Текст книги "100 shades of black and white (СИ)"

Автор книги: Shagel

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 72 страниц)

Кайло Рен сидит неподвижно, напоминая мраморную статую, облаченную в черные потоки ткани, скользящие вниз каскадом. Он смотрит не на нее, еще бы, божества не видят крохотных людишек, скорчившихся у подножия трона, он смотрит вдаль.

И хмурится.

– До меня дошли нехорошие слухи, Рэй, -его правая рука отмирает, а в пальцах появляется крошечная черная вещица, напоминающая монету. Только она не чеканена, на ее поверхности нет ничего. На самом деле это расплющенный кусок металла, который попал в ее грудь, когда она закрывала своего императора собой.

Кайло сам вытащил его из ее кости, но вместо того, чтобы выбросить, как и прочий мусор, который остается после бесконечных войн, оставил себе как игрушку.

Как напоминание, что он тоже хрупок и смертен.

Рэй смотрит на то, как кругляш выворачивается в костяшках пальцев, то исчезая, то появляясь снова, и звенит, ударяясь о кольца.

Этот осколок был внутри нее, он обагрен ее кровью, он грыз ее плоть, а сейчас он у Рена в руке. И это заставляет ее нервничать, вздыхая.

О, она до сих пор не научилась играть в эти игры.

– Какие слухи? – она отвлекается от воображаемой картины, в которой эти самые пальцы, длинные и белые словно само солнце, раздвигают края ее раны и погружаются в плоть. – Мой император, – добавляет она поспешно и опускает глаза.

Ей не следует глазеть на него. Не сейчас.

– Очередной бунт повстанцев. Кореллианский сектор. Сегодня утром. Почему ты не предупредила меня? – он говорит отрывисто и быстро, как бывает всегда, когда он сердится.

– Я… – Рэй осекается. – Рыцари Рен решили, что это не стоит вашего внимания. Они уже там, бунт будет подавлен сегодня, самый крайний срок – завтра. Вам не стоит волноваться.

Он не волнуется.

Он взбешен.

Рен поджимает губы, и она видит тонкий разрез рта, обещающий ее скорую кончину как минимум, если она ничего не исправит.

А она не может.

Из рыцарей Рен она самая новенькая, а еще она женщина, единственная среди личного окружения Кайло, поэтому ее роль сводится к тому, чтобы быть его тенью в любое время, развлекать своего императора и заботиться о всех его желаниях.

А бунты и войну они забрали себе.

– Почему ты… – Кайло Рен вздыхает, обрывая готовую сорваться с языка тираду, и зажимает заостренный кругляш в пальцах, прекращая свою игру. – Почему ты не сказала мне?

Рэй не станет признаваться в том, что ее саму не сочли нужным поставить в известность, и обо всем она узнавала в штабе. Она просто берет всю вину на себя.

– Я виновата, мой император, – она закрывает глаза и оседает на коленях, превращаясь в скорбное изваяние. – Накажите меня, если сочтете нужным.

Его прикосновение Силы напоминает иглу, вонзившуюся в мозг. Замороженную пульсирующую иглу агонии. Всего секунда боли и унижения, и ментальное давление пропадает, оставляя Рэй дышать.

Теперь он знает обо всем.

– Я не стану, – Кайло встает и идет мимо нее. Полы его черного одеяния задевают ее по лицу, не хуже пощечины, но она даже не морщится. Просто ждет, что будет дальше.

– Идем, Рэй, – Рен спускается по ступеням, и его сапоги выбивают громкую чечетку в такт ее лихорадочно бьющемуся сердцу. – Думаю, нам пора проветриться.

Они проходят мимо центрального штаба, где кипит работа. Отрывистые приказы, разноцветные огоньки панелей, шум нажимаемых клавиш и по-над всем замершая фигура их командира.

Хакс кривится, глядя на Рена, переступающего через порог. Это его личная обитель, святая святых, и видеть здесь Императора, будь он хоть в миллиарды раз важнее и значительнее его, он все равно не рад.

До сих пор припоминает ему гибель Старкиллера, как однажды признался ей пьяный Кайло во время одного из своих бессмысленных монологов.

– Полный придурок на самом деле, канцелярская крыса, – будучи пьяным в стельку, Кайло не стеснялся подбирать выражения, а еще точно так же кривился, пародируя Хакса. – Но он нужен Империи. А значит нужен мне.

Правда свою неприязнь Хакс выражает достаточно осторожно. Он просто не склоняет голову как все, в обожаемом поклоне. Только кивает.

– Рен.

– Хакс, – они обмениваются кратким приветствием.

– Что привело тебя сюда?

– Мне нужен шаттл, – Кайло не умеет ничего, кроме как требовать. Вот это у него выходит лучше всего. – Маленький, быстрый. Без опознавательных знаков Империи. Сейчас.

– Только шаттл? – Хакс вздергивает бровью недоверчиво. – Сейчас?

– Да. Подготовь его к отправлению, – Кайло плевать, есть ли у генерала Хакса этот маленький кораблик, или он достанет его из ниоткуда прямо сейчас, как фокусник из своего рукава.

– Это все?

– Да, – Кайло кивает, оглядывая штабную команду, сейчас притихшую и наблюдающую искоса за разговором. Они тоже часть всего происходящего, хоть и незначительная, поэтому не могут удержаться от любопытства.– Хотя нет… – передумывает он. – Мне не нужна команда. Оставь ее себе. Это частный полет.

Император никуда не отправляется без своей охраны. Без рыцарей Рен. А сейчас из них одна Рэй, маленькая и худенькая девушка, и Хакс косится на нее с каким-то брезгливым сомнением.

Она одна справится? Какова она?

Рэй знает, о чем он думает. Она находится при Кайло постоянно, поэтому он воспринимает ее не как телохранителя, а скорее как постельную игрушку, еще одно развлечение во время скуки. И Хакс никогда не видел ее в бою.

Вот поэтому она приосанивается, стараясь казаться еще выше, и задирает подбородок, возвращая ему его же взгляд.

– На этом все? – Хакс с трудом разрывает зрительный контакт, во время которого Рэй обещает испепелить ее своим негодующим взглядом.

– В следующий раз додумайся предупреждать меня о всех мелких стычках вовремя. Иначе я устрою Старкиллер номер два, – голосом Кайло можно заморозить воздух, до того он ледяной.

Хакс кривится, и его лицо бледнеет, хотя куда уже больше. Он что-то шепчет, тихо и неразборчиво, но Рэй этого уже не слышит.

Кайло уходит прочь своими здоровенными шагами, даже не дослушав до конца, и чтобы догнать его, ей приходится бежать.

– Подай мне мой шлем, – требует Кайло, подзывая ее.

Рэй кивает и идет к постаменту, на котором лежит его новая маска-шлем.

Она выглядит еще более новенькой и красивой, особенно на фоне здоровенного возвышения позади, где за стеклом покоится тело его бывшего Учителя, Сноука.

– Быстрее, – щелкает пальцами Кайло. Это унизительно, и Рэй позволяет себе нахмуриться, на один миг, чтобы он этого не увидел.

Кайло принимает маску из ее рук, надевая на голову. Тихий щелчок и шипение, и маска словно прирастает к нему, становясь частью одного целого. Черного.

Рэй смотрит на него снова, так, как она глядела на него впервые. Давным-давно.

На Такодане.

Это толика страха, смешанная с возбуждением от счастья.

От того, что божества все же существуют.

У нее самой маски нет. Кайло говорит, что она будет достойна ее только тогда, когда сможет победить его в бою и доказать свое право быть Ученицей.

Возможно тогда рыцари Рен перестанут смотреть на нее как на пустое место, пусть она сильнее их всех по Силе, уступая одному только Кайло Рену.

Поэтому Рэй как прежде заматывает лицо куском ткани, только теперь она черная как смола, как сама Тьма, что живет внутри нее, закрепляет под подбородком, а затем берет свой посох.

Она почти готова, и ей мешает разве что какое-то смутное и не совсем понятное чувство внутри. Наверное, так должно ощущаться смятение.

Кайло убил бы ее за подобное.

Она бросает один-единственный взгляд на фотографию из своего давно забытого прошлого: кабина Сокола и двое людей, обнимающих ее за плечи, а за спиной размытый силуэт вуки, и с силой захлопывает дверцу шкафа.

Это та часть ее, о которой она больше никогда не станет вспоминать.

Они летят совсем близко к черной дыре, и Рэй заглядывает наверх, вытягивая голову, туда, где за стеклом разворачивается здоровенная змея, глодающая свой хвост. Почему-то этот образ – ярчайшие частицы Тьмы, настолько ослепительные, что режет в глазах, напоминает ей самого Кайло Рена.

Тьма – это не отсутствие Света. Но, чтобы увидеть ее, нужно смотреть по-другому.

Теперь она знает, как именно.

Рэй подхватывает плед с железной полки, вкрученной над столиком, делающим центральный отсек шаттла хоть немного более обжитым, напоминающим о человеческом доме.

Разворачивает его и укрывает заснувшего в кресле пилота Рена. О том, что они врежутся в какой-нибудь астероид, волноваться не стоит. Автопилот решает все за них, а Кайло слишком устал за последние несколько дней, чтобы отбирать у него возможность вздремнуть во время ожидания.

До прибытия осталось сорок минут – высвечивается зеленая надпись на табло.

Это время его.

Рэй пристраивает плед так, чтобы его не скинули во время сна, а заодно, пользуясь тем, что ее никто не застанет на месте преступления, убирает спутанные пряди волос ото лба Кайло.

Лицо еще больше исхудало, а у рта залегли тяжелые угрюмые складки, потому что Рен больше не улыбается. У висков волосы уже начинают седеть, и это выглядит так, словно они покрылись морозом.

Рэй видела снег всего несколько раз в своей жизни, и до сих пор он кажется ей чем-то необычным. Чудесным.

Сейчас Рен совсем не напоминает того самого императора, что держит свой мир в железном кулаке. Словно это не он с легкостью отдает приказы уничтожить своих родных и бывших друзей. Словно это кто-то другой бросил вызов Сноуку и победил его, а затем вывесил тело в стеклянном гробу в личных покоях, как напоминание.

Но однажды он все же сделает Рэй своей Ученицей, и история повторится снова. Хотя она не знает, зачем и почему ей уничтожать его.

Ее Тьмы недостаточно, чтобы желать смерти всем остальным. Ее Сила просто не дает забыть о том, на чьей она теперь стороне.

Она остается рядом, усевшись на полу и прислонившись головой к мягкому телу, отдающему ей тепло. Она не дремлет, разучилась за долгое время бытия его телохранительницей.

Рэй просто погружается в воспоминания, и пока это можно, она дотрагивается до ладони Кайло, свесившейся с подлокотника, и обхватывает ее своими пальцами.

Через сорок минут волшебство исчезает само собой. Кайло больше не зевает, не потягивается, он разом выпрямляется в кресле и смаргивает, и сон сходит с него.

– Мы уже на месте? – только его голос, глухой после сна, выдает его.

– Да, – Рэй занимает место второго пилота и направляет их шаттл в самую гущу событий. Впереди небо разрывают вспышки выстрелов, пульсирующие разноцветными огнями корабли, стайками ныряющие вниз, к земле, а затем возвращающиеся обратно.

Чужую смерть она чувствует хорошо. Но все равно вид захватывающий.

– Туда, – указывает Кайло.

Там, среди остальных мелькает черный силуэт длинного корабля, напоминающего стрелу. Это рыцари Рен.

– Мы собираемся нападать? – собирается уточнять Рэй. Отсюда их видно слабо. Сама битва происходит чуть подальше. А еще это не тяжелый военный корабль, оснащенный множеством пушек. Здесь только Рэй. И Император, за которого она отвечает головой.

Правда перед ним же, так что Кайло только хмыкает, поднимаясь с кресла, и направляется к лестнице вниз.

Ну конечно они собираются.

Кто бы сомневался.

Она ведет ровно и, может, слишком осторожно. В наушнике грязно ругается Кайло, упустивший возможность добить своего врага – повстанческий икс-винг, на борту которого кто-то написал – Жизнь за Скайуокера.

– Я говорил тебе повернуть! Чем ты слушаешь?! Да я тебя сам… – поток ругани продолжается, и Рэй не может не улыбнуться. Из-за нее Рен промахнулся, а ей смешно.

Может, потому что такого Рена, оживленного, перебрасывающегося с ней короткими командами, распаленного, она видела всего пару раз. Но этот Рен ей нравится. Определенно.

– Я пойду на второй заход, – Рэй предупреждает Кайло тогда, когда их кораблик уже кренится. Ругани становится не меньше.

– Погоди, еще рано…

– Уже поздно, – поправляет его Рэй и дергает на себя руль. Их разворачивает в воздухе на манер запущенной в полет тарелки, несет с огромной скоростью, а ей хочется смеяться.

Она и смеется.

Сама не замечает, как хохочет как ребенок, не в силах остановиться, пока Кайло все же удается подстрелить тот самый икс-винг, проделав в слове Скайуокер большую дыру.

– Ты сошла с ума? – несется по наушнику сердито. – Да ты просто чокнутая в край идио…

В отместку Рэй останавливает их корабль всего в нескольких метрах от скалы.

Вот теперь становится совсем тихо.

Это упоение своими силами, контроль над ситуацией, бессмертие момента разливается по венам, вскипая, и Рэй чувствует такой же отголосок совсем рядом. Может, Рен больше не улыбается, может императорская корона скорее напоминает глыбу, чем изящный венец, но в такие моменты он становится больше человеком, чем божеством. И счастье в том, чтобы дарить их.

Они нагоняют рыцарей, и Кайло отрезает Рэй от общего мысленного разговора.

В один момент она чувствует их всех, взбудораженных своей неминуемой победой, а в следующий ее накрывает колпаком. Это все равно, что лишиться своей руки, и она недовольно морщится, вздрагивая.

Ее словно крутит, пока где-то в совсем другой плоскости – ментальность вместо физического присутствия – Кайло Рен делает им выговор.

Хотя какой это выговор, обычно Рен просто насильно вламывается в чужие мозги, и любая попытка закрыться, даже непроизвольная, только приводит его в большее бешенство.

Все это время она уворачивается от выстрелов и нарезает круги, запутывая преследователей.

– Вернись сюда, Рен, – молит Рэй мысленно. Он нужен ей. Она не имеет никакого права требовать или даже просить, но сейчас, когда их жизни держатся на волоске, только от него зависит, в каком виде они вернутся.

Пару раз по ним попадают, вскрывая оболочку защитных щитов, и Рэй рассерженно шипит, как будто это поможет отомстить обидчику. Она не может даже Силой сбить его, потому что она буквально под колпаком.

Всего лишь маленькая пустынная девочка с Джакку.

Кайло возвращается. Он приходит в себя на нижней палубе, а Рэй задыхается от вернувшейся Силы. Тьма снова бурлит в ее крови, заполняя собой все артерии, Тьма приносит с собой покой и уверенность в том, что они выживут.

– Прости, – шепчет в ее голове чужой голос.

Это маленькое, смазанное слово, такое тихое, что кажется скорее отголоском, кажется Рэй оглушительным.

Божества никогда не просят прощения. Никогда.

– Я пойду в пике, – Рэй не хочет портить этот момент, поэтому делает вид, что ничего не было. Равно, как и Кайло. Все хорошо.

Их корабль взмывает вверх, а затем падает наискосок, описывая дугу, он стремится к тому самому моменту, где все чувства превращаются в ничто, где замирает время, а дыхание становится бесполезным.

– Тудум-м-м-м! – взрываются залпом орудия, и Кайло Рен отправляет вражеский корабль навстречу смерти.

А Рэй отлипает от своего кресла и переводит дыхание.

Они живы.

Они помогают рыцарям, или рыцари помогают им. И через час в воздухе больше не остается других кораблей.

Рэй чувствует рыцарей Рен как самих себя. Трое ранены, один довольно сильно, но ее Силы хватает на то, чтобы остановить боль и заставить его тело держаться. В этом весь смысл. Она может разве что помогать, но ей никогда не достичь высот Кайло Рена.

А еще они рассержены. Не на нее, но почти. Кайло сказал им что-то, когда отрезал ее от Силы, а теперь они молчат.

Немые как рыбы, и ни одной лишней мысли.

– Вот мы и размялись, – к ней в капитанскую рубку поднимается Кайло и тяжело плюхается в соседнее кресло. Он устал, но доволен, и спутанные волосы еще в большем беспорядке, делая его совершенно непохожим на себя обычного. – Стоит повторять это почаще, – хмыкает он, а затем Рэй видит то, что не надеялась увидеть уже никогда.

Он кривится, и уголки его рта ползут вверх, еле-еле, но этого достаточно, чтобы она сообразила.

Она видела его улыбку.

– Все, давай, вставай, – Рен хлопает по спинке ее кресла, выгоняя. – Тебя ждут на Ипсилоне.

Он перебирается в ее кресло и машет рукой.

А она не может ничего сказать. Просто кивает и уходит.

– Это было круто! – первым ее приветствует на Ипсилоне Сайфер Рен. Он хлопает ее по плечу, и Рэй чуть не опрокидывает назад. Хорошо, что под руку попадается стенка. – Как в старые добрые времена.

Рэй ничего не знает об этих временах, потому что все свое время провела в качестве телохранителя Императора, в основном изображая статую на приемах и бодрствуя ночи напролет возле чужой кровати.

Но она выдавливает из себя какое-то подобие улыбки:

– Ага.

– В следующий раз, – Сайфер говорит медленно, что странно, обычно он не из тех, кто взвешивают свои слова. – Надо будет взять тебя с нами. Порулить.

Еще бы, пострелять из пушек ей пока не дадут, но даже это уже большое достижение, и Рэй слегка обалдело кивает.

– Спасибо, – она передает это ментально, и они все отзываются один за другим. Все рыцари Рен.

А последним тот, кому это и предназначалось.

Он тоже слышит это.

– Мой император? – Рэй входит без стука. Она научилась быть почти невидимкой, и любые двери ей совсем не преграда. Она словно пустынный ветер – сейчас она тут, а через мгновение ее уже нет. – Вы звали?

Наедине с Кайло Реном ей не нужно преклонять колени. Поклона вполне достаточно.

Теперь она больше не охраняет его. Ее место среди других рыцарей, но почему-то Рэй почти печально. Она хотела этого больше всего, а сейчас грустит по тому, что казалось не таким важным.

– Держи, – он кидает ей черный кругляш, и Рэй подставляет ладони, поймав. Это то, что принадлежало ей, а затем ему, и вот теперь оно ничье.

– Спаси… – остатки она проглатывает вместе с горечью на языке.

– Ты хороший рыцарь, Рэй. Хоть ты и маленькая, задиристая девчонка, которую иногда неплохо бы отлупить, – замечает Рен, глядя на нее даже слишком пристально. Ему даже, наверное, не нужно копаться в ее мозгах, чтобы понять, как она расстроена.

Рэй кивает, прикусывая язык. Немного боли еще никому не повредило.

Кайло стоит возле окна, и его подсвеченная фигура кажется еще больше на темном фоне.

– Думаю, если не займусь этим сейчас, то потом будет поздно. Согласна со мной? – он наклоняет голову, ожидая от нее ответа, а Рэй только открывает и закрывает рот.

– Ты хочешь сказать… – она даже договорить не может, потому что внутри все дрожит, нагревается от надежды, которая сидела в ней занозой с самого начала, а теперь пустила корни, превращаясь в колючий, но цветок.

– Да, – Кайло кивает. —Пора.

Он смотрит, как на ее лице расцветает улыбка, делаясь все больше, а сама Рэй обнимает себя за плечи, будто сейчас упадет.

– Думаю, скоро ты сможешь сделать себе из них ожерелье, – он кивает на зажатый в ее ладони кругляш, нагревшийся от сжатия. – У тебя будет много шансов заполучить парочку таких. Много шансов.

Очень много обещает его смеющийся взгляд. Очень и очень много обещает слегка угрюмое лицо с печатью усталости.

Однажды Учитель выбирает себе Ученика.

Но Рэй знает, что в этот раз все будет по-другому.

Совсем.

====== Farewell (Кайло Рен/Рэй) ======

Комментарий к Farewell (Кайло Рен/Рэй) Тяжело возвращаться в такие моменты, когда совсем тяжело на душе.

Но ты всегда будешь с нами, Лея. И мы тебя никогда не забудем.

Она такая маленькая, такая хрупкая, что кажется, ее можно сломать нечаянно. Раздавить словно нежный водный цветок, каких когда-то было много на Набу.

Но Рен не может.

Сам не знает почему, просто не может.

Рэй лежит перед ним, свернувшись в клубок, будто раненый зверек, и лицо ее укрыто слоями запыленной, грязной ткани, усыпанной пятнами от масла, но он слышит, как бьется ее сердце.

Часто и громко. Его стук куда сильнее его собственного дыхания, он забивает собой все, больше напоминая гул грома.

– Ты можешь не бояться меня, – говорит Кайло негромко и успокаивающе, насколько это позволяет вокодер в шлеме. Его собственный голос и ему сейчас неприятен, он до отвратительного искусственный и шипящий. Так не говорят люди. Такое можно ожидать от дроидов, хотя он совсем не робот. Он как она. Ну, разве что постарше. И не такой нежный. Его не сломить и не раздавить одним ударом.

– Я не боюсь, – шепчет Рэй сдавленно. – Не боюсь, – повторяет она упрямо, скорее, для самой себя, но сердце ее колотится еще чаще. Кажется, еще немного – и вовсе зайдется в безумном приступе, а потом остановится.

– Боишься, – не спрашивает, утверждает Кайло. – Но это пройдет. Совсем скоро, обещаю. Ну? – он протягивает руку в перчатке, жалея, что не может почувствовать тепло ее тела под пальцами. Гладит по запыленному плечу, усыпанному родинками. Обхватывает за руку, с каким-то наслаждением слегка сдавливая. Осторожно. Аккуратно.

Она цветок. А он ее владелец и будет наслаждаться красотой, пока та не увянет, превратившись в пыль. И это будет совсем скоро, ведь цветы вроде Рэй недолговечны.

– Пойдем, – предлагает ей Рен, высвобождая пленницу из грязного кокона тряпок. – Я покажу тебе все.

– Я умру, да? – она моргает, ослепленная ярким светом, щурится, глядя на него пристально. Боится все же, и ее лицо довольно красноречиво говорит об этом – настороженный взгляд, закушенная губа, раздутые изящные крылья носа и пунцовый румянец на щеках.

– Нет, – мотает он головой. Как она могла подумать о таком. Он нашел ее и спас, вытащил из лап треклятых работорговцев, а она думает, что он тоже какое-то чудовище?

– Нет, Рэй, теперь все будет хорошо, – Кайло не может удержаться, чтобы не погладить ее по волосам. Длинные и светлые, выгоревшие на солнце. Потребуется немного времени и усилий дроидов, чтобы вернуть им ту самую былую красоту. И этот ореховый оттенок, которым он всегда любовался. А еще он скучает по старому запаху.

От Рэй пахло песком и солнцем, но сейчас страхом. Пора это исправить.

Рэй раздумывает, оценивающе глядя на него. Так, как будто не решается. Не знает, стоит ли довериться. Но все же кивает и принимает его руку, делая первый шаг навстречу их будущему.

Она такая хрупкая и тонкая, что даже придворная одежда Леди Ситхов кажется грубой и тяжелой. Рен снимает ее слой за слоем, разматывая и позволяя падать на пол, пока Рэй не остается перед ним совершенно обнаженной. Такой, как когда-то.

И все же что-то изменилось.

Рен оглядывает ее жадно и нетерпеливо, потому что теплое и мягкое тело манит его, дотрагивается до кончиков розовых сосков, проводит линию по животу и вниз, к тоненьким складкам влагалища, ласкает большим пальцем, помня, что одно это прикосновение могло довести ее до оргазма.

Но Рэй не стонет. Молчит и смотрит на него с каким-то обреченным безучастным видом. Пятна на ее лице становятся больше, и она словно горит и плавится под его руками, но только молча.

– Что не так? – нахмуривается он. Его любви хватило на то, чтобы перевернуть всю галактику в поисках своей единственной любви. Чтобы уничтожить последнюю базу повстанцев, выжечь дотла и сплясать на костях.

– Я… – внезапно всхлипывает Рэй. – Я не могу, прости, – и она прячет глаза, опускает голову и прячет лицо в ладонях. Ее плечи вздрагивают, и Рен понимает, что она плачет. Тихо, боясь это показать.

– Ничего, ничего, Рэй. Это пройдет.

Кайло прижимает ее к себе, целует в затылок, в виски и в крохотную ямочку на шее сзади, открывающуюся сейчас под старой излюбленной прической в три пучка.

– Все пройдет, – обещает он и сам верит в это.

Если сама вселенная сдалась и позволила ему найти ее, то и он способен подождать.

Он трахает ее с упоением. Все это тело, ломкое и слабое, напитано сладким женским запахом, оно теплое и на ощупь словно лепесток водного цветка.

Рен переворачивает Рэй на живот и входит сзади, слушая тихие стоны. Прижимает к себе и теребит набухшие соски, прищипывая их и заставляя Рэй вытягиваться в его руках. Она ерзает на его члене и сама насаживается еще сильнее. Она запрокидывает голову, и на мгновение он ловит в ее глазах отблески синевы. Словно он снова на Джакку, а на него смотрит само небо.

Она такая покорная, что он может не сдерживаться.

Кусать за плечи, наматывать распущенные волосы на кулак, вынуждая ее тянуться к нему навстречу, шлепать по заднице, оставляя красные следы.

Он кончает под аккомпанемент ее стонов, и его захлестывает счастьем. Рэй наконец с ним. И он действительно не мог бы пожелать большего.

–Ты счастлива? – спрашивает ее Рен уже после, когда она лежит, вытянувшись на простынях, и смотрит куда-то вдаль, в темноту космоса, раскинувшегося за иллюминаторами.

–М-м-м? Да, – тут же кивает Рэй. Она поворачивается к нему и раскидывает ноги, словно приглашая – входи еще. Но он не станет. Не сейчас, возможно позже, когда она сама попросит. Как тогда, при их первой встрече, в пыточной.

–Мне хорошо, – улыбается она, открывая ровные белые зубки. Раньше они казались острыми, словно она была хищным зверьком, но теперь Рэй другая. Совсем.

–Может, ты чего-то хочешь? Чего угодно, – Кайло готов бросить под ее ноги сотни и тысячи планет. Он достанет ей все, что угодно, ведь она его Леди Ситхов, больше, чем жена. Она его судьба. – Я все могу. Например, подарить тебе Джакку. Сожжешь эту ужасную планетку, если захочешь.

–Джакку? – Рэй морщится. – Зачем мне это? Зачем мне эта планета?

–Ты же ненавидела ее. Помнишь?

–А-а-а-а, ну да, – вспыхивает в ее глазах понимание. – Нет. Не надо. Все хорошо.

Иногда Кайло кажется, что он совсем не понимает женщин. Но раз Рэй и так счастлива, к криффам эту планету. Пусть остается.

Иногда ему кажется, что это все сон. Рэй стоит, склонившись над столом, разглядывая что-то в голопаде, а Кайло не может дышать.

В виски колотится боль, мешая соображать, и на мгновение ему кажется, что это не Рэй, а кто-то еще, а она сама лежит прямо у его ног, с исполосованным лицом и тянет обугленный обрубок того, что осталось от ее руки.

– Рен… – хрипит она с ненавистью, и перед глазами все пляшет от кроваво-красных пятен на стену. – Я прикончу тебя, слышишь? Я доберусь до тебя и убью… – на грязных губах пузырится кровь, лопается блестящим пятном и стекает по подбородку.

– Что такое? – настоящая Рэй, в белом платье, живая и здоровая, дотрагивается до него своей здоровой рукой. Гладит по плечу робко. – Все в порядке?

– Нет, – Рен отшатывается и отступает назад. Он боится ее прикосновений. Потому что не знает, где он – внутри сна, или же это кошмар он только что видел. Он уже не может отличить правду от снов. – Уйди.

– Оставь меня, слышишь?! – он забирается в самую темноту угла, обхватывает себя руками за плечи и судорожно дышит. Закрывает глаза и старается не думать ни о чем красном.

Кровь, которую он чувствует на своих ладонях, засохшую и стянувшую кожу, он убрать не сможет. Она же ненастоящая. Но пахнет она не менее сильно.

– Ты должен избавиться от этой девушки, Кайло, – качает своей уродливой головой прозрачная голограмма, заполняющая темный зал. Сноук морщится и кривится, и в его изуродованном лице не остается ничего напоминающего человека, хоть он и не человек совсем, но в голосе его скользят сочувственные нотки. И это совершенно странно слышать.

Сноук, кажется, жалеет его. Но почему?

– Она уничтожает тебя понемногу.

– Нет, ничего подобного! – Кайло готов спорить до немоты, потому что Рэй – это единственное, что удерживает его от безумия. По-другому не спастись от всепоглощающей черноты, что приходит к нему все чаще. А он нужен Первому Ордену нормальным. Он нужен рыцарям Рен. И Сноуку.

Вот поэтому тот оставит Рэй в живых, ведь у него нет другого выбора.

Кайло это прекрасно знает.

– Рэй – это все, что у меня осталось, – и это правда.

Его бросили все – родители и друзья, когда поняли, что он тянется к Тьме, а не к Свету. Он стал изгоем, а затем человеком, которому все желали смерти.

И только Рэй приняла его настоящим.

– Будь осторожнее, Ученик, в своих желаниях, – шипит прозрачный Сноук. – Они убьют тебя. А я не могу этому позволить случиться.

–Да, Учитель, – Кайло склоняет голову и наблюдает за тем, как гаснет голограмма, оставляя только искорки. Но в мыслях, которые он так тщательно скрывает с недавних пор, нет страха. Рену незачем бояться безумия теперь.

На базе творится переполох. Кайло прибывает на своем шаттле после долгого путешествия, думая только о том, как обнимет Рэй и как она будет улыбаться его подарку – отрубленная голова Ункара Платта в стеклянном ящике, но его некому встретить.

Пустая посадочная полоса, на которой нет ни единого офицера. Черные окна командного пункта. И тишина.

Кайло спускается по трапу и слышит, как что-то хлюпает под его сапогом. Что-то липкое растекается по черному зеркальному полу.

Что-то напоминающее кровь.

В дальнем углу у обесточенного корабля груда изломанных тел.

За его спиной хлопают, сжимаясь и открываясь, двери, и Кайло практически бежит. Он теряется в бесконечных переходах ангара, он мысленно зовет рыцарей, хоть кого-то из ордена Рен, что должны были остаться на базе до его прибытия.

Но ему никто не отвечает.

Тишина преследует его и в командном зале, напоминающем мертвецкую, а не оживленный центр.

– Рэй! – это все, о чем он может думать сейчас. О ее испуганном лице, о ее тонком и нежном теле, хрупком словно водный цветок. Он боится увидеть ее, потому что знает, что она будет мертвой, как и все встретившее его на Церберусе, старшем корабле Ордена, но знает, что если не найдет ее, сойдет с ума раньше.

Безумие уже подбирается к нему, царапает по шее острыми коготками. Усаживается на плечи и давит.

– Рэй! Ты где?

Он переступает через мертвых, раненых, ему плевать на все эти груды тел, сваленные в коридоре.

И наконец он слышит ее крик. Жалобный, тихий, словно стон крохотного зверька, а не человека.

– Рэй! – она стоит к нему лицом, но ее закрывает другая фигура, закутанная в белое с ног до головы.

– Отпусти ее! – он выкидывает вперед руку, и его охватывает Тьма, наполняя разум. Но даже эта мощь, помноженная на страх за Рэй, не может сделать абсолютно ничего.

– Рэй, все будет хорошо, слышишь меня? – говорит не с этим странным пришельцем из ниоткуда, а с испуганной девушкой Кайло. – Я убью его, ты просто закрой глаза, и все закончится.

– Все хорошо? – ослепительно белая фигура наконец поворачивается, и Кайло щурится, потому что не может узнать, кто это.

Кто-то знакомый.

До безумия.

– Ничего не будет хорошо, – это женский голос, хриплый и надломленный. – Это я тебе обещаю.

Она поднимает руку, сверкающую сталью в кровавом свете аварийных ламп, и стаскивает капюшон, обнажая украшенное шрамом лицо. Это лицо, что он видел во сне слишком часто, и теперь не забудет никогда.

Как и прежде оно искажено от ненависти.

– Сейчас все закончится, – Рэй кладет металлическую ладонь на лоб его «Рэй», и та с тихим вздохом обмякает, падая на пол.

Живая, но без сознания. И без воспоминаний.

Теперь это не та самая девушка, что обнимала его по ночам и вместе с Кайло считала звезды, оставшиеся до рассвета. Теперь это всего лишь жалкая подделка, с выкрашенными в темный цвет волосами, вытатуированными веснушками и глазами – Рен не видит это, но уже помнит – цвета неба.