Текст книги "100 shades of black and white (СИ)"

Автор книги: Shagel

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 72 страниц)

– Преподать тебе первый урок.

====== 4. Kings and Queens (Бен Соло/Рэй/Хакс) ======

Комментарий к 4. Kings and Queens (Бен Соло/Рэй/Хакс) На самом деле приятно было вернуться к любимым извращенцам, и я все еще настраиваюсь на долгий и сложный рейлакс, где всем слегка жмет, но они пытаются вписать это в свою жизнь, потому что так интереснее.

Тут вообще слегка начинается сюжетная линия, но она такая незаметная, что пфф, ну сириозли, какой сюжет, когда можно писать о бдсме и потрахушках))))

– Пошли вон! – он рявкнул так, что парочка девушек, усердно начищавших пол, мигом поднялись с колен и исчезли в направлении лифта.

Бен Соло дотащил ее до самого первого этажа за руку, и если бы Рэй не прибавила шагу, хоть ей и очень хотелось, то скорей всего она оказалась бы у него на плече. А вот это в планы никак не входило, так что пришлось покорно тащиться следом.

В горле стоял комок, а поджилки тряслись. Хотя может, это ей только казалось? Рэй очень надеялась, что снаружи она не выглядит испуганным котенком, которого тащат за шкирку на наказание.

Соло отпустил ее рядом с крестом, буквально швырнув на него. От старого дерева пахнуло свежей полиролью, и в горле защипало.

– И что теперь? – зыркнула на него Рэй сквозь растрепавшиеся волосы. Где-то позади слабо-освещенного круга текла совершенно другая жизнь, там шумели пылесосы и слышались чужие голоса, веселые и громкие, но, долетев сюда, они превращались в слабый гул. Еле различимый, как море.

Мне не страшно, уговаривала она себя. Нихрена мне не страшно.

Но нет, ее тело прекрасно знало, что такое страх, вся предыдущая жизнь ровно до этого момента готовила ее к тому, что ждало впереди.

– На колени, – сказал Соло. Его голос был одновременно тихим и звучным, как если бы он говорил рядом с нею.

– Нет.

– Не заставляй меня повторять это дважды. Становись. На. Колени. Рэй. – Голос стал глуше, холоднее, и по коже побежали мурашки. Перед глазами все расплывалось, все, что Рэй видела, это черный силуэт. Он то отдалялся, то приближался, но когда она сморгнула – слезы? Я что плачу? – он снова стал четким.

Бен Соло возвышался над нею, напоминая застывшую статую, его лицо можно было бы назвать практически спокойным, если бы не шрам. Налившись красным, он словно делил лицо пополам, криво, наискосок, и оно напоминало разбитое зеркало.

Не к добру бить зеркала. Не к добру злить Бена Соло.

– С какой стати я стану перед тобой на колени?

– Иначе я сам сделаю это с тобой. И тогда будет больно. Хотя... – он все смотрел на нее, не моргая, и его взгляд мог бы испепелить ее тут же, – тебе все равно будет больно. В этом и есть твой первый урок.

– И какой же? – сердце, кажется, уже даже не колотилось, замерло, сломалось, и Рэй с трудом вздохнула, понимая, что сейчас оно вылетит из груди вместе с ребрами.

– Неизбежность.

Она опустилась на колени. Или он ее толкнул, что было на самом деле, Рэй уже и не помнила. Разве что только отпечаток чужой ладони, сильной, на плече. Его жгло, будто там оставили клеймо.

Мы все принадлежим Соло, сказал ей Хакс. Разве все оказалось не так?

Рэй хотелось смеяться. Возможно – плакать. Наверное, так ее организм сражался со стрессом. Подспудным страхом, лезущим откуда-то изнутри. Из самых темных уголков памяти, где осталось ее детство.

– Что ты чувствуешь? – Бен Соло опустился на корточки рядом с нею, заглядывая ей в лицо, спрятанное за волосами. Кажется, он хотел отвести их, спутанную копну, назад, но Рэй отшатнулась. Она готова была на что угодно, только бы он ее не касался.

– Что я ненавижу тебя, – это было чистой правдой. Изнутри поднимались воспоминания, надежно спрятанные, как грязь с взбаламученного дна.

– Уже хорошо, – он усмехнулся, и улыбка снова исказила его лицо. Оно не стало красивее или уродливее, просто изменилось. Бен Соло стал чуть менее похожим на человека. И еще больше на дьявола. – Ненависть – это яркое чувство, крепкое. С ним можно работать. Запомни, – и его рука потянулась к лицу Рэй, плотно обхватывая подбородок. – Ты не должна давать ничего, только брать и возвращать обратно.

Ее злость, помноженная на горечь унижения от того, что она стояла перед ним на коленях, передалась ему. На мгновение Рэй увидела это в его глазах.

Ее собственную ненависть. И в ней не было ничего хорошего.

Эта незримая связь, крепкая как удавка, оборвалась, когда он закрыл глаза и пошатнулся, собираясь вставать.

Рэй словно очнулась. Словно посмотрела на себя со стороны – разозленную, со слезами на глазах, растерявшую весь свой запал, всю самоуверенность. И стало стыдно.

– Поднимайся, Рэй. И сними с себя эту... – Соло взмахнул рукой, словно не мог подобрать слова, – жуткую дешевку.

– Что? – она все еще была будто оглушенная.

– Блузку. Снимай ее.

У нее больше не оставалось сил на споры, и ненависть иссякла, оставив после себя разве что горечь во рту. И чувство стыда.

– Давай, Рэй. Если твои слова хоть что-то значат...

Как ни странно, но это окончательно вернуло ее обратно. Из плотного ровного шума, в котором было хорошо.

Рэй поднялась на ноги, красные пятна туфелек казались ей нестерпимо яркими, словно на полу кто-то разлил кровь, а попало на нее, выпрямилась и отвернулась. Она даже расстегнула пуговицы, кое-как содрала с себя блузку и сама встала к кресту.

Он все еще пах полиролью, сладкой, терпкой, и на ощупь был как дерево где-нибудь на солнечном поле. Где много цветов, и нет никого.

– Стяни его, иначе врежется в кожу.

Она обернулась, глядя на Соло искоса. Он держал в руках хлыст, тот самый, которым однажды Рэй избила Финна, и указывал на бюстгальтер, единственное, что ее укрывало от его глаз.

– Нет? – ему, наверное, было интересно сейчас. Наблюдать за нею.

Рэй упрямо шмыгнула носом и потянулась рукой к застежке. Аккуратно расцепила ее, все еще не отрывая взгляда от Соло, и позволила лямкам соскользнуть вниз, обнажая грудь.

– А теперь отвернись.

Это было сложнее всего.

Неизбежность. Так говорил Бен Соло? Она самая.

Бесконечность времени и ее собственное дыхание, отдающееся в голове громом. И тонкий свист, приближающийся к спине.

Это было не больно. Длинная кожаная полоса опустилась на ее спину, с какой-то особенной мягкостью обивая плечо.

– Это то, что чувствую я, – голос Бена Соло позади звучал так близко, словно он находился на расстоянии руки.

– А вот это сейчас в тебе, – он взмахнул еще раз, и вот теперь все было совсем по-другому. Рэй зашипела от боли, жалея, что не может оторвать руку, вцепившуюся в наручник намертво, чтобы прикусить. Возможно это отвлекло бы ее от жуткой боли наискосок по позвоночнику. Это дало бы ей сил вздохнуть и сглотнуть ком в горле.

Неизбежность.

– Что ты чувствуешь теперь? – он снова спрашивал ее. – Ответь мне, Рэй, что ты теперь чувствуешь.

– Я... – она задохнулась. Боль стихала, а нового удара не последовало. По спине поползли мурашки, или же это просто потекла кровь? Она не знала. Не могла даже представить себе это. Но одного удара хлыстом хватило, чтобы темнота внутри, взбаламученная, ушла.

Она оставила вместо себя только стыд. И гул в ушах.

Бен Соло положил хлыст на свой стул, а затем подошел к ней. Рэй даже опомниться не успела, как его руки уже скользили по ее плечам, накидывая сверху блузку.

– Шум скоро пройдет. Оденься, я буду ждать тебя наверху, – в его тоне не было злости или презрения. Ничего.

Чужие ладони убрались с ее плеч, забирая с собой тепло, и через какое-то время послышался лязг решетки. Золоченый лифт пополз вверх, унося с собой темный силуэт Бена Соло. Его спину, потому что смотреть на Рэй он не собирался.

Она полузадушенно всхлипнула и дотронулась до собственной спины, а затем долго смотрела на свои пальцы. Никакой крови и в помине, но как же они дрожали.

Если бы там был Финн, или кто-то другой из приятелей Рэй, он бы точно сказал, что выглядела она нормально. Ну как всегда.

Знал бы еще, чего это ей стоило.

От креста она отлипла не сразу, хотя если подумать, вела она себя так, будто ее ногами избили. Теперь запах полироли уже не казался приятным, от него воротило, и Рэй поняла, что теперь этот запах навсегда будет ассоциироваться с пустым круглым залом на самом дне ада.

Но она умела собираться, понемногу, потихоньку, и вот лифт вернул ее на самый верх клуба, лязгая решетками.

Соло сидел у барной стойки, справа от входа, и быстро просматривал какие-то бумаги, которые принесла ему красивенная девушка-азиатка в черном.

– Не пойдет. Это тоже мне не нравится, выброси куда хочешь, но чтобы в моем клубе этого дерьма не было. И да, еще... – он задумался, а потом обернулся в сторону Рэй. Недовольство на лице Соло сменила одобрительная ухмылка, и Рэй немедленно захотелось дать ему по лицу. Или в пах. Но так проблемы не решались, от его терпения зависела и ее работа.

– Рэй, иди сюда. Познакомься. Митака.

Когда Рэй, медленно и степенно, потому что по-другому не позволяла спина, доковыляла до стойки и замерла рядом, она вдруг поняла, что девушка-азиатка совсем даже не азиатской крови. Ничуть. И более того – она даже не была девушкой.

Это был парень, одетый в платье, надо сказать, отлично смотревшееся на его сухой тонкой фигуре, и в парике. Глаза были щедро подведены, вот почему издалека Рэй приняла его за какую-нибудь китаянку.

– Эм... Хм.. Приятно познакомиться, – она даже сама не поняла, как протянула ему руку и пожала.

Зачем? Господи, зачем она сделала это, если только не собиралась...

Рэй отогнала эти мысли и уставилась на Соло. Желание врезать никуда не делось, даже стало больше. Он просто обожал это. Заставлять людей рядом с ним нервничать. Дергаться на нитках под его музыку.

– Он заведует финансами, так, Митака?

Тот тихо кивнул, блестя темными и слегка оробевшими глазами. Было видно, что он почему-то побаивается Соло, хотя кто в этом аду его не боялся?

– Забери это. И отдай на подпись Хаксу, пусть сам разбирается, – Соло швырнул на столешницу документ, даже не удосужившись закрыть его, и повернулся к Рэй.

– Что ты чувствуешь теперь?

Митака быстро поклонился и отступил назад, явно собираясь слинять куда подальше и желательно незаметно, но Рэй этого уже не видела.

– А тебе какое дело? Это что, сеанс психотерапии, или у меня на лице написано, что я смертельно больна и собираюсь откинуться в ближайшие полчаса? – она язвила, потому что так могла спрятать свое настоящее лицо – ей было до сих пор стыдно.

– У тебя острый язык и совершенно никакого уважения к своему учителю.

– Ты мне не учитель. Ты извращенец, – но она подошла ближе и села на барный стул, уговаривая себя, что сделала это потому, что ноги подкашивались. Отнюдь не из-за того, что Соло поманил ее к себе.

Бармена рядом не оказалось, и Соло сам перегнулся через стойку за двумя чистыми стопками и бутылкой.

– Я не пью. Я на работе.

– А я пью, – и он налил себе на полпальца, тут же опрокинув в себя. И даже не поморщился. – Я все еще жду ответа, маленькая Рэй. Как ты себя чувствуешь?

Рэй привстала и отобрала у него стопку, а затем и бутылку. Отвечать на вопрос она смогла бы только после.

После того, как наберешься? Фу!

Но свою порцию она слегка пригубила и тут же скривилась. Ну и дрянь же он пил.

– Я чувствую себя достаточно уверенно, чтобы сказать, что больше этого не повторится.

– Даже так? – Соло ухмылялся и снова цедил виски в стакан. – Посмотрим. Но я удивлен, приятно удивлен.

Он же не мог так быстро набраться. Тогда почему говорил это?

– Ты не сбежала.

– У меня не было выбора.

– Отнюдь. Ты могла бы не приходить сюда сегодня. И вчера. И последние несколько недель. И все же ты здесь. В следующий раз я дам помахать хлыстом тебе. Посмотрим, какой у тебя удар.

– Мне показать? – у нее в самом деле кулаки чесались. – Сейчас?

– Нет, – Бен отсалютовал ей своей опустевшей стопкой. – Со мной ты не справишься. Хватка слабовата будет, обломаешь свои зубки. Но я знаю как минимум одного, о котором тебе теперь придется заботиться.

Хакс. Он говорил о Хаксе. Как будто тот был вещью, которую можно запросто передать из рук в руки.

– Не смей его касаться.

– Я-то не буду, Рэй, – ухмылка у Соло была дьявольская. Довольная и беспощадная. – Но придется тебе.

Позволить себе быть слабой она могла только дома.

Свалилась на пол без сил, прямо в коридоре, рядом с грудой обуви, носить которую было некуда – все заменили красные как кровь туфли. Удобные, правда.

И все равно устала. Рэй откинула голову назад, стукнувшись о стенку, и громко вздохнула.

Лучше бы бумажки. Лучше бы захудалая конторка Джакку, лучше бы сидеть на проходной в участке и готовить кофе посетителям, чем это.

Она поморщилась и принялась расстегивать блузку. Содрала с рук, не заботясь о пуговицах, и поднялась к зеркалу.

О том, что сегодня по спине прошлись хлыстом, говорило разве что легкое покраснение, и то, оно уже сходило. Никакой крови, никаких следов, от самого обычного секса царапин больше.

– Черт бы тебя побрал, Соло... – Рэй еще раз вздохнула и выключила свет, собираясь идти на кухню.

Что ее тогда задержало? Едва бы она потом сама могла это объяснить. Возможно легкий скрип по ту сторону двери. Или ощущение, легкое, смутное, будто кто-то дышит ей в спину.

Она обернулась. Слепо водя глазами из стороны в сторону, едва выхватывая из темноты очертания предметов.

Кто-то... кто-то был рядом.

Это чувство было таким знакомым. Как в детстве. Только вот она выросла, перестав бояться привидений в шкафах.

– Эй... – Рэй потянулась к выключателю, но не обнаружила его на месте. Как и стены. Похоже, она умудрилась потеряться в собственной квартирке, такой мелкой, что ее можно было принять за шкаф.

Шорох вернулся. Где-то внизу, под ногами.

На всякий случай Рэй попятилась назад. Захлопала руками по карманам – чертов телефон лежал в рюкзаке. Еще раз попыталась нашарить тумблер.

И в этот раз ей удалось.

Никого в коридоре не было. И в шкафу. И за входной дверью. Но о том, что она не одна, говорило белое пятно на полу.

Кто-то просунул под дверь конверт. Тонкий и наощупь совсем пустой.

Но когда Рэй его открыла, она ведь ничего не боялась, так же, оттуда посыпались волосы. Целый клок длинных темных женских волос.

====== 5. Kings and Queens (Бен Соло/Рэй/Хакс) ======

Комментарий к 5. Kings and Queens (Бен Соло/Рэй/Хакс) У нас снова луна в каком-то особенном пятом доме, где раздают ангст, тлен и разное-непонятное, но снова стоит предупредить, здесь царит полная неразбериха, кто хотел прекрасное чистое и светлое рейло, может сразу покидать этот скромный угол. Это тот самый рейлакс, который мне нравится.

Нелюбители Хакса мазохиста могут отправляться туда же)

Волосы Рэй аккуратно смела в конверт обратно. Еще час она не знала, что с ними делать, уставившись на торчащие прядки из бумажки. Очнулась, когда было уже далеко за полночь.

Наверное, это кто-то неудачно пошутил.

Она решительно поднялась и смахнула эту жуткую находку в мусорное ведро.

Даже думать не хотелось о том, кто мог бы подкинуть ей это.

Кто знал ее адрес? Бен Соло уж точно. Но даже с его издевательствами, странными подарками вроде пары туфель, это было уж слишком.

Руки так и чесались взять телефон и набрать его номер – его Рэй знала прекрасно, выдали вместе с личным делом Соло в участке, но делать это она совсем не собиралась. Еще чего. Он еще подумает, что она к нему подкатывает. С таких мужчин, как он, станется.

Оставалось только одно.

Рэй вздохнула, почесала затылок, и принялась тыкать в светящийся экран.

– Финн? Не спишь?

По звукам она поняла, что точно не спит. Рваное дыхание было таким громким, что пришлось отодвинуть телефон от уха.

– Рэй? Ты? – Финн закашлялся. – Сейчас, погоди, остановлюсь.

Он еще долго кашлял и дышал, а потом заговорил:

– Нет. Я на пробежке. Ты застала меня в самой середине ее.

– Оу, прости, – вот уж чего она не могла представить себе, так это то, что Финн бегает по ночам. Бессонница его, что ли, мучала? – Я не мешаю?

– Нет, уже нет. Отличное время слегка передохнуть. Что-то случилось?

От его неподдельного волнения за нее даже на душе слегка потеплело, и ужасный кошмар с волосами в конверте стал чуточку менее жутким.

– Да... нет. Все нормально, – грузить его этой жутью не хотелось. – Просто нужно было кое-что спросить.

– Спрашивай.

– Это насчет... Насчет Бена Соло, – Рэй собрала все свое самообладание. До сих пор вспоминалось ей совсем не то, о чем следовало бы волноваться. – Он... – вот и как ей было спросить? Как сформулировать? Он вообще нормальный? Или сразу сходу – а может, Бен Соло псих-сталкер?

– Рэй? – переспросил на другом конце Финн, наверное, не уверенный, что она еще тут.

– Это сложно. Я просто не знаю, он издевается над людьми, потому что ему просто нравится? Или... или что-то случилось, о чем я не знаю?

– Рэй, мой тебе совет, – начал Финн, и голос у него был донельзя обеспокоенный. Если не сказать, злой. – Держись от него подальше. Он просто ненормальный. Не стоит!

Это был ответ? На все ее вопросы.

Возможно.

– Ясно, извини.

– Ничего страшного. С тобой точно все в порядке?

Рэй еще раз вздохнула, оглянувшись на мусорное ведро, на дне которого покоились чужие волосы. Она не будет бояться, ей больше не шесть, и ее никто не собирается бросать. Она выросла. Бен Соло не монстр в шкафу, и если такое еще раз случится, она просто прибьет его на месте. Вот и все.

– Ага. Спасибо. Теперь все стало куда яснее. Спокойной ночи.

– И тебе, – с щелчком отключился Финн.

Да уж, куда яснее.

Наутро ее уже ждала очередная новая посылка.

Рэй только собралась выходить в магазин – с ее свободным графиком можно было позволить себе нормально позавтракать, а не давиться пончиком, запивая его дешевым кофе из пластикового стаканчика, скорчившись где-нибудь за столом, чтобы не заметили.

Бум! – что-то было по ту сторону входной двери, достаточно тяжелое, чтобы замедлить ее ход. Коробка, к счастью, никаких жутких конвертов, неподписанная, без наклеек или других опознавательных знаков. Ну конечно. Бен Соло.

У Рэй уже начинал дергаться глаз. Он что, не мог оставить ее в покое хотя бы на половину дня? Достаточно того, что она увидит его самодовольную рожу сегодня вечером.

– О нет, черта с два я стану брать тебя, – сказала Рэй коробке, остановившейся на середине коридора. – Ты вообще мне не нравишься.

Коробке явно было пофиг, и взрываться или убегать она не собиралась.

– Ага, ну, конечно же, он ждал, что я подберу тебя. Но нет. Нет и еще раз нет.

Рэй медленно и степенно закрыла дверь на оба замка, а затем переступила через коробку.

– Надеюсь, к тому времени, когда я вернусь, тебя тут уже не будет, – крикнула она ей. Как будто коробки умели понимать.

Как будто этим вообще можно было все решить.

Но коробка верно ждала ее у стеночки по возвращению домой. Рэй раздраженно опустила тяжелые пакеты, нагруженные едой, на пол и уставилась на коробку.

Та уставилась в ответ, белая и немая.

Они могли бы сверлить друг друга взглядами еще долго, очень долго, но где-то в глубине коридора хлопнула чужая дверь и показался силуэт домовладелицы.

Чтобы не возникло новых вопросов – как там служба, что нового произошло в участке, а вот Дженни из пятой квартиры говорит, что у нее... и так далее – Рэй быстренько ввалилась к себе, держа все покупки и злосчастную коробку в руках и проклиная тот день, когда она решила согласиться на предложение Леи Скайуокер.

Шаги замедлились, домовладелице явно хотелось постоять под дверью Рэй, но затем возобновили свой шаркающий ход.

В другой момент она бы посмеялась. Но сейчас было совсем не смешно.

В коробке была одежда.

Сначала туфли. Теперь это.

Да, бесспорно черное платье было дорогим, до ужаса дорогим, и даже приличным, если смотреть на вкусы посетителей клуба Соло, но... Рэй не могла принять это.

Никак и ни за что.

Он что, находил это забавным? Указать Рэй, что ей следует красить волосы в темный и одеваться в то, что нравится ему? Сейчас же.

Разбежался.

Коробку Рэй оставила стоять в прихожей, рядом с обувью. О нет, она не собиралась играть по правилам Бена Соло.

Но, наверное, не это было самым ужасным.

Она так долго провела у шкафа, перебирая одежду в поисках того, что Соло не сочтет совсем уж полной дешевкой, достойной оскорбления, что совсем забыла про ленточку.

О эти чертовы ленточки.

Каждый раз, направляясь в клуб, Рэй повязывала свою белую, забирая ее у улыбающейся девушки, но сегодня она опаздывала. Настолько, что прошла мимо, совсем позабыв. И если бы не ужасная давка в узком проходе – целая толпа иностранцев, все как один беловолосы, высоченные, в дорогих костюмах, хоть сейчас на обложку журнала или в дом президента – ее бы точно заметили и окликнули. Но нет.

Все кувырком.

Так что было вполне себе предрешено, что когда она вклинилась в толпу танцующих, чтобы быстро пройти к барной стойке, ее тут же остановили.

Бухнувшись перед ней к ногам. Мужчина в черном просто горел желанием целовать ей ноги, и Рэй замерла в ужасе, не совсем понимая, что делать.

Оттолкнуть? Это было ее первым, инстинктивным желанием. Но позади ее подпирали танцующие люди и отступать было некуда.

– Госпожа Рэй...

Кажется, ее уже знали.

– О нет. Нет-нет-нет, – зачастила Рэй. – Нет, – быстро замахала она руками. – Я ничего не собираюсь делать. Отойдите, пожалуйста.

Но ее жалкий лепет заглушала музыка.

– Я хочу, чтобы вы избили меня. Приказывали мне, – вот его было слышно отлично. – Я готов целовать вам ноги, – и мужчина снова потянулся к ее туфлям.

– Черт... – Рэй лихорадочно оглядывалась. Никого знакомого рядом, сплошная стена из искаженных наслаждением лиц, и даже чертов Бен Соло, где он, когда нужен в самом деле, не был виден.

– Послушайте... – ей удалось слегка отступить, на полшага, и ей в спину тут же врезался чей-то локоть.

Слишком много незнакомых людей. Мужчина в черном снова подполз, оказавшись в опасной близости от ее лодыжек.

О нет, только не это...

– Она же ясно выразилась, пошел вон, – сперва запах, раздавленные цветы, ледяные, мертвые, а затем возник голос.

Ее спасителем был совсем не Бен Соло. Хакс, и в полумраке клуба его волосы были залиты красным, того же кровавого оттенка, что и подаренные туфли.

– Идем, – Хакс потащил ее за собой, и Рэй пришлось переступить через мужчину, застывшему в неловком поклоне. —Никто не станет слушаться тебя, если будешь шептать. Где подевался твой гонор, маленькая Госпожа Рэй?

– Ты... – о господи, он был не лучше Соло. Может, эти двое были на самом деле братьями? Поведение у них было одинаковое. – Просто невыносим.

– О, это мое второе имя.

Перед ним все расступались, и совсем скоро Рэй оказалась в безопасности, у самых перил. Тут конечно, тоже было не по себе – пустота совсем рядом, стоит чуть перегнуться, – но уж куда лучше, чем в духоте танцпола.

– Спасибо, дальше я сама, – попыталась она вырвать у него свою руку, в которую Хакс вцепился, но не вышло.

Более того, теперь, стоя под неверным светом светильников, она видела то, что не могла увидеть раньше. Он был зол. Очень разозлен.

– Ты никуда не пойдешь, Госпожа, – прозвучало как насмешка. – Нам нужно поговорить.

Господи, хватке этого мужчины можно было позавидовать. А по виду и не скажешь.

Рэй снова дернулась, уже скорее для проформы, и потерпела полную неудачу. Избавиться от Хакса можно было, разве что сиганув в толпу, оставив у него в руках свою одежду. Или через перила вниз.

– Что ты, мать твою, натворила? – с него слетел весь притворно-расслабленный вид.– Что ты сделала?

– Я понятия не имею, о чем ты, – Рэй совершенно не могла понять, за что ей сегодня такое невезение. Вырваться из лап одного извращенца, чтобы оказаться в других?

– Ты... – Хакс ни разу не повысил голос, и все равно звучало это так, будто он отчитывал ее, – ты заставила его не трогать меня. Какого хрена?! – его лицо заливал красный свет, и выглядело это жутко. – Ты не понимаешь, что натворила, ты... – кажется, он собирался обозвать ее, но кое-как сдержался. – Я бы... тебя... – рука на запястье Рэй сжалась, причиняя новую порцию боли.

Хакс закрыл глаза и выдохнул. Затем отпустил ее.

Когда Рэй смогла поднять на него взгляд, Хакс, а вернее, его спина, уже мелькала за золоченой решеткой лифта. Куда бы он ни направлялся, выглядел сломленным. И практически убитым.

– Черт подери, – Рэй прикоснулась к наливающемуся синяку на запястье, – вас всех... – но что бы она ни думала, во всем произошедшем сегодня была виновата только она.

Чтобы найти Соло, ей понадобилась целая вечность. В конце концов, когда Рэй устала бродить с одного этажа на другой, постоянно натыкаясь на безумных людей, поглощенных своей извращенной личной жизнью, она вернулась к тому, откуда начала.

Барная стойка. Высокий стул казался просто спасением для гудящих ног, а уже знакомая барменша, при каждом движении потряхивающая своими блестящими сиськами, не вызывала никакого смущения.

– Ого, кто к нам сегодня забрел, Госпожа Рэй, – Сэмми, кажется, так ее звали, перегнулась через стойку, роняя блестки с сосков, и принялась разглядывать Рэй. – Видок не сильно довольный, может, налить чего.

– Яду разве что, но кажется, такого у вас нет, – хотя барменша была ни в чем не виновата, Рэй не удержалась.

– Как знать, кое-какой есть, – и длинный ноготок, тоже весь в блестках, уткнулся в верхний ряд зеркальных полок, где расположились зеленые бутылки.

Абсент? Ну уж нет.

– Нет, такого не надо. Минералки хватит, – Рэй искоса глянула на танцпол, в каком-то страхе ожидая увидеть там знакомую здоровенную фигуру. Но ее там и не обнаружилось, и слава богу. – Я тебя здесь давно не видела.

– Ага, – Сэмми подвинула к ней стакан холодной минералки, с дна которого поднимались пузырьки. – Я завязала с этим местом. Но пришлось подменить. Кое-кто из наших не вышел. Магистр ужасно злой. Мне кажется, он просто готов убивать сегодня, – поделилась она доверительно. – Кому-то точно придется нелегко, – и Сэмми ухмыльнулась. – Посмотришь?

– Я? О нет, не собираюсь, – Рэй покачала головой и глотнула воды. Стало лучше. Не так душно. – Я, пожалуй, посижу на четвертом. Спасибо за воду, – допила она до конца. —Неужели кто-то рискнет не прийти на работу в такое прекрасное место, ну надо же.

– Согласна. Скажу честно, проще умереть, чем подвести магистра. Он даже из могилы достанет, – и Сэмми провела блестящим ногтем по горлу. Выразительно так. Будто крохотным лезвием.

– Не сомневаюсь, – поднялась Рэй. Позади нее уже затихала музыка, и люди готовились к другому зрелищу, кровавому и жестокому.

Он достанет кого хочешь даже из-под земли.

Но ее излюбленное место, самое укромное и тихое, уже было занято. Знакомые рыжие волосы и угрюмый профиль, такой бледный, что казался вырезанным из бумаги.

– Уходи, – качнул головой Хакс, и Рэй поняла, что он пьян. – Убирайся отсюда ко всем чертям, чтобы я тебя больше не видел.

Музыка вверху затихла, и воздух прорезал первый крик. Первый всегда был громким.

Хакс вздрогнул и качнулся в кресле, будто бы его раздирало на две части, и одну из них тянуло вниз с непреодолимой силой. Но он был тут, и в этом была ее вина.

– Нет, – Рэй решительно огляделась кругом и принялась двигать стоящее неподалеку кресло, чтобы сесть рядом.

– Тебе мало? Того, что ты уже натворила? Решила прийти сюда и добить?

От щелчков хлыста, раздававшихся так громко, будто кто-то стрелял, его каждый раз передергивало.

– Извини, – она просто не хотела видеть, как кому-то причиняют боль. Разве это делало ее такой ужасной?

– Нет, тебе не жаль. Ты просто ничего не понимаешь.

Его глаза, такие светлые, что казались практически белыми от приглушенного света, исходившего от светильников, были блестящими. А взглядом можно было испепелить на месте.

– Я бы убил тебя за все это, взял бы и сломал твою шею, с удовольствием услышав, как она хрустнет. Но вместо этого я вынужден унижаться. Просить тебя, – Хакс подался вперед, и Рэй отшатнулась. На мгновение ей показалось, что именно так он и сделает. Придушит ее прямо тут, пока внимание гостей приковано к происходящему парой этажей ниже.

– Умолять.

Соло говорил об этом. Она не сможет отказаться. У нее не будет этого права. Несмотря на то, что это ужасно. Иначе...

– Видишь, насколько это жалко? – Хакс захохотал, привлекая к себе внимание. На него кто-то шикнул, а он оскалил зубы в ответ, напоминая хищное животное, загнанное в угол.

– Я теперь, кажется, принадлежу тебе. А это значит, мне проще попросить у кого-нибудь пистолет и вышибить себе мозги.

Щелчки затихли. Стоны и восхищенные вздохи тоже. Крохотный филиал ада словно замер в восхищении, наблюдая за кульминацией действия.

Рэй не нужно было даже подниматься и идти к чертовым перилам, чтобы увидеть Соло. Она вполне могла представить себе его сейчас – напряженного, с налившимся кровью шрамом поперек лица, с наслаждением, стереть с лица которое не смог бы никто на свете.

И его жертву, свисающую с креста. Не менее счастливую, словно ее коснулось божье благословение.

– Почему он сделал это с нами?

– Потому что он мог. Потому что ему это нравится. Потому что он хотел заставить нас обоих страдать. Тебе мало причин, Госпожа Рэй? – развел руками Хакс.

Рэй нахмурилась.

Мы все его игрушки, как ты не поняла?

– Идем, – она встала и чуть не потеряла равновесие. Чертовы шпильки. Хотя не стоило винить только их, кровь бросилась ей в лицо, и сейчас она была не в лучшем состоянии. – Вставай.

Гул кругом возобновился, распадаясь на мелкие шепотки.

Рэй скривилась:

– Он никогда не получит то, чего хочет. По крайней мере, от меня так точно.

Даже если это будет больно.

Они добрались до самого нижнего этажа в полном молчании. На фоне лязгающего лифта, ползущего как черепаха, оно было оглушительным, и Рэй буквально могла слышать свое сердце. Оно уже не просто билось, кажется, оно вознамерилось пробить ребра и вырваться наружу.

– Почему... – прокашлялась она. – Почему ты любишь боль?

Она смотрела на него, наверняка Хакс был из тех богатеньких детишек, которым все преподносится на блюдечке – и дорогие колледжи, и машины на шестнадцатилетие, и работа в самых престижных компаниях, и не могла понять. Почему.

– Она сладкая, если знать, чем ее приправить.

Лифт дополз уже до самого конца, а Рэй никак не могла оторвать взгляд от Хакса. Он был все еще пьян, но по его лицу, тонкому и нервическому, расплывалось что-то, что она не могла понять правильно.

Восхищение? Предвкушение? Возбуждение.

– Одна просьба, последняя. Бей изо всех сил, иначе это будет даже не интересно, – и Хакс, отлипнув от стенки лифта, церемонно склонился над ее рукой, касаясь губами.

Поцелуй прожигал ладонь насквозь.

Когда Бен Соло вручил ей хлыст, новенький, совсем белый, Рэй хотелось – всего на миг, один короткий миг – швырнуть его ему в лицо.