Текст книги "Краски вне линий (фанфик Сумерки) (ЛП)"

Автор книги: WinndSinger

сообщить о нарушении

Текущая страница: 56 (всего у книги 80 страниц)

Я подавал маленькому мальчику шоколадное мороженое с горячей помадкой, когда Бен подошел ко мне сзади и схватил меня за руку.

Я обернулся и подпрыгнул. Я ни разу в жизни не видел такого ужасного Санту.

– Что случилось, Санта? – спросил я его. Дети за столом наблюдали за нами.

– Ты мне нужен, немедленно, – заявил он, …и я взглянул на мать одного из детей, которая сидела за столом, у которого я стоял.

– Сексуальное домогательство на рабочем месте…, – пробормотал я ей, – Вы – свидетель.

Она рассмеялась и чуть не выплюнула мороженое, которого у нее был полный рот, а Бен поволок меня прочь.

– Если через десять минут я не вернусь, придите и спасите меня, – крикнул я ей, и ее лицо покраснело, …а меня втолкнули в дальнюю комнату, и дверь захлопнулась.

– Действительно мило, Эдвард, – Бен нахмурился, стягивая с головы колпак.

– Спасибо, Бен, я старался, – я усмехнулся, – Это за этим я… ПОНАДОБИЛСЯ тебе НЕМЕДЛЕННО?

– Ахх! Заткнись уже! – Бен напялил колпак Санты мне на голову, – Теперь ты – Санта! С меня хватит!

– С тебя не хватит, – сказал я, – Здесь куча детей, которые стоят в очереди, чтобы поговорить с тобой! Возвращайся обратно и делай свое дело.

– Я не могу, – он покачал головой, – Я начинаю их всех ненавидеть. Они все такие жадные и тяжелые, и некоторые из них – МОКРЫЕ! Я не могу этого больше выносить! Остаток времени Сантой будешь ты.

– Белла с Кэти скоро придут, – я посмотрел на часы, – Они хотят увидеть ТЕБЯ в роли Санты.

Белла с Кэти отлично провели день, делая последние необходимые покупки. Недавно они стали настоящими лучшими подружками, и я был этому очень рад.

Итак, через пять минут я был полностью укутан в набивку и костюм, и в нем было жарко как в аду (не в хорошем смысле), с белой бородой, в колпаке, ботинках, рукавицах, …полностью наряженный, …теперь Сантой был я. И я был намерен хорошо справиться с этой ролью, раз уж меня вынудили это делать.

Я вышел в зал и произнес:

– ХО-ХО-ХО! САНТА ВЕРНУЛСЯ ИЗ ТУАЛЕТА! ПРОСТИТЕ, РЕБЯТКИ, НО Я УЖЕ НЕ ТАК МОЛОД, КАК РАНЬШЕ, …И У САНТЫ УХОДИТ НА ЭТО НЕМНОГО БОЛЬШЕ ВРЕМЕНИ, ЧЕМ У ВАС!

И так я начал играть роль Санты. На самом деле, это было даже забавно. Даже жадины веселились, потому что я мог сказать: «Я проверил твой отчет за этот год, Райан. Ты был не совсем честен! Тебе покупают одежду!»

Тем, кто сказал, что я ненастоящий, я сказал, что они получат в подарок учебники.

Затем я увидел, что пришел Маркус и с ним был этот маленький мальчик, …милый ребенок, которого я увидел на День Благодарения, тот, который сидел рядом с Кэти! Маркус осматривался по сторонам, отыскивая меня глазами, …и он, казалось, выдохнул с облегчением, когда не увидел меня. Да что с ним такое?

Я классно играл свою роль до тех пор, пока не подошла очередь Маркуса и этого мальчика, …я не поднимал головы и смотрел в сторону, чтобы не встретиться с ним взглядом, …и когда мальчик стоял передо мной, Маркус сказал: «Он не говорит по-английски, …или, по крайней мере, я думаю, что не говорит. Думаю, он говорит по-японски, …я слышал от него пару слов, которые звучали вроде как по-японски, …но сегодня Сочельник, так что я хотел, чтобы он как минимум увиделся с тобой и поел мороженого, …ты не обязан говорить с ним…»

Поэтому я попытался поговорить с ним по-японски. Я ЛЮБЛЮ старые рождественские фильмы, …и данная ситуация очень напоминала мне «Чудо на 34-ой улице»! Я просто ОБОЖАЮ этот фильм, и я стал Сантой, который говорит с детьми на иностранном языке и поддерживает в них веру в Санта Клауса! Это был просто дар Божий, это единственное объяснение!

Я сказал по-японски:

– Веселого Рождества, как тебя зовут?

Его глаза просияли и расширились, …и он ответил мне также, по-японски:

– Тао, …а тебя?

– Санта Клаус, – сказал я, это имя звучало одинаково на всех языках.

Маркус в шоке наблюдал за нами, пока мы беседовали с мальчиком вдвоем, не обращая на него внимания.

– Что ты делаешь с этим парнем? – спросил я у него, – Это твой папа?

– Нет, – сказал Тао, улыбаясь Маркусу, – У меня нет папы. Я недавно пришел в ресторан к этому парню, …и там и остался. Он добр ко мне. Он заботится обо мне. Можешь спросить у него, как его зовут?

– Маркус, – сказал я Тао, улыбаясь ему.

– ЭЙ! – вмешался Маркус, – Какого черта здесь происходит? Что он говорит?

– Он говорит, что ты хороший, и я спрашиваю у него, кто он такой, – с умным видом проскрежетал я в ответ, и тогда Маркус узнал мой голос.

– Белый парень? – он покосился на меня и попытался сорвать с меня бороду, но я остановил его.

– НЕ СМЕЙ стаскивать бороду с Санта Клауса! – я схватил его за запястье, – Или будешь на коленях выпрашивать у белого парня рождественские подарки! Записи Донни Осмонда, Барри Манилоу, …ЭМИНЕМА!

Он немедленно отпустил меня и сказал, будучи совершенно ошарашенным:

– Я не знал, что ты говоришь по-японски. Ты даже по-английски еле говоришь!

– Я – человек с множеством скрытых талантов! – я ухмыльнулся, глядя на Маркуса, а затем повернулся к Тао и спросил:

– Сколько тебе лет, Тао?

– Почти девять, – ответил он на своем языке.

– О, классно, – сказал я по-японски, а затем сказал Маркусу по-английски:

– Он почти ровесник Кэти.

– Как его зовут? – спросил Маркус так, словно этот вопрос его давно интересует.

– Тао, – сообщил я, уже зная это, – Это великое имя. Оно означает «ломающий волны»! Очень сильное имя.

– А фамилия у него есть? – спросил он у меня.

Я поспрашивал об этом у Тао, но он не помнил свою фамилию.

Я взглянул на Маркуса и сказал:

– Он не знает ее.

– Как он может ее не знать? – спросил Маркус, повышая голос.

Задав Тао еще пару вопросов, я выяснил, что он долгое время жил сам по себе. Он не слишком помнил своих родителей и сказал, что они путешествовали с места на место, …иногда приезжая в какой-нибудь город, …пытаясь найти еду и место, где можно поспать. Он напомнил мне меня самого, …но это был просто маленький мальчик. Я понял, что в таких условиях сложно дожить до взрослого возраста.

Я рассказал все это Маркусу и он был в шоке от услышанного и погрустнел. Мы поднялись, и я повел Тао к двери, которая соединяла кафе с помещением, в котором жили Бен с Анджелой. Дети, которые стояли в очереди за Тао, начали жаловаться, но именно тогда я вернул наряд Санты Бену, чтобы он ненадолго подменил меня.

Я дал Тао чашку с мороженым и ложку, и он, счастливый, ел его, улыбаясь Маркусу и мне, пока мы сидели с ним за столом, разговаривая на языке, которого он не понимал. Но тон нашего разговора был дружелюбным, чтобы не напугать его.

Сейчас на мне была футболка и джинсы, и, казалось, Тао это не беспокоило, он просто продолжал поедать клубничную часть мороженого, которое я дал ему.

– Он очутился у меня прямо на День Благодарения, – объяснил Маркус, – Я думал, что он пришел с кем-то, …но когда все разошлись, он остался… совершенно один. Я не хотел сдавать его в полицию, поэтому я просто позаботился о нем, думая, что через несколько часов кто-нибудь объявится и заявит, что потерял ребенка и захочет его вернуть.

– Как же вы общались друг с другом? – спросил я.

– Мы не общались, – Маркус взглянул на милое личико ребенка, – Большую часть времени мы играли с ним в «шарады», …пока он не понимал, что я ему говорю.

Я улыбнулся Маркусу.

– Ты милый парень, Маркус Эванс.

– Заткнись, я НЕ милый! – Маркус немного повысил голос, но Тао не обратил на это никакого внимания. Он, вероятно, понял, что Маркус всегда такой.

– Нет, милый, – я понемногу «нащупывал почву», – Тогда почему же ты просто не позвонил в полицию?

– Потому что! – он снова взглянул на Тао, а затем снова на меня, – Я тоже был сам по себе, как он. Меня сдавали в полицию. Детские дома,… приемные семьи, …лучше быть самим по себе, жить на улице. Я бы не поступил так с другим ребенком.

– А где были твои родители? – спросил я.

– Я никогда не знал своего отца, мать была наркоманкой. «Крэк» (наркотик, одна из производных кокаина – прим.пер.) был единственной вещью, которую она любила. Думаю, моим отцом был какой-нибудь наркодилер, который давал ей наркотики в обмен на секс. Все что я помню о ней – как она сказала, что скоро вернется. Очень скоро. Прошло несколько дней. Я умирал с голода, так что я прошел две мили до ближайшего «Бургер Кинг’а». Мне было три или четыре года. Я больше никогда ее не видел. Я жил сам по себе до шести или семи лет…, и затем одна милая женщина позвала меня к себе домой. Она была китаянкой. Ее звали Лиан. Она заботилась обо мне и стала мне матерью. Она научила меня готовить, …черт возьми, она была хорошая. Она ни разу не заполняла никаких бумаг и не позвонила никому, …мы просто стали матерью и сыном, …и никто нас никогда не беспокоил. Она отдала меня в школу. Она хотела, чтобы я добился чего-нибудь хорошего в жизни. И я добился. После старшей школы я пошел в армию, …и когда вернулся, стал копом. Она гордилась мной.

Внезапно он взглянул на меня так, словно сказал слишком много, и затем прочистил горло, спросив:

– Так что теперь? Что мне с ним делать? Я не могу просто дать ему уйти сейчас, на дворе зима! Спроси у него, хочет ли он остаться со мной?

Я был удивлен таким внезапным поворотом событий, но я сделал то, о чем попросил меня Маркус, и спросил у Тао:

– Маркус хочет знать, хочешь ли ты остаться с ним. Ты ему нравишься. Он хочет, чтобы ты остался.

Тао улыбнулся, посмотрел на Маркуса и его глаза озарились счастьем.

Он повернулся ко мне и сказал:

– Мне тоже нравится Маркус. И я останусь с ним, …так долго, как смогу.

Я посмотрел на Маркуса и сказал:

– Он говорит, что ты тоже ему нравишься, и он останется с тобой. Он сказал, что останется так долго, как сможет, и я думаю, что это означает, что у него пока есть проблемы с доверием, что вполне естественно после того, через что он прошел. Ты должен быть осторожен с ним, Маркус. Не кричи на него и не бей, …ничего такого. Иначе он уйдет.

– Бить его? – прорычал мне Маркус, – С чего ты взял, что я собираюсь его бить? Черные люди всегда бьют детей, так, белый парень?

– НЕТ, НЕТ! – я бросил на него сердитый взгляд, – Ничего нельзя СДЕЛАТЬ с тем, что ты ЧЕРНЫЙ, ИИСУСЕ! Ты грозился ИЗБИТЬ МЕНЯ с того дня, как я пришел в твой ресторан!

– Это другое! – возразил Маркус, – Это ТЫ. Я не бью женщин и детей. Меня правильно воспитали.

– Окей, хорошо, – я долго смотрел на него, затем повернулся к Тао, который выглядел обеспокоенным с тех пор, как увидел, что Маркус кричит на меня.

Я сказал Тао:

– Он очень счастлив. Думаю, это отличная идея – что ты поживешь здесь. Думаю, Маркус очень одинок, несмотря на то, что он ведет себя так, словно ему никто не нужен, …думаю, ты ему нужен. Ему нужен вменяемый человек, чтобы присматривать за ним.

Тао улыбнулся и хихикнул, когда взглянул на Маркуса.

– Что это было? – Маркус указал на меня, – Что ты ему только что сказал? Он смеялся! Что ты сказал?

– Я сказал ему, что ты черный Папаша Вобакс (Папаша Вобакс – вымышленный персонаж, герой комиксов «Little Orphan Anny», белый и лысый – прим.пер.), – я закатил глаза, – Ничего! Я сказал, что ты счастлив, что он остается с тобой. Не стоит стрелять в единственного переводчика в этом городе!

Раздался негромкий стук в дверь, и Белла просунула голову внутрь.

Они с Кэти вошли и глаза Тао по-настоящему расширились и засияли!

– Эй, это же тот милашка из ресторана! – Белла улыбнулась ему и подошла ближе.

Тао шлепнул меня по руке и указал на Кэти, спрашивая меня по-японски:

– Кто это?

Я нахмурился и ответил:

– Это МОЯ дочь, Кэти. А что?

– Она очень милая, – теперь он разговорился, – В тот день она принесла мне поесть и пригласила меня в ресторан. Я видел, как все вы веселились в снегу, и пошел за ней.

Я вспомнил, что видел, как Кэти в тот день стояла у заднего входа в ресторан с пустой чашкой в руках. Тао был за дверью, мерз в снегу, а она ничего мне не сказала. Я разберусь с ней позже.

– Ты знаешь этого парня, Кэти? – спросил я строго.

– Да, это Тао, – она пожала плечами, затем помахала ему рукой, улыбаясь, и он улыбнулся ей, сжимая и разжимая свои пальцы в ответ.

– Откуда ты узнала его имя? – спросил у нее Маркус.

– Я приложила руку к груди и сказала: «КЭТИ», …и тогда он приложил руку к своей груди и сказал: «ТАО», – ответила она, – Это не слишком трудно выяснить.

Я рассмеялся, видя, каким удрученным выглядит Маркус от того, что он за месяц не смог понять, как зовут мальчика, тогда как Кэти это удалось за десять минут.

Тао был веселым и милым маленьким мужчиной, и мне нравилось с ним говорить. Когда пришло время отправляться по домам, Маркус выглядел так, словно хотел, чтобы я отправился вместе с НИМИ, чтобы я мог продолжать переводить, но я пообещал, что продолжу, если он придет завтра, на Рождество, или в любой другой день, когда я ему понадоблюсь. Я даже записал ему несколько фраз, которые могли ему понадобиться в повседневной жизни с Тао, такие, как… «Пора одеваться», «Почисти зубы», «Пора есть». Их было недостаточно, но до тех пор, пока я не научу Маркуса говорить по-японски, этого должно было хватить.

– Тебе следует записать его в школу после рождественских каникул, – сказал я Маркусу, – Я не думаю, что здешние школы будут требовать от тебя заполнить кучу бумаг и пройти всю эту дурацкую процедуру установления опеки. Я выясню.

Маркус согласился с этим, зная, что школа – это очень важно, особенно для ребенка, который годами не посещал ее. Я хотел узнать подробнее историю Маркуса, но был Сочельник и у меня были кое-какие собственные большие планы, о которых следовало позаботиться. Позже, сказал я себе, я узнаю про Лиан и про то, что с ней случилось, и как Маркус попал сюда, открыл ресторан, если до этого он был солдатом и копом. И он жил в Нью-Йорке.

Я представил себе, как Маркус знакомится с Дональдом Даком, и чуть не намочил штаны от смеха, пока мы ехали домой. Бен с Анджелой ехали прямо за нами в своем грузовике. Они ночевали у нас, чтобы утром вместе отпраздновать наступление Рождества.

Затем я позвонил Маркусу по мобильному и спросил:

– У тебя найдется парочка подарков для Тао на завтрашнее утро, да?

– Да, если ТЕБЕ, блять есть до этого хоть какое-то дело! – рявкнул он в ответ.

– Вау, – я улыбнулся шире, – Ты ДЕЙСТВИТЕЛЬНО милый парень!

Я нажал «отбой» прежде, чем у него появилась возможность сказать мне хоть какое-нибудь ругательство.

BPOV

Даже раньше, чем встало солнце, все мы были разбужены криками нашего «ребенка»:

– РОЖДЕСТВО! РОЖДЕСТВО!

– Мы знаем, Эдвард, прекрати кричать! – прохныкала я, чувствуя, как раскачивается кровать, пока он прыгал на ней, пытаясь меня разбудить. И затем он повернул выключатель и зажег свет над головой!

– Я ОСЛЕПЛА! – запричитала я, прикрывая глаза, в которых плясали голубые точки.

Он спрыгнул с кровати, рассмеявшись, и побежал в комнату Кэти, …чтобы теперь проделать это же с НЕЙ, …и понадеялась, что она даст ему за это прямо по яйцам.

– Просыпайтесь! – кричал он, – ПРОСЫПАЙСЯ, БЕН! ДАВАЙ! Я всю свою жизнь ждал этого Рождества! САНТА ПРИШЕЛ! САНТА ПРИШЕЛ!

Все мы выползли из кроватей, щурясь и потирая глаза, когда рождественская елка, вся увешанная цветными огоньками, словно по волшебству засверкала, озаряя их светом гору подарков, лежащих под ней.

Бен прошаркал по комнате и плюхнулся на диван, сверля Эдварда недобрым взглядом, и заявил:

– Я тебя ненавижу.

Анджела довольно улыбалась, когда вошла и села, глядя только на Кэти, которая сидела на полу, совершенно возбужденная. Я тоже сидела на полу рядом с обоими детьми, готовыми к раздаче подарков.

– Успокойся, РЭНДИ, – я положила руку Эдварду на спину, – Веди себя хорошо.

Мы позволили Кэти открыть подарки первой, не желая пропустить ни секунды этого шоу. Она получила в подарок ай-под, мобильный телефон, …много разных кукол Барби, другие игрушки, которые просила, …несколько милых предметов одежды от Бена и Анджелы, …ух ты… облегающие джинсы! Когда Эдвард попытался спросить у них про джинсы, я вручила ему один из его подарков, и он с легкостью забыл о том, что хотел спросить.

Эдвард разорвал обертку на подарке квадратной формы и уставился на картину, которую я сделала для него. Это был портрет Эдварда и Дэнсер, которые стояли, прислонившись друг к другу лбами. Глаза Эдварда на картине были закрыты, он улыбался и держал морду Дэнсер в руках.

Эдвард просто смотрел на нее, будучи не в состоянии говорить,… он просто дышал, …и выглядел совершенно ошарашенным.

Я наклонилась к нему и сказала:

– Я заплатила своей подруге из колледжа, чтобы она нарисовала ее. Она учится на факультете живописи. Линн, моя подруга, помнишь? Ей нужно было немного понаблюдать за тобой, чтобы уловить черты твоего лица, так что прости, если ты чувствовал себя неловко рядом с ней. Она больше не будет пялиться на тебя, она обещала. Я думаю, что она проделала невероятную работу, вы с Дэнсер очень похожи на самих себя, – я погладила его волосы на затылке, а затем спросила, – Тебе нравится?

Он тут же с силой кивнул, и слезы покатились по его лицу, …он схватил меня в объятья, целуя мое лицо много раз, и, наконец, смог прошептать:

– Мне очень нравится,… я люблю ТЕБЯ, …я люблю тебя…

– Ах! – Бен издал неприличный звук, – Хватит уже сюсюкаться, открывайте другие подарки, чтобы я мог пойти обратно в кровать!

– О, БЕЛЛА! – Кэти подпрыгнула, – Давай покажем ему большой подарок от всех нас!

– Хорошо, – я поднялась и взяла его за руку, – Закрой глаза, Эдвард! Не подсматривай!

Кэти взяла его за другую руку и Бен с Анджелой последовали за нами на кухню.

– Тебе ПОНРАВИТСЯ это, папочка! – Кэти хихикнула.

– О, да? – он улыбнулся, когда я прикрыла ему глаза своей рукой.

– Хорошо, на счет «три», …раз, …два, …три! – отсчитали мы хором, а затем, когда он открыл глаза, крикнули:

– Веселого Рождества!

Он округлил глаза и прокричал:

– СЛЭРПИ-АВТОМАТ! НА НАШЕЙ КУХНЕ!

– И стаканы с крышками…, – я указала на место, где они лежали рядом с холодильником, в упаковке, – И трубочки…

– И с разными вкусами! – он кинулся к автомату, увидев оранжевые и красные завитки рисунка на верхушке упаковки.

– Да, можешь делать любую, какую захочешь, – сообщила я, – Но на этот месяц мы купили смесь для приготовления апельсиновой и вишневой, которая, как мы знаем, твоя любимая. Если ты захочешь воду с другими вкусами, мы можем заказать их потом.

– ВАУ! – он сиял и почти светился от восторга, и тогда он сгреб нас с Кэти в охапку и закружил, …целуя нас обеих, пока мы хихикали и прижимались к нему.

– Я люблю васялюблювасялюблювас! – продолжал он повторять снова и снова, … и Бен вставил:

– Это я его заказал! Мы купили такой же в кафе-мороженое.

– Это подарок на Рождество для всего города, – сказала я саркастически и добавила, пока мы наблюдали, как Эдвард тянет за рычаг и подставляет стакан под сопло, из которого течет вишневая «Слэрпи»:

– У доктора Питера тоже такой же, он заказал его себе, когда ты позвонил ему, чтобы записаться на первый прием. Он дал нам номер, по которому нужно было позвонить. Я пыталась выкупить у него его автомат, но он сказал, что ни за что его не продаст. Теперь он тоже «подсел» на эту чертову воду.

Coloring outside the lines. Глава 34 (часть 4)

Глава 34. Это – Рождество.

Часть 4.

EPOV

– О, Кэти! – сказал я дочери, – Давай устроим Белле сюрприз!

Белла взглянула на меня и ухмыльнулась.

– Сюрприз мне?

– Ага, – я подвел Беллу к телевизору, на котором была приклеена записка дня нее, гласящая «ВКЛЮЧИ МЕНЯ».

Она посмотрела на меня, и я поднял брови в ожидании, когда она сделает то, что сказано в записке.

– Лучше, чтобы на глазах у всей семьи это не оказалось грязным сюрпризом, – Белла покачала головой и нажала кнопку, включая телевизор.

– Привет, Беллз! – раздался голос Чарли, более громкий, чем в реальной жизни, …и он улыбнулся ей с телеэкрана.

Белла вскрикнула, приложила руки ко рту и слезы тут же потекли у нее из глаз.

– Это твой старик, – сказал Чарли и улыбнулся, – Господи, я скучаю по тебе, Белла. Я надеюсь, что со всеми все в порядке. Привет, Эдвард! Привет, Кэти, …привет Бену и Анджеле!

Пока послание Чарли к его дочери проигрывалось по телевизору, я направился в комнату Бена и Анджелы, открыл дверь, …и ощутил руку Чарли на своем плече. Обратно я шел медленно, чтобы он поспевал за мной, держась за меня и опираясь на свою трость. Он украдкой встал позади своей дочери, которая плакала, слушая то, что он говорит с экрана.

Анджела со слезами на глазах улыбнулась нам, а Бен встал рядом с Беллой, загораживая от нее меня и Чарли, когда мы медленно приблизились и встали в паре футов позади нее.

И Чарли на экране телевизора сказал:

– Ну, я полагаю, на этом все. Веселого Рождества, Серебряные Колокольчики (здесь обыгрывается ее уменьшительно-ласкательное «Беллз» с идентичным в произношении и написании «колокольчики» – «bells» – прим.пер.), моя малышка. А теперь обернись и обними меня.

Экран стал черным и Белла произнесла: «Хм» и обернулась.

– АААААААААААААА! – пронзительно вскрикнула она и бросилась в объятья Чарли, …и я вынужден был поймать его, чтобы он не упал. У него был новый протез, и он не слишком уверенно стоял на ногах.

– ПАПА! – крикнула Белла и зарыдала, очень крепко прижимаясь к нему, – ПАПОЧКА!

– Все хорошо, детка, я здесь, я здесь, …шшшшш, …все хорошо, – Чарли обнимал ее и поглаживал по волосам. И ни у кого в доме не осталось сухих глаз, включая меня.

Даже Кэти плакала, …и она положила свои руки мне на талию, обнимая меня.

Когда, наконец, Белла отпустила Чарли на секунду, она шмыгнула носом и спросила:

– Как?

– Это идея Эдварда, – Чарли улыбнулся мне, – Спасибо тебе, Эдвард. С неохотой должен признать, что я ошибался на твой счет, сынок. Ты хороший парень. И ты прекрасно позаботился о моей дочери. Я никогда не видел ее счастливее.

Я вытер влагу со своего лица, сделал вдох и ответил:

– Спасибо, шеф Свон. Она грустит только тогда, когда скучает по Вам. Ей было очень тяжело без Вас. Она все время беспокоилась за Вас. Даже, несмотря на то, что ни разу не призналась в этом.

Затем Белла спросила у меня:

– Как ты это сделал? Разве это не опасно? А как быть с судебными исполнителями?

– Они знают об этом, – сказал я, – Я попросил их сделать это для нас, …и они все сделали как надо, …никто не знает, что Чарли здесь. Сейчас они устроили засаду у Чарли дома и создают видимость, что он там один.

– Как же ты упросил этих судебных исполнителей сделать это для нас? – спросила Белла затем.

– Это было нелегко, – подразнил я ее, – Я вынужден был переспать с той женщиной, …кажется, ее фамилия Бенсон.

Белла шлепнула меня по руке, когда я засмеялся, и она зарычала в ответ.

– Бенсон не так крута, как выглядит, – признался я, – Оказывается, ее отец тоже коп, и его убили в перестрелке. Она была пластилином в моих руках.

– Я не нахожусь под действием программы по защите свидетелей, так что они установили несколько небольших правил, – сказал Чарли, – Плюс в том, что я – коп и знаю, что делаю. Они никогда бы не согласились привезти сюда Эммета или Джаспера, это слишком опасно.

– Ты уверен? – Белла все еще беспокоилась о нашей безопасности, но мы все заверили ее, что судебные исполнители никогда бы не сделали этого, если бы это было небезопасно, …по крайней мере, ненадолго.

– Есть один аспект…, – я взглянул на Чарли, и он кивнул, – Чарли не может остаться надолго. После сегодняшнего ужина он должен ехать обратно с судебными исполнителями, …возвращаться домой.

– Почему он не может остаться здесь, с нами? – спросила Белла и заплакала, глядя на Чарли.

– Я бы очень хотел остаться, детка, но я не могу, – сказал он с толикой боли во взгляде. – За последние пару месяцев… мы со Сью … сблизились. Она помогла мне пережить действительно трудные времена. Думаю, я люблю ее.

– Пап, это так здорово, – Белла снова заплакала и обняла отца, бормоча ему во фланелевую рубашку:

– Я так счастлива за тебя. Я так рада, что ты не один. Я чувствовала себя так ужасно, когда уехала от тебя вот так…

– Все нормально, Беллз, – сказал он, – Ты должна была следовать за своим сердцем. И, кажется, это привело тебя в хорошее место. Я тоже счастлив за тебя, маленькая девочка.

– Давайте откроем остальные подарки! – я немного разрядил атмосферу, …и мы отвели Чарли на диван, где он мог сесть, – Кэти, вручишь Чарли кое-какие из его подарков, ладно?

Она была очень рада сделать это, и Чарли улыбнулся ей в ответ с настоящей теплотой, сказав: «Спасибо, красавица», подмигивая ей.

О, нет. Если Кэти теперь влюбится в Чарли, я точно убью его!

– Вот, папуля, – Белла вручила мне большую, обернутую бумагой, коробку, заставляя меня отвести взгляд от ее отца.

– Это тебе от всех нас, …и от Маркуса,… и от Джоша, – сказала Белла и в тот момент, когда было произнесено имя Джоша, мое лицо скривило так, словно я только что съел лимон.

– Что же ОН дарит мне на РОЖДЕСТВО? – я услышал насмешку в своем голосе.

– Заткнись и открывай коробку, Эбензер! (ставшее нарицательным имя мистера Скруджа, злобного и гадкого старикашки из «Рождественской истории» Чарльза Диккенса – прим.пер.), – Белла вытерла глаз и улыбнулась отцу, ожидая, когда я открою свой подарок.

Я разорвал коробку и нашел внутри книгу «Основы ветеринарии. Амбулаторные процедуры для ветеринарной практики» и конверт, на котором было написано: «Добро пожаловать в школу ветеринарной медицины города Каспера!».

– Что ЭТО такое? – я почувствовал, как что-то сжалось у меня в животе, когда я подумал, что это, наверное, шутка.

– С весеннего семестра в следующем году у тебя начинаются занятия в ветеринарной школе, – объявила Белла, – Маркус помог мне оплатить остаток суммы за твой первый год обучения, …а так как было очень нелегко сделать так, чтобы они выбрали тебя, Джош замолвил за тебя словечко. Ты ПРИНЯТ!

– Это шутка? – я услышал свой слабый голос и взглянул на нее.

В тот момент она выглядела очень грустной, а затем сказала:

– Нет, Эдвард. Я бы никогда не стала так жестоко шутить с тобой. Ты так прекрасно заботился о Дэнсер, что… я знала, что тебе понравится. Ты хочешь быть врачом, …и ты можешь им быть. Ты можешь спасать жизни, принимать роды, …все то, о чем мечтал, …я думала, что это сделает тебя счастливым. Я была неправа? Я могу все отменить, если ты не хочешь учиться…

– Нет, нет, нет…, – я сжал ее очень крепко, раскачивая в своих руках, и почувствовал, что слезы снова потекли из глаз, – Белла, …ты мой ангел. Боже, я люблю тебя!

– Я была права, – она хихикнула, обнимая меня в ответ, и все рассмеялись.

– Ты всегда права, – я взял руками ее лицо и поцеловал ее в губы, …крепко, …но не слишком, потому что мы были на глазах у ее отца и моей дочери, – Спасибо, Белла. Я не знаю, почему я злился на ту жизнь, которой живу, …ничто не может сделать мою жизнь счастливее, чем она есть прямо сейчас. И мне действительно ничего не нужно, кроме тебя и Кэти.

– Дальше будет только лучше, Эдвард, – Белла чмокнула меня в губы и положила свое лицо мне на шею, – Оставайся со мной, дитя. Самое лучшее еще впереди. Я прочитала где-то эту фразу. О, загляни на дно коробки.

Я покопался в коробке под всеми этими книгами, …нащупал что-то деревянное, … вытащил это… и охнул. Это была табличка с надписью «Доктор Эдвард», очень похожая на ту, которую я сделал для доктора Беллы, …только на моей был зеленым изображен охотник, и справа был нарисован профиль белой лошади, которая бежит и ветер развевает ее гриву. На табличке были написаны слова:

ЗАБОТЛИВЫЙ… ДОБРЫЙ… НЕЖНЫЙ… УМНЫЙ… СМЕЛЫЙ… ПРЕДАННЫЙ

– О Господи, – я почувствовал, что моя нижняя губа снова слегка дрожит, – Ты снова заставляешь меня плакать.

– Боб помог мне сделать ее, – сказала Белла, – Он не знает, что это для тебя. Я сказала, что это для нашего друга.

– Мне нравится, – мое дыхание было рваным, – Спасибо тебе, …спасибо тебе за…

Я не мог говорить, …так что я просто притянул ее в свои объятья, покрывая ее лицо поцелуями… с привкусом вишневой «Слэрпи».

– А где, БЛЯТЬ, все мои подарки? – сказал Бен своим скрипучим голосом, разрушая интимность момента и заставляя всех громко рассмеяться, даже Чарли.

– БЕН! – прошипела Анджела.

– Все остальные получили свое дерьмо, а я сижу тут БЕЗ ПОДАРКОВ! – пожаловался он, и мы все схватили его подарки и начали швырять их в него, чтобы он заткнулся.

Маленькая коробочка с подарком от Беллы стукнула его по голове, пока он пытался поймать все, что мы бросали в него, …и я упал со смеху от вида его лица, когда на него обрушился весь этот шквал подарков.

Позднее, когда Кэти открыла коробку со своей приставкой «Wii» (игровая консоль от Nintendo – прим.пер.) и несколькими играми, Чарли помог ей установить ее, …и пока он занимался этим, мы с Беллой увели Кэти в ее комнату, чтобы вручить ей последний подарок. Бен с Анджелой тоже пришли посмотреть и, молча, стояли в дверном проеме.

– Этот подарок – особенный, – сказала ей Белла, – Давай, открывай.

Кэти разорвала красную оберточную бумагу, и под ней оказался портрет в рамке, рисованное изображение Тани, которая тепло улыбалась Кэти.

– Я знаю, что вы не смогли забрать с собой многие фотографии и вещи, когда покидали Флориду, – начала Белла мягко, – Поэтому моя старая добрая подруга Линн просмотрела несколько видео у бабушки и Поп-Попа, на которых была твоя мама, …и написала этот портрет. Я хочу, чтобы ты знала, что я знаю, как трудно расти без мамы. И ты не должна бояться говорить о ней, и не должна прятать любовь к ней от МЕНЯ. Мне всегда приятно слышать о Тане. Я не буду ревновать или злиться. Она любила твоего папу, …и она любит тебя до сих пор, где бы она ни была. Я знаю это. Я знаю, что она рядом с тобой. Может быть, она здесь прямо сейчас. И это нормально – любить ее, всегда. Не забывай ее. Пусть в твоем сердце она будет жива. И когда бы ты ни посмотрела на эту картину, она будет там.

Кэти шмыгнула носом и взглянула на картину.

– Я любил ее, Кэти, – сказал я, пристально разглядывая лицо Тани на портрете, – Мы любили друг друга, …очень сильно. Часть меня любит ее до сих пор. Она была моей первой любовью, …твоей мамой, …она всегда будет занимать особое место в моем сердце. И ей бы хотелось, чтобы мы были вместе, …и жили вместе. И я знаю, что она тоже полюбила бы Беллу. Я знаю, что это она послала Беллу мне… нам. Чтобы мы были вместе, как сейчас. Пожалуйста, не забывай об этом. Она была прекрасной женщиной. И она ЖИВЕТ… в ТЕБЕ. Я вижу ее каждый день,… каждый раз, когда ты мне улыбаешься. И теперь все станет еще лучше, мы будем говорить о ней, ладно?

– Ладно, – Кэти заплакала, …и Белла поймала картину прежде, чем Кэти выронила ее из своих рук. Я поцеловал ее кудри, закрывая глаза и прижимая ее к себе. Анджела с Беном улыбались нам со слезами на глазах. Анджела протянула Бену салфетку, … он взял ее и громко высморкался.