне, но не так, как это происходило в нач. 30-х гг. Взгляды М. подвергались критике со стороны практически всех направлений эмигрантской мысли. В свою очередь и М. критиковали не только социалистов, но и умеренно буржуазные партии (особенно яростно кадетов) и монархистов. Относительно же евразийства они отмечали, что это течение родилось в оскорбленном самолюбии рус. интеллигента, нарядившегося в бухарский халат, но не могущего спрятать его красной подкладки. Со сменовеховцами их роднило признание факта революции, необходимости процессов индустриализации, но если первые делали ставку на постепенное в чем-то интернациональное «обуржуазивание» страны – по логике ее тогдашнего экономического развития, – то М., принимая во внимание преобладание крестьянства и монархического начала в нем, скорее выступали за сотрудничество классов в рамках национальных основ и под эгидой принципов неомонархизма. М. упрекали в близости к фашизму и в апологии советизма. После войны лидер М. Казем-Бек вернулся в СССР и работал в «Журнале Московской патриархии». Он отказался от принципов монархизма, выступал с публикациями в сер. 50-х гт. в «Правде», по радио. Нек-рые идеи М. находят отражение в совр. дискуссиях о судьбе монархизма в России.

Л и т.: К новой России: Сб. статей. Париж, 1934;А" азы: м-£"г А. Л. Россия, малороссы и эмиграция. Париж, 1935.

Э. Г. Лаврик

МОЛОДЦОВ Василий Сергеевич (20.12.1899 (1.01.1900), Москва – 30.09.1985, Москва) – специалист по онтологии и социальной философии. Участник Гражданской войны. В 1927 г. окончил физико-математический ф-т МГУ. В 1930–1933 гг. обучаелся в Коммунистическом ун-те преподавателей общественных наук; в 1934–1935 гт. – аспирант Московского Ин-та истории, философии и литературы (МИФЛИ), в 1935–1937 гт. – слушатель Ин-та красной профессуры. Вел педагогическую работу в качестве преподавателя философии в МГУ и др. высших учебных заведениях Москвы. В 1940 г. – директор Госполитиздата. Во время Великой Отечественной войны – редактор Сов информбюро; в 1946–1953 гг. работал преподавателем кафедры философии Высшей партийной школы при ЦК ВКП(б). В 1952–1968 гг. – декан философского ф-та МГУ. М. – один из организаторов создания на базе философского ф-та МГУ 8-томной серии книг по теории диалектики. В 1953–1968 гг. – член редкол. журн. «Вопросы философии». Более десяти лет М. был главным редактором журн. «Вестник МГУ. Сер. Философия» и до последних дней жизни оставался членом редкол. этого журнала.

С о ч.: Диалектика и метафизика // Большевик. 1939. № 2; Марксистская диалектика как наука. М., 1951; Марксистская диалектика о взаимосвязи и взаимообусловленности явлений в природе и обществе. М., 1953; Об ошибках в понимании предмета диалектического материализма // Вопросы философии. 1956. № 1; Диалектика превращения возможности в действительность. М., 1958; Объективность противоречий и их роль в развитии общества // Проблемы противоречия в диалектической логике. М., 1967.

А. Д. Косичев

МОРОЗОВ Николай Александрович (25.06(7.07). 1854, с. Борок Ярославская губ. – 30.07.1946, там же) – революционный народник, ученый, писатель, член исполкома «Народной воли», участник покушений на Александра II. М. провел в одиночке Шлиссельбургской крепости 22 года. После Октября 1917 г. – почетный академик (по предложению Ленина, выдавшего М. охранную грамоту на имение). Как общественный деятель сформировался под влиянием «русского социализма», ценил труды Прудона и Чернышевского (у последнего выделял политэкономию трудящихся и теорию разумного эгоизма). Под влиянием заговорщического социализма Ткачева М. в статье «Русское террористическое движение» (опубликована в эмигрантской газ. «Общее дело», 1880) изложил концепцию террористической революции. Он утверждал, что «внутренние причины революций вечно одни и те же» – ухудшение положения масс и взрыв их недовольства. Вместе с тем революции неодинаковы, своеобразны. Своеобразие рус. революции происходит из отсталости патриархального крестьянства, незначительности городского пролетариата и наличия активной интеллигенции, готовой «подтолкнуть историю», сводя счеты с реакционным правительством и продажной бюрократией. Интеллигентское революционное меньшинство, «сильное и страшное своей энергией и неуловимостью», обретает в террористической революции, «самой справедливой из всех форм революций», рычаг для социального переворота. Она более гуманна, нежели «массовая революция, где гибнет много людей», и требует меньше «личных сил». Террор, включая индивидуальный, по М., это месть «за поруганное человеческое достоинство» и одновременно «действие самозащиты партии». Он считал, что «3–4 удачных и быстро идущих одно за другим цареубийств» развяжут J социальную революцию, а в перспективе откроют «широкую дорогу для социалистической деятельности в Рос-I сии». В Шлиссельбурге и после революции 1905 г. М. об-] ратился к изучению истории философии, науки, религии и христианства. Он резко критиковал религиозное миросозерцание, мн. события «Священной истории» (Ветхого и Нового Заветов) связывал с космическими процессами, уточняя их на основе данных древн. источников о затмениях Солнца, Луны, движении комет и метеоритов, зем-! летрясений. Считал, что начало христианства было стихийно-демократическим, а его первичной формой выступал «монашеский коммунизм», затем оно выродилось, ибо приспособилось к интересам власти. Православие, I поМ., всегда «оставалось вне жизни» и потому еще «ниже I критики», чем самодержавие. Возникновение и развитие ' философии М. усматривал в ее антропологической природе и связывал с решением вопроса: «Как произошел человек и все его окружающее?» В общих проблемах науки примыкал к механистическому материализму, считая, что «первоначальные силы природы немногочисленны» и объясняются на основе законов механики. Диалектика представлялась М. методом абстрактной философии, а не конкретных наук, к-рые не обязаны ей ни одним своим открытием. В вопросах общественной теории придерживался своей версии «эволюционной социологии». Личность, по его мнению, имеет приоритет перед «абстракцией общества», поэтому в основе социологии лежит психология. Эволюция психики человека есть причина его социальной эволюции. Человек стремится к свободе, и его деятельность, фиксируемую в исторических событиях, следует рассматривать в первую очередь с т. зр. эволюционной справедливости, нравственной ценности. Что касается таких факторов, как классы и классовая борьба, то они, по мнению М., преходящи, играют лишь роль средств достижения лучшей жизни для будущих поколений.