Текст книги "Ненавижу тебя, Розали Прайс (СИ)"
Автор книги: LilaVon
сообщить о нарушении
Текущая страница: 45 (всего у книги 62 страниц)
– Нильс! – рычу я, зло, посмотрев на него. – Хватит тянуть! Я хочу чувствовать тебя в себе! – не выдержав, я легко толкаю его, от чего он начинает смеяться, когда я испугано прикрываю рот ладошками.
– Знаешь, мне кажется, я ждал этого с нашей первой встречи, – усмехнулся парень, расстегивая свой ремень, не спуская своего взгляда с меня. Я пытаюсь не нервничать, начиная разговаривать с ним.
– В нашу первую встречу я ударила тебя статуэткой, а ты шипел на полу и предложил мне переспать с тобой без обязательств, – проговариваю я, касаясь его губ маленькими недолгими поцелуями. – А утром предположил, что я твоя подружка. Мне казалось, ты придушишь меня своим взглядом, когда я нагрубила тебе.
– Меня никто и никогда до этого не бил статуэткой по голове, пока я был пьян, – смеется Нильс, стягивая джинсы, а мое сердце ускоряет свой ритм. Ноги, что согнуты в коленях теснее прижимают Нильса, а руки перебирают одеяло в кулачки.
– Тогда ты тоже обратил внимание именно на это, – шепчу я, качая головой, вспоминая ту ночь, когда я проснулась от грохота, и как я впервые увидела его ползающим по полу, такого растрепанного, не понимающего и жутко привлекающего, хоть и хамовитого парня. Я отвожу взгляд в сторону, когда Нильс снимает свое нижнее белье, которое освобождает его возбуждающую плоть.
– Роуз, просто говори со мной. Не нужно так волноваться, вскоре ты получишь от этого незабываемое наслаждение, – мурлычет Нильс, приподнимая мои ноги, и я отпускаю его, закидывая их за спину Нильса. Было бы удобнее сцепить их, но парень не маленький и его широкое, крепкое тело не позволяет мне этого сделать.
– Легко тебе говорить, но это я сейчас лежу под тобой в нетронутом виде, – пробурчала я, чувствуя как Нильс приподнимает меня, удобнее укладывая на кровати. Все было готово и сейчас, я действительно запаниковала.
– Закрой глаза, Роуз, – скомандовал парень, и я, недоверчиво сощурившись, но вскоре подчинившись, закрываю глаза. – Прислушайся к тому, что ты чувствуешь. Ты хочешь этого, и твое тело сходит с ума, – шепчет Нильс, касаясь языком моей шеи, спускаясь к ключицам. – Как ты возбуждена, как готова принять меня, – продолжает он, и я ощущаю его руки, которые шире раздвигают мои ноги. Я вздрагиваю, когда чувствую, как он упирается в меня, от чего ищу поддержки у Нильса, хватая его за плечи, которые напряжено удерживают не только его тело, но и меня.
Его губы находят мои и он целует их, а я, ощутив острое, наполняющее проникновение, выгибаюсь и сдавленно вскрикиваю, открывая глаза от
неожиданности и новых ощущений. Он дает мне время привести дыхание в порядок и опуститься назад на кровать, и после продолжает входить в мое тело, а я выгибаться и чувствовать некий дискомфорт. Он доставлял меня жуткий дискомфорт своим размером, а я не могла отдышаться, чувствуя, как он без конца медленно входит меня.
– Еще немножко, – с третьим разом, он более глубже оказывается во мне, а я уже бессильно смотрю в его взволнованные глаза. Когда он поддается назад, я утопаю в новом стоне, а внизу все начинает пылать огнем. Нильс повторяет движения, делая все медленно и аккуратно, пока я не привыкну к его движению, темпам и тому, как я принимаю его почти целиком, поглатывая телом. – Ты в порядке? – на мгновенье, он останавливается, вглядываясь в меня, а я откидываю голову назад. Не время для разговоров, Нильс!
– Не останавливайся, – прошу я.
– У тебя слезы, – испуганно выговаривает Нильс, касаясь моих щек.
– Умоляю продолжай, не останавливайся, – прошу я, вытирая с щек пару слезинок, улыбнувшись в ответ. Я даже не заметила, но ведь мне не так больно, скорее всего, перенервничала и испугалась. Боль быстро утихает, лишь чувствуется малость уловимый дискомфорт, но я уверенна, со временем он так же покинет меня. Нильс робко продолжает, касаясь моих губ, с которых напрашивается стон, и который вылетает, когда вместо того самого дискомфорта приходит удовольствие. Я не могу скрывать своих эмоция, наоборот – я выплескиваю все наружу, не тая чувств и горластых вскриков.
Он целовал меня, не позволяя отдыхать. При каждом касании, я выгибалась, словно кошка, отдавая ему, то наслаждение, которым он меня награждает. Нежен, ласков, бережен и так любим мною, ни единого намека на жесткость, грубость или несдержанность. Желание не дает нам остановиться, а когда мы впадаем в блаженство, где наши тела сплетаются, а мы находимся так близко и интимно друг в друге, забываем обо всем, задыхаясь тем пламенем похоти и разврата.
– Я люблю тебя, – шепчу я, крепко держась за Нильса, который позволяет мне откинуться и дрожать от наиприятнейших ощущений, и заполнять комнату блаженными выкриками его имени и тягучими стонами, доказывая, как он порочил меня, а мне этого безумно желалось.
– Ты моя вся, без остатка, – шепчет он, меняя свой темп, и заставляя меня сходить с ума от его касаний, поцелуев и манящих глаз, которые продолжают смотреть на меня, рассматривая, как я изнываю и получаю первое и такое жаркое наслаждение от его ласк.
И это немыслимо – разделять любовь с любимым человеком. Выкрикивать его имя и сталкиваться телами. Это уникально, когда я принадлежу ему, и получаю его. Когда я отдаюсь ему, а он принуждает меня окунуться в мир пламени, распущенности, так полюбившиеся мною страсть. Я признаю – я его, и ничья больше…
========== Часть 59 “Need” ==========
Громкий и невыносимо-взрывной рингтон телефона атаковал мое сознание слишком рано для рождественского утра. Рука автоматически тянется к тумбочке, где вибрировал и не на шутку разыгрался надоедливый гаджет. Не открывая глаз, не открывая головы от подушки, я тянусь, но слишком поздно понимаю, что он находится довольно далеко. Кровать прогибается, я чувствую как вес парня навалился на меня, а он достает телефон, выключив раздражительную мелодию.
Нильс лежал рядом – и только сейчас я нервно открыла глаза. Господи, меня буквально затрясло от дрожи и трепета. Воспоминания, что мы делали вчера в этой комнате, на моей кровати, нахлынули на меня, вызывая не просто смущение, а дикий вопль чувств. Под одеялом я была оголена. Обнаженная. Я лежала с ним без одежды, и я не сомневаюсь, что Нильса так же не скрывала ни одна ткань их вчерашнего джентльменского костюма. И даже та ситуация, которую я прекрасно помнила, когда осталась дома у Нильса, никак не переплюнет чувство, которые я ощущаю сейчас. Вдвоем мы провели всю ночь. Оба получали удовольствия и наслаждались телами друг друга. Порочность, грязь, разврат и Люцифер, который сидел около нас и нашептывал на ухо: все это было главным правилом этой ночи.
Стыд. Я почувствовала настоящий стыд и как щеки налились явно не легким румянцем.
– Розали, – произносит он мое имя довольно грозно, а мое сердце замирает, когда он говорит со мной. Нет, Нильс, пожалуйста, не нужно. Не сейчас. От воспоминаний хочется забраться в шкаф, как в детстве, когда дети чего-то боятся, и сидеть как мышки, чтобы их не обнаружили. – Я знаю, что ты не спишь, – констатация со стороны парня казалось, уместила в себе еще более сердитый тон, когда я не подала виду, что слышу его и готова ответить. – Розали, – вновь он окликает меня, начиная раздражаться.
Кто-то с утра пораньше не в духе. Это может свидетельствовать о какой-то вчерашней ошибке? Его руки забираются под одеяло, и когда он своими ладонями касается моего тела, я была готова закричать, но принудила себя лишь тяжело сглотнуть и тяжело задышать.
– Доброе утро, Нильс, – вежливо говорю я, дрожащим голосом, когда он касается моей нижней части живота, но не пытается спуститься ниже. Услышав от меня приветствие, он оставляет свой план касаний, чтобы выудить из меня слова, укладывая руку сверху одеяла, и прижимая меня к себе.
– Что не так? – я слышала, как тяжело он выдохнул, словно уже был заранее подготовлен к самому тяжелому разговору. Словно, он знал, что утром я буду чувствовать себя явно не в своей тарелке.
– Все хорошо, – впервые я переворачиваюсь на спину, а взгляд встречается с его светлыми глазами, над которыми нахмурились темные брови.
– Что не так, Розали? – он готов был вытрясти из меня всю душу. Его тон был непозволительно холоден для этого утра, и я поежилась. В голову приходит много кричащих мыслей об ошибке.
– А у тебя, что не так? – взаимно спрашиваю я, подтягивая одеяло выше груди и удерживая его. Смятение было в каждом скованном движении. Нильс недобро сощурился, словно хотел увидеть меня на сквозь, пока я прикрывалась броней, что уже давала трещины.
– Как ты себя чувствуешь? – смягчился, его рука легла на мою щеку, нежно погладив ее. Непроизвольно я прикрываю глаза, расслабляясь от такого жеста.
– Умираю от стыда, – отвожу я взгляд в сторону, понимая, как сильно он сейчас влияет на меня.
– Вчера все было прекрасно, тебе нечего стыдиться. Все нормальные люди занимаются сексом, и будь я проклят, если тебе не понравилось, – я вижу, как его губы искажаются в ухмылке, но доброй, совсем не в насмешливой форме. Облечено выдыхаю. Мой Нильс со мной.
– Мне понравилось, – тихо, шепотом говорю я, и после своих слов слышу его хриплый смех.
– Ничего не болит? – забота появляется довольно быстро, как и его мягкость. Я подвожу взгляд, всматриваясь в его радостные, но все же, обеспокоенные глаза. Я в свою очередь прислушиваюсь к ощущениям.
– Все отлично. Живот немного покалывает, но это пройдет, думаю, – от неопытности вести разговор после нашего близкого воссоединения этой ночью, я вновь увожу взгляд от его поедающего меня голубых глаз.
– Я наберу для нас ванну. Ванна поможет расслабиться и приведет твое тело в порядок, – говорит Нильс, вставая, и я удивленно смотрю на его крепкую спину, которая исцарапана. Я округляю глаза, шокировано прикрыв рукой рот. Это просто… ужасно!
– Для нас? – нервно спрашиваю я Нильса. – Тебе не больно? – самый безрассудный вопрос, особенно когда я вижу засохшие капельки крови. Да, после моего раскрепощения я вела себя куда активнее, как и Нильс. Я помню, как мы закончили наращиванием темпа и моими криками, но я даже понятия не имела, что так сильно цеплялась за него.
– Ты о чем? – парень поворачивается ко мне, замечая моя взгляд, что прикован к его спине. – Не беспокойся, – утешил он меня легкой улыбкой, перелезая через меня. Я, затаив дыхание, смотрю на парня, который даже не соизволил ничем прикрыться, встал с меня.
– Боже, ты можешь что-то надеть? – нервно спрашиваю я, прикрыв лицо руками. Чертово чувство стыда!
– Что ты там не видела? – закатил он глаза от моей реакции, пока я поглядывала на него через пальцы рук. Он был потрясающим. Я знаю, что люблю его, но его тело может свести с ума. Загорелая, смуглая кожа, эти плечи, которые вчера я обхватывала с большим желанием, его тонкая талия и упругая задница с сильными ногами. Высокий, светловолосый, голубоглазый красавец с ухмылкой на губах. И, безусловно исцарапанная кожа спины, чему виной я – ему шло.
– Нильс! – вскрикнула я, замечая, как он повернулся во все красе, пока я усердно прятала взгляд от утренней эрекции парня.
– Я здоровый мужчина, Розали, привыкай, – хитро проговорил он, все-таки поднимая какую-то часть постельного, и укутывая свою нижнюю часть. Кажется, это была простынь.
Что? Простынь? На полу?
– Я к такому не привыкну, сам знаешь, – приводя свое сбитое напрочь дыхание, прошептала я довольно тихо. Я ночевала с ним без одежды, и я до сих пор его жутко стесняюсь. Он трогал меня, он переспал со мной, а щеки пылают еще насыщенней чем раньше.
– В любом случае я отучу тебя на эти странные монашеские и фригидные замашки, – достаточно серьезно проговорил Нильс, подходя к зеркалу и рассматривая свою спину. – Как видишь, сегодня ты была на дорожке исправления, – говорит он, и я слышу ноты насмешки в его голосе. Незамедлительно, подушка, что находилась под моей головой, летит в сторону Нильса и попадает в его грудь, отбиваясь и летя в низ. Я подтягиваю одеяло, смотря на сурового парня, который стоял в моей комнате и испепелял меня взглядом, вопросительно приподняв бровь, когда подушка лежала под его ногами.
– Кажется, я тебе уже давал понять, что в меня нельзя кидать подушкой, – с интересом и наигранной серьезностью, он смотрит на меня, часто переводя взгляд на подушку и обратно на меня. Я не успеваю, и заметить, как он подлетает ко мне, нависая надо мной и удерживая мои руки в запястьях, которые он развел выше моей головы. Его вес моментально вдавил меня в матрас, усложняя мое дыхание.
– Надо же показать мистеру Веркоохену его место, – усмехнулась я, и слышу, как игриво зарычал парень. Мне нравилось, когда он со мной играл и не был серьезным, статным парнем с суровым взглядом.
– Розали, доиграешься, – усмехнулся он, прильнув к моей шее. Я выгнулась, тело поддалось его губам, и я от удовольствия прикрываю глаза. Живот крутит, и я могу почувствовать совсем чуть-чуть ощутимую боль вперемешку со сладостью.
– Нильс, ванна, – напоминаю я ему прежде, чем его пальцы смогли бы добраться к моему сокровенному местечку. Я хотела, но мне нужно было остыть с нашей совместной ночи.
– Ванна, – он рывком встает, поддерживая простынь, надеюсь из-за понимания того, что он смущает меня, как никогда ранее. Он поддает руку, за которую я уверенно берусь, зная, что с ним мне нечего не страшно. Доверяю.
Говорят, любовь чувствуется годами, но я не готова ждать так много. Я все чувствую сейчас, ни капельки не желая заглядывать наперед. Сейчас в моих планах только Нильс, которому я могу посвятить свои дни жизни, не жалея потраченного времени. Я сблизилась с ним. Он меня чувствует не меньше, чем я его. Осталось лишь открыться последним дверям, которые Нильс прячет глубоко в себе. Осталось совсем немного,
чтобы мы стали одним целым, не только физически, но и морально.
***
Носясь по дому и пытаясь привести его в порядок, я даже не замечаю, как трачу целый час на сборы. У себя я застилаю постель, которая оказалась, разбросана по всей комнате, складываю нашу с Нильсом одежду и прячу коробку с кружевом на верхнюю полку. Внизу я убираю все с праздничного стола, пытаясь выудить мой дом из того хаоса, в котором он перебывал.
Нильс все время сидел на кухне, около которого я пробегала несколько раз, слыша грозное и недовольное «может, сядешь наконец-то?» или «хватит, Розали, сядь за стол!». Каждый раз я терпела на себе его довольно раздраженный взгляд, что выедал из внутри. Совместное принятие ванны меня ободрили, но Нильс стал слишком плавным и даже недовольным.
Пока мы сидели в ванне вместе, мы успели обсудить план действий на сегодняшний день. Нильс был вежлив со мной, улыбчив, и, конечно же, я не переставала получать от него поцелуи. Единственная вещь, которая нервировала Нильса это то, что я попробовала с ним поговорить о возвращении в Нью-Йорк. У нас впереди осталось немного больше недели, и мне очень хотелось с ним уединиться. К примеру, я привела общежитие или его дом.
Он категорически отказал. Жестко, холодно, недовольно. Он вышел из ванны первым, сердито и даже разъяренно хлопнув дверью, когда я позволила себе оспорить его решение. Теперь, когда он так ушел, оставив меня там одну, я тоже могла позволить себе жалость – игнорировать его приказы.
– Розали, если ты хочешь вывести меня, то ты на очень правильной позиции, – чуть ли не рыча, проинформировал Нильс, пока я складывала грязную посуду в умывальник и тумбу. Он продолжил прожигать мою спину взглядом, от которого мой желудок скрутился под его настойчивостью и малой озлобленностью. – Я еще раз повторяю, для тебя, Розали – сядь за чертов стол! – со злостью прорычал он, придав своему строгому и требующему голосу довольно громкий стук кулаком по столу, что свидетельствовало о том, насколько он был раздражен.
– Только после того, как ты осведомишь меня о возвращении в Нью-Йорк, – я позволяла себе нахамить. Впервые, за такое долгое время, я вспомнила, как это грубить Нильсу. Но это явно было не в мою пользу, даже если я хотела утереть ему нос.
– Живо, села за стол! – почти по слогам проговорил Нильс, вскакивая со стула и с примесью гнева смотря на меня.
– Нет, – откидываю я тряпку в сторону, разворачиваясь к парню. – Я не сяду за стол, – отрезала я, взмахивая руками. Он не может так распоряжаться мной!
Или может?
– Однако, секс со мной отбил тебе весь здравы рассудок, да, любимая? – язвительно спрашивает он, а от того, как слово «любимая», было смешано с ядом и едким голосом, я поморщилась. Я точно не хотела услышать это слово в таком тоне, от чего мое сердце сдавило и что-то болезненно екнуло.
– Не понимаю о чем ты, – отмахнулась я, замечая, как Нильс встает с места. Коленки предательски задрожали, и я нервно ухватилась за тумбочку, прижавшись к ней.
– О том, что ты распустила свой язык. Не забывай, чья ты, Розали, – предупреждающе он указывает на меня своим пальцем.
– Я тебе не вещь, – фыркнула я в ответ, но тут же, отвернулась, замечая, как быстро он оказывается около меня, возвысившись. Он укладывает обе руки на тумбу, притулив меня к ней и удерживая меня на месте. Я усердно смотрю ему в грудь, боясь поднять взгляда. Он дышал тяжело и прерывисто, а руки, которые были с двух сторон от меня, были напряжены так, что ярко выделились его вены. На левой стороне шеи пульсировала та венка, которая всем своим существованием доказывала о моей скорой смерти, – конечно же он не мог меня тронуть, но мог задеть.
– Моя. Ты моя. Не смей распускаться, Розали. Я слишком долго боролся с тобой, ты подчинена мной, – его слова я слышала много раз, но сейчас осознавать их действительно было больнее всего. Я не хотела сейчас оставаться той же Роуз, которая делала то, что говорит Нильс. Я хотела свободы, и я нашла глоток ее в нем, вчера ночью. Я была свободной, даже находясь в его руках.
Полет. Да, там был полет.
– В чем ты получаешь удовольствие, Нильс? Унижая меня такими словами или контролируя меня? Что тебе на самом деле нравится? – шепчу я, впервые поднимая голову, и посмотрев в его глаза. Он был напряженным. Он был зол и разгневан, но он не мог ничего мне причинить. Против меня он стал слаб.
– Я никогда не унижал тебя, – выдохнул он, словно пораженный тем, что я вообще могла так подумать. Но я не понимала его контроля, который он навис надо мной. И сейчас я его тоже не понимаю, зачем он нам?
– А я тебя не подводила. Когда мы вернемся в Нью-Йорк? – пытаюсь я вновь задать тот вопрос.
– Хватит возвращаться к исходному вопросу, мы говорили об этом, – взбесился он. Да, говорили, но я не хочу проводить тут еще целую неделю. Я хочу…
Почему я не хочу проводить тут время? Даже сейчас, ссорясь с ним, я жажду лишь нашего уединения. И это не есть нормальным. Я хочу поехать с ним в Нью-Йорк, даже когда слышу напоминание о моем подчинении. Черт. Он когда-нибудь забудет об этом, посчитав меня достойной ему?
– Почему ты не слушаешь меня? – несколько обидчиво спрашиваю я.
– Почему ты начала перечить мне? – грубо кидает он свои слова, заставляя отвернуться. В глазах колит от накатившихся слез, но я как можно дольше удерживаю их в себе. – Ты сюда рвалась последний месяц. Тут твоя бабушка, твои родственники, знакомые. Ты тут всем можешь помогать. Зачем тебе туда возвращаться? Хочешь вновь увидеть маски и лицемерия людей? – мягче говорит он, сдаваясь, но, не угождая мне в желаниях.
– Там мы будем вдвоем. Нам никто не помешает. Я не хочу прятаться от бабушки, как пятнадцатилетняя девчонка, что получает поцелуи от мальчишки, – спокойно выдыхаю, настраивая свой голос на тон Нильсу, но все же, как бы я не старалась, слышу нотки дрожи.
– Зачем прятаться, Роуз? Ты стесняешься того факта, что мы наконец-то вместе? Это глупо с твоей стороны, учитывая то, как долго ты добивалась этого…
– Я не добивалась этого, – резко поднимая свой взгляд на парня, я злюсь. Такое впечатление, что это я его затащила в постель. Такое впечатление, что это я заставляю быть его вместе со мной. – Я добивалась твоего понимания и того, чтобы мы стали хорошими друзьями. И даже сейчас, не смотря на то, что ты хорошенько поимел меня этой ночью, ты все равно остался прежним. Мне плевать на твои правила, мне плевать на то, что ты заставляешь меня делать. Да, твои методы работают, я доверяю тебе, но я не вижу ничего хорошего это в дальнейшем. Либо ты относишься ко мне, как равной себе, либо мы вернемся в изначальное положение, – я говорю много, но хочу еще больше. Обида, которая мной всегда овладевает, не способна быть под контролем.
Я хочу, чтобы он любил меня. Я хочу, чтобы он был со мной. Я хочу, чтобы он доверял мне. Я хочу быть с ним. И если он исполнит мое желание, я буду с ним. Мне надоело то, как он злиться по мелочам. Надоело, когда он может заставить против воли. То, чем он играет со мной, затянулось. В любви не должно быть этого.
– Ты провоцируешь меня, чтобы я вернулся к прежним правилам, любимая, – жестко выпаливает он, цедя сквозь зубы.
– Ничего не менялось, Нильс. В тебе все еще кричит тот парень, который прижал меня к стенке и силой выбил свое имя из моей памяти. В тебе та дисциплина, которой ты заставлял уважать меня из страха к тебе. В тебе человек, который боится доверять мне, – обреченно, я качаю головой. В мыслях прослеживаю усмешку, которая получается грустной и слабой. – Тебя все слушают, твои друзья, даже люди, на которых ты работаешь. На тебя всегда цепляются взгляды девушек, ведь им нравятся властные, уверенные в себе мужчины. Жаль, что они не понимают счастья в заботливых парнях, которые готовы дарить звезды, а не запирать в комнатах и следить за ними, – по моим щекам чувствую слезы, оттого не смею смотреть на Нильса. Тело дрожит, а слух боится услышать его решение. – Это время, когда мы были вместе, было испытанием для меня самой. Оно было насыщенным. Я помню каждую минуту, проведенную с тобой, ведь ты все это время был рядом. Мной никогда не владели так, как владел ты. Да, это было мое решение – стать глинной в твоих руках, но я больше не хочу ею быть. Ты имеешь право со мной так поступать, но не из-за нашего договора, а только из-за того, что я до сих пор чувствую вину перед тобой. Ты нечестен со мной и все еще что-то таишь. Ты не открылся, как это сделала я. Но я готова ждать, – первые секунды прорывается долгое молчание. Никто из нас не двигается. Я чувствую себя паршиво, но облегченно. Говорила то, что хотела, и это дало мне новые силы.
– Ты равна мне, – уверенно проговаривает Нильс, а у меня ускоряется ритм сердца. – Но я хочу быть твоим хозяином. Хочу владеть тобой. Хочу быть тем, без чего ты не сможешь. В след этому я с тобой, и ты можешь доверять мне, ведь я никогда не дам тебя в обиду. Просто отдавай мне то, что нужно мне, и я отдам то, что нужно тебе, – я отворачиваюсь. Он ничего не понял. Он не хочет понимать меня. Я и так не могу без него, как мне это доказать? Если он рассчитывает, что я брошусь с тауэрского моста в Лондоне – может верить, я спрыгну.
Нет, я люблю его власть надо мной. Он мне помогает преодолевать проблемы и препятствия, я могу точно положиться на него и стать за его спиной, ведь он будет непробиваемой сталью в защите. Но это уже не будет нашей секретной игрой. Он владел неделями моею жизнью, а готова ли я отдать все остальное? Не знаю, я оказалась в загнанна им в угол.
– Ты всегда так говоришь. Каждый раз я отдаю тебе что-то большее, но ничего взамен не принимаю. Я твоя, и я давно это признала. Расскажи мне причину, почему ты скрытен со мной. Почему так важно удерживать меня на такой близкой дистанции? Ты все еще не доверяешь мне? – вопросы хлынули, а я с прежней озабоченностью хочу знать все его проблемы и сложности.
Нильс отходит от меня, отворачиваясь спиной, заставляя мой взгляд заинтересованно следить за ним. Он раздумывает, и я вижу, как ему сложно на самом деле.
– Нильс, это и есть доверие, – говорю я свой вывод, когда он отмалчивается, не в силах признаться в том, что скрывает.
– Ты помнишь ринг? – спрашивает он, сев на стул, все так же находясь спиной ко мне. Наверное, ему так легче. – Когда я был в раунде с финалистом, – поясняет он.
– Да, конечно, помню, – незамедлительно отвечаю я, делая шаг к нему, но останавливаясь. Он не смотрит на меня, чего-то боится или ему не просто это делать – говорить правду? Боится? Нильс ничего не боится.
– А ты помнишь Даниэля? – задает он следующий вопрос.
– Помню, – повторяю я.
– И, наверное, ты помнишь тот вечер, когда я тебе дал возможность помочь мне. Чашки, тарелка, кувшин. Ты подала идею возврата фирмы, – продолжает он.
– Да, помню.
– Финалист – сын одного влиятельного человека, который захватил главные фирмы Даниэля, – добавляет он, а я внимательно слушая, пытаясь не запутаться. – План, по которому должно было все пройти на «ура» с треском провалился. Этот чертов придурок все узнал.
Я выстраиваю у себя в голове цепочку. Финалист – сын мужчины, который владеет фирмами мистера Донована, и их отобрать не получилось, не смотря на старания Нильса. Я выслушиваю его проблемы, но не могу понять причину его отношения ко мне. Зачем тогда он это говорит?
– Нильс, ты уверен, что это…
– Не перебивай меня, Розали, – подхватил он, перебив меня. Он не был озлоблен, я слышала по голосу, как тяжело он дышит и не решается продолжить. Я молчу, – И так. Когда Даниэль дал мне эту работу, я отказался. Я не занимаюсь фирмами, только людьми.
– В чем заключалась твоя работа у Даниэля, Нильс? – насторожено спрашиваю я, перебивая, но это было важным для меня. Вопрос, который волновал меня довольно долго. Я хотела ответ.
– В фирмах, корпорациях, в любом ином офисе и предприятии – всегда есть своя крыса. Люди стали настолько обманчивы, что начинают обкрадывать свое начальство, на которое они работают. Сумы всегда не значительны, если человек с умом относится к краже. Но когда это замечает человек, который владеет фирмой – он начинает искать вора. Им это не под силу, но под силу мне, – он говорит спокойно, довольно для того, чтобы я поняла и насторожилась. – Я получаю всю информацию о людях. Их досье, график работы, информацию, с помощью которой я могу отыскать вора. Довольно странно, когда обычный уборщик покупает себе «Форд Мустанг», проработав только полгода. Мое задание – наказать и вернуть деньги.
– Что ты делаешь, Нильс? – испуганно спрашиваю я.
– Женщин, стажеров – запугиваю и угрожаю, мужчин – избиваю. Потраченное забираю либо продаю купленное ими за те деньги, либо заставляю находить ровно ту суму, которую украли. За эту работу я получаю свои деньги. На вычисление любой личности в фирмах у меня уходит не меньше, чем неделя. Все просто – я наказываю воров, мне платят за эту работу, – говорит он.
Я даже не знаю, как думать об этом. С одной стороны это хорошо, когда находишь воров, а с другой, довольно пугающе, когда к тебе в дом заваливается этот мужчина, избивает и отнимает имущество. Надеюсь, с людьми все в порядке.
– Вернемся в начало. Я отказал Даниэлю, но он не отпустил меня так просто. Он начал угрожать мне. Обычно, он не мог меня припугнуть ни одним способом, так как я был сам по себе. До тебя, – выдавливает он, зарываясь руками в свои светлые волосы. – Он угрожал расправой с тобой. Если я не начну работу над его украденными фирмами, то он заберет тебя. Сказал, что я должен действовать умно, ведь, если и этот чертов Хоффман узнает обо мне, то и узнает о тебе. После того, как я провалил свое задание, он сразу нашел меня. Теперь он…
– Хоффман? – переспрашиваю я, расширив глаза.
– Да, человек, который отнял фирмы у Даниэля, отец финалиста Найджела Хоффмана младшего, – объясняет он, а я чувствую, как сжимается каждая клеточка моего тела. Может, это ошибка? Нет, нет, нет… зачем он со мной был?
– Значит, Филиган Хоффман не твой хороший знакомый, – тихо шепчу я. Нильс моментально разворачивается, вставая и нервно поглядывая на меня.
– Только не говори, что ты с ним общалась, – предупреждающе, он сжимает свои пальцы в кулаки.
– Я не.. Нильс… Я ведь не знала, – пугливо я начинаю оправдываться. – Он подсел ко мне в кафе. Когда я должна была быть с Луи, я была одна. Он просто говорил со мной, – пытаюсь доказать, что ничего не случилось, но вижу, как темная краска черноты заливает его глаза.
– Черт. Он не должен был тебя найти… Не должен был! – кричит он довольно громко, пнув своей ногой стул, который переворачивается и падает на пол.
– Что он хотел от тебя? – шипит Нильс, а я, боясь его такой бурной реакции, отступаю назад.
– Поговорить. Он знает, что ты всегда рядом со мной. И передал тебе… конверт, – тихо говорю я, а его взгляд находит мои глаза запуганные глаза.
– Какой конверт? – цедит он.
– Я не знаю, как ты помнишь, я не смогла его тебе отдать тем вечером, – отворачиваюсь я, вспоминая, как он накинулся на меня. – Я забыла о нем позже. Оставила в кармане тех джинсов.
– Ты его открывала?
– Нет. Это письмо было для тебя, – качаю я головой.
– Сукин сын, я доберусь до него. Черт, я ему голову оторву! – взбесился парень, пнув еще один стул, и тот с грохотом падает.
– Нильс, остановись, – хватаю я его за руку, когда он кинулся на стол. –
Все в порядке. Ничего криминального не случилось, все живи, здоровы…
– Не случилось? Да он приставлял ко мне свою охрану с несколько недель. Ему докладывали о каждом моем шаге! Он знает все о нас и был знаком с тобой! Я имею право злиться, так как такие люди жестоки, а он намерен отобрать тебя у меня! – он переходил на горластый крик. Громкий, жгучий и яростный. Он казался остервенелым. – Что он еще сказал, Розали? – спрашивает он, но я несколько шокировано смотрю на него, забывая, как говорить. – Розали, что он говорил?
– Что будет рад встретить меня в неординарной обстановке, – произношу я, вспоминая эту странную встречу, его вежливость и галантность, а так же его хитрую улыбку и взгляд, что вспомнились мне, когда он покидал меня. По мне пробежала волна мурашек. Я общалась с этим человеком. – Что он хочет на самом деле?
– После моего провала на задании он следил за нами. Он не оставит нас в покое. Он хочет забрать тебя…– тихо говорит он, словно сам, поражаясь своим словам, которые он произнес вслух. Я не успеваю проследить за его движениями, как тарелки, которые я складывала около раковины, летят на пол. Я отскакиваю, когда почти все осколки телят в мою сторону.
– Нильс! – вскрикиваю я. – Я тут, и нигде больше! – расставляю я руки так, чтобы показать, что я хочу его успокоить. Он стоит далеко, и через осколки пробраться окажется не так легко.
– Ты не знаешь его. Его сын видел, что я поцеловал тебя. Он отомстит мне! – кричит он. – Я не хочу тебя терять, они знают, что ты дорога мне! – со своими эмоциями, он выплескивает то, что я так хотела услышать от него.