Текст книги "Ненавижу тебя, Розали Прайс (СИ)"

Автор книги: LilaVon

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 62 страниц)

– Брось. Из-за чего он будет беситься? Из-за того что ты пойдешь в кафе и поешь? Из-за того, что посидишь со мной? Это нелепо. Лучше давай не терять время, и вправду пойдем в кафе, – предлагает парень, но я отстраненно смотрю на него.

– Луи, я лучше сама пойду. Мне действительно нужно развеяться, но я тебе благодарна, что помог избежать его сейчас, – медленно проговариваю я, раздумывая над тем, чтобы как можно быстрее вернуться в блок. Возможно, он смягчится?

– Роуз, ты уверенна в этом? – впервые с парня слезла улыбка, и он легко выдохнул, показав, что весьма разочарован моим словам.

– Да. Прости, Луи, но я сейчас не в том настроении, чтобы беседовать с тобой, – виновато объясняю я, накинув на себя шарф и надев перчатки.

– Но Роуз…

– Мне действительно пора, Луи. Я пойду, – тараторю я, избегая его грустного взгляда и надеясь уйти отсюда как можно быстрее. Луи слегка удивлен тому, что я ухожу, но я бы в любом случае не смогла бы говорить с ним теперь, когда в моей голове прокручивается персона с темно-синими, злыми, гневными глазами.

Идти за ним тоже не вариант. Одно дело – все равно Нильс устроит скандал, вперемешку с утренним инцидентом. Нужно набраться смелости, сил для того, чтобы смотреть на парня. Бегло, я выхожу из колледжа, направляясь в сторону кофейни, за которую велась речь.

Нужно обдумать все, что я смогу сказать Нильсу. Нужно обдумать то, что делать дальше, нужно понять, что с ним происходит. Я такая слабая, по сравнению с парнем, что даже своими чувствами и ощущениями не могу управлять. И сейчас, я слишком разнервничалась, разволновалась. Нужно попытаться вернуть себе ту смелость, которая утопла с приходом Нильса.

Но ведь он тоже был не прав. Он не должен был так злиться на меня из-за пустяка. Я совсем нечего не сделала и не хотела предоставить вред. Почему он все время злится на меня?

========== Часть 47 “Are you afraid” ==========

Кофейня была уютна и тиха, как и в прошлый раз, когда я тут находилась. Тусклый свет и холод на улице, придает все больше уюта и нехотения уходить с этого места. Я держу в руках горячую чашку чая, а рядом колупаю чайной ложечкой мой заказ, пирожное. Тут довольно хорошо, можно забыть о проблемах, криках, истериках. Можно забыть о том, что через пару часов я смогу встретится с парнем, который точно порвет меня на мелкие кусочки.

Я тяжело выдыхаю, подперев голову рукой. Мне нужно будет с ним долго говорить и доказывать, что я свободный человек, кем, похоже, до сих пор не являюсь в его глазах. А Нильс лишь упомянет о договоре, так было всегда, не удивит меня в этот раз, если мое сердце будет больно сжиматься от жгучих слов парня. Вокруг меня все бежит, эта суета, ссоры, люди и Нильс. Хочется отдохнуть, действительно отдохнуть и не думать о том, что любые мои действия будут нести некие последствия.

Сложно встретиться с человеком, после пяти лет, особенно с тем, кого ты считал недостойным для существования. Еще сложнее найти с ним общий язык, разговаривать, доверять, разделить чувства, отдать себя в плен. Но я прошла все по этапам, буквально сразила эту башню, которая всегда долго оставалась ровной и непреступной.

Но Нильс поддался, а с этим моментом стало еще хуже. Я научилась доверять, говорить, быть рядом, подчиняться. Это довольно забавно. Я бы никогда не смогла допустить такого обращения со мной, такого грубого тона, нахального поведения и указов. Каждый шаг был решительным, и я не ошибалась, но, ни одного шага на встречу не делает Нильс. Все такой же грубый, часто снисходительный, но не отдающий нечего взамен. Высокой стены нет, но бордюр, через который я не в силах перепрыгнуть – остался.

Я пью чай, прикрыв глаза. Я в предвкушении Рождества. В Англии буду только я. И никаких его друзей, обезумевших поступков, скандалов, приказов, указаний… ничего не будет в моем доме. Хочу почувствовать себя свободной, но рядом с ним. Возможно ли это?

– Мисс, ваш маффин в шоколаде, – слышу я голос официанта и недоуменно поднимаю на него свои глаза. Парень лучезарно улыбнулся, поставив небольшое блюдце с кексом, поверх чего шоколад, мне на стол.

– Вы ошиблись. Это не мой заказ, – еле заметно улыбнулась я, но официант лишь поддал смешок.

– Вас угощают, мисс. Вам заказали десерт, – пожал он плечами, отходя от меня. Я обескуражено смотрю на удаляющегося официанта, а за тем на новый заказ.

Сразу же нахмурившись, я отодвигаю это угощение, заинтересованно оглядев кофейню. Подумав только на Луи, я могу сразу понять, что это не он. Луи знает, что мне нельзя шоколад. Тогда кто? Нильса тут тоже нет. Да и вряд ли парень угощал бы меня, сейчас в его желаниях только мое убийство.

– Разве вы не любите маффин в шоколаде? – спрашивает тихий голос, а я почти дергаюсь на стуле, обнаруживая за своей спиной мужчину. Я растеряно рассматриваю его, замечая сперва яркие зеленые глаза, темные каштановые волосы, и черный костюм. В согнутой руке он держит свое пальто, и не перестает показывать мне свою добрую улыбку.

– Простите, но я не ем шоколад, – боязно отвечаю я, наблюдая, как мужчина проходит мой стол и вновь устремляет свой взгляд на меня. Кто это? Он кажется мне знакомым, чертами лица, но я не знаю этого человека.

– Позвольте? – интересуется он моим разрешением сесть за мой столик, и я настороженно киваю головой. Дискомфорт поселился рядом со мной.

Мужчина любезно кивает, приняв мое согласие и садится. С виду – солидный, обычный мужчина, добрый и даже загадочный, но мурашки по коже бегают от его колкого взгляда.

– Кто вы, сэр? – решаю задать вопрос, который поистине меня волнует.

– Я Филиган Хоффман, – отчетливо проговаривает свои слова мужчина, а я с большей заинтересованностью рассматриваю его. – А вы ведь Розали, верно? – взамен он интересуется о моем имени, но и произносит его вслух.

– Откуда вы меня знаете? – вновь хмурюсь, но тихий хохот мужчины и его улыбка помогают избавиться от удивления и настороженности. Я неуютно ерзаю по мягкому стулу.

– Я, можно сказать, знакомый Нильса Веркоохена, – объясняет он, а напряжение новой волной окутывает меня. Знакомый Нильса? Что, теперь посылает своих знакомых, а не друзей, вместо того, чтобы самому прийти? Мне уже надоели его подопечные!

– Неужели? – фальшиво удивилась я. Я не хотела верить, что предо мной сидит человек, знакомый Нильса Веркоохена.– И как поживает Нильс? – увлеченно складываю руки на груди, угрюмо смотря на мужчину сидящего перед мной. Филиган опешил, и его улыбка спала, теперь он с некой растерянностью смотрел на меня.

– Вы обозлены, Розали. Может, я смогу вам помочь, если закажу еще чашку горячего чая? – после полуминутного молчания заговорил мужчина, слабо улыбнувшись мне. Он не похож на остальных, он любезен и с улыбкой. Кто такой знакомый Нильса Филиган Хоффман?

– Мистер Хоффман, вы что-то хотите от меня? – выпаливаю я, не любя эти скрытые загадки. Этого мне достаточно с Нильсом, который день и ночь остается для меня непостижимой и логически не развязанной задачкой. Слишком много углов и тупиков в нем, чтобы что-то найти.

– Познакомиться с вами, Розали. Видите ли, Нильс никогда не рассказывает о личной жизни, но недавно, с беседы знакомых, я услышал, что вы имеете связь с Нильсом, – тихо проговаривает Филиган, восхищаясь кидая взгляд на меня, а я с неудобством отвожу глаза в окно. – И мне безумно приятно, что у такого парня, как Нильс, есть прелестная Роуз, – улыбается мужчина, а я все еще не могу понять его слов и цели здесь находиться.

– Вы, кажется, неправильно что-то расслышали. Я всего лишь соседка Нильса, не больше, – пожимаю я плечами, усмехнувшись его словам. Никто не способен быть в личной жизни Нильса, и мне туда дорога давно уже закрыта, хотя я не теряю усилий добиться такого результата.

– О нет, я не мог ошибиться. Вы – именно та Розали, о которой все говорят, – качает он головой, переча мне. – Милая, скромная, невысокого роста, с карамельными глазами – это определенно вы, Роуз! Нильс все время с вами, разве не так? – спрашивает меня мужчина, а я изрядно напрягаюсь. Он пытливый в личной жизни Нильса, но почему мистер Хоффман говорит об этом со мной?

– Сэр, моя жизнь не может быть связана с Нильсом Веркоохеным. Я часто нахожусь с ним, так как живу и общаюсь с его друзьями, обязана общаться со всеми. Нильс – мой сосед, не больше, – отбиваюсь я. В любом случае, ему не стоит знать, что нас связывает. Надо же, даже к совсем незнакомым людям может попасть информация о наших отношениях с Нильсом. Что за черт? Зачем он всем это рассказывает? И что он еще мог рассказать? В любом случае я не являюсь его девушкой, или же кем-то вообще, только соседка, которая задолжала парню с детства.

– Вы достаточно скромны. Но я все же, уверен в вашей значимости, Розали. Вы милая девушка, и очень симпатична на вид. Почему вы перечите мне? Я знаю, что Нильс ухаживает за вами, как за беззащитным младенцем, – тихо смеется он, разглядывая каждый сантиметр моего тела. Я тяжело выдыхаю, совершенно не соображая, как этот человек может быть так уверен в своих словах, причем правдивых.

– Мистер Хоффман, почему вы не хотите поговорить с самим Нильсом? Уж поверьте, его слова сразу докажут обратное, – с ехидностью подмечаю я. Нильс может сказать столько гадостей, особенно когда зол, тогда-то мужчина и поймет, что ошибся.

– Нильс очень занят, и я давно хотел с вами познакомиться. Но вы можете мне помочь в одном деле, – хоть тон его и серьезен, но улыбка все еще на устах. – Вы можете передать это Нильсу? – спрашивает мистер Хоффман, достав из-за пазухи пиджака чисто-белый конверт и передав его мне.

– Вы точно знакомый Нильса? – прищурившись, спрашиваю я, глядя на конверт. – При мне его никто так не нахваливал, а его друзья идут на контакт лично с ним, а не через меня, – с подозрительностью, я недоверчиво подтянула конверт к себе, внимательно исследуя всего лишь две строки гелиевой ручкой «Кому: Нильс Веркоохен. От: Филиган Хоффман». Этот мужчина довольно странный.

– Причем очень хороший знакомый. Думаю, он обрадуется, получив это письмо, – уверил меня мистер Хоффман. Я подумываю о том, что это действительно хорошо для меня. Нильс отвлечется на это письмо, вместо того, чтобы учить меня, или кричать.

– Надеюсь на это, – задумавшись, говорю я.

– Что же, Розали, у меня сегодня еще много дел. Я очень рад нашему знакомству, – улыбнулся мужчина, встав с места и накинув на себя пальто. Я внимательно наблюдаю за ним, особенно когда он подходит ближе ко мне. Он достал из кармана стодолларовою купюру и спрятал ее в счетную книгу. – В следующий раз, буду рад встретить вас в неординарной обстановке, – подмигнул мне Филиган, взяв мою руку со стола и оставив совсем незаметный поцелуй на костяшке. – До скорой встречи, Розали, – молвил он на последок.

Я нервно сглатываю, завораживающе следя за тем, как мужчина оставляет меня, приближаясь к выходу. Удивленно хлопаю ресницами, когда замечаю последний мимолетный взгляд и улыбку, которая имела черты хитрости и чего-то большего, чем могло показаться на первый взгляд. Но прежде, чем бы я смогла рассмотреть что-либо, мужчина выходит на улицу, сразу испаряясь из виду. Друзья и знакомые Нильса всегда производили на меня впечатление. Но это совсем не что-то хорошее, а больше пугающее, холоднокровное желание сбежать и забыть человека. Но мистер Хоффман любезен и был весьма добр, если опустить несколько странностей в разговоре. Что именно мне показалось?

***

Боязно, я иду по коридору общежития, который, несомненно, вел меня в преисподней. Постепенно, я ощущаю, как ноги стают ватными, а коленки струсятся. Ладошки вспотели от волнения, когда я положила руку на ручку двери, чтобы ее открыть.

Выдохнув, я все же медленно и осторожно открываю ее, пытаясь как можно тише войти и попасть в свою комнату. Хотелось быть приведением и просто, бесшумно пройти сквозь стену, но я человек и все мои движения с дверью привели к ужасному скрипу и до предела сжатия моего сердца.

Понимая, что у меня теперь нет смысла быть осторожной, я вхожу в прохожую, сразу окинув настороженный взгляд на правую, белоснежную дверь соседа. Никого не обнаружив, я быстро припадаю к своей двери. Прекрасно понимая, что парень всегда меня удивляет своим приходом или появлением, я сразу изучаю кухню волнительным взглядом. Где же Нильс? Разве он не должен исполнять свой приговор?

Покачав головой, я лишь открываю свои двери и потупив взгляд в пол в размышление, устало раздеваюсь. Стягиваю шарф, ставлю сумку на пол, вешая на вешалку свою верхнюю одежду. Стягиваю сапоги, блаженно ставая на пол, ведь я целый день пробыла на каблуках.

Мне срочно нужно отдохнуть, я совсем нечего не соображаю. Мистер Хоффман заставил меня долго размышлять после его ухода, и не удивительно, что я вернулась позже, чем хотела на самом деле. Ищу в пальто белый конверт, который отдал мне Филигн Хоффман, знакомый Нильса.

Взяв конверт в руки, я борюсь с желанием тут же распечатать его. Но это для Нильса, не для меня, и мне хватило шока, когда я прочитала письмо в доме Донована. Он определенно что-то делает, но не говорит и не посвящает меня в это. Очень жаль, мне жутко интересно знать, чем он занимается.

Включаю свет. Я разворачиваюсь, подняв глаза, и хотела бы встретить в своих усталых глазах кровать, но я лишь удивленно замерла на месте. Сердце в пятки ушло, дыхание остановилось, и я почти задыхаясь, попятилась назад. Он сидел на стуле, с интересом рассматривал меня, надев свою маску с гневом и власти. Я готова была кричать, но шок не отпускал меня.

– Ты знаешь, который сейчас час? – недовольно прогремел он, а я с трясущимся руками впилась в конверт. Он не просто зол, не просто в гневе, в ярости, это что-то больше, чем я боялась увидеть. – Сколько раз мне повторять, чтобы ты отвечала, когда я с тобой разговариваю?! – вспылил он, когда я лишь выпустила пораженный выдох в пустоту. Я вздрагиваю от его крика, моментально отворачиваю голову в другую сторону, боясь даже мельком посмотреть на него. Передо мной был зверь, безусловно!

– Я не знаю, – преодолела я страх, и с дрожащими губами, произнесла эти слова. Я нервно дергаюсь на месте, когда Нильс встает срыва так, что стул, на котором он сидел, валится назад. Он угрожающе сверкнул своими темным претемным отблеском синих глаз, и я, заметив его приближение, пошла назад.

– Я так хочу тебя наказать, Розали, если бы ты знала, как я этого хочу! – прорычал он, медленно, но дергано и с ненавистью приближаясь. По коже прошел холодок, и я невольно начала нервничать. Моя спина соприкоснулась с холодной деревянной дверцей моего шкафа, и я, теряя рассудок от парня, который крайне рассержен на меня, пытаюсь избежать ужасной участи его гнева. – Ты не ответила ни на одно сообщение! Ни на одно гребаное сообщение! Ни на один чертов звонок! – его голос резал уши, а я ежилась и вжималась в шкаф, по-детски предполагая, что он меня спасет. – Разве, черт возьми, это было тяжело сделать? – фыркнул он, оказываясь в шаге от меня. Я громко сглотнула, отрицательно покачав головой. Мой голос пропал, и мне слишком страшно проговорить хотя бы часть того, чтобы объяснить, что телефон разрядился. Он никогда прежде не звонил и не писал мне.

– Ты пошла с Луи в кафетерий, даже не потрудившись отказать этому слащавому… индюку, – выдавил он из себя, и я удивляюсь тому, что он еще не кидает в меня проклятья и обходится обычной речью, не используя едкие ругательства. – Ты совсем не видишь во мне что-то угрожающее? Неужели я стал таким нежным с тобой, Розали? – накидывает он на меня, вскинув своими руками. – Черт, отвечай мне! – взревел он, а я опять качаю головой.

Видя его гнев, что расцветает по его лицу и напряженному телу, я приоткрыла рот, чтобы прочистить горло, прежде чем заговорить. Я думала, он сможет просто высказать, какая я ужасная подчиненная в его понятии и оставит меня в покое, но то, что он устроил, не как не укладывается в голове. Этому виной мой страх.

– Я…– взволнованно прошептала я, боясь продолжить. – Луи не был со мной. Я пошла в кафетерий одна, – еле слышно проговорила я, попытавшись избавиться от Луи, которого он приписал ко мне и отчитывает вместе с ним.

– Одна?! –вскрикнул он, а его раздражению не было конца. Я отчетливо заметила, как его тело подрагивает от злости и с неуверенностью смотрела в его глаза, которые обретали почти черный оттенок. – Прекрасно, ты еще была одна! – крикнул он, заставив меня опять вздрогнуть.

– Нильс, пожалуйста, перестань, – прошу я, а его глаза впились в меня. Я тут же закрыла свой рот, ибо его взгляд только и кричал, чтобы я сделала это.

– Перестать? Ты, черт возьми, совсем забыла, с кем разговариваешь? – перевел он тему на личные счеты, а я удерживалась, чтобы не взвыть. Что такого криминально, если я пошла бы с Луи в кофейню, или же посетила ее сама? Мне нужна свобода, которой у меня нет. И я даже не прошу ее, всего лишь личное пространство. Это все. Единственное, в чем я нуждаюсь!

– Я просто решила прогуляться. Каждый человек может устать, и я тоже устаю. Мне нужно было побыть одной, – оправдываться было бессмысленно, но я попробовала.

– Я решаю, когда ты можешь уставать, а когда нет! Я решаю, нужно тебе быть одной или нет! Я все решаю, а ты только подчиняешься! Как это может не дойти к твоему развитому мышлению? Когда ты наконец-то поймешь, что я для тебя всевышний, который разлаживает твою жизнь по полочкам? – прошил Нильс, а я ошарашено посмотрела на него.

Я думала, что он менялся? Черта с два! Он лишь скрывал свое истинное «Я», притворившись заботливый парнем! Он ведь недавно сам пришел ко мне. Сам лег со мной в кровать! Он сам улыбается мне, и он часто оставляет множество прикосновений на мне! Он просто несносный!

– Никогда, – язвительно, проговариваю я, более решительно, чем раньше. Он делает не просто больно своими словами, он всегда рушит то, на что я надеюсь и безгранично верю. Нильс заставляет держать на него долгие обиды, которые, кажется, просто разъедали мое сердце. Как он может так со мной говорить и поступать?

Нильс делает последний шаг, который так долго отдалял нас друг от друга и хватает за локоть, а я начинаю вырываться. Но я слишком безобидна, и он знает об этом, не смотря на мой громкий крик и сопротивления.

– Повтори-ка, Роуз, – устрашающе сверкнул он своими глазищами, а я затрепетала от такого зверя, что вырвался с Нильса.

– Я никогда не пойму, что ты выше меня, – прохрипела я, почти не своим голосом от испуга и блеска, что появился в его глазах. – Ты мог бы получить от меня повиновение в уборке, в готовке, в личной служанке, что задолжала. Но ты не можешь ущемлять мои права, я все еще свободная гражданка, – почти выплевываю я, так как долго терпела его проделки.

Я чувствую, как его руки впиваются мне в талию, и выпускаю волнительный выдох, перед тем, как парень позволяет себе толкнуть меня с грубостью и приложив силы, для более эффектного столкновения пола и моего тела. Я испустила дикий рев, когда ударилась всем телом, а в большей степени спиной об пол.

– Знаешь, кто собрал моих друзей вместе, Роуз? – присел около меня Нильс, а в животе завязался тот же узел опасения этого человека. – Я, – его легкий ответ, а я не делаю никаких движений, оставаясь на полу и смотря на парня, который блаженствует от того, что я не могу сопротивляться его силе. – И вот что мне интересно, Роуз, – задумался блондин, прищурив глаза. – Знаешь ли ты о том, что я являюсь куда хуже своего общества? Понимаешь ли то, что невозможно сдерживать в себе монстра, которого ты постоянно провоцируешь своими выходками? – он все еще груб и в гневе, но он пытается как можно доходчивее объяснить, что будет мне худо, если не перестану отстаивать себя и свои права. – Ты так всполошилась, когда увидела перед собой официанта, упавшего ниц, что я даже представить не могу, что было бы, если бы ты оказалась на его месте, – усмехнулся он, а я позволила холодной дрожи атаковать свое тело. Громко сглотнув, я часто задышала, отчетливо помня его покорные глаза и витающий в воздухе подчиненный прилив грусти.

Я со слезами на глазах смотрела в лицо парня, за которым мое сердце трижды обливалось кровью. Его рука укладывается мне на щеку, и я трусливо пытаюсь увернуться, но все же, его настойчивость как обычно берет вверх. Я не пытаюсь бежать, кричать, объяснять ему толк в жизни, я лишь с помутневшим рассудком и опечаленным взглядом смотрю на него. Я не имею понятия, почему я все еще жду от него мягкотелого парня, который будет рядом со мной всегда наравне и учитывать мои пожелания, взгляды на жизнь, будущность на нас и наши судьбы.

– Я бы умерла, – тихо, почти шепотом говорю я. Пусть знает, а не догадывается о том, что со мной может случиться. Это будет жестоко, это будет больно, это не просто разобьет мне сердце, это разломает меня на две части, после чего я не буду хотеть восстанавливаться. – В моей жалкой жизни было достаточно инцидентов, когда я падала на колени, Нильс. Но ты станешь последним, если так поступишь со мной, – уверенно, но тоскливо и с нотками страха признаю, что я зависима от него, и никак не хочу страдать от этого. Если он сделает мне больно, не просто физически, если он попробует морально меня поставить на колени, я не буду человеком. Я останусь никем для себя, а зачем тогда жить, если ты никто? Не лучше ли погибнуть?

– Тогда опомнись, Розали, и посмотри на меня, – его рука обволакивает мой подбородок, заставила потупить взгляд на синих очах, которые полыхали ясными огнями от ярости. – Я не тот, с кем ты можешь играть. Я хочу, чтобы ты просто была моей собственностью, вещью, которой я могу управлять, манипулировать. Ты входишь в круг безопасности рядом со мной, но поверь мне, сделав шаг от меня, тебе не поздоровится. Я знаю, что сказал тебе Гарри, тогда на кухне, и поверь мне, это малость, на что он способен. Перейдешь дорогу мне – поплатишься. Отойдешь от меня, тебя кто-то обидит. Я не являюсь хорошим парнем, у которого в наличии одни друзья. И на данный момент у меня много врагов, которые следят за моей личной жизнью, – его голос был ровным, стойким, обычным, но меня это убивало, медленно, мучительно.

В груди все разорвалось, дрожащие руки впились в пол, и я скомкала в одном кулаке небольшой конверт, который хотела отдать Нильсу. С глаз непрерывным потоком лились слезы, и мне тут же захотелось просто разорваться в бешеном крике о помощи. Помочь Нильсу Веркоохену со злом, было бессмысленной тратой время, но теперь меня нужно было спасать от него. Но некому это сделать. Я не способна больше делать то, чего я жаждала с наших первых встреч, а именно помочь. По-человечески. Вытянуть из омута грязи, что вокруг, сделать его более или менее счастливей, но он перегнал меня. Нильс беспощадно потянул меня за руку вниз. Глубоко, быстро, незаметно.

– Ты монстр, – еле-еле шевеля губами, из меня выбилось шептание, от которого я еле слышно всхлипнула.

– А ты думала иначе? – горько усмехнувшись, спросил Нильс.

А думала ли я иначе? Да. Я знала, что он чист в душе, но как оказалось, там только загнившее болото, что утопает все на своем пути. Думала ли я, что он добрый? Да. Думала ли я, что однажды он скажет мне теплые слова? Я их слышала! Но все это опустилось куда-то в неизвестность. Я не знала его, и я не могла знать. Он был непостижимым и сейчас является именно таким. Я думала, что он идеал парня: грубый и нежный, укажет на ошибки и поможет исправить их, спасет и скажет, какая я дура, что не думала головой. Но этого просто не было. Это были мои сказки, которые я писала у себя в голове. Такая наивная, доверчивая и даже не обращала внимание, когда он мне показывал свою сущность. Я долго пыталась отталкивать этот факт от себя, словно это было ужасным прошлым, убеждая себя о его святости, я погубила себя. И сейчас, глядя в его холодные, безразличные глаза, я со страхом поняла только одну вещь: преградой всего стали мои чувства, и теперь, когда он так топтал их, я падала ниц. Для него, возле него, перед ним.

Это больно.

– Встань с пола, – скомандовал Нильс, а я не сразу поняла, что парень уже давно стоит надо мной. Взглянул на него, я медленно, слегка морщась от боли, которая была из-за столкновения об пол, поднимаюсь. Рука проскальзывает в задний карман, куда я прячу смятый конверт. Я, опустив голову, смотрю на пол, смирно ожидая какого-то действия от него. Если он намеревался сделать мне больно, то это был самый подходящий момент.

С минуту он молчал. Неторопливо, парень сделал шаг в сторону и долго, почти черепашьим ходом обошел меня. Его взгляд я чувствовала везде, где могла бы. Он с чувством некого спокойствия, что окатило его, над чем-то задумался. Я не смела шевелиться. Покорность, значит покорность. Мое дыхание начало восстанавливаться, но жесткая боль где-то царапала меня внутри, точнее в душе. Быть с человеком и не знать его сущности, однако, не очень хорошо.

– Я хочу, чтобы ты сняла свою кофту и джинсы, – неожиданно заговорил он, остановившись на втором круге за моей спиной. Растеряно, я почувствовала, что земля уходит из-под ног. Паника и жуть вперемешку забились во мне, но я не подала виду, лишь ошеломленно выдохнула, услышав его очередной приказ.

Мои неугомонно дрожащие руки легли на застежку джинсов. Опасение, что он может причинить мне вред промелькнули в голове, но Нильс задумал что-то более сложнее, нежели просто изнасиловать меня. В любом случае, он знает, что покорность будет еще долгое время, пока я не приду в себя, и, кажется, он этим жестоко пользуется сейчас. Я, расстегнув ремень, приспускаю джинсы, умоляя себя не показать, как я боялась и дрожала. Страх был всюду, во мне, около меня, сзади меня. Но это не помешало покорному действию, когда я нагнулась и лишилась джинсов. Мои действия были затяжными и тягучими, но я не пыталась злить его, я пыталась обуздать гордость и закрыть ее в ящике, где ей место, пока рядом со мной Нильс Веркоохен. Моя гордость может лишь все испоганить, и тогда я пострадаю, вдвойне: Нильс свершит расторжение договора, и я увижу его глаза полные властности, дикости зверя, и не человечности.

Моя вязаная кофта, которую с утра выбирал сам Нильс, упала на пол, недалеко от моих джинсов. Быстрое смущение окутало меня, но все же это последнее, о чем я могла думать, когда исполняла его волю. Была ли я на грани? Да. Мне хотелось развернуться, посмотреть в его глаза, но я бы все равно нечего бы там не увидела. Я помню, когда мы говорили в машине, и он говорил со мной.

«Дай мне то, что я хочу. Дай мне то, в чем я нуждаюсь…»

Бери.

«Как бы ты не крутила ситуацию и не пыталась выкарабкаться, у тебя выход лишь один: идти со мной смиренно и верно. Лучше стало бы для всех, если бы ты добровольно пошла в мои руки»

Я иду, добровольно, видишь ли ты это? Ты рад?

– Хорошо. Подойди к своему столу, – голос холодный, как лед. Я кидаю взгляд на мой деревянный стол, где сложено полно учебных тетрадей и книг. Набравшись смелости, я решаю подойти к столу, как того желал Нильс. Мои коленки дрожат, и я почти не чувствую под ногами пол. Волнуюсь, чтобы он не сделал мне больно. Это было бы мне уроком, но все же, я получила уже свой урок, правда?

Я оказываюсь около стола, с трепетом в желудке наблюдая, как боковым зрением подошел и сам голубоглазый. Моя голова не поднималась, она была опущена, но мне это не помешало рассмотреть то, как одним махом руки, со стола, все свалилось на пол. Тело вздрагивает, когда я слышу, как на пол летит пластмассовый стаканчик и бьется об пол со всеми книгами, тетрадями, мелочами, что лежали на столе.

– Хочу, чтобы ты нагнулась над столом, – информирует он меня, а я ощущаю, как щеки увлажнились. Мне стоит лишь нагнуться над столом. Всего лишь над столом. Покорная, он покорил меня, сломал, растоптал говоря мне все прямо в лицо. Мне не за что больше цепляться. Я долго убеждала себя, Стефф, всех, что Нильс не тот, каким его видят, но это я его не видела, каким он являлся на самом деле.

«Ты роешь себе могилу, Роуз. Он убьет тебя, Роуз, Он дьявол, который погубить всех при промашке. Твоей промашке! Может этот дьявол и был в Раю, был любимцем Бога и был ангелом. Но его не просто так прозвали дьяволом, не просто так они враждуют с Богом и не просто так он падший ангел. Помни это, Роуз…» – как же была права Стеф, как же она была близка к истине.

«Нью-Йорк не перед кем не отчитывается и не извиняется, Роуз. Другим образом, тут ты можешь взять вверх над всеми, или ходить под ним. Мы не славные мальчишки, которые играются в детские игры, Роуз. Наше общество жестоко и упрямо принимает свои законы. Я не думаю, что он причинит тебе вред…» – Луи. Он пытался показать то, во что я не хотела верить. Луи знает Нильса, но он ошибается, если думает, что этот человек не способен принести мне боль. Он ее уже давно принес в мою жизнь.

«Подожди, разве он не должен был тебе отомстить? Роуз, я не настолько глупа. Тем более Нильс всегда хочет каких-то новых преград. А ты… стала одной из преград его жизни. Его. Он хочет присвоить тебя. Не могу поверить, что такой груз, как Веркоохен свалился на твои плечи. Но ты уверена, что стоить ему… отдавать так много?…» – взволнованная Алекса, которая знала о нем больше, чем кто-либо.

«Скромнице тут не место. Твой характер стал несносным, как только прибыла эта дура. Хочешь сказать, что какая-то глупая англичанка, которая вероятно побывала под Веркоохеным, и не один раз – достойна нас? Он ее привел лишь бы удовлетворить себя и показать, какая у него хорошая подстилка! Всем станет только легче, если он, наконец, заставит почувствовать эту покорность, будь то силой, будь то уничтожением!» – Одри и Найл, которые пошли против меня в тот вечер. Нильс действительно менялся и может поменяться, но ему это не нужно, совершенно.

«Ты видишь, какая разруха остается после тебя, Роуз? Я просто хочу тебя предупредить: если ты перейдешь хотя бы одному из нас дорогу, то должна будешь расплатиться, лично со мной, Роуз. Ты безобидна, ангелок, но все же, некоторая глупость в твоей голове присутствует…» – Гарри, который видит во мне препятствие их дружбе. Он донес до меня суть, что я не должна быть кем-то из них, и то, что я действительно только под Нильсом.

«Розали, наш договор – ты помнишь его? Тебе не стоит волноваться о том, чего не будет. Роуз, ты равна тем, кто находится рядом с тобой. Правда есть единственная ступень, через которую ты не можешь переступить – это я, Розали…» – Нильс, который не раз говорил мне о власти, подчинении, покорности.

В моей голове все перемешалось, я слышу каждого человека, который предостерегал меня об опасности, но почему я так стремилась сделать его лучше? Потому что верила – отвечаю на свой же вопрос.