Текст книги "100 shades of black and white (СИ)"

Автор книги: Shagel

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 72 страниц)

Потому что это она отпустила его. Хотя у нее был шанс покончить со всем.

Перед ледяной лестницей, ведущей в покои Совета, ее ждал их новый Фей. Зубная Фея, только в мужском обличье. Наверное, ему не сильно-то понравилось нести обязанности Маз Канаты, но после смерти той ее Сила выбрала его. Собирать чужие зубы, ага. Вот уж действительно злая фортуна.

Так что неудивительно, что он всегда ходил кислый. И раздосадованный.

– Привет, Хакс, – Рэй махнула рукой, уже представляя, как будет подниматься по ступенькам, скользя и спотыкаясь, да еще преследуемая его презрительными молчаливыми взглядами. – Ты тоже к Лее?

– Да, мы ждали только тебя, – его белое лицо на фоне пламенно-рыжих волос выглядело еще бледнее. И, что совсем необычно, тоже как-то тревожно. Хотя обычно он был спокойнее глыбы льда. – Идем.

И, что было абсолютно невероятно, он подал ей руку, собираясь помочь подняться по ступенькам. Сегодня, что, день шиворот-навыворот? Ну, тогда Рэй уже и не знала, чего еще ожидать от остальных. Например, от Финна. Может, он наконец перестанет дуться?

Хотя руку помощи она приняла. Но больше ничего спрашивать не стала. Ей хватало его слегка нервно-бегающего по сторонам взгляда.

Наверное, стоило бы успокоить его. Потому что до того, как войти в Совет, он был на стороне прошлого Кромешника. И теперь при встрече вряд ли Кайло обрадуется предателю.

Что уже говорить про нее, Рэй даже и не знала. Она любила его. Он исчез. Вот и все, конец истории.

– Рэй, наконец ты здесь, – Лея выглядела невыспавшейся. Воспаленные глаза, синяки под ними, ну и добавьте совершенно не выходное домашнее платье. Полный и тотальный кошмар.

– Я думала, что мы тебя не дождемся.

– Интересно, почему? – Рэй протянула это настороженно, оглядывая сидевших за столом друзей. Они же не считали ее предательницей? Или уже да?

Даже По, обычно веселый и милый Дэмерон, флиртовавший как самый настоящий апрельский кролик, глядел на нее хмуро и с упреком. Как будто она лично была виновата в том, что магистр Рен сбежал.

Ну да, была лично виновата. Но они об этом не знали?

– Мы уже все знаем, – мрачно ответил на ее невысказанный вопрос Финн, хотя читать мысли не умел. – Ты все же это не сделала. Хотя я предупреждал!

Он, и правда, предупреждал. И не один раз. Еще когда был человеком, а не новым Ледяным шутником, вместо Бена. Хотя шутить у него получалось плохо, и чаще всего это заканчивалось издевками со стороны Хакса, у которого зубы собирать из-под подушек выходило как-то легче, так что все свободное время тот посвящал довольно обидным шпилькам в адрес Финна.

– Как ты вообще могла так поступить? Ты не подумала, что будет теперь? Когда у нас новый Кромешник? Ах, ну да, ты же все равно сделаешь по-своему.

– Извини, Финн, – Рэй потупилась. И снова он был прав. Она поступила безрассудно. Она просто хотела дать Бену шанс. Вернуть все, как было. – Но я не могла.

Она же не могла подумать, что он сбежит. Чтобы зализать раны и вернуться новым Магистром Кошмаров.

– Все, Финн, хватит, – вступился за нее По. – Мы все виноваты в том, каким он стал. И не забывай, кто справился со Сноуком. Без Рэй тебя бы здесь не было. Нас всех – не было.

Слова Дэмерона подействовали, и Финн заткнулся, обиженно дергая ворот расшитой морозными узорами рубашки. Эта одежда всегда действовала ему на нервы, выставляя, как он сам говорил, придурком. А сейчас у него было полное право сердиться.

– Ну и что будем делать? – Лея спрашивала у всех, но почему-то Рэй показалась, что смотрела она только на нее. Своим фирменным взглядом Снежной Королевы – ты сделала, вот теперь и исправляй.

– Уничтожим его и все. Чего еще думать, – Финн пожал плечами, отрываясь от своей рубашки и скрещивая руки на груди. Очень решительно. Учитывая то, что он даже ледяную дорожку толком не мог заморозить, чтобы не поскользнуться на ней самому.

– Я бы не стал, – внезапно подал голос их Фей.

Хакс поморщился, как будто они все были тотальными придурками, а из них он один с мозгами. И теперь придется разжевывать все снова.

– Тот, кто его убьет, рискует стать новым Кромешником. Тьма так просто не уберется. Ты же вот стал новым Ледяным шутником. Хотя кто бы мог подумать, – Хакс не мог обойтись без издевки. И нервы мог потрепать и без зубной боли.

– Заткнись, ты! Тебя вообще не…

– Так, замолчите оба, – Лея прекрасно знала, что эти двое совершенно не уживаются рядом. И что им следует разбираться с ее сыном, переметнувшимся на другую сторону, а не устраивать бои без правил прямо на Совете. – Вам больше не о чем поговорить? Хакс, какой шанс, что мы сможем победить Бена без новой кровавой бани?

Она все еще звала его Беном. Как будто в том монстре, глянувшем на Рэй во время боя, было хоть что-то от ее сына. Или от человека. В желтых глазах отражался первобытный голод, который Рэй никогда не забудет. И кромешная тьма. Вот почему его звали Кромешником.

Он приходил и разрушал все то, что создавала Рэй. Все ее сны и надежды.

– Я бы не дал и десяти процентов, с учетом того, что мы почти ничего не знаем. Ну, разве что только по словам Дэмерона, а… – что ни говори, а Хакс, как был, так и остался черствым сухарем. Он даже зубки детей собирал с отвращением, аккуратно заталкивая молочные резцы в золоченую шкатулочку только в перчатках.

– А он не уверен, – закончил он свою безжалостную мысль.

– А ты был бы? – Дэмерон глянул на него.

– О, поверь, да. Я достаточно насмотрелся на Сноука, чтобы понять, то ли это проклятье, или мне просто померещилось.

– Так, давайте по порядку. Я же опоздала, поэтому вообще ничего не понимаю, – Рэй встряла между ними. – Что кому померещилось?

– Да ты и сама можешь это увидеть. Держи, – и По наклонил вперед голову, явно намекая на то, что она должна подойти и сама забрать у него остатки сна.

Пришлось подойти.

Рэй встряхнула руками, шевеля пальцами, и сосредоточилась. Чужие сны…

Они всегда были сложными. Неуловимыми. И за них можно было зацепиться, уж тем более Госпоже Снов, которая и приносила их, но только если осторожно. Потому что сны, как известно, слишком хрупкая субстанция.

И тут же поморщилась.

От этого сна тянуло гнилью. Сыростью подвалов, запахом мха и застоявшейся воды. И мраком. Такие сны она точно не могла создать. Но одно из ее творений вполне могло превратиться в нечто подобное, стоило только Кромешнику или его Кошмарам прикоснуться к нему.

Она была в лесу. В заснеженном лесу, заполненном чужими возгласами, шепотом и криками, где-то на самой периферии, то близко, то бесконечно далеко. Над головой простиралась темнота, совсем густая, плотная, без единого проблеска звезд. А из-за каменного выступа, закрывавшего обзор, слышались тяжелые шаги. Кто-то шел на нее.

Эту фигуру она бы узнала из тысячи. Высоченный и широкоплечий мужской силуэт, который оставался большим, даже пригнувшись и занеся над головой алеющий посох Кромешника. Рен.

– Я иду за тобой, По, – пророкотал он низким и безжизненным голосом, в котором оставалось мало от человеческого, и когда он поднял голову, под капюшоном блеснула черная маска. – Я приду и уничтожу все, что она так любит…

Рэй вынырнула из кошмара, одергивая руки и отступая назад. Ей хотелось стряхнуть с ладоней остатки этого ужаса, поэтому она неосознанно принялась тереть их об одежду.

– Рэй! Рэй, успокойся, – Дэмерон был ближе всего, и он же успел схватить ее за плечи и прижать к себе, пока она не пришла в себя.

– Это он, – она могла сколько угодно обманывать себя, но не имела права поступать так с остальными. – Это Бен.

Под этой маской мог быть только он. И знакомую поступь, тяжелую, уверенную, она узнала сразу. Он всегда так ходил, как будто весь мир был у него в подчинении. И даже она.

– Я не знаю, почему он это делает, но это он, – она посмотрела на Лею, как будто та могла дать ответ, хотя все и так было понятно. Бен умер тогда, хватаясь за посох. А то, что теперь жило в его теле, собиралось устроить новую войну. И прийти за ними всеми.

– Мы можем его остановить? Или ты, сможешь сделать это?

– Сначала я должна найти его, – Рэй не льстила себе. Если бы он захотел, то спрятался так, что она вовек бродила по чужим снам, так и не споймав его.

И спросить.

Почему он бросил ее тогда.

Она была Госпожой Снов совсем немного. По крайней мере, осознанно. Хотя все в их деревушке, расположившейся на останках древнего храма пустыни, звали ее ведьмой. Но не пытались изгнать или навредить.

Рэй приносила с собой только хорошие сны. Она умела делать это в своем воображении. Просто думала о чем-то хорошем, и тогда оно превращалось в чужие видения. В китов, плещущихся в море, в звезды, взмывающие в небо вместо того, чтобы упасть. В плоские миры, разрисованные карты и бесконечные сады, полные цветов. Таких драгоценных и редких здесь, в песках.

Но это все не давало ей прав бродить по чужим сновидениям.

Чтобы найти кого-то, ей нужно было кое-что другое. Песчаная Колыбель. Та самая, чьи крупицы времени пересыпались внутри в знаке вечности, и наполняли ее Силой. Внутри заброшенного святилища тех цивилизаций, о которых уже и не помнил никто.

Так что следовало отправляться в путь. И немедленно.

Наверняка следовало бы взять с собой хоть кого-то. Финна, хотя пользы от него сейчас, в самую июльскую жару, было мало. Или Дэмерона с его любимыми кроличьими норами, пронизывающими планету насквозь и позволявшими в самый ответственный момент свалиться туда и переломать себе ноги.

Что до Хакса, его вообще никто бы с собой не взял. Ну вот какая польза от него, его подколок и детских зубов? Не станешь же ты закидывать ими Магистра Кошмаров?

– Я вернусь так быстро, как смогу, – Рэй на прощание обняла всех. Даже Хакса.

Вдруг им больше не придется увидеться. А Фей из него, в общем-то, был почти неплохой. Хоть и зловредный.

– Рэй, береги себя. И если что, сразу беги, – Лея протянула ей завернутый в тряпицу хлыст, сейчас представлявший из себя всего горстку песка, но в руках Рэй превращавшийся в грозное оружие. – Ты единственная, кто может спасти… – она скривилась, и Рэй поняла, что та хотела бы сказать – спасти Бена, но сейчас никто не знал, каким он стал.

Так что закончила она фразу по-другому:

– Спасти нас.

Действительно, непростая задачка. Наверное, потому, что Рэй прекрасно знала, что за нею он придет обязательно. Если уже не отправился.

Хотя, может, это и к лучшему. И ей не придется его искать.

Храм располагался в самом сердце пустыни, совсем недалеко от ее заброшенной деревни, где она провела все свое детство. Правда, после одной из бурь здесь все снесло, и жители решили поискать другой кусок земли для своих домов и воду.

Хотя Рэй это место нравилось. Здесь всегда царила тишина. Песок скрадывал любые шаги, дыхание или слова. Песок поглощал все страхи, истерики и капризы, оставляя после себя гладкую поверхность, словно говоря: все пройдет. Однажды все исчезнет.

Мертвая пустыня, как ее прозвали местные. И как забавно, что именно здесь появилась на свет новая Госпожа Снов.

Песчаный хлыст, который она обвила вокруг тела, зацепив за шею, сейчас шевелился на груди, напоминая легкую змейку, поскрипывающую чешуйками. Так что Рэй не боялась.

Нет смысла бояться того, что все равно обязательно случится. А ведь им было суждено найти друг друга. Еще давным-давно Бен говорил, обнимая ее и прижимая к себе, что он всегда найдет ее. Где бы она ни была. Даже посреди пустыни, заполненной обжигающим светом, смертельным для Кромешника. Даже где-нибудь на другой планете. Или в следующей жизни.

Ступеньки уводили вниз, под землю, и спускалась она осторожно. Радуясь, что золотистые узоры на теле сейчас сияют, давая ей возможность хотя бы видеть, куда она ступает.

Когда-то давным-давно они были тут вместе с Беном. Он говорил, что это одно из тех мест, где может существовать она, но не выдержит он. Потому что все его тело было льдом. Интересно, что бы он сказал сейчас?

Наверное, ему было бы все равно до жары. Потому что солнце всегда сменяется тьмой. В которой не может существовать она, зато прекрасно выдержит он.

Колыбель была прекрасной – здоровенные песочные часы, из старинного стекла, от пола и до потолка. И сияющие крупицы снов внутри. Именно туда ей и надо было.

Рэй быстро разделась догола, оставляя одежду аккуратно сложенной на плитах, и с легкостью вскарабкалась по выступам к верхушке часов, чтобы забраться внутрь. И уснуть.

У нее должно было получиться. Потому что это была ее вина. И ее ответственность.

Сны приходили к ней один за другим, наполняя разум разноцветными картинками, принадлежавшими кому-то так давно, что кости истлели и снова превратились в звезды, но память все равно осталась. Рэй видела их всех. Шепчущие на неведомых языках лица, протянутые к ней руки, поддерживающие и убаюкивающие. Принявшие Госпожу Снов с радостью.

– Покажите мне Бена, – она ворочалась внутри песка, сейчас не дыша и не чувствуя ничего, кроме сонливости. Погружаясь все глубже, к самой середине часов, где прошлое и будущее сливались в замкнутую цепь настоящего. – Покажите мне его.

Песок нагревался под ее руками, становясь обжигающим. Острым как стекло.

– Бен! – ей был нужен только он.

И он ответил.

Рэй вздрогнула, очнувшись. Она все еще находилась внутри стеклянного сосуда, погребенная под тоннами песка, только сейчас не дававшего ей вздохнуть. Или пошевелиться. Или выбраться.

А за стеклом на нее смотрел новый Кромешник.

– Я удивлен, что ты рискнула сделать это в одиночку, Рэй, – его новый голос, искаженный до неузнаваемости черной маской, был безразличным. – Ты же никогда не думаешь головой, да? А ведь они тебя предупреждали. Должны были. И все же ты здесь. В поисках меня.

Рэй вздохнула, давясь песком, который сыпался ей в рот, чувствуя, как последние остатки воздуха исчезают, оставляя место головокружению.

Магистр Рен, весь в черном, в дымном плаще, сотканном из кошмаров, прячущий лицо под капюшоном, стоял перед часами, будто любуясь ее телом, со всех сторон стиснутым песком. Наверное, уже считая секунды, оставшиеся до ее смерти.

– Догадайся, куда я направился, когда понял, что умираю? Сюда. В место, которое никогда не приняло меня, будь я сыном своей матери, каким-то Беном Соло. Но Кромешника Колыбель приняла. Потому что теперь я тоже в своем роде повелеваю снами. Здесь все теперь принадлежит мне. И я могу уничтожить тебя.

Это не мог быть Бен. Он никогда не сказал бы ей все эти кошмарные вещи. Рэй хотелось отключиться. Больше не видеть и не слышать этот ужасный голос. Уснуть, как она это делала всегда. Она зажмурилась, понимая, что это будет, скорее всего, ее последний вдох. А затем все закончится.

– Ну-ну, думаешь, ты отделаешься так легко? Боюсь, нет, Рэй. Мы с тобой еще многое не выяснили.

Песок, стиснувший ее со всех сторон, расступился. Разомкнул свои безжалостные объятия, поднимаясь вверх тонкими струйками и исчезая под потолком. И оставляя ее на дне здоровенных и опустевших стеклянных часов. Запертую под здоровенным колпаком, как бабочку.

Но зато к ней вернулась возможность дышать. И шевелиться.

– Прекрати это, – ей повезло, что песок поднимался медленно, и она не шлепнулась на дно, переломав себе руки или ноги. – Пожалуйста, Бен, – Рэй и забыла, что сняла свою одежду перед тем, как погрузиться в сон, и теперь ей хотелось прикрыться. Спрятаться. – Не надо.

– Не надо чего? Ты пришла сюда, чтобы найти меня. И убить. Разве не это просила у тебя моя мать? Убить меня, когда ты поймешь, что Бена Соло больше не существует. И его больше нет. Он умер, когда взялся за посох, – за темной фигурой по другую сторону поднималась тень, громадная, зыбкая. Наполненная чужими страданиями.

Ее отзвуки Рэй могла почувствовать отсюда.

– Это глупо. Я все еще знаю, что это ты. Можешь прятаться сколько влезет за своей маской и плащами, но я не собираюсь верить в эту чушь, – наверное, ей следовало молчать. И не злить его. Но Рэй не могла удержаться. Ей даже стало почти плевать на то, что он видит ее голой. Ну, совсем чуть-чуть.

– Можешь не верить, – и он откинул капюшон, снимая с головы маску и открывая лицо. Бледное. Изуродованное здоровенным черным шрамом, своими корнями расползавшимся по лбу и щеками. И желтые глаза.

В этом мужчине, стоявшим по другую сторону стекла и любовавшимся своей пойманной в ловушку жертвой уже не было ничего от Бена.

Это был Кромешник.

– Ну что, теперь ты меня не любишь? – даже его голос изменился, становясь более низким, темным, с бархатистыми нотками. – Ну же, Рэй, мы были прекрасной парой.

Она только яростно зыркнула на него, понимая, что именно этого он и ждет. Пока она не начнет злиться. Истерить. Этому новому Бену, или как он себя теперь звал – Рену, нравилось, что его боятся.

– Я не боюсь тебя, Рен, – выпалила она, еще плотнее скрещивая руки на груди, чтобы прикрыться. – Не дождешься!

Как жаль, что песок унес с собой и ее хлыст, единственное оружие, способное разбить Колыбель. Сейчас она оказалась полностью безоружной.

– А зря, – внезапно ухмыльнулся Рен, поднимая руку вверх и щелкая пальцами.

Весь песок, собравшийся под потолком, снова низринулся в часы, стекаясь струйками в нижнюю часть колбы, где была она. Собираясь удушить ее. Раздавить.

Это больше не были чужие сны. А чужие кошмары, принадлежавшие Кромешнику. Обжигающе-острые и колючие. Смертельно-ядовитые для нее.

Рэй не могла сейчас ничего. Ни выбраться наверх, ни даже попытаться превратить кошмары в свои грезы. Песок осыпался под ее прикосновениями, все такой же чуждый и безразличный к Госпоже Снов. Потому что у него появился новый хозяин.

– Я так хотел, чтобы мы были вместе, – его голос был внутри часов. В каждой песчинке, засыпавшей ее, впивавшейся в обнаженную кожу. – Я, правда, хотел. Сноук собирался обратить тебя, занять твое тело и стать самым могущественным существом. Так что мне пришлось.

– Пришлось что? – песок доходил ей уже почти до горла, и Рэй прекрасно понимала, что последует за этой пыткой. Еще одна. Все будет снова и заново. Пока ему не надоест смотреть, как она задыхается, и он просто позволит ей умереть. Все, что она могла, это отсрочить свою смерть.

– Пришлось занять твое место, – его голос прозвучал у самого уха, и она судорожно мотнула головой, понимая, что все это только кажется. И что Рена здесь нет.

Так вот в чем было все дело. Месть.

– А потом ты бросила меня. О, я прекрасно помню тот взгляд. Отвратительный, полный сожаления.

– Нет! – чтобы не задохнуться, ей пришлось тянуться наверх, стараясь вынырнуть из моря песка, цепляясь за гладкие стеклянные стенки. И смотреть на его лицо, размытое и искаженное, по другую сторону. – Я хотела найти тебя.

– Вранье, Рэй. Ты бросила меня, – его голоса было слишком много, и он превратился в гром, разрывающий голову изнутри.

Этого она не могла выдержать.

– Я любила тебя, придурок! – Рэй уже не знала, кричит она или сипит, потому что во рту нет места воздуху, или просто оглушительно громко думает. – Я не стала бы бросать того, кого люблю!

Она надеялась, что он останется. Что даже с проклятьем Кромешника и его ужасным даром он все равно сможет остаться с ней. И ей было плевать на все.

Песок прекратил сыпаться.

Рен вытащил ее оттуда, удерживая силой кошмаров, отзывавшихся ледяными иголками прикосновений, и опустил на пол рядом с ним.

Рэй закашлялась, отплевываясь, понимая, что какое-то время песок она будет ненавидеть больше смерти. И даже больше идиота, который мог представить себе, что она его бросит.

– Идиот, – вот и все, что она смогла выдавить из себя, пытаясь сжаться, потому что одежды на ней волшебным образом не возникло. И плащ он с себя тоже не снял. Оставляя ее обнаженной, словно в отместку.

Оставалось делать это самостоятельно.

Она привычно вытянула руку, собираясь подтянуть к себе свои вещи с помощью Силы, но ничего не произошло. Ощущения были такие, словно ей дали под дых.

– Что?! – она же была Госпожой Снов, в конце концов. Куда делись ее способности? И Хлыст?

– Я же сказал тебе, теперь это место мое. У тебя здесь нет никаких прав, Рэй. И Силы тоже, – Рен хмыкнул, оглядывая ее обнаженные ноги и плечи – все то, что она никак не смогла спрятать под ладонями. – Так что можешь и не стараться.

Он над нею издевался. Этого нового Бена она уже почти ненавидела.

– Ну что ж, прекрасно, – у нее не было больше вариантов. Кроме одного.

Рэй медленно и неловко поднялась на ноги, переставая прикрываться руками, потому что он и так все отлично видел, и пошла к своей одежде. Позволяя ему следить за нею взглядом. И каким бы монстром он ни стал, а слегка покраснел как самый обычный человек.

Ничего не произошло. Пошел он к черту. Вот идиот, – про себя проклинала она этого придурка, пялившегося на нее во все свои желтые глаза.

Противная одежда словно была на его стороне, потому что натягивалась с трудом. Но все же Рэй с нею справилась, сама сгорая со стыда.

К Рену она повернулась уже тогда, когда справилась с собой, принимая самый безразличный вид.

– И что дальше? – теперь, даже закрытая с ног до головы, она все еще чувствовала себя раздетой. Из-за его взгляда, в котором под мнимым безразличием и превосходством, тлел голод. – Убьешь меня? Или засунешь в Колыбель снова?

Рэй язвила, чувствуя себя слишком беззащитной. А она терпеть не могла быть такой. Слабой.

– Нет, зачем же, – теперь, когда в его глазах она видела только кромешный мрак, сложно было предугадать следующие действия. Рен вполне мог запихнуть ее в часы и держать там как свою пленницу. До скончания веков. Или убить. – Ты моя гостья, Рэй. Идем.

А он обжился в храме. Теперь это был его новый дом. Вполне понятно почему. Там, где днем сияет ослепительный свет, ночью полным-полно прохладного мрака.

Ну и Колыбель. Она притягивала его не меньше, чем ее. Давая ложное ощущение всемогущества, потому что никто из них: ни сама Рэй, ни Рен, не смогли бы управлять часами.

На старый трон, принадлежавший какому-нибудь царю, он уселся бесцеремонно. Закидывая ноги на каменный подлокотник.

Ей он сесть не предложил. Наверное, чтобы она чувствовала себя маленькой и ничтожной перед его темнейшим величеством. Ну, надо же, в чем-то Бен все же не изменился.

– И чего тебе от меня надо? – Рэй выпрямилась, не собираясь изображать из себя сломленную и покорную рабыню.

– Ты же хотела, чтобы я не трогал твоих друзей, так? – Рен смотрел на нее искоса, играясь со своей маской-шлемом, вертя его в руках и заставляя исчезать черной дымкой, а затем появляться снова. Показушник.

– Да, – и ради этого она была готова на все. Почти.

– Останься. Вместе со мной. И я притворюсь, что мне не скучно. А ты притворишься, что тебе весело.

Он хотел, чтобы она что? Осталась? Вместе с ним? Хотя Рэй была до сих пор не уверена, что произойдет, если она скажет нет. Возможно что-то нехорошее.

– А если я не захочу? – она сощурилась, пытаясь незаметно осмотреться. Вдруг ей придется уносить ноги и немедленно.

– Тогда я убью всех, – Рен улыбнулся. – И тебя тоже, только в самом конце. Чтобы ты смогла посмотреть.

Это было полным безумием. Решиться на такое? Она не могла. И все же, если они хотят сохранить мир, ей придется.

– И да, Рэй, – Магистр Кошмаров развалился на троне, барабаня по подлокотнику. – Ты должна сделать это добровольно. Чтобы мне не пришлось снова сажать тебя за стекло.

– Я сделаю, – у Рэй больше не было вариантов. Здесь и сейчас она не могла даже волосок с его головы сорвать, не то, что хорошенько всыпать или погрузить в сон. Больше не было Ледяного Бена. А Кромешник и сам был сном. Кошмарным и отвратительным, но, по сути, точно таким же, как и она.

– Пообещай, и я верну тебе хлыст, – он прекрасно знал, что она никогда не нарушала свои обещания. Клятвы Рэй оставались в силе до ее смерти.

– Я обещаю, как Госпожа Снов, что не причиню тебе вред. И останусь тут добровольно. А ты пообещай, что не станешь затевать новую войну со мной и со всеми нами. И что ты вернешь мне обратно мою Силу, – Рэй прекрасно знала, что если она останется тут, но не сможет создавать новые сны, весь этот мир рухнет. Никакой войны и не понадобится, потому что люди, потерявшиеся в собственных кошмарах, поубивают друг друга самостоятельно.

– Идет, – сразу же согласился Рен, ухмыляясь. Барабанить пальцами по подлокотнику он перестал, складывая ладони перед собой, – знаешь, что самое интересное?

– Что? – вот теперь появилось ощущение, что он каким-то образом ее обдурил. А она попалась как самая последняя идиотка.

– Я и не собирался воевать. А смысл? Зачем мне забирать все сны и оставлять тебя страдать? Или еще хуже, сражаться с твоими друзьями. В мире достаточно снов для нас обоих.

– Но тогда зачем… – она не могла понять. Зачем ему весь этот спектакль, если он не собирался угрожать ей. И пообещал вернуть оружие. И Силу. – И что ты задумал, Рен?

– Я всего лишь хотел тебя. И вуаля! Ты здесь, по своей воле. Наслаждайся.

Вместе с его последними словами Сила вернулась к Рэй, наполняя тело знакомым ощущением теплоты и сонливой тяжести. Но сам Рен исчез. Оставив вместо себя только пустой трон.

Наверное, когда-то Кошмары были людьми. Только совсем давным-давно, потому что воплощаться у них почти не получалось. Только черная дымка, внутри которой шевелились и проглядывали человеческие очертания. Один из них привел ее в покои, скорее всего когда-то служившие алтарной комнатой.

И исчез, не сказав ни слова. Похоже, у Кромешника и его слуг была одинаковая отвратительная привычка.

Она не могла тут жить. Не могла же она провести всю оставшуюся жизнь под землей, давясь затхлостью и пылью доисторического храма, спать на камне и еще придумывать хорошие сны. Отвратительно.

В следующий раз, когда ей доведется увидеть Рена, а он появится, и в этом Рэй не сомневалась, раз ему так хотелось ее общества, и тогда она выскажет ему все.

И по поводу камней. И по поводу пыли. И по поводу его отвратительных манер. Бен был хотя бы милым с ней. А вот этот новый повелитель мрака – нет.

Но сначала следовало отправить послание Лее. Лучше ей, потому что Финн снова впадет в ярость и еще чего доброго, примчится спасать ее. Ледяной Финн и в пустыне. Это же его убьет.

Так что Рэй легла на каменную плиту, которая когда-то вполне могла быть чьим-то погребальным ложем, и, кривясь, попыталась устроиться поудобнее. Вздохнула и закрыла глаза, про себя повторяя заветные слова.

Проснулась она внезапно. В темноте. В кромешной темноте. Но хотя бы без ужасного каменного ложа под ноющим позвоночником.

В кровати. Рядом с Реном.

Она попыталась сесть, скидывая с себя жаркую тряпку, служившую одеялом, и с радостью поняла, что одежда осталась на месте. Можно было еще понадеяться, что он тоже не завел себе новую привычку спать обнаженным, перестав мерзнуть. Не хватало ей еще любоваться на него, понимая, что это не Бен, а просто его тень.

Кажется, Рэй задела и его, ворочаясь, но не разбудила. Так что с ее места было слышно разве что его дыхание. Поверхностное и рваное. Кажется, ему снился кошмар.

Ну надо же, – подумалось ей. – Вот тебе и Повелитель снов. А от собственных ужасов сбежать не может.

Хотя она ведь могла помочь. Могла и не стала бы. С чего ей помогать ему, своему злейшему врагу? А еще и когда-то давным-давно любимому человеку.

– Я это делаю не ради тебя, – все же решилась Рэй, стараясь шептать как можно тише, чтобы не разбудить ненароком. – А ради Бена.

Она была Госпожой Снов. Той, что приносит с собой покой и тепло. Поэтому стоило только коснуться кончиками пальцев его головы, как Рен затих.

Теперь в его мраке, в котором он потерялся, должны были появиться крошечные ростки ее мыслей – витиеватые звездочки, расчерчивающие темноту тонкими линиями.

– Ш-ш-ш, все хорошо, – сейчас, когда она не видела его, запросто могла представить, что Бен так и не стал Кромешником. И что он все еще с нею.

Наверное, следовало еще поколдовать. Представить что-нибудь яркое. Красочное. Но Рэй так хотелось спать, что она и не заметила, как уснула у него на груди. Все еще не убрав руки от висков.

– Мне не нравится это место. Здесь невозможно жить! Здесь темно, одни сплошные чадящие факелы, грязно, и еще твои кошмарные Кошмары, они вечно выскакивают на меня, стараясь запугать, – Рэй собиралась достать его своими жалобами. Достать до печенок. Пока чертов Рен не сдастся.

– Это было твое любимое место когда-то, – парировал Рен, разводя руками. Трон вместе с ним располагался чуть выше, на небольшом пьедестале, так что Рэй со своей позиции должна была казаться самой себе жалкой и ничтожной. Не вышло. Ее это просто бесило.

– Да, было. А теперь нет, когда я должна спать на камне, есть на камне и смотреть на них целыми днями, – от вездесущего песка и чада факелов у нее болела голова, чесалось все тело, и еще Рэй днем чуть не упала на гнездо скорпионов, устроившихся рядом со статуей.

– Ты можешь спать в моей постели, – о, конечно, ему было весело.

Они так и не поговорили насчет того странного случая, когда она каким-то образом попала в его кровать. К своему стыду, Рэй понимала, что вернулась бы туда снова, если бы не ее упрямство, потому что с той ночи она так больше толком и не выспалась. На камнях-то.

– Замолчи, – она огрызнулась. – Я устала от этого места. И хочу наружу.

– Нет.

– Да. Или я сбегу.

– Ты не станешь нарушать свое слово, – Рен нахмурился, словно пытаясь угадать, шутит она или нет.

– А я поселюсь рядом. Не знаю, построю себе домик, или стану спать на песке. Но уж точно не здесь.

И собираясь подкрепить свои слова действиями, чтобы он не думал, что она так просто может ими бросаться, Рэй направилась к выходу наверх. Перед каменными ступенями замерли дымные Кошмары, верные слуги Рена.

– Кыш, – она даже не собиралась их пугать, но тени пропали.

– Я выхожу, – громко сказала она, правда, не рискнула поворачиваться. Сталкиваться взглядом с разъяренным Кромешником ей не хотелось.

– Я в курсе, – донеслось сзади. И все. Никаких преград. Ее не затянуло обратно в стеклянные Часы. И она не умерла.

Поняв это как разрешение, Рэй вздохнула и налегла на двери, собираясь выйти. И поскорее.

Снаружи было светло. Ослепительно ярко, да еще после нескольких дней, проведенных в подземельях храма. И жарко. За пару минут Рэй взмокла и раздраженно стянула с себя шарф, наматывая его на лицо в виде тюрбана и паранджи одновременно.

Если она не найдет воду и место, где можно переждать жару, придется возвращаться к Рену. Позорно. А она это не переживет.

Храм ушел под землю не полностью. Наружу торчали длинные колонны, останки портиков, и Рэй прикинула, что рост обломков вполне неплох, чтобы сделать себе подобие тента.

А если еще достать ткань, пылившуюся в сундуках внизу, кое-где подлатать расползавшиеся куски, там собрать…