Текст книги "Русская философия. Энциклопедия"

Автор книги: М. Маслин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 123 (всего у книги 138 страниц)

Лит.: Записки С.-Петербургских религиозно-философских собраний (1901–1903). Спб., 1906; М., 2005; Записки С.-Петербургского [Петроградского] Религиозно-философского общества. Спб., 1908. Вып. 1,2; Спб., 1914. Вып. 4; на обл.: Пг., 1914–1916; Вып. 6. 1914–1915 гг. Пг., 1916; Мейер А. А. Петербургское Религиозно-философское общество // Вопросы философии. 1992. № 7; Гиппиус 3. Дмитрий Мережковский. Париж, 1951; Блок А. А. Обновление религиозно-философских собраний в Петербурге // Собр. соч. М.; Л., 1962. Т. 5; Бердяев Н. А. Русская идея // О России и русской философской культуре. М., 1990; Булгаков С. Н. Автобиографические заметки. Париж, 949;ИвановаЕ. В. Об исключении В. В. Розанова из Религиозно-философского общества // Наш современник. 1990. № 10; Бронникова Е. В. Петербургское Религиозно-философское общество (1907–1917) // Вопросы философии. 1993. № 6; Р.<адлов> Э. Философское общество при Императорском Санкт-Петербургском университете // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона. Спб., 1902. Т. 70. С. 853; Протоколы общих собраний Философского общества, состоящего при Императорском С.-Петербургском университете // Вопросы философии и психологии. 1899. № 46; 1900. № 51; Соболев А. В. К истории Религиозно-философского общества памяти Владимира Соловьева // Историко-философский ежегодник 92. М., 1994; Игумен Андроник (Труба-чев). Московский кружок // Литературный Иркутск. 1988. Декабрь; Арсеньев Н. С. О московских религиозно-философских и литературныхкружках и собраниях начала XX века // Воспоминания о серебряном веке. М., 1993; Розанов В. В. Бердяев о молодом московском славянофильстве // Московские ведомости. 1916. 17 августа; Scherrer J. Die Petersburger Religios-Philosophischen Vereinigungen. В., 1973.

С. M. Половинкин

ФИЛОСОФСКИЕ ЛЕКСИКОНЫ, ЭНЦИКЛОПЕДИИ, СЛОВАРИ. Среди издававшейся в России философской литературы особой научной и культурно-просветительной функцией обладали справочные издания. Можно выделить следующие: История философских систем, по иностранным источникам составленная и изданная Главного педагогического ин-та экстраординарным проф. Александром Галичем: В 2 кн. Спб., 1818; <Приложение> Опыт философского словаря (с. 300–340); Лексикон философских предметов, составленный Александром Галичем. Т. 1. А.-Бк. Спб., 1845; Гогоцкий С. С. Философский лексикон: В 4 т. Киев, 1857-1 %1ЪГогоцкий С. С. Философский словарь, или Краткое объяснение философских и других научных выражений, встречающихся в истории философии. Киев, 1876; Энциклопедический словарь. Изд. Ф. А. Брокгауз и И. А. Ефрон. Полутома 1-82. Спб., 1890–1904; доп. т. Полутома 1–4. Спб., 1905–1907; Новый энциклопедический словарь. Изд. Ф. А. Брокгауз и И. А. Ефрон. Т. 1–29: А-Отто. Спб., 1911–1916. Редакторами философского отдела этой энциклопедии были В. С. Соловьева после его смерти Радлов (помещенные здесь философские статьи, в т. ч. и по рус. философии, представляют интерес до сих пор); Радлов Э. Л. Философский словарь. Логика, психология, этика, эстетика и история философии. 2-е изд., испр. и доп. М., 1913; Философская энциклопедия: В 5 т. М., 1960–1970; Философский энциклопедический словарь. 2-е изд. М., 1989. Философский словарь. 7-е изд. М., 2001; Русская философия: Малый энциклопедический словарь. М., 1995; Русская философия: Словарь. М., 1995; Новая философская энциклопедия: В 4 т. М., 2000–2001; Алексеев П. В. Философы России XIX–XX столетий: Биографии. Идеи. Труды. 4-е изд. М., 2002; Словарь философских терминов. М, 2004.

С. М. Половинкин

ФИЛОСОФСКО-БОГОСЛОВСКАЯ мысль XVIII–XX вв. – оригинальная линия в развитии православного вероучения, к-рое характеризуется созданием метафизической традиции «конкретного онтологизма» (Зеньковский) на основе личностного религиозного опыта. В хронологическом порядке это направление начинается с творчества Феофана Прокоповича. Здесь впервые наметился приоритетный интерес к внутренним переживаниям верующего с целью их последующего постижения в процессе самопознания. Без синодальной реформы Петра I с ее ориентацией на сугубо духовное возрождение христианства не произошло бы такого углубления личностных начал православной догматики. Московская школа митрополита Платона (Левшина) выявила осн. проблемы философско-богословской традиции и обозначила их неразрешимость рационалистическим способом. В метафизическом плане она утвердила идею трансцендентной «неприступности» (Иоанн Златоуст) живого и свободного Бога, неподвластного никакому отождествлению с тварным бытием и обозначающими его человеческими словами. Это обусловило оригинальный подход к познанию Св. Троицы. Возникли логические формы духовных «окололичностей» (митрополит Платон), представляющих собой постоянный взаимопереход понятийных признаков данного слова к образному, если не лексическому значению их содержания. В познавательном процессе стремились задействовать все силы человеческой души, чтобы придать эвристическую целостность православному знанию. На основе тринитарного и христологического принципа неслиянного единства с помощью подчинения разума полисемантическому «безумию» формировалась антиномическая логика (см. Анагогия). Онтологическим условием этого подхода Платон и его ученики признали восстановление в душе человека «христианского лица»: синергическую свободу целостного духа (см. Синергизм). Именно оно приобрело статус искомой истины, абсолютизирующей лишь сам путь к неприступному Богу. Отсюда проистекают полисемантические и антиномические формы самосознания, соотносимого с конкретно-личностным бытием. В социальном плане ему придается мученический характер «внешнего креста», психологически предопределенного «внутренней войной» души и плоти ради отвержения тварного «ничто» (Платон) христианина. «Распятие миром» лежит в основе православных добродетелей – по примеру Христа (см. Аскетизм). Академические теисты сер. XIX в. (Голубинский, В. Н. Карпов, Юркевич и др.) развили платоновскую концепцию конкретно-личностной онтологии, противопоставив ее психологическому субъективизму. Кудрявцев-Платонов в рамках православия разработал целостное учение об истине, далекой от абсолютистских претензий человеческого разума. Светская Ф.-б.м. сер. XIX в. (Киреевский, А. С. Хомяков и др.) открыла эвристическое значение православной традиции, тесно увязав ее с философскими поисками. В социальном аспекте они отвели центральное место церковно-соборному ин-ту и тем самым наложили своеобразный запрет на теоретические построения «земного рая» до второго пришествия Христа. Иначе неизбежны «идеальные» (И. А. Ильин) оправдания тоталитарных режимов, что наиболее ярко раскрылось в теократических взглядах В. С. Соловьева. Однако его мистические интуиции привели к рождению целой метафизической школы софиологии, построенной на идее неприступности Бога как творческого начала мира, что предполагает преображение тварности, прежде всего каждой отдельной личности, но никак не во Вселенной или социуме вообще, тем более с их «законченным совершенством» (Новгородцев) исключительно посюстороннего толка. Булгаков подчеркнул христоцентрический характер этого преображения конкретного бытия, чтобы затем увидеть строго воцерковленный смысл софиургии, т. е. преображения мира до возникновения «новой земли и нового неба». Христоцентризм стал исходным принципом и при создании православной антропологии (в творчестве П. Я. Светлова, Несмелова, Тареева, Карсавина, И. А. Ильина). Для нее характерен акцент на личном религиозном опыте. После 1917 г. Ф.-б. м. обогатилась концепциями божественного и человеческого «ничто» (в творчестве Булгакова, Франка, Шестова и др.), но только Карсавин сумел последовательно придать ему черты конкретного не-бытия. В логико-гносеологическом плане рус. религиозные философы кон. XIX – пер. пол. XX в. тоже ставили своей целью создание целостных учений о христианских формах самосознания: логоса (С. Н. Трубецкой, Эрн) и имени (Флоренский, Лосев). Ильин заострил внимание на их синергической («актологической») основе, ибо «единственная сила, организующая хаос нашего душевного тела, есть свободное и цельное принятие Христа как единого всеопределяющего начала нашей духовной и внешней жизни» (В. И. Иванов). В этой связи важное значение приобретают новейшие поиски в области Ф.-б. м. (В. Н. Лосский, О. Клеман, С. Роуз, И. Мейен-дорф, С. Соболев и др.).

Л и т.: Булгаков С. Н. Свет невечерний. М., 1917(М., 1994); Лосский В. Н. Очерк мистического богословия Восточной церкви. Догматическое богословие. М., 1991; Ильин И. А. Аксиомы религиозного опыта. М., 1993; Флоренский П. А. Столп и утверждение истины. М., 1914 (М., 1990); Франк С. Л. Соч. М., 1990; Эрн В. Ф. Соч. М., 1991; Васильев Н. А. Воображаемая логика. М., 1989; Карташев А. В. Очерки по истории Русской Церкви. В 2 т. Париж, 1959; Питирим. Основные проблемы современного богословского исследования в их развитии с конца XIX века // Богословские труды. М., 1970. Сб. 5.

П. В. Калитин

ФИЛОСОФСКОЕ ОБРАЗОВАНИЕ В РОССИИ. Возникло в сер. XVII в. в условиях кризиса Московской Руси и начала в России эпохи Нового времени. Первыми рус. школами, включившими в свои программы философию, были нерегулярная Ртищевская школа, основанная в Москве в 1648 г. по инициативе Ф. М. Ртищева, а также открытая в Москве в 1665 г. и просуществовавшая 2 года школа Симеона Полоцкого. Теоретически и методически Ф. о. в этих школах определялось традициями украинских школ, программы к-рых в свою очередь создавались по латино-польским образцам, в соответствии с к-рыми философия занимала центральное положение в учебном процессе. Предметам философского цикла предшествовали грамматика, пиитика и риторика. В идеале завершать этот цикл должно было богословие. Философия же преподавалась в курсах логики, физики и метафизики. Последовательность курсов определялась исторически понимаемой субординацией соответствующих наук. Систематическое

ФИЛОСОФСКОЕ ОБРАЗОВАНИЕ

656

Ф. о. началось в Московском Эллино-греческом училище – первом рус. учебном заведении высшего типа, открытом в 1687 г. (переименованном в 1775 г. в Славяно-греко-латинскую академию). Во главе училища были поставлены приглашенные из Константинополя выпускники Падуанского университета братья Софроний и Иоанникий Лихуды. Конспекты философских курсов, принадлежащих Ли-худам, представляют характерный для Падуи и не совсем обычный для Москвы аристотелизм в интерпретации Аверроэса и Фомы Аквинского. С уходом в 1694 г. Лихудов из училища в нем установилось господство киевских философских традиций. С подобной ориентацией на латино-польские образцы школьной философии училище оставалось центром Ф. о. до открытия Московского ун-та. Существенным фактором развития Ф. о. в XVIII в. явилась начатая Духовным регламентом (1721 г.) специализация духовного образования, к-рая привела к конфессиональному обособлению философских курсов православных школ. В рамках данной тенденции в XVIII в. произошло становление духовно-академической философии, достигшей своего высшего развития в кон. ХГХ в. и во многом определившей расцвет рус. религиозной философии нач. XX в. В XVIII в. Ф. о. в светских школах строилось по нем. университетским образцам, в силу чего аристотелизм в философских курсах постепенно уступал место лейбнице-вольфианской традиции, предполагавшей освоение логики, метафизики и этики. Со 2-й пол. XVIII в., когда философские классы стали характерным явлением и для школ духовного ведомства, эта традиция сделалась господствующей и в рус. духовных семинариях. Учебники самого почитаемого в России в XVIII в. представителя этой традиции Ф. X. Баумейстера были популярны в философских классах православных школ вплоть до 80-х гг. XIX в. Университетское Ф. о. началось в Московском ун-те, открытом в 1755 г. Здесь имелся философский ф-т, в программе к-рого были курсы логики и метафизики. Программа ф-та соответствовала нем. университетским программам. В первые годы существования ун-та в ее реализации принимали участие нем. проф., хотя в первый год работы ун-та курс философии прочитал ректор университетских гимназий Поповский. Основу философских курсов ун-та в 70-90-е гг. XVIII в. составляли трактаты Ф. X. Баумейстера и И. Г. Винклера (логика, метафизика, этика), И. Г. Гейнекция и Ф. Г. Якоби (история философии) и И. А. Эрнести (этика). Уровень Ф. о. в Московском ун-те в XVIII в. привлекал мн. студентов Славяно-греко-латинской академии, поскольку, будучи ориентированной Духовным регламентом на подготовку священнослужителей, она по-прежнему сохраняла структуру образования, принятую в XVII в. Это обстоятельство требовало радикальных реформ духовной школы. В 1797 г. Павел I издал указ об открытии первых духовных академий – Казанской и Петербургской. В соответствии с разработанной Баумейстером для ун-тов Германии программой философскому курсу в академиях отводилось 2 г. из 8 лет обучения. В течение этого времени студенты слушали по 4 часа ежедневно историю философии, логику, метафизику, этику, натуральную историю и физику. Александровская эпоха для Ф. о. началась с нового университетского устава, принятого в 1804 г. В соответствии с ним философские предметы были в программах пяти российских ун-тов (Московском, Дерптском, Харьковском, Казанском и Виленском) и всех гимназий. Реформа образования нач. XIX в. была связана с падением лейбнице-вольфианского влияния. Новыми авторитетами в российской университетской и гимназической философии становились Кант, Фихте и Шеллинг. В 1817 г. в России начался первый кризис Ф. о., вызванный особенностями политической ситуации в стране. В ун-тах и гимназиях сокращались философские курсы, что официально мотивировалось бесполезностью философии для интеллектуального развития учащихся и даже опасностью ее для религиозного миросозерцания. Особенно серьезные удары по философии были нанесены в Казанском и С.-Петербургском ун-тах попечителями соответствующих учебных округов Магницким и Руничем. Университетский устав 1835 г. восстановил в университетах философские ф-ты, каждый из к-рых имел два отделения – историко-филологическое, где читались собственно философские курсы, и физико-математическое. Кроме того, занятия по логике и психологии стали обязательными для юридических ф-тов. Второй кризис Ф. о., связанный с событиями 1848 г. в Европе, начался в 1850 г., когда были закрыты все университетские философские кафедры, а преподавание философии, порученное лицам духовного звания, было ограничено логикой и психологией. Указанные кризисы не затронули Ф. о. в духовных академиях, к-рых в 1842 г. было 4 – Петербургская, Казанская, Московская и Киевская. В 30-е гт. ХГХ в., как и ранее в ун-тах, в духовных академиях происходил отказ от систем Вольфа – Баумейстера и возрастало влияние Канта и Шеллинга. Однако в православно-академической философии смена приоритетов происходила на фоне более глубоких изменений, имевших последствия для Ф. о. в целом. Академический устав 1814 г. открыл пути к созданию авторских философских курсов, положив тем самым начало в школьной философии периоду систем. Аналогичное право следовать любой философской системе было предоставлено университетским проф. лишь в кон. 30-х гт. XIX в. Подъем Ф. о. в академиях стал еще более заметным после 1871 г., когда в соответствии с новым академическим уставом в программы семинарий были введены логика, психология, основания философии и истории философии. Т. обр., выпускники семинарий, часть к-рых поступала в академии, философски были подготовлены лучше, чем выпускники гимназий, поступавшие в ун-ты, т. к. Ф. о. в гимназиях ограничивалось логикой. Философские дисциплины в академиях были представлены тремя кафедрами – логики, психологии и метафизики, истории философии. Ф. о. в академиях продолжалось в течение всех четырех лет обучения. В кон. XIX в. студенты I курса слушали гносеологию и онтологию, II – историю философии и психологию, III – историю философии и метафизику, IV курса – логику. Исключительное значение для развития Ф. о. в духовной школе имела издательская деятельность. Каждая академия выпускала свой журнал: Московская – "Богословский вестник", Петербургская – "Христианское чтение" и "Православное обозрение", Киевская – "Труды Киевской духовной академии", Казанская – "Православный собеседник". В рус. журнальной литературе XIX в. философская рубрика православно-академической периодики была самой богатой. 60-70-е гг. ХГХ в. для светского Ф. о. были временем выхода из

кризиса. В аютветствии с университетским уставом 1863 г. преподавание философии поручалось историко-филологическим факультетам, в к-рых были кафедры философии, обязанные обеспечивать чтение курсов логики, психологии и истории философии. С кон. 60-х гг. в ун-тах чтения философских курсов на историко-филологических ф-тах приобрели систематический характер. На юридических ф-тах был введен курс истории философии права. Университетский устав 1884 г. ограничил чтение истории философии античным периодом, правда в нач. 90-х гт. историко-философские курсы стали приобретать полноценный характер. Однако две кампании по дискредитации университетского Ф.о. на протяжении XIX в. не прошли для этого образования бесследно. В нач. XX в. доля учащихся на историко-филологических ф-тах не превышала 3,9 % от общего числа студентов российских ун-тов. Студенты ун-тов, получавшие Ф. о. в этот период, должны были прослушать курсы логики, психологии, введения в философию, истории философии, педагогики и эстетики. При этом каждый ун-т корректировал программу Ф. о., наполняя ее специальными курсами и семинарами. Кроме того, студенты, выбравшие философскую специализацию, должны были освоить курсы, обязательные по программе одного из отд. ф-та – классического, словесного или исторического (в Петербургском ун-те еще и германо-романского). Аналогичная схема Ф. о. была принята и на Высших женских курсах Москвы, Петербурга, Киева и др. городов. На этих же принципах строилось Ф. о. в народных ун-тах, открытых в нач. XX в. в Москве и Петербурге для всех желавших получить углубленные представления в той или иной гуманитарной сфере. Учащиеся народных ун-тов приобретали возможность слушать в течение семестра по 2 часа в неделю историю этических учений, историю древн. и новой философии, психологию и логику. Сложившаяся в России к нач. XX в. система Ф. о. какое-то время функционировала и после Октябрьской революции 1917 г. Продолжали чтение лекций в Московском ун-те Лопатин, Челпанов, И. А. Ильин, Шпет, в 920-922 гт. читал лекции Бердяев. В Петербургском ун-те преподавали философию Лапшин, Н. О. Лосский и др. Лекции по философии читались и в организованной Бердяевым в 1919 г. Вольной академии духовной культуры, в Казанском и др. ун-тах страны. Советское правительство поставило задачу перевести преподавание всех общественных дисциплин на марксистскую основу. В целях подготовки марксистски образованных кадров в 1918 г. была создана Социалистическая академия общественных наук (с 1924 г. переименованная в Коммунистическую академию при ЦИК СССР), в 1919-Коммунистический ун-т им. Я. М. Свердлова, послуживший базой для организации целой сети коммунистических ун-тов в стране. С 1921 г. при Социалистической академии были организованы курсы марксизма, на к-рых читались лекции и по марксистской философии. Однако эти учреждения готовили кадры гл. обр. для партийной, государственной и хозяйственной работы, философия, т. е. диалектический и исторический материализм, занимала в системе обучения довольно скромное место. В 1921 г. для более основательной подготовки преподавателей общественных наук был открыт Ин-т красной профессуры, в к-ром было и философское отд., в 1930 г. ставшее самостоятельным Ин-том красной профессуры философии и естествознания. В 1922 г. вышли в свет первые учебные пособия по диалектическому и историческому материализму Бухарина, С. Я. Вольфсона, Б. И. Горева, В. Н. Сарабьянова, С. Ю. Семковского. В эти годы изучение философии в высшей школе в том виде, в к-ром оно осуществлялось до 1918 г., постепенно сворачивалось. В ходе Гражданской войны мн. преподаватели философии эмигрировали, а в 1922-м были высланы и мн. из оставшихся. В ун-тах были открыты ф-ты общественных наук (ФОНы), где курс философии не предусматривался. Лишь во 2-й пол. 20-х гт. в Московском ун-те была введена специальность "философия" и начата подготовка специалистов в области диалектического и исторического материализма и атеизма. Для всех студентов ун-та стали читаться небольшие курсы лекций по философии марксизма. С 1938 г. после выхода в свет "Истории ВКП(б). Краткий курс" все преподавание философии по существу было сведено к штудированию § 2 главы IV "Краткого курса истории ВКП(б)" "О диалектическом и историческом материализме". В созданном в 1931 г. московском Ин-те истории, философии и литературы (ИФЛИ) читались лекции и по эстетике, этике, а также по истории философии, но с большим акцентом на материалистических учениях, проводилась мысль, что вся мировая история философии есть фундамент, на к-ром возникла единственно научная философия – философия марксизма. После VII конгресса Коммунистического интернационала в 1935 г., подчеркнувшего необходимость для борьбы с фашизмом опираться на все ценное и прогрессивное в культурном наследии народов, в преподавании философии появилась новая дисциплина – история рус. философии, курс к-рой начал читатьИовчукс 1937 г. в ИФЛИ, а с 1939 г. и в Высшей партийной школе при ЦК ВКП(б). В этих учебных заведениях была открыта и аспирантура для подготовки специалистов по рус. философии. По существу, вся отечественная философская мысль была сведена к материалистическим учениям. Систематическое философское образование в СССР в более широких масштабах стало осуществляться после Великой Отечественной войны. На философских ф-тах Московского и Ленинградского ун-тов помимо курсов диалектического и исторического материализма читались курсы логики, психологии, истории философии, этики, эстетики, атеизма. С сер. 50-х гг. в Ф. о. все больший объем стало занимать знакомство с совр. зап. философией, к-рая преподносилась в сугубо критическом плане, но тем не менее с изложением осн. концепций. Значительно обогатилось и преподавание логики за счет включения в преподавание курсов математической логики, истории логики, освещения проблем релевантной и модальной логик, логической семантики и др. Все более творческим становилось и преподавание марксистской философии, особенно в связи с исследованиями ее генезиса и критикой т. наз. марксологии. С кон. 50-х гг. преподавание философии было введено во всех вузах страны, что потребовало расширения подготовки специалистов в области философских наук. Философские ф-ты и отд. философии были открыты во мн. ун-тах: Уральском, Ростовском, Новосибирском, а также в столичных ун-тах союзных республик. Объем философских знаний, передаваемых студентам, непрерывно расширялся. Стали читаться спецкурсы по логике и философии науки, диалектической логике,

философским проблемам естественных и гуманитарных наук, философской антропологии и др., более глубоким стало изучение истории философии, в т. ч. истории рус. философии, совр. зарубежной философии. Об уровне и характере преподавания философии в СССР в последние десятилетия говорит и объем, и качество мн. научных исследований: наиболее концентрированным выражением этого явилась "Философская энциклопедия" в 5 т. (1960–1970). Она засвидетельствовала высокий уровень философской культуры в стране, к-рый был бы невозможен без соответствующего Ф. о. Лит.: Смирнов С. К. История Московской славяно-греко-латинской академии. М., 1855; Архангельский А. Духовное образование и духовная литература в России при Петре Великом. Казань, 1883; Григорьев В. В. Императорский Санкт-Петербургский университет в первые 50 лет его существования. Спб., 1870; Швырев С. П. История Московского университета, 1755–1855. М., 1855; Знаменский П. В. Духовные школы в России до реформы 1808 года. Казань, 1881; Титлинов Б. В. Духовная школа в России в XIX столетии. Вильна, 1908; Русская философия: философия как специальность в России / Сост. Ю. И. Сухарев М., 1992. Вып. 1–2; Павлов А. Т. Университетская философия в России // Философские науки. 1998. № ,Пустарнаков В. Ф. Университетская философия в России: Идеи. Персоналии. Основные центры. Спб., 2003.

В. В. Аржанухин, А. Т. Павлов

ФИЛОФЕЙ (ок. 1465-ок. 1542) – старец псковского Спа-со-Елеазарова монастыря, церковный публицист. Автор послания великому князю Василию III «Об исправлении крестного знамения и о содомском блуде» (ок. 1514 – 1521) (существует в двух редакциях), в к-ром впервые именует московского князя царем и формулирует идею о Москве – третьем Риме, преемственности власти московского великого князя и византийского императора. Ф. принадлежат три послания к псковскому дьяку Мисюрю Муне-хину: по случаю морового поветрия во Пскове, о покорении разума откровению, против звездочетцев и латинян, написанные между 1521 и 1528 гг., в к-рых Ф. утверждает идею ограниченности человеческого знания: человеку недоступно познание мн. предметов ближайшего наблюдения и поэтому в познании предметов высшего ведения, особенно путей Божественного промысла, нужно покорять свой разум в послушание Слову Бо-жию, к-рое открыло нам столько, сколько для нас доступно и необходимо. Во 2-м и 3-м посланиях Мунехину Ф. подчеркивает свое отчуждение от эллинской философии: «Аз сельской человек, учился буквам, а еллинских борзо-стей не текох, а риторских астроном не читах, ни с мудрыми философы в беседе не бывал, учюся книгам благодатного Закона, аще бы мощно моя грешная душа очи-стити от грех». В центре критики латинян, католической веры стоит вопрос об опресноках – пресном хлебе, используемом католиками для причастия. Ф. критикует также астрологические идеи «звездочетцев», проникавшие на Русь с распространением «Шестокрыла» – еврейской астрологической книги – через посредство ереси жидов-ствующих и врача Василия III Николая из Любека (Булева) (ср. с критикой Максима Грека в его соч. «О колесе фортуны», «Слово на Николая немчина, прелестника и звездочетца»). Ф. принадлежит послание будущему царю Ивану IV Грозному, послание в царствующий град и ряд др. посланий.

С о ч.: Послания старца Филофея // Сб.: Памятники литературы Древней Руси. Конец XV – первая половина XVI века М., 1984. Вып. 6.

Лит.: Малинин В. Старец Елеазарова монастыря Филофей и его послания. Киев, 1901.

А. П. Козырев

ФИХТЕ В РОССИИ. Взгляды Ф. как наиболее выдающегося ученика И. Канта были известны в России уже с нач. XIX в. В 1804 г. Петербургская академия даже готовилась сделать его своим действительным членом. Философия Ф. привлекала высотой требований к нравственности, необычайным оптимизмом своих выводов. В России в начале века жил и работал ученик Фихте проф. Шад. Первое непосредственное знакомство русских с Ф. относится ко времени Заграничных походов 1813–1814 гг. В «Речах к немецкой нации» они разглядели начало народности, призыв отыскать в своей истории самобытное Я. Влияние Ф., выразившееся в идеях борьбы с монархическим строем, чувствуется в работах Герцена, Чаадаева и особенно Белинского. Кроме того, Ф. оказал влияние на формирование мировоззрения М. А. Бакунина, к-рый в свою очередь ознакомил рус. интеллигенцию с работами крупнейших нем. философов. Однако значительно большим влиянием в России пользовалась философия Шеллинга (см. Шеллинг в России), а не Ф. Одна из причин заключается в том, что в рус. философии часто акцент делался на проблемах не гносеологии, а онтологии. Фихтевское трансцендентальное или абсолютное Я воспринималось больше как чувственно-телесное, в крайнем случае как «Святое» или «Божественное Я», само введение в научный обиход к-рого рассматривалось в качестве самого высокого подвижничества. Белинский прямо констатировал, что «фихтеанизм понял как робеспьеризм и в новой теории чуял запах крови». Но Белинский писал и другое, объясняя причину разрыва с гегелевской философией. С одной стороны, он не хотел заниматься «пропагандой всеобщего» в ущерб индивидуальному, личности, а с другой – не мог пожертвовать индивидуальным ради земного воплощения этого «всеобщего». Фактически, желая освободить науку «от призраков» трансцендентализма и теологии, Белинский воспринимал фихтевское Я в качестве каменотеса разума, как бы «сколачивающего» из сырого неразумного материала право и нравственность. Чаадаев был одним из первых, кто пытался дать оценку теории познания Ф. Оценивая фихтеанство как «самонадеянную философию», сам он больше склонялся к Канту. Ф., по Чаадаеву, придал Я «преувеличенные размеры», в силу чего не завершил своего построения. К кон. XIX в., в связи с ростом интереса к Канту в России, в достаточной степени утверждается и философия Ф. Мн. рус. философы, считавшие себя учениками Канта и Шеллинга, так или иначе пытались определить место Ф. в истории философии. Но рус. фихтеанство, как и вся рус. философия в целом, никогда не концентрировалось на проблемах чисто историко-философских. В диссертации «Этика Фихте» (1914) Вышеславцев фактически отстаивает свою оригинальную антропологию, вырастающую, как ему кажется, из фихтевской постановки проблемы динамики духовной субстанции. Вышеславцев подчеркнул моменты иррационализма у Ф., глубокую устремленность последнего к Абсолютному, к-рое «не дано в понятиях». Двумя годами раньше с большой статьей о Ф. выступил И. А. Ильин. В ней он констатировал противоречие между гносеологией Ф. и религиозным миросозерцанием. Истолковав абсолютное Я как Божественное Я и поместив это последнее в самые «недра человеческого духа», Ильин пришел к идее «множественности Божества», к-рой у самого Ф. не было. «Сам по себе безусловно существует только Единый Бог», – писал Ф., подразумевая что Абсолютное Я есть только образ Бога. По-своему воспринимал Ф. Бердяев. Он обвинял Ф. в том, что его этика, как мораль «рода», является насквозь буржуазной по своему духу. Фихтевское Я, по Бердяеву, несвободно от «материальной тяжести этого мира», оно ничего не знает о «Третьем завете», об антропологическом откровении. Но предложенная самим Бердяевым философия «аристократов духа» означает серьезное отступление на позиции нем. романтиков с их культом гениальности и индивидуальной свободы. «Неофихтеанство» в России не получило широкого распространения. Если оно и имело место, то в основном в рамках трансцендентально-логического идеализма. Это течение объединяло рус. философов, работавших в семинарах В. Виндельбанда, Э. Гуссерля, Г. Риккерта, П. Наторпа и группировавшихся вокруг международного журн. «Логос». В послеоктябрьское время в России были изданы нек-рые труды Ф., вышло несколько монографических исследований, раскрывающих различные стороны его философии и способствующих восприятию Ф. в контексте совр. эпохи. Выделяются труды Гай-денко, к-рая раскрыла эволюцию теоретических взглядов Фихте, увязав ее с попыткой освободиться от присущих понятию свободы внутренних противоречий. Продолжая логико-трансцендентальную традицию рус. философии, с 1992 г. в России функционирует «Общество И. Г. Фихте». Уфимские и московские философы совместно организуют и проводят конференции, посвященные изучению способов осознания систематического единства знания, исследованию перспектив применения результатов нау-коучения к отдельным наукам, анализу совр. положения в мире.