Текст книги "Краски вне линий (фанфик Сумерки) (ЛП)"
Автор книги: WinndSinger
сообщить о нарушении
Текущая страница: 72 (всего у книги 80 страниц)
Рейвен отчаянно колотила банкой в стеклянную дверь морозильника. Стекло немного треснуло, и вскоре должно было разбиться вдребезги.
Кевин, шатаясь, шел ко мне, когда я понял, что стою в углу, но остался на месте. Он никогда больше не прикоснется к Белле. Он никогда больше не прикоснется к Кэти. Я отдам свою жизнь, чтобы убедиться в том, что эта клятва останется нерушимой.
– Давай, – я поднял руки вверх, готовясь наброситься на него, пока он уверенно надвигался на меня. Теперь я слышал голос Рейвен у него за спиной, и толстое стекло рушилось, пока она мало-помалу пробивала себе путь наружу с громкими звуками ударов.
У Кевина не было оружия. Он думал, что он круче меня. Он не видел во мне угрозы, и я мог использовать это. Он думал, что я по-прежнему маленькая сучка, которая стояла перед ним на коленях в Нью-Йорке. Но я больше не такой. Тот раб мертв. Исчез. Слава Богу.
Он попытался положить свои руки мне на шею, но я ударил его снова… и снова. Он защищался и пару раз ударил в ответ, и я смог поднырнуть и вырваться из угла.
Я поднял руки вверх и нашарил ковши и кастрюли, висевшие надо мной, и схватил по одной в каждую руку, используя их в качестве оружия, …и невольно улыбнулся, когда они с громким лязгом поцеловали изуродованное лицо сэра Кевина.
Повернувшись вместе с ним, я толкнул окровавленное лицо Кевина об стену с ужасающим глухим стуком, и на секунду мне показалось, что я вырубил его. Но он тут же снова поднялся и снова пошел на меня. БЛЯТЬ! Из чего сделан этот парень? Из СТАЛИ?
У меня раньше никогда не было необходимости драться с Кевином, но вскоре по ходу драки я понял, что он нелегкий соперник. Он мог принять сильный удар и улыбаться мне, сплевывая кровь, а затем, полный сил, снова пойти на меня. Он был тренированным и знал движения, которых я никогда раньше не видел. После таких ударов я обычно падал на задницу и они были чертовски больными, но я тоже продолжал давать ему сдачи. Я был вынужден.
Кевин не был просто очередным идиотом с клевой «пушкой» в руке, который делает вид, что крут, притворяясь каким-нибудь мафиози. Он был настоящим. Опасным. Дьяволом во плоти. Смертельно опасным.
Возможно, он даже был наемным убийцей и так познакомился с Викторией. Я бы не удивился этому после сегодняшней ночи.
И, что даже хуже – казалось, что он наслаждается всем этим немного больше, чем нужно. Словно его возбуждало ощущать мой кулак на своей плоти. Я понял, что бью его с большей силой, пытаясь с каждым последующим ударом все больше и больше задействовать свой вес и гнев, надеясь, что этого окажется достаточно, чтобы остановить его, покончить с ним, или, блять, по крайней мере, вырубить его. И я знал, что быстро устану, если продолжу бить его в таком темпе, но я должен был сделать все, …чтобы освободить нас, …чтобы убедиться, что он не причинит боли и даже больше НЕ ПОСМОТРИТ ни на кого из тех, кто мне небезразличен.
Я пытался не обращать внимания на боль, которую он причинил мне своими кулаками и был удивлен тем, каким крепким я оказался. Но даже, несмотря на то, что у меня была небольшая передышка, я успел неплохо познакомиться с болью. Но не в такой форме. Для меня было немного непривычным то, что меня били руками, ногами, швыряли об стены, но я решил, что это лучше, чем когда ты, беспомощный, прикован на цепь. Теперь я контролировал свои действия, …у меня была такая возможность, …и мне не нужно было быть тихим и послушным, улыбаться и притворяться, что я наслаждаюсь этим.
Я ощущал себя мужчиной, …настоящим мужчиной, который сражается за свою семью. Защищая их, …приходя к ним на помощь в благодарность за все те дни, когда они спасали меня с тех пор, как мы сюда переехали. И из-за них сегодня я был способен драться с этим ублюдком.
Они дали мне храбрость. Они научили меня силе, и как ею пользоваться, держа ее словно меч… и сражаясь. Наконец-то сражаясь! Победить или проиграть, …НЕТ, у меня нет права на проигрыш. Я должен победить. Я должен побить его. Ради Беллы. Ради Кэти. Ради Бена и Анджелы. И – прежде всего – ради себя самого.
Наша драка становилась все отчаяннее, и я больше не слышал звуков, издаваемых Рейвен. Мое тело устало, я был покрыт потом. Я продолжал его бить, хотя знал, что мои удары становятся слабыми. Кевин даже рассмеялся после одного такого удара в челюсть.
– Немного устал, зверек? – он улыбнулся, хватая меня между ног. Я закричал и почувствовал себя в два раза бодрее, разозлившись на его слова.
– Дай мне знать, когда выдохнешься, ладно? – промурлыкал он, пристально глядя в мое нахмуренное лицо, – И тогда папочка даст тебе немного вздремнуть.
Я чуть не поблагодарил его за это. Он дал мне новой энергии, …новый всплеск ненависти, …и я забыл о своей боли и слабости и снова подошел к нему, будучи немного сильнее.
Большая часть меня продолжала беспокоиться о Белле и Кэти. Где они? Что, если Рейвен освободилась, …если она ищет их, чтобы остановить мою битву с Кевином? И затем я забеспокоился о Бене и Анджеле.
Я должен покончить с этим. Я должен вырубить Кевина и найти свою семью.
Каким-то образом мы дрались, перемещаясь по всему особняку. Мы были в комнате для бильярда со столами для пула, и Кевин пытался отлупить меня кием. Я схватил один, и наша драка стала похожа на битву на мечах. Я удачно блокировал его удары и даже пару раз хорошенько уколол его. Не до крови, но судя по звуку, это было больно – когда я воткнул кончик своего кия ему в грудь, а позднее – в его вонючий пах. У меня была прекрасная попытка ударить его по голове, но в последнюю секунду он перекатился словно воин ниндзя! Черт возьми!
Вот когда он одолел меня и схватил несколько дротиков с круглой мишени для «дартс», висевшей позади него, воткнув их мне в лопатку раз… два… трижды. Он остановился, вероятно, подумав о том, что он по-прежнему собирается увезти меня к себе домой. Он отчаянно дрался со мной, но сдерживал себя. Он не хотел бить меня очень сильно, чтобы мне не пришлось многие месяцы лечиться, прежде чем он сможет «поиграть» со мной. До него словно не доходило, что я НИКУДА не собираюсь с ним ехать, ни за что.
На этот раз он выбежал из комнаты в поисках нового оружия для боя. Тем не менее, я не дал ему убежать очень далеко, чтобы он не получил преимущества, поджидая меня в следующей комнате.
Через небольшой промежуток времени мы превратились в две избитых окровавленных тела, едва стоящих на ногах. Кевин продолжал спрашивать у меня, не выдохся ли я окончательно, …и: «это все, на что ты способен, котенок?».
Но он не одурачил меня. Я знал, что ему больно так же сильно, как и мне.
Затем мы оказались в музыкальной комнате, которую разнесли в щепки. Я не мог в это поверить – здесь был рояль, а мы с Беллой никогда раньше не находили эту комнату. Было бы прекрасно прикоснуться к нему, расставить на нем свечи и сыграть для нее что-нибудь. Эта мысль злила меня больше всего, пока мы дрались здесь. И даже клавиши рояля рассерженно звенели, пока мы дрались рядом с ним.
Он подошел ко мне сзади с виолончелью, держа ее за гриф, словно биту и раскачивая ею, … но я увидел большую латунную арфу и укрылся за ней. Струны рвались, но арфа загораживала меня до тех пор, пока я не перебрался к другой двери. Комната была наполнена какофонией звуков, и я был рад, что виолончель ни разу не ударила по мне. Она могла переломать мне кости, и тогда мне настал бы пиздец.
Мы нашли тренажерный зал, солнечную комнату, комнату для просмотра кино и когда Кевин вышвырнул меня из комнаты, которая была то ли офисом, то ли компьютерной комнатой, я отлетел спиной к деревянной панели. Она выглядела как часть стены, … но затем она открылась! Внутри оказался симпатичный красный лифт, и я быстро вошел в него и закрыл за собой дверь, нажимая на кнопку со стрелкой, указывающей вверх. Я хорошо рассмотрел себя в правой стене лифта, представляющей собой зеркало от пола до потолка.
ИИСУСЕ! В моих волосах была кровь, и пара струек сбегала вниз по лбу. Мой правый глаз опух и заплыл, почти закрывшись. На левой щеке у меня были царапины, нос был весь в багряных отметинах синяков, а под правой ноздрей засохла кровь. Рот был порван и опух, сияя свежей кровью, и когда я присмотрелся к своим зубам, то увидел, что сломано больше одного, …нижние зубы почти ОТСУТСТВОВАЛИ! Черт! Затем грудь! Синяки повсюду, …багряные, серые, черные, …красные пятна.
Кэти закричала бы, если бы увидела меня сейчас. Блять!
Я почти развернулся, чтобы посмотреть на свою спину, но затем, в сопровождении едва слышного «ДЗИНЬ», двери открылись
Я выглянул из лифта, прежде чем выходить наружу, увидев длинный белый коридор с выходящими в него дверями.
– БЕЛЛА! – прошептал я в темноту. Ничего. Я был рад, что она в безопасности и увела Кэти подальше от Кевина, но мне было ненавистно то, что я не знал, где они. Джеймс мог поймать их. Рейвен тоже. Все, что я знал – они могли быть на другой стороне дома, истекать кровью, а я даже не знал об этом.
Я должен найти их. Но сначала я должен позаботиться о Кевине, Джеймсе и Рейвен. Я совсем не хотел, чтобы они снова боялись. Я совсем не хотел чувствовать тошноту, когда Кэти будет каждый день уходить в школу, задаваясь вопросом – не найдут ли они ее сегодня. Я совершенно не хотел, чтобы воспоминания о них всплывали в моей постели, когда я прикасаюсь к Белле. Я больше не хотел видеть их лиц в ночных кошмарах. Все это дерьмо закончится сегодня. Я покончу со страхом. Я, блять, перестану быть жертвой.
Пусть теперь они меня боятся, сказал я себе, чувствуя, как что-то темное поднимается внутри меня. Я мог быть психопатом и не заботиться о правилах. Я мог быть убийцей. Я мог испытывать удовольствие, охотясь на них.
BPOV
Как только Эдвард прыгнул сверху на Кевина, мне хотелось зааплодировать ему. Мне хотелось смотреть, как Кевин истекает кровью и время от времени в помощь Эдварду бить Кевина ногой по лицу. Но я вспомнила о единственном желании Эдварда – убрать отсюда Кэти. Я знала, что больше всего он хотел защитить Кэти от этих картин, …слов, сказанных здесь, …поэтому я увела ее так далеко от этой части особняка, как смогла.
Это было нелегко – тащить ее по темным коридорам и вверх по лестницам, пока она сопротивлялась и кричала, что хочет своего папочку. Я тоже его хотела, и это убивало меня, но я должна была увести ее в безопасное место, а затем вернуться и попытаться ему помочь. Мне не хотелось думать о реальной опасности, которой мы подвергались, но мой отец коп. Я знаю, что в драке все может поменяться и Эдвард может проиграть. Мог появиться Джеймс. Рейвен могла сбежать. У них были револьверы. Невиновные не всегда побеждают, и я знала это. Я видела кровавые фото убитых невинных жертв на своем кухонном столе, когда папа расследовал убийства.
Я с уважением отнеслась к его желанию увести его дочь в безопасное место. Нашу дочь.
И потом я вернусь к нему и сделаю все, что в моих силах, чтобы освободить нас от этих больных сук. Но если мы проиграем, я умру рядом с ним, довольная, держа его за руку и глядя в его глаза до тех пор, пока в них не померкнет свет. Мне было невыносимо больно представлять себе все это, …и у меня было единственное желание – умереть первой, чтобы не видеть этого жуткого момента, когда он умрет. Но затем я поняла, что не хочу, чтобы он умирал в одиночестве, глядя в лицо сэра Кевина.
– Куда мы идем?– крикнула Кэти, – БЕЛЛА! МЫ НЕ МОЖЕМ ОСТАВИТЬ ЕГО!
– Мы НЕ оставляем его! – я повернула к ней свое лицо, …она плакала, …и я остановилась на секунду, чтобы все прояснить.
– Кэти, – я присела, чтобы наши глаза оказались на одном уровне, – Я хочу вернуться и помочь твоему папе. Но сначала я хочу, чтобы ты оказалась в безопасности. Если они наложат на тебя свои руки, …говорить будет больше не о чем. Они плохие люди. Мы очень любим тебя – твой папа и я. Ты – самое главное, что у нас есть. Вне зависимости от того, что еще случится, ты выберешься отсюда. Поэтому, пожалуйста – не сопротивляйся. Давай я отведу тебя в винный погреб. Он запирается на замок. И совсем скоро я вернусь за тобой, я клянусь.
– Там будет темно, – прохныкала Кэти, ее нижняя губа дрожала. И, Боже, она была так похожа на Эдварда в этот момент! Мне было физически больно смотреть на то, как ей больно.
– Кэти, ты же такая храбрая, – прошептала я, – То, что ты сделала для папы, когда открыла его наручники, даже когда эти плохие люди стояли рядом…
– Я не открывала наручники, – сказала Кэти, – Я выронила «невидимку» и не смогла ее найти. Они просто открылись. Я не знаю, как папа смог выбраться.
На секунду я ощутила холодок, бегущий вверх по позвоночнику, но затем я услышала приглушенный голос Эдварда внизу под лестницей и звон разбитого стекла. Кэти тоже это услышала и вскрикнула, ее голова развернулась в попытке увидеть отца.
– Я пойду в погреб, – быстро сказала она, – Куда идти?
Я лишь улыбнулась ей и со всех ног поспешила вниз по лестнице, чтобы добраться до погреба, который мы с Эдвардом обнаружили, исследуя это место. Он нашел бутылку очень хорошего вина, и мы распили ее, лежа обнаженными в горячей ванне, поя друг друга из своих бокалов. Его волосы были темными и мокрыми, зализанными назад и одна или две волосинки, словно шелковые нити, свисали с его сливочного цвета лба. И черт… эти зеленые глаза, …пристально смотрящие на меня…
ОЧНИСЬ, БЕЛЛА! Шевели своей задницей и вспомни, где ты находишься!
Это кричал мне голос моего внутреннего копа. И я начала шевелить своей задницей и побежала, чтобы отвести свою малышку в безопасное место.
Наконец, мы добрались до двери, и я отперла ее, взяла ключ и положила его к себе в карман, когда мы вошли.
– Осторожно, малышка, держись за поручень…, – сказала я и вошла первой, держа ее за руку, ногой ощупывая каждую ступеньку, прежде чем ступить на нее.
– Я ничего не вижу! – сказала она тоненьким голоском, когда мы наполовину спустились.
И прежде, чем я смогла заверить ее, что это нормально, внутри подвала загорелся свет.
Я вскрикнула и подняла руки вверх, готовая драться до смерти, пока мои глаза фокусировались на том, кто находился внутри, …и на том, как они смогли зажечь свет. Но все, что я увидела – это стойки вишневого дерева вдоль стен с ячейками, в которых лежали бутылки вина. В центре погребе стоял маленький круглый мраморный столик с двумя подходящими стульями, …и я увидела лампочку, которая свисала с резной деревянной планки, выполненной в форме арки, которая была приделана к стойке, где хранились пустые винные бутылки.
Никого здесь не было.
– Нет, – решила Кэти через мгновение, и попыталась вернуться на лестницу.
– Кэти, – я остановила ее, – Здесь горит свет. Неважно, как это случилось, ладно? Ты не в темноте. И смотри – здесь есть, где посидеть.
На улице грянул гром, похожий на злобный смех, и мы обе подпрыгнули.
– Мне ненавистно просить тебя остаться здесь одной, Кэти, но пожалуйста, – я почти умоляла, – Я должна вернуться к твоему папе. Их там трое, а он – один.
– Окей, – Кэти натянула на лицо свою храбрую маску и кивнула, – Не дай им сделать ему больно. И не дай им увезти его!
– Ты шутишь? – я попыталась улыбнуться, – Никто не заберет у МЕНЯ этого мужчину!
– О Господи, – Кэти чуть не хихикнула, закатывая глаза. – Не говори так – ты меня смущаешь! (без примечания не обойтись – в оригинале Кэти говорит «get a room», дословно: «снимите номер»; это сленговое выражение; так говорят парочке, которая прилюдно проявляет свои чувства, что приблизительно соответствует русскому «мы вам не мешаем?», поэтому в данном случае мне не остается ничего, кроме как передать смысл ее слов – прим.пер.)
Моя рот открылся, но я решила, что мы всегда можем вернуться к этому разговору.
Я крепко обняла ее и почувствовала слезы на своих глазах, когда прошептала ей:
– Я люблю тебя, Кэти. Очень сильно.
– Я тоже тебя люблю, Белла, – она прижалась ко мне, поглаживая мои волосы рукой, – Пожалуйста, не отпускай его и верни обратно, ладно? Это его день рождения. Никому нельзя причинять боль в его день рождения.
– Я знаю. Ладно, я найду его, я обещаю, – я поцеловала ее в нос и усадила на стул, повторив слова Эдварда:
– Пой диснеевские песенки. Это помогает. С тобой все будет в порядке, я чувствую это.
Кэти кивнула так, словно говорила мне, что она напугана, но попытается сделать что угодно, чтобы оставаться сильной.
Я наклонилась, прижалась лбом к ее лбу и сказала:
– Я скоро вернусь, я обещаю. Ничто не удержит меня от тебя.
Я в последний раз обняла ее и когда начала отстраняться, она дернула меня обратно и, задыхаясь, осипшим голосом спросила меня:
– Белла, я хотела у тебя кое-что спросить. Мне нужно спросить это у тебя сейчас, ладно?
– Мм, ладно, – я нахмурилась, задаваясь вопросом – что могло быть такого важного, чтобы спрашивать у меня это СЕЙЧАС, когда Эдвард наверху сражается за свою жизнь.
– Можно я… – она заколебалась, – Пожалуйста, можно я буду называть тебя… мамой?
И что-то внутри меня… что-то теплое, мягкое и нежное обхватило мое сердце и легонько сдавило его, …и слезы потекли из обоих глаз.
Секунду я не могла подобрать слов.
– Ах… ну КОНЕЧНО! – я улыбнулась, – Если… если ты хочешь, …знаешь, я никогда не пыталась занять место твоей мамы. Я…
– Я знаю, что моя мама была хорошим человеком, – сказала Кэти, – Папа рассказывал мне о ней. И, кажется, она была очень классной. Но на самом деле я не знала ее. И не слишком хорошо ее помню. Ты заботишься обо мне. Ты укладываешь меня спать. Ты читаешь со мной. Когда я думаю о том, какой должна быть мама, …я думаю о тебе, Белла. Ты классная мама. И даже когда я обижаю тебя, ты по-прежнему меня любишь. Я думаю, такой и должна быть мама. И папа тоже любит тебя, …очень сильно. Ты все время заставляешь его улыбаться. Мы, видимо, семья.
– Мы И ЕСТЬ семья, – поправила я ее, прикасаясь к волосам, – Да, Кэти, …я буду твоей мамой, если ты хочешь. Я была бы рада, если бы ты меня так называла, если ты готова к этому. Если ты хочешь этого. Это так неожиданно! Я никогда раньше не была мамой. Я думала, что облажаюсь в этом деле. На самом деле я никогда не хотела быть мамой до… до ТЕБЯ. Я люблю тебя, Кэти.
– Я тоже люблю тебя, мам, – сказала она, и я почувствовала, как у меня в груди сперло дыхание, пока она снова обнимала меня, – А теперь иди за папой.
– Я пошла, – я вытерла слезы с глаз, махнула ей рукой и начала подниматься по лестнице.
Она помахала рукой мне в ответ и сглотнула, пытаясь быть смелой, когда я поднимусь по лестнице к двери и запру ее с другой стороны.
– Я вернусь, – заверила я ее в очередной раз, и она кивнула мне.
Поспешив вверх по ступеням, я заперла ее, положив ключ в задний карман джинсов.
Кэти в безопасности. Но все остальные в этом ебаном доме в большой опасности. Дочь шефа Свона идет, чтобы надрать задницы трем ублюдкам, которые в этом нуждаются.
Coloring outside the lines. Глава 42 (часть 1)
Глава 42. Я нашел ее.
Часть 1.
От автора: Привет, ребят! Да, вы правы. Дамы-призраки помогли Эдварду выбраться из наручников, а также зажгли свет для Кэти в винном погребе. Они могут вернуться еще, прежде чем все это закончится.
Простите за то, что долго не выкладывала главу. Пара важных событий произошла в моей реальной жизни, я была занята и извиняюсь.
«Воды слонам»! Боже, это было восхитительно! Он таааааак хорош! ВПЕРЕД, РОБ! Я не могу дождаться, когда ты сыграешь моего Эдварда в «Красной линии». Жду этого чуда…
Да, и что касается концовки этой истории: я не могу сказать вам больше ничего, иначе это испортит сюрприз! Просто читайте дальше про моих приятелей-воинов! LOL
Люблю вас, Winnd
P.S. Если честно – мне не слишком удалась большая сцена драки в конце истории – я вас предупредила.
P.P.S. И не волнуйтесь – один неприятный отзыв НЕ остановит меня от написания истории. Никогда.
EPOV
– Немного устал, малыш? – спросил Кевин с улыбкой, прежде чем нанести сокрушительный удар по моей челюсти, и я одновременно увидел и ощутил, как кровь потекла изо рта, когда я ударился об стену на площадке лестницы.
Но одна вещь играла мне на руку – МОЯ ВЫНОСЛИВОСТЬ. Я мог терпеть это дерьмо много часов, если потребуется. Я уже терпел подобное прежде.
– Ты шутишь? – я сделал тяжелый вдох между словами, вытирая рот тыльной стороной ладони, – Виктория била меня на порядок сильнее, чем ТЫ СЕЙЧАС, даже когда я ВЕЛ СЕБЯ ХОРОШО!
Кевина разозлило это замечание, и он схватил меня за горло, приблизив ко мне свои губы. Я оттолкнул его подальше, пока он хмурился, глядя на меня.
– Спасибо, что поделился со мной этим, любимый, – выдохнул он мне в лицо, – Я устал тебя шлепать. Приятно узнать, что я могу бить тебя так, как мне хочется.
И прежде, чем я успел это понять, его кулак снова вернулся, …и я увернулся как раз вовремя – его рука ударила в стену и оставила после себя огромную дыру на идеальной цвета слоновой кости поверхности.
У меня появился шанс броситься прямо на него, и я завел руку ему за спину, разворачивая его, и толкнул в направлении черных железных перил, медленно приближаясь вместе с ним к спуску, чтобы скинуть его с лестницы на мраморный пол. Долгое падение могло убить его, если бы я смог перебросить его через перила.
Кевин сопротивлялся и пытался вцепиться мне в лицо, пока я продолжал толкать его вперед. Я даже сказал ему крайне злобным голосом:
– Я знаю, что ты можешь гореть, …но умеешь ли ты летать, сэр Кевин?
Он упирался ногами, но полы были мраморными, поэтому его ноги скользили, словно по льду. Я почти добрался с ним до перил, прижав его к поручню талией, и с нетерпением ждал, когда смогу перебросить его через них и наблюдать, как он летит в направлении черно-белого пола. Я ощутил жар, лишь представив себе, какой звук издаст его тело, когда ударится об пол.
– Полетай для меня, Хозяин… – услышал я свои слова, …только они не были похожи на МОИ слова. Это была очень темная часть меня. Обезумевший зверь внутри меня, жаждущий крови Виктории. Жаждущий крови Кевина. Жаждущий мести. Отплаты за долгие часы отчаяния, проведенные в руках этого говнюка. За то, как он прикасался ко мне. За то, что он мне говорил. Так, словно я хотел этого. Так, словно я наслаждался этим. Даже когда я кричал, он заставлял меня замолчать и ласкал, словно нежный любовник, вставляя кляп мне в рот и мягко объясняя, что я веду себя несколько шумно. Мне хотелось оторвать ему руки и оставить их у себя в качестве сувенира.
– СУКА! – закричал Кевин, сопротивляясь, чувствуя, что упирается пахом в железные столбики перил, – УБЕРИ ОТ МЕНЯ СВОИ ЕБАНЫЕ РАБСКИЕ РУКИ!
Это хорошо… – я улыбнулся, концентрируясь на том, чтобы не позволить ему оттолкнуть нас обоих от поручня перил ни на дюйм, – Последние руки, которые коснутся тебя, будут МОИ ЕБАНЫЕ РАБСКИЕ РУКИ! Единственное, о чем я сожалею – что это будет БЫСТРАЯ смерть. Ты заслуживаешь двенадцати часов, какие были у меня! Но я полагаю, что должен верить в то, что тебя, блять, ожидает вечность, …снова и снова… все, что ты делал со мной, …теперь будет происходить с ТОБОЙ… вечно. Что ты окажешься прикованным на цепь рядом с Викторией. Или, возможно, она станет ТВОЕЙ Доминантшей, женщиной, прикасающейся к тебе – то, что ты НЕНАВИДИШЬ. Ты можешь занять в аду рядом с ней мое место. Блять, я желаю тебе этого, ХОЗЯИН.
Кевин ударил ногой по столбикам перил, чтобы вырваться.
– Ты думаешь, что увидел все в тот единственный день, когда я играл с тобой? – прорычал Кевин, – Ты и понятия не имеешь, что я приберег для тебя, маленький ХУЕСОС! Подожди, пока проживешь со мной месяц! ГОД! Пять лет! Я знаю о боли и об унижении такое, чего твой маленький умишко не в состоянии даже ПРЕДСТАВИТЬ! А теперь отпусти меня или я заставлю тебя СЪЕСТЬ сердце твоей собственной дочери после того, как я вырву его из ее плоской маленькой груди!
– Это больше не действует, Кев, – прошипел я в ответ в плоскую дыру его уха, – Ты не можешь прикоснуться к ней. Ты не можешь прикоснуться к Белле. Ты не пугаешь меня. Больше не пугаешь. И ты должен умереть. Сейчас же.
– Стоп, – спокойно произнес женский голос, на секунду напугав меня. И когда я оглянулся, увидел те ледяные глаза, в которых не было никаких чувств, как у змеи. Она держала серебристый револьвер, направленный на меня.
Через секунду, после того, как мы обменялись с ней пристальными взглядами, я сказал ей:
– Я не остановлюсь. Стреляй в меня, если хочешь. Но этот пидор умрет сегодня.
Рейвен слабо улыбнулась и сказала:
– Но если я выстрелю в тебя, это точно предупредит об опасности сладкую маленькую Беллу, …и потом невинную малышку Кэти, …твоя дочь увидит твой труп на полу рядом с его трупом. И всю кровь. Определенно, это ранит их. Не упоминая уже о том, что она проживет всю жизнь без тебя, …ты же не думаешь всерьез, что Белла станет растить твою дочь после того, как тебя не станет, да? Возможно, я заберу ее с собой. Я всегда хотела маленькую девочку. Я научу ее, как быть такой, как я. Как тебе это, Эдвард?
Я собирался сказать Рейвен, что Кевин не ее друг. Что он убьет ее в ту же секунду, когда перестанет нуждаться в ней. Я был готов нажать на эту кнопку, но затем внезапно раздался крик, который чуть не заставил меня отпрыгнуть назад.
Это была Белла! И она напала на Рейвен! Она быстро сильным ударом выбила у Рейвен револьвер и со всей силы правой рукой ударила ее в глаз! Я никогда не видел ее в таком бешенстве, как сейчас, …и решил, что мне это нравится. У меня даже не было времени побеспокоиться о том, что ей причинят боль, …потому что она уже со злостью била самую смертельно опасную Доминантшу, какую я когда-либо встречал.
Я услышал, как в разгар драки Белла прорычала:
– Ты НИКОГДА не получишь МОЮ дочь, СУКА! И МОЕГО МУЖЧИНУ!
Каждый удар, что Белла наносила Рейвен, был до крови, и Рейвен пыталась поднять руки, чтобы защититься, но Белла знала, что она делает. Отец тренировал ее с ранних лет, …и я был очень этому рад. И я снова молчаливо поблагодарил Чарли за его помощь и за то, что поделился со мной этим бесценным ангелом.
Я вернулся к своему собственному занятию и снова двинулся на Кевина. Я схватился за столбики перил и просто толкнул его вперед весом своего собственного тела.
– Пора идти, – объявил я ему, когда схватился за то, что осталось от его волос на левой половине головы.
Я услышал крик Беллы и обернулся, чтобы посмотреть, все ли с ней в порядке. Рейвен толкнула ее на пол лицом вниз. И в этот момент Кевин дернулся, чтобы освободиться. Он сделал резкий выпад головой назад, целясь мне в лицо, и я отцепился от поручня перил. На секунду все смешалось, а затем я ощутил, как он схватил меня за волосы на затылке и сильно толкнул, ударив о железные перила. И, словно кто-то повернул выключатель, стало темно. Как в пещере.
BPOV
– ЭДВАРД! – крикнула я, видя, что Кевин ударил его лицом об поручень. Железо противно зазвенело от соприкосновения с его головой, и я оттолкнула Рейвен с пути. Эдвард постоял на подгибающихся ногах пару секунд, а затем упал на колени, словно тонна кирпичей, потом верхняя часть его тела опустилась на пол так, что его лица мне было не видно.
– Правильно, сука, прими свою позицию, – победно выдохнул Кевин, с силой ударяя ботинком Эдварда по голове.
Я завопила, чувствуя тошноту, потому что от Эдварда не последовало никакой реакции. Его тело лишь качнулось влево, а затем вернулось обратно.
– ЭДВАРД! – я побежала к нему, но Кевин обернулся, преградив мне путь, и поднял с пола кочергу, …раньше стоявшую у камина под лестницей.
– Я убью его раньше, чем позволю вернуться к тебе, ДЕВОЧКА! – сообщил Кевин с таким видом, словно испытывал отвращение, глядя на меня, – Ты не заслуживаешь его. Черт, ты даже не знаешь, что ему НУЖНО! Он нуждается в том, чтобы стоять на коленях перед чьим-то величеством. Он нуждается в контроле. Ты же не будешь говорить, что вы действительно были счастливы то недолгое время, что провели вместе с тех пор, как он бросил меня, …не так ли?
– Эй, ты, ебучий насильник, убирайся с дороги! – прорычала я с ядом в голосе, делая пару широких шагов вперед. Но он снова преградил мне путь.
– Маленькая ванильная (понятие «ванильный» в БДСМ означает обычные сексуальные отношения без распределения ролей с сексом без дополнительных приспособлений – прим.пер.) семейка, …маленькая ВАНИЛЬНАЯ ЖИЗНЬ! – выплюнул Кевин в ответ, – Каким отвратительным ты его сделала! Господи, на нем, блять, была КОВБОЙСКАЯ шляпа, когда мы нашли его!
– Я сказала, убирайся НА ХУЙ С МОЕГО ПУТИ! – крикнула я громче и пихнула его в грудь, отталкивая с дороги, но он толкнул меня сильнее, вынуждая упасть на задницу.
И тогда Эдвард пошевелился.
Он быстро сел, словно внезапно очнулся… и снова был готов к драке, …только когда он открыл глаза, они были опухшими и темно-красными, …и из каждого вытекала струйка крови.
Я почувствовала, что примерзла к месту, …шокированная настолько, что не могла ни дышать, ни говорить.
– БЕЛЛА! – крикнул он, ощупывая руками пол рядом с собой. Он несколько раз моргнул и расширил глаза, но мне все стало ясно, … и мое сердце разлетелось на миллион маленьких кусочков. Казалось, что он понятия не имеет – прошло пять минут… или пять дней, …и был напуган тем, что уже потерял нас.
– БЕЛЛА? – произнес он неотчетливо, позвав меня во второй раз.
– Я здесь, Эдвард, – я поднялась на ноги, глядя на Кевина с несдерживаемой ненавистью. Я вспомнила тот сон… или видение, что посетило меня на Рождество, …с ангелом Кларенсом из «Прекрасной жизни», который сказал мне быть сильной, защитить его, …не позволить Эдварду снова попасть к ним в руки. Я даже сейчас ясно видела гниющее мертвое лицо Эдварда, и эта ужасная картина теперь уже никогда не сотрется из моей памяти. Я ощущала запахи помойки, …и почти чувствовала ее ВКУС, …должно быть, это было по-настоящему. Я должна остановить их. Я должна быть крепче. Или потеряю свою семью навсегда.
– Как удивительно, да? – Кевин снова посмотрел на Эдварда, а затем на меня, – Малинового цвета кровь на белом лице, …он прекрасен, даже когда ИСТЕКАЕТ КРОВЬЮ. Это, блять, ПРЕСТУПЛЕНИЕ – быть таким красивым.
Эдвард поднялся на колени и осторожно прикоснулся к своим глазам, затем потер их немного сильнее, пока я беспомощно смотрела на него. Мне хотелось плакать, мне хотелось кричать, …но я заставила себя стать тверже изнутри, …готовясь к убийству. Чтобы побить Кевина и Рейвен, я должна на время стать такой же твердой, как и они, …как камень. Мне нужно избавиться от любой слабости, …дьявол всегда использует сердца своих жертв, их страх и гуманность против них самих.
– Что-то не так, любимый? – подразнил Кевин, ухмыльнувшись и держа кочергу на плече, словно бейсбольную биту.
