Текст книги "Краски вне линий (фанфик Сумерки) (ЛП)"
Автор книги: WinndSinger
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 80 страниц)
– Заткнись, блять, и ЕШЬ, – приказал он, – Я не желаю слушать историю твой жизни, Клэй Эйкен! (известный американский певец – прим.пер.).
Белла забилась в истерике после его слов,… и я испугался, что моя женщина встанет на ЕГО сторону! Он удалился, выиграв второй раунд,… я вынужден был признать это. Какой достойный противник!
– Прости, – она пыталась прекратить смеяться.
– Я выгляжу как Клэй Эйкен? – спросил я, снова глядя на зеркальную стену.
– Нет, малыш, – Белла начала есть свою лапшу «Ло Мейн», – Ты очень мужественный и огненно-рыжий. Ты и сам это знаешь.
Теперь она пытается достать меня? Я покосился на нее.
Мы ели,… ели,… ели,… БЛИН! Еда была, блять, удивительно вкусной. Я не мог остановиться, даже понимая, что сейчас лопну. Утка была такой сочной и мягкой,… просто таяла на языке. И соус… я никогда не ел ничего подобного!
– Надо взять такого соуса с собой, – сказал я Белле, давая ей слизать немного с моих пальцев,… кстати, она много баловалась во время ужина,… думаю, китайская пища возбуждает мою маленькую девочку. Теперь это был мой любимый ресторан.
– Такая плохая девочка, – сказал я, когда она начисто вылизала кончики моих пальцев, немного посасывая их.
– Но я люблю тебя за это, – добавил я после того, как она закончила, – Достойная выпускница моей школы.
– А твое блюдо как, крольчонок? – спросил я ее.
– Лучшее из того, что я когда-либо ела! – она была приятно удивлена, пытаясь есть палочками, потому что боялась того, что может случиться, если она попросит у этого парня вилку.
– Я знаю.
– И почему ты теперь постоянно называешь меня крольчонком? – спросила она, пытаясь подцепить палочками лапшу.
– Потому что у тебя милый маленький кроличий носик…, – сообщил я, – И он иногда шевелится как у кролика…
–Ладно, хватит, – рассмеялась она, – Меня сейчас стошнит. Я думала, причина гораздо глубже… ну, что я трахаюсь, как кролик или что-нибудь в этом духе,… и очень быстро размножаюсь…
Я был вынужден рассмеяться.
– Что у тебя за пошлые мысли… ты слишком много об этом думаешь, да?
Мы чертовски мило провели время. Сегодняшний день был просто идеальным,… и я снова начал беспокоиться о встрече с врачом. Что-нибудь обязательно случится,… так всегда бывает, если до этого было слишком хорошо.
Мы много смеялись… и громко. Но Джимми ни разу не вышел, чтобы накричать на нас. Может, он уже не испытывает к нам ненависти после всего этого.
Она кормила меня своей лапшой «ло мейн»,… держа ее над моим ртом, пока мои руки были внизу и я пытался ухватить ее языком и зубами. Белла наслаждалась этим. У меня каждый раз получалось.
– Это забавно, – сказал я, – Нам нужно поиграть так дома… обнаженными.
– Непременно, – сказала она.
Спустя немного времени мужик вырос перед нашим столиком. Он выглядел напряженным.
И он спросил таким тоном, словно кто-то заставляет его говорить любезно, – Ну и как еда, уебок?
– ОТСТОЙ! – чистосердечно бросил я в ответ с милейшей улыбкой на лице.
– Нет, это не так! – Белла улыбнулась, – Все ОООЧЕНЬ вкусно! Правда, мы даже возьмем немного с собой. Можно нам какую-нибудь коробку, пожалуйста?
– Да, – мужик слегка усмехнулся Белле, – Конечно.
Белла, прекрати портить мне игру.
– ЭЙ, ДЖИМ! – вмешался я, – Могу я задать тебе вопрос?
Он лишь уставился на меня и насторожился.
Я выждал, но потом все равно спросил.
– Ты, правда, сам все это приготовил? – недоверчиво спросил я, – И почему ты держишь подобное место? Ты можешь мне рассказать,… у тебя там наверняка какая-нибудь азиаточка к плите прикована, да, Джимми?
– О, я понял, – он снова разозлился, – Потому что я черный, я не могу держать китайский ресторан? Что же мне СЛЕДУЕТ держать? Место, где жареную курицу сервируют дольками дыни? Я все ПРИГОТОВИЛ САМ и я, черт побери, хорошо готовлю!
– Ну вот, ты снова сгущаешь краски! – ответил я с усмешкой, – Мы говорили о ЕДЕ.
Белла лягнула меня под столом, но мне было слишком весело.
– С вами все, – сказал он НАМ, не давая никакого чека, просто озвучивая сумму счета, – Тридцать два доллара пятьдесят центов.
– А десерт? – спросил я.
– Я дам вам в дорогу пригоршню взбитых сливок, – ответил он.
– Прости, я знаю, что у тебя полно здесь народу, который надо обслужить, но мы бы не отказались от десерта,– сообщил я, – Для нас это вроде как особенный вечер. Ну, ты же понимаешь.
– Что вы хотите? – он скрипнул зубами, словно у него начался зуд от того, что мы еще здесь.
Я взял меню с сиденья и снова заглянул в него. Я надеялся, что он попытается забрать его у меня.
– ЭЙ! – мужик указал на меня, – Где ты его взял?
– Ты сам дал его мне, – сказал я и тут же сделал заказ, – Нам два несчастливых печенья… и две порции мороженого с чесночным соусом.
– Да, – Белла согласно кивнула, – С шоколадно-чесночный соусом.
– Ооо, вкуснятина, – сказал я, – Мне тоже.
– Хорошо, – сказал он, – А потом вы уберетесь отсюда к чертовой матери.
– Возможно, – я сложил руки, слегка наклоняя голову.
Он тяжело вздохнул и не удержался.
– Козел…, – пробормотал он себе под нос.
– Мы ему нравимся, – сказал я вслух, – На самом деле он не хочет, чтобы мы уходили.
– Так же, как и люди в «Пицце Хат», да? – напомнила Белла.
– О, там были одни старые перечницы, – поежился я, – Этот парень классный. Вот увидишь. Он попросит нас вернуться.
– Конечно, попросит, – хихикнула Белла, – Мы же его единственные клиенты.
– Да, – мне стало капельку его жалко, – Мы можем порекомендовать это место другим,… расскажем о нем своим друзьям.
– У нас нет друзей, – напомнила она.
– О, да, – вспомнил я внезапно. Как печально.
– Ну, когда мы заведем друзей,… – начал я.
– Когда мы, наконец, заведем друзей, мы скажем им, чтобы они приходили СЮДА? – Белла указала на стол, – Чтобы он говорил им отъебаться и сажать свои задницы? Ты что – не знаешь, что означает слово «друг»?
– Шш, он снова идет, – я улыбнулся шире, с нетерпением ожидая, что он сейчас скажет.
Он поставил перед Беллой креманку с мороженым и печенье с предсказанием, а мне – то же самое швырнул. Я знал, что он меня не разочарует.
– Спасибо, – сказала Белла мягким тоном.
Это оказалось ванильное мороженое, политое шоколадным соусом. На вид оно тоже было очень вкусным.
– Да, спасибо мистер Чен, – добавил я.
– У вас три минуты чтобы съесть все это и съебаться отсюда, – он посмотрел на свои часы, – Я засекаю время!
– Я ценю это, ведь я вижу всех этих людей, которые ждут своей очереди поесть! – крикнул я ему вслед, когда он широкими шагами пошел прочь.
Белла вынуждена была схватить меня и усадить на место, – Поторопись, нам кое-куда нужно!
– У нас есть время, – сказал я, – Он не может вышвырнуть нас отсюда только потому, что мы недостаточно быстро едим.
– Да, но он может убить нас…, – Белла ела свое мороженое большой ложкой, – Мы можем стать завтрашним блюдом дня.
– Нам надо будет прийти сюда еще раз, – я уже планировал свой следующий визит сюда, – Мы можем взять с собой Кэти.
Белла в ужасе посмотрела на меня, – НИ ЗА ЧТО! – она поставила свою ногу на пол.
– Да, ты права, – я вздохнул, – Это не сработает. Кэти слишком умна для него.
Мы съели десерт и затем вспомнили про свое несчастливое печенье.
– О, Белла, наши записки! – сказал я ей, – Помнишь, как здорово получилось в прошлый раз? В тот раз наши записки касались друг друга…
– Как я могу забыть? – спросила Белла, улыбаясь, – Моя записка спасла мне ЖИЗНЬ!
– Это правда, – сказал я, доставая свое печенье, – Интересно, что может гласить НЕсчастливая записка?
– Я боюсь смотреть, – Белла улыбнулась, качая мне головой и откладывая ложку.
– Это будет что-нибудь грандиозное! Я чувствую это! – я закрыл глаза и разломил печенье, доставая красную бумажку, – Оо, красная бумага!
Моя гласила: ПОШЕЛ НА ХУЙ, БЕЛЫЙ ПАРЕНЬ! ИДИ УЖЕ ДОМОЙ!
Я был на полу от смеха, слезы проступили на глазах, пока я выл и стонал! Белла думала, что у меня припадок, пока не взяла мою записку и не прочла ее.
– Очень мило, – прокомментировала она, усаживаясь обратно на стул.
Я не мог остановиться. Это был его последний ход, и он, блять, был гениальным! Как только я подумал, что больше не в состоянии смеяться, так сразу вытащил записку, на которой китайские иероглифы и перевод: ПОШЕЛ НА ХУЙ!
– Я должен сохранить ее…, – сказал я между приступами смеха, …бока уже сильно болели и слезы лились из глаз, но мне было все равно…
– Открывай свое, – сказал я Белле, успокаиваясь, чтобы оценить, что там написано у нее. Не дай Бог, там что-то обидное для нее,… это все, что я должен сказать!
– О, черт побери, – она сделала вдох и разломила свое печенье, – Это такая ошибка.
Она вытащила свой маленький клочок красной бумаги и, набравшись смелости, прочитала его, усмехаясь.
– Прочитай! – я ДОЛЖЕН был знать, что там написано.
Она посмотрела на меня, улыбнулась и прочла
– Остерегайся огромных подарков в красивой упаковке, ты можешь закончить коробочкой с маленьким пин-ассом.
Мы рассмеялись, и даже Белла вынуждена была признать,… что этот парень был полным дерьмом.
– Я собираюсь сделать вид, что я ни разу в своей ЖИЗНИ не давал чаевых! – я вытер с глаз слезы счастья, доставая деньги, чтобы расплатиться по счету.
– Мы должны сюда вернуться, – согласилась Белла, – Можем, на выходных, когда с нами не будет Кэти.
– Я надеюсь, это заведение еще будет работать, – высказал я вслух свое беспокойство, – Что, если он будет вынужден закрыться, потому что сюда никто не ходит?
– Было бы хреново, – сказала Белла, оглядываясь по сторонам, – Это место идеально. А еда, ГОСПОДИ!
– Я знаю, – мне стало так грустно.
– Ну, давай собираться, – Белла посмотрела на свои часики, – Мы же не хотим опоздать.
– Ладно, – я сильно нервничал из-за того, что мы уходим… это была наша последняя остановка перед посещением врача.
– Хоп Синг! (китаец, повар и эконом семьи Картрайтов на ранчо «Пондероза» из сериала «Бонанза» – прим.пер.), – позвал я, – Иди сюда, мы уходим. Назови-ка нам еще раз возмутительную сумму нашего счета!
Он быстро вышел к нам, по-прежнему выглядя напряженным.
– Тридцать девять пятьдесят, – сказал он, добавляя, – Плюс чаевые.
– Плюс чаевые? – я притворно усмехнулся, – За что? За превосходное обслуживание? Или, может, за то, что мы лицезрели тебя в этих облегающих штанах?
– Лучше оставь чаевые за все дерьмо, которое я вынужден был выслушать от тебя, или я скручу тебя и возьму их сам! – пригрозил мужик.
Дерьмо. Почему он ТАК сказал?
И как только я не нашелся, что ему ответить,… и мое дыхание начало ускоряться,… большой сюрприз – моя Белла вытащила свою шпагу, чтобы заступиться за меня.
– У меня есть для тебя чаевые, МОНТЕЛЬ (популярный американский теле-, радиоведущий, афроамериканец, лысый – прим.пер.)! – выпалила она, глядя на него искоса, – НА-КА ВЫКУСИ!
Эй, да она пользуется словечком Кэти. Ну, она хотя бы попыталась. Это была героическая попытка.
Но мужик рассмеялся над НЕЙ!
– Чокнутые белозадые…, – он отвернулся, хихикая.
Я вручил ему счет и его глаза немного расширились.
– Тут сотня, – сказал он, – Я принесу сдачу.
– Оставь себе, – сказал я, – Это был лучший ужин, который был у нас за долгое время. Ты даже себе не представляешь…
– Я тоже получил удовольствие, – сказал он и пожал мне руку. Я почувствовал себя так, словно мы жмем друг другу, как два профессиональных бойца после спарринга… ничья. Ни победителя, ни проигравшего.
– В тебе есть много хорошего, мужик, – признал он.
– В тебе тоже, – я улыбнулся, – Это печенье с записками… Иисусе! Ты слишком хорош!
– Ну, должен же я хоть как-то здесь развлекаться, верно? – спросил он.
Я хотел остаться и поболтать с ним подольше. Мы наконец-то становимся приятелями.
– Нам надо идти, малыш, – прошептала мне Белла, ей было неприятно, что приходится прерывать наш дружественный обмен любезностями.
– Сегодня мне надо на прием к психологу, – сказал я, делая вид, что шучу, и он рассмеялся, – Он ненавидит, когда я опаздываю на электрошоковую терапию.
– Так вот почему у тебя волосы так выглядят, – сострил он в ответ.
– Погоди,… а что с моими волосами? – спросил я, не на шутку забеспокоившись, – Что с ними не так?
Белла подошла и схватила меня за руку.
– Спасибо за все, – сказала она мужику, – Спокойной ночи.
– Спокойной ночи, девушка, – сказал он Белле, – Удачи с ЭТИМ парнем.
– Она мне пригодится.
Мне не нравилось то, куда мы направлялись…
– Подожди секунду, – я снова вошел в дверь, протягивая ему руку, – Я Энтони Мейсен, а это моя девушка, Мэри Браун. Было действительно здорово познакомиться с тобой.
Я хотел узнать его имя. Я просто ОБЯЗАН был узнать его.
Он посмотрел на мою руку, и мне показалось, что он сейчас скажет какую-нибудь гадость, но затем он пожал ее и сказал, – Я Маркус. Маркус Эванс. НЕ Джимми.
Я улыбнулся, – Хорошее имя, Маркус, – сказал я честно, – Мы вернемся.
– Ты не должен говорить этого, – он отпустил мою руку, – Еще никто не приходил сюда дважды. Но вы, ребят, клевые. Вы слушали мой вздор, ели мою еду, ты даже пил ту колу… и вы заказали десерт. Такого еще ни разу не было. Я ценю это, мужик.
– Ты шутишь? – спросил я, – Нам здесь понравилось. Мы придем еще. И скоро. Я тебе точно говорю.
– Да, окей, – он все еще не верил, – Ладно, в любом случае, спасибо. Доброй ночи.
– Тебе тоже, – я улыбнулся, направляясь к двери.
– Пошел на хуй, – усмехнулся он, последний раз скрещивая со мной шпагу.
– САМ пошел на хуй, – ответил я, окончательно влюбляясь в этого парня. Не в ЭТОМ смысле,… ну, вы поняли, что я хочу сказать.
– А обязательно было говорить последнюю фразу? – спросила Белла, когда мы вышли на парковку.
– Да, сказал я, отпирая дверцу машины.
– Ну вот, еще одно заведение, в которое мы больше никогда не пойдем, – сказала она, усаживаясь на сидение.
– Ни хуя, – выругался я в очередной раз за сегодняшний вечер, – Мы вернемся.
Белла вздохнула, а затем улыбнулась, говоря, – Окей, Эдвард,… хватит уже на сегодня «хуев», ладно?
– Хватит на сегодня хуев? – я завел машину, – Ты уверена?
Затем до нее дошло, что она сказала, и мне показалось, что она очень сожалеет о сказанном.
– Нет, я не это имела в виду…
– Ты так сказала! На сегодня хуев хватит! – я тронулся с места, – Мне так жаль, мисс Свон,… но слово – не ВОРОБЕЙ!
– НЕТ! – теперь она играла, смеясь и пытаясь закрыть мне рот ладонью, пока я ехал по улице.
– ХВАТИТ ХУЕВ НА СЕГОДНЯ! – крикнул я в окно, увидев, что на улице никого, – Мэри ТАК СКАЗАЛА! Сегодня она спит с подушками!
Coloring outside the lines. Глава 13 (часть1)
Глава 13. Я обещаю.
Часть 1.
От автора: *Всем привет! LOL… простите.
Спасибо за то, что не ругаете меня за прошлую главу. Мой юмор не всегда хорош для других,.. спасибо, что приняли его. Долгих лет жизни Доаксу (Маркусу)! Вы уже ЗНАЕТЕ, что он вернется в эту историю. И да, это место про лед… со мной действительно приключилась в Нью-Йорке подобная история. Правдивая история. Ну, он не сосал мой кубик льда, но он пальцами вытаскивал остальные и бросал их через плечо. И – нет, я не пила его потом. Эдвард храбрее меня. Он бывал в очень тяжелых ситуациях, поэтому он смог пройти через это.
И причина, по которой Эдвард вел себя сегодня, как чокнутый в китайском ресторане, состоит в том, что он очень боится приема у врача. Он пытается отвлечься и забыть о нем,… и именно поэтому в течение дня он столкнулся с таким количеством проблем. Он не сошел внезапно с ума, ничего такого… lol.
О, и не переживайте по поводу того, что порой они называют друг друга настоящими именами,… я полностью осознаю это,… я делаю так специально. Очень трудно внезапно начать называть кого-то другим именем. Вы бы удивились тому, сколько раз перепутали и ошиблись бы сами.
Окей, это предупреждение о том, что следующая глава забавной не будет. Но это определенно большой шаг для Эдварда,… Люблю вас всех, до скорого! Счастливого Рождества, КИНОТЕАТР! (бессмертные слова Джимми Стюарта) Люблю тебя, Джимми! (Джимми Стюарт, 1908 – 1997 – известный американский киноактер – прим.пер.)*
_
EPOV
Мы дурачились всю дорогу,… но неизбежно добрались до дома, в котором практиковал мой доктор. Это был очень большой дом на холме, за которым начинались изрезанные горные склоны. И больше здесь ничего не было. Только земля… и небо.
– Приехали, – сказала Белла мягко, пока я парковался.
У этого места был симпатичный старомодный вид,… но дом выглядел новым и добротным. Его полностью окружала веранда, уставленная элегантными стульями и диванами, и даже стояли маленькие качели.
– Мило, – сказала Белла, пока мы шли к дому,… если откровенно, я не мог даже думать теперь о красоте дома,… я чувствовал, что в любой момент меня может стошнить.
– Ты в порядке, Эдвард? – спросила она, потирая мою руку, ее глаза были полны любви и заботы.
– Нет, – я сделал глубокий вдох, мечтая, чтобы мой желудок прекратил выделывать то, что он делал.
– Дыши, Эдвард…, – посоветовала она, проникнувшись моим состоянием, – Сделай несколько глубоких вдохов… хорошо. Все в порядке. Это просто первый визит. Все будет хорошо, я обещаю. Не забывай, ты уже говорил с ним. Он тебе понравился,… ведь так?
– Да, – согласился я, чувствуя легкое головокружение.
– Присядь на секунду, – сказала она, указывая на ступеньки. Я присел, чувствуя, что мои ноги дрожат.
– Поговори со мной. Что не так, малыш? – спросила она совершенно спокойно.
– Я не знаю, – я сделал вдох, – Мне страшно.
– Он собирается тебе помочь, – она села рядом со мной, поглаживая меня по волосам и заглядывая мне в глаза, пока я рассматривал свои ботинки.
– Это ДЕЙСТВИТЕЛЬНО страшно…, – сказала она, – Я не собираюсь тебе лгать. Он будет спрашивать тебя, захочет поговорить с тобой о неприятных и отвратительных вещах и я действительно очень сожалею об этом. Но сейчас это единственный способ исцелиться. Твои раны кровоточат, Эдвард. Я пыталась залечить их самостоятельно,… но я не могу. Врач может помочь тебе больше, чем я. Я по-прежнему буду здесь,… я по-прежнему буду любить тебя и говорить с тобой обо всем на свете,… я пройду через этот ад вместе с тобой,… с радостью,… не жалея ни о чем. Но нам нужен кто-то, кто станет нашим проводником. Этот мужчина может стать им. Эдвард, ты храбрый, я вижу это. Посмотри, как ты обращался с тем парнем, Маркусом.
Мы рассмеялись на секунду.
– Ты можешь сделать это, – она притянула меня за волосы на затылке, с любовью целуя в щеку, – Я верю в тебя, Эдвард Каллен. Я знаю, ты можешь победить это… ИХ. В тебе больше силы, чем КОГДА-ЛИБО будет в них. У тебя есть все.
– У меня есть ты, – сказал я, зная, что в этом будет вечно заключаться моя сила, – Я… я не смог бы сделать этого без тебя, Белла. Ты спасла мне жизнь. Я навечно у тебя в долгу. Ты вернула меня Кэти. Любовь – это… не достаточно большое слово, чтобы описать то, что я чувствую к тебе.
Мы прильнули друг к другу, словно наши жизни зависели от этих прикосновений,… а, может, так оно и было. Я представил себе ее в свадебном платье, …идущую ко мне навстречу, и я осознал, насколько, блять, сильно я этого хочу. Я хотел ее… дольше, чем навсегда. И я напрасно тратил время, сидя здесь и распуская нюни.
– Теперь я готов, – я услышал твердость в своем голосе.
– Подожди, Эдвард, – сказала она, и я увидел грусть в ее глазах, когда она посмотрела на меня, – Я хочу сказать тебе кое-что. Я надеюсь, что ты знаешь, что для меня это тоже очень трудно,… отдавать тебя кому-то другому… этому врачу. Я любила быть для тебя доктором Беллой. Ты был моим первым,… первым пациентом,… моей первой любовью,… моей единственной и последней любовью. Я никогда не предам тебя, как это сделала ОНА,… надеюсь, ты это понимаешь.
– Я знаю это, Белла, – я поцеловал ее в лоб глубоким, теплым поцелуем, – Ты делаешь все, как лучше для меня, даже если это причиняет тебе боль. Я знаю, это нелегко для тебя – любить меня. Но ты все равно любишь. И это возможность сделать что-то для ТЕБЯ, …и для себя. Ну, чтобы тебе не было так трудно все время. Я хочу, чтобы ты улыбалась, когда думаешь обо мне,… а не плакала.
Она снова притянула меня к себе и поцеловала. Мы встали и повернулись к двери, увидев на ней желтую медную табличку рядом с дверным звонком, которая гласила: «Доктор Питер Фачинелли».
Я сделал еще один глубокий вдох и потряс одной рукой – мускулы были сильно напряжены,… другой рукой я вцепился в руку Беллы.
Она ждала, пока я сам это сделаю. И я нажал на звонок.
Нам не пришлось долго ждать,… через минуту дверь со свистом распахнулась и первое, что я увидел – это большую ковбойскую шляпу, коричневую и очень высокую, с погнутой шерифской звездой на ней,… огромные поля полностью скрывали глаза мужчины, на котором она была надета,… и, наконец, шляпа была проткнута стрелой.
Она выглядела так, словно только что появилась из мультфильма. Я невольно улыбнулся.
– ЗдорОво! – сказал мужчина из-под шляпы и сдернул это чудовище с головы.
Он пробежался пальцами по беспорядку в своих каштановых волосах. Они были вроде бы похожи на мои, но темнее. Его лицо было очень молодым,… моложе, чем я себе представлял. У него была крайне заразительная улыбка и светлые голубовато-зеленые глаза, цвет которых я не мог определить с точностью. Но они сияли, и, когда он смотрел на меня, в них читалось расположение. У него был большой нос, прямой и угловатый.
Затем я заметил, что он одет в черную футболку, на которой красным было написано (я не шучу): «Я не страдаю от безумия! Я наслаждаюсь каждой его минутой!».
Он был в джинсах и без обуви, в одних носках! Я улыбнулся, потому что, просто глядя на него в таком виде,… я чувствовал себя более расслабленно,… а не так, словно я нахожусь на своих собственных похоронах. По какой-то причине я представлял себе его парнем постарше, чопорным и в костюме, …не знаю почему, но этот образ пугал меня. А этот парень – нет.
– Эй, простите за это, – он махнул рукой в сторону, – Иногда я делаю так,… это немного снимает напряжение.
– Милая шляпа, – услышал я свои слова.
– Спасибо, у меня дюжина таких. Я коллекционирую странные шляпы. Однако… Вы Энтони? – он вытянул руку, и у меня появилось ощущение, что он похож на парня, с которым можно зависнуть, например, в баре, а не на врача. Я надеялся, что он хороший врач. Если он окажется шарлатаном, я не знал, смогу ли пройти через все это снова с совершенно другим человеком.
– Да, – я протянул ему свою руку, крепко пожимая её, я не хотел, чтобы он решил, что со мной что-то не так из-за моего слабого рукопожатия, – Привет, как дела?
– Отлично, – он пробежался рукой по волосам, я тоже постоянно так делаю. Белла это заметила и мельком взглянула на меня.
– Это Белла, моя девушка, – сказал я, и он подошел, чтобы пожать ей руку.
– Белла…, – начал он, но она сказала, – Мэри.
БЛЯТЬ! Я просто чертов идиот!
– Простите, я имел в виду Мэри…, – я чувствовал, словно внутри меня что-то сломалось,… я уже облажался.
– Белла – это моя кличка у него, – она быстро вышла из положения, улыбаясь ему, – Он зовет меня так постоянно, поэтому порой забывает мое НАСТОЯЩЕЕ имя. Мэри Браун,… приятно познакомиться, доктор.
Черт, она умница.
– Ну, я помню хотя бы собственное имя, – пожал я плечами, чувствуя себя как дурак.
Но он совсем не расстроился.
– Хватит уже всей это чуши про доктора, зовите меня Питером, – он него просто веяло добром и беспечностью. Я чувствовал себя так, словно он был моим старым другом, с которым мы снова встретились.
– Проходите, ребят, – он сделал шаг назад, пропуская нас внутрь. Дом был очень милым, он выглядел дорогим, но жилым,… и я сразу почувствовал себя здесь легко. У нас на пути лежала пара ботинок, и Питер пинком убрал их с дороги.
– Простите, – он выглядел немного застенчиво. Когда мы вошли в гостиную, я услышал звуки баскетбольного матча из телевизора.
– Мэри? – он улыбнулся моей девушке идеальной белозубой улыбкой модели, – Я доверяю Вам,… я ведь могу Вам доверять?
Она немного покраснела и сказала:
– Да?
– Окей, – он взял пульт с кофейного столика и передал его ей в руки так, словно это был магический кристалл или что-то подобное, – Это мой пульт. Вы можете смотреть все, что хотите,… но пожалуйста – не обижайте ее. Ее зовут Марша.
Мы все рассмеялись, а затем Белла посмотрела на меня со странной легкой усмешкой.
– Окей, буду защищать ее даже ценой собственной жизни, – сказала она, и это крайне осчастливило доктора.
– Я знал, что могу рассчитывать на Вас, Мэри, – он положил руку ей на плечо, и если бы я так не нервничал, я бы разозлился на него за это.
– Чувствуйте себя как дома, – он махнул рукой в сторону белого, обитого плюшем, дивана и столика перед ним, уставленного всяческими вкусностями… печеньем, закусками, даже напитками!
– Оооо, дьявол! – я потянулся к столу, но доктор схватил меня за руку.
– Это не для ВАС, это для Мэри, – он расширил глаза, а потом усмехнулся, – Вы же не хотите перебить себе шоколадом вкус вишневого «Слэрпи», да?
Мой рот открылся. Я чуть не забыл!
– Вы нашли его? – спросил я.
– Действительно нашел, – сказал он гордо, – Кстати, это было нелегко. Вы – человек с особым вкусом. Идите за мной, Энтони.
Он повернулся и вышел из комнаты. Белла села на диван. Она посмотрела на меня и махнула рукой, говоря:
– Удачи, сладкий. Играй по правилам.
– Не уходи, – сказал я, не уверенный в том, зачем я это сказал
– Куда же я уйду? – Белла посмотрела на меня, словно я был тупее головешки, – Разве я КОГДА-НИБУДЬ бросала тебя?
– Я знаю, знаю, – я покачал головой и поспешил догнать доктора.
Я быстро шел за ним по коридору, который вел к другой двери. Я полагаю, это был его офис.
Я почувствовал, как воздух покидает мои легкие, когда он открыл дверь и включил приятный мягкий свет,… совсем не яркий,… и мне стало легче войти в комнату.
– Входите, Энтони, – он махнул рукой, приглашая меня внутрь. Когда я вошел, увидел кожаный диван, очень длинный, такой, что сев с одного края, я не смог бы дотянуться до противоположного. Еще там стоял кожаный стул и столик возле дивана, на котором стояла ваза с «Доритос», рядом с ней стояла чашка с расплавленным сыром, и,… как видение, рядом стоял большой стакан «Слэрпи». На нем стоял логотип «Севен-Илевен» (всемирная сеть продуктовых магазинов, название отражает часы работы – с семи утра до одиннадцати вечера и, кстати, «Slurpee» – эксклюзивный товар этих супермаркетов – прим.пер.) …стакан был обычным – выполненный в красно-синей гамме, с узором в виде цветного вихря (решила слазать в инет и узнать наконец, как же это выглядит: – прим.пер.). Это была одна из самых прекрасных вещей, что я когда-либо видел! Словно наступило Рождество!
Я чуть не кинулся к ней, но сдержался.
– Вы НАШЛИ ее! – я взял стакан, и кончики моих пальцев тут же занемели от холода, тут же вспомнив забытое ощущение, – Как? Где?
– Я не скажу ВАМ, – подразнил он меня, усаживаясь на свой стул позади письменного стола и открывая ящик, – Садитесь и наслаждайтесь. Мы не должны начинать, пока Вы не будете готовы.
Я чувствовал себя нехорошо, сидя здесь, наедине с едой и напитками.
– Ну, присоединяйтесь, и я буду готов, – я сел на диван, двигаясь к одному краю, оставляя ему место рядом с собой.
– Ах, это очень мило с Вашей стороны, – он снова улыбнулся, доставая что-то из ящика письменного стола и ставя это на стол, – Думаю, я присоединюсь. Я давно не ел!
– Клево, – я посмотрел, как он берет ломтик чипсов, и тоже взял один. Я объелся в китайском ресторане, но понял, что в желудке найдется еще местечко. Белла права, я – обжора.
– И все-таки она моя, – усмехнулся я, взяв «Слэрпи».
– Да, она ваша. Хлебайте (to slurp (англ.) – хлебать – прим.пер.) на здоровье, – хихикнул он, макая ломтик чипсов в сыр.
Я сделал первый большой глоток,… через трубочку, и через секунду жидкость достигла моего языка…
– УГГГХХХХ! – я не смог сдержать оргазменного стона после первого глотка. Доктор рассмеялся, с наслаждением наблюдая за мной.
– Я так давно ее не пробовал, Вы себе не представляете…, – я закрыл глаза и отпил еще.
– Я знаю, – он кивнул, поедая чипсы и говоря это с набитым ртом, – Позвольте Вам сказать, что я тоже вынужден был жить без этого.
– Спасибо Вам большое за это…, – сказал я между глотками, – Вы были не обязаны.
– Я хочу, чтобы Вы чувствовали себя здесь, как дома, – сказал он серьезным тоном, – Настолько, насколько сможете. Вы будете проводить здесь много времени, если выберете меня. Я не хочу доставлять Вам неудобства.
Он был милым и очень мне нравился.
– Мне здесь нравится…, – сказал я честно, – Очень.
– Хорошо, – он грыз очередной ломтик чипсов, – Не могу передать Вам, насколько мне приятно, Энтони. Спасибо.
Пока я пил «Слэрпи», Питер задал мне несколько вопросов,… просто чтобы завязать разговор. Он не делал никаких записей, ничего такого.
Он спросил меня, откуда я, как давно живу здесь и т.п. Глупо было то, что я отвечал, не раздумывая. Но немного времени спустя «Слэрпи» кончилась,… и настало время работать.
Я не хотел лежать на диване,… я еще не чувствовал себя на нем комфортно. Кроме того, я лежал на диване у доктора Беллы, и не собирался делать то же самое сразу у кого-то другого.
Я сел на стул напротив его письменного стола, и он занял свое место. Он объяснил мне, что, прежде всего, ему нужно оценить мое состояние,… узнать мою историю. Мне понравилось, что он посвящал меня во все это вместо того, чтобы тут же начать обстреливать меня вопросами. Затем он спросил, не имею ли я чего-то против того, чтобы он записывал наши сеансы на диктофон. Он заверил меня, что я не обязан соглашаться.
Я сказал, что ничего не имею против, и он обрадовался. Он сказал, что НЕНАВИДИТ делать записи в блокноте, пока пациент говорит.
– Это так грубо, – он сморщил нос, и я вынужден был рассмеяться. Он сказал, что пока я говорю, он хотел бы уделять все свое внимание МНЕ, а не записной книжке.
– Энтони Мейсен. Сеанс номер один, – сказал он, когда сел на стул, готовый начать.
И я сразу почувствовал, что напрягся.
Он наметанным глазом сразу это заметил.
– Что не так, Энтони? – спросил он, наблюдая за мной своими проницательными глазами.
– Я не знаю, – сказал я, – Я просто… извините.
– Не стоит извиняться, – он встал, подходя на пару шагов ближе, но, не прикасаясь ко мне, – Просто скажите мне, что я могу сделать.
– Я не знаю, – я пытался понять, что со мной, – Это просто… все это. Письменный стол,… стул,… они словно окружают меня.
– Обстановка напоминает кабинет врача, – он выглядел так, словно глубоко задумался.
– Да! – я взглянул на него, чувствуя себя конченым слизняком.
– Понятно, – он повернулся и выключил диктофон. Я думал, он разозлится,… и больше не захочет мне помогать.
– Ну вот, – сказал он и я уже хотел извиниться еще раз, когда он взял диктофон, – Хватайте чипсы и сыр. Мы идем на воздух.
