Текст книги "Краски вне линий (фанфик Сумерки) (ЛП)"

Автор книги: WinndSinger

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 80 страниц)

– Ладно, ладно, мы садимся, – улыбнулся я ему, глядя, как Белла чуть не БЕЖИТ к ближайшему столику.

– Нет, детка, не за тот столик. Там воняет, – сказал я, пытаясь сильнее вывести парня из себя, пока он, как ястреб, наблюдал за нами с того места, где стоял, – Ты же не хочешь слушать весь этот шум с кухни китайского ресторана. Иди сюда, садись,… здесь приятный вид из окна,… смотри – КОРОВЫ!

Белла села и постаралась не рассмеяться, пока глаза парня следили за каждым нашим движением. Она выглянула из окна и указала на корову с теленком,… эта милая картина за окном развлекала нас, пока мы ждали нашего официанта.

– Что ты делаешь? – спросила она так тихо, что я едва ее расслышал.

– Что? – спросил я невинно.

– Не зли этого парня, – Белла сверкнула взглядом в окно, – Он смахивает на придурка.

– Может, поэтому он мне и нравится, – я сделал глоток воды и поискал его взглядом, – Разве он не напоминает тебе о Нью-Йорке? Он такой клевый! Мне нравится, как он говорит! Он назвал меня Присциллой, как ты думаешь – что он хотел этим сказать?

Секунду спустя, когда я разглядывал свои волосы в зеркальной стене позади меня, Белла фыркнула и сказала:

– Понятия не имею.

Я погонял во рту маленький кубик льда из бокала и сказал:

– Мне нравится, как он сказал: «Сажай свою задницу, еб твою мать!». Никто здесь так больше не говорит.

– Я знаю, – усмехнулась Белла, – Мило прозвучало, да?

Белла не знала этого обо мне, но Виктория и Эмметт с Джаспером знали. Я люблю спорить с людьми. Я люблю выводить их из себя. В Нью-Йорке это было так легко. Там многие ненавидят свою лакейскую работу, и я находил немного забавным встревать в перепалки с грубиянами. Обычно это заставляло Викторию смеяться от души. Мне не следовало делать этого сейчас, пока со мной Белла, но этот парень так выгодно отличался от всех, кого я здесь знал. Он был неотесанным, несносным, ленивым, даже расистом, …и он мне уже нравился.

Я с нетерпением ждал, когда он подойдет к нам.

– Может, успокоишься? – Белла посмотрела на меня, как на незнакомца, – Ты подпрыгиваешь на стуле!

– Да нет, – я не замечал за собой ничего подобного.

Белла улыбнулась мне и потянулась через стол, чтобы взять меня за руку.

– Это местечко напоминает мне то, где мы последний раз ели китайскую еду,… помнишь?

– Да, – я невольно улыбнулся ей в ответ, играя своими пальцами с ее, – Ты была такой милой,… и такой напуганной!

– Да нет, – она немного нахмурилась, но ее губы еще улыбались.

Я усмехнулся:

– Ты чуть насмерть не подавилась, когда я задал тебе простой вопрос.

У нее раскрылся рот.

– Ты СПРОСИЛ у меня, сосала ли я когда-нибудь член! Это не то же самое, как спросить у меня о моем детстве или что-нибудь в этом роде!

Она старалась произнести последние слова потише, но мне хотелось, чтобы она говорила громче, чтобы парень вернулся и снова принялся за меня.

Я закатил глаза:

– Ты была тогда такой неопытной,… тебя было легко шокировать.

– Это было, кажется,… два месяца назад, – Белла покосилась, – Тогда…

– Да, но с тех пор ты прошла длинный путь, Белла, – заверил я ее, – Ты моя лучшая ученица.

– Ученица?

– Помнишь, Школа Эдварда Каллена для плохих девочек, – напомнил я, – Я рассказывал тебе о ней, разве нет?

– Я понятия не имею, о чем ты говоришь, – вспыхнула она, откидываясь назад к стенке кабинки и скрещивая руки.

Ух ты. Я разгневал богиню.

– Прости, я не хотел огорчить тебя, любимая, – сказал я искренне.

Она нахмурилась и наклонилась вперед:

– И прекрати заискивать передо мной каждый раз, когда я капельку злюсь на тебя. Ты же знаешь,… я терпеть этого не могу. Я не ОНА, Эдвард. И ты можешь спорить со мной,… дай мне сдачи хоть раз.

Я уже открыл рот, чтобы ответить,… и это был совершенно неподходящий момент для появления официанта,… поэтому, само собой,… именно сейчас он и появился.

– Оооо, погодите, – я привстал, – А вот и он!

Белла пыталась это скрыть, но она наслаждалась моим восторгом от того, что я нашел в этом городке единственного НАСТОЯЩЕГО человека. Интересно, как его зовут.

– Энтони! – она громко прокашлялась, намекая, чтобы я вел себя хорошо, а затем поправилась, позвав меня, – Присцилла!

– Шшш, – я почувствовал, как мои брови поползли вверх при виде его. Он выглядел так, словно готов был скорее съесть кусок дерьма, чем подойти к нашему столику, чтобы принять заказ. ЗДОРОВО!

Он швырнул на стол маленькую деревянную миску из красного дерева с жареными хрустяшками, которыми я очень любил перекусить перед основным блюдом. Половина из них рассыпалась на моей половине стола, поэтому я подобрал их и принялся грызть. Этот мужик ненавидел меня, это ясно читалось в его взгляде.

– Мммм, они ТААКИЕ вкусные, – сказал я ему, а затем Белле, – Знаешь, я ем эти штуки всю жизнь и никогда не знал, как они называются.

Я взял одну и спросил у него, надеясь, что он занервничает, – Что это за штуковины?

Он выглядел так, словно хочет убить меня на месте. Этот парень ТАКОЙ классный!

– Добро пожаловать к Джимми Чену, – невозмутимо сказал он и я заметил, что в его речи нет южного акцента, – Блюдо дня сегодня – жареная лапша со свиной отбивной. Что закажете?

То, как он говорил – это было бесценно. Он нравился мне все больше с каждым сказанным им словом.

– Жареная лапша со свиной отбивной? – я сильнее наклонился к нему, положив руки на стол, полностью усыпанный хрустяшками, – Никогда о таком не слышал. Что это такое?

– Энтони, – предупредила Белла.

Я подмигнул ей, и мужик уставился на меня своими злющими глазами. Но я был не в силах отвернуться от этого парня,… он был само совершенство!

– Это то, что я приготовил, – он поднял взгляд, в котором с каждой секундой росла ненависть к нам, – Это вкусно. Что еще вы хотите узнать?

– Это… наверно… похоже… на свиную отбивную и лапшу, – Белла пыталась завести с ним милую беседу, но этот парень не сводил глаз с МЕНЯ.

Он ждал, когда я снова спровоцирую его. И я не мог подвести его.

– Нам не дали меню, – заметил я. Я не спешил,… очень важно было довести его до кипения…

– О, ИИСУС ХРИСТОС! – он пошел к другому столику и схватил пару меню, а затем бросил их к нам на стол. Белла выглядела так, словно боится протянуть руку и взять его. А я открыл свое и внимательно, не торопясь начал читать названия блюд, пока он стоял … и ждал.

Я сразу рассмеялся – мне понравилось меню этого парня. Это было не меню, блять, а произведение искусства!

Например, десерты:

Несчастливое печенье

Сладкий жареный «Ролэйдс» (торговая марка антацида (таблеток от изжоги) от компании Johnson&Johnson – прим.пер.)

Мороженое с чесночным соусом

Пудинг без костей

Курино-миндальный звон колокольчика

– Это абсолютно гениально! – вынужден был я признать, улыбаясь мужику, – Это ты придумал?

Теперь Белла быстро схватила меню со стола, чтобы понять, о чем я.

– Гениальность – это кое-что, что пугает вас, белых деревенщин, – пробасил он, пытаясь скрыть ненависть в голосе.

– Мы не деревенщины, – возразил я, – Мы не здешние.

Я не знаю, почему, но мне хотелось заслужить уважение этого парня… любым способом.

– Да, не думаю, что услышал Гомера Пайла (главный герой одноименного сериала 60-х годов, добродушный автомеханик из маленького городка в Северной Каролине; собирательный образ деревенского простака – прим.пер) в твоей речи, – Мужик вздохнул – мы ему уже наскучили, – Вы проездом здесь или как?

– Нет,… теперь мы здесь живем, – признался я без большой радости в голосе.

– Мои соболезнования, – огрызнулся он, – Так что закажете?

Я рассмеялся еще громче, когда в разделе «Блюда от шеф-повара» увидел блюдо под названием «Утка с улицы Сезам».

– «Утка с улицы Сезам», Белла… смотри! – показал я ей, но она лишь строго взглянула на меня.

– Я ВИЖУ, вижу!

– Что это за «Утка с улицы Сезам»? – спросил я, – Как она готовится?

Он пристально посмотрел на меня, вероятно, представляя, как прокусывает мне глотку.

– Это отборные куски незрелых, грязных каштанов, которые вымачивали в воде, потом с них содрали кожуру, а потом жарили, помешивая, на раскаленной сковороде герои Маппет-шоу, – выдал он полным острого сарказма голосом. Просто МАСТЕР!

Белла рассмеялась, …и осеклась, когда мужик посмотрел на нее.

– Простите, – она опустила взгляд.

О, он заставил мою малышку испугаться. Нужно его унизить. Я должен был попытаться сделать это, даже зная, что не смогу выиграть у такого блестящего остряка.

– Я закажу это блюдо, – сказал я, делая попытку, – И не мог бы ты принести мне еще маленькую половинку пииин-асса?

Я невнятно произнес последнее слово в надежде, что он клюнет на приманку.

– Чего? – он нахмурился еще сильнее.

– Пин-асс, – снова сказал я невнятно, – Сделай мне большой… Я ЛЮБЛЮ огромные пин-ассы.

– Эдвард, – прорычала Белла.

– Пенис? – он смотрел на меня так, словно я был с головы до ног в дерьме.

– Да, – я посмотрел на него как на идиота, – А тебе, наверно, нравятся маленькие пин-ассы?

Он собирался подойти ко мне и уже замахнулся, но Белла вскочила и выставила свою руку, чуть не дотронувшись до мужика.

– АРАХИС! (Эдвард произносит слово «peen-uss», что созвучно словам «penis» и «peanuts» – арахис – прим.пер.), – сказала она, – АРАХИС – вот что он говорит! Он ДУМАЕТ, что это смешно, но это НЕ ТАК!

Мужик отступил на шаг и снова уставился на меня.

– Просто чудо, что ты выжил в Нью-Йорке. И как только ты ухитрялся не получать ежедневно пинки под зад? – проворчала Белла.

– Нью-Йорк? – спросил мужик, – Вы из Нью-Йорка?

– Ты подслушивал что ли? – спросил я в надежде разозлить его еще сильнее. Я немного обиделся на Беллу,… за то, что она испортила мне шутку. И я уже не мог продолжать. Я всегда проворачивал этот трюк с официантами-китайцами.

– Это мой город, – он слегка усмехнулся,… слегка!

– Нет, это МОЙ город, – возразил я, усмехаясь ему так же, как и он мне.

– Думаю, там живет много народу, – спокойно вмешалась Белла, почувствовав, что близится наш следующий раунд.

Я не мог оторвать глаз от меню! Каждое блюдо было смешнее предыдущего! «Лапша «Не шути»,… «Крошка Кукуруза с документами на усыновление», «Порк и Минди» (вообще-то pork – это свинина, но «Pork&Mindy» – это компьютерная порно-игрушка – прим.пер.). Это было удивительно!

– Белла, смотри! – я нашел одно классное, – «Говядина с площади Тяньаньмэ?нь! (площадь Тяньаньмэнь – печально известная площадь Пекина, на которой в течение полутора месяцев проходили демонстрации китайских студентов, закончившиеся тем, что демонстрация 4 июня 1989 года была разогнана военными, в результате чего погибли сотни человек – прим.пер.) Угнетенная молодая говядина, которую жестоко отбили и потушили вместе с побегами бамбука, пока вы следите за ее приготовлением на большом экране».

Белла, осмелев, рассмеялась.

– Это просто ПОЭЗИЯ, мужик, ПОЭЗИЯ! – я просто не мог дальше придираться к нему, – Ты действительно КЛЕВЫЙ!

– Спасибо, я тронут, – снова сказал он невозмутимым тоном, – Так мы что-нибудь закажем или будем продолжать валять дурака?

Я люблю его. Заявляю официально.

Белла смотрела на меня в ужасе,… и я через две секунды понял, почему. Поддавшись внезапному порыву, я встал и обнял мужика руками! Какого черта я творю?

Белла начала заикаться, может, этот парень бросал на нее страшные взгляды. Он уже начал вырываться из моих рук.

– У-ух… Вы ему нравитесь, – начала она, – У-ух… я имею… ввиду,… он просто сильно соскучился по Нью-Йорку… ну, понимаете, по грубиянам… НЕТ, не то, чтобы Вы грубиян… Оооо, Господи! Простите! ЭНТОНИ! ОТПУСТИ ЕГО!

Она оттащила меня от него и усадила, вручая мне меню.

– Простите его, – Белла осмелилась поднять на него глаза, – У него еще нет медицинской страховки.

Я вынужден был рассмеяться. Белле стало легче.

– Как тебя ЗОВУТ? – спросил я его.

– Разве в этом ебаном меню не указано? – спросил он теперь еще более враждебно, после того, как я обнял его.

Это место называлось «У Джимми Чена». Я должен был сделать это.

– Ты и есть Джимми Чен? – спросил я с усмешкой, – Ты, поэтому стесняешься сказать мне? Все нормально. Мне нравятся китайцы.

– О Господи, – Белла опустила взгляд, пряча глаза от этого парня.

– ТЕБЕ кажется, что я, блять, похож на китайца? – рявкнул он, и я улыбнулся ему как идиот.

– Ммммм…, – я крепко задумался, искоса глядя на него и немного наклоняя голову, – Нет, правда, не похож. Но ты лысый, и это вроде как напомнило мне Юла Бриннера в «Король и я» (американский актер русского происхождения, сыгравший короля Сиама в бродвейской постановке, есть одноименный фильм с Джоди Фостер, но там уже эту роль играет китайский актер Чоу Юньфат – прим.пер).

– Мы покойники, – сказала Белла себе под нос, читая меню. Она пыталась сказать это счастливым тоном, но у нее не получилось.

– Я черный, – сказал он тут же, уперев кулаки в бока, – У тебя с этим какие-то проблемы?

– Нет, правда, – ответил я вежливо, – Я против дискриминации. Я не испытываю ненависти к людям другой расы. «Эбеновое дерево и слоновая кость»… знаешь такую песню? («Ebony & Ivory» – песня, исполненная Полом Маккартни и Стиви Уандером с призывом к расовой терпимости и жизни в гармонии – прим.пер.).

– Отче наш,… иже еси на небеси…, – пробормотала Белла себе под нос.

– Смотри, – сказал, наконец, мужик, и мне показалось, что на его лице мелькнула улыбка, – Ты из Нью-Йорка, поэтому, на сей раз я тебя прощаю. Заказывай что-нибудь,… и я не буду ссать тебе в тарелку. Окей?

Казалось, Белла была в ужасе от его слов. Я чуть не рассмеялся.

– Я просто не могу поверить, что это заведение НЕ БИТКОМ! – сказал я, снова получив в ответ его убийственный взгляд, – Говорю тебе – я, блять, собираюсь стать твоим ПОСТОЯННЫМ КЛИЕНТОМ. Ты будешь видеть меня здесь раза четыре в неделю! Мы станем лучшими друзьями…

– Умм… я буду свиной «Ло Мейн», если у Вас есть…, – Белла бегло просмотрела меню, – И… еще я попробую… курицу «Лимонное Обещание»,… и колу.

Я едва сдержался, пока Белла говорила,… но он, казалось, был доволен тем, что мы хоть что-то заказали.

Теперь была моя очередь делать заказ… хммм… так много всего классного, даже не знаю, что выбрать.

Я честно не мог остановить свой выбор на каком-то одном блюде. Все названия блюд были такими остроумными!

– Давай, Энтони, – торопила меня Белла.

Я причмокивал губами, пока выбирал. Мой час пробил. Мужик замышлял мое убийство, я ЧУВСТВОВАЛ это. И был уверен, что он нассыт мне сегодня в еду.

– Я думаю, я буду…, – начал я,… затем добавил, – Нееееет,… подожди…

Белла закрыла глаза и потерла виски.

– Уммм… окей… я готов, – сказал я, – Я хочу… вишневую колу. У вас она есть?

Он просто уставился на меня еще пристальнее.

– Окей. Вишневая кола, – повторил я, – Ну, чтобы ты не забыл… и затем… хммм… окей,… я попробую блюдо «Подожги свой язык». И ты можешь полить его специальным ссаным соусом, если хочешь. Удиви меня.

Я протянул ему меню, но он даже не пошевелился, чтобы взять его у меня.

Мы долго сверлили друг друга взглядом. Я не моргал. Это была мужская игра.

А затем случилось чертово чудо! Он слегка усмехнулся!

Он выхватил меню из моей руки и ушел со словами, – Принесу, когда будет готово. И не доставайте меня вопросами, как долго будет готовиться!

– Нет, не будем, – я сложил руки, – Мы уже поняли, что у ТЕБЯ готовка займет всю ночь!

Мужик обернулся, и Белла взвизгнула, почти вскакивая на ноги, – Он шутит, шутит! Простите! Простите!

– Да, я просто шучу, – рассмеялся я, – Джимми.

Белла расслабилась, когда мужик ушел прочь, бормоча про себя и собрав всю волю в кулак, чтобы не сожрать меня живьем.

Тогда я сказал:

– О, ПОДОЖДИ!

Мужик просто остановился, не поворачиваясь к нам. Он просто ждал.

– Могу я изменить свой заказ? – спросил я с наслаждением, чувствуя, что Белла схватила меня за руку.

– Я буду «Дака Эдвинга, приготовленного с сомнительным вкусом» (Дак (duck – утка) Эдвинг – прозвище Дона Эдвинга, американского мультипликатора, чьей фирменной подписью стало изображение утки – прим.пер.), – я указал на блюдо в меню, хотя он даже не смотрел на нас.

Он ждал, не говоря ни слова.

– И вишневую колу. Насчет нее я не передумал, – подтвердил я, – И не слишком много льда, окей? И… ссаный соус… насчет него я тоже не передумал… вкусный и горячий.

Он пошел прочь,… не говоря ни слова,… и я чувствовал себя так, словно первый бой я выиграл. Я рассчитывал схлестнуться с ним еще не раз, как бы его ни звали.

– Мы можем пропустить прием у врача, потому что ТЫ СОШЕЛ С УМА! – прошипела мне Белла через стол, наклоняясь ближе.

Я просто смеялся:

– Он из Нью-Йорка! Скорее всего, ему понравилось, так же как и мне! Он смеялся!

– Он СМЕЯЛСЯ потому что, вероятно, обдумывал, что сделать с твоей ГОЛОВОЙ после того, как СОРВЕТ ее с твоих плеч! – она шептала и кричала одновременно.

Я просто покачал головой и продолжал смеяться.

– Это мужские игры, – сказал я, – Вот увидишь. Я ему нравлюсь.

– Ты не должен всем нравиться, Эдвард, – сказала она мягко, – Ему же хуже, если ты ему не нравишься.

– Будет чудом, если мы живыми доберемся до дома, – добавила она, нервно оглядываясь.

Мне показалось, что кроме мужика и нас здесь никого не было. Ни одного свидетеля.

Я размышлял, как бы еще разозлить этого парня.

– Позор – ни одного человека в заведении, – сказал я громко чуть позже, – Субботний вечер, здание должно ходить ходуном от посетителей.

– Не думаю, что местным по душе здешняя атмосфера, – усмехнулась она.

– Да,… я цокнул языком, – Полная лажа. Такое заведение ПРОКАТИЛО бы в Нью-Йорке.

Coloring outside the lines. Глава 12 (часть 2)

Глава 12. Эбеновое дерево и слоновая кость.

Часть 2.

EPOV

Белла хитроумно попыталась изменить русло беседы.

– Ну,… ты нервничаешь? – спросила она, – По поводу приема?

Я думал об этом и вынужден был признать, что это так.

– Да, – я глотнул воды, не отводя от нее взгляда, – Может, поэтому я сегодня такой…. ВУУУУУУ. Я продолжаю думать об этом… время от времени,… о том, что он заставит меня говорить? Я имею в виду, что я СКАЖУ? Привет, меня зовут ЭНТОНИ и меня недавно изнасиловали?

Белла смотрела на меня своим прекрасным, проникновенным взглядом… ее глаза видели меня насквозь… ХОРОШЕГО меня.

Она взяла меня за руки и опустила их на стол между нами.

– Ты не должен делать никаких заявлений… просто говори то, что считаешь нужным. Он может задать тебе какие-нибудь вопросы… на первом приеме врач обычно пытается узнать о тебе. Твою историю. Хотя и не представляю, как ты ему все это расскажешь за один час.

– Я знаю, – я сглотнул, – Я не хочу рассказывать ему ВСЕ сразу,… при первом посещении. Это невозможно, да?

– Позволь ему вести, Эдвард, – сказала она мне, поглаживая мою руку своими большими пальцами, цвета слоновой кости, – Если он так хорош, как ты сказал,… он найдет к тебе подход. Не беспокойся.

– Спасибо, что идешь со мной, – я сжал ее руки немного крепче, – И спасибо за сегодняшний день. Я знаю, я часто вел себя, как придурок…

– Ты был восхитителен! – сказала она, опровергая мои подозрения о том, что я раздражал ее весь день, – Я получила массу удовольствия. Мы с папой… никогда раньше так не веселились. Я бы хотела… не важно…

Она избегала встречаться со мной взглядом, но этого я не мог ей позволить. Я чувствовал, что сейчас нужен ЕЙ,… и даже, несмотря на то, что она была доктором Беллой, я знал, что у нее тоже есть проблемы… горе, печаль,… я хотел быть с ней так, как она всегда была со мной.

– Твоя мама умерла, когда ты была маленькой…, – сказал я осторожно, не желая лезть к ней в душу. Я вспомнил, что Белла рассказывала мне, что ее мама умерла от рака.

– Наверное, твоему отцу было очень грустно без нее…, – сказал я, и понял, что сам был в такой же ситуации,… когда Тани не стало,… Кэти было всего три года,… если бы я после этого остался с ней, … стал бы я таким же угрюмым отцом? Я был, как минимум, благодарен, что у дочери остались обо мне только радостные воспоминания.

– Да, – сказала она очень тихо, и мне показалось, что она сейчас заплачет.

– Надеюсь, я был лучше, – сказал я откровенно, – Прости.

– Ты все делаешь правильно, – она вызвала мою усмешку, – Ты здесь. Это все, что мне нужно.

– Вот почему мне нужно увидеться с врачом, – попытался я объяснить, – Я хочу быть кем-то, на кого и ты можешь положиться. Я не хочу только брать,… ничего не отдавая взамен,…ТЕБЕ. Я хочу дать тебе все.

– Ты ДАЕШЬ, – сказала она, целуя мою руку, закрывая глаза и прижимаясь к ней щекой, – Сегодня я играла,… я никогда не делала этого раньше, правда. И причина тому – ТЫ. Хотя, сегодня время от времени я слышала голос своей матери. Прости, если хоть чем-то испортила тебе день.

– Ничем, – я улыбнулся, поглаживая ее по щеке, – Ты все сделала отлично. Хоть у кого-то из нас должен быть здравый смысл. И это точно не я – у меня в голове кавардак!

– Я не хочу всегда быть здравомыслящей, – усмехнулась она, – Мне тоже хочется поиграть.

– Я знаю, малышка, прости, – на этот раз я поцеловал ей руку, – Я обещаю – в следующий раз я буду ответственным папашей, а ты сможешь быть чокнутой маленькой девочкой.

Ей это понравилось, и она рассмеялась. Я был так рад, что смог заставить ее снова улыбаться.

– Звучит забавно, – согласилась она, – Я бы хотела посмотреть на тебя в этой роли. Но я думаю, ты нравишься мне больше в роли бестолкового ребенка.

– Будем учиться друг у друга, – пришло мне на ум, – Думаю, здорово, что мы – противоположности. Ты – на голову выше меня, умная,… а я – дикий маленький ребенок,… постоянно играющий. В свое время,… скоро,… мы перемешаемся, и я стану немного более зрелым,… а ты сможешь играть и быть глупышкой. Я научу тебя быть ребенком,… а ты научишь меня быть взрослым. Мы действительно однажды можем стать нормальными.

– Было бы здорово, – кивнула она, ей понравилась моя аналогия. Мне кажется, на секунду я поумнел.

– На самом деле я думаю, что я уже стал отчасти доктором Беллой, – объявил я, – Когда Кэти расстроилась тем утром, после того, как переночевала у Бена,… я притворился ТОБОЙ.

Ее лицо засияло.

– Правда?

– Да, – я мельком взглянул в сторону кухни, куда ушел мужик, – И я узнал причину, по которой она была так расстроена. Она чувствовала, что не может мне доверять. Я увидел себя ее глазами, …и в них не было доверия,… только страх быть брошенной. Я рассказал ей о том, как мне тоже было трудно доверять, …и как ты научила меня доверять тебе,… и какой замечательной стала моя жизнь с тех пор. Я не знаю, как, но она меня услышала. Это сработало.

Теперь у нее в глазах стояли слезы, и она сказала, всхлипывая, – Я люблю тебя, Эдвард Каллен.

– Я люблю ТЕБЯ, Белла Свон, – прошептал я, и мои глаза тоже увлажнились, …мы встали и обнялись прямо через стол,… это выглядело немного забавно,… но именно в этот момент мы отчаянно нуждались друг в друге.

Должно быть, мы оба стояли в нелепых изогнутых позах, пытаясь обняться, отклячив задницы,… но мне было все равно. Кажется, здесь нас никто не мог УВИДЕТЬ.

– Эй! – я услышал глухой стук стекла об стол, – Сядь и засунь свой член обратно в штаны. Здесь тебе не публичный дом! Отойдите друг от друга или я принесу шланг!

Мы сели на свои места, Белла быстрым движением вытерла глаза, пряча свои эмоции от этого парня. Я был рад его видеть. Нам был необходим яркий отвлекающий момент.

– Что сегодня с вами, белые люди? – пробормотал он себе под нос, и я увидел, что он принес наши напитки, – Растеряли все свои чертовы мозги…

– Спасибо, Джимми, – я улыбнулся ему, кладя свое меню на сиденье рядом с собой,… я хотел, чтобы оно осталось у меня. Я собирался украсть его, если получится, и повесить на стене в спальне. Это был шедевр.

– Ты помнишь, что я просил не класть слишком много льда в мою колу? – я взглянул на свой бокал и покачал головой, – Нет, нет,… это слишком много!

– Сколько кубиков в бокале Вас устроит, сэр? – спросил он очень мило, даже улыбаясь мне.

Я был близок к разочарованию.

– О,… один было бы отлично, – я пожал плечами, глядя на Беллу. Она делала вид, что не знает меня, разглядывая ночную темноту за окном, снова пытаясь рассмотреть коров.

– Один, – повторил он, – Очень хорошо, сэр.

Затем он засунул пальцы в мой бокал, доставая из него кубики льда, один за другим; он швырял их на пол через плечо, и капли газировки с них разлетались повсюду. У Беллы открылся рот, и она с отвращением наблюдала за его действиями.

Я улыбнулся ему еще шире, мне этот парень нравился до смерти! Теперь я ЧУВСТВОВАЛ себя так, словно нахожусь в Нью-Йорке.

Затем, достав последний кубик льда, он сказал, – О, подождите,…Вы хотели один кубик, верно?

– Верно, – сказал я так, словно все в порядке.

– Очень хорошо, сэр! – сказал он снова, обсасывая газировку с кубика, издавая при этом громкий «СССССССССССССС» звук,… затем он открыл рот, и кубик льда шлепнулся обратно в мой бокал так,… что немного колы выплеснулось на стол.

Я должен подружиться с этим парнем. Я добьюсь этого, даже если это убьет меня. А это вполне вероятно.

– Я могу еще что-либо сделать для Вас, сэр? – спросил мужик с улыбкой.

– Нет, спасибо, Джеймс, – я на секунду превратил Джимми в Джеймса, – Все отлично.

– А с Вашим напитком все в порядке, мисс? – спросил он Беллу.

О нет. Не дерзи, мой друг. Внезапно я почувствовал себя псом, мысленно выскакивая перед моей сексуальной маленькой пуделихой, готовый наброситься на обидчика, если потребуется.

– Моя ЖЕНА в порядке, – в моем голосе появилось немного злости, я дал ему понять, что у него битва со МНОЙ, а не с ней. Пусть только позволит себе проявить по отношению к ней неуважение, и я порву ему задницу, каким бы здоровым он не был.

– Мой в порядке, – сказала Белла спокойно, держа свой бокал почти у груди, – Я люблю лед.

Мне показалось, что он понял намек, потому что он кивнул и удалился.

Я поднес свою колу к губам, и Белла схватила меня за руку.

– Ты ЖЕ НЕ собираешься ПИТЬ это, – это был почти вопрос.

– Почему нет? – я сделал глоток.

Она издала такой звук, будто поперхнулась, но я проигнорировал это и спросил, – Как ты думаешь, почему он держит это заведение? Он же не азиат. Интересно, а он и правда умеет готовить китайские блюда? Пахнет вкусно.

– Мне нравится, как ты интересуешься этим парнем, – хихикнула Белла, ставя свою колу на стол, – Он пугает МЕНЯ до чертиков.

– Он ничего тебе не сделает, Белла, – заверил я ее, – По поводу этого просто… я сказал ему даже НЕ ДУМАТЬ докапываться до ТЕБЯ. Он понял. Он отвалил.

– Мне понравилось, как ты сказал, что… «она моя ЖЕНА», – она сексуально улыбнулась мне, – Даже, несмотря на то, что я совсем не спешу,… это было мило – то, что ты говорил до этого. О нас.

– Это не просто слова, Белла, – сказал я, – Надеюсь, ты это понимаешь. Я говорил это… от всей души. Я хочу тебя… навечно. Я просто надеюсь, что ты не передумаешь насчет МЕНЯ.

– Это невозможно, – сказала она тут же, и я вытянул губы, чтобы послать ей воздушный поцелуй со своего места. После прошлого раза я боялся вставать в кабинке.

– Я не хочу, чтобы ты думал, что с первого сеанса произойдет какое-нибудь чудо, – сказала Белла, снова возвращаясь к разговору о приближающемуся приему у врача, – Пройдут недели, прежде, чем тебе станет комфортно,… или прежде, чем ты почувствуешь, что сеансы приносят хоть какую-нибудь пользу. Я надеюсь, что ты потерпишь.

– Потерплю, – на секунду я почувствовал легкую обиду, когда делал второй глоток своей вишневой колы – Я обещаю, Белла, …мне это нужно. Я хочу измениться,… я хочу быть твоим мужем. Вот почему я делаю это.

– Нет, тебе не нужно делать этого для МЕНЯ, – она вставила трубочку в свою колу, – Ты должен делать это для СЕБЯ,… или ничего не получится.

– Окей, тогда я сделаю это для себя, – согласился я, полагая, что она права. Я не хотел обижаться на нее, если на этих сеансах мне придется по-настоящему туго.

– Эй, просто обращайся с Джимми так, как будто он твой пациент, – посоветовал я Белле, надеясь, что так она будет меньше его бояться, – Что бы ты сделала, если бы была его врачом?

– Застрелилась бы, – рассмеялась она, и я рассмеялся вместе с ней.

– Вот видишь? – улыбнулся я, – Ты ОЧЕНЬ веселая. Твое последнее заявление было совсем не взрослым.

– Спасибо, – сказала она с долей сарказма, но без злости.

Еду принесли через несколько минут, и я был рад. Даже, несмотря на то, что я отлично провел время с эти парнем, нам НУЖНО было на прием.

Пока мы ждали, я сказал Белле, само собой, в шутку:

– О, будет УЖАСНО, если мы пропустим прием!

– Этого не случится, – ухмыльнулась она в ответ, – Ты просто голоден, вот и все. Если что, мы возьмем этого парня с собой.

Но он тут же появился, нагруженный целым подносом еды. Блин, ПАХЛО действительно хорошо.

Я пытался быстро придумать, что бы еще ему такого сказать…

– Эй, Джимми, а ты справился! – начал я, когда он поставил перед Беллой пару тарелок. Ее суровый взгляд успокоил меня.

– Мы поспорили, – продолжил я, – Белла выиграла. Она знала, что ты сможешь.

Я хотел увидеть, осмелится ли он снова доставать Беллу, или же он понял намек.

– Уверен, она останется довольна своим выигрышем, – мужик очень быстро перешел ко мне, – Что, на ней сейчас надеты ТВОИ шелковые трусики?

Я рассмеялся:

– Хорошая шутка, – усмехнулся я, не боясь признать, что его выстрел попал в цель. По крайней мере, сейчас он обидел меня, не пытаясь задеть Беллу. Он КЛЕВЫЙ.

Он просто кивнул с легкой улыбкой на губах, когда поставил передо мной тарелку.

– Эй, Джимми! – я не мог прекратить называть его так. Я знал, что это его сильно злило, – Нам просто интересно… как называется эта песня? Она такая красивая.

– Откуда, блять, я знаю? – он скорчил мину, – «Цветок Лотоса отсасывает у мистера Вонга»… кого это колышет?

Он мой новый лучший друг. Мне все равно, хочет он быть им или нет.

На этот раз даже Белла рассмеялась. Он просто артист.

Еда выглядела невероятно аппетитно, несмотря на свои странные названия. Мне было все равно.

– Выглядит здорово! – сказал я, на секунду посерьезнев, – Мы умирали без вкусной китайской еды с тех пор, как сюда переехали… она такая потрясающая!

Я произнес эту вступительную речь, …чтобы он поверил, что я не шучу.

– Потрясающая, – он закатил глаза, – Чтоб мне ложкой подавиться.

– Оооо, ты тоже знаешь, как говорят «девушки из долины», (так называемая Valley Girl – это стереотип социально-экономического и этнического класса американских женщин, который в двух словах можно описать так: женщина, говорящая по-английски; материалистка по убеждениям; интроверт – человек, ставящий свои личные интересы выше общественных; и гедонист – человек, живущий и делающий все исключительно для наслаждения, получения удовольствия, зачастую неразборчивая в сексуальных связях – вот это я вас грузанула, да? – прим.пер.) – усмехнулся я, – Ты не выглядишь достаточно старым, чтобы знать это… я тоже, но я просто ЛЮБЛЮ 80-е. Помнишь Двизила? (Двизил Заппа, сын Фрэнка Заппы – американский рок-гитарист – прим.пер.).