Текст книги "Ненавижу тебя, Розали Прайс (СИ)"
Автор книги: LilaVon
сообщить о нарушении
Текущая страница: 41 (всего у книги 62 страниц)
Комментарий к Часть 55 “we will be happy”
Спасибо, что вы со мной♥♥♥
========== 2 часть – “We will be happy” ==========
Напоследок выпив чашку горячего чая с Клариссой, я успел обсудить детали перевода денег и данной сумы, пока Розали кормила щенков во дворе. Не смотря на потребность денег в ее эдаком деле, женщина сопротивлялась и просила сумму куда меньше, нежели я предложил. И даже не смотря на ее отрицательный ответ, я отдам ту часть денег, которую мне будет удобно. Тем более, если тут будет находиться Розали, я не смею опустить тот факт, что девушка будет мерзнуть в этом месте, поэтому, я вложу сюда столько, чтобы хватило на отепление, отопление, на новый ремонт и остальное – помощь животным, к которым она относится с уважением и теплотой.
Роуз, убедившись, что мы сделали свою работу, то есть самую грязную работу, прощается с женщиной, крепко обнявшись на прощанье. За полтора часа, я успел трижды убедиться в том, какие же на самом деле вонючие и грязные бездомные собаки, какие на вид потрепанные коты и как воняют лошади. Да с таким количеством недостатка, что имеют животные, Розали должна была убежать, но нет, ее это совсем не смущает. Девушка вычистила лошадей, сделала пару уколов собакам и некоторым котятам, рассказывая, что эта процедура укрепит их иммунитет. Я, как бы мне не хотелось делать эту работенку, особенно убирать дерьмо после этих гаденешей, убедился лишний раз, как это важно для самой кареглазой. Ведь она, за время, проведенное тут, ни разу не скривилась и продолжала с улыбкой проделывать свою работу.
Что же, на сегодня я отказываюсь делать еще какую-либо работу, потому что мне следует несколько восстановиться, так как я в своей таки не короткой жизни, ни разу не убирал за животными. Но мои руки чисты, как и спокойна душа – Розали довольна и это, на данный момент, самое главное.
– Нам нужно зайти к пастору, – говорит Роуз, надевая свои перчатки и осматривая меня. – Ты чем-то расстроен? – сразу же поинтересовалась девушка, не дав мне ответить.
– Все отлично, не считая этого очаровательного запаха, – скорчился я, осматривая свою одежду в надежде, что не испачкал. И вправду я чист, но вонь преследует меня.
– Тебе уже чудиться, Нильс, – улыбнулась девушка. Все же мне не дает уверенности та тоненькая пленка, сделанная под комбинезон, который огораживала меня от грязи вокруг.
– После этого, довольно странного посещения этого самого пастора, мы зайдем в самый лучший ресторан, и я тебя откормлю сполна, ясно? – спрашиваю я, даже слыша некоторые нотки угрозы с моей стороны, но на девушке вновь эта лучезарная улыбка.
– Я знаю один хороший шантан, – облизав свои губы, соглашается Роуз, подходя ко мне ближе. – Пойдем, на улице ужасно холодно, – шатенка берет меня под руку, направляя дальше по центральным улицам.
– Мы могли бы взять такси, – предлагаю я, несколько настороженно смотря, как Роуз отворачивается от ветра, прижимая крепче свой шарф к себе.
– Нет, я не ежу на такси. Тем более нам нужно пройти несколько кварталов вглубь, – не соглашается со мной девушка. Я лишь качаю головой, не одобряя ее решения. В такую погоду можно хорошенько простудиться, особенно когда такой холодный ветер и влажный воздух.
Утишая себя тем, что сегодня я посвящаю свой день Роуз, и я обещал не диктовать ей ее же собственные шаги, умалчиваю свое недовольство и стараюсь не казаться таким уж угрюмым и строгим. Прошло около получаса, когда мы оказались на пороге хорошенького и вполне симпатичного домика. Розали стучит двери, заметно отстранившись от меня. Что, наша ненаглядная красавица боится показаться грешницей в глазах старого дедули с крестом на шее?
И каково было мое удивление, когда перед нами распахнул двери довольно молодой парень, в пасторском одеянии и белым воротничком. Шатенка сразу же вошла внутрь, поддав ему руку для приветствия, пока я с оценивающим видом разглядывал молодого человека.
– Кристиан, давно не виделись, – говорит девушка, оборачиваясь на меня. – Я сегодня не одна, как видишь. Бабушка говорила, ты хотел меня видеть?
– Здравствуй, Розали. Верно, мне понадобится твоя помощь, – милейшим и поддельно воспитанным голосом заговорил парень, улыбнувшись в ответ девушке и переводя на меня свой заинтересованный взгляд. – Может, представишь нас, Розали? – усмехнулся этот парень, удерживая нас на пороге. Только девушка поворачивается, и вероятно хочет представить меня, как я сам подхожу, уложив свою ладонь на талию моей Рози.
– Нильс Веркоохен, очень близкий друг Роуз, – внимательно следя за пастором, который протягивает мне руку, я пожимаю ее в ответ под удивленный взгляд Розали, которая несколько опешила от моих действий.
– Что же, тогда пройдем в гостиную, нужно обсудить пару деталей, – Кристиан приглашает нас в ближайшую комнату, подождав, пока мы разденемся и пройдем за ним. Гостиная оказывается довольно широкой, без лишних вещей и с множеством полок, что заставлены стопками книг. Большая часть принадлежит библии и книгам, на которых есть небольшой, но заметный значок креста. Это помещение сеет дискомфорт во мне, в отличие от самой девушки. – Я поставлю чайник, есть особые пожелания? – спрашивает парень, улыбнувшись нам. И почему мне не нравится, когда все вьются около нас и так улыбаются, словно скрывают много тайн, которые мне не известны?
– Как обычно, Кристиан, а Нильсу крепкий кофе, если можно, – отвечает за меня Роуз, так как я задумываюсь и решаю отмолчаться на этот вопрос. Значит, она бывает тут часто, если пастор знает, что обычно пьет девушка.
– Хорошо, присаживайтесь, – указывает он на мягкий темно-сиреневого оттенка диван, а сам исчезает с наших глаз. Я прохожу к дивану, присаживаясь и хмурясь. Он мне не нравится, он мне вообще не нравится. Моя душа была бы куда спокойней, если бы это был дед с посохом и суровым видом, нежели этот Кристиан со смазливым личиком.
– И что это было? – привлекает мое внимание Розали, которая скромно присела около меня, с ровной осанкой и недовольным взглядом. – Ты ведь это специально сделал, так? – неугомонно спрашивает девушка, а я вбираю воздух, успокаивая себя тем, что этот парнишка пастырь и не может засматриваться на девушек, особенно на Розали. Но если он все же не соблюдает правила? Черт, а если у них что-то было? Такое вообще возможно?
– Не понимаю о чем ты, – качаю я головой, пытаясь уйти от ответа, задумываясь о том, что могло связать в этой жизни и вообще в этой вселенной пастора Кристиана и Розали Прайс. Они же не имели отношений?
– Нильс! – вновь выбивает меня из раздумий Розали, которая настойчиво привлекала мое внимание.
– Ты со мной, почему этого нельзя показывать? Ты боишься, что о тебе подумает этот липовый пастор? – проговорил я, и девушка сразу же ужаснулась моим словам, накрыв своей маленькой ладошкой мой рот.
– Нильс, тише! – разъяренно прошептала девушка, сев слишком близко около меня. – Кристиан унаследовал это качество у своего праведного деда. Он молодой, но порядочный, образцовый пастор! Я не вижу тут ни единого намека на то, что могло вызвать у тебя такую реакцию! – скидывает она свои руки, будучи раздраженна. Надо будет ей как-то рассказать, что это выглядит достаточно привлекательно. И только она заново открывает свой рот в новом возмущении, как я смело накрываю ее губы своими, искусно целуя их.
Вероятно, она в шоке, и я это понимаю, когда ее рот свободно открывается, впуская меня в себя. Чувствую, что после этого, она будет долго меня отчитывать, упираясь о факт, что мы в доме пастора, и совсем поблизости, находится владелец дома, но кто сказал, что я вновь не заткну ее болтливый рот новым поцелуем.
– Розали, бабушка рассказывала, что ты переехала в Нью-Йорк, – слышу я приближающийся шаги и голос парня, поэтому отстраняюсь от девушку, не давая повода для ее дальнейшего гнева. Как только я усаживаюсь в свободную позу, вижу появившегося в дверях Кристиана, который несет поднос. Он нас не видел, но мне, определенно хотелось бы, чтобы он застал нас в такой пикантный момент. Сама Роуз только приходит в себя, и с растрепанными волосами, которые она живо поправляет, а так же с появившемся румянцем на щеках, она обеспокоенно смотрит на меня, переводя взгляд на ненаглядного пастора.
– Да, переехала. Бабушка Мерфин уговорила меня окончить учебу в нью-йоркском колледже, – конечно, бабушка была виновником нашей встречи.
– Так значит, ты, Нильс, тоже с Нью-Йорка? – спрашивает меня Кристиан, и я киваю, пододвигаясь ближе к кофейному столику, где парень расставляет чашки.
– Нильс коренной житель Нью-Йорка. Когда-то в детстве мы были знакомы, и на удивление попали в одно и тоже учебное заведение, как и место-проживание, – нервно улыбаясь, Розали берет свою чашку чая. – Благодарю, как всегда вкусный, – кивает шатенка, отпив маленький глоток чая.
– Судьба – непредсказуемая вещь, – усмехнулся пастор, предлагая мне кофе.
– Спасибо, – нехотя отвечаю я на его жест и принимаю чашку.
– Кристиан, какая помощь тебе нужна? Что-то не так с приемом церкви? – задает назревший вопрос Роуз. Да, мне тоже интересно, что нужно этому человеку от девушки накануне Рождества.
– В этом году к нам нагрянут дети из больницы «Святой Марии», и параллельно с ними будут участвовать люди без домов, а так же некоторые детдомовские представители. Государство выплатило огромную суму денег в этом году, чтобы каждый человек и ребенок остались довольны, но вот рабочих рук осталось совсем мало, – заговорил Кристиан, сводя свои густые черные брови и поставив одну руку на колено, чем выглядит еще серьезней.
– И когда мне прийти? – не растерявшись, спрашивает Роуз.
– Наутро Рождества, – кратко говорит пастор, а я зло смотрю на него.
– То есть, ты хочешь, чтобы Розали в праздничный день шла в церковь, проделывая не известно что для попрошаек? – удивленно спрашиваю я. – А как же праздник с семьей и остальное? Ни это ли пророчит ваш Бог?
– Нильс, если Кристиану и бездомным нужна моя помощь – я помогу. В этом нет особого труда, к обеду мы справимся, – убеждает меня шатенка, протянув на своих губах слабую улыбку. Но довольно заметно угрожая мне своим убийственным взглядом.
– Конечно справимся, Роуз. Нильс, в церквах не только читают молитвы и проводят обряды, а так же помогают людям. В утро Рождества к нам приходят больше сотни людей, которым нужна поддержка и тепло в морозную погоду. Мы планируем приготовить еды и накормить каждого, детей не оставить без игрушек, а пожилых людей без теплых вязаных носков. К тому же, я буду рад, если в этот день появишься и ты, нам не помешает помощь крепких рук, – продолжает говорить парень умеренным и тихим голосом, пока я бросаю свой взгляд то на девушку, то на него.
– Чертовы благодетели, – совсем тихо пробурчал я себе под нос, отвернувшись от них, чтобы оба ничего не услышали. – Конечно, я приду, – сдаюсь я. Этот спор бессмысленный, и тем более не хочу выставлять себя бессердечным чурбаном, в тот момент, когда Кристиан, могу предположить, некий идеал Розали. Такой интеллигентный, порядочно одетый и стремящийся помогать всем в этом грешном мире. Безусловно, меня это раздражает!
– Я на вас очень надеюсь. Кстати, Розали, как обстоят твои дела? – внезапно спрашивает Кристиан, заставив меня взглянуть на девушку с неким непониманием. Определенно в его последнем слове «дела», он не спрашивал о ее новостях, а больше оперся о самочувствие, что ли.
– Э-э-…– помедлила та, мельком взглянув на меня. – Все отлично, – и за этими словами была слышна тревога. Так, что я на этот раз не знаю?
– Хорошо, – согласился пастор, не отводя своего взгляда от меня. Вот же гад, точно что-то знает о ней, чего не знаю я! Я таки знал это! Но что известно ему? В чем заключалась проблема Роуз, которая могла с ним общаться? Может то, что с моей помощью отошло от нее давно за задний план?
– Кристиан, нам пора идти, спасибо как всегда за теплый прием, – встала Роуз, не смея встречаться со мной взглядом. И вот это уже как нельзя могло насторожить меня. Разве, я не знаю ее проблем? Так, детство, родители, касания, и что-то еще? Не слишком много проблем и груза для одной-то, еще не достигшей двадцатилетия девушки?
– Я всегда рад тебя видеть. Я вас провожу, – следом поднимается и парень, провожая нас обратно к выходу.
***
Розали молчала довольно долго, постоянно отворачиваясь от меня. Но как только с меня вылетело имя пастора, Розали довольно быстро перевела тему на то, чтобы я хотел заказать поесть. Что же, если она думает, что я оставлю это дело, то только на время. Мы продолжали пусть по улицам заснеженной Англии, пока не остановились около типичного ресторанчика с видом на небольшой замерзший пруд, где каталась на коньках вся ребятня ближайших районов.
Мы заходим в помещение, где нам сразу же предлагают раздеться и пройти за свободный стол в дальнем углу. В этом заведении играла спокойная, не беспокоящая музыка, которая обостряла мнение о престижном заведении. Но так как я являюсь жителем Большого Яблока – город любых возможностей, то бываю и в местах пороскошней этого, и я могу позволить себе это удовольствие.
– Как на счет горячего? – спрашиваю я, как только открываю меню этого ресторана. Розали пожимает плечами, что-то разглядывая в окне.
– Я доверяю твоему вкусу, – девушка дает возможность выбрать наш обед и как раз вовремя подходит официант, невозмутимо здороваясь с нами.
– Я могу принять ваш заказ?
– Да, мне, пожалуйста, одну тарелку грибного супа с оливками, греческий салат и жаренный стейк из говядины под сырным соусом, а девушке…– помедлив, смотрю на Розали, которая с интересом оглянула меня, легко улыбнувшись. – Суп с цыпленком, мясной салат, обычную порцию картофеля с рыбной нарезкой и два пирожка с ананасом. А, и налейте в кувшин апельсинового сока, – я обращаю внимание на девушку, когда официант уходит с заказом.
– Я же в жизни не съем столько, сколько ты заказал! – возмущенно проговорила девушка.
– Ты не ела утром, сейчас уже первый час дня. Твой желудок голоден, несмотря на твое нехотение, – говорю я, откладывая меню в сторону. Розали, показательно закатывая глаза, отвернулась, складывая свои руки на груди. Ну, надо же, не уж-то обиделась?
– Твоя склонность к диктовке, что и как мне делать, приводит к излишней заботе, – недовольна.
– То есть я – излишне забочусь о тебе? – переспрашиваю я, убеждаясь в ее словах.
– Нильс, ты не думал, что проблема не только в еде? – спрашивает Розали, и я недоуменно смотрю на нее. В каком-таком смысле?
– В чем же еще заключается проблема? – недоверчиво, прищурился я к ней, а на лице девушки застыла усмешка. – Я спросил что-то смешное?
– Понимаешь, Нильс, у нас были слишком насыщенные недели. А с тобой я все время терплю волнение, переживание и даже нервозность. Эта проблема подойдет для твоего диагноза? Не стоит меня откармливать, все равно не поможет, – говорит она, а я в свою очередь удивляюсь услышанному. Я никогда не доводил девушек до истощения, и не вижу тут проблем.
– Хочешь сказать, это я виноват в том, что ты утратила свой вес? Розали, это же смешно! Когда я тебя вообще заставлял нервничать? – отходя от потрясения, спрашиваю я. Розали вновь улыбается, покачав головой, а за тем медленно наклоняется над столом, сокращая нашу дистанцию.
– Всегда, Нильс, – тихо шепчет она, внимательно оглядывая меня. Я в несколько замешательстве, смотрю на девушку, которая смотрит в сторону, откуда к нам приближается официант с первой порцией заказа. – А вообще ты, возможно, прав. Я проголодалась, – принимая тарелку с горячим супом, девушка берет ложку, начиная есть.
Нет, это же просто в голове не укладывается. Я же не виноват в этом, правда? Да даже если бы она нервничала, то только пару раз, не больше! Так, ну, к примеру, наше знакомство – думаю, это подойдет к счету. Так, за тем… кафе, когда Зейн заставил жалкого официанта склониться перед Роуз, а потом она еще и дала мне затрещину. Я этого никогда не забуду! Так, что еще было? Точно, именно этот чертов контракт. Ладно, это подходит больше всего, особенно потом, когда она убежала так, что только и сверкали пяты. Потом… Черт, а она права! И как я раньше не мог этого замечать? Каждый день я ее заставляю что-то делать, говорить и действовать по моей прихоти, но я никогда не видел ее нервозности, скорее упертую девушку.
– Эти булочки волшебны, – пережевывая ананасовые испеченные булочки, говорит Роуз, запивая соком. Я слабо улыбнулся, смотря, как девушка съела почти всю еду, которую я заказал для нее, пока я только отставил опустевшую тарелку с супом.
– Розали, ты сердишься на меня? – спрашиваю я, довольно задумчиво и тихим голосом. Розали проглатывает булочку, откладывая ее в сторону с неким непониманием смотря на меня.
– С чего ты взял, что я сержусь на тебя? – встряхнув головой, спрашивает Розали с неким непониманием.
– Ну, я столько всего сделал… Даже, тот случай в твоей комнате, когда я… бил тебя… Или же еще раньше – когда ударил после клуба и заставил выпить бутылку алкоголя…
– Нильс, послушай меня. Эти случаи, конечно же, не принесли не особой радости, но ведь в этом была и моя вина. Тогда я наговорила много глупостей, и хоть я не фанат таких грубых наказаний, как пощечина или избиение книгой Джейн Остин, и даже не смотря, что ты опоил меня алкоголем, я была зачинателем твоего гнева, – в некой насмешливой форме говорит девушка, даже улыбаясь мне в ответ. Она совсем не воспринимала мою злобу, которую я выместил на ней – ужасной или омерзительной. Но почему? – Я просто… не хотела тебя слушать, и я не слышала того, что ты мне говорил. Раньше я думала, что твои предупреждения лишь пустой звук, в которых нет смысла, но все оказалось совершенно не так, – качает головой кареглазая, поправляя свои волосы за ухо. – И знаешь, мне нравится, что иногда ты можешь решать за меня то, чтобы я никогда не сделала. Особенно мне нравятся твои внезапные поцелуи, – смеется она, со смущением взглянув на меня и спуская до губ, вызвав и у меня улыбку в ответ. – Конечно, если не считать этого явления в доме пастора, – словно не веря, качает она головой.
Надо же, Розали открыта со мной. Но все же то, что я делал раньше мне, конечно, не нравилось, ведь это была злоба и она контролировала меня, а еще больше не нравится смотреть на ее худое тельце, чему виной стал именно я. Она прекрасна,
безусловно, но лишние килограммы не помешают, определенно – нет.
– Тогда доедай, и можем посетить еще несколько мест, которые ты, наверное, приберегла на закуску.
– Да, конечно, но только после тебя, Нильс. Я почти все съела, – указывая на мои полные тарелки, Розали, и даже несколько гордо продолжает, есть пирожок, запивая соком.
– Ты опять умолчишь о том, куда я попаду на этот раз? – спрашиваю я, разрезая стейк.
– Почему же? Я бы не против прокатиться, – загадочно проговорила девушка, закусывая свою губу.
– На чем? – уточняю. Роуз не такая простая девушка, как может показаться на первый взгляд. Розали кивает в сторону окна, куда я сразу же перевожу взгляд.
– О нет, Роуз, даже не думай об это! – рассмеялся я, понимая, что Прайс хочет отправиться на замерзший пруд с детьми.
– Что тут плохого? Кстати, это куда проще, чем стрелять по мишеням, которые стоят, не так уж и близко, а если повезет, ты увидишь, как молодые люди умеют профессионально кататься на коньках, – убеждает она меня.
– Вот как раз, на мой взгляд, лучше поднять руку и направить пистолет на мишень, нежели оторвать зад от земли и хорошенько приземлиться на него.
– Нильс, мы пойдем кататься на коньках! – твердо и не забыв нотки требовательности в голосе, говорит Роуз, не принимая все мои отговаривания. Ну что же еще поделать, это ее день, а не мой.
– Надеюсь, ты хоть найдешь время посетить меня в больнице?
– В какой еще больнице? – удивленно захлопала ресницами девушка.
– Ну как какой? Думаю, точно попаду в отделение травматологии, – усмехаюсь я, пережевывая стейк. А тут не так уж и плохо готовят!
– Нильс, не шути так! – рассмеялась Рози, возмущенно смотря на меня. – Я буду рядом, думаю, тебе не о чем волноваться.
– Я этот день отмечу в календаре красным маркером. Такое в моей жизни мне предстоит пережить впервые, – отвечаю я, серьезно подумывая над своими словами. А что? Так и отмечу: «тридцатое декабря – день Розали».
– Не забудь подписать, что он означает.
– И как ты догадалась? – за нашим столиком без умолку прорывается смех. Это довольно приятно – сидеть, не чувствуя многих забот, которые предстоят мне в Нью-Йорке, и просто говорить с девушкой, которая мне по душе.
Веркоохен, не много ли ты ковыряешься в соплях? Не хватало еще стать добродушным благодетелем и брать пример с интеллигентов! Что же, а тогда бы мои шансы были равны пастору Кристиану, – смеюсь про себя, – хотя, я куда привлекательней этого черноволосого худощавого парня. Самокритично, Веркоохен, вполне, уже в твоем духе.
– Господи, я даже не думал о том, что тут накладывают порции, как для голодных приезжих людей, которые не ели еще пару деньков, словно берегли желудки для этого ресторана, – качаю я головой, отпихнув пустую тарелку, наконец-то доев все до крошки. Надо же пример поддавать Розали, хотя, она съела куда быстрее, чем я.
– В следующий раз будь сдержанным в своих заказах, – хмыкнула в ответ девушка, пока я подзываю официанта и прощу счет.
– Знаешь, в наших совместных обедах есть изюминка – нам не скучно, – довольно говорю я, оставляя деньги в счетной книжке.
– А раньше ты сурово твердил: «за столом ешь молча..,» – поморщилась она, меняя мимику лица, таким образом копируя меня.
– Эй, я так никогда не делаю! – рассмеялся я.
– Розали, ешь, молча, а то пойдешь в комнату! Розали, уходи! Розали, я сказал: ешь! Я не люблю говорить за столом! – продолжала кривить мои слова девушка, пока я, смеясь, прошелся рукой по волосам, замечая заинтересованные взгляды посторонних людей.
– Все, хватит. Перестань, Розали! – пытаясь скрыть смех, говорю я, хватая ее за
руку и ведя к парню, который забрал нашу одежду.
– Это только малость того, что ты мне когда-либо говорил, – весело говорит Роуз, натягивая пальто.
– Признаю, я ошибался, – кладя руку на сердце, говорю я, склоняя голову. На мгновение девушка замолчала, но за тем вновь гласно смеясь, весело продолжила одеваться. – И как, примешь мои извинения? – хватая ее за талию, шепчу я в губы, пока она вновь обирает багровый оттенок щек. Да сколько же можно? Когда это стеснение пройдет? На коленях – сидела, спала без одежды, выгибалась при любых поцелуев на шее, и что остается – переспать? Думаю, и это не поможет. Хотя и попробовать не помешает. Все останутся счастливы, кроме моего контроля, который может исчезнуть.
– Смотря, как сильно ты хочешь моего прощения, – облизывая розоватые губы, она кладет руки на мои плечи, и я уже с охотой притягиваюсь к ее губам. Она отвечает, легко, и ни чем, не стараясь, вводит меня в эйфорию.
– Так достаточно ясно? – усмехнулся я, как только отстранился от девушки, отмечая для себя, что ни разу не сжал ее талию своими руками крепче, чем полагается. Это же тот самый, чертов, прогресс! Думаю, если я привыкну к нашим поцелуям, которые всегда такие чувственные, то может, я справлюсь с большей задачей, которую поставил для себя.
– Все на что ты способен? Веркоохен, такой жалкий поцелуй. Как-то не серьезно, – закатила глаза Роузи, пока я обрел заинтересованное лицо, приподняв бровь.
– А ты серьезности захотела? – нагло просовываю руки в ее пальто, запуская за ее спину, и медленно спускаюсь по ее вздрогнувшему телу. – Уверена? – давлю довольный смешок, замечая, как часто задышала девушка, когда мои ладони спустились до ее привлекательных ягодиц.
– На нас смотрят, – обеспокоенно прошептала девушка.
– Но не видят, – убеждаю я ее, сжимая мягкую кожу ее задницы под платьем, и Розали выпускает на половину стон, на половину шокированное или восторженное дыхание. – Тебе ведь это нравится, и я знаю, что я прав, – продолжая поглаживать через ткань ее отчасти интимную зону, когда ее грудь все тяжелее и тяжелее вбирает воздух.
– Я привыкла к твоим рукам, как своим, – томно выговаривает девушка.
– Это что, вызов, Розали? – отстраняясь и всматриваясь в ее сверкающие глаза, ища ответ.
– Одевайся, – перевела тему, отвела взгляд, а значит уходит от ответа. Так-так, и что же ты бы хотела получить от меня?
– Ответь на вопрос, Розали, – качаю я головой, больше, чем заинтересован в получении ответа. Но девушка начинает отходить к выходу, заставляя меня быстро накинуть свою верхнюю одежду. – Эй, я жду ответа! Не смей убегать от меня! – говорю я ей в спину, пока сама шатенка уже бросается к дверям, ускоряясь. Я же, не тратя времени напрасно, направляюсь за ней, – Розали! – девушка оборачивается, замедляя ход, и удосуживается подождать меня. Я, обходя прохожих, дохожу к ней, даже как-то по-хозяйски ухватив ее за талию.
– Как маленький ребенок, – говорю я, обвивая ее плечи еще более плотнее, продолжая медленно идти по тротуару. – Как ты смотришь на то, чтобы вечером попасть на набережную? – задаю я вопрос, но вместо ответа, чувствую, как девушка останавливается, смотря куда-то вперед. – Роуз? – не понимая, что она увидела, спрашиваю я. Взгляд, наполненный страха и испуга, попал в меня, и я несколько отстранился, почувствовав, как что-то затянулось в моем желудке.
Устремляю взгляд вперед, замечая какого-то неизвестного парня, который уже стоял в шаге от нас, не прерывно смотря на девушку. Не имея понятия, откуда они знают друг друга, я прослеживаю их взгляды, которые, кстати, оба взбудоражены.
– Здравствуй, Розали, – совсем слабо говорит парень, заставляя враждебно смотреть на него. Такой реакции на его внезапное появление не было даже на меня, не смотря на то, что я делал. Девушка с дрожащими губами, опускает глаза, а когда поднимает, то я замечаю еще больше беспокойства и лихорадочного поведения в ее жестах.
– Здравствуй, – только и говорит девушка, укутав свои плечи руками, и этот жест явно давал понять, что он был нежеланным встречным. И хотя этот парень ни чем не выделялся из толпы, он точно был в последнем списке хороший людей.
– Я слышал, ты переехала в Нью-Йорк. Рад за тебя, – парень тоже нервничает, пока Роуз отводит взгляд, не смотря на своего собеседника. Да в чем, черт возьми, дело?
– Да, переехала. Спасибо, – бубнит под нос девушка, с дискомфортом переминаясь с ноги на ногу и поправляя свои волосы.
– Э-эм, я давний друг Роуз, Финн, – поддает руку мне молодой человек, и прежде чем сделать тот же жест, я смотрю на то, как кареглазая отворачивается в сторону. Ей точно противно это общение, но в чем заключалась проблема, я так еще и не понял. Оглядев этого молодого человека еще раз, а так же Роуз, я посуровел, оборачивая свои пальцы в крепкие кулаки.
– Финн? – переспросил я вслух, и мой голос параллельно дрогнул. Этот чертов психопат еще смеет разговаривать с Розали? Не на шутку разозлившись, уже не замечаю, как решительно, в ответ на его приветствие, мой кулак соприкасается с его челюстью. – Финн, значит? Да я тебя сейчас в порошок сотру, – рычу я, вновь поднимая руку и попадая в лицо парня. От неожиданности вскрикивает Роуз, пока я валю этот сукина сына на землю. – Нравится? Поди ныне получают от этого удовольствие? – бью его поддых, находясь верхом, пока этот засранец пытается отвертеться от меня. Слабый мальчишка, а руку на девушек легко поднимает!
– Нильс, прекрати! – кричит мне Роуз, но я, мысленно вспоминая, как дал себе обещание придушить этого поддонка, решаю привести в реальность свой обет. Ему, просто не следовало трогать ее. Ему, просто следовало вообще не находиться поблизости. И я перечитаю все его кости!
Бью, сильно, не жалея своей силы, вспоминая каждое слово и слезы после того, как Розали делилась своими тайнами. Понимаю, какой ужас она перетерпела с этим зверем в комнате. Убью! Он уже не может отворачиваться, не пытаясь увернуться и помешать мне. Но взамен, мне мешают прохожие, которые в буквальном смысле отдирают меня от него, загораживая того, кого следует вбить в землю! Вокруг громкие возгласы и крики, а я на пределе.
– Тварь! Только подойди к ней еще раз и в следующий раз живым не отделаешься! – кричу я, пока меня удерживают двое мужчин. – Да тебя мало убить, ублюдок! Не смей приближаться к ней! – кричу я, смотря, как этому немощному парню помогают другие прохожие, осматривая его лицо и зажимая к разбитым и кровоточащим ранам свои платки, в попытке остановить кровь.
– Эй, парень, успокойся, ладно? – говорит мне мужчина. – Ты пугаешь свою девушку, – убеждающим голосом говорит он, показав пальцем на Роуз. Я мельком смотрю на нее, но за тем, не могу отвести глаз. Заплаканная, с потекшей тушью, трусится и не перестает пускать потоки слез, сжимаясь от испуга. Я пытаюсь пошевелиться, но все мои попытки прерывают двое мужчин, которые насторожено, смотрят на меня. Но, не смотря на их старания, я вырываю свои руки, двигаясь к Розали.
– Н-Нильс, – дрожа, слабо проговаривает она мое имя, поднимая руку к моей щеке. Я запыханно дышу, прикрывая глаза от того, как нежно она проводит своей холодной ладонью по моей щеке. Не удерживаясь, я хватаю ее, крепко прижимая к себе. Этот парень заставил меня потерять любое человеческое понимание того, что я делал. Он трогал ее, касался, избивал и теперь смеет так нагло подходить к ней? Я готов заживо стянуть с него шкуру. Чувствую, как девушка все сильнее обнимает меня, продолжая рыдать, а я глажу ее по голове, которая еле-еле доходит мне до подбородка.
– Прости, Роуз. Я не мог удержать свой гнев. Не мог, просто смотреть на этого недоумка, – говорю я, сожалея только о том, что она была свидетелем этому избиения. – Девочка моя, пожалуйста, успокойся, – прошу я, продолжая поглаживать ее спину, наблюдая за тем, как люди помогают парню подняться на ноги и с ужасом смотрят на меня. – Ну же, все хорошо. Это справедливо, Роуз, – пытаюсь показать, что, как бы там ни было, я все-таки прав. И может он мог выплатить штраф, отсидеть пару суток в полицейском участке и оплатить лечение: все это не сравниться с тем дерьмом, что он сделал с Розали. Не сравниться с тем, как она несколько лет боялась касаний и боялась меня, прежде я смог отогнать этот страх от нас. Он просто больной ублюдок!
– Уходи от сюда, сукин ты сын, и даже не пробуй приблизиться к ней, иначе тебя будут отскребать от асфальта, – грубо, угрожаю я, и плевать мне на то, как вся толпа с испугом и охами смотрела, сопровождая меня взглядами полным страха и непонимания. – Не думай, что я шучу, – на полном серьезе продолжил я, осматривая, как несколько мужчин помогают ему идти, пока тот корчится и хватается за живот. Это только малая часть, что я мог сделать с ним за минуту. И я клянусь, что в следующий раз у него окажутся, переломаны руки и ноги, и к остальных, кто решит обидеть Розали, постигнет та же участь. Я убью всех, кто только коснется ее. – Ну же, Розали, тише, – шепчу я, еле заметно колыхая ее успокаивающими движениями.
