Текст книги "100 shades of black and white (СИ)"

Автор книги: Shagel

сообщить о нарушении

Текущая страница: 57 (всего у книги 72 страниц)

Оглушить Рэй и запихнуть туда, а самому сдохнуть, надеясь, что это не сильно больно? Отвратительный выход.

Позволить ей сделать это же для него?

Монстры теперь попадались везде, и не в одиночку, чаще попарно или втроем. Одни еще напоминали живых, и щупальца их были короткими. В других же не осталось ничего, кроме голода.

Чем глубже, тем опаснее, усмехнулась ему Рэй во время одного из перевалов. Она все крутила в руках коммутатор, оставленный тем самым По из Сопротивления, но из динамика доносился все тот же ровный тихий гул. Все частоты были пусты, ее последняя надежда не оправдала себя.

А он перебинтовывал ей колено, царапнутое во время драки. По сути, это было ее заботой, но Рэй, не медля, потянула за край туники, обнажая бок, весь в застарелых шрамах, тонких и длинных, и просто пожала плечами. Ей было плевать. Ему нет.

Бакта-пластырей как раз хватило.

– Как выглядит мир снаружи? – когда ей наскучило воевать с бесполезным коммутатором, она наконец обратила внимание на Кайло.

– Не хочешь выйти и узнать сама? – он не сдержался и подколол ее. Получилось так себе, она просто проигнорировала эту совершенно несмешную шутку.

– Нет. Не особенно. Здесь... привычно.

– Здесь опасно, – поправил ее Кайло. – Смертельно опасно.

– Да? – Рэй убрала свою ногу, одернула даже слишком резко, учитывая, что он держал ее. Чуть не попала ему по шее каблуком. – А никто не подумал прежде, чем засунуть меня сюда? Ты знаешь, я все время ждала. И ждала. И ждала, – тон ее голоса снова стал убийственным. – А потом поняла, что никто не придет. Ты не придешь. И научилась жить самостоятельно, – ее пальцы вцепились в железный посох.

Он видел, в каком состоянии был тот. Весь испещренный царапинами, выщербленный, сверху кое-как заточенный вручную, чтобы бить насмерть. До того, как попасть в лапы Сноука, ей пришлось несладко на Джакку. Если подумать, Рэй всегда знала, как выживать.

– Что ты можешь предложить мне взамен?

Свободу, говорили ее глаза. Это ты дашь мне, Кайло Рен?

– Зато ты выживешь, Рэй.

– Я не живу уже десять лет, просто существую. Выживаю. Какая разница, – она вздохнула. – Будем торговаться дальше, или ты наконец заткнешься, пока мы не доберемся до клятой аварийной капсулы?

Рэй не приняла его руку, поднялась сама и подвигала забинтованным коленом. Повязка была достаточно удобной, и ее это устроило.

– Идем. До капсулы уже рукой подать.

Руки там явно не хватало. И двух, и, может, целого десятка. Пол посередине коридора обвалился, обнажая черноту и раскрошившийся камень по краям.

В никуда. Конечно, это падение в никуда, в Изнанке все было таким.

– Вот же... чтоб тебя! – Рэй выругалась, а затем резко вздохнула, успокаиваясь. – И чего я так о тебе беспокоюсь. Подумаешь, умрем вместе. Зато романтично, да? – романтикой и не пахло, только досадой.

Она, забывшись, попыталась потереть лицо, но попала по маске, чертыхнулась снова и подошла к краю обрыва.

– Как думаешь, тут глубоко? – от нее несло усталостью, обреченностью. И безразличием. Один шаг, всего один, и она прыгнет, понял Кайло. Что-то в нем, или само его явление, под самый конец света, сделало ее такой.

– Даже не думай, – он ухватился за ее плечо и оттащил назад. Прижал к себе, потому что Рэй уже и не сопротивлялась, напоминая труп, только вяло пошевелила плечами, устраиваясь в его руках поудобнее. – Не смей, Рэй.

– С чего это? Ты не разрешишь мне? Пф! – она стянула и отбросила маску, прижалась щекой к его груди. Закрыла глаза, просто дыша в унисон с ним. – Это было бы куда проще, да?

– Нет, Рэй.

Не для них. Не для него. По-за пределами Изнанки его ждал другой мир. Его ждал трон, корона из осколков планет. Весь Первый Орден зависел от него.

– Тогда вернемся, – внезапно она открыла глаза и глянула на него. – Наверх. Попробуем зайти оттуда.

То, о чем она говорила... было невозможно. Ни по времени, а Кайло примерно представлял себе, сколько его в запасе, даже сама возможность того, что им придется блуждать по коридорам снова, выбираться на поверхность, где мертвых преторианцев было не меньше, еще и та многорукая тварь... У них просто физически не хватит сил.

И все же, какой выбор был у него? Прыгнуть? Смотреть, как она умирает?

Ну уж нет.

Он отстранился от Рэй, нехотя разрывая объятие, наклонился за ее маской и вложил в руки.

– Я с тобой.

К счастью, выходов из убежищ было несколько, и когда Кайло выбрался наружу, из бесконечной духоты и затхлости коридоров, он почувствовал себя словно заново родившимся. Свежий ветер дул в лицо, принося с собой крошечные крупицы, царапавшие щеки до крови.

Это Изнанка, распадающаяся на глазах, бесконечно перестраивающаяся, пыталась избавиться от него. Что до Рэй, она точно знала, каково наверху, так что без слов натянула маску и полезла следом за ним сквозь завалы.

Когда-то здесь был дом, когда-то здесь был целый город, но сейчас над их головами растягивались тяжи камней и металла, лишь слегка напоминавшие каркас. Часть их парила в воздухе, не держась ни на чем, часть осыпалась вниз, вздымаясь облачками пыли.

Здесь не было ни темно, ни светло. Даже без солнца за облаками, небо сияло тревожным светом, серым. Съедавшим все цвета.

«За мной» прикоснулась к его рукаву Рэй и принялась аккуратно перепрыгивать через камни. Ей не мешала серость, она была привычна к ней, а вот Кайло дважды чуть не наебнулся, споткнувшись.

Так что очутиться на твердой земле он был очень рад, пусть она то и дело вздрагивала под его ногами мелкой рябью.

– Вон там, видишь? – Рэй пробормотала сквозь маску. Ее вытянутая рука указывала на восток, где сходились линии перекрестка. И куда – Кайло уже и сам не понимал, может, это ему только привиделось – уползла многорукая и многоногая тварь. – Там еще один вход. Я не хожу туда, теперь. Но надо. Ты выдержишь?

Время сжалось до пружины, готовой разорваться, в кобуре были два почти пустых бластера, остальные пришлось выбросить, потому что толку от них совсем не осталось. Лезвие вибро-меча сожгла ядовитая паутина, и теперь он ни на что не годился.

А еще он выдохся, чувствуя себя опустошенным. Словно из него высосали всю жизнь. Из-за щита, который отбирал Силу.

А у него был выбор?

– Ага. Если мы поднажмем, – пока он не свалится ей под ноги. Слишком унизительно, чтобы быть правдой, и все же это было так.

Пустыня уже распадалась на глазах, выстраивая поверх новый город, из стекол и металла, из прозрачных – пока что – стенок, из линий, прячущихся за небесами.

И там, возле самого входа, у двери, затянутой скользкими жгутами, была та тварь.

Ждала их, совершенно точно зная, что они придут.

– О неет, – застонала Рэй приглушенно. – Только не он, только не снова.

– Что не так? – она провела его сквозь ад, даже не поморщившись. Она убивала преторианцев с жаждой ненависти, застывшей в глазах. А сейчас... она боялась?

– Его нельзя победить, – она дернулась, перехватывая поудобнее свой посох. – Он... Я создала его. Сама. Когда я попала сюда, я испугалась. Что у меня никого не будет. Ты обещал мне, но рядом тебя больше не было. Только преторианцы. Они хотели научить меня Силе, они... они долго старались. По-всякому, – ее маска была спокойной, гладкой, но от слов тянуло болью, жгучей и острой. – Сноук разрешил им делать со мной все, что угодно. И тогда я создала его.

Она отвернулась, глядя куда-то в сторону, и голос ее, стиснутый маской и горечью, казался почти неживым.

– Я думала, что он будет, как ты. Или даже лучше. Но, похоже, у меня не вышло.

– И что нам делать? – он стоял так близко, что мог бы дотянуться до Рэй. Прижать к себе. Позволить стоять, как тогда, под землей. Просто стоять, ничего не делая, ни о чем не думая. Делясь болью. Но не стал. Она не позволила.

– Я отвлеку его. Ты пройдешь. Как тебе план? – Кайло мог бы поклясться, что сквозь слезы она улыбнулась. Совсем невеселой улыбкой.

– Мы пройдем вместе, – и он протянул ей ладонь с вытянутым мизинчиком. Клятва навсегда. Старая добрая клятва. – Идет?

Она долго стояла и смотрела на него, а затем вытянула ладонь навстречу.

– Идет.

Вблизи монстр выглядел еще ужаснее. Старые куски плоти почернели, распухли, скрюченные пальцы, казалось, собирались ухватиться за горло и подтащить к себе. И этот звук, шуршание множества костей, был невыносимым.

Чтобы его не вывернуло наизнанку, Кайло пришлось пожертвовать рукавом рубахи, увязав вокруг лица. И он следил за тем, как со своего места к туше подбирается Рэй. Она была тихой, бесшумной, она была мягкой словно вода или тень, и она, он мог поклясться, даже не дышала, чтобы не выдать себя.

Если у нее было сердце, оно тоже не билось в тот момент.

План был прост. Отвлекать его по очереди, позволяя другому пробежать чуть дальше. Шаг за шагом, кусок за куском, и так до двери.

То, что тварь пойдет за ними, Кайло прекрасно понимал. И то, насколько она была быстрой. И смертельно опасной.

Но другого выхода у них не нашлось.

И когда Рэй внезапно выпрямилась, выставляя себя из серого полумрака, замахнулась, позволяя серебристому лезвию вонзиться в мертвую плоть, когда она громко вскрикнула, привлекая внимание твари, он немедля рванул с места.

Добрался до нового укрытия и выглянул из-за него.

Теперь была его очередь кричать.

Это напоминало старые игры с маленькой Рэй. Не в прятки, в салки. Они гонялись друг за другом, изображая войну не на жизнь, а на смерть.

Вибро-нож он пока приберег и пальнул из бластера.

– Эй, тварь! Иди сюда! – Кайло замахал руками.

Он видел, как она бежит, как несется изо всех сил, ловкая, напоминающая метеор. Это была все еще его Рэй, выдуманная? Или он всегда знал, какой она станет однажды?

– Назад, иди ко мне... – Рэй засвистела, захлопала в ладоши.

– Иди ко мне...

Жаль, что это не могло продолжаться вечно. Их везение.

Когда бластер заклинило, Кайло даже не сразу понял, что произошло. Он выстрелил снова и снова, но заряды закончились, и вместо привычного жужжания раздался недовольный писк. Эта смертельная игрушка в одно мгновение стала бесполезной.

– Нет-нет-нет! Рэй! – он заорал, понимая, что не успевает раньше твари. Та настигла Рэй и вцепилась десятком скрюченных рук, потащила, прижала к себе.

– Рэй!! – у Кайло оставался всего один меч, выщербленный. – Держись...

До двери оставалось всего пара шагов. Как раз, чтобы выхватить Рэй из множества когтей, кромсая поврежденным лезвием гниющую плоть, тащить на себя изо всех сил, надеясь, что она не умрет из-за боли. И буквально зашвырнуть ее внутрь темного коридора убежища.

А самому подпереть дверь снаружи.

И, о Сила, нет, Кайло не собирался сдаваться. Он никогда не хотел умирать.

Он не помнил, когда одна боль сменилась другой. Из оторванной руки, выкрученной из суставов, треснувшей по кости, хлестала кровь.

Крови – и вони – было так много, что он мог задохнуться. Держался на волоске, перерубая бесконечные руки, тянущиеся к нему.

Одна впилась в горло, вдавливая кадык. Другая рвала шею и плечо, впиваясь в кожу. А он все пинался, дергался, чувствуя себя точно увязшим в паутине.

А затем небо само треснуло, осыпаясь осколками, и сквозь трещины просочилась, полилась внутрь Сила, чистая, переполняющая разум и тело.

Последнее, что он увидел перед тем, как свалиться в забытье, были глаза Рэй. Налившиеся тревожной желтизной, ослепительно яркой и видной даже сквозь маску.

Когда-нибудь, однажды сказал ему Сноук, ее заплата треснет, и тогда эта маленькая девочка, представь себе, эта оборванка из ниоткуда убьет тебя.

Нихрена он не знал, этот Сноук.

Она была его жизнью.

====== Pray (Кайло Рен/Рэй) ======

Комментарий к Pray (Кайло Рен/Рэй) А то ж, по вконтактовской картинке из группы Рейло, где просили вампирическую парочку Рэй и Кайло, и по другому запросу – отбитые маньяки Кайло и Рэй.

Смешивать, не взбалтывать.

Слегка не слегка, с синдромом жертвы, воссиявшим Стокгольмом, повенчавшим этих двоих, и попавшимся не в том месте и не в то время Ункаром Платтом))))

(И да, я все еще на каникулах до 15, не обновляю старое, потому что не дома, балуюсь зарисовками)

– Это, кажется, тут, – Рэй на мгновение отрывает взгляд от мерцающего синевой экранчика и опускает очки, переводя взгляд на вывеску, парящую над дорогой ярко-синим, – обещанное восьмое чудо света? Да, гугл говорит, тут, – она устало трет глаза и смаргивает подступающую дрему.

Они с Кайло уже с десяток часов в пути, и больше всего ей хочется пошевелиться, но вот беда, все тело замлело до такой степени, что стоит ей дернуться, так она вся рассыплется. Или ее сожрут невидимые мурашки.

– Эй, сворачивай! – она замечает, что тот даже не подумал включить поворотник на дорогу, ведущую к отелю. – Рен!

– Ты не видела надпись внизу, под бордом? Там большими буквами – за-ня-то. Это же единственный мотель на добрые пятьдесят миль кругом, и до ближайшего города пилить еще всю ночь.

Он, как и она, устал и раздражен. Голоден, и оттого в низком голосе прорываются нотки раздраженности.

– Эй, Кайло... – больше, чем звать его милый или любимый, Рэй нравится его имя. Ненастоящее, конечно, ну так и у нее взятое взаймы. У кого вообще, в век интернета и разнообразных соцсетей будет свое имя? Смешно. – Мы что-нибудь придумаем. Я уверена.

Настойчивости и нежности в ее голосе хватает, чтобы Рен дал по тормозам и, глянув на Рэй еще раз, в этот раз почти обреченно, он передвигает рычаг передач на задний ход и оглядывается на съезд с основного шоссе.

– Спасибо, – благодарит его Рэй и прячет в карман телефон. На самом деле это все: отдых, сон, еда – нужно больше ему. Она уже привыкла голодать, она привыкла путешествовать, она вообще ко всему привыкла, и так было еще до него. До той роковой встречи, потому что свести их вместе, таких разных, таких непохожих, могла разве что судьба.

Машина аккуратно разворачивается, плавная и тихая, она вообще прямо мечта всей ее жизни, проведенной то на помойках, то в приюте, что оказался куда хуже свалки, и ползет прямиком к центральному входу.

И если издалека мотель с дурацким названием «Святоша Банди» – напоминает настоящий аквариум – все дело в алой подсветке, ползущей по стенам, то вблизи впечатление куда более приятное.

Будто кровью облили, да. Действительно... оно самое, восьмое чудо из чудес.

– Ты уверена? – Кайло паркуется на стоянке, возле самых ворот, потому что все остальное место занято чужими машинами, похоже, у них действительно нет отбоя от желающих. – Рэй? – он всегда спрашивает ее об этом. Каждый божий раз.

Серьезно, иногда Рэй думает даже нарисовать такую табличку, хотя честное слово, с ее-то каракулями черта с два разберешь, что она там напишет, с всего одним предложением. Да, я хочу. Точка.

Можно еще и подписаться, чтобы он не усомнился в ее намерениях, самых искренних, ну и чтобы потом в суде можно было все свалить на нее. Эта девушка просто сумасшедшая, судья, вот что Кайло скажет под присягой, и ведь даже не соврет. Она любит всякие жуткие места. Она любит гоняться за призраками, за маньяками и вообще.

Нет, на самом деле Кайло Рен никогда не попадет в суд. Он для этого слишком умный. И живучий засранец.

– Ага, – она уже готова, серьезно. В руках рюкзак со всем самым необходимым для путешествий – ей для счастья вообще мало чего надо – в кармане телефон, куртка натянута на плечи, потому что ей нельзя болеть или уставать.

Ведь если что-то пойдет не так, это скажется на Кайло, а его расстраивать, пусть и нечаянно, она больше не собирается. Хватило за долгое время странствий.

– Спасибо тебе, – она внезапно, даже для самой себя, перегибается через панель, разделившую их кресла, и оставляет быстрый поцелуй на щеке. Смазанный, дурацкий чмок. Но Кайло он радует.

Тот моментально перестает хмуриться, морщинка между бровей исчезает, делая его лицо резко помолодевшим, красивым, и вздыхает.

– Не за что.

Он идет позади нее, пока Рэй несется чуть ли не вприпрыжку, напевая под нос дурацкую песенку, услышанную по радио за время поездки. Морщится и ежится от внезапного холода, не свойственного концу августа, бурчит о том, что в машине ночевать было бы куда приятнее, чем в клоповнике с таким идиотским названием. И, в общем, единственное, что отличает его от нормальных людей, что бродят по ночам, это то, что у него нет тени. Вообще.

Рэй всегда говорит за них двоих. Она вообще луч света в любом царстве мрака, и ее улыбкой можно пронзить наповал. Как было когда-то с Кайло, иногда он все еще – в особенно хорошем расположении духа, сытый и довольный – рассказывает эту историю, как встретил ее.

Рэй, конечно, знает все не хуже него. Эй, он чуть не убил ее. Нечаянно, конечно. Принял за сумасшедшую, бросившуюся на него с ножиком в руках. Всего лишь ножиком против здоровенного амбала под два метра ростом и больше сотни килограмм. И ведь слушает до конца, даже не перебивая.

Но сегодня она, пожалуй, даже больше возбуждена, чем он, и долгая поездка сказывается на ее речи. Она глотает слова, несет полную тарабарщину, впаривая это владельцу мотеля, пока Кайло – снаружи, через загаженное окно – разглядывает насквозь прогнившие обои в цветочек. Плевать, что над обоями табличка – Точно такие же были в комнате Теда Банди, они же вот-вот рассыплются, ткни в них пальцем. Мерзость.

– Серьезно? Есть одноместный? Для меня одной? – Рэй рассыпается смехом, теплым, довольным, и значит, ей снова удалось. Это настоящий талант – очаровывать всяких идиотов настолько, чтобы они выдали ей ключ от особенной комнаты. Тут не поможет удостоверение журналистки – оно все равно просрочено, Рэй уже давно не нужна работа, когда она с ним. Или подкуп – с деньгами у них иногда туговато, это да, но никто не жалуется.

Здесь нужна просто она сама. Сияющая, напоминающая солнце, способное прожечь глаза даже под прижатыми к лицу ладонями.

– Спасибо вам, спасибо, – она снова улыбается этому жирдяю в сальной, в пятнах майке, и взгляд, который тот бросает на нее, такой же жирный, маслянистый, похотливый. – Мистер Платт. Вы не поверите, насколько сильно я вам признательна. Я заплачу наличкой, никаких кредиток. Да, до завтра, хотя мне, честно, некуда спешить.

И кажется, она сейчас перегнется через стойку и примется целовать этого толстяка, но – старый фокус – Рэй контролирует все. Рука жирдяя мажет по воздуху, а сама Рэй уже аккуратно подхватывает выпавший из пухлой ладони ключ.

– Я напишу о вас самую лучшую на свете статью. Подумать только, номер, где останавливался сам Тед Банди. Спасибо.

Она еще раз улыбается, так фальшиво, что лицо вот-вот треснет, а потом слегка поворачивается к окну. Подмигивает Кайло еле заметно.

О да, она получает все, что захочет. Всегда.

Ключ в ее руке позвякивает, стукаясь о исцарапанную табличку с выцветшей цифрой Один.

Последний, самый дальний, разглядывает он нумерацию отдельно-стоящих домиков, столпившихся по ту сторону стоянки. Единственный пустой, затхлый, ожидающий своего постояльца. Темные стекла разглядывают его с интересом, все же, он единственный, кто в них не отображается.

Рэй появляется на пороге чуть позже. Открывает дверь только что полученным ключом и торжественно улыбается.

– А вот и я! – она воровато оглядывается назад, вдруг кто услышит, что она разговаривает с тенями, и захлопывает за собой дверь. Старая, хлипкая, замок проржавел насквозь, одним щелчком пальцем разбить можно, не ее, конечно, она ведь обычная. Лампа звенит от напряжения, то и дело потухая – отходят провода, но зато в этом свете можно различить знакомый силуэт.

Кайло уже внутри, ему замки и засовы не помеха. Недовольно хмурится, принюхиваясь к постельному белью. Оно тоже затхлое, провоняло насквозь и не только дешевым порошком и парфюмом. Стоит, не зная, где усадить свою здоровенную тушу. Кровать? Ни за что! А кресло, единственное, между прочим, под его весом просто обломится.

– И почему ты всегда права? – он уже даже не удивляется, просто качает головой. А ей хочется показать ему язык.

Почему?

Потому что... это всегда с нею. Ее первый похититель – из-за него Рэй и попала потом в приют, не помня даже свое имя – сказал, что она ярче солнца. И увидев ее раз, потом уже никак нельзя. Не дышится, не думается. Не живется. Вообще нельзя.

Рэй – как солнце, как его луч. Вот откуда ее имя.

Она не так чувствительна, как Кайло, так что садится на кровать, сминая покрывало. Ставит рядом с собой рюкзак и вытаскивает оттуда яблоко. Надкусывает его, жадно, громко хрустя, и сок течет по подбородку. Возможно, в другом месте, в другое время она сгорела бы со стыда. Но здесь только Кайло. И он тоже голоден. Он понимает ее.

– Будешь? – она протягивает ему другую руку. Под рукавом прячутся старые повязки, да и ранки зажили, так что не страшно. Больно, но не смертельно.

– Нет, – мотает он головой, отворачиваясь. Она для него смертельный свет, ядовитый, и солнце течет по ее венам. Утоляет жажду, но и травит одновременно. – Я подожду.

Ждать недолго. Они оба это знают.

Рэй всегда начинает первая, в этом ее назначение.

Она просыпается оттого, что снаружи кто-то расцарапывает ключом замочную скважину, пытаясь попасть, и сквозь щель внизу тянет спиртным. Гадким дешевым пойлом и жирным потом.

В лунном свете, слившемся с алой подсветкой, на своей кровати, все же укрывшаяся окровавленным, хоть и отстиранным покрывалом, она напоминает сказочную принцессу. Из тех, что приносят в жертву, с испуганным взглядом, с растрепавшимися за время сна волосами.

Жертва, идеальная жертва, вот что она такое.

И дверь скрипит, открывшись, растягивая здоровенную тень снаружи. Там хозяин, конечно же, кто еще, отнюдь не зашедший пожелать доброй ночи. В руке зажат дробовик, на тот самый случай, если она вздумает закричать.

Но Рэй не кричит. Зачем?

Не она сейчас в опасности.

Ункар Платт делает всего один шаг, переступая через порог и захлопывая за собой дверь. Он уже ухмыляется, а ширинка штанов расстегнута, и из-под пояса торчит край белья.

– Я подумал, ты скучаешь тут одна, крошка, – он пьян, но ровно настолько, чтобы раззадориться, найти в себе желание пойти и оттрахать маленькую беспомощную девушку в дальнем домике, потому что там такое происходило уже не раз. И не два.

Только вот дело не только в ярлыках, номерках или обоях, обклеивших номер Теда Банди. Дело в Рэй, в солнце внутри нее, жгучем и все же притягивающем.

Она все начинает. Она все завершает. Аминь.

Кайло кидается на толстяка быстро, цепляется руками с вытянувшимися на концах пальцев когтями в горло. Рвет и урчит, давясь дряной кровью, напополам с алкоголем. Пьет быстро, и в темноте его лицо теряет свое значение, превращаясь в пустой, дрожащий овал.

Он голоден, так голоден, что готов сожрать его, вытянуть всю кровь до капли, слизать то, что попало Рэй на лицо, а она, так удивительно и одновременно нет, все еще в кровати, замершая под побуревшим покрывалом.

И только насытившись, растерев по вернувшемуся на место лицу остатки чужой крови, Кайло отбрасывает труп.

Он подбирается к Рэй, аккуратно, мягко, заигрывая с ее жертвенным видом, дует на растрепанные прядки волос, пропускает их между когтей, играясь.

– Я подумал, ты тут скучаешь, крошка, – передразнивает он мертвого жирдяя, валяющегося рядом, только в его исполнении это звучит как надо. Многообещающе.

– И что, ты сьешь меня? – Рэй вытягивает руку и проводит пальцами по его лицу, вымазанному в крови. Ее бесстрашие граничит с безумием, потому что только такой человек способен заглянуть в глаза смерти и остаться спокойным.

– Нет. Разве что... самую малость, – после голода всегда накатывает похоть, и Кайло уже знает, что он вылижет ее всю, заставит кричать и стонать, биться на постели золотистой рыбкой. И его язык будет так близко от солнца, от жаркой, ядовитой крови, по смуглой коже обнаженного живота и вниз, как может, чтобы не задохнуться и не умереть.

С тех пор, как они встретились, Рэй первое и последнее, что ему надо, что с ним, что в нем. Аминь.

====== Last Hero (Хакс/Рэй) ======

Комментарий к Last Hero (Хакс/Рэй) Ой, вэй, это было так давно, что уже совсем ООС и фанон, но мне не стыдно, мне все равно нравится именно такой сорт генерале.

Написано сто лет тому, на ФБ, а выложено только сейчас)

Подбитый черный треугольничек, кувыркающийся в пустоте космоса, летел красиво. Наискосок, оставляя за собой жирную черную полосу дыма.

– Таки я тебя достал, – с кровожадным удовлетворением успел подумать Хакс прежде, чем взвыли обесточенные двигатели. Натужно и очень расстроенно.

Его истребитель дернулся, давая крен в одну сторону, а затем ухнул в штопор. С каждым ударом сердца, а сердце от тряски подкатило к самому горлу и там застряло, не давая дышать, приближая Хакса к неминуемой гибели. Конец щитам – конец его бесславной жизни генерала, который так и не смог...

– Зарраза! – Хакс дернул за рычаг, еще раз, но только создал себе ненужные проблемы. Двигатели на последнем издыхании загудели, пытаясь отсрочить падение, корабль тряхнуло, и в лоб впечатался край панели управления.

Хакс уже не видел, да и не мог видеть вспышки внизу, куда рухнул подбитый им кораблик. И совершенно не слышал свиста и рева гиперпространства, куда, следом за своей жертвой, упал и он.

Дыра схлопнулась, и через мгновение на ее месте уже ничего не было. А бой шел своим чередом.

И какого его вообще понесло искать Рена прямиком посреди боя с повстанцами? Его обязанностью было контролировать исход операции исключительно с центрального крейсера, а не носиться по всему полю боя в безымянном истребителе.

Ах да, Сноук. Это он сказал:

– Жизнь Кайло Рена зависит от вас. Спасите его любой ценой, иначе мы проиграем эту войну...

Хакс вздрогнул и очнулся, садясь на песке.

Ему было холодно, мокро, потому что ноги его лизал прибой. Вода залилась в сапоги и насквозь промочила всю одежду, включая шинель.

А еще Хакс понятия не имел, где очутился. Это была совершенно незнакомая ему планета: вода с розоватым оттенком, пахла она мерзко. Так что ноги свои Хакс убрал сразу же, и в голову пришла совершенно идиотская мысль: вот он очутился крифф знает где, а сейчас будет плясать голым, высушивая одежду. И можно только надеяться, что к ночи на ногах не выскочат пупырышки или другая зараза.

– А-а-а, в задницу, – и он принялся быстро расстегивать ремень на штанах, одновременно с этим пытаясь сдернуть ботинки. Может, в его истребителе найдется запасная одежда. Комбинезон какой, в который обычно засовывают бедняг пилотов: и так работа жаркая, так еще и задница потеет в пластике.

Истребитель!

Хакс застыл, не понимая, и почему же он не подумал об этом в первую очередь. Его не могло откинуть так далеко от корабля, учитывая то, что руки-ноги остались на месте. И почти без синяков. Ну, кроме здоровенной шишки на лбу.

– И как это я не сломал себе шею? – покосился он на здоровенную рытвину, кое-где повторявшую очертания брошенного в песок тела. След был недлинный и неглубокий. И заканчивался он неподалеку.

Ладно, раз ноги еще не начали отниматься или покрываться коростой, с забегом голышом можно было повременить.

Хакс хмыкнул, застегивая ширинку, заново натянул мокрые сапоги, внутри которых что-то мерзко захлюпало, и потащился в кусты.

Его помятый, искореженный истребитель покоился на дне небольшой запруды совсем рядом. Можно сказать, в двух шагах, и только из-за воды, поглотившей корпус наполовину, не начался пожар.

– Крифф! Да чтобы тебя... – выругался Хакс, заодно припомнив Рена, его бесконечное упрямство и любовь к приключениям на свою задницу. Затем Сноука, приставившего генерала нянькой для взрослого амбала. И наконец отца, который когда-то отдал его в военную академию со словами: «Однажды ты станешь великим, сынок. Не подведи меня».

– Не подведи? О да, папа. Видишь, вот теперь ты точно будешь мной гордиться, – и Хакс побрел по розовой воде, собираясь дойти (или доплыть, как получится) до верхнего шлюза.

А затем вскрыть. И так, чтобы сломанная конструкция не вздумала опрокинуться, накрыв собой.

– Ну же, дерьмо банты, – Хакс вскарабкался наверх корабля, опасно балансируя в воздухе, и рванул за рычаг.

Конечно, тот заклинило. Ну не могло не заклинить.

Хакс дернул снова, в этот раз упираясь сапогом в обшивку в качестве рычага. Что-то дзынькнуло и пролетело в нескольких миллиметрах от глаза, оставляя на щеке длинную царапину.

Кто там что-то говорил насчет целости и сохранности после падения? Надо было отрезать себе язык, если еще вздумается пошутить над судьбой.

Но несчастная дверь не смогла выдержать насилия над собой и все же открылась с громким чпоком. Хакса, естественно, понесло назад, и он еле удержал равновесие.

Вода каким-то криффом просочилась внутрь, может, дыра или при падении обшивка лопнула как орех. Так что все драгоценные вещи, так необходимые Хаксу, плавали посерединке рядом с крышкой.

Насквозь мокрый комбинезон пилота, обломки панели, еще какие-то металлические платы совершенно непонятного назначения. Ну и в качестве финального штриха – передатчик. С отошедшей задней стенкой и кучей вывернутых наружу проводков, как кишки какого-нибудь чудного животного.

Сил проклинать судьбу сегодня у Хакса больше не было.

Он молча закатал рукава рубашки, сам не особенно осознавая, зачем ему это. Сорочка была вся грязная, мятая, а один рукав наполовину оторвался. Но работа не ждала, и время было не бесконечно – если он переживет ночь в этом месте, можно будет считать себя невероятным везунчиком.

– Как же я ненавижу это все, – Хакс выудил из розовой воды залепленный илом шлем и скривился. Надеть на себя это или не менее загаженный комбинезон? – Чтоб тебя, Рен...

По итогам обыска оказалось, что у него практически не было воды – канистра с дистиллированной дрянью, используемой для промывки деталей, была сомнительного качества. Не отравится, так пронесет.

Еды – ноль. Абсолютный. Ни тебе завалящего сух-пайка в личном отсеке. Только мутная пленка ила, есть который Хакс пока побаивался.

Ящик с инструментами, наверное, придавило обломком крыла, и найти он его не смог.

А передатчик – его единственное спасение – требовал замены проводов, просушки. Или лучше вообще выбросить и поискать где-то новый.

Но пока Хакс занимался тем, что отдыхал после напряженной операции по спасению себя же от уныния. Он даже развел огонь, щедро плеснув топливом на щепки. И теперь просушивал над импровизированным костерком свой китель.

Пламя разгорелось моментом, наверное, из-за топлива, так что требовалось тщательно следить за одеждой – все же мятый китель был как-то попривычнее жаркого комбинезона. Роднее, что ли.

Вот поэтому он и не услышал шелеста листьев в кустах. А понял это уже тогда, когда на поляну выскочил человек с бластером наперевес.

– А ну стоять! – послышался женский крик, и Хакс натурально остолбенел.