Текст книги "Ненавижу тебя, Розали Прайс (СИ)"
Автор книги: LilaVon
сообщить о нарушении
Текущая страница: 40 (всего у книги 62 страниц)
– Смена поясов – вредно для организма, – шутя, чешу я свой затылок, присаживаясь за стол. Старушка оглянула меня лишний раз, но развернулась обратно к плите.
– Розали еще спит? – спрашивает она.
– Спит. До полуночи не могла уснуть, – качаю я головой. Бабушка Мерфин так же кивает. Я пристально осматриваю ее худощавое тельце, в домашнем халате, и ее идеальную гульку на голове из светлых блондинистых волос. У нее есть сходство с Роуз – оба низкого роста, и даже девушка несколько ниже, чем ее бабушка; у обоих карие, даже карамельные глаза, которые обрамлены густыми темными ресницами, а так же пухлая нижняя губа. Она довольно изящная бабуля, и совсем не странно, когда я замечал заинтересованный взгляд мистера Бишопа на Мерфин.
– Нильс, а тебя не смущает то, какие были ваши отношения в детстве с моей внучкой? – напролом спрашивает Мерфин, повернувшись ко мне и поставив полную тарелку картошки с мясом. Я, от неожиданности, приоткрываю рот. Откуда, черт возьми, она знает? Я отвожу взгляд от ее пронзительных глаз, пока эта старая, но довольно умная женщина поддает мне вилку с ножом.
– Мы не обсуждаем эту тему, – сдержано выговариваю я. – Детство – всего лишь детское воспоминание, и сейчас все по-иному, – договариваю, слишком крепко сжимая вилку в своих руках, но тут же расслабляя хватку, заметив, как Мерфин осматривает меня. Черт, она еще тот фрукт. Женщина все понимает по любому моему жесту, не смотря на слова, в которых, похоже, она ищет ответ на ее вопрос.
– По-иному? – переспрашивает Мерфин, найдя именно то подозрительное и весьма косое слово.
– То есть, сейчас Роуз под моим крылом. Она мне доверяет, как и я ей. Мы достигли взаимопонимания, – замялся я, но все же смог улыбнуться и сделать вид, что так оно на самом деле есть, частично. Она скептически смотрит на меня, но в тот же миг смягчается в милейшей улыбке – еще одно сходство, у них весьма очаровательна улыбка, которая скрывает слишком много поза ней.
– Ты ведь знаешь, что у нее есть некие трудности с парнями? – прищурившись, спрашивает Мерфин, словно утраивает мне проверку. Господи, я чувствую себя малолетним парнем, которым впервые оказывается с отцом понравившиеся девчонки наедине, и выпрашивает отпустить его дочку сходить в кино. Усмехаюсь своим же мыслям, но на замен слова бабули заставляют задуматься. Розали просила не говорить с ней и прошлом и о наших отношениях. Но ведь это ее проблемы, а не прошлое или отношения?
– Мы уже прошли этот этап. Розали спокойно воспринимает мои касания, – даже несколько гордясь собой, заявляю я, отправив в рот картошку. – Вы просто волшебница, миссис Мерфин! Это восхитительная еда! – хвалю я женщину, которая улыбается, и пытаюсь перевести тему, но это оказывается не так просто, как мне показалось ранее.
– Хочешь сказать, она позволяет к себе прикасаться? – все же мы остановились на этой теме. Черт!
– Именно, – кратко киваю, продолжая свой завтрак.
– Вы уже переспали? – в слепую говорит она, а я давлюсь картошкой, задержав дыхание. Мои глаза, однако, расширяются, а я прокашливаюсь, удивленно смотря на Мерфин.
– Нет, миссис Мерфин, мы не переспали, – слабо выговаривая слова, продолжаю я. Еще не переспали. Все же, некое смущение одолевает меня. Одно дело, когда я сижу с парнями, обсуждая чью-то привлекательную задницу, и как девушка вела себя на протяжении секса без всяких смятений, но совсем другое дело, когда я говорю с ее бабушкой. С бабушкой Розали! Да она издевается!
– Тогда в чем секрет? – интересуется она.
– Вы пытаетесь что-то выведать у меня, миссис Мерфин? – прищурив глаза, я смотрю на нее. – Просите прямо, у вас есть к этому талант, – усмехаюсь я.
– Почему она выбрала тебя? – черты лица старушки серьезны и непреклонны. Я откладываю вилку, оставив ее в тарелке, и более внимательней смотрю на Мерфин.
– Ваша внучка нуждается в поддержке, в доверии, в человеке, который сможет, защитит ее от любых негативных воздействий окружающих. Этого человека она нашла во мне, миссис Мерфин. Я видел, насколько она изменилась, какой стала напуганной и не уверенной в себе. Я хочу, чтобы Роуз не только была открытой для окружающих, но так же сама с собой. Я ей помогаю скинуть тот груз, который она скрывает у себя на плечах.
– А ты являешься частью негативных окружающих? – продолжает Мерфин, когда я отклоняюсь на спинку стула, и складываю руки на груди.
– Возможно. Но в любом случае мне нравится ваша внучка, и я делаю все, что могу для ее спокойствия, – киваю я, настороженно следя за Мерфин. Я в ожидании еще нескольких вопросов, которые заведут меня в тупик, но бабушка Роуз лишь растягивает на своих губах милейшую улыбку.
– Ты контролируешь ее. Я рада, что она дается тебе в руки, – ее голос спокоен и даже по ее виду можно сказать, что старушка довольна ее выводом. Но откуда она узнала? Черт, она самая гребаанная, разбирающиеся в своей сфер, а именно психологии, бабуля, что применила на мне свои методы! Веркоохен, очнись, и перестань нести чушь! В конце концов, я обещал юной Прайс!
– Как вы… что же… Я не понимаю, – мямлю я, прикрывая глаза от таких напряженных расспросов вердиктов старушки.
– Брось. Я вижу ваш взгляд. Особенно твой, Нильс. Ты знаешь всему цену, уверен в любом действии, ты почти диктатор и в своей жизни, знаешь всему порядок. Роуз не такая. Она более мягкая, гибкая. Розали опускает взгляд, как только ты глянешь на нее, начала есть, когда ты это ей сказал. Я не такая уж и старая, Нильс, – смеется она, скорее из-за моей растерянности. Но она права, ни единой ошибки в ее словах нет.
– Ваша внучка…
– Ей нужно это, –перебивает меня миссис Мерфин, положив свою морщинистую и теплую руку на мою. – Ты должен быть с ней. Розали опирается о твое плече, и мне желанно, чтобы ты помог ей в этом. Знаю, раньше она была весьма иной, но сейчас ты должен беречь ее. Обещай мне, что ты будешь рядом в любой с трудный момент, – она напористо давит на меня своим взглядом, и я уже машинально качаю головой, зная, что все же никогда не дам ее в обиду.
– С Розали все будет хорошо, – обещаю я. – Даже если что-то пойдет не так, я сделаю все, что она пожелает для своего счастья.
– Ты мне нравишься, Нильс, – вновь улыбнулась Мерфин, вставая с места, и оставляя меня с некими впервые виданными эмоциями. У нее получилось сделать так, чтобы я открылся ей за считанные минуты.
Вот тебе и старушка с милой улыбкой, которая расколола меня, даже не щелкнув пальцем! Не такие же они, пожилые люди, и безобидны. Хоть они и стары и мало говорят, но за жизнь увидели много, ощутили, чувствовали, что теперь, глядя на обычную парочку прибывших с Нью-Йорка, смогли раскрыть все карты и даже обрадоваться тому факту, что я являюсь доминирующей частью над ее внучкой. И это была единственная реакция, которую я не ожидал в любом случае исхода нашего разговора.
– Миссис Мерфин, Розали просила не обсуждать с вами ее прошлое. Я могу рассчитывать, что вы не сделаете меня соучастником этих разговоров? – дожевывая картошку, спрашиваю я, и вижу одобрительную улыбку.
– Конечно, Нильс. Розали, со временем, сама все сможет рассказать. Если ты знаешь о ней хотя бы часть – не сомневайся, узнаешь и остальное, – утешила меня старушка, предложив свое испеченное печенье с черным английским чаем. Этого у Прайс не отнять – что Розали, что бабуля Мерфин любят горячий черный чай с долькой лимона и некого спокойствия. Что же касается меня, то я, собственно уже привык к этому чаю и спокойствию.
Я слышу позади себя шорох и разворачиваюсь. Розали сонно потирает свои глаза, зевая и подтягиваясь, на некоторое мгновение даже выгибаясь, что кажется соблазнительным жестом. Мои губы растянулись в улыбке, и я бы уже мог подойти к ней, поцеловать, положив руки на ее хрупкое тельце и совершенную талию, но удерживаю себя, так как здесь мы не одни.
– Доброе утро, – мягким и таким привыкшим мне голосом говорит Розали, улыбнувшись нам двоим. Бабуля Мерфин сразу же приглашает ее за стол, и девушка садиться рядом, несколько странно оглянув меня. О, она, похоже, догадалась, что мы говорили о ней. Что же, Прайс всегда была догадливой и сообразительной, с тех времен ничего не изменилось, конечно же, кроме всего остального.
– Ты не выспалась, – констатация с моей стороны и шатенка еще раз в доказательство зевает.
– Все в порядке. Поем, приму душ и буду бодрее вас двоих, – кивнула девушка, не утратив по пути свою лучезарную улыбку. Как ей удается так живо возбуждать мое подсознание? – Бабушка, я выпью чая с бутербродом, не нужно мне накладывать завтрак, – вдруг выдает кареглазая, а я в тот же миг нахмуриваюсь, как и сама Мерфин.
– Полную тарелку, пожалуйста, – твердо и несколько грубо бросаю я, сопровождая своим сердитым взглядом Розали. Тот факт, что она похудела – мой промах. Вспомнив, сколько она питалась, а именно практически совсем нечего, и от силы один раз на день, и несколько перекусов, то сейчас я намерен отдать ей должные пять, а то и семь килограмм. Мне не нужны проблемы с ее здоровье, она мне нужна бодрой, не хилой и способной стойко стоять на своих двоих ногах. Но заключалась ли сама проблема в ее питании? Не думаю.
– Но Нильс, я не голодна, – оспаривает? Прайс, ты решила действительно оспорить мой данный приказ? Девушка устало опускает плечи, даже несколько жалобно посмотрев на меня.
– Ты съешь полную тарелку вкуснейшей бабушкиной картошки с мясом и только тогда встанешь из-за этого стола, – проговариваю, чуть ли не по слогам, замечая, как напряглась и занервничала сама Роуз, мельком взглянув на бабушку. О нет, она тебе не поможет, эта старушка на моей стороне, милая. Хотя, попри все, мне следует взять себя в руки, ведь, к моему голосу не хватало лишь повышенного тона и громкого удара кулаком по столу – что, собственно и завершило бы мои неоспоримые слова. – С тебя уже вещи спадают, поэтому послушай меня, – и только посмей воспротивиться, Розали, ведь, как только мы останемся наедине, я в тебя лично запихну эту картошку!
Девушка, ерзая по стулу, отворачивается, кивая бабушке, которая, даже усмехнувшись, накладывает ей еды в тарелку. Порция была не велика, но свои возмущения я держу при себе, за ранние отмечая то, что мы пойдем гулять и точно зайдем в какое-то кафе, где она будет кушать столько, сколько я посчитаю нужным. Прекрасный план, Веркоохен, но главное, чтобы теперь у нее не было истерики в плане того, что я указывали при ее бабуле. Интересно, сильно ли разозлиться? Посмеет ли вообще разозлиться?
– Приятного аппетита, Рози, – улыбнувшись ей, я возвращаюсь уже к своей тарелке, разрезая мясо на более мелкие кусочки. И все же миссис Мерфин чудесный кулинар!
– Вы сегодня идете гулять, верно? – спрашивает бабуля, вытирая руки о кухонное полотенце.
– Верно, – подтверждает девушка, медленно пережевывая картошку.
– Розали, ты не хочешь зайти к пастору Кристиану, он давно тебя не видел? – спрашивает бабуля, а я поворачиваюсь к Розали. Зачем этой девушки посещать пастора? Какое вообще отношение она имеет к церкви? Черт, все же о ней я мало что могу знать. Но не зря же я согласился на этот день в Англии? Узнаю ее, узнаю тем, чем она занимается, особенно с этим пастором.
– Да, конечно я зайду, – улыбается девушка, оживленно соглашаясь. Ей определенно нравится эта идея.
– Тогда я пойду до Редманда, нужно будет помочь этому старику с подборкой новых штор, – закатила глаза бабуля, а я подавляю смешок. Редманд – мистер Бишоп, рассказывал о своем новом ремонте, тогда же попросив миссис Мерфин, так как она является знающей женщиной со вкусом, помочь найти подходящие шторы. Но старушка не только согласилась ему помочь со шторами, а и с дальнейшем оформлением интерьера. Все же здесь все слишком любезны и добры к друг другу.
– Ладно, хорошего дня, бабушка, – желает ей Розали, когда Мерфин выходит с кухни, впервые оставив нас наедине. Но каждый из нас молчит, доедая свою порцию завтрака. Молчит? И почему же Розали еще нечего не сказала, ждет пока ее бабушка уйдет и вовсе дальше, чем в несколько кварталов?
– И чем же мы сегодня займемся? – не выдерживаю, и кажется, впервые начинаю с ней разговор за столом. Розали продолжает стучать вилкой по тарелке, на мгновенье задумавшись.
– Увидишь, – так легко и нагло отвечает она, при этом улыбнувшись мне в ответ.
– Разве, я не могу знать нашего плана на день? – удивляюсь я.
– Разве, тебе будет интересно? И тем более, ты молчал о том, что мы собирались делать в твой нью-йоркский день, – заметила она, а я смог сощурить глаза. Она сейчас в наглую решила поговорить со мной, или думает, что присутствие ее бабушки остановит любые мои попытки оказаться языком в ее изрядно-дерзком ротике?
– Что же, пастырь меня утешает, – усмехаюсь я. – Доедай картошку, хватит вилкой ковырять, тебе еще собираться, – говорю я, указав на ее полупустую тарелку.
– Кормить насильно – вредно, – почти фыркает она мне в ответ, а я пораженно выпускаю воздух из внутри. Я хватаю ее за подбородок довольно резко, от чего сама девушка уже встревожено оглянула меня.
– Ты хамишь мне, Роуз? – приподняв бровь, спрашиваю я, стараясь удерживать ее мятежный взгляд на себе.
– Я просто не голодна, – говорит более или менее тише, и несколько в сдержанной форме.
– Иди, собирайся, – не сдаюсь, зная, что все равно накормлю ее позже. – Но учти, что такая порция будет каждое утро, Розали, и ты должна будешь съедать ее до опустошения тарелки. Это было в первый и последний раз, когда ты встаешь из-за стола, поковыряв в еде вилкой, – предупреждаю я девушку, которая даже облегченно выдохнула. Вот же! Она намерено это делала: грустные глаза и несчастный вид, будто я ее десятой тарелкой скармливаю?!
– Спасибо, – встает она, мимолетно оставляя поцелуй на моей щеке, быстро давая деру из кухни, обескураживая меня и заставляя еще некоторое время сидеть неподвижно. Моя рука сама поднимается к щеке, а пальцы проходят по влажному отпечатку и доказательству того, что сделала эта юная мисс. С меня вылетает смешок, и я поворачиваю голову в дверной проход кухни, откуда недавно выбежала эта мелкая чертовка, загладив свою вину столь искусным и невинным поцелуем в щеку. Хитрая, но довольно умная.
Я поднимаюсь из-за стола, убирая после нашего завтрака, не оставляя после себя и крошки. Все же, это семейство Прайсов чистоплотные, и мне следует обращаться к чистоте куда внимательней, чем в своем доме. Веркоохен, ты убираешь за собой в гостях? Черт, это просто невиданно! И все ради чего? Ради девчонки, которая заметит твою порядочность – именно тот ответ, который меня раздражает, но все же без сомнений, что это именно то, чего я могу добиться, и добиваюсь.
***
Ожидая девушку в гостиной, я пересмотрел многие полки с книгами. У нее довольно отличный вкус. Или же я рад тому, что у нас одинаковые книги и мнения о них? Только очень огорчает, что разное мировоззрение, которое, довольно таки мешает мне в наших налаживающихся отношений. Выдыхаю довольно тяжело, возвращая книгу Джейн Остин на свое место, потупив взгляд.
Розали довольно необычная девушка. В одно время может быть такой мягкой, доброжелательной и открытой, а в иной миг может, молча терпеть, пронзать своим взглядом, который угнетает. Я не встречал раннее таких, как эта девушка. Черт, да кто вообще в наше время из молодежи посещает пастыря? Да, он мне не дает покоя, но еще больше то, что она может следовать этим католическим и другим поверьям. Она вообще в это верит? В Бога? Да что за чушь?
– Нильс? – слышу свое имя в ее произношении, и поворачиваюсь уже с улыбкой на встречу. И вот это очередное неловкое чувство, когда мне приходится подавить свое возобновившееся возбуждение и пошлость, когда я рассматриваю ее. Теперь я уверен в том, что не зря, я убил целый час в ожидании ее появления – и это того стоило.
Легкая улыбка, которая всегда находится на ее губах, которые подчеркивает неяркая, изысканного телесного цвета помада. Карамельные глаза, в которые все время хочется заглянуть обрамлены уже накрашенными ресницами, а щеки дополняет натуральный румянец, когда девушка замечает мой изучающий взгляд. Такая эфирная и утонченная, и мне это безумно нравится. Розали надела синее платье, которое я видел впервые. Грудь была закрыта до ключиц, тонкую талию обтягивала ткань, показывая ее кукольную фигуру, а длина юбку подошла практически до колен, но все же ее коленки оставались, оголены для моего
взгляда.
– Тебе не нравится? – несколько обеспокоенно, спрашивает девушка, а я вновь подвожу взгляд снизу вверх, покачав головой.
– Ты очень красива, – и я даже смог услышать в своем голове поражение ее внешнему виду. Нет, конечно, она всегда остается милой девушкой в своем вязаном свитере, но сейчас она несколько элегантна, когда выделила все свои достоинства, ведь скрывать ее недостатки ни к чему – их нет.
Я медленно подхожу к Розали, которая уже успела обрести еще более насыщенный багровый оттенок щек и опустить взгляд в пол. Мое нутро начало несколько волнительно вздрагивать, ведь наблюдать за ее стеснением, равно тому, как слышать ее еле-еле уловимый стон, после моих касания губ ее затылка шеи. Я довольно решительно кладу руки на ее талию, этим же действием заставляя поднять ее взволнованные и с блеском заинтересованности глаза на меня. Невинный поцелуй – не сегодня. Я живо касаюсь ее мягких и сладких губ, почувствовав, как девушка приятно вздрогнула, а за тем протянула руки к моим плечам. Ее глаза прикрыты, ресницы дрожат, а ее грудь тяжело вздымается, сталкиваясь с моей. Я наблюдаю за ней, пытаясь удерживать контроль, который я могу хранить значительно дольше, пока не отдаюсь собственным чувствам, что способны поглотить меня с головой в забытье. Девушка становится на носочки, чтобы дотягиваться до меня, не хотя отпускать. Но как только я ощущаю легкую дрожь в своем собственном желудке, то открываюсь от нее, несколько трудно дыша, в отличие от мирного дыхания Розали.
– Мы опаздываем, – улыбается Роуз, спуская свои руки от моих плеч по груди и доходя до пояса. Нет сомнения, что меня отдернуло, словно ударом, что заставило меня живо отстраниться и сделать вид, что я иду в коридор, пока в этот момент, я тяжело сглатываю и пытаюсь избавиться от этого дурного чувства – растерянности и животного желания.
– Может, хотя бы намекнешь, куда мы пойдем? – прищурившись, спрашиваю я, поддавая Розали ее пальто и помогая его надеть. Девушка поправляет свои длинные волосы, а за тем с улыбкой поворачивается, улыбнувшись в ответ.
– Терпение, Нильс, – говорит она, застегивая пальто и накидывая шарф поверх пальто. Я, прищурившись, торопливо одеваюсь. Все же она таит, куда мы пойдем, что вызывает еще больший интерес и интригу.
Следующие четверть часа мы не спеша идем по заснеженным переулкам, сворачивая почти на каждом перекрестке. Я поддерживаю Розали под руку, ведь на улице оказывается слишком скользко и не хватало нам еще происшествий на сегодняшний день. Все же, сколько я мог думать, я до сих пор не догадался, а ни малость, куда могу попасть с кареглазой.
– Мне нужно зайти в магазин, – проговаривает девушка, потянув меня в первый попавшийся супермаркет. – Ты можешь, пока я отойду в другой отдел, купить сахар кубиками, сухофрукты и два пакета молока?– спрашивает она, а я лишь киваю головой, все же хмурясь, когда девушка направляется в противоположную сторону от меня.
Что же, она ведь не первый раз тут, а значит, не потеряется, я думаю. Я прохожу в продуктовый отдел, не спеша, разглядывая полки с продуктами. Мне приходится пройти несколько рядов, чтобы найти сахарные кубики. И для чего ей сахар, да еще такой формы? Покрутив пачку сахара, я не найдя в ней ни каких подсказок, иду дальше, набирая пакет сухофруктов и молока. Прохожу к кассе, расплачиваясь. Как и следовало ожидать, Розали не такая уж и быстрая, в след чему я направляюсь в ту же сторону, куда она и ушла. Но уйти далеко мне не удается, встречая ее за первым же углом с двумя огромными пакетами.
– Давай мне, – забираю у нее два пакета, не таких уж и легких. И что там? Не успеваю я утолить свой интерес, как Розали мне не позволяет этого сделать, попросив поторопиться. Нахмуренно, все же продолжаю идти за девушкой, которая уверяет, что мы почти пришли.
Осматриваясь по сторонам, я не обнаруживаю ничего из того, что могло бы иметь значение и дало мне подсказку. Девушка оживленно показывает пальцем на здания, рассказывая, что они значат и что там есть интересного. Могу сделать один вывод – Роуз знает больше улиц и достопримечательностей на знакомых улицах, чем я в нью-йоркских, даже тех, где бываю чаще, чем в своем доме.
Но девушка сконцентрировала свой взгляд на небольшом здании, которое не отличалась от остальных. Такое же кирпичное, правда, было одноэтажным, а вот сам размер затягивал как на несколько жилищных домов. Присматриваясь к входу, я не вижу ни единой таблички, ни какой-то штуковины, которая могла, как ни как подсказать, что мы тут будем делать.
– Как думаешь, что англичане любят больше всего? – спрашивает Розали, тихо открывая двери, даже без стука. Я и впрямь задумался, только вот ответа у меня не нашлось.
– Вопрос в том, что любишь ты, Роуз, – парировал я, рассматривая темный и холодный цементный пол. Здесь довольно жутковато.
– Пойдем, – говорит девушка, продолжая идти, по этому довольно убогому месту. Но краем уха я слышу лай собак, что, однако, завели меня в замешательство.
– Где мы, Роуз? – не оставляю я попыток узнать наше место нахождение, прежде, чем мы прибудем туда. Но девушка молчит, лишь ускоряет шаг, заставляя меня быстрее передвигаться и осматриваться вокруг.
– Розали! – слышу я чей-то до боли громкий возглас и всматриваюсь. Молодая женщина вышла из одной комнаты впереди нас, похоже, обрадовавшись, приходу кареглазой. Женщина была одета довольно не приметно: темные потрепанные джинсы, серый свитер, поверх чего старая затасканная курточка, которая, как по мне, была мужской. На голове была шапка, а ниже виднелись белые концы ее волос. Она не впечатляла своей красотой и выбором одеждой, но вот зелеными глазами и искренней улыбкой смогла привлечь мое внимание с иной стороны. – Как я тебя давно не видела! – женщина налетает на девушку, крепко сдавливая в ее в своих объятиях, и только потом замечая меня.
– Здравствуй, Кларисса. Познакомься, это… Нильс, мой друг. Нильс, это Кларисса, – я недовольно смотрю на шатенку, но все же поддаю руку женщине, которая любезно пожала мою ладонь своими холодными руками, на которых были старые перчатки без пальцев. Ох, и почему у нее такой неопрятный вид?
– Очень приятно. Не часто встретишь в этом месте парней, – смеется эта женщина. И в каком это таком месте? Ее оценивающий взгляд так же проходится по мне, как и мой по ней.
– Кларисса, ты пропустишь нас во двор? – спрашивает Роуз, улыбаясь этой женщине. Кларисса, похоже, тут живет, но это нужно уточнить еще у самой шатенки. Она проводит нас немного дальше, и открывает железные двери. Я признаюсь самому себе, что интрига заставила меня с нетерпением ждать, пока Кларисса откроет двери, чувствуя при этом раздражение, когда она так долго возиться.
Когда двери открываются, и я прохожу внутрь, то, по правде сказать, я даже опешил. Лай собак начался куда сильнее, чем было слышно в начале, и только сейчас, в каком-то роде до моего мышления доходить то, что я нахожусь в каком-то приюте для животных. Розали несколько многозначительно посмотрела на меня, пока я открываю пакеты, разглядывая то, что я сюда нес. Корм, огромные пакеты корма для животных и то, что сказала купить сам девушка
– Ты любишь животных? – переспрашиваю я, несколько удивленно и восторженно. Я усмехаюсь самому себе, понимая, что такого я довольно-таки не ожидал – особенно оказаться с кормом в приюте для животных.
– Вы справитесь сами? – спрашивает женщина, потирая свои замершие руки и прыгая на месте.
– Да, конечно, иди, – кивает Розали, и вскоре я остаюсь с ней один на один. – Ты не злишься, что мы тут проведем несколько часов? – спрашивает Розали, внимательно рассматривая меня и походя ближе.
– Невероятно, – только и выдавливаю я, обращая внимание на огромные клетки, которые выстроены в несколько радов, и в каждом бегает какая-то порода собачонки. В небольшом дворе так же находятся, что меньше, с десяток небольших щенков, которые играются в снегу. – Во всяком случае, это самое удивительное, что я мог ожидать от тебя сегодня, – заключаю я, обращая свой взгляд на девушку, которая застенчиво улыбнулась моим словам.
– Каждое здесь прибывшее животное когда-то пострадало от рук человека. Кларисса приютила каждого бездомного, слабого и пострадавшего. Она вложила сюда не мало денег, лишь бы помочь им. Здесь работает еще Томас – ветеринар, и Кенни – она помогает чистить клетки. Кларисса пытается всех призвать к помощи бездомным и выкинутым на улицу животным, и мне нравится ей помогать, – рассказывает девушка, оглядывая ближайшие клетки. – Как еще можно очистить свой томный и неудавшиеся день, когда ты видишь, как светятся глаза у щенков, когда кормишь их, гладишь за ухом и разговариваешь? Я бываю здесь несколько раз не неделю, помогая Клариссе с кормом и чисткой. Животные заслуживают, куда лучшего отношения к себе, они ведь не виноваты в жестокости людей, – она обращает на меня свой задумчивый взгляд, а я не могу удержаться, чтобы не улыбнуться столь искренним словам и благородным поступком девушки. Кажется, вот сам Господь послал ее на землю, давая самые лучшие качества. Она безупречна.
– Тогда, давай займемся делом? – спрашиваю я, и Роуз легко выдыхает.
– Здесь хватит корма на все двадцать четыре клетки, остатки нужно высыпать в миски, которые во дворе. Поменять воду, убрать снег и посмотреть самочувствие каждого из тут живущих. В самом конце, на право есть кошки, им нужно будет так же дать еды, а если повернуть на право, есть небольшой сарай, там стоят две кобылы. Они попали сюда после очередного приезда цирка, который до невероятности истощил двоих коней, а после оставили их умирать в центральном парке, – поясняет девушка нашу будущую работу, тыкая пальцами в разные стороны. Я не могу перестать на нее смотреть, но понимаю, что она заслужила еще большего уважения к себе. – А вообще, Нильс, несмотря на то, сколько тут несчастных собак, кошек и коней, англичане взаправду любят животных, но вот не каждый хочет им помогать, – погрустневшим голосом добавила Розали.
– Ты хочешь, хочу и я, этого достаточно, – оставив пакеты, я подхожу к девушке, обнимая ее сзади и скрепляя замок на ее талии. – Знаешь, я теперь знаю, куда деть часть денег, которые лежат без какой-либо нужды, – говорю я, всерьез задумавшись над тем, чтобы пожертвовать деньги этому заведению. Роуз укладывает свои руки на мои, и я легко покачиваюсь из стороны в сторону.
– Что? – девушка удивленно поднимает свою голову, разглядывая меня.
– Тут точно необходим навес и ремонт в проходном коридоре, – говорю я, и Розали опирается на меня.
– Я очень надеялась, что ты поймешь меня и мою помощь в этом заведении. Я рада, что ты не остаешься равнодушным… Смотри, Нильс! – девушка обратила мое внимание, когда к нам подбежал довольно пушистый щенок, еще с не окрепшим тявканьем кружась около нас.
– Вот же проказник, – смеюсь я, когда этот пушистый зверь пытается вскарабкаться на меня, пачкая брюки грязными от грязи лапами. Я отпускаю девушку, нагнувшись, хватая этого до ужаса активного щенка и поднимая на руки, разглядывая его. – Знаешь, мне кажется, у него скоро будет ожирение, – оценивши его надутый живот и то, как малый пес виляет хвостом и облизывается, проговариваю я, на что Роуз рассмеялась.
– Опусти его на землю, либо ты весь окажешься испачканным, – продолжает смеяться Роуз, смех чего я слышу не так часто. Но она права, если я продолжу, то он просто выпадет из рук и окажется на мне. – Ей, ты же меня не испачкаешь? Мне еще с этой прекрасной девушкой проводить весь день. Ты слышишь меня, дружок? – шутливо говорю я, замечая, как Розали вновь обретает румянец. Щенок начинает скулить, и я его опускаю на землю. – Надеюсь, он меня понял, – скептически складываю руки, наблюдая, как двухмесячный пес удирает от меня.
– Определенно – да, – соглашается кареглазая. – Нильс, давай начнем с корма, я не планирую провести тут весь день, – все же Розали бредет к пакетам, открывая одну из пачек с кормом.
– Конечно, – иду за ней, помогая распаковать пакеты и выложить все остальное, не забывая вынуть сахар и сухофрукты. Вот оно что! Это, если я не ошибаюсь, должно быть для лошадей. И как я сразу-то не догадался? Но помимо этого я нахожу черный хлеб. Для собак Роуз выбрала исключительно корм, а для кошек – две упаковки молока. Вот же благодетель! Но мне это определенно нравится, ведь, она может помочь и она помогает, в отличие от тех людей, которые лишь обещают построить приюты для животных, а в следствии – прикарманивают деньги на свои потребности. Я очень рад, что после всего, Розали знает о человечности больше, чем никто иной и не стесняется этого. Хотя, ее доброта может отыгрывать не только позитивную, а и негативную роль, с чем нужно поработать. Определенно в доброте есть много плюсов. Но то, насколько добра Розали – это ее настоящая проблема. Впрочем, пока я с ней, могу проследить ее любой шаг, совершенный ею в общество. Не могу позволить, чтобы в ответ на ее излишнюю человечность и добродушие, а так же неотъемлемую благость, отвечали жестоко и со злобой. Этому вообще не бывать.
– И да, Розали, я тебе не друг, – вспоминая слова девушки, говорю я, заставив ее взгляд растеряно забегать по округе.
– И как мне.. тогда… и кто же ты для меня? – переспрашивает она, пока я усмехаясь, беру корм себе под руку.
– Скажем так: возлюбленный парень, который мечтает совершить парочку порочных действий с твоим телом. Да, думаю ты можешь так меня и представлять, – серьезно проговариваю я, нахмуриваясь и наблюдая за реакцией Роуз. Девушка на мгновенье застыла, осмысливая мои слова, даже несколько пугаясь такой резкости, но за тем рассмеялась, толкнув меня в грудь.
– Дурак! – выругалась она, продолжая смеяться, заставив и мою улыбку выплыть на поверхность. – Твои шутки тут не уместны и находи более литературные слова, для своих высказываний, Нильс! Мы об этом уже говорили, помнишь? – не знаю, сердиться ли она, но девушка улыбается, и это главное. Но почему-то мои же слова заставляют меня хорошенько задуматься. Это не было шуткой. Да, определенно я бы хотел опорочить ее, но пока что я отдаюсь своему разуму, даже не слушая зовы собственного сердца. Нужно еще немного времени. Нужно учиться обходиться без боли. И тогда она будет опорочена лаской, нежностью и дикостью. Моей животной дикостью.
