Текст книги "Краски вне линий (фанфик Сумерки) (ЛП)"

Автор книги: WinndSinger

сообщить о нарушении

Текущая страница: 77 (всего у книги 80 страниц)

Я люблю это фото, где мы с Эдвардом у нашего дерева, где под вырезанными на стволе словами «Эдвард и Белла» мы вырезаем слова «Мистер и миссис Каллен». И Эдвард прикусывает свою нижнюю губу, пока вырезает… черт!

Мы до сих пор постоянно туда ходим. Это наше место, и всегда им будет. Мне бы хотелось, чтобы в один прекрасный день наши тела оказались там, после того, как мы умрем. Или, может быть, Кэти развеет пепел над нашим утесом. Мне бы этого хотелось.

Мы поженились не сразу после смерти Кевина, Джеймса и Рейвен. Эдвард заставил нас всех выждать, когда он станет «достоин меня». Это случилось после суда, после того, как он стал ветеринаром, …после того, как я стала настоящим доктором Беллой, …я ждала несколько лет, …и это точно стоило моих ожиданий.

Я всегда на минутку задерживаюсь, чтобы взглянуть на оправленные в рамки статьи и программки со школьных спектаклей Кэти. Она МНОГО ВРЕМЕНИ преследовала свою мечту играть, во время обучения в старших классах, получая превосходные отзывы о своих выступлениях. Она всегда заставляла нас с Эдвардом плакать, на каждой пьесе, в которой она играла. Она начинала с маленьких ролей… и добралась до главных. У нас перехватывало дыхание от некоторых ролей, которые она играла.

Эдварда уговорили на то, что однажды она поедет в Голливуд и встанет в один ряд с Мерил Стрип и Робертом де Ниро. Мы знали, что она очень талантлива, но Эдварда мучила мысль, что она выбрала для себя такую жизнь. Что это даст ей? Ее душа, ее сердце, …он сам жил среди подобных «акул» долгое время, …и ненавидел мысль, что Кэти придется плавать с ними в одной воде.

Я точно не знаю – что случилось, но… прямо как и он, …Кэти решила, что не хочет быть знаменитой, …она не хотела быть «звездой». Она любила играть, …но не могла представить себя в этой жизни.

Кэти на школьном выпускном вечере была в белом, цвете школы, поскольку призраки в этом городе были особо почитаемыми персонами. Даже школьная футбольная команда называлась «Призраки Каспера». Все было идеально, …с длинными рыжими волосами… она выглядела потрясающе и очень ярко, …и Эдвард в тот день даже не скрывал слез. Каждый момент, который был связан с Кэти, являлся для Эдварда мечтой, ставшей явью. Я думаю, что когда-то он убедил себя, что он не увидит всех этих моментов.

И Тао, мальчик, который даже не говорил по-английски, …был лучшим выпускником! В старшей школе он перепрыгнул через НЕСКОЛЬКО КЛАССОВ, потому что уровень его знаний был гораздо выше, чем у остальных! (Но лично я думаю, что ему просто хотелось ходить на уроки с Кэти и получать диплом вместе с ней).

Он говорил так разумно и с такой страстью, …что было даже ЗАБАВНО слушать его речь! (по традиции, лучший выпускник школы говорит прощальную речь во время церемонии вручения – прим.пер.) И он поблагодарил Эдварда за то, что тот учил его… и его друзей, когда он был ребенком. Он поблагодарил своих родителей, Дженну и Маркуса, за все, что есть у него в жизни. Он говорил обо всей любви, что они демонстрировали ему, … и говорил о том, как это прекрасно – что белая женщина, афроамериканец и японский мальчик могут жить вместе как одна семья, …он хотел, чтобы все в мире были похожи на его родителей, …и тогда в мире не существовало бы расовых проблем.

Прямо над этими фото висят фото со свадьбы Маркуса и Дженны, на которой Эдвард был шафером, фотографии в рамке, где Маркус с Тао улыбаются, держа перед камерой документы об усыновлении. Эти фотографии сделал Эдвард.

Дженна ждала, когда Тао будет готов попросить называть ее мамой, …и на следующий год это случилось, …и ее официально вписали в эти документы.

Кажется, Дженна научилась такой важной вещи, как ждать, пока тебя попросят,…а не принуждать, …ждать, пока чье-то сердце не будет готово принять тебя внутрь. Мне интересно – кто ее этому научил.

Питер сотворил чудо с Дженной, …со мной и Эдвардом, …а также с многими-многими другими. Он снова стал одним из самых востребованных психотерапевтов в регионе.

И я рассматриваю не только свои собственные фотографии, но также очень люблю смотреть на эти фото слева.

Мы с Питером держим табличку – знак, который украшает дверь в наш офис – на двери дома Питера, гласящий: «Доктор Питер Фачинелли и доктор Белла Каллен», и у нас на головах огромные шляпы как у Сумасшедшего Шляпника (персонаж «Алисы в Стране чудес» – прим.пер.), …а поверх обеих шляп приколота большая надпись «ПАРТНЕРЫ!».

Эдвард сделал эту надпись и сделал эти снимки. Он израсходовал пять катушек фотопленки в тот день, …и был сфотографирован каждый дюйм моего офиса, …и да, табличка с надписью «Доктор Белла» висит на моей двери, и ВСЕГДА будет висеть, так же, как и табличка Эдварда, которую я сделала для него, висит на двери его офиса. Эдвард хотел, чтобы его офис был у нас дома. Он терпеть не мог уезжать далеко от дома.

Мои глаза движутся выше, выхватывают снимки танцующих Бена и Анджелы на вечеринке в честь тридцатилетия их свадьбы, и рядом висит статья, которая гласит: «Ice Cream, You Scream» празднует десятую годовщину».

Также здесь висит меню ресторана Джимми Чена, в которое Эдвард влюбился, как только увидел его, …прямо рядом с фото разодетого Маркуса на открытии его второго ресторана, который был ему не очень-то и нужен. Маркуса всегда можно было найти в ресторане Джимми Чена, где он готовил какое-нибудь свое новое творение, само собой, ежесекундно матерясь как матрос.

Но Маркус больше не был аутсайдером. Он являлся видным представителем общины. Он тренировал школьную футбольную команду! Он каждый год жертвовал школе средства. Он открыл в Каспере программу «Большой брат»! (кажется, когда-то давно я объясняла что это, но тем не менее повторюсь – социальная программа по поддержке «трудных» подростков, беспризорных, сирот – прим.пер.) Он дважды в неделю давал кулинарные уроки! Люди любили и уважали его, …и не просили его измениться. Его грязный рот все находили забавным, …конечно, за исключением случаев, когда он ходил в церковь.

О, а выше висит очень важная фотография и статья, которая недавно украшала первую страницу «Нью-Йорк Таймс» (одна из самых влиятельных газет в мире – прим.пер.).

«НЕВИНОВЕН» – гласит простой заголовок. Под статьей фото нас с Эдвардом, обнимающихся, плачущих от счастья после оглашения вердикта суда. В следующую секунду нас обнимали Бен с Анджелой.

Судебный процесс был долгим и трудным. Эдвард за трибуной для дачи показаний, отвечающий на град вопросов прокурора… У меня болело сердце, пока он в течение многих дней рассказывал жюри присяжных всю историю, пока люди, сидящие на переднем ряду делали его наброски, (в США существует практика зарисовки хода судебного процесса, если он является закрытым – т.е. во время слушания в зал не допускается широкая общественность, а присутствуют лишь заинтересованные лица – прим.пер.) … пока репортеры второпях записывали за ним каждую деталь его прошлой жизни. Я так боялась, что он сломается.

Но Эдвард не сломался. Он оставался сильным. Он был честен, и жюри видело это. Они поверили ему, слава Богу.

Самая страшная часть процесса пришлась почти на самый конец, когда отец Виктории, огромный мафиози, очень похожий на Джона Готти (один из бывших лидеров семьи Гамбино – преступной мафиозной группировки, действующей в Нью-Йорке с начала ХХ века до настоящего времени – мафия бессмертна… LOL – прим.пер.), направился к нам прямо в зале суда. У меня в жилах застыла кровь, но Эдвард стоял на месте и даже не дрогнул. Он толкнул меня к себе за спину и ждал, даже не моргая, подходящего к нему мужчину.

И тот сказал Эдварду с улыбкой:

– Ты не должен бояться, парень. Ты не заслуживаешь времени, которое я потрачу на то, чтобы ударить тебя. Игрушки Виктории никогда не интересовали меня и никогда не будут интересовать.

Поначалу я оскорбилась и чуть не оторвала этому парню голову, но затем он поднял руки вверх и сказал:

– Эй, не обижайся. Я лишь говорю тебе – живи своей жизнью. У тебя не будет проблем в МОЕМ лице.

И мы больше никогда его не видели. Позднее до нас дошли слухи, что он даже дал слово, что все, кто причинил нам вред, заплатят ЕМУ за это. Странно.

Позднее я услышала, что над ним смеялись, что вся эта история про то, что Виктория занималась сексом с рабами, была помехой для ее отца и его коллег. Я думаю, что если бы он причинил боль Эдварду, это выглядело бы еще более смехотворным, чем то, что он по-настоящему позаботился о «зверушке» своей дочери. И, в конце концов, я не думаю, что он вообще заботился о Виктории ИЛИ Джеймсе, даже когда они были детьми. Что, вероятно, объясняет многое относительно того, почему они преследовали нас с Эдвардом – они искали любовь.

И те бесполезные судебные исполнители – они появились в больнице в тот день, после того как жители города спасли нас, …злые оттого, что даже не знали, где мы и что произошло в тот день! Эдвард блестяще послал их, прямо из койки, где лежал с повязками на глазах, сказав, что не нуждается в их услугах и что вся защита, которая ему нужна, сейчас находится здесь. Они хотели перевезти нас, но Эдвард сказал им идти трахать самих себя. Я бы не смогла сказать лучше.

– Мы дома, здесь и останемся, – сказал он с полной убежденностью, и нас с Кэти это сильно растрогало. Мы были согласны с каждым его словом.

После суда, когда мы вернулись в Каспер, мы знали, что нам предстоят долгие объяснения с народом, … извинения и правдивые рассказы, …и мы беспокоились о том, что они нам скажут, …и не захотят ли, чтобы мы уехали из Каспера?

Нам не пришлось слишком беспокоиться. Эти фото говорят об этом. Когда мы вышли из самолета, первое, что мы увидели – это гигантский плакат, на котором большими красными буквами было написано: «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ ДОМОЙ, СЕМЬЯ КАЛЛЕН!».

Маркус с Питером держали этот плакат, и весь город стоял рядом и аплодировал нам, дожидаясь своей очереди обнять нас и сказать «добро пожаловать обратно». Я громко зарыдала, когда Питер обнял Эдварда и впервые назвал его настоящим именем, сказав: «Мы скучали по тебе, Эдвард». И затем он обнял нас с Кэти и сказал: «По вам тоже, Белла… и Кэти».

Здесь в рамке целая статья… Маркус, Питер и Боб стоят у трибуны и говорят с жителями города – это было, пока в Нью-Йорке длился судебный процесс. Эти трое рассказали всю историю остальным жителям, …они рассказали, что произошло, и о нашей роли в этой истории, …и прежде чем они закончили рассказ, весь город решил, что мы своего рода герои или что-то в этом духе, …мы даже не рассчитывали на ТАКОЕ, …мы просто хотели вернуться домой. И быть самими собой.

И они дали нам такую возможность. И нас ни разу больше не назвали Энтони Мейсеном или Мэри Браун, …хотя Боб по-прежнему постоянно звал Эдварда «МУРАВЬЕМ». Его маленький рыжий муравей, как бы он сказал.

Мне очень нравится заголовок статьи, висящей справа, из газеты «Каспер Кроникл». Он просто гласит: «КАЛЛЕНЫ НАКОНЕЦ-ТО ВОЗВРАЩАЮТСЯ ДОМОЙ!».

В ту пору я еще не носила фамилию Каллен, но меня включили в их число, …они все считали меня Каллен. Мне это нравилось.

Другие фото здесь – любимые у Эдварда. Вот крошечный белый жеребенок по кличке Крошка Танцор. Это первый малыш Дэнсер, которого Эдвард принимал здесь, за стенкой. Отцом жеребенка был Псих, и это был веселый день, когда Эдвард убедился в этом. Позвольте просто сказать, …что мне было страшно за Психа, когда Эдвард в то утро отправился по его душу на конюшню.

Крошка Танцор – это просто нечто! У Эдварда всегда была с Дэнсер особая связь, но рядом с Крошкой Танцором он снова становился ребенком, которого я люблю. Крошка Танцор играл с Эдвардом, а также со мной и Кэти так, словно мы тоже лошади. Однажды Эдвард встал на четвереньки и взял в рот морковку, и они с Крошкой Танцором стали перетягивать ее друг у друга! Он был невинной маленькой лошадкой и ничего не боялся, …он доверял почти всем, …и даже ухитрялся усмирять своего отца, Психа.

У него было все, что было бы у Дэнсер, …если бы на ее долю не выпало столько боли и страданий, …и в свете этого это напоминало ее второе рождение, …и давало новую возможность в лице ее сыночка. Эдвард делал все, чтобы Крошка Дэнсер никогда ни в чем не нуждался, …чтобы никогда ничего не боялся, …он был любим, так же, как и его мать, …и Эдвард поклялся мне, что ничто и никогда не причинит вреда этим лошадям, пока он дышит.

Эдвард – ковбой, …и я до сих пор не могу в это поверить! Тот нью-йоркский парень, которого я знала, …он был такой клевый и самоуверенный, …но я знаю, что теперь он больше похож на себя самого и более счастлив, находясь в шкуре ковбоя Эдварда. Кто бы мог подумать!

Ну, …полагаю, что Чарли знал. Мы узнали, что это он сказал судебным исполнителям, что нас следует отправить куда-нибудь, где чистый воздух и солнечно, …куда-нибудь в сельскую местность, …куда-нибудь, где есть лошади. Оказывается, что когда Чарли был ребенком, у него были определенные проблемы – его отправляли в летний лагерь, где он работал с лошадьми, …пару лет он отправлял и меня туда, и я ненавидела это, …но это принесло ему огромную пользу – это изменило его, и он дослужился до шефа полиции. Спасибо тебе, папа. Это была хорошая идея.

Посмотрите на это фото – Керри в своем красном платье… выпускается из школы! На Эдварде костюм, он обнимает ее, и она прижимается щекой к его щеке! Керри держит в руке маленького ангела с картой, которого она сделала для нас, когда вернулась к своей семье. Потерянный ангел, …или, я бы сказала… найденный. Только теперь на нем шапочка выпускника, которую Эдвард приклеил к его головке «суперклеем».

Они оба выглядят такими счастливыми, …и Эдвард так горд! Она пригласила всех нас на церемонию вручения дипломов, и Эдвард сломя голову упаковывал вещи, чтобы поехать к ней. Мы все поддерживали связь с тех пор, как она вошла в нашу жизнь, …и много раз она писала длинные письма Эдварду, изливая в них свою боль и печаль. Я была очень горда тем, что Эдварду однажды представился удобный случай завести свою ужасную тетрадь, и теперь он мог написать ей ответ, поделиться своими знаниями и дать совет, …чтобы она ни за что не вернулась в тот мир, где он ее нашел.

Керри была первым ангелом, которого спас Эдвард, …но не последним.

Я быстро отыскиваю глазами фотографии перестроенного особняка. Вот на этом снимке Эдвард, Бен, Боб, Джаспер, Эмметт, Питер и Маркус, …все прибивают балки, …заново отстраивая пустой публичный дом, …каждый его дюйм, …мы все внесли вклад в эту стройку, …каждый помог – я, Кэти, Шэрон, Дженна, Элис, Розали, …Джош и все ребята из колледжа, которые хотели заработать дополнительные бонусы для чего-нибудь, …а Дональд Дак даже покрасил и декорировал дом!

В то время я думала, что Элис убьет его за то, что он взял на себя большую часть этой работы, но, к счастью, она сдержалась и обнаружила, что существуют такие классные занятия, как работа молотком, дрелью и пилой! У меня полно таких фото в альбоме, и каждая из них бесценна! Я думаю, что именно тогда Элис с Джаспером и Эмметт с Розали действительно узнали друг друга заново, …они по-настоящему сблизились, пока перестраивали дом. Каждый раз, когда я видела Элис, она спокойно помогала Джасперу с чем-нибудь, …и то же самое происходило у Розали с Эмметтом. Полагаю, тут имел место любовный марафон. Все получают второй шанс.

Да, город Каспер сделал нам прекрасный подарок, когда мы вернулись из Нью-Йорка: совершенно особенный дом, который мы нашли и где в последний раз видели Кевина, Рейвен и Джеймса. Боб убедил городской совет отдать нам весь дом, поскольку все равно никто больше на него не претендовал.

Эдварду представилась возможность поработать над ним. Он начал в одиночку, помогали ему только мы с Кэти, …а на следующий день появились Питер, Боб и Маркус, засучили рукава и спросили что делать, …а затем, …мало-помалу люди стали приходить и помогали нам восстанавливать дом в его былом великолепии. Многие спрашивали у Эдварда, что он планирует сделать с этим домом, …станем ли мы здесь жить? Или он продаст его? Он лишь усмехался и отвечал: «Увидите».

И мы увидели. Я знала, что Эдвард ни за что не захотел бы жить в таком огромном доме – нас было всего трое – он, я и Кэти, …и особняки напоминали ему о его детстве – одиноком приукрашенном мире. Он больше не любил особняки, и это было для меня большим облегчением, потому что я тоже их не любила. И не могла себе представить, как буду УБИРАТЬ весь этот дом!

То, что он задумал, привело меня в абсолютный восторг, … и когда дом, наконец, был закончен, в газете появилась очередная статья под заголовком «ДОМ ПОТЕРЯННЫХ АНГЕЛОВ ПОСТРОЕН!».

А ниже еще одна строка, цитата Эдварда: «МЕСТО И ГОЛОС ДЛЯ ТЕХ, КОГО НИКТО НЕ СЛЫШИТ»

А на этом фото мы с Эдвардом перед особняком и улыбаемся, обнимая друг друга.

– Мам! – зовет меня Кэти, а затем вспоминает и шепчет:

– Мам?

Я очень тихо отвечаю:

– Поднимайся сюда, Кэти.

Я поворачиваюсь и вижу ее, …такую взрослую, …улыбающуюся мне.

– Он еще спит? – спрашивает она, искоса глядя на его маленькое личико, пока я покачиваю бедрами, танцуя со своим маленьким мужчиной.

Я молчаливо киваю ей, с улыбкой глядя на его милые длинные реснички, под которыми прячутся его сверкающие зеленые глазки, …с обожанием наблюдая, как он недовольно морщит во сне свои полные губки, …он ПРОСТО КОПИЯ своего отца. Он с каждым днем все больше и больше становится похожим на Эдварда, и никто из нас не изменит этого. Сейчас ему почти два.

Я поднимаю глаза вверх и вижу фото, на котором я глубоко беременна, …стою сбоку и с улыбкой смотрю на лицо Эдварда, стоящего на коленях у моих ног. Он с большим благоговением и любовью целует мой явно выпирающий живот, а его длинные тонкие пальцы поглаживают его сбоку с большой заботой и нежностью. У меня глаза на мокром месте каждый раз, когда я просто вспоминаю о том, как был сделан этот снимок, …и я улыбаюсь, когда смотрю на фото, на котором Кэти, подросток, держит Эдварда младшего, младенца, у которого на лысой головке единственная прядка рыжих волос прямо на макушке. Мы с Эдвардом стоим по бокам и держим плакат, который гласит: «ЭТО МАЛЬЧИК!».

Вот еще одно фото, на нем Эдвард с малышом и все парни. Боб, Маркус, Питер, Бен, Чарли, Джаспер, Эмметт, … и у каждого во рту по незажженной сигаре. Придурки.

Все ждут меня под лестницей. Нас ждет большой вечер, и я с нетерпением жду начала.

Я прошу у Кэти еще две минуты, она кивает и сбегает по лестнице вниз. Да, теперь у нас есть лестница. Это дом, в котором мы жили, …но теперь он стал немного больше. Мы превратили его в тот, о котором мечтали,… мы сделали это все вместе. Таня по-прежнему смотрит на нас с рисунка, …она очень хорошо заботилась о нас все эти годы.

Когда бы я ни проходила по этому коридору и ни смотрела на все эти фото, я осознаю, что постороннему человеку, если бы он взглянул на все эти «звездные» воспоминания, …показалось бы, что мы живем идеальной жизнью, …и что в нашей жизни нет ни боли, ни проблем.

Господи, это СОВЕРШЕННО не так!

Я слышу эхо криков Эдварда в каждой комнате этого дома, …он кричит на меня, а я кричу на него в ответ.

– Может, я просто СЛИШКОМ ТУП, чтобы быть ветеринаром! И, может, я слишком туп, чтобы быть ТВОИМ! – крикнул он однажды, после того, как смел книги со стола, когда завалил один очень сложный тест.

– Ты НЕ тупой, ты просто его не сдал! – помню, крикнула я ему в ответ, – Иногда это нормально – ошибаться, никто не просит тебя быть ИДЕАЛЬНЫМ!

И через долю секунды я обнимала его, пока он молчаливо плакал, а я говорила ему нежно: «Знаешь, ошибаться иногда – очень важно. Мы многому учимся и на собственных ошибках, а не только на собственных успехах. Если бы всем и всегда сопутствовала удача, жизнь была бы очень скучной. Важно… не дать этому остановить себя. Ты продолжаешь попытки. Ты снова на коне».

В этих стенах Эдвард плакал, кричал и смеялся множество раз, …точно так же, как и я, …и как Кэти. Я вижу и слышу все хорошее, …а порой вспоминаю и плохое, когда смотрю в каждую комнату, особенно поздно ночью, когда проверяю ребенка. Я больше никогда не сплю свою ночь напролет. Я всегда должна проверить детей, …даже Кэти.

Да, среди всех этих фото есть идеальные моменты, но на этой дороге много ухабов. Питер бывал здесь с нами, это место стало ему почти вторым домом. Он консультировал нас, …вставал между нами, когда мы выясняли отношения, …и всегда тихо исчезал, когда мы заканчивали ругаться и, прильнув друг к другу, компенсировали ссору так, как умели только мы.

Эдвард учился стоять лицом к лицу со своим гневом, …выпуская его и говоря о нем, …не теряя над ним контроля. А я все еще учусь быть хорошей матерью, …женой… и другом. У нас не все идеально получается, у нас обоих. Но мы становимся лучше с каждым днем. Мы любим друг друга и никогда не забываем об этом, что бы ни случилось. Мы знаем, что нам всем повезло, что мы есть друг у друга, …и я очень этому рада. Кевин, Виктория, …Рейвен… сейчас в прошлом. Мы можем никогда полностью не забыть о них, но после нескольких лет упорной работы с Питером, …воспоминания больше не терзают Эдварда, …больше нет. Сейчас он действительно свободен. Мы все свободны.

И мы пережили подростковые годы с Кэти, в которые случалось много веселого, …нет.

Вы бы никогда не поняли этого по фотографиям Кэти с церемонии вручения дипломов, где все стоят с дурацкими улыбками на лицах (включая Бена и Анджелу), но Кэти была ОЧЕНЬ трудным подростком. Глубоко внутри она всегда была хорошим ребенком, …у нее никогда не было серьезных проблем, таких как наркотики или секс, …но много раз я всерьез помышляла о том, чтобы обменять ее на милого спокойного бигля (порода охотничьих собак – прим.пер.). Она такая же горлопанка, как и ее отец.

Очень много раз в этом доме Эдвард вцеплялся себе в волосы, сомневаясь в том, что он хороший отец, …спрашивая меня, правильно ли он поступил. Просто чудо, что он не облысел.

Но мы с Эдвардом держались друг друга как родители, и много говорили о том, как хотим ее растить. Мы и спорили много, но всегда находили компромисс, …всегда находили выход. И я думаю, что мы проделали отличную работу. Кэти – добрая, милая девушка. Умная, нежная, понимающая, …ее все любят. Но она как ее отец, и тоже очень упряма. Порой они «скрещивают рога» по важному поводу, а порой – из-за ерунды, …и тогда мне приходится быть посредником. Она всегда старается вырасти и улететь, …а для Эдварда она все еще маленькая, и он пытается не выпустить ее из рук.

Я чувствую большую гордость за всю работу, которую мы проделали «за кулисами» каждой из этих фотографий. Мы трудились до пота и крови, чтобы стать семьей, которая изображена на следующем фото в рамке – улыбающиеся люди, которым нет дела ни до чего на свете. Мы заслужили каждую их этих фотографий, это точно.

И затем мои глаза опускаются на фото, на котором Эдвард, Кэти и я смотрим на горящий блокнот, … «Ебучий дневник». Это тот день, ради которого Эдвард усердно трудился, …день, в который он навсегда отпустил те двенадцать часов с сэром Кевином. Это был не только его момент, …он разделил его с нами. В тот день он прочитал нам его полностью,… Кэти уже была достаточно взрослой и была готова услышать, как ее отец читает это вслух, в первый и последний раз, прежде чем пламя навсегда поглотит его.

Он, наконец, рассказал Кэти все, …когда она достаточно повзрослела, …он ничего от нее не утаил, …не после того, как она услышала все те вещи, что говорил в тот день Кевин, …но она до сих пор не отвернулась от него. Он объяснил ей то, что было можно объяснить тогда, …но все кровавые подробности о тех шести годах, проведенных с Викторией, …должны были подождать. Много лет.

И когда это время пришло, Эдвард достойно встретил его. Он рассказал ей все. Он ответил на все ее вопросы. И она плакала, …и качала Эдварда в объятьях, словно он был ребенком, а она – родителем, …мы вместе прижимались друг к другу, …и после этого стали еще сильнее. Все, что Кэти поняла – это его любовь к ней, …что он продал себя, чтобы купить ей новую жизнь, …а затем она увидела что-то большее внутри меня, … и обняла со словами, что я спасла ее папе жизнь, …что я снова сделала ее семью целой, … и что это могла сделать только я.

Coloring outside the lines. Глава 44 (часть 2)

Глава 44. Цвета.

Часть 2.

BPOV

Как я и сказала, Кэти – совершенно особенная, и это лишь один тому пример.

Я изумляюсь каждый раз, когда смотрю на эти фотографии. Каждый раз я думаю о том, какой была бы наша жизнь сейчас, …если бы я следовала всем правилам, если бы, как хорошая маленькая девочка осталась в Форксе, или сидела взаперти в своей квартире в Нью-Йорке, …я могла бы даже НЕ УЗНАТЬ Эдварда Каллена. У меня не было бы Кэти, …Питера, …Маркуса, …Боба, Джаспера или Эмметта, …Керри, …Эдварда-младшего.

Мы раскрасили за линиями… (вот и настал тот миг, когда я говорю вам, что эта история изначально была названа не совсем верно – «coloring outside the lines» – это (не в обиду прежнему переводчику) «раскрашивая(вание) за линиями» но к моменту, когда я начала его переводить, прежнее название прочно устаканилось, и, из уважения к читателям, было решено оставить все как есть – прим.пер.) я добавила своего желтого, зеленого и синего к цветам Эдварда – красному, оранжевому и черному, …все, кого мы знали, говорили нам не смешивать, …говорили, что это грешно – делать так, …что это будет ошибкой.

Но мы ничего не смогли с собой поделать. Мы все равно сделали это. Нас слишком притягивал жар друг друга, и мы потерпели совместное крушение, правильно это было или нет, и наши цвета полиняли друг в друга без прощения и извинений.

Красный выгорел и превратился в малиновый, …в «бургунди» и темно-красный, …каштановый, …коралловый, …цвет фуксии и темно-бордовый, …рубиновый, …терракотовый, …цвет «сангрии».

Желтый расплавился до янтарного, … до цвета ирисок, … стал желтым кобальтом и утренним туманом, … стал цвета шафрана и бархатцев.

Я смотрю на всех этих людей в нашей жизни, …людей, без которых сейчас мы не смогли бы жить, …и вижу все эти смешанные цвета, которые сплываются вместе. Цвета, которых не было, не должно было быть, и которых никогда бы не стало, если бы мы не нарушили несколько правил. Я вижу бирюзовый, …я вижу сапфировый, …я вижу сиреневый, …я вижу нефритовый.

И мне радостно видеть такой нашу жизнь. Порой я прихожу в этот холл в 3:13 ночи, когда Эдди-младший не хочет засыпать, …и вижу множество очаровательных цветов, когда одна жизнь смешивается и пересекается с другой жизнью, …и я чувствую огорчение за людей, которые попали в ловушку в своих маленьких клетках исходного красного, синего или зеленого цветов. Людей, которые никогда не узнают изумрудного, …алого… индиго.

Я содрогаюсь при мысли, что однажды была одной из них, …я боялась выглянуть за пределы своего мирка и узнать, что может быть большее, …намного большее.

И тогда этот ангел упал в мою жизнь, …тот, кто нуждался во мне так же сильно, как и я нуждалась в нем, …и он взял меня за руку и привел сюда. Я бы сделала все это снова, даже зная, через какую боль нам предстоит пройти и в каких сражениях одержать победу, …оно, НЕСОМНЕННО, стоило всего этого.

Я бы ни за что теперь не вернулась в мир простых исходных цветов, там, где красный остается красным, а синий – синим. Это было бы все равно, что жить, не различая цветов. Это был бы серый мир, мир бледный и скучный. И для меня это было бы хуже смерти.

Время класть своего сына в кроватку, и я целую его, нежнее перышка касаясь губами его щеки, и шепчу: «Я люблю тебя, маленький Эдвард».

В одном я уверена. Чему-либо или кому-либо, кто попытается причинить боль ЭТОМУ Эдварду, ЧЕРТОВСКИ не поздоровится! Однажды я прочла цитату: «Нет на Земле большей сучки, чем мать, защищающая своих детей». И это, черт возьми, верно.

Эдвард-младший слегка вздрагивает, когда я укрываю его любимым плюшевым одеялом, …темно-красным, со счастливым слоником, вышитым в уголке, …и задерживаю дыхание. Он спит. Наконец-то. И сейчас я могу на цыпочках спуститься по лестнице и присоединиться к остальным. Но сначала я прямым ходом направляюсь в офис доктора Каллена на первом этаже. Я не виделась с прекрасным ветеринаром целый день, и я безумно скучаю по нему. В этом вопросе мало что изменилось за последние десять лет.

Я негромко стучу в дверь доктора Каллена и надеюсь, что прямо сейчас там больше никого нет.

– Да? – его глубокий голос – чистый бархат, я чувствую, как мой рот раскрывается, и он добавляет:

– Входите.

И я открываю дверь, …едва в состоянии дождаться, когда смогу полюбоваться на очень сексуального врача, находящегося внутри.

Он совершенно один, поэтому я закрываю за собой дверь и запираю ее, даря ему взгляд, говорящий, что он в опасности. Он ухмыляется мне в ответ и опускает ниже свои восхитительные очки, чтобы лучше видеть мое лицо, пока я смотрю на него.

Закрыв толстую книгу, которую он читал до моего прихода, он обратил на меня все свое внимание.

– Здравствуйте, – поприветствовал он меня так, словно мы видимся впервые, …и встал из-за стола, все еще одетый в свой голубой медицинский костюм и белый халат. Он медленно подошел ко мне и спросил:

– Могу я помочь Вам, мисс?

– Мне нужен врач, – сказала я просто.

– Да? – он ухмыльнулся шире, засовывая руки в карманы, – Что у Вас за проблема… я имею в виду,… где болит?

Он навис надо мной, …и наши носы были так близко, …что я ощутила его мятное дыхание и захотела попробовать его на вкус.

– Везде, – ответила я, медленно снимая с него очки, аккуратно сложила руки вместе, делая вид, что могу расхныкаться в любой момент, и покосилась на него из-под ресниц, …играя роль невинной девочки, которую он так любит.

– Ну, у меня может получиться помочь Вам…, – сказал он, осматривая меня с более близкого расстояния, – Но может и не получиться, …я знаю только, как ухаживать за животными.

И тогда я перешла в наступление. Я крепко схватила его за волосы на затылке и заставила посмотреть в свои глаза, а затем почти прорычала:

– Я И ЕСТЬ… животное.

Это все, что потребовалось. Мы целовались как подростки и ощупывали друг друга так, словно не вделись два года. Мы должны пользоваться такой возможностью, когда можем. С двухлетним ребенком в доме у нас не так много времени по ночам на занятие любовью.

Я громко простонала, когда Эдвард грубо дернул за мою блузку, расстегивая пуговицы, …и я чуть не рассмеялась, когда он простонал и сказал:

– О БОЖЕ! Новый лифчик! Блять, сексуально! Я люблюююююююю черное кружево!

– Заткнись и сорви его с меня зубами, – бросила я вызов, и Эдвард уложил меня на смотровой стол, зарываясь лицом в мою наполовину распахнутую блузку.