Текст книги "Русская философия. Энциклопедия"

Автор книги: М. Маслин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 138 страниц)

В

ВАВИЛОВ Николай Иванович (13(25). 11.1887, Москва -26.01.1943, Саратов) – биолог, один из создателей совр. теории генетики. После окончания коммерческого училища поступил в Московский сельскохозяйственный ин-т, к-рый окончил в 1911 г., и был оставлен на кафедре частного земледелия для подготовки к проф. званию. В 1917 г. он был избран проф. генетики, селекции и частного земледелия Воронежского сельскохозяйственного ин-та и в то же время проф. агрономического ф-та Саратовского ун-та. С 1924 г. возглавил Всесоюзный ин-т прикладной ботаники и новых культур, преобразованный в 1930 г. во Всесоюзный ин-т растениеводства. Одновременно с 1930 г. был директором генетической лаборатории, преобразованной в 1933 г. в Ин-т генетики АН СССР. С 1929 г. – действительный член АН СССР, а также АН УССР, в 1929–1935 гт. – президент, а в 1935–1940 гг. – вице-президент ВАСХНИЛ. С 1931 г. – президент Всесоюзного географического об-ва. В. состоял членом и почетным членом многих зарубежных академий: Аргентинской, Всеиндийской, Шотландской, членом Лондонского королевского об-ва, членом-корр. Чехословацкой академии сельскохозяйственных наук и Академии наук в Галле, почетным членом Американского ботанического об-ва, Линнеевского об-ва в Лондоне и др. В результате кампании против приверженцев генетики, развернутой Т. Д. Лысенко и поддержанной на самом высоком уровне, осенью 1940 г. В. был арестован; скончался В. в Саратовской тюрьме и похоронен в общей могиле. В 1920–1940 гт.

B. организовал экспедиции почти на все континенты земного шара, под его руководством была создана коллекция культурных растений, насчитывающая более 300 тыс. образцов и ставшая основой для выведения новых сортов. Опираясь на обширную селекционную деятельность, В. создал учение о наследственной изменчивости, центральным звеном к-рого является сформулированный им закон гомологических рядов. Этот закон устанавливает, что близкие виды благодаря большому сходству их генотипов обладают сходной потенциальной наследственной изменчивостью, по мере усиления генотипических различий параллелизм наследственной изменчивости становится менее полным. Закон гомологических рядов отражает всеобщее и фундаментальное явление в живой природе. Пользуясь этим законом, по ряду морфологических признаков и свойств одного вида или рода организмов можно предвидеть существование соответствующих форм у др. вида или рода. Закон облегчает целенаправленный поиск нужных признаков, а тем самым и выведение новых видов. Важным вкладом в науку, имеющим существенное прикладное значение, было и учение В. об осн. географических центрах происхождения культурных растений. Вопреки существовавшей т. зр. о том, что такие центры располагаются в долинах крупных рек, В. установил, что родиной культурных растений являются горные районы тропиков, субтропиков и умеренного пояса. Научное наследие В. насчитывает более 350 монографий и статей.

С о ч.: Избр. труды. М.; Л., 1956–1965. Т. 1–5; Избр. произв. Л., 1967. Т. 1–2; Научное наследие в письмах: Международная переписка. М., 1994–2003. Т. 1–6.

Л и т.: Мир идей Вавилова: Сб. статей. М., 1968; Ревенкова А. И. Николай Иванович Вавилов, 1887–1943. М., 962;Резник

C. Е. Николай Иванович Вавилов. М., 1968; Николай Вавилов и страницы истории советской генетики. М., 2000.

А. Т. Павлов

ВАВИЛОВ Сергей Иванович (12(24).03.1891, Москва -25.01.1951, Москва) – физик и историк науки. Брат Я. И. Вавилова. В 1914 г. окончил физико-математический ф-т Московского ун-та. В 1918–1932 гт. В. преподавал физику в ун-те и одновременно заведовал отделением физической оптики в Ин-те физики и биофизики Наркомздрава. С 1932 г. – директор Физического ин-та АН СССР. В 1945 г. избран президентом АН СССР (член-корр. АН СССР с 1931, академик с 1932). Начало научной деятельности В. совпало с открытиями М. Планком и Н. Бором квантовой природы света и вещества. Исследуя природу люминесценции, он дал общую систематику явлений люминесценции, разработал теорию миграции энергии, т. е. самопроизвольного перехода энергии с одной частицы на другую. Исследовал вопрос о поляризации света люминесценции, благодаря чему удалось подойти к вопросу о природе элементарных излучателей. В. ввел термин "нелинейная оптика" для обозначения явлений распространения мощных световых пучков в твердых телах, жидкостях и газах и их взаимодействия с веществом. Сильное световое поле изменяет оптические характеристики среды (преломление, поглощение света и т. п.), причем изменяется и сам характер явления. Создание лазеров открыло широкое поле изучения нелинейных оптических явлений. В. был создан ряд работ по истории науки и философским вопросам естествознания. Ему принадлежат глубокие исследования по истории атомистики, о вкладе Ломоносова в мировую науку, о значении научных открытий И. Ньютона. Большое внимание уделял проблемам энергии и массы, не соглашался с толкованием их взаимодействия как превращения массы в энергию и наоборот. Анализировал проблемы электромагнитного поля, к-рое он рассматривал как особый вид материи. В. был организатором и первым зав. сектором философии естествознания Института философии АН СССР. Возглавлял комиссию по изданию научно-популярной литературы, был одним из инициаторов создания Всесоюзного об-ва по распространению политических и научных знаний и первым его председателем, членом редколлегии 1-го издания Большой Советской Энциклопедии и главным редактором ее 2-го издания.

С о ч.: Собр. соч. ML, 1952–1956. Т. 1–3.

Л и т.: Памяти С. И. Вавилова. М., 1952;ЛевшинЛ. В. С. И. Вавилов. М., 1977; Сергей Иванович Вавилов: Очерки и воспоминания. М., 1991; Болотовский Б. М. Сергей Иванович Вавилов – ученый и человек: взгляд с порога XXI века. М, 1998.

А. Т. Павлов

ВАЛЕНТИНОВ (наст, имя и фам. Николай Владиславович Вольский) (7(19).05.1879, Моршанск Тамбовской губ. -26.08.1964, Плесси-Робинсон, под Парижем) – философ, журналист. Участник с.-д. движения, после II съезда РСДРП нек-рое время примыкал к большевикам; с 1904 г. – меньшевик; после Октября 1917 г. – зам. редактора «Торгово-промышленной газеты ВСНХ», работал в торгпредстве СССР в Париже; с 1930 г. – эмигрант. Своеобразие идейно-философской позиции В. в дооктябрьский период состояло в том, что, будучи меньшевиком, он с позитивистских позиций, близких к махизму, резко критически относился к философии Плеханова и его единомышленников и с не меньшей энергией критиковал философские взгляды рус. с.-д. философа-махиста Богданова, квалифицируя его концепцию как перелицовку на позитивистский лад старых идеалистических систем или как «разновидность спиритуализма». Исходя из тезиса о том, что марксизм существует лишь в виде «элементов», «научного материала», из к-рого должна быть построена «новая теория социализма», а также «новая философия марксизма» (у Маркса и Энгельса философия намечена, по его мысли, лишь «общими штрихами» в виде «афоризмов» и отдельных «пунктов»), В. пытался соединить принципы марксистской социологии с «ценными сторонами» философских принципов (гл. обр. гносеологических) «критического реализма» Р. Авенариуса и Э. Маха. При этом он биологизировал социологические законы в духе социал-дарвинизма; его не удовлетворяла, в частности, «социологическая постановка вопроса» в марксизме о классовом сознании, напр., о классовых т. зр. и т. д.; в его глазах – это лишь «внешняя закономерность», «физика» исторического прогресса; его же интересовал «внутренний», «психофизический процесс» выработки классовых идеологий, «химия» этого процесса, к-рую как раз и дает, по В., эмпириокритицизм. В. стремился также доказать необходимость и желательность включения в марксизм эстетической теории и этики как совокупности норм повседневной жизни и практического поведения для обоснования конечной цели социалистического движения. В годы эмиграции В. – активный противник Советской власти. В 1953 г. он опубликовал в Нью-Йорке кн. «Встречи с В. И. Лениным», к-рая продолжила наметившуюся у В. еще до Октября тенденцию связать «типично русскую фигуру» Ленина (как, впрочем, и таких мыслителей, как Герцен и Чернышевский) гл. обр. с «национальной русской мыслью», приписать ему «восточный мессианизм».

Соч.: Философские построения марксизма. Диалектический материализм, эмпириомонизм и эмпириокритическая философия. М, 1908; Э. Мах и махизм. М" 1908; Мы еще придем! О современной литературе, "Жизни человека" и "Царь-голоде" Л. Андреева. М., 1908; Рец. на кн. К. Форлендера "Кант и Маркс: Очерки этического социализма"//Образование. 1909. № 2.

Л и т.: История философии в СССР. М., 1971. Т. 4.

В. Ф. Пустарнаков

ВАСЕЦКИЙ Григорий Степанович (1904–1983) – историк рус. философии, д-р философских наук, проф. В 1927 г. окончил Херсонский педагогический ин-т. Занимался преподавательской деятельностью, работал в аппарате ЦК КПСС. В 1946–1947 гг. – директор Ин-та философии АН СССР. С 1946 г. – проф. АОН при ЦК КПСС. В 1964–1972 гг. – зав. кафедрой истории марксистско-ленинской философии филос. ф-та МГУ. Осн. исследования В. посвящены творчеству Ломоносова, к-рого он рассматривал как основоположника естественно-научного материализма в России.

С о ч.: М. В. Ломоносов. Его философские и социально-политические взгляды. М., 1940; Белинский – великий мыслитель и революционный демократ. М., 1948; Философские взгляды Д. И. Менделеева // Из истории русской философии. М., 1951; Философские взгляды А. Тимирязева // Там же; Ленинская критика ревизионизма и ее значение для современности. М., 1958; Мировоззрение М. В. Ломоносова. М., 1961.

Г. В. Жданова

ВАСИЛЬЕВ Василий Павлович (20.02(4.03).1818-20.04(1.05). 1900) – востоковед, историк буддийской философии, проф. Казанского ун-та, академик (с 1886). Главный труд В. ("Буддизм, его догматы, история, литература") был задуман как 3-томный, вышли в свет 2 т. – первое на рус. языке капитальное исследование в области истории философских систем Востока. Осн. внимание в этой кн. В. уделяет связи между философской и религиозной сторонами буддийского учения, реконструкции категориального аппарата, выработанного буддийской мыслью для целей проповеди, образования, толкования истин учения о просветлении. В. предпринимает попытку систематического изложения истории развития буддийской мысли от ее древн. форм, хинаяны, до махаянических философских систем и "мистических" – прикладных – построений ваджраяны (в пер. В. – "яны волхвований") – третьей из важнейших ветвей буддизма, распространенной в Тибете, а также среди буддистов на территории России. В. впервые в отечественной науке поставил вопрос о выработке адекватного языка описания буддийского духовного опыта, о критериях выбора аналогов для перевода категорий буддийского учения на европейские языки, в частности о возможности применения таких понятий, как "спасение", "подвижничество", "святость", "божественное", "духовное", "плотское", "грех", к буддийским реалиям. В. стоит у истоков отечественной востоковедческой школы, ряд его идей развивали в своих работах Розенберг, Щербатской и др.

С о ч.: Буддизм, его догматы, история, литература. Ч. 1. Общее обозрение. Спб., 1857; Ч. 3. История буддизма в Индии: Соч. Дарант'ы. Спб., 1869; Религии Востока: Конфуцианство, буддизм и даосизм. Спб., 1873.

Лит.: Ольденбург С. Ф. Памяти В. П. Васильева и о его трудах по буддизму, 1818–1918 // Изв. Рос. АН. 1918; Завадская Е. В. В. П. Васильев – родоначальник буддологии в России // История и культура Китая. М., 1974.

Н. Н. Трубникова

ВАСИЛЬЕВ Николай Александрович (29.06(11.07). 1880, Казань-31.12.1940, Казань) – логик, представитель университетской философии, психолог, литературовед и поэт-символист. Сын А. В. Васильева, известного математика и общественного деятеля, внук В. П. Васильева, видного востоковеда, академика Петербургской АН. Окончил медицинский (1904) и историко-филологический (1906) ф-ты Казанского ун-та. Приват-доцент (1910), проф. (1918) того же ун-та. Создал «воображаемую» логику (1910), предвосхитив в ней нек-рые идеи и принципы неклассических логик. Впервые идея и способ построения новой логики были изложены В. 18 мая 1910 г. в лекции «О частных суждениях, о треугольнике противоположностей, о законе исключенного четвертого», изданной в том же году. В своих исследованиях он пришел к заключению о неуниверсальности осн. законов аристотелевской логики. Применяя, по словам В., метод Лобачевского, он построил семейство логик без законов исключенного третьего и (не)противоречия, имеющих место в пределах нек-рых «воображаемых» миров. В. высказал мысль, что в аристотелевской логике слиты воедино различные уровни знания (эмпирический – «материальный» и теоретический – «формальный»), а законы исключенного третьего и (не)противоречия являются эмпирическими обобщениями, связанными с устройством «нашего» мира и природой чувственного восприятия человека. Реализуя своеобразный психологический подход к логике, В. ввел понятие «металогика», к к-рой он относил минимум законов, необходимых для рассуждения в любом «воображаемом» мире (законы тождества и несамопротиворечия – закон абсолютного различия истины и лжи). В воображаемой логике В. ввел новые классы суждений (и соответственно значения истинности, в т. ч. отражающие противоречивые ситуации), новые виды отрицания, специфические законы, необходимые для логики «измерений». Он был первым, кто высказал и реализовал путем построения полуформальных систем идею множественности логических систем. Его принято считать родоначальником паранепротиво-речивой (Н. да Коста, А. Арруда), многозначной (А. И. Мальцев, Дж. Клайн, Н. Решер), многомерной (В. А.

Смирнов) логик, а также идейным союзником интуиционистской логики (Н. Н. Лузин). В. – автор оригинальных трудов по психологии, этике, философии истории, литературоведению. Он входил в группу поэтов-символистов, занимался переводами поэзии Э. Верхарна, О. Суинберна. В области литературоведения анализировал творчество этих поэтов, а также Гоголя.

С о ч.: Воображаемая логика: Избр. труды. М., 1989 (имеется подробный перечень работ ученого).

Лит.: Смирнов В. А. Логические взгляды Н. А. Васильева // Очерки по истории логики в России. М., 1962; Бажанов В. А. Николай Александрович Васильев (1880–1940). М., 1988; Bazhanov V. A. The fate of forgotten idea: N. A. Vasiliev and his imaginary logic // Studies in Soviet Thought. 1990. V. 39. N 4,Idem. Charles Peiree's influence logical ideas of N. A. Vasiliev // Modern Logic. 1992. V. 3. N 1; Arruda A. I. The survey of paraconsistent logic // Mathematical logic in Latin America. Amst.; N. Y.; Oxf., 1980; Smirnov V. A. The logical ideas of N. A. Vasiliev and modern logic // Logic, Methodology and Philosophy of Science (Studies in Logic and Foundations of Mathematics. Vol. 126). Amst., 1989. P. 625–640; Da Costa N. С A., BeziauJ.-Y., Bueno O. Paraconsistent logic in a historical perspective // Logique et Analyse. 1995. V. 150, 151, 152.

В. А. Бажанов

«ВВЕДЕНИЕ В ФИЛОСОФИЮ ПРАВА.Об общественном идеале» – одно из главных обобщающих произв. Новгородцева. Работа публиковалась частями в журн. «Вопросы философии и психологии» с 1911 по 1917 г., 1-е отдельное изд. вышло в 1917 г. (Москва),2-е-в 1919 г. (Киев) и наиболее полное, содержащее дополнительный материал об отношении социализма к государству, – в 1921 г. (Берлин). Книга состоит из введения, двух глав (1 – «Общественный идеал в свете бесконечности»; 2 – «Крушение утопий земного рая») и заключения. Новгородцев разрабатывал проблематику общественного идеала в русле того направления, к-рое было представлено уже в сб. «Проблемы идеализма» и «Вехи» и к-рому был органически присущ историософский характер, а категория социального идеала являлась в определенном смысле системообразующей Концепции Бердяева, Булгакова, Е. Н. Трубецкого, Франка, Кистяковского, Петражицкого и др. включали в себя систему принципов идеального общественного устройства и составили идеологическую и философско-теоретическую среду, в к-рой создавался труд Новгородцева, представляющий собой оригинальный синтез идей кантовского морального трансцендентализма, ценностей правового государства с православными началами рус. философского миросозерцания. Во введении автор дает критический анализ «утопического рационализма» (социалистические, анархистские, народнические теории, а также формально понятая концепция правового государства). По его мнению, рационалистические утопии существуют в рамках идеи «земного рая», основанной на устранении общественных противоречий и установлении совершенной гармонии личности и об-ва. Утопическому сознанию, считает Новгородцев, присущ религиозный эсхатологизм, смешение абсолютного и относительного, что приводит, с одной стороны, к абсолютизации общественного начала и социальных форм, с другой – к умалению значения действительной жизни. Социальная утопия ставит разум на место Бога, в связи с чем возникает вера во всемогущую силу социальных ин-тов, прежде всего государства, якобы способных чисто внешними средствами искоренить зло. Но рационально-безрелигиозная деятельность не может преодолеть зло как явление трансцендентное и поэтому неизбежно терпит крах. 1-я глава книги содержит собственно теоретическое обоснование и детальную разработку понятия абсолютного социального идеала. Развивая отдельные положения моральной философии Канта, Новгородцев предлагает отказаться от эсхатологических теорий «земного рая», заменив их концепцией нескончаемости развития нравственной идеи. Он выводит понятие абсолютного идеала из таких категорий, как нравственный закон личности и естественное право. Все три понятия как идеальные и априорные являются одно-порядковыми. Различия касаются их внешней выраженности и метафизического статуса. Если нравственный закон в большей степени направлен на самоорганизацию личности и выражает ее трансценденцию как индивидуального существа, то абсолютный идеал указывает на трансцендентное состояние об-ва как спроецированное вовне объективно-личностное сознание и призван наметить принцип социального устройства. По Новго-родцеву, триада «нравственный закон – естественное право – абсолютный идеал» есть развивающаяся нравственная идея, эволюция представлений личности от осознания ею своей нравственной природы к формулированию требований нравственной организации об-ва, на основе чего вырабатывается степень возможного сочетания личности и об-ва. Сосуществование на принципах свободы, равенства и солидарности об-ва и личности, при ее направленности к абсолютной свободе и общественному признанию, устанавливает неизбежную дистанцию между нею и об-вом, обусловливает их несводимость друг к другу и вместе с тем взаимозависимость. Абсолютный идеал предполагает существование всеобщего свободного универсума, в пределах и по законам к-рого осуществляется моральное сотворчество индивидов и поиск ими необходимого социального компромисса. Новгородцев включает в свою теорию общественного идеала значительный историософский компонент, навеянный идеями славянофильства, В. С. Соловьева, Достоевского, С. Н. Трубецкого («соборное сознание», «единая морально-религиозная ответственность») и знаменующий переход мыслителя от светского философско-правового идеализма к православию и либеральному консерватизму. По Новгородцеву, история проявляется в рациональном (общественные формы бытия личности) и иррациональном (связь личности с Абсолютом) аспектах. Нравственно-религиозное сознание личности является подлинной основой истории. Абсолютный идеал, иррационально связанный с личностью, указывает направление истории и наполняет ее смыслом. В любой исторической эпохе проявляется стремление к абсолютному, но каждый раз оно заканчивается лишь относительным приближением к идеалу. Поскольку содержанием исторического процесса является нравственный прогресс, обусловливающий в конечном счете общественный прогресс, последний предстает не как закон исторического развития, а как нравственная задача. Однако требование бесконечного нравственного совершенствования делает невозможным, по Новгородцеву, адекватное соответствие между принципами абсолютного идеала и реальной действительности. Поскольку такое соответствие предполагается в рамках православной догматики, воплощение абсолютного идеала выносится за пределы человеческой истории в сферу сверхисторического. Новгородцев полагает, что абсолютный идеал как вневременной и иррациональный образ уже существует, но еще не осуществлен, что социальный универсум построен на его принципах, развивается по его законам по направлению к полному воплощению его требований. Вселенское единство, как общечеловеческое единство народов и цивилизаций, осуществляется и проявляется в процессе исторического восхождения к Абсолюту, и, наоборот, земная человеческая история воплощает в себе развитие вселенского единения на пути к идеалу. Т. обр., история находит свой смысл в трансцендентном единстве абсолютного идеала с человечеством, в одинаковом стремлении всех к этому идеалу. Во 2-й главе Новгородцев рассматривает социалистические и отчасти анархистские учения, относя их к одним из самых древних и влиятельных утопических построений и считая полюсами социально-философской мысли, отражающими реальный антагонизм объективного и субъективного, целого и части, об-ва и личности. Однако, по его мнению, указанные системы, ставя своей задачей построение совершенного об-ва, возводят себя в своего рода религию, доходят до самого крайнего предела, чем повергают общественное сознание и само об-во в глубокий кризис. Он приходит к выводу, что в революционном социализме (марксизме) теория классовой борьбы противостоит «идее общего народного дела», «принципу сотрудничества и солидарности классов», т. е. тем идеалам, к-рые отстаивает такой фундаментальный ин-т цивилизационного об-ва, как правовое государство, а значит, противоречит и организованному в соответствии с нормами и ценностями последнего об-ву. Реформистское направление в социализме, с его т. зр., объективно сближается с либерализмом, дополняя «узкое и отвлеченно-формальное понимание начала свободы» требованием социально-экономических гарантий удовлетворительной жизни всех членов об-ва и выступая за поэтапные преобразования, сохраняющие морально-правовую субстанцию социального устройства как основу дальнейшего прогресса. В анархизме, как полагает Новгородцев, абсолютизация свободы, взятая в отрыве от др. составляющих нравственного начала личности (стремление к равенству и общественной солидарности), превращает ее в отвлеченную, замкнутую на себя рациональную идею, что делает теорию анархизма типичной утопией. По своему же содержанию анархизм глубоко иррационален. Лежащая в его основе идея абсолютной свободы личности ведет к отрицанию к.-л. регулирования общественных отношений, норм и принципов, связывающих лиц между собою, и на практике означает уничтожение основ общественного устройства, а тем самым гибель «дела свободы».

Л и т.: Зеньковский В. В. История русской философии: В 2 т. Париж, 1948–1950. Т. 2. С. 351–364; Лососий Н. О. История русской философии. М, 1991.С. 386–387; Исаев И. А. Политико-правовая утопия в России (кон. XIX – нач. XX в.). М., 1991.

В. Н. Жуков

ВВЕДЕНСКИЙ Александр Иванович (19(31).03.1856, Тамбов – 7.03.1925, Ленинград) – философ, психолог, логик. По окончании в 1881 г. историко-филологического ф-та Петербургского ун-та был оставлен для подготовки к проф. званию по кафедре философии. В 1884–1886 гг. находился в научной командировке в Германии (Берлин, Лейпциг, Гейдельберг), где работал у К. Фишера. С 1887 г. – приват-доцент Петербургского ун-та. Защитив в 1888 г. магистерскую диссертацию «Опыт построения теории материи на принципах критической философии», становится зав. кафедрой философии. Преподавал в ряде др. высших учебных заведений С.-Петербурга, читая курсы логики, психологии, истории философии, ведя семинары по философии Канта, Аристотеля, Платона. Среди его слушателей были известные впоследствии философы Жаков, Лапшин, Н. О. Лосский, С. И. Поварнин. В. был редактором мн. переводов и изданий европейской философской литературы (в частности, лекций по истории философии В. Виндельбанда), одним из организаторов Санкт-Петербургского философского об-ва, начавшего свою работу в январе 1898 г. с его выступления «Судьбы философии в России», в к-ром он выражал надежду на ближайший расцвет рус. философии. Главные работы В.: «Опыт построения теории материи на принципах критической философии» (1888), «Логика как часть теории познания» (1909, затем еще 3 издания), «Психология без всякой метафизики» (1914, 3 издания). В 1922 г. В. был уволен из ун-та. В. не создавал своей системы и, по общему признанию, в историю философии внес сравнительно мало нового. Он был прежде всего преподавателем философии, организатором философской жизни, воспитателем философской культуры рус. об-ва. Считая различные мировоззрения ступенями самопознания человечества, В. в рамках такой общей постановки задачи разрабатывал 3 группы вопросов: натурфилософии, гносеологии и метафизики. Их решение он ищет в кантовском научно-критическом агностицизме, отвергая возможность научной метафизики, т. е. познания бытия, как оно существует само по себе, вне восприятия его. Однако в целях личной и общественной нравственности В. признает метафизику как дело веры. Его натурфилософские исследования основываются на признании субъективной природы познавательного опыта и его категориального аппарата. Поэтому он утверждает, что мы знаем только продукты нашего сознания «по поводу вещей». Что касается их собственного существования, то суждения об этом возможны в силу действия закона объективирования, в соответствии с к-рым «продукты душевной жизни мы сознаем уже объективированными» (Психология без всякой метафизики. Пг., 1917. С. 131–132). Последнее обусловлено структурой самосознания, раскрытой И. Кантом и И. Г. Фихте: осознание нашего Я невозможно без сознания ч.-л., что нашим Я не является. Возникающий в таком случае вопрос о соотношении объективированного предмета и объективирующего его сознания выводится на проблему причинной связи между ними. Последняя рассматривается В. как «примышляемая к опыту» априорная форма нашего рассудка. Тела, по его мнению, состоят из комплексов закономерно связанных ощущений, к-рые в силу законов сознания с роковой необходимостью объективируются нами, т. е., несмотря на свой субъективный характер, неизбежно понимаются нами как отдельно и независимо от нас существующие: «…что скрывается за этими объективированными ощущениями, остается неизвестным в той же мере, в какой неизвестно, что именно скрыто сзади сознания, душа ли или порождающая его недуховная сущность» (К вопросу о строении материи//Оттиск из «Журн. Министерства народного просвещения». 1890. С. 76). В. исходит из наличного знания, представляемого им в виде позитивистски истолкованного опыта, к-рый включает в себя ощущения и их логическую обработку при помощи априорных идей двух видов – понятий (причинность и действие, субстанция, Я и др.) и представлений (пространство и время). Собственно знанием, т. обр., являются данные опыта в чистом виде, логические законы, посредством к-рых при помощи силлогизмов «приращивается» опытное знание, и, наконец, априорные предпосылки познания. Из объекта научного знания, каким его представляет В., изъяты гипотезы и теории на том основании, что они переходят за границы чистого опыта и оказываются потенциально метафизичными. Гносеологию В. считает главной философской дисциплиной, поскольку она выясняет условия существования бесспорного знания (математики и естествознания) и устанавливает границу между знанием и верой или между миром явлений и миром вещей в себе. В. предлагает свое собственное доказательство критицизма или установления упомянутой границы только при помощи логики. Свое учение поэтому он именует логицизмом или рус. вариантом критицизма, суть к-рого он излагает следующим образом: «Вследствие неизвестности, подчинено ли истинное бытие закону противоречия, метафизическое знание неосуществимо до такой степени, что нельзя даже узнать, транс-цендентно ли истинное бытие, или же оно имманентно. Одинаково допустимо и то и другое, если математика и естествознание считаются знанием» (Логика как часть теории познания. 3-е изд. Пг., 1922. С. 315). В любом случае для В. характерна субъективно-идеалистическая позиция, согласно к-рой предметы математики и естествознания являются не самим истинным бытием, а «нашими невольными представлениями о вещах». Этим, считает он, не отрицается их бытие, как таковое, но установление данного факта есть дело не науки, а метафизики веры, причем такой метафизикой может быть и материализм, и спиритуализм, атеизм и теизм. В рамки критицизма В. вписывается его «психология без всякой метафизики», т. е. утверждение, что чужая душевная жизнь не является предметом опыта, ни одно физиологическое явление, включая и речь, нельзя принимать за достоверное свидетельство чужой душевной жизни. Это утверждение вызвало возражение со стороны Грота, Лопатина, Радло-ва, С. Н. Трубецкого и др. Осознание границ знания не мешает, по В., раздвинуть границы мировоззрения за счет суждений веры. Невозможность научной метафизики не исключает метафизику как реализацию нравственного сознания. Последняя прямо включается в научное мировоззрение, к-рое, чтобы оправдать свою общеобязательность, должно выявлять мотивы исповедания того или иного нравственного кредо и оценивать его. Не выходя за свои пределы, наука не может объяснить самого существования мира, допуская тем самым акт творения. Однако сам В. выбирает религию из соображений нравственно-практических: «…вера в личное бессмертие есть условие и логической и нравственной позволительности веры в смысл жизни» (Философские очерки. Спб., 1901. Вып. 1. С. 129). По его мнению, сама совесть оправдывает религиозное чувство. Распространенность атеизма в рус. об-ве объясняется им его низкой культурой и засилием материализма и позитивизма. Сменивший их марксизм, считал он, предложил привлекательный социально-экономический идеал, нелогично воздвигнув его на материалистическом и атеистическом фундаменте. Защита В. религии вызвала ряд резких обвинений его в советской прессе (В. А. Вага-нян, И. А. Боричевский, В. А. Быстрянский).

С о ч.: К вопросу о строении материи. Спб., 1890; О пределах и признаках одушевления. Новый психофизиологический закон в связи с вопросом о возможности метафизики. Спб., 1892; Судьбы философии в России. М., 1898; Философские очерки. Спб., 1901. Вып. 1; Новое и легкое доказательство философского критицизма. Спб., 1909; Судьба веры в Бога в борьбе с атеизмом // Мысль. Журнал Петербургского философского общества. 1922; Статьи по философии. Спб., 1996.