Текст книги "Русская философия. Энциклопедия"

Автор книги: М. Маслин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 48 (всего у книги 138 страниц)

С о ч.: Литературное наследие Кирилла Туровского // Труды отдела древнерусской литературы (ин-та рус. лит. АН). 1955. Т. И. С. 342; 1956. Т. 12. С. 340; 1957. Т. 13. С. 409; 1958. Т. 15. С. 331–348.

Л и т.: Громов М. Н., Козлов Н. С. Русская философская мысль X–XV1I веков. М., 1990. С. 72–80; Громов М. Н., Мильков В. В. Идейные течения древнерусской мысли. Спб., 2001. С. 141–143.

В. В. Мильков

КИСТЯКОВСКИЙ Богдан (Федор) Александрович (4(16) 11.1868, Киев – 16.04.1920, Екатеринодар (ныне Краснодар) – философ, социолог и правовед. Учился на историко-филологическом ф-те Киевского ун-та, затем в Харьковском и Дерптском ун-тах, наконец, в 1895 г. поступил на философский ф-т Берлинского ун-та, где занимался под руководством Г. Зиммеля; в 1897 г. посещал также семинары В. Виндельбанда, Т. Циглера и Г. Ф. Кнаппа в Страсбургском ун-те. В 1898 г. К. защитил диссертацию «Общество и индивидуальность» (Берлин, 1899; на нем. языке), к-рая принесла ему известность в научных кругах Германии. В 1901 г. К. посещал семинар Г. Еллинека в Гейдельберге, участвовал в организации журн. «Освобождение» (совместно с П. Б. Струве) и сб. «Проблемы идеализма». По возвращении в Россию в 1902 г. он нек-рое время провел в Вологде, куда была сослана его жена и где находились Бердяев, Луначарский, Богданов и др. В 1903–1904 гг. К. принимал участие в съездах «Союза освобождения» (прообраз кадетской партии), происходивших в Германии, и в 1904 г., после амнистии, к-рую получила его жена, вернулся в Киев, где сотрудничал в журн. «Вопросы жизни». В 1906 г. по приглашению Новгородцева читал курс государственного и административного права в Московском коммерческом ин-те. В 1907–1910 гт. был редактором журн. «Критическое обозрение»; в эти годы он сблизился с Гершензоном, что предопределило его участие в сб. «Вехи» (М., 1909), где была напечатана его ст. «В защиту права». В 1909 г. он нек-рое время преподавал на юридическом ф-те Московского ун-та, а в 1912–1914 гт. – в ярославском Демидовском юридическом лицее, редактировал журн. «Юридический вестник», превратившийся в один из лучших научных журналов России. В 1917 г. К., защитив магистерскую диссертацию, стал проф. юридического ф-та Киевского ун-та. В 1919 г. был избран академиком в только что основанной Украинской Академии наук. Вместе с В. И. Вернадским (первым президентом Академии) и др. академиками ездил к генералу А. И. Деникину с целью отстоять права академии. Во время этой поездки заболел, перенес операцию и умер в Екатеринодаре (Краснодаре), где и похоронен. По своим философским взглядам К. неокантианец, а его социология – высшее достижение неокантианской социологии в дореволюционной России. Цель социологии, по К., выработка «работающих» понятий, таких, как «общество», «личность», «социальное взаимодействие», «толпа», «государство», «право» и т. д. Как теоретическая наука социология призвана объяснить саму идею и способы функционирования «власти» в государстве. К., правда, приходит к выводу, что идея власти в полном объеме недоступна рациональному познанию и может быть осмыслена в конечном итоге лишь методами художественно-интуитивного познания. Однако для социологии, по его мнению, достаточно констатировать, что сама идея власти и связанные с нею понятия господства и подчинения являются результатом психологического взаимодействия индивидов. Будучи сторонником «методологического плюрализма», К. считал, что в об-ве одни элементы подчиняются законам причинности, др. – принципам телеологии. Обе эти сферы об-ва иногда функционируют независимо друг от друга, иногда же пересекаются друг с другом, тем самым усложняя социальную жизнь. Большую роль в «нормальном об-ве» играют элементы культуры, к-рые превращают власть и все ее атрибуты в элементы «коллективного духа», т. е. общественного сознания. В противном случае в об-ве преобладает правовой нигилизм, чреватый социальными потрясениями. По этой же причине К. критикует попытки заменить социальные понятия понятиями нравственности (в частности, идею В. С. Соловьева о государстве как «организованной жалости»). Высшее научное достижение К. – кн. «Социальные науки и право» (М., 1916), куда в сильно «переплавленном» виде вошли лучшие его статьи, написанные в течение 20 лет его деятельности. В последние годы жизни он работал над кн. «Право и науки о праве», к-рую рассматривал как «главную» свою книгу. Она уже печаталась в Ярославле, когда там в 1918 г. вспыхнуло эсеровское восстание, и книга погибла в результате пожара в типографии. Попытки вдовы К. опубликовать затем рукопись не увенчались успехом, и в настоящее время судьба ее неизвестна.

С о ч.: В защиту научно-философского идеализма // Вопросы философии и психологии. 1907. Кн. 1(86); Проблема и задача социально-научного познания // Там же. 1912. Кн. 2(112); Страницы прошлого (К истории конституционного движения в России). М., 1912; Что такое национализм? // Национальные проблемы. 1915. № 1; Социальные науки и право: Очерки по методологии социальных наук и общей теории права. М., 1916; Философия и социология права. Спб., 1998.

Лит.: Фатеев А. Н. Русский методолог права. Харьков, 1917; Голосенко И. А. Социология на неокантианской платформе: Б. А. Кистяковский и В. М. Хвостов // Российская социология. Спб., 1993; Василенко Н. П. Академик Б. А. Кистяковский //Социологические исследования. 1994. № 2, 4, 5; Сапов В. В. Главная книга академика Б. А. Кистяковского // Вестник Российской АН. 1994. Т. 63. № 3.

В. В. Сапов

КЛИМЕНТ СМОЛЯТИЧ (кон. XI – нач. XII в. – не ранее 1164) – религиозный писатель и мыслитель. Судя по прозвищу, К. С. мог быть уроженцем Смоленской земли. Ко времени назначения его митрополитом Киевским (1147) он был монахом-схимником Зарубского монастыря и уже приобрел известность как книжник и философ. Под философией подразумевалось не столько увлечение внешней мудростью, сколько личная мудрость и праведная жизнь в соответствии с полученными знаниями. Будучи митрополитом (этот пост он занимал до 1155 г.), К. С. встречался с Кириком Новгородцем. Запись их доверительных и довольно острых по затрагиваемым темам бесед сохранилась в канонически-богословском труде, известном как «Вопрошание Кириково». Несмотря на достоверные исторические свидетельства, указывающие на широкую писательскую деятельность К. С, мы располагаем лишь двумя принадлежащими его перу произв.: «Послание, написано Климентом, митрополитом русским, Фоме пресвитеру» и «Поучение в субботу сыропустную». «Послание» состоит из 2 частей: оригинального авторского начала и довольно обширной компиляции, составленной на основе выдержек из толкований Фе-одорита Кирского на ветхозаветные книги, извлечений из «Шестоднева» Иоанна экзарха Болгарского и др. произв. В основу его положены 3 стержневые темы: 1) отношение к античному наследию и ветхозаветной традиции, а также выявление скрытого в них смысла; 2) характеристика принципа предопределенности и его значения в решении проблемы греховности и спасения; 3) исследование нравственной категории тщеславия на примере отношений к власти, стяжанию и философии. В «Послании» К. С. следует традиции богословствования, к-рая впитала в себя элементы античной культуры, соединив христианскую догматику с идеями древнегреч. философов. К. С. считал допустимым обращение к философии в рамках христианского мудрствования. Утверждение принципа божественной предопределенности, из к-рого следует, что все в мире целесообразно, что даже внешне непривлекательные и неприемлемые для христианского сознания явления имеют смысл, открывало путь к признанию ценности античности, позволяло выявить и использовать то, что было полезно христианству. Тем самым указанный принцип ориентировал на открытость вовне, на признание, хотя бы частичное, ценности инокультур. Если Бог как вездесущий промыслитель сопричастен буквально всему, что происходит в мире, то истина присутствует везде – даже в идеях выдающихся представителей древних. Именно в тагом виде мог восприниматься авторитет Платона, Аристотеля, Гомера, в трудах к-рых предполагалось наличие не противоречащего божественному смыслу содержания. Их воззрения хотя и не уравниваются в «Послании» с христианством в религиозной обезличенности, но и не отвергаются, как того требовали мн. идеологи христианского вероучения. Принцип предопределенности прилагается К. С. и к рассмотрению проблемы человеческого греха и спасения. В силу того, что в текучести бытия не остается места случайности, теряет свое обычное значение свобода выбора между добром и злом, а как следствие, утрачивается острота восприятия понятия греховности. Не может быть греха там, к чему причастен Бог, ибо он есть огонь, «очищающий от грехов». Он премудро управляет миром, как капитан кораблем. Бог с этой т. зр. рассматривается только как спаситель, а не как строгий и тем более карающий судья. Согласно К. С. спасение человека оказывается всецело в воле Божией. Однако это не фатализм в традиционном смысле. Представляет интерес содержащееся в «Послании» обоснование образно-символического метода толкования религиозных текстов, что характеризует К. С, по сути, как родоначальника древнерус, притчевой аллегорической экзегезы. Он широко использует библейские сюжеты и считает целесообразным абстрагироваться от их буквального значения, направить мысль на постижение невыявленного глубинного смысла. Привнесение в текст дополнительного, не содержащегося в нем изначально смысла, открывало определенный простор для деятельности разума и вместе с тем несло с собой опасность погружения в мистику. Не случайно метод символического аллегоризма пользовался признанием и у теологических рационалистов (таких, как Феодорит Кирский, Иларион), и у христианских иррационалис-тов (Афанасий Александрийский, Анастасий Синаит, на Руси – Кирилл Туровский). Аллегоризм привлекал К. С. скорее всего в качестве противоядия буквализму, к-рый воспринимался им как воплощение законности, сковывавшей благодатную свободу мысли и ориентировавшей на религиозную нетерпимость. Символизм же предполагает терпимость, ибо нацеливает на непредвзятый поиск скрытой вечной истины. Характерной чертой воззрений К. С. является апология нестяжательства (см. Нестяжатели). По существу, он первым в истории рус. мысли сформулировал осн. принципы этой идеологии. Основываясь на собственном опыте, он подчеркивал, что человек обретает свободу, избавившись от отягощающего бремени имущества. Правда, ему приходилось признавать, что, презрев богатства, он не смог избежать бремени власти, приняв против своей воли руководство митрополией. Он оправдывал свое положение промышлением Божиим, к-рому не подобает противиться. «Поучение в субботу сыропустную» посвящено прославлению подвижников, оставивших мир и пребывающих в монастырских трудах ради своего и мирских людей спасения, подающих последним пример благодетельного нестяжания. Однако в «Поучении» отсутствует типичная для монастырской литературы апология аскезы, умерщвления плоти как залога спасения. Формулируются легкие и доступные всем нормы праведной жизни. Путем к спасению считается вера, любовь, терпение и милостыня. В целом мировоззрение К. С. можно охарактеризовать как оптимистическое и умеренно-рационалистическое с элементами теологического символизма. Ему свойствен провиденциализм, моделируемый по типу переменчивой судьбы. Предопределенность является мировоззренческой основой веротерпимости с вытекающим отсюда живым интересом к античности.

С о ч.: Лопарев X. М. Послание митрополита Климента к смоленскому пресвитеру Фоме. Неизданный памятник литературы XII в. Спб., 1892.

Лит.: Никольский Н. К. О литературных трудах митрополита Климента Смолятича, писателя XII в. Спб., 1892; Голубинский Е. История русской церкви. М., 1902. Т. 1(1). С. 300–314, 847–851; Замалеев А. Ф. Философская мысль в средневековой Руси (XI–XVI вв.). Л., 1987. С. 137–147; Златоструй. Древняя Русь X–XIII веков. М., 1990. С. 178–180; Громов М. Н., Мильков В. В. Идейные течения древнерусской мысли. Спб., 2001. С. 120–124.

В. В. Мильков

КЛЮЧЕВСКИЙ Василий Осипович (16(28).01.1841, Пенза– 12(25).05.1911, Москва) – историк. Род. в семье сельского священника. Учился в приходском и уездном духовных училищах, затем в Пензенской духовной семинарии. В 1861 г., не окончив семинарского курса, К. поступает на историко-филологический ф-т Московского ун-та. После защиты кандидатского соч. "Сказания иностранцев о Московском государстве" (1866) его оставляют при кафедре для подготовки к профессорскому званию. С кон. 60-х гг. начинается преподавательская деятельность К., на протяжении нескольких десятилетий он является ведущим лектором высших учебных заведений Москвы. В 1872 г. защитил магистерскую диссертацию "Древнерусские жития святых как исторический источник", а в 1882 г. Докторскую диссертацию "Боярская дума Древней Руси", к-рая публиковалась в журн. "Русская мысль" (1880–1881). Еще в 1879 г. его приглашают в ун-т для чтения курса рус. истории вместо тяжело заболевшего С. М. Соловьева, а после защиты диссертации он становится одновременно проф. Московского ун-та и духовной академии. В отличие от Соловьева К. стремился не столько к полному и систематическому изложению рус. истории, сколько к выявлению закономерностей и тенденций исторического процесса, в основе к-рого, как считал он, лежат прежде всего экономические и социокультурные условия. Одной из центральных в его исследованиях является проблема возникновения и эволюции общественных классов и их экономических интересов. Политическую жизнь, государство он рассматривал как вторичную, зависящую от экономических отношений сферу общественного развития. Вместе с тем большое внимание К. уделял взаимосвязи, взаимовлиянию политических и экономических отношений, что, по его мнению, и позволяет найти объективный критерий периодизации рус. истории, понять ее движущие силы и тенденции. С его т. зр. существуют два важнейших предмета исторического исследования – государство и об-во, и даже раздельное их изучение показывает тесную взаимосвязь процессов становления и развития верховной власти и народности, народной жизни в рус. истории. Теория отечественной истории К., т. обр., принципиально отличалась от концепции господствующей в 80-90-х гг. в российской исторической науке т. наз. "государственной школы" (Чичерин, М. В. Довнар-Заполь-ский, В. И. Сергеевич и др.), в основе к-рой лежало понимание государства и политико-юридических отношений как руководящего начала исторического процесса. Существенно отличным был и применяемый К. способ анализа исторического развития. Сам он называл свой подход "исторической социологией" (или "социологическим изучением", "социологической точкой зрения"), к-рая в отличие от истории цивилизации (традиционного подхода) имела своим содержанием "силы и средства", а не просто результаты исторического процесса. В 80-90-х гг. К. развивает свою концепцию в ряде специальных исследований, посвященных различным сторонам и периодам рус. истории: "Русский рубль XVI–XVIII вв. в его отношении к нынешнему" (1884), "Подушная подать и отмена холопства в России" (1885), "Происхождение крепостного права в России" (1885), "История сословий в России" (в 3 ч., 1886–1887), "Состав представительства на земских соборах Древней Руси" (1890–1892). В кон. XIX в. научная деятельность К. получила всеобщее признание. В 1893 г. он становится председателем об-ва истории и древностей российских при Московском ун-те. В 1900 г. Академия наук избирает его своим действительным членом. После выхода в 1901 г. в отставку главным делом до конца жизни становится подготовка им к изданию "Курса русской истории". В течение десятилетия он издает и переиздает несколько выпусков своего "Курса". Но полностью завершить работу над ним он не успел. В вышедшем в 1912 г. сборнике, посвященном его памяти ("Характеристики и воспоминания"), К. был назван создателем научной истории России. Он воспитал плеяду отечественных историков, к-рую часто называют "школой К.". К этой школе необходимо отнести Мтюкова, С. Ф. Платонова, Н. А. Рожкова, М. М. Богословского, А. А. Кизеветтра, Ю. В. Готье и др. ученых и общественных деятелей кон. XIX – нач. XX в.

С о ч.: Соч.: В 9 т. М., 1987–1990; Исторические портреты. Деятели исторической мысли. М., 1991; Неопубликованные произв. М., 1983; Письма. Дневники. Афоризмы и мысли об истории. М., 1968.

Л и т.: В. О. Ключевский. Характеристики и воспоминания. М., 1912; Киреева Р. А. Ключевский как историк русской исторической науки. М., 1964; Нечкина М. В. В. О. Ключевский. История жизни и творчества. М., 1974.

Е. Н. Мощелков

КОВАЛЕВСКИЙ Максим Максимович (27.08(8.09). 1851, Харьков – 23.03(5.04).1916, Петроград) – историк, социолог, правовед. Один из основателей Московского психологического общества, кафедры социологии при Психоневрологическом ин-те в Петербурге, Международного социологического ин-та и Рус. высшей школы общественных наук в Париже, издатель (совместно с В. Ф. Миллером) журн. «Критическое обозрение». Вынужденный долгое время работать за рубежом, К. как историк использовал иностранную тематику и материалы для решения российских проблем, связанных с развитием капитализма. По оценке Сорокина, К. до конца дней испытывал большое влияние 0. Конта и Г. Спенсера, и прежде всего в осн. трудах: «Социология» (1910. Т. 1–2), «Современные социологи» (1905). По инициативе К. с его предисловием вышли в свет 5 т. источников «Родоначальники позитивизма» (1910–1913). Отстаивая принципы ортодоксального позитивизма, К. отрицательно реагировал на совр. течения в социологии и философии, включая народнический субъективизм, неокантианство, философию жизни, эмпириокритицизм. Единственное исключение представлял марксизм, влияние к-рого было на него бесспорным и самим им подчеркивалось, хотя он и подвергал его критике с позиции позитивизма. Большую роль здесь сыграло его многолетнее личное знакомство с основоположниками марксизма. Несмотря на несхожесть мировоззренческих позиций и постоянную полемику, обе стороны высоко ценили друг друга. К. Маркс видел в нем своего «друга по науке», К. в своих письмах и работах именовал его «дорогим учителем», «властителем дум эпохи», «духовным вождем XIX века», «великим апостолом новейшей социологии». Осн. законом социологии К. считал закон прогресса. Его сущность – рост солидарности, расширение «очеловеченной» среды. Природа прогресса не субъективно-ценностного характера, а вполне объективна. К. решительный противник субъективного метода в социологии, отстаиваемого народниками. Он полагал, что относительность такого явления, как прогресс, не отменяет его непрерывность, поскольку в том или ином виде он дает о себе знать в каждую эпоху. По мнению К., развитие в основном носит эволюционный характер, всякие попытки его задержать или ускорить в конце концов терпят поражение. Что касается революционного способа движения вперед, то он патологичен. Тем не менее революции могут осуществлять и прогресс, хотя подобные болезненные скачки со временем должны изжить себя. К. не соглашался с выдвинутым Контом принципом исторической периодизации, в основе к-рого последовательная смена мировоззрений, связанная с развитием лишь знания, а не об-ва в целом. К. был сторонником «теории факторов», исходящей из признания множества движущих сил исторического процесса. Не отрицая единства всех сторон об-ва, он отказывался считать его конечной движущей силой один к.-л. из факторов. Все они в конечном счете равноценны, хотя в разные времена на авансцену выдвигаются то религия, то политика, то экономика. В итоге ни один из них не играет постоянной решающей роли. В этой связи представляется ошибочным мнение, будто бы всеопределяющую роль, по К., играет демографический фактор. В системе его воззрений он играет такую роль только применительно к экономике. Закономерность в истории, по К., имеет всепробивающую силу, случайные привходящие обстоятельства могут только либо задерживать, либо ускорять ход событий, но не отменять его. Роль исторических героев не следует преувеличивать, поскольку они сами продукт среды и успех их деятельности ею же и обусловлен. Подчеркивая черты сходства законов природы и об-ва – объективность, необходимость, естественность, – в то же время К. не был склонен ни натурализи-ровать об-во, ни чрезмерно противопоставлять эти две сферы действительности. Как историк К. широко использовал историко-сравнительный метод, особенно в целях сопоставления государственных политических и экономических структур докапиталистических об-в Европы, включая Россию.

С о ч.: Общинное землевладение, причины, ход и последствия его разложения. М., 1879. Ч. 1; Происхождение современной демократии. М., 1895–1899. Т. 1–4; От прямого народоправства к представительному и от патриархальной монархии к парламентаризму. М., 1906. Т. 1–3; Экономический рост Европы до возникновения капиталистического хозяйства. М., 1898–1903. Т. 1–3.

Лит.: История и историки, 1977. М., 1980; Социологическая мысль в России. Л., 1978; Мягков Г. /7. Русская историческая школа. Казань, 1988; Гутнова Е.В. Историография истории: редних веков. 2-е изд. М., 1985; Сафронов Б. Г. М. М. Ковалевский как социолог. М, I960.

Б. Г. Сафронов

КОГАН Леонид Александрович (27.02(12.03). 1912, Одес-специалист по истории рус. и западноевропейской шюсофии, д-р философских наук. Участник Великой Отечественной войны. Окончил аспирантуру философского ф-та МИФЛИ (1937). Старший научный сотрудник Ин-та философии РАН (с 1937 по 1941 г. и с 1956 г. по наст.

). Преподавал философию в Военной академии им. Фрунзе (1946–1956). Докторская диссертация – "Из Heroin русского народного свободомыслия 1-й пол. XIX в. илософские и социологические идеи)" (1964). В работе, основанной гл. обр. на архивных материалах, рассматривается наследие выходцев из социальных низов – крестьян-вольнодумцев, поднимавших в своем творчестве социально-утопические, религиозно-скептические, этические и др. идеи (А. В. Лоцманов, Ф. И. Подшивалов, Иван Смирнов, С. Н. Олейничук, П. А. Мартьянов и др.). К. ввел в научный оборот семинарские соч. Добролюбова, рукописи Серно-Соловьевича и философа-публициста И. А. Пиотровского. К. – один из авторов "Истории философии" в 3 т. (М., 1941–1943), 6-томной "Истории философии" (М., 1959–1965. Т. 3–6), "Истории филосо-вСССР" (М., 1968–1988. Т. 2–5).

С о ч.: Крепостные вольнодумцы (XIX век). М., 1966; Из предыстории гегельянства в России // Гегель и философия в России. М., 1974; Новое о Н. А. Серно-Соловьевиче как мыслителе (по неопубликованным материалам) // Вопросы философии. 1984. № 7; Валерьян Муравьев как мыслитель // Философские исследования. 1994. № 1; Непрочитанная страница (Г. Г. Шпет – директор Института научной философии) // Вопросы философии. 1995. № 10; Триединство свободы // Там же. 1997. № 5.

М. А. Маслин

КОЖЕВНИКОВ Владимир Александрович (15(27).05.1852, Козлов Тамбовской губ. – 3(16).07.1917, ст. Хлебниково под Москвой) – философ, историк, поэт. Последователь Федорова, получивший от него в наследство все его рукописи. Благодаря самообразованию приобрел обширные познания в философии, религии, живописи, в совершенстве владел 8 языками. В качестве вольнослушателя посещал лекции в Московском ун-те (1868–1873). С 1880 г. в течение 14 лет К. жил за границей, изучая литературу и философию в крупнейших книгохранилищах Западной Европы. Совершил паломничество в Святую Землю. По ходатайству Флоренского К. с 1912 г. становится почетным членом Московской духовной академии. В 1875 г. он знакомится с Федоровым и сотрудничает с ним вплоть до смерти последнего. В брошюре «Бесцельный труд, „неделание“ или дело? Разбор взглядов Эм. Золя, Александра Дюма и Л. Н. Толстого на труд» (М., 1893) в противоположность толстовской идее «неделания» К. утверждает необходимость общеполезного «дела», заключающегося в «воскрешении отцов». Здесь же публикуется его опыт стихотворного изложения идей Федорова. Учение последнего излагается им также в труде «Философия чувства и веры в ее отношениях к литературе и рационализму XVIII века и к критической философии» (М., 1897). Осн. часть книги посвящена подробному анализу учения нем. философа И. Г. Гамана, но в конце ее К. останавливается на важнейших идеях учения Федорова: общие «братские» усилия человечества по «разумной регуляции природы» при помощи достижений науки; возвращение жизни отцам и т. д. «Общеполезную философию дела» он объявляет «философией будущего». Более обстоятельно эти идеи излагаются им в кн. «Николай Федорович Федоров. Опыт изложения его учения по изданным и неизданным произведениям, переписке и личным беседам» (Ч. 1. М., 1908). Вместе с Петерсоном К. был редактором-издателем «Философии общего дела» (название придумано К.). К. был не согласен с нек-рыми центральными положениями учения Федорова, прежде всего с недооценкой им роли божественной благодати в деле всеобщего воскрешения, поскольку сам он придерживается традиций святоотеческой мысли. Широкую известность К. принес его труд «Буддизм в сравнении с христианством» (Т. 1–2, Пг., 1916; был подготовлен и 3-й т., но издать его не удалось), в к-ром он пытается противодействовать представлениям о сходстве буддизма с христианством и о влиянии первого на второе. Ознакомившись по первоисточникам с буддизмом, проанализировав его основы, тенденции, цели, он делает вывод о совершенной противоположности его христианству. Ценность работ К. Флоренский усматривал в стремлении к единству веры и знания, науки и жизни.

С о ч.: О добрсюовестности в вере и неверии. М., 1909,1912; Современное научное неверие. Его рост, влияние и перемены отношений к нему. М., 1912; О значении христианского подвижничества в прошлом и настоящем. М., 1910. Ч. 1–2; Религия человекобожия у Фейербаха и Конта. Сергиев Посад, 1913.

Л и т.: Дурылин С. Н. Ученый-христианин // Возрождение. Париж, 1918. № 9,ЛосскийН. О. История русской философии. М, 1991. С. 346–348; Переписка П. А. Флоренского и В. А. Кожевникова // Вопросы философии. 1991. № 6.

В. В. Ванчугов

КОЖИНОВ Вадим Валерианович (5.07.1930, Москва -25.01.2001, Москва) – литературовед, литературный критик, социальный мыслитель, публицист. Закончил филологический ф-т МГУ (1954). С 1957 г. работал в ИМЛИ. В 1960–1962 гг. преподавал в Московском художественном ин-те им. В. И. Сурикова, в 1964–1965 гг. – на философском ф-те МГУ. Кандидат филологических наук. Член Союза писателей СССР (с 1965). Работал в журн. «Наш современник» и др. Благодаря К. обрел известность М. М. Бахтин. Прочитанная в кон. 50-х гг. кн. Бахтина «Поблемы творчества Достоевского» (1929) произвела на К., по его словам, «громадное, ни с чем не сравнимое впечатление». Разыскав опального философа в Саранске, К. встретился с ним в 1960 г. и сделал ряд публикаций в советских и зарубежных изданиях, посвященных его творчеству. Помимо литературоведческих трудов К. написал много работ по рус. истории и культуре. В оценке рус. истории тяготел к учению евразийцев (Евразийство). К. полагает, что условия евразийского пространства создают объективные предпосылки для образования империй. В этом смысле возникновение Российской империи было закономерным продолжением империи гуннов, аваров, хазар и монголов. Непосредственным образцом для Руси стала евразийская по своей сути Византийская империя. Собственно евразийским народом является «именно и только русский народ», остальные населяющие Россию народы – это в своей основе либо европейские, либо азиатские народы, обретающие евразийские черты лишь в «магнитном поле» России. Оказываясь за пределами этого поля, они утрачивают евразийский характер и постепенно опять превращаются в европейские или азиатские. Стержень рус. истории – российское государство. Поскольку рус. народ отличается «чрезмерной» вольностью, российское государство всегда было деспотичным и всегда будет стремиться к «чрезмерной» властности. Любое ослабление государственной власти в России чревато распадом страны. Рус. историю К. считает трагичной и катастрофичной. Февральская и Октябрьская революции 1917 г. – одна из таких катастроф, к-рую невозможно понять с т. зр. только политического мышления. Революция – это всегда катаклизм, вырастающий «из самых глубин человеческого бытия». Создание большевиками «крайне жесткого и просто жестокого режима» было единственным способом восстановить государственную власть, предотвратив тем самым гибель страны. Период советской власти «при всех его тяжелых противоречиях» он рассматривает как естественное продолжение истории России, как развитие судьбы рус. народа («великая Победа 1945 года была победой той же страны, того же народа, который победил в 1812 году»). Много внимания К. уделяет рассмотрению специфики рус. национального сознания. Основываясь на своих евразийских предпочтениях, К. оценивал западничество и славянофильство XIX в. как проявление рус. экстремизма, принесшего большой вред общественному сознанию России. Вместе с тем, несмотря на то что носителями западнической и славянофильской идеологии были в основном представители интеллигенции, К. считает последнюю необходимым, существенным элементом рус. истории и культуры. В этой связи он критикует позицию авторов «Вех», к-рые, как он полагает, «предлагали интеллигенции не „исправиться“, а попросту перестать существовать, исчезнуть». Одна из главных задач интеллигенции после краха советской власти – формирование патриотического сознания, без чего, по его мнению, «нельзя достичь высшего духовного уровня». При этом под патриотизмом необходимо понимать не любовь к к.-л. общественному строю, бывшему в России (социализм, монархия), а безграничную преданность своей Родине, взятой в целостности ее истории.

Соч.: Судьба России: вчера, сегодня, завтра. М., 1997; История Руси и русского слова: Опыт беспристрастного исследования. М., 2001; Размышления об искусстве, литературе и истории. М., 2001; О русском национальном сознании: Избр. ст. о наиболее актуальных вопросах российского государства. М., 2002; Победы и беды России. М., 2002; Россия. Век XX (1901–1939). История страны от 1901 года до "загадочного" 1937 года: Опыт беспристрастного исследования. М., 2002; Россия. Век XX (1939–1964). Опыт беспристрастного исследования. М., 2002.

Лит.: Вадим Кожинов в интервью, беседах, диалогах и воспоминаниях современников. М., 2004.

В. Н. Жуков

КОЗЕЛЬСКИЙ Яков Павлович (ок. 1728, м. Келеберди, Украина – ок. 1794, Петербург) – философ и политический деятель. Учился сначала в Киевской духовной семинарии, а затем в гимназии при Академии наук в Петербурге. В 1752–1766 гг. – на армейской службе. В 60-е гт. преподавал математику и механику в Артиллерийской и инженерной школе. В 1767 г. избирается депутатом в Комиссию для сочинения проекта нового уложения от Днепровского пикинерского полка. В комиссии К. был достаточно активен, получили известность, в частности, его мнения о преимуществах дворянства (против представителей родовитой аристократии) и о положении крестьян. В 1788–1793 гг. сотрудничал в возобновленной комиссии по проекту нового уложения, занимая одновременно пост инспектора Гимназии чужестранных единоверцев в Петербурге. Литературное наследие К. помимо специальных пособий по математике, фортификации и т. п. включает различные переводы: "История славных государей и великих генералов с рассуждениями о их поступках и делах, собранная господином Шофиным из сочинений Рол-лена, Кревиера и др. " (Спб., 1765); «История датская» Голберга (Спб., 1765–1766); «Государь и министр» Ю. Мо-зера (Спб., 1766); «История о переменах, происходивших в Швеции» аббата Верто (Спб., 1764–1765); «Статьи о философии и частях ее из французской энциклопедии» (Спб., 1770). Осн. философскими работами К. являются «Философические предложения» (Спб., 1768) и «Рассуждения двух индийцев Калана и Ибрагима о человеческом познании» (Спб., 1788). Последнее соч., вероятно, написано в соавторстве с известным врачом Н. М. Максимовичем-Амбодиком. По содержанию это философские словари, можно сказать, миниатюрные энциклопедии, разумеется, компилятивного характера, чего автор и не скрывает. «Философические предложения» охватывают весь круг дисциплин, рассматривавшихся тогда как подчиненные философии, – логику, метафизику, психологию, этику, юриспруденцию и политику. «Рассуждения…» ограничиваются в осн. естественно-научной тематикой. К. признается, что философией начал заниматься самостоятельно и многое почерпнул из чтения книг: «…хотя и не учился ни от кого философии, по примеру прежних моих сочинений выбрал из тех книг полезные для человеческого рода истины и к тем присовокупил и мои, изведанные надежными опытами». В формальном отношении «Философические предложения» воспроизводят известные компиляции поздних вольфианцев, но содержательная часть поражает своим разнообразием. К. питал слабость к философии фр. Просвещения. В заключительной части своего труда он сочувственно излагает теорию общественного договора Ж. Ж. Руссо и, кроме того, многое заимствует у Ш. Монтескье. Впоследствии К. относился к своей первой философской работе с изрядной долей критицизма. Так, в «Рассуждениях двух индийцев…» мы читаем: «Припишите это моей молодости и слепоте ее, стремившейся к легкомысленному любочестию, вмените незнанию вообще натуры вещей, заглушённому множеством наук. Ежели б я в нынешние мои лета сочинял те предложения, то бы убавил там по крайней мере третью долю излишнего параду». К., получивший инженерное образование, считал важнейшей задачей философии общественную и частную пользу и потому низко оценивал отвлеченные системы. Так, он неоднократно критиковал вольфианство: «…сожалительно на некоторых философов, что они в преподаянии наблюдают порядок весьма ученый и доказывают нам многие натуральные истины без нужды, мы их без доказательства понимаем лучше… сколько тут теряется напрасного времени на вразумение такого учения, которое больше затрудняет, нежели изъясняет науки». К. был убежденным сторонником просвещенного абсолютизма. Государство, по его мнению, обязано обуздывать незаконные поползновения частных лиц и свято блюсти общественную пользу. Не выступая в целом против крепостного права, К. тем не менее полагал, что центральная власть должна проводить активную внутреннюю политику и защищать интересы как крестьянского населения, так и землевладельцев.