Текст книги "Краски вне линий (фанфик Сумерки) (ЛП)"

Автор книги: WinndSinger

сообщить о нарушении

Текущая страница: 48 (всего у книги 80 страниц)

Теперь мы учились избавляться от человека, хватающего тебя за запястья и даже тому, как управлять действиями нападающего, который уложил тебя на землю. Я ДОЛЖЕН был немного шутить, …визжал как девчонка и кричал: «Я ЖЕ СКАЗАЛ – НЕ СЕГОДНЯ, ПИТЕР!», когда он «сделал вид», что ложится на меня сверху. Я не хотел мешать ему вести урок, но я должен был делать это весело. В противном случае я бы просто не смог лежать там и делать все это.

Питер достал из своей сумки деревянную ложку и подошел ко мне, а девочки внимательно наблюдали за нами, сидя на матах.

– Ты собираешься испечь для нас торт? – бросил я ему и ухмыльнулся.

Питер проигнорировал мой вопрос и сказал:

– И оружие… если вам необходимо что-то использовать в виде оружия, это не обязательно должен быть пистолет или нож, …оружием могут стать ключи от машины, папка с бумагами или даже вот это. Деревянная ложка, которая есть на любой кухне, …и она может быть очень полезна при нападении.

– Схвати меня за запястье, Энтони, – Питер посмотрел на меня, и я скорчил рожу, сказав грубым голосом плохого парня:

– Я убийца и мне НУЖНА эта ложка! Я готовлю рагу!

Кэти ухмыльнулась, глядя на меня и обратила все свое внимание на Питера, глядя на него совершенно влюбленными глазами. Она все больше увязала в этом.

– Если кто-нибудь схватит меня здесь… – начал Питер…

– Пока он готовит пудинг у себя на кухне… – вставил я, улыбаясь.

– Да, – вмешался Питер, его не остановило мое кривляние. – Если кто-то хватает меня, …я могу повернуть эту ложку внутрь и использовать ее, чтобы надавить на ЕГО запястья, и схватить ее второй рукой, чтобы усилить нажим.

Он медленно продемонстрировал это, и я позволил ему использовать себя в качестве манекена. Он ДЕЙСТВИТЕЛЬНО сделал мне немного больно, и я уверен – надави он по-настоящему – это бы вынудило меня отпустить его.

– Также… – Питер взял ложку и потянул ее за ручку немного вверх, – Этот способ – отличный инструмент, чтобы использовать его для захвата… – он приложил ручку ложки к моему уху и крепко прижал ее большим пальцем, – …зажима…, – он вставил ручку в мой нос и прижал ее большим пальцем с другой стороны, …затем прижал ее к моим губам, – любого места, куда я хочу прижать ее… – и затем, словно это только что пришло ему в голову, он взял ручку ложки и слегка прижал ее к моему соску.

Я был вынужден провести черту.

– ЭЙ! – мой голос понизился на десять октав и стал напоминать голос Люцифера. Кэти с Беллой рассмеялись, даже, несмотря на то, что мне действительно было больно.

– Да, – Питер взглянул на девочек, – И не бойтесь щипать или бить по чувствительным участкам. Это ваша ЖИЗНЬ, …а не собрание в церкви, бейте по любым слабым местам. Вы не выживете, если будете себя вести так, как подобает леди. Это причиняет мужчинам СИЛЬНУЮ боль. А также в пах…

И Питер сделал круговое движение ложкой у МОЕГО ПАХА!

– Эй! – возразил я в ответ, слыша, что девочки смеются еще громче, – Дело принимает очень опасный поворот. Можно не задействовать меня, показывая приемы с пахом?

Затем Белла рассмеялась и сказала:

– Я все время задаю себе этот вопрос.

– Помолчи, Энтони, помни про «Слэрпи», – сказал Питер, считая, что этим единственным волшебным словом можно каждый раз затыкать мне рот.

– Эй, посмотри на эту ложку! – сказала Белла Питеру, – Ты убьешь нас обоих, если будешь бить в это место!

Я рассмеялся, а Кэти стала пунцово-красной от смущения, роняя голову в ладони и, вероятно, думая: «Я ненавижу своих родителей».

– Да, и кроме того, ОН может свалить ТЕБЯ, если ты разозлишь его! – сообщил я, отодвигаясь от него примерно на дюйм, – И я не в состоянии остановить его! Он словно Халк!

– ОУУУУ! – Кэти съежилась еще сильнее.

– Я полностью согласен с Кэти, – Питер тепло улыбнулся ей, и она моментально повеселела.

– Вы можете использовать любой предмет типа ложки – маркер, ручку, …даже ветку, выдернутую из земли, – сказал Питер девочкам, пока я секунду вел себя спокойно.

– И теперь, чтобы вы все это увидели, …мне бы хотелось, чтобы вы попрактиковались на Энтони, – Питер махнул рукой, подзывая их.

– ЭЙ, никто не будет щипать мне соски или пах! – я быстро отшатнулся, когда девочки встали, – Особенно моя девятилетняя дочь! Это… неприлично…

– Никто и не собирается, – Питер бросил на меня строгий взгляд, – Мы просто попрактикуемся на остальных…

И мы сделали это. Должен признать, что мне очень нравилось, как Белла хватает меня сзади, …это напомнило мне старые времена на ее лестнице в Нью-Йорке. Только на этот раз она могла швырнуть меня или скрутить и затем наступить мне на ногу, щипая и выкручивая мой сосок, или дернуть в обратную сторону мой средний палец.

Если бы здесь не было Кэти, я бы попытался схватить Беллу за грудь, но я вынужден был дождаться еще одной возможности сделать это позже. Печально.

Мне понравилось сидеть на ней сверху, но было не столь забавно, когда она сделала вид, что хочет выдавить мне глаза… всеми своими пальцами, сложив их в форме птичьего клюва. Или когда она подняла колено и «почти» добралась до моего «хозяйства».

Питер наблюдал за нами со всевозможных ракурсов. Глаза, нос – хорошие места, потому что вокруг них нет мышц и они слабые, …избегайте рта, сказал Питер, вас могут укусить. Затем настал черед моего любимого места – паха!

– Леди, …это – то место, которому можно нанести настоящие повреждения! – сказал он.

Его голос звучал довольно, когда он говорил об этом, а я стоял позади него и прикрывал свое «хозяйство» двумя руками, сворачивая губы в трубочку и качая головой у него за спиной, словно говоря: «Не бывать этому, девочки».

Франк поубивал бы их всех, и я бы не смог его удержать. Но я знал, что они ни за что не станут нападать на НЕГО. По крайней мере, я надеялся, что не станут.

Наконец, мы добрались до ударов, …и, слава Богу, мы отказались от использования друг друга в качестве «груши». Это мне действительно понравилось, и мы кричали, как Питер учил нас: «НЕТ!», когда били каждый по своей «груше», висевшей перед нами.

В целом это было отличное занятие, и все мы многому научились. Но глубоко внутри я действительно считал, что все это было сделано для того, чтобы Питер смог доказать, что он не полный зануда. Но все же, я был рад тому, что Белла с Кэти получили несколько хороших уроков. Затем я взмолился Богу, чтобы им никогда не пришлось применять в реальной жизни что-либо из этого.

А затем мы оделись и поехали к Питеру домой, чтобы немного перекусить, и еще… я получил свой «Слэрпи». Я уставился на него, когда он поставил его на стол передо мной и обвинил его:

– Автомат, который делает «Слэрпи», находится в этом доме!

– Заткнись и пей, – Питер не ответил мне и начал готовить нам стейки на гриле в патио на заднем дворе.

– Я найду его! – я в шутку начал вставать с места, но он бросил на меня тяжелый взгляд и твердо сказал:

– НЕ НАДО, Энтони. Не нужно бродить по моему дому,… пожалуйста. Моей жене это не понравится.

Это было немного странно, но я уважительно отнесся к его желанию. Это был его дом, и я ответил:

– Иисусе, это была просто шутка, Питер. Господи, проиграв в «Листевой Войнушке», ты стал каким-то угрюмым!

– Прости, – теперь он выглядел пристыженным и улыбнулся нам, – Просто у меня есть личная жизнь, … знаешь…

– Знаю, не беспокойся, – я искренне улыбнулся ему, поднимая свой покрытый инеем стакан, – Мы по-прежнему любим тебя.

И он вернулся к приготовлению стейков, все вернулось в норму и мы здорово провели время. Питер спросил Кэти о Дэнсер, когда мы закончили есть, и она много рассказала ему о том, как здорово у нее все получается и как с каждым днем она становится все сильнее. Я был просто очень горд, наблюдая за тем, как она говорит о нашей маленькой лошади. И за тем, как она безнадежно попала в сети очаровательной улыбки Питера, пока говорила. Это было и мило и ненормально одновременно.

Затем Кэти спросила:

– Вы хотите посмотреть на нее? Мы собирались заехать проведать ее по пути домой. Пожалуйста, пожалуйста!

– Я не знаю,… – Питер взглянул на меня, чтобы ответить ей, и я кивнул ему с улыбкой – я всегда был рад видеть его там, – Хорошо, если ты хочешь этого.

– Хочу, – она просияла, – Папа рассказал мне, как Вы первым накормили ее. Могу поспорить, что Вы ей тоже нравитесь. Наверное, она скучает без Вас и думает, почему же Вы не приходите навестить ее.

– Я не хочу мешать, – сказал он ей так, словно она была взрослой женщиной.

И мы все хором сказали:

– Ты НЕ мешаешь!

– Мы – одна семья, разве ты этого еще не понял? – спросила у него Белла, вставая и относя пару тарелок в раковину.

Я не могу даже описать тот взгляд, который появился на его лице, когда она сказала это. Он выглядел… по-другому. Словно она сказала ему волшебные слова или что-то в этом роде. Он выглядел гораздо менее… одиноким.

– Поедемте, Питер, – Кэти взяла его за руку, заставляя его встать со стула.

– Доктор Фачинелли, – поправил я, глядя на дочь.

– Доктор Очаровательный, – сказала она, покраснев до корней волос, – Я хотела сказать… Фачинелли. (fascinating – «очаровательный» созвучно с Facinelli – прим.пер.).

Ох, у меня проблемы. Первая – убить Питера. Вторая – закопать Питера. Третья – найти себе нового мозгоправа.

Coloring outside the lines. Глава 31 (часть 2)

От переводчика: Готовьте носовые платочки, дамы и господа…

Глава 31. Определенно, картошка.

Часть 2.

EPOV

– Достаточно созвучно, – Питер махнул рукой и усмехнулся, направляясь вместе с Кэти, которая вела его за руку, к нашей машине.

Из машины Кэти направилась туда, где находилась Дэнсер, пока выздоравливала. Она держала его за руку и рассказывала ему обо всем, что она сделала, чтобы помочь лошади за последние несколько недель. Питер посмотрел на нее и сказал:

– Ты удивительная. Надеюсь, Дэнсер понимает, какая она счастливица, раз у нее есть все вы, и вы так хорошо заботитесь о ней.

Когда мы вошли, мы застали у Дэнсер Боба, и он улыбнулся нам, …а когда вошел Питер, Бобу стало немного неудобно.

– Ты в порядке, Боб? – спросил я у него, отходя с ним немного в сторону, пока Кэти нежно прикасалась к Дэнсер, показывая Питеру, как начали заживать рубцы на ее морде.

– Да, – сказал он, – Все хорошо, Муравей. С Дэнсер действительно все в порядке. Сегодня утром она попила немного еды и съела около половины своей порции. Она немного сонная, но это, вероятно, из-за медикаментов, так что все нормально.

Я кивнул, глядя на Дэнсер и ощущая небольшое сердечное волнение.

– Она выглядит здоровой только когда ТЫ рядом, – сообщил мне Боб с ухмылкой, – Она больше никому не позволяет дотрагиваться до нее или подходить БЛИЗКО, пока тебя нет рядом. Такое впечатление, будто ты нашел свою лошадь, ту самую, про которую я говорил тебе тогда, на обратном пути. Я рад за тебя. Она красавица.

– Да, – я наблюдал, как она смотрит на Кэти и Питера, позволяя им гладить себя по боку.

– Но я не знаю, будет ли она когда-нибудь снова бегать…, – напомнил Боб, – Или даже позволит ли сесть на нее верхом. Много времени займет даже ПОНЯТЬ это. Возможно, что нет.

– Мне все равно, – ответил я честно, – Я не собираюсь пройти через все это лишь для того, чтобы сесть на нее верхом. Если она не хочет – так тому и быть. Я буду счастлив просто гладить ее и наблюдать за ее недолгими прогулками неподалеку. Дело за ней.

Боб улыбнулся и положил руку мне на плечо.

– Ты хороший мужик, Муравей, – подытожил он таким образом.

И, как всегда, прежде чем мы уехали, я должен был провести с моей маленькой Дэнсер немного времени наедине. У нас с ней было это особое соглашение, и, несмотря на то, что Кэти была частью его, я по-прежнему хотел уделять Дэнсер свое особое внимание ежедневно, даже если это было всего несколько минут… или час. Мы уже были очень близки, …словно это должно было произойти – то, что я нашел ее. Для нее это означало спасение и второй шанс. То же, что и для меня, когда Белла спасла МЕНЯ.

И когда я говорил с ней, она просто смотрела мне в глаза, словно понимала все, что я говорил ей. Спокойная, …терпеливая, …отлично умеющая слушать, …отличная лошадь, …доверенный друг.

– Тебе достаточно тепло, малышка? – спросил я, проверяя целостность ее попоны и обходя ее со всех сторон, чтобы проверить, хорошо ли она укрыта. Она издала негромкое довольное ржание, когда я снова встретился с ней взглядом, вернувшись к ее голове.

– А что у папочки есть для тебя? – спросил я ее, как всегда это делал, – Сахар, …морковка, яблоки … что?

И Дэнсер принялась с фырканьем обнюхивать меня, чтобы понять, что же я принес ей сегодня. Это было щекотно, прямо как в тот первый раз в прицепе. И затем она просто ткнулась мордой в мой нагрудный карман, поняв, что в этот раз я прячу лакомство там.

– Ты всегда находишь его, молодец, – я улыбнулся, доставая угощение из кармана, – Яблочные дольки, …ты снова угадала. Просто умница.

Я скормил их ей, с осторожностью поднося свои пальцы к ее зубам. Она выглядела безмерно благодарной за угощение, глядя на меня такими же глазами, какими смотрел бы я сам, если бы лежал больной в постели.

– У тебя красивые зубы, как у папочки, – я выставил перед ней руку и дал ей приблизиться, …и она, как и всегда, …ткнулась мордой мне в руку и прильнула к моим пальцам. Мне это нравилось.

– Я тоже люблю тебя, малышка, – проворковал я, словно новый отец и поцеловал ее между глаз, – Такая нежная, …такая красивая, …да, это я про тебя.

– И, знаешь, мне правда все равно, будешь ли ты когда-нибудь бегать или буду ли я ездить на тебе верхом…, – сказал я низким, спокойным голосом, глядя на ее милую мордочку, – Я не хочу ничего, за исключением того, чтобы смотреть, как тебе становится лучше… и ты счастлива. И не позволяй другим лошадям заставлять тебя чувствовать себя неполноценной, если ты не можешь делать того, что могут они. Ты гораздо лучше, чем они все.

Я нежно провел пальцем по длинному шероховатому рубцу на ее лбу, и Дэнсер негромко заржала, но не дернулась от моего прикосновения. Она доверяет мне.

– Шрамы…, – сказал я шепотом, и мои мысли вернулись в прошлое, – Виктория обычно говорила, что это полосы чести, …то, чем стоит гордиться. Это фигня, …все они на самом деле означают, что злой человек приложил к тебе свои руки. Мои шрамы все еще со мной, …и, думаю, всегда будут, не важно – сколько слоев кожи нарастет на них сверху. Но знаешь, Дэнсер, все нормально, …нам действительно не следует забывать боль и страх, …ты можешь позволить этому сделать тебя крепче. И раньше, чем ты это поймешь, ты станешь стеной, которая сможет защитить других людей… или животных, …чтобы С НИМИ этого никогда не случилось. Это хорошо. Это часть нас, девочка, …но мы не должны позволить этому нас сломать, …никогда. Не позволяй им сломать тебя, малышка, …оставайся сильной. Ты им ПОКАЖЕШЬ.

Дэнсер уткнулась мне в грудь носом и головой, и я осторожно обнял ее руками за морду, целуя под глазом.

– И если однажды тебе захочется побегать, это произойдет потому, что ТЫ этого хотела… – прошептал я, – А не потому, что тебе приказали какие-то засранцы. Я никогда не позволю им приказывать тебе что-либо, хорошо? Дай мне знать, чего ты хочешь. И когда ты ПОБЕЖИШЬ, это будет огромное ШИРОКОЕ поле! И я надеюсь, что ты вернешься ко мне, …но… я не настаиваю. Но сначала выздоравливай, сейчас это твоя работа. И отдыхай. Не беспокойся. Ты можешь здесь расслабиться, никто и никогда больше не причинит тебе боли, я клянусь тебе, моя Дэнсер.

И тогда она лизнула меня, …прямо там, где заканчивалась рубашка – в шею и в лицо, прекратив лизать только тогда, когда уперлась языком в шляпу на моей голове, и она повела языком вниз, к моим закрытым глазам, облизав мне пол-лица. А затем это маленький дьяволенок заржал мне в лицо!

– Спасибо, крошка, я тоже тебя люблю, – я усмехнулся, сдвигая шляпу на затылок и вытирая ее слюни со своих глаз, – Как-нибудь нам нужно будет поработать над твоими… проявлениями любви.

Она просто зацеловала меня. Ее поцелую были идеальными, в своем роде. Мне стало интересно – целовала ли она людей до нас. И я содрогнулся от ярости, представляя себе ее прежних владельцев и то, как они обращались с ней. Я надеюсь, копы найдут тех, кто несет за это ответственность. Я бы бил их до тех пор, пока от них не осталось бы и мокрого места!

***

После этого время полетело быстро. Кэти впервые встретилась со своим новым психологом. Это была очень приятная пожилая женщина со светлыми коротко подстриженными волосами, и, когда мы с ней познакомились, на ней было красивое платье с цветочным рисунком. Она сказала нам, что постепенно со временем будет узнавать Кэти и тогда начнет говорить с ней о ее прошлом и обо всех тех годах перед смертью Тани. Мы рассказали ей факты из жизни Кэти, не раскрывая подробностей о том, что я был в рабстве, о Виктории, Джеймсе и обо всем этом дерьме.

Я не слишком нравился доктору, пока она думала, что я просто бросил Таню погибать в огне, чтобы спасти свою собственную жизнь и оставил Кэти. Это было тяжело, но мы подумали, что это лучший способ для Кэти получить помощь, и, ни разу «случайно» не проговориться доктору о том, почему ее папочка так долго отсутствовал. Я бы навешал любой лапши ей на уши, если бы это помогло моей дочери. Ничего нового, верно?

Единственная ее фраза, которая действительно была мне как НОЖ по сердцу: «Вам нужно знать, мистер Мейсен, что Кэти смотрит на Вас как на принца. И когда маленькие девочки теряют отцов, они навсегда меняются изнутри. Это разбивает им сердце».

Выглядело так, словно я оставил своей дочери шрамы, прямо как те ублюдки, которые причинили боль Дэнсер. Все, что я мог сказать доктору: «Ну, я сделаю все возможное, чтобы попытаться… исправить это».

Я чуть не расплакался на середине этой фразы. Я не мог этого исправить, и все мы знали об этом. Я думаю, после этого доктор возненавидела меня даже сильнее. Но, будучи профессионалом, она не могла этого показать.

Кэти сказала нам, что доктор ей понравилась, поэтому я решил перебороть себя и сделать все, что Транчбоул скажет мне делать. Так я называл ее теперь – Транчбоул, как эту бабу-изверга из фильма «Матильда» (фильм поставлен по одноименному роману 1988 года Роалда Дала – прим.пер.). Она не была похожа на нее внешне, но изнутри от нее просто РАЗИЛО той стервой!

На улице похолодало, и я действительно СПРАВИЛСЯ с нервами, чтобы снова взять Беллу в тот публичный дом с привидениями. Ни разу ничего не произошло и мы всегда очень приятно проводили время. Мы даже приносили туда еду и иногда готовили там – кухня в доме была отлично оборудована. Это был словно наш маленький дом вдали от дома. И он принадлежал только нам. По крайней мере, складывалось такое ощущение. Мы всегда брали с собой мобильные на случай, если понадобимся Кэти и мы даже начали потихоньку расчехлять мебель и использовать ее, …но я всегда проверял, чтобы после она снова была накрыта чехлами, как до этого. Я не хотел злить дам, живущих в доме. Я не делал им ничего плохого, они и так уже получили свою порцию дерьма. Они не заслужили того, чтобы их сожгли заживо. Виктория вот заслужила. Я надеялся, что духи, живущие в доме, поймут, что я им не враг.

Я начал думать, что Шэрон наколола меня с рассказом о привидениях. Мы ни разу не видели и не слышали ничего странного. И я вел себя осторожно, поверьте! Я никогда не рассказывал Белле о призраках, она бы НИКОГДА не вернулась сюда снова! Мы не смогли включить в особняке отопление. Забавно, но мне кажется, что это призраки поддерживали в доме тепло для нас. И потом,… у нас было свое собственное тепло – у меня с Беллой. Наши занятия любовью никогда не были прохладными и не становились скучными, …и мне нравилось это в нас. Мы лишь погружались все глубже и глубже друг в друга, …и наш секс с каждым разом становился все более насыщенным.

Прямо сейчас большой проблемой, по моему мнению, было противостояние Анджелы и Беллы. Мне предстояло выбрать – кому из них готовить ужин на День Благодарения в этом году. Это был великий год – наш первый День Благодарения как семьи (американский и канадский праздник, когда люди возносят хвалу Богу за урожай и благодарность семье и близким за любовь, материальное благосостояние и доброе отношение, отмечается в США в последний четверг ноября; по легенде в 17 веке у первых поселенцев выдался неурожайный год, и вознести хвалу Богу за дары Его было нечем, и тогда индейцы, жившие по соседству с первыми поселенцами пришли с пищей и был устроен совместный праздник – прим.пер.). Я понимал позицию Беллы: она хотела, чтобы мы были семьей и, на правах матери семейства, готовить все блюда. И также я понимал позицию Анджелы: она бабушка, которая всегда готовила, а сейчас, когда мы с Беллой были здесь и являлись частью новой семьи, она хотела выразить нам свое одобрение и любовь, приготовив весь ужин сама. И они обе хотели, чтобы я сделал выбор.

Однажды вечером я сказал: «Я выбираю ресторан Джимми Чена».

За что обе, как одна, чуть не съели меня живьем.

Они кудахтали как две разгневанные курицы:

– Ты скорее будешь есть в китайском ресторане на ДЕНЬ БЛАГОДАРЕНИЯ?

и:

– Что ЭТО за ДЕНЬ БЛАГОДАРЕНИЯ такой?

Затем у меня возникла блестящая идея – позволить выбирать Кэти.

Она не помогла нам.

– Я голосую за то, чтобы пойти на ужин к Питеру домой! – ее заявление было подобно появлению чертика из табакерки.

– К ДОКТОРУ ФАЧИНЕЛЛИ домой! – поправил я ее снова, – И это не ресторан, милая, это его дом! Ты не можешь просто РЕШИТЬ отправиться к нему на ужин в честь Дня Благодарения. Он нас не приглашал. Кроме того, он собирается в Чикаго, чтобы побыть там со своей женой и ее семьей.

Я был рад, что слово «жена» сорвалось с моего языка. Я надеялся, что после этого она прекратит свои маленькие фантазии.

Кэти лишь отшвырнула карандаш и, словно ураган, унеслась в свою комнату, громко хлопнув дверью.

– Прелюбодей…, – пробормотал я, – Или… прелюбодейка?

Но Белла с Анджелой снова пристали ко мне, продолжая свою куриную баталию до тех пор, пока я не выберу победителя. Я не мог победить их, и вслух поинтересовался:

– А где, ЧЕРТ ВОЗЬМИ, БЕН?

Он всегда исчезал, когда женщины принимались разглагольствовать. Я должен был найти его, чтобы спрятаться там вместе с ним.

***

Однажды я работал на конюшне и разговаривал с Дженной о приходе доктора Питера.

Я рассказывал ей о том, что Кэти выбрала его дом, чтобы провести праздник там и хихикнул, сказав:

– Моя бедная маленькая девочка «втюрилась» в первый раз в глубоко женатого мужчину. Как думаешь – что мне делать с этим?

Возможно, она знала. Она же была девочкой.

– Энтони, – начала она, и мне показалось, что ей очень неудобно; она чистила щеткой лошадь, с которой мы сейчас занимались, – Я не хочу делать что-либо, чтобы началась драка, но… я чувствую, что должна сказать тебе кое-что. Это только недавно пришло мне на ум, и… я ничего не говорила, но ты имеешь право знать.

Я думал, что она хочет сказать что-то о том дне в подвале, …или – что она попытается снова приставать ко мне. Но с того дня она вела себя вполне нормально, и не сделала ничего, что заставило бы меня увидеть в ней кого-то кроме друга и коллеги.

– Что? – спросил я, ожидая ответа и чистя бок лошади со своей стороны.

Она прочистила горло.

– Этот парень, …доктор Питер, – начала она медленно, – Он…

– Зануда? – я ухмыльнулся, – Да, я знаю.

– Нет, – она усмехнулась, а затем снова нахмурилась, глядя на лошадь, – Он не женат. У него нет жены.

– Нет, есть, – ответил я, – Я видел фото у него на рабочем столе.

Дженна покачала головой.

– Он переехал сюда один, – заявила Дженна, – Он всегда жил здесь один. И у него нет пациентов. Ну, … сейчас только ты и твоя невеста.

Я обиженно фыркнул, не веря ей.

– Это неправда, – я немного нахмурился, – У него есть целый офис и…

– Когда он только переехал сюда, он устроил офис в этом доме…, – сообщила Дженна, и ее лицо ничего не выражало, когда она посмотрела на меня, – Мы с матерью решили, что мне следует сходить увидеться с ним. По слухам, он был блестящим специалистом, с кучей наград и всякого такого дерьма. Так что я пошла увидеться с ним, …поговорить о… моей проблеме с мужчинами и моим отцом.

Он был вдрызг пьян. Он пытался усадить меня на свою кушетку. И когда я села, он… он схватил меня и поцеловал, называя Эммой. Я бежала оттуда, словно за мной гнались все черти ада и больше никогда не возвращалась.

Я рассказала об этом только своей матери, …затем, немного времени спустя, мы услышали, что девушка покончила жизнь самоубийством, …его пациентка. Я столько раз задавалась вопросом, случилось бы это, если бы я сказала что-нибудь или рассказала полиции или кому-нибудь, …я не знаю. Никто не ходит, чтобы увидеться с ним. Никто, кроме тебя. Я даже не знаю, настоящий он врач или нет. Тебе следует быть осторожным, …особенно теперь, когда он рядом с твоей невестой и твоей маленькой девочкой.

***

Я долбился в дверь Питера и выкрикивал его имя, затем позвонил в звонок, но дверь оказалась уже открытой. Я ввалился внутрь, ища его в неприбранной гостиной. Мне следовало догадаться, что здесь не ступала и нога женщины – повсюду был полный беспорядок. Я был полным дураком.

– ПИТЕР! – проревел я и подошел к двери его офиса – она была закрыта. Я рывком распахнул дверь и увидел его сидящим за письменным столом. Он что-то писал и в ужасе поднял на меня взгляд, увидев, что я хмуро смотрю на него.

Я подлетел к нему и схватил за футболку, швыряя его об стену, от чего три шляпы свалились со своих крючков на вешалке.

– ТЫ ЕБАНЫЙ ЛЖЕЦ! – крикнул я со слезами на глазах, дергая его на себя и затем снова швыряя об стену. Его дипломы в рамках попадали на пол, и Питер поморщился, не делая ни единого движения, чтобы вступить со мной в драку.

– У ТЕБЯ, БЛЯТЬ, НЕТ ЖЕНЫ! – обвинил я его, – У тебя НЕТ, БЛЯТЬ, НИКАКОЙ ПРАКТИКИ! У ТЕБЯ, БЛЯТЬ, НЕТ НИКАКИХ ПАЦИЕНТОВ, ЗА ИСКЛЮЧЕНИЕМ НАС!

– Энтони, подожди, я могу объяснить…, – сказал он слабым голосом, выглядя напуганным.

– Я ДОВЕРЯЛ ТЕБЕ! – услышал я свой пронзительный крик вперемешку с плачем, – Я ВЕРИЛ В ТЕБЯ! ТЫ БЫЛ ДРУГОМ, ТЫ БЫЛ ЧАСТЬЮ МОЕЙ СЕМЬИ, И ТЫ, БЛЯТЬ, ВРАЛ НАМ ВСЕМ!

Питер начал говорить, но я швырнул его об другую стену, …и он соскользнул на пол, зарычав, когда я схватил его снова и швырнул спиной на следующую стену.

– И БЕЛЛЕ! И КЭТИ! – я был переполнен яростью и не соображал, что я делаю, – ТЫ ВРАЛ ИМ? ТЫ КАСАЛСЯ МОЕЙ ДОЧЕРИ И ДЕРЖАЛ ЕЕ ЗА РУКУ! ТЫ, БЛЯТЬ, ПОКОЙНИК!

Я с силой ударил его по лицу, а затем увидел кровь у него под правым глазом, но он по-прежнему не делал попыток, чтобы остановить меня. Он продолжал попытки объяснить. На хуй его объяснения. Я был готов убить его к чертям собачьим.

– ВОТ почему ты ХОТЕЛ, чтобы я надел эти ЕБАНЫЕ НАРУЧНИКИ? – обвинил я его, подумав сейчас о теории заговора, – ДЖЕЙМС ЗАПЛАТИЛ ТЕБЕ, ЧТОБЫ ТЫ МЕНЯ ПОЙМАЛ? СКОЛЬКО ТЫ ПОЛУЧИШЬ, ЕСЛИ ДОСТАВИШЬ МЕНЯ К НЕМУ? СКОЛЬКО, БЛЯТЬ?

– Энтони! – теперь Питер кричал, очень сильно толкая меня, и я приземлился спиной на письменный стол, сметая со стола половину предметов, … за исключением, блять, той фотографии его ненастоящей жены.

– Наверное, это даже НЕНАСТОЯЩАЯ ДЕВУШКА! – я схватил фото и был готов разбить его о край стола, но Питер повернулся ко мне лицом и взбесился, как и я, крикнув: «НЕТ!». Он крикнул это громко, и по комнате прокатилось эхо, …и он набросился на меня, хватая фото так, словно под тем стеклом для него был заключен весь мир. Он прижал его к себе, всхлипывая, … и упал на пол, качая фото в руках, словно младенца, словно он чуть не потерял кого-то по-настоящему!

Я вернулся в реальность и посмотрел на него, …и мое сердце облилось кровью при взгляде на него, несмотря на то, что он был большим лжецом и змеем, которого я все еще собирался убить. Через пару минут он встал, и на его лице виднелись мокрые пятна от слез, смешанных с кровью из раны под глазом, и он спокойно сказал:

– Я врал. Прости, Энтони. Но это не то, что ты думаешь. Я не пытался поймать тебя или твою семью. Я ни на кого не работаю. Это всего лишь я, …жалкий притворщик, у которого нет жизни, пытающийся начать все сначала.

Я не сказал ни слова. Я не верил ему сейчас. И он залез в тот ящик стола, …где в прошлый раз лежали наручники, отпирая его. Я застыл, готовый драться, если потребуется. Мне было все равно, что у него черный пояс по каратэ, я бы лишь вспомнил все старые приемы, которым научился, пока занимался боксом и дрался бы с ним изо всех сил.

Питер достал небольшой дневник в кожаном переплете и взглянул на меня. Его лицо было пустым и мертвенно бледным.

– Это мой «Ебучий дневник», – сообщил Питер, пока я пристально смотрел на него, – Я бы хотел почитать тебе свой, …если ты не против.

Я просто стоял, все еще не уверенный в том – стоит или нет – слушать его. Но полагаю, я был должен ему как минимум это. Я пожал плечами, ожидая.

– Ты не хочешь присесть? – спросил он, будучи вежлив, как всегда. Но я остался стоять, как стоял, ожидая того, что будет дальше.

Питер прочистил глотку и проигнорировал мое молчание, переворачивая первую страницу.

– Был сочельник, и мы с женой были приглашены на вечеринку, – начал он, останавливаясь на этом месте, и кровь от моего удара медленно стекла вниз по складке у его носа, – Тогда я был очень успешным психологом, престижным и признанным. Эмма, моя жена, на самом деле не хотела идти. Было холодно, а она ненавидела холод и снег. Она была маленьким пляжным кроликом, как я обычно говорил.

Она бы лучше свернулась калачиком в постели, но ей пришлось одеться и тащиться на скучную вечеринку психологов, и она сделала это ради меня, …ради моей карьеры.

Каким-то образом мы заблудились. Тогда у меня не было GPS-навигатора и как полный дурак, я был слишком горд, чтобы спросить у кого-нибудь дорогу. Прошло много времени, прежде, чем мы поняли, что находимся в очень неблагополучном районе города. А я был на новом «мерседесе», и медленно вел его по пустым улицам, пытаясь понять, где же мы находимся.

Эмма нервничала и намекала на то, чтобы просто поехать домой. Это случилось, когда мы остановились на красный свет… и разверзся ад.

Мужчины с бейсбольными битами в руках обступили машину с обеих сторон и у пары из них были с собой пистолеты. Я был очень напуган и находился в шоке, так что я открыл окно со своей стороны, когда они приказали мне. Я начал говорить им, что мы заблудились, и тогда к моему носу приставили пистолет.

Эмма закричала, когда мужчина, который держал пистолет, афро-американец двадцати с небольшим лет, приказал нам выйти из машины.

– Делай, что он говорит, Питер, – выдохнула Эмма в страхе, и я подчинился, немного приподняв руки вверх, пока медленно вылезал из машины.