Текст книги "Русская философия. Энциклопедия"

Автор книги: М. Маслин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 138 страниц)

Русская философия
Энциклопедия

Прежде чем понять общечеловеческие интересы, надобно усвоить себе хорошо национальные, потому что после тщательного только изучения национальных интересов будешь в состоянии отличать и понимать чисто общечеловеческий интерес.

Ф.М. Достоевский

От редакции

Россия в последние два десятилетия переживает рост научного и общекультурного интереса к отечественной философии. Об этом свидетельствуют опубликование новых, недоступных ранее источников и материалов, выход в свет монографий и учебников, осуществление исследовательских проектов с небывалым ранее широким диапазоном тематики, проведение многочисленных теоретических конференций в российских университетах и научных центрах – от Калининграда до Владивостока. При этом идеи и концепции русской философии приковывают внимание не только философов, но и представителей других отраслей гуманитарного знания. Курсы по истории отечественной философии читаются во многих университетах страны. Секции по истории русской философии были представлены на всех российских философских конгрессах, состоявшихся в Петербурге, Екатеринбурге, Ростове-на-Дону, Москве. Проблематика истории русской философии нашла достойное отражение и в четырехтомной «Новой философской энциклопедии»(2000–2001). Потребность в специализированных справочных изданиях по истории русской философии велика, однако в настоящее время таких изданий немного. Отметим некоторые из них: «Русская философия. Малый энциклопедический словарь» (М., 1995), словарь П.В. Алексеева «Философы России XIX–XX столетий. Биографии. Идеи. Труды» (4-е изд. М., 2002), «Русская философия. Словарь» (М., 1995; 1999). В последнем с наибольшей полнотой представлены не только персоналии, но и главнейшие сочинения русских мыслителей, отдельные философско-исторические периоды, специфические понятия русской мысли, ее основные философские течения и направления, философские кружки, журналы и общества, историографические темы, а также разделы философского знания – онтология, теория познания, этика, эстетика, философская антропология, общетеоретические основы психологии и др. Многие статьи словаря, ставшие результатами специальных научных изысканий, впервые ввели в научный оборот ряд понятий, имен, материалов и, в свою очередь, стимулировали новые исследования.

Авторский коллектив словаря «Русская философия» в течение ряда лет продолжал работу над расширением словника и созданием новых статей, уточнением их содержания, обновлением источниковой базы. В этой работе были учтены опыт и результаты новейшей историографии русской философской мысли, замечания и пожелания многих специалистов в данной области. В итоге прежний словарь значительно увеличился в объеме и разросся до размеров энциклопедии. И все же остается убеждение, что богатство и многообразие отечественной философской мысли, имеющей тысячелетнюю историю, далеко не исчерпано и в таком обширном издании. Работа в этом направлении должна продолжаться. Тематически настоящая энциклопедия примерно разделяется на следующие группы статей: персоналии; специальные отрасли философского знания; философские понятия, концепты, термины; рецепция в России идей западноевропейских философов; историографические статьи, посвященные эпохам и характерным проявлениям русской философской культуры; статьи, характеризующие различные формы существования российского философского сообщества в разные периоды.

«С вершины тысячелетней пирамиды» русской философии видно главное в ней, а именно ее сущностная оригинальность, особенно отчетливо познаваемая в ее многообразных связях с мировой, прежде всего европейской, философией. Энциклопедия наглядно подтверждает, что основные проблемы мировой философии являются также проблемами русской философии. Вместе с тем настоящее издание всем своим содержанием свидетельствует о том, что в России зародилась, существовала и существует философия в ее национальном своеобразии, с культурно-цивилизационной спецификой. Последняя и определяла оригинальность постановки, исследования и способов решения философско-этических и социальных вопросов. Авторы энциклопедии стремились изобразить не только прошлое русской философии, но и показать ее современное состояние. Советский и постсоветский периоды ее существования также являются важной частью ее истории, что и получило свое отражение в настоящей книге. Равным образом и философия послеоктябрьского зарубежья рассматривается в энциклопедии как органическая часть единой отечественной философской культуры, со всеми ее сложностями и противоречиями.

Авторы и редакторы энциклопедии старались формировать у читателя представление об отечественной философии не как о замкнутой в себе дисциплине, но как о таком фундаментальном явлении русской культуры, которое порождало многочисленные токи – к науке, литературе, искусству, религии, политике, праву – и вместе с тем оплодотворялось влиянием перечисленных ответвлений древа отечественной духовности и культуры. В этой связи рассмотрены не только идеи специализированной, профессиональной философии, развивавшейся в университетах и духовных академиях, но и мировоззренческие идеи «вольных философов», литераторов и публицистов, ученых различных отраслей знания. Русская философия была продуктом отечественной истории, главные события которой нашли отражение в русском литературно-философском творчестве, оказавшем значительное влияние на формирование национального самосознания в целом. Энциклопедия создавалась более десяти лет усилиями многих настоящих энтузиастов. За это время ушли из жизни некоторые ее авторы – крупные специалисты по истории русской мысли. Их вклад по достоинству оценен в данном издании. Энциклопедия подготовлена большим коллективом ученых философского факультета МГУ им. М.В.Ломоносова, Института философии РАН, различных вузов Москвы, Петербурга, Нижнего Новгорода, Ростова-на-Дону, Екатеринбурга и других городов.

А

АБРАМОВ Александр Иванович (11.09. 1945, Гомель -15.06. 2002, Москва) – историк рус. философии, кандидат философских наук. Окончил философский ф-т МГУ (1970). Ученик Асмуса. С 1972 по 1992 г. работал в Ин-те философии АН СССР (РАН), с 1992 г. до конца жизни – доцент кафедры истории отечественной философии РГГУ. Автор многочисленных работ по широкому кругу проблем истории рус. философии (от Древней Руси до XX в. включительно). Ведущий специалист по истории платонизма в рус. мысли; ввел такие оригинальные термины применительно к характеристике средневековой рус. философии, как «неоплатонизирующий аристотелизм» и «славянская схоластика». Автор большого числа ст. в словаре «Русская философия» (М., 1995; 1999) и в настоящей энциклопедии: «Философия в духовных академиях», «Платон в России», «Кант в России», «Гегель в России», «Романтизм философский» и др., а также ряда разделов в учебнике «История русской философии» (М., 2001). Большой интерес представляют его исследования по истории рус. романтизма. Подготовил к защите (но не успел защитить) докторскую диссертацию, посвященную духовно-академической философии в России.

Соч.: Романтизм//История эстетической мысли. М., 1986. Т. 3; Влияние Шеллинга на русскую духовно-академическую философию // Философия Шеллинга в России. Спб., 1998; Духовно-академическая философия в ее сущностном отношении к философскому учению Фихте // Философия Фихте в России. Спб., 2000; Кант в русской духовно-академической философии // Кант и философия в России. М., 1994; Философия в духовных академиях: (Традиции платонизма в русском духовно-академическом философствовании) // Вопросы философии. 1997. № 9; Сборник научных трудов по истории русской философии. М., 2005.

Лит.: Памяти Александра Ивановича Абрамова // Абрамов А. И. Сборник научных трудов по истории русской философии. М., 2005 (статьи В. В. Сербиненко, М. Г. Галахтина, М. А. Маслина, М. Н. Громова, Н. А. Куценко).

М. А. Маслин

АВВАКУМ (Аввакум Петрович) (1620, с. Григорово Нижегородской губ. – 14.04.1682, Пустозерск) – один из первых духовных вождей староверия, исповедник, принявший мученическую смерть на костре. В возрасте 21 г. был рукоположен в диаконы, а в 1643 или 1644 г. в священники в с. Лопатицы. Глубокая, искренняя вера и вместе с тем нетерпимость к нечестивцам привлекали к нему прихожан, одновременно вызывая недовольство и преследования со стороны местных властей, пороки к-рых он обличал. А. был вынужден бежать в Москву, где он сблизился с кружком «ревнителей благочестия», в к-рый входили царский духовник Стефан Вонифатьев и протопоп Иоанн Неронов. Члены кружка, называвшиеся боголюбцами, стремились к установлению строгой церковно-богослужебной дисциплины в рус. церкви. В 1652 г. А. становится протопопом г. Юрьевца Поволжского, но и там его ревностная строгость восстановила против него паству, и он вынужден был в том же году удалиться в Москву, где поступил в причт Казанского собора. В 1653 г. новый патриарх Никон, входивший ранее в кружок боголюбцев и порвавший с ним, издал свои первые распоряжения, искажавшие древн. церковные обычаи. А. был среди наиболее энергично выступивших с протестом против нововведений (см. Раскол). За это он был заключен в тюрьму и в сентябре 1653 г. сослан в Тобольск, а потом в Даурию. После оставления Никоном патриаршего престола А. был возвращен из ссылки. По всей дороге из Сибири и в Москве, куда он прибыл в 1664 г., активно обличал никоновскую реформу. Проповедь А. имела большой успех, по его собственному выражению, он «запустошил церкви» новообрядцев. Между тем царь и высшие церковные власти, разойдясь лично с Никоном, вовсе не были намерены отказаться от начатых преобразований. Поэтому в том же 1664 г. А. отправляют в ссылку в Мезень. А. осудили на московских соборах в 1666 и 1667 гг., лишили сана, подвергли анафеме и сослали в Пустозерск, где он был заключен в «земляную тюрьму» – в землянку. Находясь в заключении ок. 15 лет, А. продолжал свою проповедь в посланиях и грамотах. В апреле 1682 г. А. и его соузники были сожжены на костре за «великие на царский дом хулы». Общее число известных соч. А., полностью или в отрывках, достигает нескольких десятков. Исследователи подразделяют их на три разряда: 1) истолковательные беседы; 2) челобитные; 3) полемические и поучительные послания. В заключении А. написал свое знаменитое «Житие», сложенное по типу житий святых, к-рое замечательно не только как источник сведений о мировоззрении А., но и как выдающееся произв. древне-рус, литературы. А. был оптимистом, глубоко убежденным в успехе борьбы за восстановление «древнего благочестия». Поэтому он не разделял беспоповских учений о том, что наступили последние времена, когда грядет антихрист и близок конец света. Он считал, что истинное священство не могло иссякнуть в мире, и в своих посланиях наставлял старообрядцев о порядке приема священников, переходящих от греко-российской церкви, решительно отвергая возможность мирянам существовать без попов. В то же время, отвечая на вопрос об исповеди, А. допускал возможность исповеди у мирянина при отсутствии иерея, рассматривая, как и беспоповцы, такую исповедь как таинство, сопровождающееся отпущением грехов. Истолковательные беседы А. на Священное Писание написаны ярким, выразительным языком. Применяясь к уровню образованности своей паствы, А. допускал подчас грубые, реалистичные сравнения и выражения. Это давало основания упрекать его в догматических погрешностях в учении о Св. Троице, воплощении Христа и сошествии Его в ад. Как священник А. имел огромное число духовных детей: по его собственным словам, пятьсот-шестьсот, среди к-рых была и знаменитая боярыня Феодосия Морозова. Находясь в Пустозерске, А. свои поучения и наставления направлял им в виде письменных посланий, отвечал на вопросы, давал советы. Хотя имя А. знали все, его соч. переписывались и расходились по России, он не стал общепризнанным авторитетом в богословско-догматических вопросах в рус. старообрядчестве. Отчасти это связано с тем, что не все его взгляды были приемлемы для беспоповцев, отчасти с тем, что он не создал никакого фундаментального, систематического богословского соч., а в своих писаниях допускал догматические неточности, неувязки, промахи. А. оказал огромное влияние как личность, вдохновляя старообрядцев примером несокрушимой веры, стойкости в многолетних тяжких испытаниях, как проповедник, наделенный ярким, огненным языком и готовый свидетельствовать в защиту своих убеждений, даже восходя на костер. Как священномученик и исповедник, А. причислен к лику святых Русской Православной Старообрядческой Церковью (1916) и Русской Древлеправославной Церковью (1988).

Соч.: Житие протопопа Аввакума, им самим написанное, и другие его сочинения. М., 1934; М., 1960; М., 1991.

Лит.: Материалы для истории раскола за первое время его существования / Под ред. Н. И. Субботина. М., 1874–1894. Т. 1–9; Бороздин А. К. Протопоп Аввакум. 2-е изд. Спб., 1900; Робинсон А. Н. Борьба идей в русской литературе XVII века. М., 1974; Pascal P. Avvakum et les debuts du Rascol. La Crise religieuse au XVII siecle en Russie. P., 1938.

M. О. Шахов

АВЕРИНЦЕВ Сергей Сергеевич (10.12.1937, Москва– 27.02. 2004, Вена, захоронен в Москве) – филолог, литературовед, культуролог, философ, переводчик. Академик РАН (с 2003); председатель Российского Библейского об-ва (с 1990), лауреат Государственных премий СССР и Российской Федерации. Окончил классическое отд. филологического ф-та МГУ (1961), затем аспирантуру этого ф-та. С 1969 по 1997 г. работал в Ин-те мировой литературы АН СССР (РАН) научным сотрудником, зав. сектором античной литературы; одновременно читал лекции по истории христианской культуры и истории Византии в МГУ; с 1991 г. – зав. отд. христианской культуры Ин-та истории мировой культуры при МГУ. С 1997 г. преподавал славистику в Венском ун-те. Совмещая постоянный интерес к тексту и истории с глубокой аналитичностью, исследовал различные пласты европейской культуры от античности до современности, и прежде всего истории христианской культуры; постоянно обращался также к истории рус. культуры. Он выдвинул и обосновал ряд оригинальных и плодотворных теоретических и историко-культурологических идей и обобщений. Среди исследований по теории и истории культуры – книги: «Плутарх и античная биография» (1973), «Поэтика ранневизан-тийской литературы» (1977,1997), «От берегов Босфора до берегов Евфрата. Литературное творчество сирийцев, коптов и арамеев» (1987, 1994); первая книга – расширенный вариант кандидатской, а вторая – докторской диссертации, защищенной в 1977 г. В работах по рус. культуре исследовал своеобразие духовного типа рус. цивилизации, наследующей традиции византийской культуры. В числе переводов А. были псалмы и «Книга Иова» из Библии, соч. Иоанна Дамаскина, Фомы Аквинского, диалог Платона «Тимей» и др. Постоянное внимание А. уделял философии религии и истории религии. Эта проблематика рассматривается в обширных циклах статей, опубликованных в энциклопедиях и др. справочных изданиях, прежде всего в «Философской энциклопедии» (Т. 3–5. М., 1964–1970), «Философском энциклопедическом словаре» (1982) и в «Новой философской энциклопедии» (Т. 1–4. М., 2000–2001). В этот цикл входят статьи: «Новый Завет», «Откровение», «Патристика», «Православие», «Протестантизм», «Теизм», «Теодицея», «Теократия», «Теология», «Христианство», «Эсхатология» и др., позднее собранные и опубликованные в кн. «Религия и культура» (1991). Сюда же примыкают кн. «Религия и литература» (1981), Послесловие к публикации работы М. М. Бахтина «К философии поступка» (ежегодник «Философия науки и техники», 1986), статьи и аналитические обзоры: «Наша философия: восточная патристика IV–XI вв.», «Христианство в XX в.: мировоззренческий стиль», «София» и др. в кн. «София – Логос» (1999). Особое место в этом массиве произв. занимает концептуальная статья «Вера», в к-рой дается обстоятельная трактовка содержания и исторической эволюции этого понятия. А. исходит из того, что вера есть центральная мировоззренческая позиция многих религиозных учений и одновременно психологическая установка, включающая, во-первых, принятие определенных утверждений (догматов) о природе Божества и о том, что есть благо и зло для человека, и необходимость придерживаться этих догматов вопреки всем сомнениям; во-вторых, личное доверие к Богу как устроителю жизни верующего, его руководителю, помощнику и спасителю во всех конкретных ситуациях; в-третьих, личную верность Богу, на «служение» к-рому верующий отдает себя. В ходе развития богословской и философской мысли оформились три осн. позиции относительно взаимоотношения религии (богословия) и философии: либо догматы веры предлагаются разуму как аксиомы, сами не подлежащие ни доказательству, ни критике, но дающие отправную точку для цепи логических умозаключений (максима Августина и Ансельма Кентерберий-ского «Верую, чтобы понимать»), либо предпринимаются попытки умозрительно обосновать их, переводя на язык философских конструкций и нередко рационалистически переосмысляя их (максима П. Абеляра «Понимаю, чтобы веровать»), либо декларируется несовместимость веры с человеческим разумом (максима «Верю, ибо абсурдно», приписываемая Тертуллиану). Вторая позиция приводит к поглощению богословия философией, третья – к разрыву между богословием и философией. Поэтому официальные доктрины осн. христианских конфессий обычно исходили из первой позиции. По мнению А., при всей важности для религиозного мировосприятия понятия веры все же нельзя отождествлять религиозность и веру. Религии типа греко-римского и индуистского язычества не знают понятия веры как внутреннего состояния и требуют от человека соблюдения ритуальных и традиционно моральных предписаний и запретов; напротив, в иудаизме и христианстве понятие веры почти совпадает с понятием религии. В истории философии неоднократно предпринимались попытки переосмысления сформировавшегося в нач. первого тысячелетия понимания содержания и статуса понятия веры. Так, в философии Канта позиция веры переосмысливается как позиция разума, принимающего то, что логически не доказуемо, но необходимо для обоснования морального императива. В XX столетии широкое распространение получает понимание веры, лишенное «догматически сформулированного предмета», оно, как правило, вводится и обосновывается не религиозной философией, напр. нек-рыми течениями экзистенциализма; такое понимание может использоваться и в межконфессиональной полемике, напр. иудаизма с христианством и традиционных христианских конфессий с протестантизмом (Вера // Новая философская энциклопедия. М., 2000. Т. 1).

Соч.: Проблема литературной теории Византии и латинского средневековья. М., 1986; Попытка объясниться: Беседы о культуре. М., 1988; Поэты. М., 1996; Риторика и истоки европейской литературной традиции. М., 1996; Стихи духовные. Киев, 2001.

Л и т.: Гальцева Р. А. Опыт словарной статьи о Сергее Аве-ринцеве // Лит. учеба. 1997. № 5–6; Роднянстя И. Б. Говоря не научно… // Новый мир. 1997. № 9; Гаспаров М. Л. Из разговоров с С. С. Аверинцевым // Новое лит. обозрение. 1997. № 27; Сергей Аверинцев / Сост. Р. А. Гальцева. М., 2004; Судакова О. А. Слово Аверинцева // Континент. 2004. № 119; Чистяков Г. В. ОС.С. Аверинцеве // Вестник Европы. 2004. № 11; Бибихин В. В. Сергей Аверинцев // Теология и история. М., 2004.

В. И. Кураев

АВСЕНЕВ Петр Семенович (Феофан) (14 (26).09.1810, Воронежская губ. – 1852) – представитель духовно-академической философии, проф. философии Киевской духовной академии. В 1829 г., окончив Воронежскую духовную семинарию, поступил в Киевскую духовную академию, по окончании к-рой (1833) был оставлен в академии. Преподавал сначала нем. язык, затем с 1836 г. перешел на кафедру философии и стал читать лекции по психологии и истории философии. Экстраординарный (1839), ординарный (1845) проф. КДА. Читал лекции также в Киевском ун-те. В 1844 г. пострижен в монашество (Феофан). Преподавал в академии до 1851 г., когда по болезни уехал в Италию, где стал настоятелем Рус. православной церкви в Риме, но вскоре скончался. Лекции А. высоко ценились его слушателями, как «гармония мысли и веры». В лекциях опирался на произв. Платона, Плотина, Исаака Сирина, Я. Бёме, Шеллинга. Философские идеи А. развивались в русле т. наз. психологического идеализма. Центральная проблема его исследований – онтологический статус души и ее познавательных функций. К источникам психологии относил наблюдение (внутреннее и внешнее) и умозрение, к-рое «есть созерцание чистой мыслею того совершеннейшего, чуждого всех недостатков и ограничений, полного образца души», и откровение, «получающееся» из Священного Писания. Самопознание трактовал исключительно как «отрешение» души от тела и углубление ее в саму себя. К свойствам души А. относил: 1) стремление знать, 2) стремление наслаждаться, 3) стремление действовать. Характеризуя познавательные способности души, акцентировал внимание на тесной связи человеческой души с божественным бытием, полагая абсолютно бесспорной внушаемость души, ее тяготение к Бесконечному. Стремление к Бесконечному вытекает из структуры души, традиционно заключающей в себе троякую жизнь: начало жизни растительной – дыхание, питание, родотворение; животную душу – чувственное восприятие; наконец, разумную душу – дух, тяготеющий к восприятию Бесконечного как единства истины, красоты и добра. Две стороны разумной души, духа, проявляют себя в стремлении к Бесконечному и в способности к восприятию Бесконечного. Положение об устремленности человеческого духа к Бесконечному А. обосновывал, исходя из предпосылки, что Бог – творец души. При этом стремление духа к Бесконечному доказывается как умственно – из цели сотворения (Бог, творя душу, поставил целью себя самого), так и опытно – из неудовлетворенности желаний души конечными предметами. Похожие рассуждения о субстанциальной недостаточности души и как следствие этого – ее стремлении к Абсолютному – можно встретить практически у всех представителей духовно-академической философии, в т. ч. и среди тех, кто придерживается рационально-логической аргументации. Внешне А. следовал традиционно-православной установке, но увлечение исследованиями иррациональных состояний души придавало рассуждениям богослова оттенок мистицизма, достаточно сильный, чтобы исключить возможность использования его идей для решения общих задач духовно-академической философии XIX в. – рационального обоснования религиозного сознания. Однако линия психологического идеализма, продолженная в Казанской духовной академии Снегиревым и впоследствии Несмеловым, отражает эволюцию духовно-академических представлений от «души» к «сознанию», от платонического истолкования структуры и познавательных способностей души к учению о 3 типах познавательных способностей человека, сформулированному академическими философами под влиянием нем. классической философии.

С о ч.: Феофан (П. С. Авсенев) Из записок по психологии // Сб. из лекций бывших профессоров Киевской духовной академии. Киев, 1869. Вып.3.

Лит.: Аскоченский В. История Киевской духовной академии. Спб., 1863; Титов Ф. Императорская Киевская духовная академия в ее трехвековой жизни и деятельности (1615–1915). Киев, 1915; ЦвыкИ. В. Духовно-академическая философия в России XIX в. М., 2002.

И. В. Цвык

АДОРАТСКИЙ Владимир Викторович (7(19).08.1878, Казань – 5.06.1945, Москва) – философ-марксист, историк, академик (с 1932). Учился (1897–1903) в Казанском ун-те, сначала на математическом, затем на юридическом ф-тах. С 1900 г. – участник с.-д. движения; с 1904 г. – большевик. После Октябрьской революции работал в Наркомпросе, преподавал в Ин-те красной профессуры и Коммунистическом ун-те; зам. директора Ин-та Ленина (1928–1931), директор Ин-та Маркса – Энгельса – Ленина (1931 -193 8), Ин-та философии Комакадемии (1931–1936), директор (1936–1939), затем старший научный сотрудник (1941–1944) Ин-та философии АН СССР. Главная область теоретических интересов А. – история марксизма, в частности история марксистской философии. В отличие от большинства философов-марксистов 20-х гг., рассматривавших философию диалектического материализма в первую очередь как философскую систему и как мировоззрение, он стремился делать акценты на ее логико-методологическом и гносеологическом содержании, разрабатывать диалектический метод как систему «основных правил», принципов, норм, считая его высшей формой диалектического мышления. При этом А. исходил из мысли о равенстве между диалектикой и теорией познания и их тождестве с «диалектической» (содержательной в отличие от формальной) логикой.

Соч.: Марксистская диалектика в произведениях Ленина // Печать и революция. 1922. Кн. 3(5); 1922. № 11–12; Ленин как философ // Коммунист. 1924. № 12; О значении работ Ленина для философии//Пролетарская революция. 1930. № 10; Маркс, Энгельс, Ленин и Гегель (марксизм-ленинизм и гегелевская диалектика) // Гегель и диалектический материализм. М., 1932; О философских работах Ленина // Ленин В. И. Философские тетради. М., 1934; Избр. произв. М., 1961.

Лит.: Конюшая Р. П. Ученый-марксист // Вопросы истории КПСС. 1963. № 8.

В. Ф. Пустарнаков

АЗБУКОВНИКИ – памятники древнерус. лексикографии; анонимные рукописные словари-справочники, составленные в алфавитном порядке. Как особый словарный тип оформились в кон. XVI – нач. XVII в. А. предшествовали словари-ономастиконы, словари-символики, славяно-рус. словари и словари-разговорники. Постепенно из толковых словарей иностранных слов превратились в обширные глоссарии энциклопедического характера с разнообразными приложениями. Кратко или пространно в А. объясняются понятия Бога, мира, космоса, материи, логоса, Мессии, человека и др. Сообщаются сведения о философах древности (Сократ, Платон, Аристотель, Демокрит, стоики, эпикурейцы), даются интерпретации учения о стихиях, о Софии Премудрости Божией, о небесной иерархии, согласно Дионисию Ареопагиту, приводятся дефиниции философии по Иоанну Дамаскину. Человек соотносится с макрокосмом и называется микрокосмом, по преобладанию в нем одного из трех начал именуется плотским (живущим страстями тела), душевным (субъективно переживающим свое существование), духовным (устремленным к божественному). А. сохранились во множестве редакций и списков.

Лит.: Карпов А. Азбуковники, или Алфавиты иностранных речей по спискам Соловецкой библиотеки. Казань, 1878;Дс>'с-сак А. В. Описание азбуковников, хранящихся в рукописном отделении Императорской Публичной библиотеки. Пп, 1915; Алексеев М. П. Словари иностранных языков в русском азбуковнике XVII в. Л., 1968; Громов М. Н. Русский азбуковник: генезис, структура, содержание // Историко-философский ежегодник. 1989. М., 1989; Ковтун Л. С. Азбуковники XVI–XVII вв. (старшая разновидность). Л., 1989.

М. Н. Громов

АЙХЕНВАЛЬД Юлий Исаевич (12 (24).01.1872, БалтаПо-дольской губ. – 17.12.1928, Берлин) – литературный критик, историк рус. литературы, переводчик. Род. в семье раввина. После окончания историко-филологического ф-та Новороссийского ун-та (1894) преподавал в ун-те А. Л. Шанявского, на Высших женских курсах В. А. Полторацкой. Был ученым секретарем Московского психологического общества, сотрудничал с журн. «Вопросы философии и психологии». Перевел монографию К. Фишера «А. Шопенгауэр» (1896) и в соавторстве – Поли, собр. соч. А. Шопенгауэра (в 4 т., М., 1901–1910). Литературно-критические статьи начал публиковать в 1890-е гг. Октябрьскую революцию не принял, в 1922 г. был выслан из Советской России. Жил в Берлине. Соучредитель берлинского Клуба писателей (1922–1923), участвовал в работе Религиозно-философской академии. В 1922–1928 гг. возглавлял литературно-критический отдел газ. «Руль». Член берлинского Союза рус. писателей и журналистов. Один из организаторов Русского научного ин-та в Берлине, в 1923–1926 гг. преподавал в нем. С 1924 г. – участник «Кружка друзей русской литературы». Погиб в Берлине в результате несчастного случая. А. относится к числу тех критиков, к-рые на рубеже XIX–XX вв. поставили перед собой задачу преодолеть «вульгарный социологизм» наследия Белинского, Добролюбова, Писарева, Михайловского, выйти за рамки позитивизма, материализма и атеизма, встать на защиту идеалистического, религиозного понимания жизни и искусства. С т. зр. А., в истории литературы не следует искать закономерности: каждый автор, каждое произв. искусства уникальны. В литературе нет направлений, но есть писатели, к-рые и являются единственно непреложным фактом, все остальное сомнительно. В области литературы господствует «качественность и оценка», а значит, нет места науке, здесь доминирует субъективность. Поскольку творчество в своей основе иррационально, бессознательно, задача критики – рационализировать художественное сочинение. Но толкование также есть акт творчества, поэтому оно всегда субъективно, несет на себе отпечаток личности критика. Субъективность – это и есть единственно верный принцип литературной критики. А. формулирует его как имманентный метод критики – анализа произв., исходя из мировоззренческих, эстетических, ценностных установок самого автора, поскольку подлинный талант создает собственные законы творчества. В своих литературно-критических эссе А. сумел показать оригинальное лицо мн. писателей и поэтов, а через них – уникальность и глубину рус. культуры.

С о ч.: Спор о Белинском: Ответ критикам. М., 1914; Наша революция. М., 1918; Лев Толстой. М., 1920; Поэты и поэтессы. М., 1922; Силуэты русских писателей. М., 1998.

Лит.: Кулешов В. И. История русской критики XVIII – нач. XX в. 3-е изд. М., 1984; Эйхенбаум Б. М. Ю. Айхенвальд. Пушкин. М., 1916 // Он же. О литературе: Работы разных лет. М.,

1987; Степун Ф. А. Памяти Ю. И. Айхенвальда// Айхенвальд Ю. Силуэты русских писателей. М., 1998; Крейд В. О Юлии Айхенвальде // Там же; Риппинг М. Литературная критика Ю. И. Айхенвальда. Иваново, 2003.

В. Н. Жуков

АКСАКОВ Александр Николаевич (27.05(8.06)1832, с. Ре-пьевка Городищенского у. Пензенской губ. – 4(17).01.1903, Петербург) – основоположник парапсихологии, или научного исследования оккультных феноменов, в России и Германии. Племянник С. Т. Аксакова. По окончании курса в Александровском лицее был вольнослушателем медицинского ф-та Московского ун-та. Проявил интерес к загадочным явлениям человеческой психики. Не найдя заинтересованности на родине, он решил издать в Германии на свои средства соч. по спиритизму под общим названием «Спиритуалистическая библиотека для Германии». С 1874 по 1899 г. издавал в Лейпциге ежемесячный журн. «Psychische Studien», посвященный исследованиям малоизвестных явлений психической жизни. В то же время активизируется его популяризаторская деятельность в России. Он издал в своем переводе, с предисловием В. С. Соловьева книги Л. Гелленбаха, пытавшегося объяснить оккультные феномены с помощью гипотезы невидимого тела души, или «метаорганизма», кн. Э. Гар-тмана «Спиритизм», а также «Анимизм и спиритизм» – развернутый ответ Э. Гартману на его критику реальности парапсихологических феноменов.