Текст книги "Краски вне линий (фанфик Сумерки) (ЛП)"
Автор книги: WinndSinger
сообщить о нарушении
Текущая страница: 58 (всего у книги 80 страниц)
– Уверена – ты убьешь их всех, – Белла ухмыльнулась мне в ответ, взяв меня за руку, – Расслабься. Она классная. Я уверена – все полюбят ее. Ты такой милый! Весь напряженный и обеспокоенный…
Я улыбнулся ей и взял ее руку, целуя ее с чувством глубокой преданности.
– Я хочу поблагодарить тебя, Белла, за то, что ты не убила Кэти за последние несколько недель, – сказал я ей нежно, – Я знаю, что это нелегко – жить с Джесси.
Она улыбнулась и сказала:
– Это был хороший жизненный опыт. Сегодня – Джесси,… завтра… Джульетта.
– О, Иисусе, – произнес я в страхе. Я даже не думал об остальных ролях, которые она будет играть в будущем. Как я смогу жить с дочерью, которая месяцами напролет цитирует Шекспира? Я начал думать, что буду скучать по Джесси, когда ее больше не станет.
Наконец, Дональд Дак раздвинул занавес и встал перед нами, налаживая микрофон, чтобы поговорить с залом. Он теребил его в руках, поднимая высоко вверх,… а затем опуская вниз.
Белла захихикала раньше, чем он даже что-либо произнес, и я снова заговорил голосом Дональда Дака:
– О, …детка, …да, …подними его вверх и опусти вниз, …ооо, …да, …именно вот так.
Белла прикрыла рот рукой, уже истерически смеясь, и шлепнула меня по руке, чтобы я прекратил.
– Заткнись! – она отвернулась, пытаясь унять смех, когда я заржал сам над собой, настраивая камеру.
– Всем добрый вечер, я Дональд Дак, – начал он совершенно нормальным голосом, но Белла продолжала смеяться, …единственная из всей аудитории. Мистер Дак взглянул на Беллу, словно спрашивая у нее: «в чем дело?», но она махнула рукой и покачала головой, пытаясь прекратить смеяться, прокашлялась и стала пунцового цвета, в то время как я продолжал сидеть с серьезным выражением лица.
Наконец, до Бена дошло, и он утробно рассмеялся, не пытаясь этого скрыть, …давясь своим печеньем с шоколадной крошкой, и Анджела похлопала его по спине, …а Дональд Дак хмуро взглянул на него, …не понимая, что его так рассмешило.
Он говорил минуту-другую о том, какую тяжелую работу проделали дети, чтобы пьеса получилась успешной, …и назвал всех учителей, которые помогали, делали декорации и костюмы, …и бла-бла-бла! Давайте уже на сцену моего ребенка!
Когда он закончил свою заунывную речь и ушел со сцены, забирая с собой микрофон, я изобразил смех Дональда Дака, и это заставило Беллу и Бена рассмеяться заново. Занавес был раздвинут и пьеса началась! Почти сразу я понял, что Джесси не сразу появится на сцене. В первом акте меня уже подташнивало от ожидания, и я услышал собственный стон, подавляя в себе комментарии, которые мне до смерти хотелось произнести.
Думаю, я даже заснул в первом акте, …и тогда Белла с силой пихнула меня в бок, разбудив. Я сощурился, пытаясь сфокусировать взгляд на происходящем на сцене. Прежде, чем я понял, что я делаю, я подпрыгнул на сидении и щелкнул камерой – мои руки оставались в положении для съемки с момента начала представления! На фото получился затылок женщины, сидящей передо мной. Она лишь обернулась ко мне и вздохнула, даря мне грязный взгляд. Я удалил кадр, когда она отвернулась и продолжила смотреть пьесу.
Я храпел? Черт!
– Думаю, она скоро появится. – Белла говорила это неоднократно, …и на этот раз она оказалась права, – Хочешь носовой платок или еще чего-нибудь?
– Я знаю, что порой я – огромное недоразумение, Белла, но нет, …со мной все будет в порядке, – заверил я ее, не думая, что буду полностью шокирован образом девочки-ковбойши Джесси.
Вуди, ковбой, осмотрелся на сцене, а затем внезапно появилась моя малышка, …вылезая из огромной коробки! Она выглядела так восхитительно в своей маленькой красной шляпе и наряде девочки-ковбойши, …мне очень понравился черно-белый рисунок коровьей шкуры на ее штанишках! У нее на носу были нарисованы веснушки, а щеки раскрашены розово-красным.
И когда она посмотрела себе под ноги, придерживая шляпу, и увидела лицо Вуди, она громко и восторженно воскликнула:
– ЙИИИИИИИИИИ ХААААААА! Это ты, это ты, это ты, ЭТО ТЫЫЫЫЫЫЫ!
Она быстро, за секунду, выбралась из коробки, …и весело выкрикивала свои слова, пританцовывая внутри нескольких больших кругов света. Ее руки сжимали Вуди за шею, пока она продолжала свой танец, почти придушив его, …и затем она добавила:
– ЭТО ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ТЫ! – зажимая его голову одной рукой, прижимая к себе и почесывая ее костяшками пальцев другой руки. (в великом и могучем английском языке для этого действа есть даже специальный термин – noogie, вам же приходится довольствоваться моими попытками описать его – прим.пер.)
Все рассмеялись ВМЕСТЕ с ней, а не над ней, …ее энергия была превосходна, и ее голос не заставил себя ждать. Я едва мог даже представить, что еще хоть раз услышу ее «ЙИИИ ХААА». Я с наслаждением наблюдал за каждым ее движением, восхищаясь ею даже больше, чем раньше, пока она профессионально исполняла свою роль.
– Разведчик сказал, что в один прекрасный день ты ПРИДЕШЬ! – она обняла Вуди и затем охнула, натягивая свою шляпу на уши, – Святая МАТЬ Авраама ЛИНКОЛЬНА! Разведчик! Он захочет ВСТРЕТИТЬСЯ с тобой!
Все улыбнулись, наслаждаясь ее прекрасной игрой. Я был очень горд. Я оглянулся на других родителей и спокойно произнес:
– Это НАША дочь!
Люди улыбнулись нам, …а Белла улыбнулась мне, …и даже в темноте я видел взгляд, которым она посмотрела на меня, …я взял ее руку, говоря те слова от всего сердца. Белла не рожала Кэти, …Таня была ее матерью, …но ею была Белла в моих глазах, …в моем сердце. Я видел их вместе в последнее время, с Рождества, …они были матерью и дочерью.
Пьеса стала прекрасной, как только в ней появилась Кэти, и я смеялся над каждой шуткой, каждым милым движением, которое она делала. В ее движениях не было страха, …совершенно не было, насколько я мог видеть. Некоторые дети забывали свои слова, либо испытывали страх сцены, …но только не моя маленькая девочка. Она была восхитительна!
Я понял, что происходит в пьесе. Все они были игрушками, …и Джесси долгое время провела на складе, …а теперь все они направлялись в Японию. Другие игрушки, …Базз и Хэм, динозавр и остальные, …хотели, чтобы Вуди вернулся с ними домой к Энди, которому все они принадлежали. Джесси была в ужасе от того, что он уйдет, потому что тогда она бы вернулась снова на склад.
Она пыталась удержать Вуди от возвращения к жизни с Энди, …и затем она рассказала о маленькой девочке, которой однажды принадлежала, Эмили.
– Эмили была точно такой же…, – сказала Джесси с грустью, глядя на зрителей, – Она была всем моим миром…
Затем освещение на сцене выключили, на исключением единственного круга света, в котором находилась Кэти, …и она подняла глаза вверх, словно вызывала в памяти нежные воспоминания, …она улыбалась, но в то же время ее лицо было грустным, …и Дональд Дак начал играть на фортепиано …красивую медленную мелодию, …о, это песня Кэти?
Я приподнялся повыше на сидении и увидел, что в верхней части сцены справа на экране появился отрывок из «Истории игрушек-2», словно изображая то, что происходило у Джесси в голове, пока она пела песню, …на мой взгляд, это было гениально.
Белла записывала ее выступление на видео, держа камеру вместо меня, чтобы я смог посмотреть, как Кэти поет, и я улыбнулся ей за это. Я не хотел пропустить этот момент, я хотел видеть его вживую, а не через объектив камеры.
Кэти взяла одну прекрасную ноту, …без слов, но это было ВЕЛИКОЛЕПНО! И я почувствовал, как от красоты ее голоса сжалось мое сердце, а ведь она еще даже не начала петь!
(Песня, которую поет Кэти в исполнении Джордан Прюитт «Когда кто-то любил меня» – Jordan Pruitt «When She Loved Me»)
(От riddle: Прощу прощеня у Winnd, но мне больше по душе эта песня Toy Story 2: When Somebody Loved Me.)
«Когда кто-то любил меня, …
Все было прекрасно»,
Начала она, нежно и грустно, …ее голос был юным, но в нем чувствовалась нотка взрослости, …внутри нее лишь начинала просыпаться женщина. Это был голос Тани, …которым та пела, …совершенно такой же, только лучше. Мне показалось, что прошла вечность с тех пор, как я слышал его. Я почувствовал, что в моих глазах быстро появились слезы …из-за этого, и из-за слов в песне. Когда кто-то любил ее, …когда мы с Таней любили ее, …все было прекрасно.
Меня посетило ясное как день воспоминание …о том, как Таня родила Кэти, …как я стоял позади нее в голубом медицинском халате, …и держал ее, пока она тужилась, …и как мы смеялись, когда все закончилось. Как доктор дал нам подержать нашу дочь, …и мы оба тут же влюбились в этого идеального маленького младенца, …с единственной рыжей кудряшкой на лбу. И как я сам перерезал пуповину.
«Каждый час, проведенный вместе, …
Живет в моем сердце»,
пела она, сжав кулачки вместе и приложив их к своему сердцу, и она пела эти слова с таким чувством и любовью, …Я ЧУВСТВОВАЛ это.
Она улыбалась так, словно действительно видит перед собой свое прошлое, …ее и меня. Внутри у меня заболело даже сильнее, чем после первой строки ее песни. Я помню, как держал ее, младенца, целуя в нос, пока она корчилась, пытаясь закрыть глазки, чтобы уснуть. Но мне хотелось играть с ней, даже когда она была одного дня от роду. Я не мог дождаться, когда узнаю ее. Всю ее.
«И когда ей было грустно, …
Я была там, чтобы осушать ее слезы»,
– пела Кэти словно ангел, –
«И когда она была счастлива,
Я тоже была счастлива,…
Когда она любила… меня-а-а-а…»
Белла вручила мне салфетку, все еще записывая песню на видео, и я с благодарностью взял ее, чтобы прикрыть свой рот и заглушить негромкие рыдания, которые вырывались из моего рта.
Я не хотел испортить ей выступление, но эта песня убивала меня. Я продолжал вспоминать себя и Кэти, …когда она была младенцем, …как она делала ко мне свои первые шаги, и как я брал ее на руки и кружил, радуясь так, словно выиграл миллиард долларов, …слыша ее прекрасный детский надрывный смех, которым она обычно смеялась. Господи, я скучаю по тому смеху.
Картинки из прошлого мелькали со скоростью света, …как я накладываю повязку на ее содранную коленку и целую ее, чтобы она прекратила плакать и снова улыбалась, подкупая ее зеленым леденцом на палочке.
«Все лето и осень…»,
– ее голос становился громче с каждым новым спетым словом, –
«Мы были друг у друга, вот и все,
Просто она и я вместе,
Как это и должно было быть…»
Теперь я рыдал еще громче, слезы слепили меня, и в голове засело единственное воспоминание о том, как мы лежали в Центральном парке в лучах заходящего солнца, на одеяле, и я обнимал Кэти, пока она засыпала у меня на груди. Ей не было тогда еще и двух лет, …она устала после целого дня беготни и игр, …и я помнил, что улыбался, целуя ее головку, и чувствовал слезы на глазах, пока обнимал ее, …поглаживая по волосам, …зная, что я счастливейший мужчина на Земле потому, что я ее отец, …нет, …ее папочка.
Тогда это были просто я и она, …и ТАК и должно было быть, …пока все это у нас не украли. Я чувствовал, что слова, которые поет Кэти, исходят из МОЕГО сердца. Это разрушало меня изнутри. Я изо всех сил пытался успокоиться и не смущать свою дочь, …но я совершенно не мог справиться с собой. Питер дал мне настоящий носовой платок, надеясь, что он поможет мне больше, чем размокшая салфетка. И я видел, что у него в руке еще один платок, которым он промокал свои глаза, вероятно, думая об Эмме.
«И когда ей было одиноко,
Я была с ней, чтобы успокоить ее,
И тогда я знала, …что она любит… меня-а-а-а-а-а…»
Исполнение песни было идеальным, тон песни был невинным и трогающим за сердце, …Дональд Дак был прав. Она «из первых рук» знала о том, какую боль испытывала маленькая Джесси, когда пела эту песню, …боль и одиночество были ей хорошо знакомы, … и пока я слушал ее, я чувствовал себя конченым куском собачьего дерьма. Я оставил ее. В отсутствие матери. Я был единственным оставшимся родителем, и она нуждалась во мне, …а я просто оставил ее. Должно быть, она была уничтожена этим!
«Годы прошли, …а я осталась прежней.
Она начала отдаляться.
Я осталась одна.»
Я приложил платок ко рту, из моего рта невольно вырвалась пара всхлипов, …и Белла обняла меня, безмолвно успокаивая, пока слезы текли по ее собственным щекам, и она пыталась держать камеру ровно во время записи.
Я продолжал вспоминать те часы, …когда я принес Кэти, всю в ожогах, к дому своих родителей, умоляя их забрать ее, …выкрикивая их имена, …и слезы на своем лице, замерзшие на ледяном ветру. И затем я вспомнил тот момент, когда я вынужден был попрощаться с ней, …оставляя ее с Беном и Анджелой, пока она спала, …накачанная успокоительным от боли. Она не могла даже попрощаться со мной. Я вынужден был прошептать свои последние слова перед ее спящим личиком, …и уйти, не услышав ответа.
«Я все еще жду дня, …когда она скажет:
«Я всегда буду… любить… тебя-а-а-а-а…»
Песня на секунду замерла, …и вся аудитория услышала мои рыдания, …но Кэти не вышла из роли, …она решительно продолжила петь, словно эта песня того стоила. Это было мучительно прекрасно.
«Одинокая и позабытая…»,
– пропела Кэти, и из моей груди вырвался еще более ГРОМКИЙ вздох, я прижал платок ко рту рукой, глядя влажными глазами на свою дочь, и ее глаза были очень грустными. Она потупила взор, играя свою роль, …или действительно думала обо мне, …себе… и ее матери? Боже, что я наделал? О тебе никогда не забывали, малышка, …пожалуйста, даже не думай так, …пожалуйста! Мысли о тебе каждый день, каждую СЕКУНДУ – это все, что удерживало меня в живых на протяжении тех шести лет.
«Не думаю, что она понимала, каково мне.
Она улыбнулась мне и обняла,
Просто как всегда»,
– пропела Кэти, опустив глаза, мило улыбаясь, …ощущая ту любовь именно в этот момент.
Я видел Кэти на заднем дворе, здесь, в Каспере, …когда мы, наконец, воссоединились. И она бежала ко мне, …позволяя мне снова обнять ее. Даже, несмотря на то, что я этого не заслуживал. Я снова расплакался, прямо как в тот день.
«Словно она любила меня,
Когда она любила меня…»,
– к последнему куплету песни голос у Кэти повысился, достиг предела, …и затем осталась лишь спокойная музыка, …словно дуновение ветра.
И сейчас Кэти смотрела прямо на меня,… пела для меня, …и загадочная улыбка на ее губах играла только для меня. Так она говорила мне, что все хорошо, …что она по-прежнему любит меня, …и не хочет, чтобы я плакал.
«Когда кто-то любил меня,… все было прекрасно.
Каждый час, что мы провели вместе,… живет в моем сердце.
Когда она любила… меня-а-а-а-а….»
Вспышки воспоминаний о нас с ней со скоростью света мелькали в моей голове. Это была мешанина из прекрасных моментов…о том, как мы выдуваем мыльные пузыри в залитые солнечным светом небеса, …как я раскачиваю ее на качелях, …как я брызгаю ее водой в ванной, и она хихикает, …счастливые дни рождения, когда на ее торте лишь три свечки или меньше, …смех, …как мы прижимаемся друг другу в постели и смотрим телевизор. Ее плач поздней ночью и кормление в три часа ночи, …первый день в яслях, …Кэти целует меня своими утиными губками, и я целую ее в ответ… Тысяча воспоминаний, …которые я никогда не забуду и не позволю забрать их у меня, …но все равно… их мало, …их ужасно мало по сравнению с тем, сколько воспоминаний с ней есть у Бена и Анджелы, …три года – это не так долго, как все девять, …и, тем не менее, …это были лучшие годы в МОЕЙ жизни. Я прожил эти 1095 дней с маленьким ангелом, …и если бы я был вынужден оставаться с Викторией НАВЕЧНО, каждый из этих дней помогал бы мне пройти через это, …по меньшей мере, с кусочком счастья в сердце, …до последнего дня моей жизни.
И с последней нотой песни, …в самом конце… Кэти потеряла контроль, который с таким трудом удерживала, …и одна-единственная слеза скатилась по ее правой щеке. И мое сердце рассыпалось в пыль в то же мгновение. Но Кэти не выглядела расстроенной или злой оттого, что она позволила той слезинке упасть. Она продолжала смотреть на меня, …и улыбаться мне с любовью… Почему она прощает меня? Почему она так сильно меня любит? Где она берет столько сил?
Огни еще даже не погасли и Дональд Дак продолжал играть на фортепиано, когда я, перепрыгнув через сидящих впереди людей помчался на сцену и поднял ее на руки, …расплакавшись, и она обняла меня в ответ, не стыдясь моего безумного поведения перед всеми жителями города.
– Прости меня, Кэти, …мне ТАК жаль, – я плакал.
– Все в порядке, пап, – она прижалась ко мне, – Я же говорила тебе не удивляться. Я люблю тебя! Не плачь, пап. Это всего лишь песня, …я же тебе говорила…
– Пожалуйста, прости меня, я не должен был покидать тебя…, – я был раздавлен и слава Богу, что Дональд Дак вмешался, погасив огни на сцене и включив музыку. Раздался шквал аплодисментов песне Кэти, …и Дак уволок меня за сцену, …а Кэти должна была вернуться и продолжить выступление. Но она развернулась и подбежала ко мне, взяв руками за лицо, и влажно целуя меня в губы, прошептала:
– Я очень сильно тебя люблю, папочка. Иди, смотри пьесу!
Затем Дональд Дак нахмурился, глядя на меня и жестом велел мне возвращаться в темноту к зрителям, …и я пошел, не говоря ни слова, надеясь что завтра я не окажусь в углу в шапке с надписью «Тупица», или и того хуже – с утиной головой!
Я постарался со всех хладнокровностью вернуться на свое место, но все вокруг таращились на меня как на душевнобольного. Возможно, так и есть. Я уселся рядом с Беллой и постарался не обращать на них внимания, но по прошествии нескольких секунд я понял, что больше этого не выдержу.
– У моей дочери УДИВИТЕЛЬНЫЙ голос, поэтому я расчувствовался, ВАС ЧТО-ТО НЕ УСТРАИВАЕТ? – сказал я в свою защиту и несколько человек шикнули мне.
– Энтони, – Белла взяла в руки носовой платок, и стерла пару мокрых полос с моей щеки, – Ты в порядке, малыш?
– Я в порядке, – я улыбнулся ей, – Ну разве она была не восхитительна, Белла? Ты слышала ее?
– Да, конечно, – теперь Белла улыбалась оттого, что со мной все в порядке, – Она сразила меня наповал своим голосом, …насколько я слышала.
Я слегка поморщился.
– Я испортил видео? – спросил я.
– Возможно, – Белла усмехнулась. Она больше не записывала на камеру, – Но все нормально. Будет приятно услышать твои… звуки на заднем фоне. Когда-нибудь.
– Она поцеловала меня, – сказал я Белле, – Перед своими друзьями и всеми остальными. Она любит меня.
– Представь себе, – она улыбнулась мне и спросила:
– За что же тебя НЕ любить?
– За мою ревность, …и недоверие…, – я начал перечислять все свое дерьмо.
– А я и не отрицала, что ты – большая заноза в заднице, – ответила она мудро, не преминув подколоть меня, и я рассмеялся.
– Но мы по-прежнему любим тебя, – она взяла меня за руку, сплетая наши пальцы, – Всегда.
– Я тоже люблю вас, – прошептал я, пытаясь держать себя под контролем остаток пьесы.
Неудивительно, что она плакала, когда пела эту песню перед теми гадкими девчонками, …и за это они прозвали ее «малышкой». Сучки! Ладно, она показала им сегодня. Она, блять, просто звезда этой пьесы!
И я пристально посмотрел на Беллу, …благодаря БОГОВ за эту женщину. Стоило мне подумать о будущем в тюремной камере, где я собирался повеситься – и она подарила мне настоящее будущее, …возможность быть врачом, …видя во мне что-то такое, чего я даже сам не видел. Она открыла для меня еще одну дверь, впуская солнечный свет туда, где раньше была лишь тьма. Она всегда находит способ освободить меня, …дотянуться до меня.
Сначала я подумал, что это неудачная шутка, …та, которая может сильно ранить, если этот подарок окажется ненастоящим. Полагаю, Виктория приучила меня ждать боли и унижения за каждым поворотом. Мне следовало трудиться над собой, чтобы это дерьмо осталось позади, …и спокойно принимать все хорошее, что лежит прямо у меня под носом… ради нас.
Я больше не хотел быть рабом Виктории. Мне следовало поработать над этим с самим собой… чтобы, наконец, освободиться от нее. Я поклялся попытаться даже сильнее углубиться в терапию, и пройти тот день с сэром Кевином из «Ебучего дневника». Даже если это добьет меня.
И все мы наслаждались остальной частью пьесы, смеясь и аплодируя Джесси, Вуди… и Баззу. И в конце, когда все игрушки сбежали и вернулись в комнату Энди, …даже Тао появился на сцене, и сыграл маленькую роль, …мистера Спик-и-Спелла (speak and spell (англ.) – «скажи и запиши по буквам» – развивающая игра, которая визуально выглядит как калькулятор с буквами вместо цифр на клавиатуре – прим.пер.).
На нем был костюм с желтыми и красными кнопками и черной полоской экрана, на котором появлялись слова, когда Тао нажимал на одну из своих кнопок.
Голосом робота мистер Спик-и-Спелл сказал:
– Добро пожаловать обратно, Вуди! А кто эта миленькая маленькая ковбойша?
И слова побежали по экрану, а Тао улыбнулся, развернулся и убежал за сцену вместе с другими «игрушками», пока Вуди представлял Джесси оставшимся.
Все зааплодировали, …это было блестяще! Я услышал смех Маркуса, который стоял и хлопал где-то позади нас.
И мне очень понравилось, когда Базз влюбился в Джесси, …и расправил свои крылья! Я чуть не умер от смеха, когда это увидел!
В конце все дети запели «У тебя есть друг в моем лице» – «You've Got A Friend In Me», …и главные герои вышли на поклон. Первыми были Вуди и Базз, …затем Джесси, конь Яблочко, Разведчик, …и потом все остальные. Мы все кричали и хлопали им, и я свистел, приложив мизинцы ко рту. Кэти робко поклонилась, обняв Яблочко рукой, и направилась обратно, чтобы дать остальным детям возможность поклониться перед зрителями.
Таня, …произнес я мысленно,… твоя дочь сегодня выступала на сцене, …и у нее твой голос. У нее твой талант. Она была великолепна. Ты бы очень гордилась ею. Надеюсь, ты можешь видеть ее сейчас.
Потребовалось несколько дней, прежде чем я окончательно пришел в себя после волнений во время пьесы. Я неоднократно просматривал видео, которое мы сняли, …и вскоре даже Кэти надоело то, что я все время его пересматривал. Я был очень зол на себя из-за того, что проплакал всю ее песню. Я искал способ удалить свой плач с видео, чтобы прослушать песню Кэти без посторонних звуков, …но никто не знал, как мне с этим помочь.
Она предложила мне спеть ее заново для меня, чтобы я смог записать ее на видео, …но, если честно, я не думал, что смогу жить, если снова услышу те слова. Я отдался в руки Транчбоул, терапевта Кэти, …и мы начали обсуждать на сеансах то, как Кэти справилась с болью, когда я ушел. Я знал, что она грустила оттого, что меня не было рядом, но я не осознавал полностью, насколько глубока была ее боль до тех пор, пока не увидел пьесу. Я был так зациклен на собственной боли, собственном одиночестве, …что чуть не забыл о ее чувствах. Я ненавидел себя за это. Я сделал бы все, что скажет Транч, чтобы как-либо это исправить… или исправить те повреждения, которые я ей нанес. Мне не хотелось, чтобы она превратилась во взрослую женщину, у которой осталась неразрешенная проблема в связи с моим тогдашним отъездом. Она стала бы легкой добычей для лузеров. Транчбоул каждую неделю морально хлестала меня плетьми, но я принимал все ее удары. Я заслужил это.
В свободное время я продолжал попытки немного обучить Маркуса японскому языку, а Тао – английскому. Маркус даже перестал пытаться понимать его, когда я был рядом, в тех случаях, когда я мучил его в ресторане и начал действительно старательно изучать язык. Он завидовал тому, что я могу говорить с Тао и понимаю его. Он тоже хотел этого. Так что мы начали с азов. Мне было приятно учить кого-то чему-то. Признаю, что я изо всех сил рвал задницу, но в один прекрасный момент Маркус прекратил вести себя словно малолетний преступник, …я тоже расслабился, …и вот тогда изучение языка действительно началось. Даже Кэти сидела на наших уроках. Ей тоже хотелось говорить с Тао. И мне очень нравилось, что она схватывает материал быстрее Маркуса. Это заставило его стараться еще усерднее, …и он всегда пытался перещеголять ее. Я сказал ему, что дело не в расе, …и что он справляется ОЧЕНЬ хорошо для того, кто учил ребенком китайский язык. Думаю, поэтому это было для него немного сложнее. Трудно учить один язык, а затем другой. Языки начинают смешиваться, …то же самое случалось и со мной.
Но тогда у меня был мощный стимул. Если я лажал, меня стегали плетью… и натаскивали до тех пор, пока я не заговорю правильно. Мне не давали пищи до тех пор, пока я не выучу, как ответить Виктории на вопросы по-итальянски. Я вынужден был жить у Рейвен до тех пор, пока не буду в состоянии вести с Викторией беседу по телефону на японском. И очень часто меня подвешивали, когда я лажал, …и я мог лишь кричать! И Рейвен вставляла член вместо кляпа обратно мне в рот, проталкивая его так глубоко, пока он не касался задней стенки моего горла, …оставляла его там, …и мы начинали все заново.
Мне хотелось, чтобы на этих уроках присутствовал Дональд Дак, но затем я испугался того, что Маркус сделает с НИМ, если они встретятся лицом к лицу. Тао всегда был здесь во время наших уроков, и с тех пор как он узнал все, чему я учу, когда обучаю японскому языку, он баловался время от времени. Он смеялся над Маркусом, …или корчил мне рожи, когда я поворачивался к нему спиной, …тем не менее, мне ни разу не пришлось сделать ему замечание, …это взял на себя Маркус.
– Сядь и веди себя хорошо, – вставал он и говорил строгим тоном, глядя на него очень сурово, – Этот человек тратит время, которое мог бы провести со своей семьей на то, чтобы чему-нибудь нас научить! Слушай внимательно!
И даже, несмотря на то, то Тао мало что понимал по-английски,… он всегда распрямлялся и слушал. Кажется, он уважал Маркуса и хотел того же взамен. Тао реагировал на грубую любовь, …возможно, он даже нуждался в ней, …или ценил ее с тех пор, как у него впервые за очень долгое время появился кто-то, кто сыплет ругательствами. В любом случае, мне казалось, что у них отличные отношения.
Coloring outside the lines. Глава 35 (часть 2)
От переводчика: Многоуважаемые читатели, готовим платочки, пистолеты, осиновые колья, нервные клетки, сигареты, потоки матерной брани – кому что – первая половина этой части главы, для тех, кто не в танке, снова обещает быть насыщенной, как Winnd и обещала (на случай, если вдруг кто-то подзабыл), но все желающие могут пропустить текст, выделенный курсивом…
_
Глава 35. Шлюхи не плачут.
Часть 2.
EPOV
Работа по-прежнему была очень тяжелой, но я потел и работал даже с большим усердием после того, как Шэрон согласилась оплатить все больничные счета Дэнсер, а также операции, которые ей предстояло сделать, не говоря уже о корме и личном стойле в конюшне. Я знал, что это стоило ей больших денег, …поэтому я сделал бы все, что угодно, чтобы отблагодарить ее за это. Так что я прекратил жаловаться по поводу тяжелой работы, …но это не означало, что я не мог прикрикнуть на плохих лошадей.
– Псих, …клянусь БОГОМ! – крикнул я как-то днем, – Держись ПОДАЛЬШЕ от моей Дэнсер! Пасись на своей стороне поля в следующий раз! Я не позволяю ей встречаться с ТОБОЙ! Только через мой ТРУП!
Затем я вычистил свою девочку щеткой и хорошенько почистил ей зубы.
– Ты такая красивая, …да, да, малышка, – проворковал я, стоя с ней лицом к лицу после этого, целуя ее в морду и прислоняясь к ней щекой, закрыв глаза, – Папочка так сильно тебя любит, …дааааааа, …не играй с Психом, хорошо? Он – плохой вариант, поверь мне. Когда-нибудь я расскажу тебе обо всех ужасных вещах, которые он сделал твоему папе.
Она лизнула меня от шеи через все лицо, остановившись у линии волос и снова сбивая с меня шляпу, пока я смеялся. Думаю, теперь мне нравятся ее поцелуи. Йо-Йо негромко заржал, и я пошел ненадолго проведать его.
– Хочешь пойти посмотреть на Дэнсер, Йо-Йо? – спросил я, выпуская его из стойла, накидывая на него уздечку и выводя наружу, похлопывая его по заду и улыбаясь при виде того, как он рысью бежит к огороженному полю.
– Вперед, малышка, – я вывел ее следом за ним, отпуская к нему без уздечки и седла, – Повеселись с Йо-Йо. Я заберу тебя попозже.
Псих свирепо посмотрел на меня из своего стойла, и я лишь показал ему язык и пробормотал:
– Тебе это не светит, Псих, …НИКОГДА. Вот видишь – нужно было быть милым со мной, когда я только пришел сюда работать, да?
Дженна закончила отбывать свою повинность на конюшне и вернулась к своей работе тренера на родео, выполняя свои обычные обязанности, а в остальное время занималась сама. Но она по-прежнему вела себя мило, …и приходила навестить лошадей и меня… с Дэнсер. Иногда она обедала со мной и Бобом в комнате отдыха – зима не баловала нас погожими деньками.
Ей действительно очень нравился Маркус, …но она мало рассказывала мне о том, чем они занимаются и о чем говорят. Маркус, задница, тоже держал рот на замке, и все, что я слышал, это: «Все отлично… здорово».
Белла по-прежнему работала в ресторане три вечера в неделю и рассказала мне, что Дженна однажды была на кухне, и Маркус учил ее готовить в сковороде «вок». Она сказала, что они очень мило смотрятся вместе, много смеются, …и что Маркус всегда мил с ней, почти не матерится и не говорит ничего даже отдаленно попахивающего расизмом в ее присутствии. Тао тоже играл очень большую роль в их жизни. Однажды я зашел к ним по-быстрому перекусить и увидел, что Маркус с Дженной сидят за большим столом в центре зала и помогают ему выполнить проект, который задали в школе.
– Привет, белый парень! – сказали они мне хором, …включая ТАО! И они с Маркусом стукнулись после этих слов кулаками! Это было не так уж и мило, и я обиделся.
***
Мы с Питером погрузились в события, произошедшие с сэром Кевином в тот день, и это было полное дерьмо, …но я делал это. Уверен, что некоторые вещи из тех, что я прочел ему, вызвали у Питера тошноту, …но он никак не проявлял этого внешне. Он все время был терпелив… и спокоен, …будучи тем камнем, за который я всегда мог ухватиться.
И сейчас я читал ему вслух из своего «Ебучего дневника»…
Слезы бежали по моему лицу, когда он снова попытался приложить эту штуковину к моему члену. Мои руки были высоко связаны у меня над головой, и мои кулаки сжимались, пока я, обнаженный, корчился в попытке увернуться от него и от его ебаного жезла.
Из одежды на мне был лишь ошейник с единственным металлическим кольцом в центре, я стоял на цыпочках, на листе серебристого металла, который он подложил мне под ноги. На дальнем конце этого куска металла находился, лежа лицевой стороной вниз, небольшой обогреватель, …огненно-горячий, …нагревая металл, на котором я стоял… до обжигающей температуры. И очень часто я вынужден был приподнимать свою правую ногу, …затем, секунду спустя, …левую ногу, просто на дюйм от пола, …чтобы не обжечь себе пальцы. Блять, мне казалось, что они ГОРЯТ!
