Текст книги "Ненавижу тебя, Розали Прайс (СИ)"
Автор книги: LilaVon
сообщить о нарушении
Текущая страница: 28 (всего у книги 62 страниц)
Розали не отстранялась, она все больше входила во вкус и когда она в этот момент оборачивает меня и проявляет большую инициативу, а я отстраняюсь, скидывая ее с себя. Ловко встав на ноги, она смотрит на меня, а я, отступая на пару шагов назад, пораженно дыша. Зачем она это делает? Он не должна была так делать, зачем?
– Что с тобой? – спрашивает она, неуверенно подходя ко мне, но я опережаю ее, выскальзывая из ее рук и отходя от нее на середину комнаты.
– Ты можешь идти. Больше не сопротивляйся мне, иначе запру в комнате. С Найлом веди себя соответствующее, не нарывайся, ты знаешь, на что он способен, – перевожу какие-либо ее расспросы на другую тему, ужасаясь тому, что только что потерял себя, пока находился с ней.
– Но Нильс…
– Никаких «но», иди, мне нужно собираться, – выгоняю я ее, даже не обращая внимания на ее обескураженный и потерянный взгляд.
– Я сделал что-то не так?
– Пошла вон, что тут не понятно? – разворачиваюсь в порыве злости, указав на дверь. Глубоко дышу, чувствуя жар в теле, и то, как напряжен. Она же отводит взгляд, и я вижу, как стирает слезы. Девушка быстро пробегает около меня, при этом зацепив. – Роуз, – опомнившись, зову я. Я не хотел накричать, но шатенка выбегает из комнаты, оставляя меня одного.
Вот же черт! Да почему все так чертовски сложно? Прикрываю глаза, подходя к шкафу и доставая чистые вещи. Сердце колотит, пульс не прекращает давить, а вены выступают. Лоб в холодном поту, а я готов вздрогнуть. Что это было?
– Да чтоб тебя! – рычу я, и мой кулак врезается в шкаф. Шиплю, только потом вспомнив, что она все еще болит, ведь раны после разбитого стекла совсем еще не прошли. Мой взгляд падает на отраженнее в зеркале, из-за чего я пытаюсь уравновешенно задышать. Не выходит. Не могу.
Нужно успокоиться. Вдох-выдох, еще раз. Теперь повтор. Делаю успокаивающее меня действие и прикрываю глаза. Нельзя, мне нужен контроль, этот чертов контроль. Успокойся, Веркоохен, это всего лишь девчонка, и она под тобой. Но почему я его потерял? Что она такого сделала? Опрокидываю голову, а пальцы сжались в кулаки. Мне нужно срочно расслабиться, иначе я прикончу всех, кого встречу. Нужно найти спокойствие, сейчас. Нужно собираться, немедленно.
Мой контроль, где он? Где он, черт возьми!?
========== Часть 42 “Stay close” ==========
Стук в двери заставляет меня равнодушно оставаться на месте, терпеливо заливаясь горечью и холодом в одно и то же время. Без моего разрешения, дверь все же скрипит, а я стираю слезы, которые с неимоверной быстротой увлажнили мои щеки. Шаги доносятся до меня, из-за чего становится тяжело где-то внутри, отчего я встаю, как только он подходит слишком близко.
Отхожу к окну, пытаясь не встречаться с его пронзающим взглядом, пытаюсь не смотреть, хорошо запомнив его рык и злость в глазах. Шмыгаю носом, понимая и осмысливая, что эти недели нахождения так близко с ним плечо к плечу, отдали в ответ тяжелым ударом, когда он прогнал меня, как последнюю шавку. Это вызывает отвращение.
– Мне пора идти, Розали, – тихо говорит он охрипшим и настороженным голосом, а я рассматриваю завянувшие клумбы под окнами. Обида слишком быстро разъела меня. Подумать только: я ведь доверила, а через секунды оказалась в чем-то мерзком и холодном. Кажется, я попала в капкан, который так осторожно обходила стороной. – Пожалуйста, Роуз, повернись ко мне, – просит он, удивительно-просящим голосом. Я вижу иронию, которую ненавижу в нашем случае.
А зачем мне это делать? Чтобы услышать его вежливость, а потом носить побои? Он двуличен, и на данный момент, когда он так рядом со мной, его злость и грубость одолевает мягкость и нежность. Я не готова бороться с таким злом, что храниться в нем. Стеффани была права, у меня нечего не выйдет. И этот падший ангел, что так хорош снаружи, но гнилой внутри, действительно является Дьяволом, Люцифером.
– Я не хотел, прости меня, – голос ласкает мои уши, но я не верю в этот фальшь. Руки укладываются на талию, а я замираю с дрожащими губами и замершим сердцем.
– Не касайся меня, Веркоохен, – стальным голосом говорю я, скидывая его ладони одним махом, поворачиваясь к нему лицом. Взглядом своих влажных глаз впиваюсь в его, в такие светлые и совсем не злобные, а скорее всего наоборот – виноватые глаза. Но он это сделал, он выгнал меня! Так продолжается изо дня в день, это уже совсем не случайность!
– Роуз, умоляю тебя, не сейчас, – внимательно смотрит на меня, а я спускаю пару слез, которые так предательски стекают по щекам. Да как он вообще может? Мой рот открывается в попытке сказать, какой он подлый, какой он бестактный, ужасный человек, но он так же закрывается, не находя подходящих слов. Чувства переполняют меня, и я удерживаюсь, чтобы не поступить так же, как сделал он: прогнать. Я выслушаю и поговорю с ним, я не такая как он.
– Потом? Мы поговорим об этом потом, верно? Неужели я так низка для тебя, Нильс? – говорю я, ведя борьбу с тем, чтобы слезно упасть, или же поговорить с ним. После того, что я пережила, после того, как я долгие года никого не подпускала к себе, я сама сделала шаг, и доверилась ему. Почему он не делает шагов, он считает это недостойным меня? Почему он требует так много от меня, но взамен нечего от себя?
– Нет, совсем нет, – качает он головой, а я складываю губы в тоненькую полоску. Это сложно, слишком, и это я не рассчитала, когда так быстро сблизилась с ним. Мой капкан – самое точное сравнение с Нильсом. Он держит меня в плену, даже не осмеливаясь спросить о моем самочувствии. – Это я низок, разве ты этого не видишь? – спрашивает он, а я опускаю глаза в пол, не желая слушать эти слова.
Он ломает меня, морально, каждый день, каждый час. Своей силой, своей грубостью, нежностью, мягкостью, губами, руками, глазами, и весь он сам заставляет меня привязаться к его телу, но быть на иголках и ходить по острейшему лезвию. Нет пути обратно, я не такая сильная, чтобы остановиться и упасть в пропасть, над которой долго, слишком долго ходила и звала Нильса.
Я становлюсь как Стефф. Как бедная Стефф, которая пришла ко мне, дабы укрыться от такого монстра как Найл. Она была слаба, она была привязана к нему, она и сейчас связана, как я. Она простила ему побои, еще не известно, какие мучения она вытерпела. Но когда я их вижу, они сплетены объятием, спокойствием и хорошим самочувствием. Как до такого могла дойти пара, когда буквально пару недель назад она пищала и терпела, пока я пыталась восстановить ее после злобы Найла Хорана.
– Ты пугаешь меня, Нильс. Мне страшно находиться с тобой, понимаешь? – с печалью в голосе, говорю я, пытаясь быть правдивой в первую очередь с самой собой. – Я не хочу прятаться от тебя, когда ты будешь в ярости. Я не хочу думать о том, что буду ощущать боль, если ты однажды сорвешься на ровном месте, Нильс. Я просто желаю найти спокойствие, которое я могу ощутить с тобой, лишь с тобой, знаешь ли ты это? – мой голос сбивается до шепота, а внутри, где-то так глубоко в душе что-то кричит в истерике, скитаясь от стены до стены, захлебываясь слезами и криком.
У меня нет сил чувствовать опасность, надоело оборачиваться, боясь чего-то в темноте. Но я ощущаю тихий мир, который я могу найти только рядом с парнем. Он такой неправильный, резкий, грубый, громкий, но с ним так спокойно. Словно я нахожусь около злющего дракона, но он обогревает меня своей лаской, изредка, но он делает это. Но правда в том, что дракон выпускает огонь, может поранить и насмерть убить, даже если не хочет этого делать. Он опасен для меня, но часть нутра желает смотреть в его глаза, что наполнены синевой, притронуться к его пшеничным волосам, слушать прекрасный, часто хриплый тембр голоса, почувствовать крепкие руки, когда позади что-то угрожает и ощутить безопасность. Но все сложно, и я не та, к которой он сможет проникнуться. Я – Розали Прайс, и Нильс меня должен ненавидеть.
Нильс опускает глаза, а я вдыхаю больше воздуха. Его руки медленно тянутся к моим, и я прикрываю глаза, почувствовав его на себе. Эта нежная и теплая кожа, такая успокаивающая, почти что родная, но в тот, же момент холодная и безразличная. Сегодняшнее утро было настолько прекрасным, что я могла сравнить его с земным Раем, не смотря на то, что Нильс был взбешен и зол на Даниэля, который разбудил нас в выходной день. Я запомнила его глаза, когда он касался меня: с отблеском восторга, с горячей страстью, что залила нас двоих позже. Он был хорош, добр, искренен и проводил со мной свое время, и за это я могу отдать все, лишь бы так же просыпаться в крепкой хватке, но знать, что тебе нечего не угрожает.
– Ты прекрасна, Розали, – подходит он ко мне, склоняясь над ухом. – Ты та, кто сможет свести с разума, – продолжает он, а я поднимаю свои глаза на него, пытаясь увидеть правду, а взамен вижу искренность и легкую улыбку парня. – Это не метафора, маленькая Роуз. Ты лишила меня здравого ума во время поцелуя. Все, что я сделал, это чтобы уберечь тебя. Я не хочу причинить тебе боль, – говорит он, отрывая свои руки от моих, и передвигая их к моему лицу, ухватив за шею и скулы, нежно удерживая мою голову.
Я, хмурясь, непонимающе смотрю на парня. Как поцелуй может повлиять на боль, которую он может мне причинить? Почему он говорит, что поцелуй лишает ума? Это прикосновение губ, но не как не взрывная реакция атакующая мозг. Да, мне понравилось, и я тоже не контролировала себя, я доверилась своему тело, которое желало именно его в тот злосчастный момент.
– Какую боль, Нильс? – слабо спрашиваю я, совсем не понимая его слов.
– Я хочу тебя, Розали Прайс, но этого никогда не произойдет. Я не обладаю своей силой, и это может закончиться не так хорошо. Ты не должна находиться со мной настолько близко, ясно? Я не смогу контролировать себя, а ты пострадаешь. Потеря моего контроля – опасно для тебя, Розали, – говорит он, опуская руки уже на спину. Говорит со мной, словно с ребенком, с подтекстом о том, что хочет от меня избавиться как можно скорее.
Я стою пораженная, не в силе понять, что такое его «контроль».
– Почему ты контролируешь себя с другими, а со мной не можешь? – расстроено проговариваю я, не имея понятия на что больше держу обиду: на его контроль, или же на то, что я смогу находиться с ним так близко, как бы того хотелось мне. Он ведь был с девушками, и я это знаю. Он был с Одри, при мне трогал ее, целовал, играл как кошка с клубочком, и я нечего не заметила. Он был сильным, ровным, слишком солидным, чтобы потерять что-то.
– Ты не все, – просто отвечает он, а его губы соприкасаются с моим холодным лбом. – И никогда не была всеми. Ты ведь иная, Роуз.
– Но я не хочу быть в стороне, – почти хнычу я, почувствовав себя ребенком, у которого отнимают самую дорогую вещь. Я привыкла к нему любому и хочу быть с ним, даже когда он другой. Я хочу быть с ним. Чувство привязанности нельзя разорвать простыми словами, особенно когда я падала в его руки в бесконечных потоках слез, не осознав того, как он в тот момент близко находился.
– Ты будешь со мной, тут, разве этого мало? – удивляется он. – Ты же терпеть меня не могла, смотрела так враждебно каждую минуту, изнывала от недостатка свободы, а теперь против того, чтобы быть дальше от меня? Это глупо, слишком глупо, Рози, – его язык ласкает мое прозвище, и я даже не против этого. Он заставил меня привыкнуть к такому имени, что четыре года отдавало болью, когда меня так называли. И сейчас я привыкла к нему, так зачем вновь меня отталкивать?
– Твой запрос был лишь одним: чтобы я была твоей. И я хочу ей быть. Слишком много ты требовал, ты тот, кто привязал меня к себе. И что мне теперь делать, просто готовить тебе крепкий кофе утром и молчать за обедом? Прибрала, помогла, ушла? Нет, Нильс, чего ты добивался, то и получил! Незачем было самому так близко ко мне подходить, – зло, почти кричу я, взмахнув руками, из-за чего светловолосый отодвинулся. – Я не могу и я не буду удерживаться под замком, если ты того пожелаешь, – последние слова выплевываю с омерзением, ощутив горечь внутри себя со злость.
Ошеломленно он смотрит на меня, приоткрыв свои мягкие губы. Я же злюсь еще больше, ненавидя его за такие бессмысленные слова!
– Я не подпущу тебя, Розали, для твой же безопасности, – проговаривает он почерствев. Это был его шанс, он мог оказаться со мной, а я бы уже никуда не делась. Моя грудь тяжело вздымается, а я нервно сглатываю. Он меня оставляет, после всего, что он сделал, после того, как не пощадив моих чувств, напролом рвался заполучить мое подчинение? Да что с ним происходит? Я не хочу быть в безопасности!
– Я ненавижу тебя, Нильс, – с дикостью прогремела я, не сдержав своих эмоций. Все больше обиды, все больше гнева на парня скапливается и переполняет глыб бездонной ямы. Мы оба изуродованы по-своему, и я все еще хочу показать ему то, как можно жить, если этого не могу делать сама.
– Так и должно быть, Роуз. Я ненавижу тебя, ты ненавидишь меня, – разъясняет он, а пихаю его в грудь, отчего Нильс пошатывается, отходя на пару шагов назад от неожиданности.
– Я подчиняться тебе не буду. Я не кукла, которую можно пользовать со всех сторон! С этого момента ты не имеешь права отпускать свои приказы в мою сторону, – холодно говорю я, разрывая тот договор, который был составлен в непредсказуемых условиях. Он не хочет меня, а я не хочу его, это честно.
– Нет, Роуз. Договор есть договор, – усмехнулся он, а моя кровь бурлить по венах. Он только что оборвал все, какой вообще может быть договор? Зачем я тогда ему? Просто так? Поиграл и выкинул, а как же мои чувства, с которыми он вдосталь наигрался?
– Плевала я на него, как и ты на меня, Веркоохен, – рычу я, враждебно смотря на блондина. Нильс смотрит на меня из-под лба, убирая со своего лица смешки, ставая серьезным и грозным. Я начинаю чаще дышать.
– Не заговаривайся, ты знаешь, что будет, если ты разорвешь наш договор, – грубо бросает в меня свои слова, ставая раздражительным и злым. Его глаза переходят от светлого оттенка к самому темному, а желваки на лице играют оттого, как он сцепляет зубы. Руки собирает в кулаки, а дыхание становится более резким. Нильс однозначно разозлился на меня. Но это я зла и нахожусь обиженной. Он сам стал обидчиком и себя и меня!
– Ты не посмеешь, – твердо отвечаю я, зная, что он не осмелиться так, поступить со мной. У нас не тот уровень отношений, он знает меня, я знаю его. Он был со мной, и вчера и сегодня утром. Веркоохен даже пальцем меня не коснется!
Но мое сердцебиение участилось с сотни раз, когда Веркоохен хватает меня грубо за руку, и, сделав пару шагов, толкает на кровать, об которую я бьюсь всем телом. Сердце уходит в пятки за секунды, а голова пошла кругом, от быстрых действий. Чувствую дискомфорт, раскрываю глаза, которые были у меня зажмурены и со страхом, который затаился во мне, наблюдаю за Нильсом, который налегает на меня. Его тело вдавливает мое в постель, и я готова простонать от такой тяжести и от того, что почти задыхаюсь. Неужели я ошиблась?
– Помнишь, как ты спросила, о том, смог ли бы я тебя изнасиловать? – спрашивает парень, а я дрожу, отводя взгляд в сторону. Я помню каждую минуту, проведенную с ним, и прекрасно помню, что он ответил, как накричал и как напугал меня. – Я знаю, что ты помнишь, Розали. Неужели ты забыла такую важную вещь? – он проводит пальцами по моей щеке, а я отворачиваюсь, больше от оскорбления, нежели от омерзения. Он намеренно это делает, или же действительно желает расторгнуть договор и покончить со мной вот так?
– Продолжай, – шиплю я, пытаясь поднять его тело с себя и высвободиться, но он еще больше вжимает меня в матрас. Пусть скажет, что он собирается делать, а я уже смогу увидеть по его глазам, которые не смеют лгать. Парень прищуривается, словно не веря моим словам и этому противостоянию, что выходит слишком тяжело для меня самой. Что он скажет теперь?
– Тогда ты испугалась, – проговаривает он, приподняв меня и уложив на середину кровати так, чтобы ему было удобнее, – И сейчас ты боишься меня, я чую, как ты дрожишь,– фыркает он, привставая с меня, но, все еще не давая сдвинуться с места. Руки впиваются в одеяло под мною, а ногами начинаю шевелить, не теряя своего противостояния.
– Я не боюсь тебя, – теряя решительность, но все же сказав парню в лицо свои слова. Он же расплывается в ухмылке.
– Ты всегда противостоишь мне, – смеется он, опуская свои руки к ремню, и медленно расстегивая его. Я расширяю глаза от шока, открыв рот и нервно испустив выдох. В горле все слишком быстро пересыхает, а сердце с болью отзывается в груди, не веря в его действия, которые он совершает. Глаза наливаются слезами, но я пытаюсь их удержать, желая вырвать свои ноги из плена, но блондин все сильнее на них наседает, таким образом, я делаю больнее только себе. – Ты начала нервничать? Очень странно, полминуты назад была такой устойчивой и твердой, – сюсюкается он со мной, опуская свои руки с распахнутых джинсов, на мой живот. С меня выбиваются глухие порывистые выдохи, когда он залезает под мою футболку. Тело дрожит, голова кружится, становится плохо, словно в моем теле температура достигает критической точки. Зачем он пугает меня, если сам не собирается нечего делать?
– Ты не хочешь этого делать, не так ли, Нильс, – отстреливаю я, нехотя, нагрубив парню, который не рад таким заявлениям.
– С огнем играешь, Прайс, – качает он головой, а я скидываю его руки, которые постоянно возвращаются на мою талию и бедра.
– Ты действительно этого хочешь? – спрашиваю я, почуяв как его губы оказались на моей шее, прям под ухом. Тело парализовал ток, как только он касается кожи своими губами, прикусив ее. Я хватаюсь за его руки, которые до сих пор под футболкой, втягивая воздух и опрокидывая голову назад.
– Больше, чем ты можешь себе представить, – говорит он, довольно прерывисто, не отпрянув от меня, ни на секунду. В душе начинают выть дикая зверина, что не позволяет мне рыдать, но жалеть о брошенных словах ему прямо в лицо. Я не хочу быть одно из его коллекционных кукол, ведь намеревалась стать чем-то больше, чем они.
– После этого ты не будешь так скрытен со мной? – спрашиваю я, прикрывая глаза от того, что боль и сладость смешивается с его губами на шее. Но все прекращается после моих слов, и я, совсем нехотя, открываю глаза, смотря на Нильса, который безумным взглядом уставился на меня. Он либо хочет накричать, либо поддаться удивлению.
– Что? – переспрашивает он, нервно испустив ухмылку, но тут, же потеряв ее, не заметив на моем лице мягкости и насмешливости, лишь одна серьезность.
– Мне придется уйти, верно? Ты ведь не спишь с одной и той же больше раза? – спрашиваю я вновь, заставив парня обескуражено смотреть на меня. – И ты ненавидишь меня. Нильс, ты хочешь, чтобы я ушла? Почему ты не можешь просто сказать мне это? – задаю вопрос за вопросом, а парень смотрит на меня все так же немо. – Я могу уйти, если ты того желаешь? – не знаю, что еще сказать, но теперь я смотрю на то, как он неуютно ерзает на моих ногах. А если он этого хотел с первого дня? Может, он хотел избавиться от меня, но не выходило из-за жалости?
– Ты что, черт подери, говоришь? – спокойно, но сдерживаясь, цедит сквозь зубы. – Ты никуда не уйдешь от меня, Розали. Ты останешься рядом, здесь, и мне, до чертиков плевать, хочешь ты того или нет, – говорит он, а я слыша его тон и приказ о том, что я совсем не куда не уйду, медленно и боязно приподнимаю уголки губ с застывшими слезами в глазах. – Да тысячи чертей, Розали, что ты творишь? – спрашивает он, увидев мою еле заметную улыбку, и нагнувшись надо мной, поместил свое лицо напротив моего.
– Я не знаю, – отвечаю я, жалобным голосом, протягивая руку к его груди. – Я не хочу быть как твои девушки, я хочу, чтобы ты открылся мне, – произношу я, плавно, с дрожью пересекая его шею и дотрагиваясь холодными пальцами к его щеке. Нильс закрывает глаза, скорее всего не приняв во внимание то, что оказался побежденным.
– Всему свое время, – мягко проговаривает он, позволяя мне увидеть желанные светлые глаза, без единого намека на злость, грубость и ярость.
– Ты не оставишь меня? – спрашиваю волнующий вопрос.
– Как ты могла думать иначе, Роуз? Ты моя, и всегда ей будешь, понимаешь? Даже если я выгоню тебя, то все равно вернусь и заберу обратно. Ты не останешься одна, никогда, – шепчет он, а я шмыгаю носом, радостно расплываясь в улыбке, и со слезами на глазах всхлипываю слишком громко.
– Даже в самую ужасную бурю, ты Нильс, останешься для меня, ярким солнцем, – говорю я, пытаясь обладать голосом, который резкий и тихий. Нильс по-доброму улыбается мне, касаясь губами моей щеки, заставив трепетать.
Веркоохен сползает с моих ног, переворачиваясь и потеснив меня к стенке. Я наблюдаю за тихим парнем, и в моей душе раскрываются бутоны свежих цветов. Он не теряет контакта с моими глазами, и я вижу, как его уголки губ приподняты. Парень прикрывает меня покрывалом, что валяется сверху кровати и укутывает меня в нем. Его руку я чувствую на талии, и это дарит спокойствие, и мелодичную музыку внутри меня.
Рядом со мной сейчас сильный, добрый мужчина, который удерживает меня близко, не давая свалиться. Он прекрасен, когда не в гневе, он желанный, когда искренен и улыбчив, Нильс добр ко мне, когда осмысливает и знает, что и зачем он делает.
– Отдохни. Я побуду с тобой, – мягко проговаривает он, а я поворачиваюсь к нему, прилегая к его груди, отыскав самое удобное положение только в тесноте с Нильсом.
– Тебе нужно идти, – говорю я, прекрасно понимая, что у него есть дела, а я его задерживаю.
– Только когда ты уснешь, – перечит мне, а я касаюсь его торса, явно желая потопать в его объятиях вечность. Он как мой наркотик: вредный, убийственный, соблазняющий, но настолько хорошо после, так спокойно, так солнечно вокруг, что нет предлога, отказываться от него.
Он поглощает меня и я этому с каждым разом только рада. Рядом, тут, со мной – больше нечего не надо, совсем.
========== Часть 43 “Seeing it good” ==========
Еще не до конца пробудившись от сна, я желаю найти парня, который лежал около меня совсем недавно, но вместо него лишь помятая постель. Почувствовав одиночество, я переворачиваюсь на бок, медленно открывая глаза. Пребывая в состоянии сонливости, я не сразу замечаю сидящего блондина за столом, что так усердно клацает свой телефон.
– Найл? – окликаю я сидящего парня ко мне спиной, и блондин поворачивается, легко усмехнувшись мне.
– Милая Роуз, неужели Нильс тебя так утомляет, что ты так долго спишь? – спрашивает Хоран, оскалившись мне в ответ. Я приобретаю безразличие и холод, который желаю испытывать с ним на протяжении ожидания возвращения Нильса.
– Я так долго спала? – интересуюсь я, хватая халат и накидывая на себя, толком не встав с кровати.
– Сейчас час дня, а Веркоохен написал мне приблизительно, – замолкает он, отодвигая рукав, на котором красовались сверкающие золотым покрытием часы. – Два часа назад, – договаривает он, и я киваю, пытаясь не сталкиваться с ним взглядом. Этот парень может раздражать, особо нечего не делая, сидя на стуле.
В голове прокручиваю время, и понимаю, что Нильс пробыл со мной примерно с два часа, а потом ушел, как и обещал, дождавшись, пока я усну.
– Розали, это, правда? – спрашивает меня Найл, а я недоуменно приподняла брови, откидывая одеяло и вставая босыми ногами, на ужасно холодный пол.
– Правда, в чем? – пытаюсь конкретнее узнать сам вопрос, поставленный парнем.
– Ты теперь с ним? Ты теперь с Веркоохеным? – задает он вопрос, от чего я выпускаю пораженный выдох.
И что ответить? Я ведь сама запуталась в наших отношениях, и даже понятия не имею, что об этом может думать сам Нильс. У нас не было разговоров на эту тему, и мне нужно время на раздумье о том, что делать дальше. Он со мной, тут, и я с ним, тут, а наш договор в силе до сих пор. Я прекрасно знаю, что он не сделает мне нечего и даже не попытается, но тема о власти продолжается по сию минуту.
– С чего ты взял, Найл? – спрашиваю я, сложив руки на груди. Хоран встает со стула, придвигаясь ближе ко мне, прищурив свои глаза.
– С того что Нильс последнее время ведет себя слишком странно, после твоего появления. Он все время проводил с нами, гуляя, выпивая и веселясь, а теперь он просиживает штаны у Даниэля и ходит с тобой за ручку, – как-то крайне не вежливо заявляет Найл о том, что поведение Веркоохена его не устраивает.
– Он не ходит со мной за ручку. А если тебя не устраивает то, что он у Даниэля, скажи ему об этом лично, – фыркаю я, не слишком рада его тону. – Я не лезу в ваши отношения со Стеффани, так и ты, будь добр, не лезь к нам, – более грубее и устойчивее говорю я, пока парень с презрением кладет руки в карманы своих джинс.
– Стеффани была точно такой же, как ты: колкой, с принципами, такая гордая и стойка. Но посмотри на нее сейчас: девушка стала шелковой и послушной, точно так же станешь и ты, Прайс, – с порцией злобы и нахальства говорит мне парень, а я сцепляю губы в нервную полоску. – Ты точно так же ляжешь под Веркоохена и поверь мне, это произойдет очень скоро, – усмехается он мне в лицо.
– Нильс не избивает меня до полусмерти, Найл. У нас с ним хорошие отношения, хоть и необычны из-за ваших глупых замашек на экстравагантность, – бросаю я, удерживаясь от явного скандала, который я могла бы уже устроить, слыша о том, что он говорит мне. Нильс меня не принуждает к близости, это получается само собой, когда мы открыты, и да, я не могу отрицать того, что могу стать «послушной и шелковистой», если Веркоохен будет таким всегда, как последнее сутки.
– У Нильса иные намеренья заполучить тебя. Мне нужно от Стефф тело, а Веркоохен всегда стремиться к большему. Как ты думаешь, что он заберет у тебя? – задает вопрос Найл, а я нервно выдыхаю, пытаясь не показывать того, что мной овладевает злость.
– Он не вы, – цежу я, и мои руки опускаются, пальцы собираются в кулак. Я точно рассержена.
– Определенно ты будешь разочарована, Розали, не думала об этом? – его ехидный голос заставляет меня насторожиться. – Ты не знаешь Нильса, совсем нет. Если ты видела его худшие стороны, то поверь мне, это только поверхность айсберга, – убеждает он меня в том, что его друг никчемный и омерзительный человек, который хочет меня обидеть. К чему он вообще ведет? Не верю ни единому его слову, которое он цепляет мне на уши.
– Я знаю Нильса, больше, чем ты можешь себе представить. И я знаю, что он не всегда был таким, особенно, когда был ребенком, – перечу я, яростно испепеляя взглядом немного удивленного парня. – Это ты ничего о нем не знаешь, точно так же, как и обо мне, Найл. Не нужно больше говорить об этом, – рявкнула я, рассердившись на парня из-за этой наглой настойчивости и таких гадких слов. Нильс не должен был оставлять меня с ним!
– Стеффани говорила, что ты умная девочка, – я раздражающей ехидностью в голосе заявил он. Я вновь холодею от имени своей родственницы, с которой не могу увидеться именно из-за парня, что стоит перед мною. – А оказывается, ты такая же глупышка, как и все.
– Я тебе не девочка, Найл. Я знаю, что делаю, – нервно и дергано осведомляю я, ступая вон из своей комнаты, стремясь оставить нежеланную мне компанию тут и уединиться сама с собой, в тишине.
– Я поставлю сто долларов на то, что он поимеет тебя до Рождества, – заявляет он мне в спину, а я останавливаюсь, с отрытой дверью, ошеломленно поворачиваясь обратно, и моментально оказавшись около парня.
– Если ты сейчас же не закроешь свой никчемный рот… – угрожающе проговорила я, хоть и чувствовала большую разницу в возрасте, росте и силе между нами, что значительно преобладала его сторона, не как не моя.
– То что? – ухмыльнулся он. – Знаешь же, что это правда. Разве ты должна злиться? – фальшиво спрашивает он, а я поднимаю руку, и было замахнулась, но Найл останавливает меня, перехватив запястье и до боли сжав его.
– Мне больно, отпусти меня! – вскрикнула я, неуверенно смотря на парня, чьи глаза приобрели темный оттенок.
– До чего же хочется тебя проучить, Розали. Скажи огромнейшее спасибо Веркоохену, который взял с меня обещание, не торкаться тебя, – с горечью рычит он, отталкивая меня от себя. Я же часто дышу, ненавидяще пронзая блондина взглядом, и немедленно покидаю комнату, не оглядываясь назад.
Быстрыми шагами, заходя на кухню, я останавливаюсь, приводя себя и свое дыхание в порядок, в попытке избавится от злобы.
Я опускаю руки на тумбочку, понимая, что Найл Хоран самый последний человек, кого мне хотелось встретить сегодняшним днем. Это было так безрассудно оставлять меня тут, с ним, после нашей небольшой, но все же чувственной ссоры, а после примирения с Нильсом.
Что же ты там делаешь, Нильс? Зачем оставляешь с Найлом, зная, что я никуда не денусь. Что это за странные меры? Сначала приставил Лиама, теперь Найла и сам не спускаешь с меня следящих очей. К чему эта осторожность?
За последнее время я слишком много перетерпела эмоциональных взрывов, потрясенных инцидентов и, конечно же, разгром моих чувств и желаний. Меня что-то связало с ним, и это не власть, не привязанность, это что-то другое, что не позволяет мне сбежать от Нильса. И возможно, что побег – самое последнее, о чем можно думать в сегодняшний день.
***
До вечера, а точнее до шести часов, я провела в напряжении. Найл следовал за каждым моим шагом, наблюдал за каждым движением, не разрешая даже взять телефон, когда мне звонила бабушка Мерфин. Но после очередного недовольства, я все же ослушалась его, когда он явно пытался мне угрожать.
После продолжительного разговора с бабулей, я прибрала свою комнату, коридоры и в блоке, прекрасно понимая, что не собираюсь лежать без дела целый день. Найл просидел с три часа, пока я пробыла на кухне, готовя еду, попутно читая заданное на самостоятельное обучение одно из произведений Альбера Камю – прекрасного французского писателя и философа. Увлеченная книгой и помешиванием каши, я даже не сразу поняла, что кто-то зашел в блок.
– Роуз? – сразу же послышался знакомый строгий и хриплый голос.
– Ну, наконец-то, – прошептала я себе под нос, закрывая книгу и кладя ложку на стол, передвигаясь к выходу, желая встретить человека, который почти что сбежал, пока я спала. Найл следует за мной, и я выхожу в коридор, рассматривая парня, который устало, улыбнулся мне.
– У вас все хорошо? – спрашивает кудрявый блондин, а я переглядываюсь с Найлом ненавистным взглядом, ведь наши мысли были лишь одни: убить друг друга за долгие пол дня.
– Было бы лучше, если бы кто-то не был капризной девчонкой, – недовольно проговорил Хоран, а я закатываю глаза, отвернувшись от него в противоположную сторону.
