Текст книги "Ненавижу тебя, Розали Прайс (СИ)"

Автор книги: LilaVon

сообщить о нарушении

Текущая страница: 46 (всего у книги 62 страниц)

Я дорога ему.

– И ты мне дорог, Нильс. Прошу, успокойся. Я с тобой, видишь? – я ступаю босыми ногами по кафелю с разбитыми тарелками, аккуратно переступая их. – Мы все еще рядом.

– Нет, ты не вернешься в Нью-Йорк, я не позволю, этому случится! – взмахивая руками, он разъяренно ходит от угла к углу. Я вижу впервые, когда им владеют чувства, и как дрожат его руки.

Он мной дорожит.

– Нельзя убегать от проблем, Нильс. Нам нужно просто все решить. Вместе, – говорю я, подходя ближе и ближе, вставая на носочки и обходя острые осколки.

– Нет! – категорично шипит парень. – Я не смогу справится, если ты

будешь у них! Я сегодня же лечу в Нью-Йорк, а ты остаешься тут, – теперь он не говорит, он приказывает.

– Я не оставлю тебя. Даже не думай. Не отпущу, – говорю я, а вскоре и хватаю его за руку. – Ты никуда не уйдешь от меня.

– Розали, там опасно! Он нашел тебя! Ты думаешь, я тебе тут анекдоты рассказываю? Хоффманы никогда не дружили со своей головой, и неизвестно, что произойдет, если хоть один из них коснется тебя! – он пытается вырваться, но я облепляю своими руками его лицо, крепко удерживая его и заставляя смотреть на меня.

– Если же он такой влиятельный, он достанет меня везде. Мы виделись больше, чем две недели тому назад, и он ничего не сделал. Ты сам это знаешь. Ты хочешь уберечь меня, и ты убережешь, если я буду рядом, а не на расстоянии, – я пытаюсь его убедить, но он пытается отвернуться, отодвинуть меня и начать все метать вокруг. Ему нужно было выплеснуть всю энергию, и Нильс не знал, куда ее деть.

– Я не могу, – качает он головой.

– Нильс, почему ты раньше мне не рассказал? – спрашиваю я. Теперь все становится на свои места. То, что он не отпускал меня саму, то, что он был всегда насторожен на улицах Нью-Йорка, то, что он вчера сорвался и не разрешил выходить без его ведома. Он знал, и он оберегал меня, скрывал, пока сам Хоффман не словил меня, из-за моего безрассудства.

– Просто… Ты могла испугаться. Я не хотел того, чтобы ты боялась. Я люблю тебя, я очень люблю тебя, – его руки, как по приказу обхватывают меня и крепко прижимают к его телу. – Ты с первого дня смогла овладеть моими чувствами. Сначала это был гнев и злость, но позже…

– Нильс, я люблю тебя больше, чем можно представить. Ты должен мне довериться. Мы поедим вместе в Нью-Йорк и решим все эти проблемы, хорошо? – спрашиваю я. – Просто верь мне.

Он молчит, целует меня в макушку, еще больше и сильнее прижимая к себе. Он волнуется обо мне, и я это вижу впервые выраженное в его агрессии.

– Нужно собираться. Кристиану нужна помощь, – тихо говорю я, поднимая голову. Нильс не смотрит на меня, и мне остается только догадываться, о чем он думает.

– Мне нужно подумать, Роуз, – качает он головой, ослабив хватку, но все еще удерживает меня.

– Нильс, я не думаю, что это хороша идея – остаться одному. Пойдем со мной, – прошу я.

– Не могу. Я не хочу срываться на тебе. Нужно обдумать и объясниться

с Даниэлем. Все сложнее, чем ты думаешь. Я закажу тебе такси.

– Ты же не оставишь меня? – спрашиваю я, боясь того, что он может меня оставить. Нет, он этого не сделает.

– Никогда, – говорит он, склоняясь и я чувствую его губы, а позже, как умело и желанно он погружается в меня, заставляя изнывать и испытывать жар. – Скажи, что ты меня любишь, Роуз. Скажи мне это, – просит он, опуская свои руки к моей пояснице, а в следующий миг, усаживает на стол.

– Люблю. Ты единственный, кого я люблю. Я принадлежу твоим губам, рукам, твоему сердцу, – его губы опускаются к моей шее, а руки прокрадываются под платье. Мое дыхание в мгновенье сбивается, а тяжесть атакует внизу моего живота. – Ты уверен, что это следует…

– Я желаю тебя. Желаю твое тело каждую минуту своей жизни. Я хочу насладиться тобой. Дай мне этот шанс, Розали, – просит он, оставив мне выбор. Но я сейчас не могу соображать настолько разумно, что подпускаю его к себе, позволив расстегнуть молнию на платье и снять с меня ткань нижнего белья.

Он желал меня, и я позволяла любить свое тело, так, как это я делала с его.

– Ты принадлежишь только мне, ни одни чужие руки не должны торкаться тебя. Только я, – проговаривает он, наклоняясь надо мной, пока я не ложусь на стол. Его руки подхватывают мои ноги и больше раздвигают, пока я ворочусь в желании и в ожидании следующих минут.

– Твое тело всегда было моим, и оно будет продолжать быть моим всегда, – рычит он, одергивая плечи платья, но все же не забывая о той ласке, которую я ожидала. Его пальцы прожорливо трогают меня, так же нежно и аккуратно.

– Нильс, – тяну я, когда его слова и ласки доводят до сумасшествия, а тело мое становится вовсе неконтролируемым. Он проводит рукой от моих ключиц к самому низу, показывая мне, как сильно мое тело готово отвечать на его ласку, выгибаясь на полную и отдаваясь желанию. Из меня вырывается томный вздох, когда он стягивает свою футболку.

Я не понимала, как это желать мужчину, но сейчас я бьюсь в муках и конвульсиях, ожидая, пока он спустит свои джинсы и заполнит меня.

– Ты готова принять меня, – говорит он, коснувшись моего чувствительного места, между ног. В след, я поддаю стон, который уже в ожидании трепещет во мне. Он ставит руки на стол, крепко удерживая себя. Я обхватываю их, пытаясь не крутиться. Его мужское достоинство погрузилось в меня довольно мягко, но быстро, без резких движений. Сейчас ему ничего не мешало, и тогда он начал действовать, когда я сильнее обхватила его руки и выгнулась всей грудью навстречу ему.

– Если бы ты знала, как ты выглядишь, когда такая… возбужденная, – он продолжает говорить и говорить, но я уже не слышу. Ощущения были сильными и заставляли сразу же погружаться в другой мир, заставляли кричать от приятных и тягучих ощущений, заставляли получать удовольствие. Мое тело начинает реагировать более энергично, когда темп парня ускоряется, а он наполняет меня сполна, заставляя теряться в новой волне наслаждения.

Из меня не рвутся стоны, а настоящие обрывистые крики, которые я хочу контролировать, но они вольно выбиваются с помощью Нильса, который заставляет их вылетать из меня. Он делал это со мной второй раз, и второй раз я уже теряла рассудок и здравый смысл происходящего. Наши тела сплетались, он принимал меня, я принимала его, и это было настоящим блаженством, наслаждением, возносясь на самый верх тех желаний, которые были воплощены в реальность.

========== Часть 60 “Sleep, kitten” ==========

Кристиан на пороге благотворительной церкви «Святой Марии», где уже собралось множество людей, машет мне рукой, как только я оставляю салон такси. И на этот момент, я должна быть озадачена помощью, улыбаться и всех приветствовать, вместо того иду стороной, отдаленная ото всех, обдумывая все, что сказал Нильс. Он остался дома. Я не смогла его переубедить, и он настоял на том, чтобы решить проблему сейчас, иначе вскоре будет совсем поздно. Но предчувствие того, что он может сорваться куда-то в любую секунду остается со мной.

Филиган Хоффман, Даниэль, работа, Нильс, финалист, слежка, наши отношения: все это просто пошло кругом и не хочет выходить с моей головы. Это крутилось вокруг нас не одну неделю, а я оставалась слепой все это время. Следовательно, я поняла, почему его поведение было странным, и он не просто заботился, он пытался защитить меня от этих людей, а защитой были четыре стены дома и он.

Но почему я оказалась замешана в это? Почему я являлась эпицентром?

Поцелуй важен для меня, но это обычное явление для остальных, когда произошло на ринге. Почему я стала мишенью меж двумя огнями, которые не должны были задеть меня? Нильс обвинил во всем себя. Мне было сложно его слушать, ведь, он не знал, он не мог предугадать любые последствия лишь такого небольшого шага ко мне на встречу. И что делать сейчас – я точно не понимаю.

Даниэль хочет фирму. Фирма у Филигана Хоффмана, причем краденная. Если Нильс попробует забрать ее и ошибется в каком-либо шаге – мне будут угрожать с двух сторон.

Господи, Нильс, во что ты нас втянул?

Кристиан приглашает меня войти внутрь, прежде приветствуя и легко обнимая. Я же, все еще погруженная в свои мысли, не сразу понимаю, что он начинает спрашивать о парне. И я очень сомневаюсь, что ему нужно знать об этом.

– Где Нильс, Роуз? Случилось что? – как всегда заботлив, и учтив в мою сторону.

– Все в порядке, у него неотложные дела с начальством, – махаю я рукой, словно это самый настоящий пустяк. Пустяк, из-за которого чуть не был сокрушен мой дом, а вся его энергия с долей агрессия выместилась на мне, когда я позволила нам вновь грешить с нашими

телами.

Сладко и порочно. Интересно у нас всегда так будет?

– Тогда поможешь мне? – весело спрашивает молодой пастор, положив свои руки мне на плечи. – Через двадцать минут придут детишки. В том углу, около иконы лежит гора игрушек. Найди им новых хозяев, – весело и даже задорно говорит Кристиан, а я терпеливо киваю, криво улыбнувшись. Сейчас совсем не до этого.

– Хорошо, – соглашаюсь, и уже намеревалась идти, но Кристиан продолжает удерживать мои плечи.

– Что с тобой? – спрашивает он, усердно смотря в мои глаза, которые я опускаю и отвожу в сторону. – Нильс тебя обидел?

– О, нет, что ты. Нильс очень хорошо заботиться обо мне, – качаю я головой, нервно усмехнувшись. Да, если я еще жива, значит прекрасно заботиться. – Просто… просто у каждого в шкафу свои скелеты, ты же знаешь, – мямлю я, меняясь в лице и стирая с лица эту неуместную натянутую улыбку.

– Роуз, я знаю о тебе больше, чем кто-либо. А твой бой-френд совсем не внушает доверия. Ты должна быть аккуратней и умнее, – терпеливо говорит Кристиан, и в его голосе я слышу неприязнь к моему парню.

– Я люблю его, – уверенно говорю эти слова ему в глаза, а Кристиан сжимает губы в тугую полоску, выпрямляясь и заводя свои руки назад. Его взгляд блуждает по мне, словно он хочет увидеть на мне истинную правду, но я и так сказала правду.

– Для себя выроешь яму и сама там потопнешь. Ты неразумна. Ты дитя, Розали. И отдала себя какому-то проходимцу. Где твоя мудрость? – Кристиан говорит тихо, но рычащие ноты проскальзывают, и я недоверчиво смотрю на пастора. Я что, на исповедь пришла?

– Никогда, Кристиан. Никогда не говори так, слышишь? Я доверяю ему, и доверю свою жизнь, если будет необходимость, – проговариваю я, отворачиваясь, так как его слова были самыми колкими из всех, которые он мог сказать. Он пытается создать проблему на пустом месте.

– Он сломит тебя, и тогда ты будешь страдать. Твои чувства ему не нужны, только твое тело, – он смотрит прямо мне в глаза, говорит то, от чего я задыхаюсь в своих чувствах. Я безумно зла на Кристиана, как он может быть против меня, спустя столько лет?

– Уже сломал, но я не страдаю, – отступаю на шаг назад, словно обожглась о его слова и взгляд. Никто не посмеет сказать о нем что-то плохое, так как я знаю его больше, чем кто-либо. Я знаю его нежность и ласку, я знаю его жестокость и грубость. И меня не остановят слова Кристиана, даже если я согрешу во многих пониманиях пастора.

Плевать. Мои чувства сильнее. Мое сердце в руках Нильса, и он его никому не отдаст.

– Да послушай же ты меня, – хватает он меня за локоть, когда я развернулась и хотела уйти, но пастор крепко удерживает меня на месте. – Смиренности противишься, а гордость имеешь? Глупо, очень глупо, – шипит он, да с такой злостью, что по мне идет холодок.

– Мне не нужна гордость с ним. Он – мой, а я его.

– Он тебя запугал, ты труслива перед этим парнем. Знаешь ли, в любви страха нет, потому что в страхе есть мучение. Боящийся несовершенен в любви, – я пытаюсь выдернуть руку, но Кристиан все плотнее сжимает меня. Эти пугающие фокусы со мной не продут!

– Пусти меня. Ты не можешь касаться меня, Кристиан, – выдергивая руку, проговариваю я.

– Маленькая паршивка, – выдыхает он, тихо шепча ругательство, покачав головой, – Иди, я даже видеть тебя не желаю! На стене есть лист дел на сегодня, прочитай и выполняй, если конечно, ты еще не передумала, – язвительно выговаривает пастор, сверкнув своим взглядом.

Ничего не ответив, так как меня сотрясает он злости и услышанного, ухожу в крайний угол к игрушкам, по пути читая список сегодняшних пришедших, и что им следует получить от «Святой Марии».

Но я все еще в недоумении. Как мог Кристиан пойти против меня?

***

К двум часам, я устало присаживаюсь на стул, рядом с Фредериком

помощником Кристиана, который почти уснул.

– Вы можете идти, – послышался голос молодого пастора за спиной, а я лишь прикрываю глаза от раздражения.

– Да, точно, – протянул Фредерик. – Роуз, тебя провести? – спрашивает парень, приоткрыв глаза.

– О, я на такси, – качаю я головой, покрутив телефон в руках. Нильс должен был прислать его, но уведомление еще не пришло.

– Ладно, тогда до встречи, Розали, – парень пожимает мою руку, а за тем накидывает теплую куртку, попрощавшись с Кристианом – уходит.

Я так же одеваюсь, но чувствую, как меня прожигает взглядом пастор. Не обращая внимания, я надеваю перчатки, нехотя говорить с ним. Кристиан практически обидел меня и прогнал, что было впервые и это посеяло обиду.

– Мы можем поговорить? – слышу я его голос, когда разворачиваюсь и встречаюсь с ним почти нос к носу.

– Нет, – качаю отрицательно головой, уверенно обходя пастора. Я не хочу больше слышать обидные слова в мою сторону и сторону любимого человека, это ранит меня.

– Проклятье, Прайс! – ругается он за моей спиной и начинает ступать, почти по моим пятам. –Забыла, о чем мы все время говорим? Вспомни, как тебя избили! Ты думаешь, он лучше, чем остальные? Да он при первой возможности ударит тебя! – Кристиан не перестает следовать за мной и кричать, пользуясь тем, что мы остались одни в холле.

– Ударить только тогда, когда заслужу, и не больше, чтобы припугнуть. Он сам изобьет того, кто ко мне прикоснется, Кристиан. Финн уже почувствовал его кулак, – усмехаюсь я, завязывая ремешок на талии.

Я говорю те вещи, от которых бы раньше округлила глаза и открыла рот с шоком. Но сейчас, это не кажется таким страшным. Нильс не бил меня, и я не валялась на полу, как Стефф прося убежище от монстра. Да, он мне дал пощечину, когда я ему говорила гадости, но он делал это, чтобы образумить меня, а не навредить. Тем более, если бы не ударил, я бы каялась еще больше. Нильс умеет расставлять приоритеты.

– Ты сумасшедшая! Ты сама кричала, что никто не имеет права бить девушек, беззащитных и нежных существ! Розали, где та девушка, которая покинула Англию с месяц назад? Что за черт тебя ухватил? – я останавливаюсь, разворачиваясь к Кристиану, который почти в бешенстве.

– Никто меня не хватал, я все та же, просто нашла человека, который мне помогает на деле, а не на утешающих словах…

– Я тебя не утешал, а направлял! Как ты смеешь грубить мне, человеку, который вытащил твою душу практически из ада? – вскинул он руками.

– Не ты ее вытащил, Кристиан, не смей! Ты лишь слушал меня, не больше, – хмурюсь я на Кристиана.

– То есть давай забудем то, как ты навзрыд окутывала меня своими слезами. Давай забудем, как тебе было тяжело, и в этот момент с тобой был я! Или хочешь припомнить тот случай, когда я забрал тебя с той проклятой вечеринки? Я был с тобой, никто иной!

– Ты меня упрекаешь? Черт возьми, Кристиан! Я благодарна тебе, и я обязана тебе своей честью, но не смей лезть в мою личную жизнь!

– Свою честь ты отдала этому…Мужчине, который не ценит тебя! И почему ты так уверена в любви, ты даже не знаешь, как толкуется это слово, а твои чувства просто смешны…

– Достаточно, Кристиан, – послышался более черствый и хриплый голос. Мне не следует оборачиваться, я сама прекрасно знаю, кто там стоит. – Ты пастор, и достаточно сомнительный, раз упрекаешь человека в чувствах.

– Сомнительный? Это еще кто из нас! Черты давно поели твою душечку, а я не дам загубить Розали!

– Она моя, Кристиан, не пытайся настроить ее против меня, все равно не выйдет. Розали, иди ко мне, – подзывает меня Нильс, и я поворачиваюсь, растягивая на губах улыбку и смотря на парня, который протягивает свою ладонь. Но я не могу сделать и шага, когда Кристиан кладет свою руку мне на плече, крепко сжав его.

– Ты самый обычный человек, Нильс Веркоохен. Она не принадлежит тебе, и никому другому. Ты не хозяин, который имеет на поводке свою игрушку.

И как же ты ошибаешься, Кристиан.

– Если ты не уберешь руки с моей женщины, я не дам ей тебя жалеть с синяком под глазом, – сдержано говорит Нильс, и я вижу, как вспыхивают синевой его глаза. Кристиан не убирает руку, но я скидываю ее, не желая видеть драки в священном месте.

– Как ты можешь находиться с этим зверем? Он будет защищать тебя, но ты будешь, словно куском мяса, над которым рычит волк, не желая делиться.

– Пусть рычит, – пожимаю я плечами. – Тогда никто не посмеет обидеть меня, – говорю я, отходя назад и вкладывая свою руку в ладонь парня. Нильс наклоняется и оставляет легкий поцелуй у меня на виске, от чего я чувствую себя еще уверенней и защищенной с ним.

Кристиан зло смотрит на то, как Нильс прижимает меня к себе, крепко обняв за талию, словно показывает свою собственность. Конечно, я не хочу быть куском мяса, но он имеет полное право считать меня своей.

– Нильс сделал больше за этот месяц, чем все вы за несколько лет. Я верю ему, и люблю, а ты, Кристиан, не имеешь права ставать на моем пути. Не ты ли желал мне счастья? Не ты ли…

– Счастье? Рядом с ним? Готов поклясться Господом, что этот человек

уже бил тебя, унижал и делал больно! Ты хоть понимаешь, что она перетерпела?

– А-а, – протянул Нильс, и тут же горласто рассмеявшись, пока я и пастор удивленно посмотрели на парня. – Что же, Кристиан, я не думал, что ты будешь ревновать и отбивать мою девушку. Но, разве ты, пастор, священник, что находится в служении Господа, имеешь право удовлетворять женщину? Прости приятель, но тебе нужно слишком долго практиковаться в этой сфере, – Нильс продолжал насмехаться над Кристианом, который взбесился, и я это видела впервые.

– Ах ты чертов…– он не успевает договорить, как оказывается вблизи и заносит кулак за головой. Светловолосый вовремя реагирует и толкает меня в сторону, принимая этот удар в области виска, отворачиваясь и пошатываясь на ногах.

– Кристиан! – крикнула я, когда он воспользовался ситуацией и обескураженностью Нильса, начал нападать на него. Его кулаки соприкасаются в области живота, пока голубоглазый не может отойти от него. – Кристиан, перестань! Нильс!

– И вот как он будет тебя защищать, Розали? Это просто смешно! – усмехается пастор, когда заставил еще одним сильным ударом согнуться парня и тяжело задышать.

– Хватит! – потянула я его за рукав его платья, потянув занесенный кулак над Нильсом, заставив его поменять направления, и следующий удар попал на мою сторону, прямо в сонное плетение, из-за чего я, задыхаясь, повалилась на пол.

– Господь помилуй! Розали, куда ты лезешь, с тобой все в порядке? – Кристиан кинулся ко мне, пока я держалась за место удара и хрипло дышала, чувствуя, как наворачиваются слезы. Жадно глотая воздух, я чувствую, как больно дышать.

– Сукин сын, я тебя прикончу, – Нильс ухватил парня за шиворот и откинул его на несколько шагов поодаль от меня. Схватка была жестче, чем ее начинал Кристиан, и сквозь слезившиеся глаза, я видела, как беспощадно Нильс терзает пастора.

– Нильс, пожалуйста, – шепчу я, не в силах говорить громче. В груди, словно что-то затянулось и от боли, что я чувствую внутри себя, на щеки проступают слезы. – Нильс, помоги мне, – прошу я, и как только с меня прорывается более громкий зов, он разворачивается.

– Черт, скажи спасибо Розали, иначе от тебя я бы и этой тряпки не оставил, – указывает он на его служащую форму, и пинает в живот, заставив скорчиться пастора на полу. – Девочка моя, – проговаривает Нильс, обвивая мои щеки своими теплыми и даже пылающими ладонями. – Давай, ты можешь встать на ноги? – он помогает мне подняться, пока я с трудом дышу и хватаюсь за плечи парня.

– Да… просто тяжело… дышать, – говорю я, боясь выпрямиться, оттого Нильс подбирает меня на руки. Я непроизвольно смотрю на Кристиана, который подводится, похрамывая, ступая на шаг вперед, но останавливается, хватаясь за свои ребра.

– Не подходи к ней больше, забудь о существовании этой девушки, Кристиан. Она больше тут не появится, а если приблизишься, я буду говорить с тобой, куда в другом тоне, – Нильс гневно прожигал взглядом пастора, который еле-еле стоял на ногах, готовясь, вот-вот повалится на пол, но промолчал.

Нильс выходит на улицу, и, спустившись со ступенек, открывает дверцу такси, помогая мне присесть на мягкое сидение.

– Обратно, пожалуйста, – говорит Нильс водителю и тот трогается с места. – Милая, покажи мне, где болит, – просит Нильс, расстегивая мое пальто. И прохожу рукой меж грудями, спускаясь ниже и нащупывая ноющее болью место. Нильс ощупывает своими пальцами, заставив, сморщится в лице. – Прости, Роуз, прости, – извиняется он, продолжая исследовать поврежденный участок.

– Уже легче, – уверяю я Нильса.

– Ничего серьезного, но если немного больше силы, мы бы ехали в сторону больницы, – покачал головой Нильс. – Я убью этого ублюдка!

– Он не специально, сам знаешь, – застегиваю я пальто. – Вы устроили драку в храме. Я не думала, что Кристиан может решиться на насилие, тем более в его церкви.

– Ты моя, и я никогда не буду делиться тобой, с кем, то ни было, – уверяет меня Нильс, прижав мою голову к своей груди, где распахнута кожаная курточка.

– Ты приехал за мной, – говорю я.

– Мы договаривались, что ты вернешься к полудню. Опаздывать не хорошо, поэтому я приехал за тобой. Отдохни, милая, нам ехать не меньше получаса, – шепчет Нильс, перебирая своими пальцами мои волосы.

– Я люблю тебя, – тихо говорю я, прикрывая глаза. – Никто не сможет переубедить меня в ином.

– Не сможет, я не позволю, – так же отвечает парень, согревая меня в своих объятиях. – Моя девочка, – гладит он меня по голове, продолжая шептать мне милости на ухо, пока я улыбаюсь и закрываю глаза, обнимая его все крепче и притягивая его к себе еще ближе.

***

Нильс смотрит за зеркало, поправляя синий бирюзовый галстук, цветом моего платья, которое он подарил мне на Рождество. Я же умиляясь, наблюдаю, как он хорошо выглядит, не смотря на небольшой синяк, на скуле и на виске, что приобрели заметный синий оттенок, но я помогла ему замазать тональным кремом, который одолжила мне бабушка. Все же на фотосессии мы должны быть идеальными.

– Тебе идет костюм, – делаю я комплимент, кладя руку ему на плече и легко улыбаясь, смотря в зеркало. – Выглядишь, как будто главный директор банка, – смеюсь я. Нильс корчит умное лицо, сводя темные брови к переносице и сужая губы в полоску.

– Что, Розали, запала на директора банка? – рассмеялся он, протянув руку мне по талии, и прижав к себе.

– Ей! – пихаю я в сторону парня, который даже не отступил, лишь сильнее ухватил меня за талию.

– Бережней со мной, любимая, нам нужно быть сногсшибательными на съемке, – подмигивает мне Нильс, наклоняясь и целуя в губы. Я принимаю его, обвивая руками его шею, притягивая к себе, пока он продолжает терзать мои губы.

– Рози, – рычит он, резко оторвавшись от меня, а я понимаю, что пальцами задела его висок.

– Прости, я не хотела, – извиняюсь я, но вместо ответа, вновь получаю чувственный поцелуй, который сейчас он доводит до конца.

– Нам уже нужно идти, мы и так опоздаем на четверть часа, – говорит Нильс, поправив свой галстук и с блеском своих голубых глаз оглянув меня, пока я поправляла свои волосы.

– Я раньше никогда не фотографировалась. Надеюсь, это не станет проблемой для фотографий, – говорю я, пряча в коробку из-под обуви новенькие туфли на каблуке.

– Не станет. Ты у меня самая красивая, а такую красоту нельзя испортить, – усмехнулся парень, встав сзади меня и ухватив за бедра.

– Если ты пытался смутить меня – у тебя получилось, – говорю я, понимая, что кровь приливает к щекам, а я прячусь, пытаясь не поворачиваться назад, абы не встретится с его опошленным и желанным взглядом.

– О, малыш, я могу смутить тебя совсем по-другому, – я слышу явный оскал, когда его руки приподнимают мое платье.

– Нильс! Мы опаздываем! – вырываюсь я, пыхчу и заливаюсь красной краской еще больше, чем прежде.

– И то правда, котенок. Пойдем, – улыбнулся Нильс, взяв пакеты с нашей сменной обовью. – Но когда придем, надеюсь, я продолжу смущать тебя до полуночи, – рассмеялся он уже довольно громко, от чего получил испуганный, но я уверенная, что наполненный желанием взгляд.

– Пойдем.

Одеваясь в низу, мы уже слышим, как сигналит нетерпеливый таксист, пока я слышу бурчание Нильса.

– Ох уж этот транспорт. Я без своей красотки, как без рук! – выругался он, подав мне пальто, помогая его надеть.

– Я думала, что это я у тебя красотка. Оказывается, у меня есть достойная соперница, – усмехнулась я, скорчив обиженное лицо.

– О-о, «Audi A8» еще какая соперница. Если бы та знала, какой кайф, когда она подо мной заводится, а как рычит…! Словно настоящая тигрица! – рассказывает он, взмахивая руками и с таким наслаждением, что я замираю, не в силах застегнуть пуговицу.

– Тогда я помогу тебе сегодня ночью устроиться на заднем сидении, Нильс. Твоя малышка согреет тебя в такую морозную погоду, только, возвращайся к утру, и не мни рубаху – подумаю, что ты мне изменяешь, – нахмуренно проговорила я, и поняла, что парень застыл, как и я, рассматривая меня под слишком пристальным и внимательным взглядом.

– Роуз, Нильс, а когда вы вернетесь? Вы сегодня еще ничего не ели! – появляется бабушка Мерфин из кухонного прохода, вытирая свои руки о полотенце.

– О, думаю, нам хватит пару часов, – задумался Нильс. – Подогрейте ужин к шести, думаю, мы успеем.

– Хорошо. Господи, какие же вы красивые! – восторженно бабушка улыбнулась нам, пока Нильс помог мне застегнуться и обнял за талию. – Удачи, без фотографий не возвращайтесь! – шутливо она пригрозила нам пальцем, посмеявшись. На улице послышался долгий гудок такси.

– Ладно, нам нужно иди, – говорю я, выскакивая на улицу, и Нильс следует за мной.

– Молодые люди, следующий раз вызывайте такси позже, если не собираетесь выходить, – обратился к нам мужчина, когда мы с Нильсом сели на пассажирские места.

– Конечно старик, без проблем, – Нильс дал водителю несколько сотен долларов, и он уже молча сорвался с места. Голубоглазый все проблемы решает деньгами, и, как ни странно, это помогает. – Так значит, ты выселила меня в мою машину?

– А ты любишь ее больше, чем меня? – ставлю взаимный вопрос, поймав веселье в глазах водителя через зеркальце заднего введенья. Нильс на несколько секунд задумался, за что получил мой нахмуренный и злой взгляд.

– О-о, котенок, ты что, обиделась? Я же шучу, – рассмеялся Нильс.

– У тебя глупые шутки.

Хоть я и пыталась быть суровой, но когда парень обнял меня и подтащил ближе к себе, я уже расслабилась. Все же он стал иначе влиять на меня. Достаточно только его объятий или поцелуя, когда я уже понимаю больше, чем многое без слов.

Вот же оно – счастье.

***

С нами познакомился Джесси Джордж – профессиональный фотограф, в честь которого и была названа студия. Джесси довольно красив: черные, как смоль волосы, серо-зеленые глаза, высокий, подтянутый и уверенно держит в своих руках фотоаппарат. Он был одет в белоснежные джинсы и такую же рубашку, рукава были закачены до локтей. Его кожа казалась шоколадной с таким светлым подбором одежды, что, значительно привлекало.

Нильс начал кипеть злостью, когда этот мужчина обхаживал меня и был рад предложить свою визитку, на всякий случай, если я захочу особенные снимки. Хотя, я и не собиралась больше сюда приходить, приняла его визитку, сунув в карман пальто.

– Когда приступим? – спрашивает Нильс, нетерпеливо прерывая Джесси, когда он начал рассказывать мне о своей карьере.

– Вы можете выбрать зал с фоном, – заговорил мужчина, улыбаясь своей сияющей улыбкой. – Черный, белый, может, подставим какой-то фон? Можем сделать лес, скалы, дорогу и много прочего?

– Черный фон. Остальное нам не надо, – покачал головой Нильс, подозвав меня к себе. Очевидно, он невзлюбил нашего фотографа.

Это ревность?

Это ревность.

Я переобуваюсь в черные туфли, намеренно выбрав высокий каблук, чтобы быть выше, хотя бы не такой маленькой на равнее с Нильсом. Мой рост все равно не позволяет быть высокой, но так я хотя бы буду выглядеть выше, даже, если это будет визуально.

– Мы пойдем в третий зал, – говорит Джесси, подорвавшись с места.

Студия была не большая. К нам подошли еще пару человек, которые расставили лампы, направляя их на часть, где черная стена и пол. Второй настраивал камеру с Джесси, а Нильс, все время поправлял свой галстук, заметно нервничая.

– Ты в порядке? – тихо спрашиваю я, убирая его руки и ослабляя завязанный галстук на его шее.

– Этот мудак пялится на тебя. Я не смогу так фотогравироваться, – фыркнул Нильс, искоса поглядывая на мужчину за столом, который протирал стеклышки.

– Эй, хватит. Мы вместе, не забыл? Я уже не смогу выдержать третей драки. Финн, Кристиан, а теперь фотограф? Не порть свой подарок на Рождество, Нильс, пожалуйста, ради меня, – прошу я, поглаживая широкие плечи светловолосого блондина, который раздраженно выдохнул.

– Я не хочу, чтобы он смотрел на твое тело, – спокойно, но, все еще не скрывая злости, проговорил он.

– Нильс, он не увидит мое тело, и тем более, я принадлежу тебе, помнишь? – спрашиваю я, закусив губу, а парень недоверчиво смотрит на Джесси, но потом переводит взгляд на меня и уже не отрывается от моих губ.

– Если ты не перестанешь, я за себя не ручаюсь, – предупреждающе говорит парень. Я лишь смеюсь с его несдержанности и касаюсь, его поврежденной скулы легким поцелуем.

– Так, ребят, вы готовы? – спрашивает Джесси, подойдя к нам. – Заходите в центр, – указывает он пальцем на отдельный угол для съемки, и мы идем туда.

– Так хорошо. Начнем с малого, закончим горячими фотографиями? – усмехнулся парень, а многозначительный взгляд Нильса нашел мой.

Какие еще горячие фотографии?

Я недоверчиво смотрю на светловолосого и Джесси, который задумчиво рассматривает нас.

– Уясним пару правил. Так, как вы впервые, если я не ошибаюсь, то вы должны слушать меня. Я вам буду говорить, что делать – вы делаете. Время – деньги, молодые, – весело говорит Джесси. – И главное не стесняемся. Забудьте меня. Кроме вас никого нет, ладно? – мужчина получает уверенные кивки в ответ, и растягивается в улыбке.

– У нас не так много времени. Еще фотографии распечатать, мы приступим? – говорит Нильс, серьезно настроившись на фотосессию.