Текст книги "Краски вне линий (фанфик Сумерки) (ЛП)"
Автор книги: WinndSinger
сообщить о нарушении
Текущая страница: 75 (всего у книги 80 страниц)
– Давай, малышка, заползай мне на спину, поторопись, – сказал он более настойчиво.
– Нет, пап, я слышу, как трескается стекло! – крикнула я, боясь, что он упадет из-за меня.
– Я знаю, все нормально, – сказал папа, – Просто вскарабкайся. Делай, что я говорю, Кэти.
Он не кричал последние слова, … но говорил на полном серьезе.
Я сделала, что он сказал, и он подбадривал меня:
– Хорошо. Хорошо, девочка. Продолжай.
Я продолжала повторять:
– Нет, папа…
Но он все говорил:
– Давай, Кэти, …ты все делаешь правильно, …продолжай карабкаться…
– Папочка… – я всхлипнула, когда, наконец, выбралась из дыры и заползла на его голую спину, всю в синяках и крови, как он сказал мне, вместо того, чтобы ползти по хрупкому стеклу. Я не смогла бы отползти далеко вперед из-за наручника, который все еще связывал меня с мертвым телом Кевина, на которое я старалась особо не смотреть.
– У тебя все отлично выходит… – снова повторил он, и мне стало интересно – что он собирается делать дальше.
Я услышала голос Беллы, а также Питера и Маркуса, которые звали нас.
– Мы идем, Эдвард, держись! – крикнула Белла и Питер добавил:
– Мы идем, Кэти!
– Пап? – я повернула голову после долгой паузы, когда ничего не слышала от него. Он держал обеими руками закованное в наручник запястье Кевина, …и казалось, что он пристально смотрит на наручник, …словно если он будет на него смотреть, он испарится, и я смогу освободиться.
– Прости, прости, – сказал папа и затем снова вцепился в свои волосы.
– Что будем делать? – осмелилась я спросить.
– Я не знаю, – признался папа, поворачивая голову в мою сторону, – Ты видишь какое-нибудь безопасное и крепкое место на полу? Я мог бы подтащить его туда.
– Я не знаю, …тут темно, – пропищала я, пытаясь увидеть, если ли здесь хорошее место, куда можно передвинуться, но даже прежде, чем я успела сфокусироваться, пара маленьких осколков стекла упали вниз под тяжестью тела Кевина, …он мог теперь упасть в любую секунду, …я чувствовала это, …и папа тоже это почувствовал.
Я негромко вскрикнула и папино лицо побелело.
– Давай сюда, держись за меня – КРЕПКО, – вдруг сказал папа и прижался ко мне, а другой рукой схватился за запястье Кевина, скованное наручником.
Затем я услышала, как папа пробормотал что-то, похоже, Кевину:
– Ты НЕ заберешь ее с собой, ублюдок.
Папа ощупал пол и попросил:
– Кэти, мне нужно, чтобы ты осмотрелась. Посмотри, есть ли на полу какой-нибудь острый осколок стекла, …с острыми краями.
Здесь их было полно.
– Да, вижу, – тут же сказала я.
– Сможешь достать один и не порезаться? – спросил он.
– Думаю, да, – я выбрала один небольшой осколок, лежащий неподалеку от меня. Я должна была потянуться, чтобы добраться до него, …взяла его за уголок и осторожно подтянула к нам.
– Пойдет? – спросила я и испугалась, когда папа рукой осторожно коснулся острого края. И мой папа ПОРЕЗАЛ свою ладонь зазубренной частью осколка стекла и улыбался при этом!
– Идеально, малышка, – ответил он и поцеловал меня, – А теперь я хочу, чтобы ты сказала мне, в какой стороне край пола. И есть ли где-нибудь перекладины? Что-нибудь, за что ты сможешь держаться, если пол осыплется.
– Да, кое-что есть, – я указала на несколько черных и белых перекладин справа в нескольких футах от нас.
– Ладно, веди туда, – сказал он мне, положив кусок стекла на мокрую грудь Кевина, и обеими руками хватая закованное в наручник запястье Кевина. Я подтащу его. Скажи «стоп» как только ухватишься за перекладины, окей?
– Окей, – сказала я, глядя на все это разбитое стекло, через которое нужно было проползти к перекладинам, – Но что, если я упаду?
– Ты не упадешь, малышка, я тебе обещаю, – сказал папа уверенно, – Я не позволю тебе упасть. Ты мне доверяешь?
– Да, пап, – сказала я, даже не раздумывая.
– Тогда хорошо, – он улыбнулся, – Я хочу, чтобы ты пела песенку Короля Льва, пока мы не выберемся отсюда. Ты можешь сделать это для меня, малышка?
– Ладно, – согласилась я, чувствуя смущение, – Прямо сейчас?
– Прямо сейчас, – он усмехнулся мне.
Но затем головы Беллы, Питера и Маркуса показались над лестницей, …по которой они карабкались наверх . Кажется, они собирались ступить на этот пол.
– НЕ СТУПАЙТЕ НА ПОЛ, ПАРНИ! – крикнул папа, услышав их приближение, прежде чем я УВИДЕЛА их своими собственными глазами, – Он сейчас обрушится.
– Тогда выбирайся оттуда, дурак! – проревел Маркус, и я улыбнулась ему, несмотря ни на что.
– Какая классная идея! – папа ухмыльнулся, глядя в его направлении, – И почему я об этом не подумал! Кэти, расправляй крылья, и полетели отсюда!
– Эдвард, что ты собираешься делать? – голос у Беллы был такой, словно она сейчас заплачет, …и тогда я испугалась еще сильнее.
– Мы подтащим его сюда, – сказал папа, кивая в направлении перекладин, – Кэти схватится за них, …и я позабочусь об остальном.
– Ты собираешься отпилить ему руку, – закончил Питер так, словно это было очевидно.
Папа свирепо посмотрел в направлении Питера и пробормотал:
– Спасибо, Питер, я вообще-то стараюсь не огорчать Р-Е-Б-Е-Н-К-А.
Я нахмурилась и крикнула:
– Ребенок понимает ПО БУКВАМ, П-А-П-А!
– Черт, – он зажмурился и сказал:
– Прости, Кэти.
– Ладно, – сказала я, не в состоянии злиться на него прямо сейчас.
– Я начинаю тянуть его, – сказал мне папа, – Я начну медленно, … так медленно, чтобы ты тоже поспевала, …но если я скажу тебя прыгать на перекладину, ты тут же это сделаешь, ладно?
– Ладно, – сказала я, я потом поинтересовалась вслух:
– А что насчет тебя?
– Не беспокойся обо мне, просто делай, что я сказал, хорошо? – сказал он очень серьезным тоном.
– Хорошо, – тихо сказала я.
– О Господи, – прохныкала Белла, и Питер сказал:
– Все будет в порядке, Белла, с ними все будет хорошо.
И мы начали скользить в направлении тех перекладин и потянули Кевина за собой, двигаясь так медленно, чтобы стекло больше не трескалось. Мы обращались с каждым дюймом пола так, словно он мог оказаться последним, …один участок мог вызвать обрушение всего пола. Но случилось чудо! Мы добрались до перекладин и стекло больше нигде не треснуло.
– Говорил же тебе, что все будет хорошо, – папа сделал глубокий вдох, и когда он сказал эти слова, я вцепилась в перекладины руками, довольная тем, что есть что-то достаточно крепкое, на чем я могу повиснуть.
Белла плакала, думаю, от счастья от того, что мы сделали это. И я увидела, что Питер улыбнулся мне и похлопал Беллу по спине, пытаясь успокоить. Маркус выглядел очень озабоченно и почти злым, пока наблюдал за нами.
– Это глупо, очень глупо, – громко сказал Маркус, чтобы папа его услышал, – Когда ты снимешь с нее наручник, что тогда? Когда весь пол обрушится, она повиснет, держась за эти перекладины, …и что тогда?
– Я НЕ ЗНАЮ, Маркус, у меня не было времени, чтобы придумать план, – папа провел рукой по моим волосам, – Но если у тебя есть какие-нибудь классные идеи – валяй, я с радостью выслушаю их.
Маркус замолчал и папа продолжил делать то, что делал. Он взял стекло с груди Кевина и, осторожно коснувшись моих волос, сказал:
– Кэти, я хочу, чтобы сейчас ты закрыла глаза и начала петь песенку Короля Льва, хорошо? И что бы ни случилось, не открывай глаза, …продолжай петь, ладно?
Я кивнула, затем вспомнила, что он не может меня видеть и пропищала:
– Да, папа.
– Хорошо, просто ни за что не выпускай их рук перекладину. Пообещай мне, – сказал он, целуя меня в затылок.
– Я обещаю, – сказала я, уже закрывая глаза, как он мне велел.
– Вот это моя девочка, – сказал он и заставил меня ощутить тепло и безопасность, как всегда бывало, когда он говорил мне это, – А теперь спой для меня. Красиво и громко.
И даже, несмотря на то, что я чувствовала себя идиоткой, я начала петь.
– Акуна Матата… – пропела я немного неуверенно, сильнее зажмурившись, надеясь, что не услышу и не увижу ничего отвратительного. Моя папа пытался отпилить Кевину руку осколком стекла, теперь я это знала. Я была рада, что я ребенок и не должна этого видеть.
– Смысл фразы так прост… – медленно пропела я, и почувствовала, что вся дрожу, – Акуна Матата… веселись в полный рост… (перевод этой песенки, как и когда-то давно – не мой, найден на просторах инета – прим.пер.)
Я почувствовала другой конец наручника, который был на моей руке и он пару раз дернулся на моем запястье, пока папа трудился, …а я продолжала представлять себе что-то веселое, …как Тимон и Пумба танцуют на бревне и поют, …но все, о чем я могла думать – что, если мой папа упадет вниз? Что, если он умрет, и я буду висеть здесь совсем одна?
– Забудь заботы… – запела я дальше, – И держи хвост трубой…
Я пропела песенку пару раз, …и затем внезапно почувствовала, что мое запястье освободилось, …и что будто ничего больше не приделано к моему наручнику.
Я чуть не открыла глаза и прекратила петь, но папа крикнул:
– НЕ СМОТРИ, КЭТИ! ПОКА НЕ СМОТРИ! Подержи глаза закрытыми, малышка. Всего минутку.
– Энтони, пол обрушится в любую секунду! – крикнул Маркус.
– Спасибо, Маркус! – крикнул папа в ответ, словно уже знал это.
– Папа! – позвала я его, молясь, чтобы он тоже схватился за перекладину вместе со мной.
И через секунду раздался ужасный треск, …и что-то, по звуку напоминающее острые градины, посыпалось на пол внизу. Я услышала крик Беллы и почувствовала себя в укрытии под папиной грудью, которая была прямо позади меня – он защищал меня, как обычно. Он был со мной, и крепко держался за перекладину. Он сделал это, …и прыгнул на перекладины! Он не упал!
Coloring outside the lines. Глава 43 (часть 2)
Глава 43. Восход солнца.
Часть 2.
Кэти POV
И через секунду раздался ужасный треск, …и что-то, по звуку напоминающее острые градины, посыпалось на пол внизу. Я услышала крик Беллы и почувствовала себя в укрытии под папиной грудью, которая была прямо позади меня – он защищал меня, как обычно. Он был со мной, и крепко держался за перекладину. Он сделал это, …и прыгнул на перекладины! Он не упал!
Через несколько секунд Белла окликнула нас, спрашивая, все ли у нас в порядке.
– У нас все хорошо, – заверил ее папа, – А у вас там все в порядке?
– Да, – ответил Питер, а затем добавил:
– Я рад, что никто из нас не упал.
И тогда я набралась храбрости открыть глаза и украдкой посмотреть вниз. Повсюду были осколки стекла, большие осколки, …даже там, где раньше стояла Белла. Любой, кто стоял бы сейчас внизу, точно бы умер. Я была рада, что все они решили забраться наверх, чтобы помочь нам. Я совершенно не видела внизу Кевина и была этому рада.
Папа дрожащими руками ощупывал меня, …чтобы понять – в порядке ли я. Затем он спросил:
– Кэти, твои ноги на перекладине или висят?
– Я положила их на перекладину, – сказала я, чтобы он понял, что я не вишу. Слава Богу, эта перекладина проходила понизу, и мы могли стоять на ней.
– Энтони, ты можешь перебраться по перекладинам, чтобы вернуться сюда, – предложил Питер, – Просто двигайся боком от перекладины к перекладине, …у тебя на пути все чисто.
– Окей, – сказал папа, но не пошевелился, …и сейчас он действительно сильно дрожал.
– Пап, ты в порядке? – осторожно спросила я, наполовину повернув голову, чтобы посмотреть на него. Его лицо было белым, как лист бумаги и когда он моргнул, длинная струйка красной крови выбежала из его правого глаза.
– Я не знаю, что со мной, – прошептал он, – Я не могу двигаться.
Мой папа многое пережил сегодня, …и я знала, что все это сильно подействовало на него, …возможно, он был в неком шоке или что-то в этом роде. Плюс, для него, должно быть, было очень страшно находиться здесь и ничего не видеть. Я могла помочь ему.
– Энтони, …ты в порядке? – спросил Питер, и его голос прозвучал как у врача.
– Он в порядке, – сказала я, желая защитить своего папу, – Я просто должна помочь ему. Стойте там.
Я услышала, что папа выдохнул так, словно ему очень больно, словно мои слова сделали ему больно, …или, может быть, его просто смущало, что все смотрят.
– Все хорошо, пап, – сказала я нежно, прижимаясь волосами к его груди, – Я знаю, как тебе сегодня было страшно. Но я в порядке. Белла в порядке. Мы почти дома. Ты можешь это сделать. На всем белом свете нет того, кто лазал бы по деревьям лучше ТЕБЯ. Помнишь парк?
Я вспомнила его в парке. Он прыгал с ветки на ветку как маленькая птичка, как сам Питер Пен, словно совсем НЕ МОГ упасть.
– А то, – сказал он не слишком уверенно.
– Ты не ослеп, папочка, – сообщила я ему, – Просто у тебя повреждены глаза. С ними снова будет все хорошо, тебе просто нужно сходить к врачу.
– Откуда ты это знаешь? – он все еще не двигался и стал немного тяжелее дышать.
– Если уж меня смогли вылечить после ожогов… – напомнила я ему, – Вылечат любого. Ты снова сможешь видеть. Ты должен. Ты же очень хочешь увидеть, как я вырасту. Так что ты поправишься. Ладно?
Тогда я услышала, как он еще раз выдохнул, но, судя по звуку, он был более счастлив, …словно ему стало легче.
– Ладно, Кэти, – согласился он, …но по-прежнему не пошевелился.
– Хорошо, …а теперь… – сказала я очень терпеливо, – Просто отнимай левую руку от перекладины, …и немного вытяни ее, пока не нащупаешь следующую перекладину. Она прямо здесь. Ты все еще можешь держаться правой рукой. Ты не упадешь. Давай, попробуй.
Папина левая рука задрожала, и он вцепился в перекладину, и казалось, что он ХОЧЕТ ее отпустить, …но не отпустил.
– Хочешь, чтобы я снова спела? – предложила я.
Он слегка усмехнулся, и я почувствовала, как он у меня за спиной качает головой.
– Нет, все в порядке, Кэти, – сказал он, целуя меня в затылок, – Ты больше не маленькая девочка. Теперь я это вижу.
– Я спою для ТЕБЯ, – снова предложила я, – Я всегда ТВОЯ маленькая девочка, пап.
После длинной паузы папа снова поцеловал мою голову… и прошептал:
– Я люблю тебя, Кэти.
– Я тебя тоже, – сказала я, зная, что должна заставить его двигаться. Мне хотелось домой и убраться к черту из этого места.
– Хорошо, а теперь… отрывай свою левую руку, – повторила я, пытаясь говорить как учительница, которая раздает задание, – Просто закрой глаза и притворись, что ты с нами в парке. Белла лежит на земле и смотрит на тебя грязным взглядом, …а я прямо здесь, рядом с тобой.
Я покосилась за спину и увидела, что папины глаза закрыты… и что он улыбается.
– Белла ждет нас, пап, – добавила я, чтобы посмотреть, поможет ли это.
И после напряженного момента рука папы расслабилась и он, наконец, отпустил перекладину,… трясущейся рукой потянулся вперед и сразу же нащупал соседнюю перекладину. Теперь он вцепился в нее, и его пальцы побелели.
– Хорошая работа, пап, – произнесла я с улыбкой, – Вот видишь – это легко.
– А теперь просто так же перенеси свою левую ногу. Все нормально, ты же держишься обеими руками, – напомнила я ему.
И очень медленно мы вместе начали двигаться вдоль перекладин, и папа все время держался сзади на случай, если я упаду. Даже боясь сам, он все равно сначала думал обо мне.
Белла улыбалась нам, …и она не пыталась вмешаться или сказать что-нибудь, …Питер с Маркусом тоже молчали, а если уж Маркус молчал – это было само по себе маленькое чудо.
Они позволили мне голосом направлять папу, …и дело двигалось медленно, …но, наконец, мы добрались туда, где находились Белла, Питер и Маркус.
Даже не осознавая этого, мы все обнялись, …Белла прижалась к нам с папой, Питер прижался к нам с папой, и даже Маркус обнял нас ВСЕХ своими большими ручищами!
Белла несколько раз поцеловала меня в лицо, а потом поцеловала папу.
– Я убью вас обоих, если вы не прекратите пугать меня до смерти! – подразнила Белла со слезами на глазах.
– Прости, Белла, – ответили мы с папой одновременно, как обычно, …и затем я поправилась и сказала:
– Я имела в виду «мама».
И папа улыбнулся самой милой улыбкой, какую я вообще у него видела, …а Белла заплакала еще сильнее.
– Давайте выбираться отсюда, пока вся эта штуковина не обрушилась, – Маркус попытался скрыть эмоции в голосе, отвернулся от нас и спросил:
– Хочешь, чтобы я снес тебя вниз, Присцилла, или справишься сам?
Он говорил это папе.
– Отвали, Джимми, – мой папа усмехнулся в ответ и нащупал руками каркас лестницы, – Ставлю десять баксов, что спущусь раньше тебя.
И сказав это, папа снова тут же стал ребенком.
– Эй, мы на высоте третьего этажа, – отругала его Белла, – Никакой спешки. И никаких пари.
Я просто обожаю Беллу. Она рождена, чтобы быть мамой. И она вся моя.
– Нам еще нужно найти Бена с Анджелой, – сказала она, когда папа посадил меня к себе на спину, позволяя свободно держаться за его шею, пока я говорила ему, как найти следующее место, за которое можно подержаться.
– Наверно сейчас они в полицейском участке, – сказал Питер.
EPOV
Мне хотелось верить, что они выбрались отсюда в целости и невредимости, …но им предстоял долгий путь, а на улице была гроза, и было темно хоть глаз выколи. Я не знал, что с нами будет, когда выберемся отсюда, но часть меня мечтала, …что каким-то образом после всего этого, наша семья останется нетронутой, …и все будет хорошо.
Мне не хотелось стрелять в Кевина на глазах у Кэти. Мне хотелось убить его своими собственными руками, подальше от глаз своего ребенка и Беллы. Я не хотел, чтобы у них в мозгу постоянно стояла картина, в которой дерьмо Кевина навечно смешивается с моим собственным.
Но Кевин проследил, чтобы его обгоревшее лицо отпечаталось у Кэти в мозгу, …он так долго жил, убивая и причиняя боль другим, что не боялся того, что умрет сам. Думаю, что он знал, что я не собираюсь быть его рабом, …знал, что меня не «отрегулировать», и я не буду «напоминать» того, кем я был. Он сказал, что любит меня. Я не думаю, что Кевин знал, что такое любовь. Но, возможно, своим больным умом он думал, что впервые нашел любовь… в моем лице. Может быть, он смотрел на меня как на настоящее домашнее животное, безмозглую собаку, которая в один прекрасный день ответит на его любовь, после того, как он выдрессирует ее.
Я не мог заставить себя поверить, что Кевин умер по доброй воле, потому что осознал, что не получит меня таким, каким хочет. Но может быть, были и другие причины. Может быть, его преследовали другие люди, …может быть, какие-нибудь другие убийцы жаждали его голову. Или, возможно, он знал, что судебные исполнители поймают его и отправят в тюрьму, что будет означать для него смертный приговор, либо в виде смертельной инъекции, либо в виде других заключенных, которым он перешел дорогу в прошлом. Может быть, он уже умирал от своей инфекции и ожогов, и даже не мог рискнуть обратиться в больницу, чтобы его не поймали.
Или, возможно, он был просто сумасшедшим.
В любом случае, когда мы добрались до низа лестницы, мне захотелось убедиться в том, что он мертв. Мне хотелось увидеть его. Только я не мог видеть. Проклятье. Я почувствовал себя ограбленным от того, что я не в состоянии увидеть его мертвым. Какая-то темная часть меня… хотела, чтобы эта картинка застряла в мозгу навечно.
Я стоял, не двигаясь, пока Кэти слезала с меня, и она взяла меня за руку, вставая рядом со мной.
– Эдвард? – Белла назвала меня настоящим именем, не беспокоясь о том, что Питер с Маркусом рядом, …и взяла меня за другую руку.
– Питер… – сказал я, – Не мог бы ты забрать Кэти в соседнюю комнату? Мы сейчас придем.
Пальцы Кэти крепче обхватили мои пальцы. Я думаю, она догадалась, что я хотел сделать, поэтому внезапно сказала:
– Ладно. Увидимся через минуту.
Питер быстро вышел, уводя ее с собой. Я не слышал, чтобы Маркус выходил, …и Белла стояла прямо передо мной.
– Он мертв, Эдвард, – тихо сказала она, – Тебе больше не придется беспокоиться о нем. Он никогда уже не причинит нам боль.
– Я должен убедиться, – сказал я ровным тоном.
Белла хотела что-то сказать, но тут вмешался Маркус.
– Он прав, – сказал Маркус холодно, – Я схожу к нему.
Я услышал, как Маркус пинает стекло, и медленно двинулся в том направлении. Белла продолжала держать меня за руку, двигаясь рядом, не говоря ни слова.
Наконец, Маркус сказал:
– Он здесь.
Я подошел еще на пару шагов, пока Маркус осматривал труп.
– Два выстрела в грудь, – сказал он, и в его голосе слышались интонации копа, кем он привык быть, – Кисти нет. Не говоря уже о том, что у него к ебеням переломано все тело. Пульса нет. Он мертв.
– У него глаза открыты или закрыты? – спросил я, не уверенный в том, зачем я должен это знать.
– Открыты, – ответил Маркус без колебания.
Я присел на корточки и руками нащупал то, о чем сказал мне Маркус. Я нащупал кровь на его груди, …все еще теплой, она еще не затвердела и не остыла. И я нащупал твердую, обгоревшую часть его лица, …нашел глазницы. Я закрыл ему глаза своими пальцами. Он уже никогда нас не увидит. И мы больше никогда не увидим его. Я не испытывал радости от того, что кого-то убил, …но я был рад, что он мертв. И я был рад, что был тем, кто его остановил. Он никогда больше не задышит. Он никогда больше не засмеется. Он никогда больше не вымолвит ни одного проклятого слова.
И все это потому, что я убил его. Я чувствовал себя хорошо, и в то же время я чувствовал себя ужасно.
– Давай, чувак, – Маркус положил руку мне на плечо, – Солнце встает. Ты пробыл в темноте достаточно долго, да?
Я кивнул ему. Маркус не знал, насколько правдивым было его заявление. И когда я встал, Белла поцеловала меня. Мне действительно было нужно это. И мне показалось, что все, что я ненавидел внутри себя – страх, …ненависть, … ярость – исчезло после ее поцелуя.
Все, о чем я мог сейчас думать – это пойти домой и сесть за наш маленький круглый стол, и чтобы Кэти играла роль официантки, а Белла – роль шеф-повара. Странно, …некоторые люди не ценят своей простой жизни, …моменты вроде этого, …вероятно, некоторые люди думают, что у них еще будет миллион таких моментов и поэтому принимают их как должное. Я был рад, что я не один из них.
Я знаю, как бесценна жизнь, …и насколько она хрупка. Я буду трепетно заботиться о каждой ее прекрасной минуте. Я обещал Богу, …или кто там есть наверху, …что теперь я буду жить, …моя семья будет жить, …и мы никогда не оглянемся назад.
Ну, возможно я оглянусь, …когда-нибудь, только если позабуду, как прекрасна моя новая жизнь, …когда у меня все болит и от меня пахнет лошадьми… или если действительно устал. И я чувствовал себя ублюдком, вспоминая каждый раз, когда я жаловался или ворчал, когда мы только приехали сюда. Я был счастливейшим человеком в мире, …и я был так зол. Я был слеп тогда, а не сейчас. И если Бог решил, что я должен остаться слепым до конца жизни, тогда я приму это. Но это не остановит меня от того, чтобы жить хорошей жизнью. Я никогда и никому больше не позволю помешать мне.
– Пошли, – сказала Белла с легкой строгостью в голосе, потянув меня за собой, – Нам нужно идти.
Я знал, что первое место, куда меня отвезут – это больница. Мне это совсем не нравилось, но я знал, что Белле хотелось, чтобы мои глаза осмотрели. Я немного боялся того, что нам скажут. Как я буду ухаживать за лошадьми, если не буду видеть? Как я буду делать многие вещи?
Затем до меня дошло, что судебные исполнители снова увезут нас. Они увезут нас из Каспера и снова спрячут в каком-нибудь новом месте. Он этих мыслей у меня на глазах выступили слезы.
В соседней комнате Кэти набросилась на меня и снова взяла за руку. Я попытался сначала стереть кровь со своей руки, но ее не беспокоило – насколько грязной была моя рука. Она оттянула мою руку от джинсов и крепко взяла ее, быстро целуя, доказывая мне свою любовь.
Другой рукой я обнимал Беллу, …Питер с Маркусом вели нас на улицу, и мне было хорошо от того, что они с нами.
– Что вас двоих так задержало? – я даже пошутил, пока мы шли через следующую комнату.
– Сначала нам пришлось прокрасться мимо ебаных судебных исполнителей, – сообщил Маркус, – Эти двое – такие мудаки, чувак.
– Кому ты рассказываешь, – вынужден был признать я теперь. Они даже не появились, чтобы помочь нам! Но появились Питер с Маркусом. Я не мог дождаться, пока порву этих двоих после всех тех месяцев дерьма, через которое нам пришлось пройти с ними.
– Ооо, черно-белая комната! – сказала Кэти, узнав гостиную, в которой все началось.
Мы почти выбрались. Я не мог дождаться, когда снова почувствую солнце на своем лице.
Но затем Белла напряглась и Кэти застыла на месте. Я услышал шаркающие через комнату шаги и тяжелое дыхание.
– Рейвен! – пискнула Кэти.
– Думал, что просто убьешь меня и уйдешь, не так ли? – судя по голосу, ей было очень больно, …и я услышал щелчок металла, словно она взвела курок револьвера.
Еще один револьвер? Черт!
– Ты отвратительная маленькая СУКА! – крикнула она мне, когда я попытался убрать Кэти к себе за спину, …но она не уходила, … и Рейвен бы ей не позволила.
– Нет, не прячь ее! – крикнула Рейвен, – Пусть она увидит, что бывает, когда ты ЛЖЕШЬ! Когда ты притворяешься, что заботишься о человеке ГОДАМИ, и все это время НЕНАВИДИШЬ ЕГО! Пытаешься убить ЕГО!
– Я должен был играть свою роль, Рейвен, – пояснил я, надеясь, что это даст нам немного времени, и, может быть, Маркус набросится на нее, хотя не могу сказать, что хотел этого. Если кто-нибудь пострадает, пытаясь помочь нам, я никогда себе этого не прощу.
– Я должен был притворяться таким, как хотела Виктория, …как хотела ты, – продолжил я, – Но больше не могу. Я не раб, не саб, я – это просто… я. Это моя семья. Вот кого я хочу.
Но вместо того, чтобы понять меня, Рейвен разрыдалась и закричала:
– Ты НЕ ПОЛУЧИШЬ другого шанса! – проревела она, и ее злобный голос эхом поднялся к потолку, – ТЕПЕРЬ у тебя НЕ БУДЕТ семьи! Я ЖДАЛА ТЕБЯ! ТЫ МОЙ!
– Пожалуйста, просто дай нам уйти, – я попытался сослаться на ее чувства ко мне, …но она не успокоилась, …и она находилась слишком далеко от Питера и Маркуса, чтобы они могли попытаться сделать что-либо без опасения, что в нас выстрелят. Она была готова выстрелить,… в любую секунду. Я понадеялся, что она выстрелит в МЕНЯ, а не в Кэти или Беллу.
– НЕТ! – заверещала она в ответ, крепче вцепляясь в револьвер, …и я мог себе представить ее большой палец на курке, готовый надавить, – ЕСЛИ ТЫ НЕ ХОЧЕШЬ МЕНЯ, ТОГДА ИДИ НА ХУЙ! ТЫ ПОКОЙНИК! ВЫ ВСЕ ПОКОЙНИКИ! ТЫ И ТВОЯ МАЛЕНЬКАЯ ЕБАНАЯ СЕМЕЙКА, …ВЫ МОЖЕТЕ ВМЕСТЕ ИСТЕЧЬ КРОВЬЮ!
– Рейвен, …пожалуйста… – это было все, что я смог придумать.
– НЕТ! – оборвала она меня и проревела:
– ШЛЮХИ НЕ ПОЛУЧАЮТ ДРУГОГО ШАНСА!
И как только она договорила последние слова, раздался ужасный грохот, напоминающий землетрясение, …и противный звук столкновения металла с металлом ворвался в мои уши, …а когда я моргнул, то СМОГ увидеть, …что прямо позади Рейвен была та длинная металлическая лестница, к которой я был прикован наручниками. На вершине лестницы я увидел шесть фигур, …шесть прекрасных молоденьких девушек, одетых в старомодные платья, …они хмурились, глядя вниз на Рейвен, …и так же быстро, как и появились, они исчезли, …и я снова вернулся в темноту, …снова ослеп.
Вся железная лестница обрушилась с ГЛУХИМ СТУКОМ, …и вдалеке раздался лязг металла, эхом отразившийся от стен позади нас, а голос Рейвен внезапно оборвался. Кэти у меня за спиной дернулась и чуть не оторвала мне руку, вцепившись в нее.
Рейвен была мертва. Ее погребло под лестницей, и мне не нужно было видеть, чтобы понять это.
– Сука, – подытожил Маркус за всех нас.
– Маркус, – осуждающе произнес Питер.
– Ну, так и есть! – возразил Маркус, а затем обратился ко мне:
– Энтони, …ну разве она была не сука?
Мне бы хотелось, чтобы он следил за своим языком в присутствии моей дочери. Он никогда этого не делал.
– Все нормально… – заверила меня Кети, – Думаю, Рейвен сочла бы это… за комплимент.
– Этот дом разваливается на части, – Питер сменил тему, – Давайте выбираться отсюда, пока что-нибудь не упало на НАС.
Я поднял глаза вверх, туда, где стояли те леди, …и даже, несмотря на то, что я не мог видеть их сейчас, …я прошептал:
– Спасибо, девочки. Я должен вам за это. Я должен вам за все.
– Пошли, пап, – испуганно сказала Кэти.
– Хорошо, хорошо, – я последовал за ними, когда они быстро пошли прочь из дома.
BPOV
Я не могла дождаться, когда выберусь отсюда и снова увижу лица Эдварда и Кэти при свете дня. Много раз за сегодняшнюю ночь я думала, что мы не выберемся живыми. После того ужаса, когда Кевин снова добрался до Кэти, после того, как Эдвард дрался с Кевином на трескающемся стеклянном полу на высоте трех этажей, …а весь пол был в дырах и чуть не отнял у меня всю мою семью, …после небольшого сюрприза Рейвен и странного происшествия с лестницей, которая обрушилась на нее в самый нужный момент …после всего этого …я была готова отправиться на пару месяцев в отпуск туда, где тепло, солнечно и растут пальмы.
Но казалось, что нам это не светит.
Мы только что вышли из дома через парадную дверь и спустились по ступеням вниз, еще раз обнявшись своей маленькой семьей, когда я услышала это.
– Белла, – раздался позади нас мужской голос, …и Эдвард напрягся, сжимая пальцы вокруг моей руки.
Я быстро развернулась и не могла поверить, когда увидела его.
– Джеймс, – сказала я, изумившись и давая Эдварду понять, кто это.
– Еще один, – заметил Маркус Питеру, стоящему в паре футов впереди от нас.
– Вы, двое, …сейчас же на колени, – голос Джеймса был спокоен.
Он говорил Маркусу и Питеру, …но они не шелохнулись.
Джеймс выждал мгновение и затем подошел к нам, приставляя револьвер к груди Кэти, и сказал:
– Давайте я повторю… на колени, сейчас же.
Питер с Маркусом переглянулись и медленно опустились на колени на грязную землю, и в глазах у обоих сверкнула ненависть.
Джеймс убрал револьвер от груди Кэти и помахал им перед лицом Эдварда, …увидев, что его глаза не движутся вслед за револьвером. Он рассмеялся и пробормотал:
– Забавно.
– Чего бы хочешь, Джеймс? – спросила я его, прекращая дальнейшие насмешки над Эдвардом, – Кевин и Рейвен мертвы. Думала, что ты тоже.
– Кевин думал, что убил меня, – признался Джеймс, – Но он ошибся. Так что я решил, что просто зависну тут и посмотрю, кто объявится утром… и расслабился. Кажется, я поступил мудро.
– Так, как я уже сказала, чего ты хочешь? – повторила я, – Теперь у тебя ничего нет. Ни Таиланда, ни самолета, ни денег, …тебе стоит просто уйти. Уйти до того, как приедут копы и схватят тебя.
– Копы, – усмехнулся Джеймс, – Где ты ВИДЕЛА копов, Белла? Я провел тут кучу времени.
– Я – коп, – вмешался Маркус, говоря это, чтобы Джеймс переключился с нас на него. Мне было страшно за него. Он был одним из наших лучших друзей.
– Он врет, – тут же сказал Эдвард, выглядя таким же напуганным за своего друга, как и я, – Он вшивый шеф-повар в китайском ресторане. Он просто пытается надуть тебя.
– Вшивый, – пробормотал Маркус, выглядя разозленным.
– Я хочу тебя, Белла, – сообщил сейчас Джеймс, – И я хочу уехать из страны. Это единственные две вещи, которых я действительно хочу. Так что будь хорошей девочкой,… и я оставлю в живых твое маленькое отродье. Она может поехать с нами.
