Текст книги "100 shades of black and white (СИ)"

Автор книги: Shagel

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 72 страниц)

– Это как лилия. Водяная лилия.

– Что такое лилия? – про воду Рэй знает, а вот про что-то по имени «лилия» нет, и ей хочется узнать это.

– Я тебе покажу, – и в руке Рена возникает цветок. Настоящий. Вернее, он такой же бесплотный, как и ее друг, но сейчас лепестки кажутся совсем свежими, они распускаются, открывая багровую серединку, цвета крови. И тут же увядают, рассыпаясь пылью. Это настоящее чудо, и оно заставляет Рэй забыть обо всем. О голоде, жажде, боли. И даже об обжигающем солнце пустыни, которое стремится зажарить ее заживо. Это первый цветок в ее жизни.

И он прекрасен.

Наверное, он даже стоил всего этого.

– Ты можешь научить меня делать так же? – это просто волшебство. Сказочное волшебство, которого не может быть, но все же оно существует. И сейчас оно прямо перед нею.

– Я научу тебя всему, Рэй. Всему, что захочешь, – Рен поднимается на ноги, оставаясь все таким же чистым и красивым. Песок не в силах запачкать его черную одежду, а жар пустыни для него ничто. —Теперь, когда я нашел тебя, все будет так, как мы захотим.

Его металлический голос обещает возмездие, жестокое и кровавое, а Рэй смотрит, не отрываясь, от его ладони, в которой только что был цветок. Изображение его – бело-красное, изящное, насыщенное, все еще плавает внутри ее радужки, отпечатавшись в памяти.

Она не знает, откуда в ней берутся силы. Может, когда она спит, то растет. А может, это все просто Рен и его маленькие секреты.

– Заставь их плавать. Сосредоточься на во-о-он том камне и попытайся представить, что он умеет летать. Дай ему взлететь самому. Просто представь это.

Камни не умеют летать, на то они и камни, но под ее пристальным взглядом, когда Рэй кажется, что у нее уже сейчас глаза лопнут от напряжения, крохотные осколки начинают дрожать. Еле заметно, а потом все больше. И один из них, самый красивый, острый и тонкий, взмывает вверх, а затем врезается в песок.

И заставляет Рэй взвизгнуть от восторга. Она смеется и хлопает в ладоши, а затем принимается заново. Ей нравится это ощущение, которое появляется внутри нее. Теплота и покалывание по коже. Как будто ее охватывает невидимый и ласковый огонь.

Постепенно ей подчиняется и песок, такой сложный, рассыпающийся на сотни мелких крупиц, изменчивый и капризный.

– Смотри, – Рэй строит замок из песка в несколько ярусов. Такие нельзя увидеть на Джакку, тут одни приземистые и круглые домики, но именно такие она видит в своих снах. – Правда, красивый?

Вместо ответа Рен делает взмах рукой, и все рассыпается.

– Снова.

Он рушит их раз за разом, заставляя ее еще больше стараться. Злиться и выстраивать снова.

Она почти обижается на него, хотя что толку обижаться на единственного, кто понимает ее с полуслова и всегда защищает.

Просто вздыхает и начинает все заново. Ощущая, как бежит по венам знакомая и такая приятная Сила.

– А почему ты всегда в черном? А зачем тебе маска? Как ты вырос таким? – вопросы сыплются из нее как из дырявого ведра, в котором носят воду. Она сама теперь с легкостью справляется с пятьюдесятью ведрами в час, потому что ее новые способности позволяют ей не чувствовать их тяжесть.

– Они идут, – Рен не собирается отвечать на них, просто кивает головой, указывая куда-то вправо, а затем растворяется в красном свете, чтобы возникнуть снова уже рядом. За ее спиной.

Это ватага мальчишек. Тех самых, что уже не пристают к ней. Наверное, они тоже чуют неладное, поэтому стараются больше не задирать странную девчонку, которая теперь еще и говорит сама с собой.

Но вот их вожак хочет растерзать ее. Добить. Чтобы она больше никогда не посмела возразить его словам.

– Чего тебе? – Рэй больше не боится его. Она просто поднимается на ноги, сосредотачиваясь, чувствуя языком сломанный кусок зуба, который остался в качестве напоминания о ее первом проигрыше. И последнем тоже.

– Ты нам мешаешь, маленькая крыса. Вали отсюда, пока я не рассердился, – забрак стремится задеть ее, хотя пустыни здесь хватит на них всех.

– Сам вали, – огрызается Рэй и скрещивает руки на груди, показывая, что никуда она с места не сдвинется.

Дети ахают и шепчутся, явно не ожидавшие этого. А вожак их мелкой стаи только и ждет этого, чтобы кинуться на нее, нагнув голову и наставив рожки.

Только Рэй больше не собирается терпеть его оскорблений. Она уворачивается, а затем швыряет забраку в глаза горсти песка, заготовленные заранее. Песок слушается ее, не совсем хорошо, но все же облепливает лицо мальчишки и вгрызается в кожу, оставляя кровавые капельки.

Наверное, с него хватит. Больше он никогда не решится на нее напасть.

– Еще, – раздается голос позади нее, и Рэй отвлекается.

Рен качает головой, и его безжизненный голос гудит:

– Еще, Рэй. Убей его.

– Зачем? – она не станет делать этого. Он всего лишь противный мальчишка, и она уже может с легкостью обездвижить его. Зачем убивать?

– Давай, Рэй, – теперь он совсем не похож на друга. – Отплати ему за все то, что он сделал бы с тобой, – он похож на монстра.

Забрак за то время, пока она медлила, приходит в себя и снова бросается на нее. Молотит кулаками и даже пытается укусить.

– Убей, Рэй, – она уже не знает, может, этот голос на самом деле звучит только в ее голове, но ослепляющая боль заставляет Рэй разозлиться.

Она больше никогда не допустит, чтобы кто-то дотронулся до нее без спросу. Или ударил.

Так что ей нужно просто прищуриться, концентрируясь, а дальше дело за зыбучим песком.

Крохотные острые частицы его с легкостью облепляют всего забрака, впиваясь в кожу и заставляя орать от боли, и тащат вниз. В самую глубину. Насовсем.

– Ситх! Убийца… – детям страшно, и они сбегают с воплями.

Оставляя Рэй в одиночестве. Смотреть на чистый и гладкий песок, на котором всего пару минут тому стоял ее обидчик, а теперь ничего нет.

Они больше не подходят к ней. Смотрят на расстоянии и отворачиваются, когда Рэй проезжает мимо на своем спидере. Как будто земля, по которой она ступает, тоже становится проклятой.

Хотя может так оно и есть.

Рену мало одной кровавой жертвы, ему мало злости и ярости, которые дает ему она, и вечно требует еще.

– Давай, Рэй, убей их, – он указывает своей черной ладонью на длинные извивающиеся ленты скалозубых червей, вынырнувших, чтобы погреться на утреннем солнышке. – Уничтожь, – его голос звучит внутри ее головы. Нашептывает требовательно и почти нежно.

– Нет! – Рэй не оглядывается назад, стартуя с третьей передачи с такой скоростью, что спидер чуть не зарывается носом в песок. Она так стремительно летит через дюны, словно за ней гонится само зло.

Иногда ей кажется, что она сама специально выдумала такого его себе. Не друга. А монстра.

Из нее течет слишком мало крови, когда наступают эти самые дни, и вообще она совсем не похожа на девушку. Груди все еще нет. А ребра можно пересчитать через майку.

И все же она чувствует себя по-другому.

Как будто она потеряла что-то очень важное.

Детство? У нее его и так не было.

Мечты? Рэй мечтает только о том, чтобы ее нашли. Чтобы кто-то до нее дотронулся.

Не кривясь и не обзывая исчадием зла, не плюясь вслед.

А с Реном такого не будет никогда.

Он все такой же, как и в первый день их знакомства. В черном, высоченный и здоровенный, и появляется без предупреждения.

Рэй принимает ванну, вернее, пытается обтереть себя, скрючившись в тазике и выжимая на плечи губку с уже грязной водой, когда он возникает посреди крохотной комнатки.

Она дергается и пытается закрыться, потому что не хочет, чтобы он смотрел на нее такую. На не_ребенка. И видел ее сморщившиеся и затвердевшие от холода соски. От холода. Или от волнения.

Ее стыдливым румянцем можно поджечь весь ее неказистый домик, бывший когда-то частью звездолета. Испепелить всю вместе с тазиком и голыми ногами, которые она не может спрятать, потому что они слишком длинные, а сейчас еще и задеревенели и не в состоянии разогнуться.

Теперь ей не хочется спрашивать, почему на нем маска.

Точно такая же не помешала бы и ей.

– Рен?! – от волнения Рэй забывает, что вполне могла бы подтянуть к себе полотенце с помощью Силы. И что ей необязательно сжиматься еще больше, выплескивая на пол драгоценную воду. – Не смотри!

Но ему все равно.

Наверное, он какая-то бунтующая часть ее. Та самая, о которой Рэй никому никогда не говорила. Похоть. Или жажда на грани безумия. Вот что он такое.

Потому что вместо того, чтобы уйти или хотя бы отвернуться, он наоборот подступает к ней, усаживаясь на пол рядом, совсем не заботясь о лужах, которые все равно не смогут запачкать его черное одеяние, и смотрит.

Он оглядывает ее мокрое от воды тело, и его дыхание под маской тяжелеет, становясь медленным.

– Ты сама хочешь этого, – его рука в черной перчатке, наверное, уже сросшаяся с кожей, гладит воздух в паре сантиметров от ее плеча, по которому проходятся табуны мурашек. – Ох, Рэй, просто признай.

– Нет, – шепчет она, чувствуя себя загнанной в угол.

Она выдумала его, и вот теперь он управляет ее жизнью. Заставляет говорить то, в чем стыдно признаваться. О чем стыдно думать.

– Да.

Она так привыкла к его сухому, безжизненному голосу, что научилась узнавать легкие оттенки в нем. Вот теперь там превосходство. Зыбкая тень улыбки, которая никогда не отразится на лице, ведь его все равно нет под маской.

– Прекрати лгать самой себе, Рэй.

– Что ты… – слова застревают в горле и остаются всего лишь набором ломких звуков.

– Я хочу, чтобы ты сделала то, что хочешь.

Она краснеет. Заливается жаром и стыдом. Но все же убирает руки, прекращая сжиматься. Расправляется словно сжатый силой цветок, раскидывая ноги и позволяя ему увидеть себя всю. Такую, какая она теперь.

Девушку с влажной кожей, блестящей от воды, золотистой словно песок Джакку. Ту девушку, которая хочет, чтобы хоть кто-то к ней прикоснулся.

Обнял. Сделал то, что должно быть сделано.

Но он же ненастоящий. И стоит ее руке поползти вниз, от живота и еще ниже, как его образ вздрагивает и исчезает.

Как будто его никогда и не было.

Он впервые бросает ее вот так. Словно ему не понравилось.

Рэй прекращает свои бессмысленные попытки и берется за мочалку, яростно растирая кожу и чувствуя какую-то странную обиду внутри. Она больше не хочет думать об этом.

Его впервые нет больше пяти дней.

Сначала Рэй не задумывается об этом. По сути, Рен – это ее неуемное воображение, выдумавшее себе друга, чтобы выстоять. Так что она уже и раньше как-то обходилась без него.

Но сейчас она не может не думать о том, что в какой-то момент она вообразила, будто он сможет заменить ей реальность.

Ей просто пора выбросить его из головы. И заняться обшивкой.

Ее руки сами собой ловко разделяют провода, выискивая тот самый, отсоединив который, она доберется до центра. И откроет тайник.

– Зачем ты здесь? – она говорит сама с собой, хотя на самом деле ее вопрос предназначен для того, кого здесь нет.

– Зачем, а? Зачем я тебя вообще выдумывала?! – Рэй выходит из себя и дергает за другой провод, получая неслабый удар током. Ну, в этом она сама виновата. Идиотка. – Зачем ты мне нужен?

Он не вернется, не важно, сколько бы она ни звала.

– Рен, – шепчет она, и в голову лезут непрошенные мысли. О том, как его черные пальцы, затянутые в кожу перчаток, гладят ее по щеке. Прикасаясь. И как она сама тянется к нему, чтобы прижаться разгоряченным лицом к холодному металлу.

Она так хочет, чтобы он оказался настоящим. Реальным.

Чужие корабли закрывают небо, и Ункар Платт сгоняет всех девочек в кантину, ожидая закономерную прибыль к ночи.

Рэй знает, что происходит там с ними. Но ничем не может помочь. Она в состоянии поднимать камни силой мысли или разрушать, но не договариваться насчет цены. К тому же ее и так считают отродьем ситхов. Не хватало, чтобы кто-то поджег ее дом ночью.

Все, что ей удается, так это тайком подкидывать им части своего скудного пайка, потому что другой радости у этих девочек нет.

Это Джакку.

Хотя корабли, зависшие в высоте, оставляющие длинные тени на песке, почему-то кажутся ей враждебными. Вызывающими безотчетную панику. Какими-то…

Так что лучше, если сегодня ночью ее тут не будет.

К вечеру Рэй собирает свой походный мешок, только самое необходимое – еда, вода и покрывало, чтобы закутаться в него, и заправляет спидер. Топлива ей хватит, чтобы уехать почти до хребта. И вернуться.

Она мчится, прижимаясь к своему старенькому спидеру, и ее взгляд выхватывает кривой указатель, наполовину засыпанный песком. Сюда же никто не пойдет по своей воле, делать тут нечего – скалы и песок.

Металлическая табличка говорит, что до хребта совсем немного, и Рэй уже сбежала из-под тени жутких кораблей. Так что можно вздохнуть спокойно. И до нее никому не будет дела.

Рэй ставит тент, затягивая петли. Проверяя, чтобы его не унесло к утру. Зажигает небольшие костерки по периметру и только тогда успокаивается, усевшись с плошкой с ужином в руках.

Ей не хочется есть. Или пить. Или сбегать.

Всю свою жизнь она только и делала, что тянулась к кому-то. А потом сбегала. Это какое-то проклятье.

И началось оно с Рена. С ее выдуманного друга.

– Привет, Рэй, – раздается его голос по ту сторону от границы света. Все такой же безжизненный, мертвый и ржавый голос. Надо же, он снова вернулся.

– Привет, Рен, – она уже ничему не удивляется. Просто продолжает жевать безвкусную еду и пялится на костер. Больше не на что.

Он вступает в круг и идет к ней. Все такой же здоровенный, черный и угрожающий.

Но что-то не так, и Рэй не может понять. Она вскидывает на него глаза и пытается найти эту крохотную зацепку.

Песок.

Он шуршит под его ногами, поет и скрипит, сминаемый чужими шагами.

– Рен? – она видит его впервые.

Его плащ запылен и хлопает на ветру. В правой руке что-то напоминающее рукоять от меча.

– Этого не может быть! – она вскакивает на ноги, понимая, что этот незнакомец, отбрасывающий тень, реален в отличие от ее воображения. И он ей не друг.

– Почему нет? – он наклоняет голову как прежде, и на гладкой поверхности маски вспыхивают искорки бликов. – Потому что ты этого боишься?

– Нет, потому что ты нереален, – Рэй хватается за первое попавшееся под руку. Старый добрый посох. – Тебя не существовало. Я выдумала тебя!

– Так было лучше для тебя. Ты хотела друга. Того, кто защитит тебя и всегда будет рядом. Ты его и получила. А теперь пора платить, – он тянет руки к своему капюшону, и что-то щелкает, а затем маска, та самая, которую она считала его лицом, распадается на глазах, обнажая белую кожу и угольно-черные глаза.

Они пригвождают ее к земле и не дают дышать. Он просто…

Просто Рен.

– Ты пойдешь со мной, Рэй, – Рен делает движение рукой, легкое и изящное, и ее тело становится неподъемно-тяжелым. Ее Сила ничто по сравнению с его способностями.

Теперь она больше не может даже мизинцем пошевелить. Или возразить. Или вздохнуть.

– Ты поможешь мне, – он тянет ее к себе с помощью Силы, слушая, как скребут по песку волочащиеся ноги, оставляя висеть перед его лицом. – И мы отомстим всем, кто посмеет нам помешать. Ну же, Рэй. Это будет весело. Совсем как раньше, помнишь? – в его глазах пляшет безумие и обреченность. Это они делают его таким. Настоящим.

– Н-н-нет, – Рэй хрипит. Сейчас он не лучше того мальчика, что когда-то решил, что проще избить не нравящуюся девчонку, чем просто отвернуться и не замечать.

Воздуха хватает на то, чтобы еще раз вдохнуть, и затем стремительно тянет в бездну забвения.

– Нет, Рэй, нет. Прости, – он хлопает ее по щекам, вынуждая очнуться. И вздохнуть, кашляя.

– Почему? – теперь ей разрешено двигаться, и Рэй падает на песок, на колени. – Почему я? Почему ты выбрал меня, чтобы поиздеваться?

Она понимает, что ему хотелось не просто видеть, как она страдает. В одиночестве. В отчуждении. Ему хотелось, чтобы она причиняла боль другим. Это гораздо хуже.

Без перчаток его руки холодные. И от них пахнет ржавчиной металла. Кровью. А еще они гладят ее по щеке так, как она всегда мечтала. Заправляют за ухо выбившиеся из пучка волосы. Нежно. Аккуратно.

– Потому что мне тоже был нужен друг. Хотя бы один. И у меня была ты, Рэй, – он дотрагивается до нее так, как никогда не смог бы никто. Любовно оглаживает плечи и руки, тянется к груди, и она понимает, что боится его.

То, что она себе навоображала, совсем не похоже на реальность.

– Нет, – Рэй пытается оттолкнуть его руки, но с таким успехом она может сражаться с зыбучим песком – он все равно поглотит свою жертву и стянет намертво в свой тесный кокон. – Отойди, не трогай меня, нет-нет… – она молотит его по груди кулаками, слишком испуганная, чтобы сконцентрироваться и попытаться сбежать с помощью своей Силы.

– Ты сама хотела этого, – от Рена нельзя избавиться. Он с легкостью поднимает ее на руки и несет под тент, укладывая на покрывало.

– Тише, Рэй, ш-ш-ш, – он закрывает ей рот рукой, когда она пытается прокусить его ладонь, взвизгивая. – Все будет хорошо, – убеждает ее Рен, принимаясь стягивать с нее одежду, но на глаза наворачиваются слезы.

Это стыд, страх и обида на него и на весь мир, который оказался совсем не таким, каким она его себе придумала.

Той ночью она наконец понимает, почему они кричат.

Он забирает ее с собой. Позволяет забрать только самое необходимое, и Рэй пустым взглядом обводит стены, испещренные длинными тонкими линиями, понимая, что ее дом был всего лишь клеткой.

– Тебе это не надо? – Рен берет в руки старую игрушку, сшитую из оранжевых лоскутков.

– Нет, – она мотает головой, желая отвернуться и вообще забыть, что она у нее была. У всех вещей в пустой скорлупке звездолета было только одно имя – Рен.

Имя, которое она теперь ненавидит. Чувствуя его прикосновения, до сих пор оставшиеся на коже, и влажные поцелуи, и саднящую боль между ног.

– Я хочу уйти, – Рэй сбегает отсюда. Ей нужно на воздух, как можно больше пространства, не занимаемого им. Ей бы целую пустыню и еще столько же между ними.

– Хорошо, – он следует за ней по пятам. Как тень. Или страж, от которого нельзя избавиться.

Они останавливаются у трапа, ведущего на его корабль, такой же здоровенный и черный, как и он сам.

Гигантский звездолет расправляет крылья, готовый унести ее куда-то ввысь, в пустоту к звездам. Он ревет и приветственно дрожит, напоминая прирученного зверя. Такого же, как и она сама.

Рен протягивает руку, затянутую в кожаную перчатку.

– Идем?

Он все еще без маски, и его белое лицо кажется обнаженным, а темные глаза горят огнем. Он почти получил то, что хотел, и одной Силе известно, почему он все еще не улыбается довольно, почему не схватил и затащил ее на корабль силой. Почему он ждет, пока она сама сделает этот выбор.

Его глаза почти черные сейчас, с расширенными зрачками, заполнившими всю радужку, дрожащими. От них не сбежать. Не закрыться рукой и не представить себе, что ты маленький ребенок, которого может защитить воображаемый домик.

Как она могла выдумать его таким? Монстра и своего злейшего друга.

Друга, который был так нужен и ему.

И нужен до сих пор.

– Да, – она вкладывает в его ладонь свои пальцы, чувствуя, как замыкается стальная хватка. Теперь у нее нет пути назад.

Но, в конце концов, это ее вина. Она хотела его таким.

====== Walls (Кайло Рен/Рэй) ======

Комментарий к Walls (Кайло Рен/Рэй) Давно не было простой и незатейливой порнушки. Пока у меня слегка все кувырком по всем фронтам, не могла не додать самой себе комфортящего Кайло. И вам, если такое зайдет)))

Но тут такие логические прое... хм, дыры, которые мне не заткнуть даже с помощью порнухи, так что не удивляйтесь.

Ну и честно скажу, подобная идея про целительный секс уже где-то тут мелькала, но у меня к этому свой подход)

Она настоящее совершенство.

Его единственная ученица. И лучшая.

Или нет?

Рэй замахивается боевым посохом и наносит один удар, опускаясь на колено для равновесия. Ее враг, стоявший напротив, уже не может держаться на ногах и падает на пол с громким шумом.

Кажется, она только что доломала последнего из боевых ботов на базе.

– Рэй, – Кайло вздыхает и раздосадованно растирает ноющий шрам, он всегда начинает болеть вместе с головой. А Рэй умудряется вызвать в нем желание придушить ее всего за пару секунд. В этом она вся.

– Да, Учитель, – она вопросительно смотрит на него, игнорируя разломанного бота, внутри которого сейчас что-то искрит и шипит, а по полу растекается лужица машинного масла. – Что-то не так?

– Ты должна была остановить его. А не уничтожать.

Он может твердить ей что угодно и сколько угодно. Все равно она поступает всегда по-своему.

С того самого момента, когда он подобрал ее на той пустынной помойке с названием Джакку. Маленький ребенок, который цеплялся за его рукав и умолял взять с собой, исчез, оставив вместо себя взрослую девушку с песочными глазами и неистовством, которое однажды побьет по силе его собственное.

– Прости, – наконец Рэй бросает свои игры в вежливость и приличия и принимает более привычную для нее позу – расслабляется и усаживается прямо на пол, скрестив босые ноги. – Рен. Наверное, я просто…

– Просто что? – Кайло смотрит на бота, понимая, что ему крышка. Такие повреждения уже не исправить. Она умудрилась расплавить внутренности с помощью Силы, а сверху добавила немного от себя. Типичная мусорщица, которая считает, что парой оплеух всегда можно исправить то, что не исправляется по-другому.

Удивительно, что это всегда работает в ее исполнении.

– Просто перестаралась. Я не думала, что он окажется таким хрупким, – недовольно ворчит Рэй.

Конечно, она думала. Все дело в том, что она просто не умеет контролировать себя. И чем дальше, тем больше. Сначала они ограничивались парочкой трещин в полу, а теперь можно дождаться того, что на них рухнет и весь потолок вместе со стенами.

– Рэй! – он прекрасно понимает, что она что-то скрывает от него.

Рэй вскакивает на ноги, отворачиваясь, и пробегает мимо него с задранным вверх подбородком. Напоминая пустынный вихрь. Только возникнет, и тут же умчится куда-нибудь по своим личным делам. Но сначала наворотит проблем.

– А ну стоять! – у Кайло на все проблемы есть одно замечательное решение. И если с вихрем нельзя договориться, то посадить в банку – да.

Хватает одной мысли, но четкой и ясной, чтобы девушка замерла на месте, все еще

на бегу, одна нога полностью стоит на полу, а вот вторая едва касается носком поверхности, так что, когда он отпустит ее, кто-то обязательно упадет.

Рэй остается только сверлить его взглядом. Молча. Потому что иначе, а Кайло прекрасно знает, что бывает, когда иначе, она бы уже начала ругаться. Самыми отборными и грязными словечками.

– Ты не собираешься отвечать? – и зачем он вообще спрашивает. Нужно просто дотронуться до ее разума и отыскать те самые мысли, что привели ее в такое безрассудное состояние.

Но это ему, конечно же, не удается.

Рэй умеет закрываться. Даже лучше, чем он сам, отлично выучивший урок Сноука, и только поэтому победивший его.

Но если его мысли были открыты, и только часть их, та самая, что жаждала занять место своего Учителя, таилась в глубине, почти несуществующая, то с Рэй все не так.

Ее разум защищен сплошной стеной, чтобы пробиться сквозь которую, ему придется постараться. А Кайло не хочет. Ломать свою ученицу, свою единственную после того, что она сотворила с Рыцарями Рен, он не собирается.

– Нет! – яростно сверкает глазами Рэй и требует ее отпустить. Что Кайло и делает, как следует подкрепляя ее полет шлепком по заду.

Рэй падает на колени и шипит, напоминая рассерженную кошку, но тут же успокаивается. Нарываться на неприятности она не станет. Просто кривит обиженную рожицу.

–Ты должна научиться контролировать себя, Рэй, – Кайло уже не требует, просто констатирует. – Иначе я отвезу тебя обратно на Джакку и оставлю там года на три. Может, терпения прибавится. Или мозгов.

– Я справлюсь, – огрызается она, потирая ушибленные колени, и встает уже куда медленнее. Сбегать она тоже больше не решается. Но аккуратно отступает к выходу из тренировочного зала. Наверное, считает себя мастером по незаметным исчезновениям.

– Рэй, мы не договорили… – и почему ему кажется, что она его игнорирует?

– Я решу все проблемы, – ворчливо обещает она. – Обязательно.

– Когда? – Кайло чуть не поскальзывается на луже масла, оставленной ботом, и сердито отправляет останки в полет. В сторону мусорки. Пусть там разбираются, что оставить, а что безжалостно на выброс. Как и все то, к чему она прикасается.

– Когда-нибудь, – приходит ее ответ уже возле двери. – Сегодня-завтра. Честно.

Когда Рэй смотрит на него вот так, снова изображая маленькую и заблудившуюся в пустыне девочку, с большими глазами, в которых плещется океан веры в своего спасителя, Кайло сдается.

– Мне кажется, я просто убью тебя до этого прекрасного момента. Ладно. Иди, – он машет, отпуская ее, и Рэй исчезает, будто ее тут и не было.

Но проблема от этого сама собой не решится. И если он не справится с девчонкой, придется искать новые методы. А старые, увы, закончились.

Когда она его не видит, а Кайло позаботился об этом, то совершенно не похожа на саму себя обычную.

Куда-то пропадает вся нервозность и тревога.

Рэй плавно движется, скользя вдоль стены, выносит вперед руку с зажатым в ней посохом и подпрыгивает вверх, используя его вместо шеста. Выглядит это очень впечатляюще.

Ее заплетенные в пучки косички и золотистый блеск загорелой кожи навевают мысли о пустынных воительницах. Наследных принцессах, которые способны повести за собой людей, и сам песок поднять и обрушить на головы врагов.

Тьма, следующая за нею по пятам быстрой тенью, кажется ослепительно-черной. Наполненной силой. И уверенностью.

Эта Рэй не боится ничего.

У нее даже выходит то, что никогда не получается, если рядом Кайло. Рэй умудряется зависнуть в воздухе, контролируя собственное тело, и плавно опуститься на пол. Как будто законы гравитации не имеют ничего общего с нею.

Но почему тогда она устраивает катастрофы одну за другой в его присутствии?

Что с нею?

Кайло смотрит на нее, пока Рэй не выбивается из сил, опускаясь возле стены и поджимая под себя ноги. Она развязывает пояс тренировочной куртки и скидывает ту с плеч, оставаясь в одном легком бандаже, обхватывающем грудь.

Острые ключицы и тонкое тело. Это то, что он видел достаточно часто раньше, а теперь не может.

Рэй часто дышит, кашляя, потому что ей, судя по всему, не хватает воздуха, а затем успокаивается, откидывая голову назад. Ее взгляд лениво обшаривает пространство перед собой, затрагивая и тени, в которых скрывается Кайло. Только его она не видит.

Не сможет. Его присутствие в Силе сейчас может заметить только тот, кто не слабей самого Рена. А вот Рэй до него еще учиться и учиться.

Сидеть без дела она тоже не умеет, поэтому Рэй принимается за другое упражнение. Теперь она медитирует, и ее тонкое тело охватывает невидимое сияние, которое заметно только владеющему Силой.

Это та Тьма, что внутри нее. Здоровенный ореол Силы, настолько плотный, что кажется почти осязаемым. И косматый, спутанный, как это бывает с теми, кто начинает использовать свои способности в позднем возрасте.

Зато сейчас, именно в этот самый момент, когда ее сознание где-то далеко, скользит между звезд, спокойное, у него есть отличная возможность.

Ее разум сопротивляется чужому прикосновению, но Кайло делает это так аккуратно, что Рэй даже не дергается.

По ее лицу пробегает тень беспокойства, но тут же исчезает. А Рен продолжает давить на плотную защиту, укрывающую ее разум. Мягко. Аккуратно. Иначе она поймет, что что-то не так, и закроется снова.

Старые воспоминания он откидывает сразу. Маленькая девочка, забытая всеми на Джакку, давным-давно похоронена на дне ее памяти. Рэй больше ни разу не заикалась о том, что ей следовало бы вернуться. И дождаться тех, кто никогда не придет.

В том, что никто не придет, Рен был уверен целиком и полностью. Он самолично вырезал всю ее оставшуюся семью, прятавшуюся от Ордена в соседней системе. Им следовало приглядывать за собственным ребенком, а не дрожать за собственные жалкие жизни. Кажется, именно это он и сказал. А потом вернулся за Рэй и забрал ее с собой.

Сюда же и смутный ужас перед Сноуком. Которого тоже больше нет.

Без Рэй он бы не справился. Именно она отвлекала его Учителя, пока Кайло придумывал, как продырявить его холодную как сдохшая рыбина грудь.

А вот дальше все становится еще более запутанным.

В Рэй много Тьмы, но нет жажды обладания. Или превосходства. Она не собирается подчинять себе миры или убивать Рена.

Этот крошечный росток того, что зовется милосердием, Кайло проглядел. И теперь ему хочется как следует всыпать своей ученице, которая колеблется между яростью и спокойствием.

Хотя до Света ей не добраться. И дело не в Рене или в его уроках.

Кайло продирается дальше, усиливая нажим, и натыкается на новую стену. За ней есть что-то, скованное и обузданное, но все же неистовое. И это то самое чувство, что мешает ее тренировкам. Ему нужно всего лишь узнать…

Там действительно нет жажды власти. Нет крови. Или ярости. Там другое.

Похоть.

Маленькая брошенная девочка грезит совсем о другом, и Кайло видит свой собственный образ, склонившийся над Рэй. Сжимающий ее горло. Гладящий ее по обнаженному животу.

И он почти чувствует запах ее тела, жаркого и влажного после секса. Слышит сбивчивое дыхание и стоны.

Все это бьется и рвется наружу внутри нее, и однажды растерзает Рэй на части.

Если он ей не поможет.

Ему приходится оставить ее на базе на целую неделю. И все это время, пока он кромсает на части мятежников, оставляя за собой реки крови, Рен не может не думать о том, что она умалчивает.

У нее слишком много секретов.

И он бы дал ей все, что бы она ни попросила. Но она ни разу не сказала ничего. Просто продолжала нервничать и срываться в его присутствии. Маленькая упертая девчонка, которой проще свернуть себе шею, чем попросить.

Уже на подлете к ангарам он чувствует ее. Тревога и волнение смешиваются, и к ним прибавляется тонкий привкус ожидания. Рэй ждет его не меньше, чем он. Хотя и не знает, что будет дальше.

– Вы вернулись, Учитель, – Рэй склоняет голову в церемониальном поклоне, стоя у трапа. В присутствии других она ведет себя очень прилично. Не то что наедине. – Тьма была с вами.

– Тьма пребудет со всеми нами вовеки, – отвечает он не менее пафосным приветствием, спускаясь вниз. Ему бы отдохнуть после долгого перелета, залечить раны, но кое-что подождать не может.

Это «кое-что» сейчас стоит рядом с ним, тонкое и настороженно зыркающее на него своими светлыми глазами.

– Идем, – Кайло жестом распускает команду, и они принимаются за разгрузку корабля, а сам он направляется к тренировочному залу, даже не собираясь оглядываться, чтобы удостовериться, что она следует за ним. Это и так ясно.