Текст книги "Краски вне линий (фанфик Сумерки) (ЛП)"
Автор книги: WinndSinger
сообщить о нарушении
Текущая страница: 29 (всего у книги 80 страниц)
Coloring outside the lines. Глава 20 (часть 2)
Глава 20. Не злите фей, исполняющих желания!
Часть 2.
Солнце начало вставать вдалеке на небосклоне, еще не сияя во всю свою мощь. Мы с Эдвардом по-прежнему были голыми словно сойки, за исключением того, что на мне была его черная шляпа,… он сидел, обвив меня руками, а я прильнула к нему, сидя у него между ног, и мы с ним наблюдали за тем, как занимается заря.
Наконец, один из нас заговорил.
– Спасибо, Белла, – сказал он тихо, и его руки прижали меня немного крепче, пока он говорил это, – Это была одна из лучших ночей в моей жизни. Далеко не каждой девушке понравилось бы сидеть в лесу совершенно голой, поглощая едва теплую китайскую еду в свой день рождения.
– Ты шутишь? – я теснее прижалась к нему, по-прежнему глядя на то, как золотые полосы света прорезают темноту небосклона, – Это была лучшая ночь в МОЕЙ жизни. Определенно – это был мой лучший день рождения! И я решила, что занятия любовью на воздухе – это мой самый ЛЮБИМЫЙ способ.
– Девушка с записной книжкой…, – сказал он, целуя сзади мою голову, поглаживая ее, – В кого ты превратилась?
– Я стала лучше, – я оглянулась на него, чтобы увидеть, согласен ли он со мной.
И он уверенно кивнул головой и улыбнулся:
– Да, стала. Я до сих пор не могу поверить, что во всей этой неразберихе я, каким-то образом, сделал тебе что-то хорошее, вернув все, что ты дала мне.
– Ты себе не представляешь, – я ухмыльнулась, снова поворачиваясь к небу.
– Ну, теперь тебе двадцать один год, – заявил он, – И ты взрослая во всех смыслах этого слова. Мне ведь не придется вытаскивать тебя из баров, да?
Я рассмеялась, и он вместе со мной.
– Я уже была взрослой, когда мне было девять, – сказала я с горчинкой в голосе, пока пристально наблюдала за игрой света и тьмы на небесном холсте перед нами, – Я хочу быть молодой. Хочу ЧУВСТВОВАТЬ себя молодой,… прежде, чем я действительно СТАНУ старше,… ты даешь мне это, Эдвард. Впервые в жизни… я не ЧУВСТВУЮ себя так, словно мне двадцать один год. Я имею в виду,… когда пару недель назад я стреляла из водяного пистолета в «Пицца Хат», я делала это впервые в жизни, и мне очень понравилось.
– Так, тебе ПОНРАВИЛОСЬ, что я вел себя, как чокнутый ребенок, – заявил он, чуть ли не обвиняя меня в этом.
– Да, понравилось,…НЕКОТОРЫЕ МОМЕНТЫ, – я напряглась на последних словах.
– Расслабься, – он хихикнул, проводя пальцами вниз по моей руке.
– Хочешь поиграть в прятки? – спросил он, – Проигравший вылизывает победителя… полчаса… в любом месте, какое назовет победитель.
– Оооо, – я улыбнулась, – ЗВУЧИТ классно. Недолго, ладно?
– Ладно, – сказал он.
– А что получает победитель? – спросила я его тогда.
– Его вылизывают в течение получаса, – сказал он так, словно это было очевидным, – Никто не проигрывает.
– Клево, – я улыбнулась.
– Эй! – сказал Эдвард внезапно, – Мы еще не вскрыли наши «несчастливые печенья»! Я заказал их, …и лучше бы им оказаться на месте!
Теперь Эдвард искал печенья,… а я боялась, что если их там не будет, мы окажемся на спине у лошади и поскачем, чтобы снова увидеться с нашим приятелем Джимми Ченом.
– О, окей, – наконец сказал он, – Вот они.
Он вернулся и вручил мне одно, усаживаясь, когда я повернулась к нему лицом.
– Ты первый, – я кивнула на него, едва в состоянии дождаться, чтобы узнать, что написано в его печенье.
– Нет, ты, – он покачал головой, – Это твой день рождения.
– Хорошо, – я усмехнулась, разламывая печенье, и увидела светло-розовую скрученную бумажку внутри,… не красную.
– Оуууу…, – я улыбнулась ему, читая ее, – С днем рождения, девочка! Повеселись!
– Девочка, – фыркнул Эдвард, – Он даже не знает твоего имени.
– В любом случае я представилась ему своим ненастоящим именем, – напомнила я ему, – Это нравится мне больше, чем, если бы он назвал меня Мэри. Я ненавижу это имя. Когда люди зовут меня так, мне кажется, что они обращаются к кому-то другому, а не ко мне.
– Эй, попробовала бы ты жить, когда тебя постоянно называют МУРАВЬЕМ, – он поднял бровь.
– Окей, ты выиграл, – сказала я, когда он с вызовом слегка кивнул головой.
– Теперь открывай твое, – я ждала и надеялась, что там нет ничего слишком грубого.
– Хорошо, – он разломил свое печенье и вытащил бумажку,… красного цвета, как обычно.
Он рассмеялся и прочел:
– Если ты соврал мне про то, что у нее день рождения, я порву твою ебаную пасть, белый парень!
И ему пришлось перевернуть листок, чтобы прочитать сообщение целиком, потому что Маркусу не хватило места на одной стороне.
Мы рассмеялись, и я сказала:
– Он никогда не разочаровывает, да?
– Ага, – он улыбнулся, укладывая предсказание в контейнер, стоящий на земле, чтобы сохранить его, как он уже поступил с другими.
Позднее мы сыграли с ним в прятки и мне «пришлось» вылизывать Эдварда в течение получаса. Он просто наслаждался процессом и, думаю, после этого я несколько раз дала ему себя найти. Эдвард отлично умел прятаться, хотя, пару раз я пугалась, что потерялась,… и тогда Эдвард спрыгивал с какого-нибудь дерева или камня и обнимал меня до тех пор, пока я не успокаивалась. В те разы не считалось, что я его нашла.
Позднее он показал мне водяные пистолеты, которые ПРИВЕЗ с собой,… и мы наполнили их в озере, …и играли с ними словно два маленьких придурка. Большую часть дня мы были одеты,… раздеваясь только тогда, когда один из нас должен был обслужить другого за проигрыш очередного раунда нашей новой игры.
Сегодня он сделал мне еще один подарок: играть весь день напролет,… быть ребенком, …ну, …до тех пор, пока мне не приходилось в любом случае расплачиваться за проигрыш,… но это было хорошо и для меня,… мне нравилась та часть, в которой я играла взрослую роль.
– Может, теперь здесь будет наше особое место? – спросила я его позже, когда мы, отдыхая, лежали на краю утеса,…и теплое солнце с любовью гладило наши тела.
– Это и есть наше особое место, – согласился он, – Мы все время будем приезжать сюда. Только ты и я, …и та лошадь, на которой мы приедем.
– Договорились, – я закрыла глаза, и у меня появилось ощущение, что я смогу взлететь, если захочу, – Сегодня мы столько веселились,… я люблю быть с тобой ребенком.
Его рука нашла мою, он поднес ее к своим губам и поцеловал.
– Я тоже, – ответил он, – Меня всегда наказывали, когда я вел себя как маленький ребенок. Виктория ненавидела это. Повзрослей, орала она мне все время. И я всегда сдерживал себя,… и даже сейчас, ты думаешь, что я нервничаю, или даже боюсь вести себя так,… но почему-то рядом с тобой это не так. Я знаю, ты сказала, что я свободен,… и я знаю, что так и есть,… но я не всегда ЧУВСТВУЮ себя свободным,… но сейчас,… здесь, с тобой,… играя в эту игру, …я чувствую это.
Потом, когда, наконец, настало время собираться и уезжать, я увидела, что Эдвард царапает что-то на дереве рядом с тем, за которое был привязан Солнце Полуночи. Я улыбнулась, когда увидела слова: «Эдвард любит Беллу».
– Как это похоже на «Маленький домик в прериях», – подразнила я его, но на самом деле мне понравилось. Ни один мальчик не делал для меня раньше ничего подобного.
– Просто помечаю нашу территорию, – усмехнулся он, дунув на написанные слова так, что деревянная стружка разлетелась по воздуху.
Он в последний раз, прежде чем мы уехали, поцеловал меня… и от этого поцелуя у меня чуть не подогнулись колени, когда я прислонилась к словам, которые он нацарапал. Затем он взял меня на руки и закинул на спину лошади. Утром Эдвард напоил и накормил коня, так что, казалось, он снова готов идти,… возможно, он соскучился по дому.
Когда мы подъехали к нашему дому, то увидели развешанные перед домом розовые и белые воздушные шары,… и я заметила машину Бена на подъездной дорожке.
Эдвард зло пробормотал себе под нос:
– Чокнутый старый козел,… вечеринка-сюрприз предполагает сюрприз,… а он развешивает шарики снаружи и паркуется прямо на подъездной дорожке…
Я хихикнула и оглянулась на него, пока Эдвард вел коня на наш задний двор, сказав ему: – Тпру, мальчик, – добравшись до центра травянистой лужайки.
– Прости, Белла, – извинился он, – Я объяснял все это Бену, но он, очевидно, перетрудился, накладывая мороженое в своем кафе.
– Все в порядке, – я пожала плечами, – Не волнуйся об этом.
Он первым слез с лошади и затем научил меня, как правильно слезать с нее самостоятельно. Он по-прежнему выставил руки, чтобы поймать меня, но я приземлилась на ноги сама.
– Хорошая работа, – он одобрительно улыбнулся; сейчас шляпа была на его голове.
Он отвел лошадь к дереву и привязал там, как и раньше. Я последовала за ним, погладила нашего милого пожилого коня, и он негромко довольно захрапел. Он мне очень понравился.
– Он любит это, – сообщил Эдвард, улыбаясь нам почти с ревностью во взгляде.
– Оу, ты тоже хочешь? – спросила я, поглаживая его по лицу так же, как до этого гладила коня по морде.
Эдвард захрапел как лошадь, и я хихикнула, взяв его за руку, пока мы шли к двери, на мою … «сюрприз-вечеринку».
Внутри нас не ждала толпа народа, а лишь важные для нас люди. Бен, Анджела и Кэти хором крикнули:
– СЮРПРИЗ!
Бен даже дунул в маленькую красную трубу после того, как все замолчали.
– Сюрприз? – Эдвард хмуро взглянул на Бена, – С шариками, развешенными по двору и твоей машиной, припаркованной прямо перед домом?
Я немного покраснела и попыталась сделать вид, словно это не имеет для меня большого значения, но Бен вступил в спор.
– Не надо говорить этого МНЕ, – проворчал он, – Я не занимался декорациями!
– Тогда чем ты занимался? – спросил Эдвард, – Играл на трубе?
– Прекратите это, парни… дайте девушке войти и отпраздновать свой день рождения, – Анджела встала между ними и наступила тишина, а потом она обняла меня, – С днем рождения, милая.
– Спасибо, Анджела, – я улыбнулась.
– У Кэти тоже для тебя есть очень особенная открытка и подарок, – сказала мне Анджела. Эдвард взглянул на свою дочь напряженно и озабоченно, а Кэти испуганно взглянула на него в ответ.
– Давай, Кэйтлин, – сказала Анджела, присаживаясь на диван и подталкивая меня к ней, пока Эдвард с Беном стояли рядом, глядя на нас.
– Вот, – Кэти опустила глаза, протягивая мне конверт, усыпанный блестками, с моим именем, написанным на нем огромными буквами.
– С днем рождения, – сказала она затем, украдкой глядя на меня, пока я аккуратно пыталась вскрыть конверт, чтобы не повредить ее художества, добавляя:
– Так красиво,… я люблю красные блестки.
Кэти слабо улыбнулась, пока я вскрывала его; внутри оказался листок бумаги, сложенный пополам,… она сделала для меня открытку. На ней были нарисованы я, Кэти и Эдвард, убегающие от стаи уток, которые выглядели очень злыми с тяжелыми бровями и раскрытыми клювами.
Само собой, Эдвард был впереди, возглавляя побег, его рот был широко раскрыт, а его большие глаза с маленькими точками в центре, выглядели ужасно испуганными; его рыжие волосы неистово торчали во все стороны. «БЕГИТЕ, СПАСАЙТЕ СВОИ ШКУРЫ!», – было написано в маленьком шарике, который был нарисован у его большого круглого рта.
Я рассмеялась и показала это Эдварду, который уже стоял рядом, заглядывая в открытку, и на его лице тоже появилась улыбка.
– Это был лучший день, – прокомментировал он, когда я открыла открытку, читая текст про себя.
Открытка гласила:
Дорогая Белла,
Я очень извиняюсь за то, что сказала о твоей еде. Ты хорошо готовишь, и я прошу прощения за то, что была такой жестокой к тебе и использовала твою косметику. Я обещаю никогда так больше не делать.
Я рада, что ты живешь с нами, и мне нравится то, каким счастливым ты делаешь моего папу. Раньше он был все время грустным. А теперь нет, благодаря тебе. Ты была права, это НАШ дом, и я счастлива, что ты здесь. Пожалуйста, не уезжай.
Я надеюсь, ты больше не злишься. Я люблю тебя.
С днем рождения!
Люблю, Кэти XXX OOO
(крестики означают «целую», кружочки – «обнимаю» – прим.пер.).
Неужели каждый в этом семействе решил на этих выходных довести меня до слез? Без сомнения, у нее тот же дар к письму, как и у ее отца.
Взгляд Кэти был полон стыда,… и этим она тоже напомнила мне своего папу. Я просто обняла ее и погладила ее длинные шелковистые волосы. Она обняла меня в ответ и облегченно вздохнула. И я почувствовала, что руки Эдварда тоже гладят волосы его ребенка,… безмолвно говоря ей тем самым впервые за несколько дней, как сильно он любит ее и соскучился по ней.
– Я тоже люблю тебя, детка, – сказала я, смаргивая слезы, – И я больше не сержусь. И мне очень нравится эта открытка. Я бы не променяла ее и на миллион долларов.
– Правда? – спросила она.
– Правда, – сказала я, закрывая глаза, а затем я прошептала ей на ухо, – Иди и обними своего папулю, ладно? Он очень соскучился по тебе.
Кэти кивнула и выпустила меня, пока я вытирала свои глаза. Она забралась на диван, вставая на него так, чтобы ее глаза были почти на одном уровне с глазами Эдварда.
– Прости меня, папочка, – она заплакала, а затем ее плач перешел в рыдания, когда она увидела его лицо и глаза, смотрящие на нее,… и уже через миллисекунду он держал ее в своих объятьях,… прижимая к себе и целуя.
– Я люблю тебя, малышка, – сказал он немного напряженным голосом.
– Я тоже тебя люблю, – сдавленно произнесла она сквозь рыдания, зарывшись лицом в его грудь.
– И Я НЕ ненавижу тебя, нет! – выкрикнула она, – Я не знаю, почему я так сказала. Я НИКОГДА не буду ненавидеть ТЕБЯ.
– Это нормально, – ответил он мягко, и я заметила слезы у него в глазах, – Это нормально – ненавидеть меня время от времени. Это никогда не заставит меня уйти. Все будет хорошо, я обещаю. Я знаю, что ты через многое прошла,… я понимаю, малышка.
И после этих слов ни у кого в доме не осталось сухих глаз. Даже у Бена.
Анджела сказала ему:
– Бен, ты плачешь.
– НЕТ! – крикнул он, отворачиваясь, – Просто мне в глаз попал свечной воск!
Это было мило, и мы все рассмеялись. Порой нам необходимо разряжать обстановку.
Также Кэти подарила мне симпатичую бутылочку духов «Волшебная пыль» от Бонни Белл американская косметическая компания – прим.пер.). Она была совершенной! Я побрызгала немного на себя и на нее, и мы были с ней после этого парочкой принцесс пикси.
Я пыталась побрызгать на Эдварда, но он выставил руки со словами:
– Убери это от меня!
Я взглянула на Кэти и улыбнулась, говоря:
– Репеллент (отпугивающее вещество – прим.пер.) от МАЛЬЧИКОВ! Потрясающе!
– Тогда побрызгай на нее еще! – сказал Эдвард, стоя у стола, где он пытался украсть немного шоколадной глазури с моего праздничного торта. Анджела хлопнула его по руке и тут же отправила с кухни.
Бен с Анджелой подарили мне три прекрасных осенних свитера – синий, зеленовато-голубой и бирюзовый,… а затем Анджела сказала:
– Эдвард сказал, что твой цвет – голубой,… и я не смогла определиться, какой оттенок голубого самый лучший, поэтому взяла все три.
– Мне нравятся все! Спасибо! – я встала и обняла ее, …а затем Бена.
– Я не обнимаюсь! – запротестовал он, но я все равно притянула его к себе.
– Теперь обнимаешься, – я обняла его, – Прекрати вырываться!
– Хорошо, ладно…, – он похлопал меня по спине, – Пожалуйста. С днем рождения.
Я снова заплакала, когда прочитала открытку от Бена с Анджелой, которую они дали мне. Она гласила:
Мы очень сильно любим тебя, Белла. Мы рады, что Эдвард нашел тебя. Ты нам как дочь.
Я знаю, как тяжело, должно быть, им было писать это,… но они написали.
Было милое послеобеденное время, и Кэти не отлипала от меня большую часть времени. Она накрасила мне ногти, и меня не волновало то, что она немного смазала лак по краям. Пока Анджела готовила для нас ужин, Кэти принялась делать мне педикюр и пока она трудилась над моими ногтями, у меня между пальцев были зажаты ватные шарики.
– Посмотрите на себя, просто картина под названием «Спокойствие», – Эдвард сидел на диване, положив ноги на стул, пока мы смотрели «Вам письмо» (мелодрама с Мег Райан и Томом Хэнксом в главных ролях – прим.пер.) по телевизору.
– Самое время для дзен-медитации…, – я улыбнулась ему в ответ, вдруг почувствовав, как что-то острое воткнулось мне в большой палец на ноге,… и мой вскрик переполошил весь дом.
– Что случилось? – спросил Эдвард, глядя на меня и приподнимаясь на стуле.
Я задергала ногой в агонии, когда Кэти очень буднично ответила:
– Мне было нужно выдернуть толстый длинный волос из большого пальца Беллы, он был просто ОГРОМНЫЙ!
– Ахххх…, – ответила я, одновременно от боли и от замешательства.
Эдвард пытался вести себя как взрослый, но потерпел поражение. Они с Беном хохотали три секунды, и одна Анджела была на моей стороне.
– Кэти, нельзя выдергивать людям волосы без предупреждения, – она покачала головой и пошла обратно на кухню, – Это БОЛЬНО.
Эдвард пытался поговорить со мной, но не мог прекратить смеяться,… и это напомнило мне случай, когда он бился в истерике у меня на полу, когда я чуть не выскочила на улицу в банном халате с нарисованным на нем медведем.
– Ты,… – он рассмеялся еще сильнее, чуть не падая на пол рядом со мной, – …Ты хочешь,… – смех усиливался, – …Приложить кубик льда к пальцу?
И он приземлился на пол, лицом вниз, хихикая как Джокер, (думаю, имеется в виду злодей и главный враг Бэтмена из одноименного фильма в исполнении покойного Хита Леджера – прим.пер.), …Бен тоже смеялся, сидя за столом и облившись пивом.
Ну ладно. Месть – это блюдо, которое лучше подавать холодным. Он заплатит. Потом ему может понадобиться целый поднос с кубиками льда для его «хозяйства», сказала я себе. Возможно, я приглашу Маркуса полежать в моей постели, когда Эдвард украдкой придет ко мне позже,… это был бы для него хороший урок.
Ужин был отличным, этакой особой семейной трапезой. Я гораздо больше любила такие ужины, чем те, которые происходили за пределами дома. Кроме того, единственным хорошим заведением в городе был ресторанчик Джимми Чена,… и я уже ела его блюда прошлой ночью. К тому же, я немного боялась идти туда так скоро после всего того, что Эдвард натворил там со своей лошадью и после его шуток про «Ride Thru». В следующий раз он уделает нас,… и я трепетала при мысли, что же еще он может придумать.
Я очень хорошо провела время,… а затем Анджела поставила на стол торт с моим именем, написанным на нем,… и двадцатью одной зажженной свечкой, …настало время загадывать желание, …и это был единственный момент, когда мне немного взгрустнулось. Я подумала о папе,… о Розали и Элис,… я загадала, чтобы они были здесь… и задула свечи. За этим столом у меня уже было все, о чем я могла мечтать. Я не хотела жадничать. Это злите фей, исполняющих желания. Они и так уже дали мне очень многое.
Coloring outside the lines. Глава 21 (часть 1)
Глава 21. Пожалуйста, Виктория, можно мне умереть?
Часть 1.
От автора: *Предупреждение: эта глава содержит флешбэк, …дневниковые записи из прошлого Эдварда,… все очень и очень грубо. Всякое дерьмо про мужчину с мужчиной, и ничего приятного.
И еще эта глава длинная. Простите. Заранее извиняюсь. Пока, сейчас я собираюсь спрятаться.*
_
От переводчика: *Эта глава, безусловно, добавила на моей голове седых волос. Я переводила ее урывками, по 2-3 страницы за раз, на большее просто не хватало сил. На данный момент это самая трудная глава из всех, что я когда-либо переводила, и уж точно трудна она не грамматическими конструкциями… Для читающих «Только моя» хочется сказать лишь одно – жесть здесь, а не там. Там – безумство любви. Здесь – насилие ради насилия. И – кто его знает – может быть, это еще не самый жуткий флешбэк в этой истории. Помоги мне, Господи! По мне – Winnd, несколько походя, упомянула о предстоящем нам испытании. На мой взгляд, сейчас самое время сказать коронное – «если вы не понимаете / не принимаете и бла-бла-бла» – пропустите эту главу. Ничего, кроме боли, она Вам не принесет. Впрочем, к сожалению, она покажет нам НАСКОЛЬКО его сломали, поэтому самых стойких жду на той стороне этого моста. Я с вами. Вот моя рука, идемте.*
_
EPOV
После дня рождения Беллы Кэти ненадолго стало лучше, но часто, время от времени, она грустила и отказывалась говорить об этом. Она уходила в свою комнату и закрывала дверь. Я чувствовал, что это из-за других детей в школе,… но она продолжала говорить, что там «все хорошо» или «классно». В самом начале учебного года она не могла наговориться про школу, а теперь, всего несколько недель спустя,… она отстраненно и вскользь говорит о том, что там происходит.
Я решил подождать до октября, чтобы поговорить с ее учителем на предстоящем родительском собрании, и до этого Кэти предстояло пойти на прием к врачу. Как отец, я чувствовал себя ужасно, пока стоял в стороне и ничего не делал, чтобы помочь ей с ее проблемами. Но, как сказала Белла, я не могу постоянно все исправлять за нее. Порой, с болью в сердце, нужно просто стоять и ждать, пока кусочки пазла соберутся в единое целое, и когда твой ребенок сам придет к тебе со слезами на глазах. Боль – хороший учитель,… она заставляет нас расти. Я знал это на примере своей собственной жизни. Я просто хотел, чтобы Кэти вообще никогда не испытывала боли. Когда она родилась, я сказал Тане, что хочу быть уверен, что ничто и никогда не причинит вреда моей малышке. Я упустил то большое время.
Единственное, что произошло за эти пару недель после дня рождения Беллы, было то, что все мы собрались вместе. Ну, сначала мы с Кэти сели и поговорили об этом,… а затем позвали Беллу,… и радостно сообщили ей, что мы проголосовали,… и теперь Белла будет жить со мной в одной комнате. Белла не могла поверить, что я на самом деле поговорил с Кэти об этом и объяснил ей, что мы не пытаемся сделать ей больно или оскорбить память ее матери. Это был приятный вечер,… Кэти даже помогла перенести все вещи Беллы в мою комнату,… и мы позволили ей решить, какие картины и статуэтки стоит переместить ко мне. Мы дали ей право голоса, и все изменилось.
И после того, как Кэти отправилась в постель той ночью,… ммммм,… ладно, скажу лишь то, что эта ночь была полна волшебства.
Мы установили пару правил относительно новой комнаты папы и Беллы. Кэти сделала ожерелье на шнурке с большим кулоном в виде сверкающего розового сердечка. Когда мы вешали его на ручку двери, это означало НЕ ОТКРЫВАТЬ ДВЕРЬ, а СТУЧАТЬСЯ и спрашивать, можно ли войти. Для Кэти это было приемлемо. И второе правило гласило: не подслушивать под дверью. Я сказал Кэти, что потом она еще скажет нам за эти правила спасибо.
Терапия с доктором Питером проходила для нас с Беллой очень успешно. Я по-прежнему читал понемногу свое домашнее задание, и для меня, по-прежнему, сложно было при прочтении обойтись без слез,… но Питер был очень терпелив,… он был таким классным. Я не думал, что добился, какого либо прогресса до одного вечера, когда мы остановились на заправке. Кэти нужно было в туалет, а у них была только одна кабинка. Она была и для мужчин, и для женщин и мне не понравилось, что моя дочь будет там одна, поэтому я зашел с ней.
Я зашел первым, чтобы убедиться, что там унитазы вместо писсуаров и что там нет в данный момент никого из мужчин. Там было пусто. Я взглянул на унитазы, чтобы проверить, чистые ли они,… и почувствовал, как покрываюсь холодным потом, когда наклонился к одному из них. У меня не было твердой уверенности, отчего… или почему мое дыхание стало затрудненным,… а затем это случилось со мной. Образы и голоса… вернулись и наполнили мою голову,… здешние запахи… явились спусковым крючком для воспоминаний, которые я долго блокировал,… о событиях, предшествующих сэру Кевину. Я почувствовал слезы на глазах когда услышал, как Кэти стучит в дверь, желая войти внутрь, …и чуть не запаниковал.
Но здесь не опасно, сказал я себе,… и быстро впустил ее, …стоя снаружи кабинки, пока она делала то зачем пришла. Я вышагивал туда-сюда, разглядывая краны,… глядя на себя в зеркала,… чувствуя запах этой комнаты, от которого меня бросало в дрожь,… и я чуть не запер дверь изнутри, чтобы никто не смог войти. Даже звук поворачивающегося затвора замка и щелчок вынуждал меня желать того, чтобы меня пожалели.
– Папа, ты в порядке? – спросила Кэти, сидя на унитазе; ее маленькие кроссовки виднелись из-под двери.
– Я в порядке, – ответил я, пытаясь делать те дыхательные упражнения, о которых рассказал мне Питер, – Пожалуйста, быстрее,… прости, малышка. Я не очень хорошо себя чувствую. Мне нужно поскорее выбраться отсюда.
Она поспешно вышла, и я заставил ее вымыть руки, …а звук диспенсера для жидкого мыла… заставил меня еще сильнее вспотеть, …и я чуть не застонал вслух, но я не хотел напугать Кэти.
После того, как она вымыла руки, я едва не схватил ее на руки, чтобы бежать с ней обратно к машине. Белла непонимающе уставилась на меня, когда я ввалился в машину, завел двигатель, увозя нас подальше от этой комнаты,… крана,… и прошлого.
Когда я пришел домой, я отправился в комнату Бена и Анджелы, запер дверь и начал писать с чистой страницы моего ебучего дневника, как теперь я называл эту тетрадь. Обычно я запирал ее в небольшом сейфе, стоящем под письменным столом, за которым я писал,… мне не хотелось, чтобы Кэти когда-нибудь увидела эти страницы. И я писал,… писал,… это было так странно. Месяц-другой назад, когда я познакомился с Беллой, я рассказал ей одну историю о муже одной женщины, доставившем мне небольшое неудобство,… тогда я сказал Виктории, что я ни за что не буду иметь дела с мужчинами. Тогда я искренне полагал, что… так и будет. Теперь я знаю,… что воспоминание о той ночи было таким ужасным,… что я заставил себя забыть о нем, словно мне приказали это сделать,… и я согласился. Но сейчас воспоминания вернулись,… и я снова хотел избавиться от них, поэтому я сделал так, как говорил мне Питер,… я записал все это.
***
Однажды она взяла меня в этот бар,… вскоре после того, как я стал официально называться ее рабом. Она сказала, что просто хочет посидеть там со мной и расслабиться. Она поцеловала меня и сказала не беспокоиться. Сегодня вечером не будет никакого секса, сказала она и добавила, что мы можем пойти туда как обычная парочка и что все в порядке. Я поверил ей. Но у нее были на мой счет другие планы. Мне следовало выучить большой урок. Кое-что, в чем нуждается каждый раб. Быть способным стерпеть унижение. Это было мое первое свидание с ней,… но далеко не последнее.
Я все еще пил свой первый коктейль, в то время как она уже пила четвертый. Заведение было отвратительным, оно располагалось по соседству с самыми отстойными заведениями в округе, …здесь зависали уличные банды, и полиция никогда здесь не появлялась. Виктория знала большинство парней в заведении. Полагаю, они были знакомы с ее отцом… или с ней самой. Все они выглядели так, словно две минуты назад сбежали из тюрьмы. Я пытался не привлекать в себе внимания и держал глаза опущенными вниз, как она мне велела.
Мужчина за мужчиной подходили, чтобы присоединиться к нам за нашим столиком в углу. Мне постоянно приходилось двигаться, и меня толкали каждый раз, когда очередной парень подходил к нашему столику и целовал ее. Она вела себя со всеми ними как со старыми друзьями,… обнимая их,… но ее поцелуи безошибочно говорили о том, что они были не просто друзьями. Вы не станете целоваться с языком и не позволите другу лизать Вашу шею, просто здороваясь. Я не знал, что делать,… все эти мужчины принадлежали моей Госпоже,… и я просто сидел там, не говоря ни слова.
Должно быть, она заметила, что я бросаю на нее взгляды, потому что она твердо сказала мне шепотом:
– Просто сиди тут. Даже, блять, не двигайся и не вздумай ГЛЯДЕТЬ УКРАДКОЙ. Глаза вниз.
Я сделал то, что она хотела без особого удовольствия. Я пристально рассматривал под столом свои кулаки, лежащие на коленях.
Через несколько минут я мельком взглянул на них, они болтали о старых временах,… с нами сидело должно быть десять или одиннадцать огромных парней,… я заметил пару женщин,… стоящих позади нашего столика, думаю, это были подружки парочки из тех мужчин.
– Ну, чем ТЫ занималась в последнее время, девочка? – поинтересовался вслух высокий бородатый мужик с длинными жирными волосами, сидя при этом почти у меня на коленях, и я отклонился, пытаясь держаться подальше от них, пока они беседовали.
– Я готовлю нового раба, – сказала она тут же, без какого бы то ни было замешательства. Мои глаза вылезли из орбит, когда я взглянул на нее,… и она ухмыльнулась мне.
– О, Господи, очередной маленький педик? – мужик рассмеялся, – Каков этот из себя?
– Он здесь, – она указала большим пальцем на меня, сидящего между ними. Мужик стрельнул в меня взглядом, и я почувствовал себя проглоченным раньше, чем улыбнулся и сказал:
– Привет. Приятно познакомиться.
Они с Викторией разразились смехом, а мое лицо стало ярко-красным, и я опустил взгляд на свои дрожащие кулаки, мысленно спрашивая себя, как они еще не лопнули от смеха.
Парень проорал на весь бар, что Виктория готовит нового педика, а я при этом сидел рядом с ним. Бар взорвался от смеха и меня окружил гул голосов,… я мог различить только некоторые из слов… Парень с киской… Нэнси,… это не ПАРЕНЬ, это ДЕВЧОНКА! Он пользуется косметикой?
– Виктория…, – прошептал я, беспомощно глядя на нее, – Пожалуйста, можно мне уйти? Я не слишком хорошо себя чувствую…
– Держи свою ебаную задницу на стуле, пизда! – Виктория усмехнулась, куря сигарету и стряхивая пепел мне на колени. Парни нашли это забавным.
– Что-то не так, малыш, у тебя месячные? – большой мужик с сальными волосами положил свою руку мне на шею,… и я задохнулся от вони от его подмышек. Он притянул мою голову к себе, а другой рукой схватил меня за лицо, сплющивая мои губы.
– Ну-ка, поцелуй Бо! – он с силой наклонил меня к парню, сидевшему рядом с ним, толкая мое лицо ко рту парня. Раздался взрыв смеха, когда мужик, которого я «поцеловал» встал и с силой вытер свое лицо так, словно я только что измазал его дерьмом.
Я беспомощно сопротивлялся и смотрел на Викторию. Она тоже смеялась, не делая, черт возьми, ничего, чтобы помочь мне.
– ОТПУСТИ! – я услышал собственный крик, и Виктория бросила на меня самый злобный взгляд из всех, что я видел в ее арсенале. Но я не оставил попыток отодвинуть свое лицо и вырваться из рук того парня.
– ТЫ, ПЕДИК! – мужик, который заставлял меня «целоваться» плеснул мне в лицо свой напиток и я почувствовал, как от алкоголя защипало глаза,… немного жидкости попало мне в горло, и я слегка закашлялся.
Но мужик продолжал держать мена в своих твердокаменных объятьях, так, что я лишь извивался, не двигаясь с места.
– Он у нас милая маленькая девочка…, – мужик, который держал меня, взглянул мне в лицо, – Да еще и милашка в придачу. Ты дашь мне поиграть с ним немного?
