Текст книги "Свора (СИ)"
Автор книги: Hougen
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 65 страниц)
Республика, несколько лет назад.
– Дорогая, обещаю, твое интервью станет сенсацией! Это же нечто невероятное, многоликое, почти бессмертное! – возбужденный журналист не мог перестать размахивать руками, поворачиваться в разные стороны и вертеться на месте, тем самым привлекая всеобщее внимание к своей персоне и спутнице. – Если бы я раньше узнал, что ты в Городе, то мы бы вышли в эфир на следующий же день! Но нет, твой чертов дядя усиленно скрывал тебя от моего всевидящего ока. Целых два года! А ты не соизволила даже позвонить своему однокласснику. Я был обижен до глубины души!
– Начнем с того, что мы учились в параллельных классах и формально не можем считаться… – ей не удалось договорить – шумный товарищ остановил весь разговор поднятием ладони. – Имя Маркуса было отмечено звездочкой в моей записной книжке, поэтому я импровизировала. Да и чем бы ты мне помог в том случае? Взял бы у меня интервью в тюрьме Республики?
– Да брось, Викки, ты же все равно меня любишь, – с этими словами репортер снял темные очки и преданно взглянул в глаза той, кого недооценивал с самого начала.
– Особенно когда ты носишь солнцезащитные очки в помещении, – Виктория взяла своего кавалера на вечер под руку, чтобы нагнать остальных приглашенных на прием гостей. Изредка местная знать устраивала своего рода вечеринки, где собирались разные представители общества. Маргулис туда позвали с определенной целью: во-первых, продемонстрировать высшим эшелонам племянницу известного депутата и вдову опального смертника-оппозиционера. Двойная доза зрелища. Во-вторых, недавнее участие Перри в новостной программе и ее впечатляющие дебаты с одним из закоренелых мастодонтов Парламента заставили некоторых заинтересованных лиц насторожиться. – Лучше познакомь меня с кем-нибудь нескучным, Винни.
– Исключая себя самого? – тряхнув головой с налакированными до блеска темными волосами, охотник до публичных позоров тут же избавил официанта от двух бокалов вина на подносе. – Я не думаю, что ты найдешь здесь то, что искала. Признаться, аудитория тут разношерстная, зависящая от личного восприятия. Однако мой куратор в университете всегда говорил, что каждый человек являет собой животное. – поймав на себе скептический взгляд попутчицы, Винсент в излюбленной манере закатил глаза и поправил бутоньерку. Большего циника и франта не сыскать во всем мире. – В нем сидел дух Аристотеля, не иначе. Кто-то даже шутил, что он – доказательство реинкарнации. В общем, представь, что ты оказалась в террариуме или зоопарке, если угодно. И ты не хуже меня знаешь о существовании опасных зверей.
Их следует остерегаться, если у тебя не припрятан кусок мяса.
– Ты не представляешь, но иной раз я задаюсь вопросом: как такой раздолбай как ты, сбегавший с уроков через окна нижнего этажа, стал профессиональным журналистом с интересными взглядами, – будущая Королева постоянно осматривалась, надеясь встретить знакомых или тех, кто мог бы по крайней мере претендовать на такой титул.
– Я был прилежным учеником до того, как нашего лучшего преподавателя и моего вдохновителя, профессора Джерри, не уволили. Можешь считать это своеобразным протестом против правящего режима, вынуждавшего нас слепо подчиняться скучной программе, – осушив бокал для разогрева, Вэнс почувствовал себя на высоте. – Как успехи с визуализацией? Нашла себе какую-нибудь тварь? – Перри тяжело вздохнула, намекая на отказ принимать участие в глупой игре. – Ну перестань, это весело. Чем же еще заниматься в подобных муравейниках? Смотри, как насчет того старого зубра в правом дальнем углу около стола? Между прочим, уважаемый парламентарий, в свое время продвинувший поистине драконовский налоговый законопроект. Или вон тот змееныш возле дамы в комичной шляпе – настоящий профессионал и неплохой игрок в боулинг. Или же та прелестная тонконогая лань около бара? Дочь одного из влиятельных консерваторов, которая дает к нему доступ всем, кто скажет, какая у нее прелестная сумочка. – наклонившись к губам фанатика своего дела, Виктория тем не менее не переставала наблюдать за самым загадочным гостем всего мероприятия. Это не укрылось от проницательного Винсента, зарабатывающего деньги благодаря качествам феноменального детектива и следопыта.
– Хм, а может, тебе больше по вкусу волк?
Маргулис готова была возразить, но появившийся из ниоткуда юнец сбил ее с основной мысли, как и его протянутая рука с ключами. Очередная дядина прихоть с водительскими правами и глуповатыми фамильярными замашками, оставшимися с криминальных годов, ожидала дальнейших указаний. Как жаль, что господин Флоррик любит уродовать все, к чему прикасается – в особенности своих же подчиненных. Ибо, в сущности, этот мальчишка с глубокими, проникновенными голубыми глазами и открытым лицом мог стать кем угодно. Но никак не безголосой марионеткой, держащей руку на ручке двери, когда заслышит шаги своего работодателя.
– Винс, почему бы тебе не провести свои сомнительные эксперименты на нашем друге, – репортер, явно увлеченный прошедшей мимо девицей, не сразу понял, чего от него требуют. Однако удар по плечу вернул его к суровой действительности, в которой он отныне получил работу няньки. – Вуди, иди за ним. Развлекайся. – слабая попытка опротестовать приказ закончилась тем, что смышлёный Вэнс едва ли не силой потащил за собой строптивого трудягу, положив ему руку на плечо. Дабы не терять драгоценного времени, вдова направилась в сторону заждавшегося знакомого. – Добрый вечер, мистер Волкер.
– Признаться, я все еще нахожусь под впечатлением от Вашего недавнего интервью. Вы никогда за все время наших бесед не проявляли столько осведомленности касательно некоторых политических аспектов, – наигранно обиженным тоном жаловался Мануэль, попутно подзывая официантов с бокалами. – Скоро я окажусь в Вашей тени и стану безработным.
– Ни в коем разе, Вы же советник нашего многоуважаемого Президента. О чем я узнала не сразу, – подразумевая скрытность вероятного противника, Виктория упивалась эмоциями на приятном мужском лице. Они менялись с безумной скоростью, подстраиваясь под слова, жесты и обстоятельства.
– Да, в моей биографии есть и не такие несмываемые пятна, – выпустив струю сизого дыма изо рта, Арман ловким движением создал колечко. – А еще у меня имеются пару претензий к Вашей миротворческой кампании.
– Прошу прощения?
– Вы не позвонили мне и не посоветовались о том, какие слова нужно говорить на подобного рода передачах, а какие я бы порекомендовал приберечь для писанины в стол, – на сей раз тон не блистал плохо скрываемой страстью или легкой нежностью с примесью иронии. Перед ней уже сидел совершенно другой человек. Истинный Регент, приближенный к сильным мира сего. – Вы же предпочли сделать все по-своему.
Как обычно.
– Я, видимо, упустила какой-то момент своей жизни, когда стала спрашивать у Вас советов, – вскинув подбородок, Волкер ждал последующих действий собеседницы, но та лишь одарила его уничижительным взглядом, после чего устремилась к выходу. Люди также вышли поглядеть на салют и столпились на лестнице у театра, где проходил вечер.
Пора убираться из этого клоповника. Подальше от бала лицемерия, эстетики деградации и прочего аналога скомканного Версаля. К счастью, Вэнс оказался неподалеку: прижав несчастную жертву к античной колонне, зарвавшийся репортер явно намеревался взять интервью у отдельных частей ее тела. Фыркнув, Виктория нарушила идиллический экстаз соратника и буквально вырвала его из Рая.
– Хватит заниматься ерундой, подгони машину поближе, мы уезжаем, – едва не швырнув ключи на пол, девушка рванула в сторону. Каким образом одному единственному человеку удается довести ее до морального истощения, до болевого шока и умопомрачительного помешательства? Шатаясь на ступеньках, Маргулис не замечала ничего вокруг: ни криков обезумевшей толпы, ни звона стекла, ни оглушительного грома праздничных взрывов.
– Вуди, сделай одолжение – прогрей автомобиль, пока мы разговариваем, – подмигнув товарищу, Винсент отправился следом за подругой детства и обнаружил ее посреди лестницы. Опустившись на холодный мрамор, он достал любимые очки-авиаторы и спокойно завертел в пальцах. – Ты меня часто спрашиваешь, почему я до сих пор не женат, а сама прогоняешь потенциальных кандидаток. Могу ли я воспринять это как чувство ревности? – он всегда был клоуном, но чертовски умным и обаятельным. – Ладно, что там произошло? Ты обломала своему волку клыки или надежду на многообещающий вечер, плавно перетекающий в ночь?
– Боюсь, наоборот, – приподняв брови, Вэнс явно ждал подробных объяснений. – Потом расскажу. Нам нельзя здесь оставаться. – находясь в каком-то непонятном бреду, Перри схватила журналиста за локоть и внезапно потянула наверх, вынуждая встать. – Та передача… была ошибкой.
– Что ты несешь? Ты произвела фурор! Наконец-то эти ублюдки поняли, что в стране все еще есть оппозиция, способная критиковать власть и называть черное черным, а белое – белым.
– Замолчи! Не здесь, прошу тебя, – задрожав всем телом, вдова, обычно не подверженная панике и паранойе, принялась озираться по сторонам. Взволнованный Винсент понял, что ситуация куда серьезнее, чем казалась изначально, поэтому уже приготовился ретироваться подальше от народа.
Тем не менее, они не успели пройти и половины пути до припаркованной невдалеке машины. Резко возникший перед глазами Волкер схватил главу еще не созданной общины за руку, задерживая тем самым на месте. Виктория вздрогнула, но стоически пережила вторую волну страха. Наклонившись к уху недавней спутницы, Арман, в свою очередь, нашептал всего семь роковых слов: “Следи за добычей, а не за луной”. Она не заметила, как хватка ослабла, а сам монстр исчез, растворившись во тьме.
– Черт возьми, никогда больше не буду покупать часы от Армани, – отошедший на пару метров Вэнс неустанно колотил по прибору, чьи стрелки практически сошли с ума и завертелись с бешеной скоростью. Тем временем Вудро пытался вернуть к жизни поисковый маячок, отказавшийся работать на далеком расстоянии. – Ты долго будешь там копаться?! Мы хотим домой! – окончательно разозлившись, горе-творец перешел на крик, заглушаемый посторонними звуками.
Все произошло слишком быстро и неожиданно. Смысл той фразы дошел до нее не сразу. Было уже поздно. Мощный взрыв раздался мгновенно, сразу же после слабого писка машины. Ударная волна отбросила близстоящих гостей назад, включая приблизившегося Вэнса. В радиусе около сотни метров не осталось ничего живого. На секунду стало до омерзения тихо, пока душераздирающие вопли не прорвались сквозь повисший купол и не слились в унисон. Все смешалось. Все переплелось. Даже картина тех, кто противился до самого конца и закончил так же, как и разорванные трупы на земле. *******
Приподнявшись на локтях, оглушенный Винсент едва нашел в себе силы пошевелить конечностями. Он осторожно поднялся на ноги, не ощущая никакой боли. Во рту стоял металлический привкус, от коего хотелось избавиться прямо сейчас. Но он продолжал идти к съеженному автомобилю; в ушах стоял невыносимый звон, а по щеке текла кровь. Позднее он узнает, что один из осколков раздробил ему скуловую кость. Но это неважно. Он все еще шел, невзирая на подгибающиеся колени и угасающее сознание.
– Боже мой, Вуди… – Маргулис упала на колени, не в силах пошевелиться. Кто-то поддерживал ее сзади, но она не помнила того человека. Не помнила имени, лица и последующих событий. Все как в тумане.
Единственное точное воспоминание – разбитые очки-авиаторы, в чьих черных линзах отражались ярко-желтые языки пламени.
Республика, наши дни.
Она поднялась на третий этаж, предназначенный для постоянных и временных жильцов. Любой страждущий мог попросить о приюте, оплаченном за счет многократных взносов признательных членов. Конечно, они не оплачивали внутреннюю отделку, созданную не без чувства стиля. Легкий приглушенный свет едва освещал длинный узкий коридор с красно-коричневыми дверьми по обеим сторонам песочных стен, выложенных кирпичом. Мягкий ковер винно-зеленого оттенка, усеянный замысловатыми разводами, идеально дополнял общую картину.
Ощущение спокойствия не покидало всяк входящего сюда, потерявшего надежду со дня рождения в Республике. В этом и заключался изначальный замысел трех основателей – уход от реальности в иллюзию с красивыми картинками. Подальше от Зиккурата пролитых слез, Вавилонской башни мертвых идей, от которых чреда одних черных полос; Колизея нереализованных грез, клуба одиноких сердец. И получалось, хотя и ненадолго. Нельзя вечно бежать от настигающих истин, разве что под воздействием наркотиков их проще воспринимать.
Но это определенно неправильный подход. ********
Его апартаменты располагались сразу же за одним из кабинетов, предназначенных для общего сбора в экстренных ситуациях. Скоро этим помещением воспользуются по назначению, но пока его плотно затворенные двери лишь навевали тоску. Пройдя мимо многочисленных дизайнерских бонусов в виде застекленных рам с навсегда застывшими песочными часами, денежными купюрами, также скрытыми за стеклянным обрамлением, и редких картин с изображенными на них псами в разных позах – подарки с ироничным подтекстом от псевдо-преданных приспешников, – Виктория остановилась перед нужной комнатой. Номер двадцать пять.
Любимое число находившегося внутри постояльца.
Впрочем, такая паршивая сентиментальность была присуща человеку из прошлого, а не тому, что от него осталось. Не тем бренным останкам, заключающим мечущуюся душу страдальца в темнице, что денно и нощно покоились на измятых, пропахших потом простынях. Все верно, тот миловидный мальчишка с редкой невинностью в глазах погиб при взрыве; от него остался изуродованный кусок, одновременно вожделеющий к смерти и страшащийся ее.
Мертвый ангел, лишенный крыльев по воле глупого случая.
Он по-прежнему лежал там, в окружении специальных аппаратов и конструкций, помогающих жить – а точнее существовать. Он не спал. Несмотря на закрытые глаза и невозможность пошевелиться, Виктория все уже научилась оценивать общее состояние пациента. За столько-то лет. Именно поэтому Перри застыла на месте, наблюдая за оголенной грудной клеткой, медленно вздымающейся и так же плавно опускающейся. На вечно напряженном лице, терзаемом фантомными болями, ночными кошмарами и неизменными осложнениями, сегодня царило некое подобие безмятежности. Все из-за того, что Королева почтила его своим присутствием.
– Я уже не надеялся увидеть тебя вживую. Приходилось довольствоваться некачественными снимками на экране, – даже не шелохнувшись, произнес Вуди. С того момента, как почти все его части тела отказались функционировать, он стал очень восприимчивым к запахам, шумам и колебаниям; мог распознать любого посетителя по походке или незначительным жестам. – Последние события, к слову, меня встревожили. И никто не хотел со мной разговаривать по этому поводу.
– Извини, моя ошибка, – Маргулис улыбнулась краем губ, обходя тяжеловесную постель и становясь около широкой тумбочки, на которой стояли свежие цветы. – Но ты все равно окружен заботой, как я вижу.
– Это все Маркус. Он приходил недавно и жаловался на жизнь. Говорил, она груба и жестока. И что он чувствует себя одиноко в угрожающем мире. Я порекомендовал ему сходить на выступление великого клоуна Пальяччи. *********
– Он оценил подобную отсылку? – полюбопытствовала глава общины, расположившаяся на кресле перед обездвиженным собеседником.
– Он обозвал меня никчемной пародией на профессора Ксавьера и велел самому сходить на шоу, а потом любезно напомнил, что я, в отличие от него, не имею такой возможности, – хитрая усмешка проявилась на худом, немного костлявом лице. **********
– Вы друг друга стоите, – рассмеявшись, подытожила Виктория, при этом доставая сигарету из новой пачки. Звук щелкнувшей зажигалки моментально пробудил дремлющего зверя, вынудив его резко распахнуть по-прежнему голубые глаза. – Зачем я вообще вмешиваюсь в ваши отношения? Все на своих местах.
– Лучше расскажи мне, что произошло? И дай закурить.
– Сигареты убьют тебя, – с серьезным выражением заявила правительница Эдема, ловя на себе тот самый взгляд.
– Посмотри на меня, – густые брови поползли вверх, намекая на общее состояние всего организма. – Поверь, пролежни сделают это раньше. – обдумав правдивость сказанного, Маргулис пожала плечами, а затем поднялась и, умышленно медленно, будто издеваясь, поднесла сигарету к губам несчастного квадриплегика. Если бы она сделала это быстро, с подчеркнутой нежностью и осторожностью, дрожащими руками и под аккомпанемент нескончаемых вопросов о самочувствии, то он бы перестал ее уважать.
– Одна затяжка, не больше.
– Ты просто изверг, – пожаловался Ландау, присасываясь губами к заветному наркотику, словно к материнской груди. Казалось, он провалился в нирвану, настолько долго сдерживая дым внутри. В конце концов тот прорвался наружу, окружая калеку своеобразным защитным куполом. – Но ты так и не ответила на вопрос. Что случилось?
– Волкер случился. Он ужасно надоел мне со своей бесконечной любовью, – иронически подвела бывшая любовница Кардинала, облокотившись на мягкий подлокотник. Вопреки всем ожиданиям, Вудро лишь засмеялся своим сдавленным смехом. У человека из прошлого тоже был такой смех.
– История древняя как мир, – куда-то в пустоту проговорил голос, совсем непохожий на привычный. Последний раз вдохнув желанный дым через нос, больной снова испытал подобие экстаза и едва не впал в экзальтационный транс. – Он желает получить то, чего никогда не добьется. – Викторию не особо порадовал такой вывод, но она предпочла сохранить молчание. – А теперь скажи мне: на основании чего ты пришла к заключению о том, что именно Волкер подставил нас?
– Мне кажется, это очевидно, нет?
– Бессвязные мысли, хаотичные умозаключения, глупые параноидальные видения – и больше ничего. По этой причине я выпрашивал у тебя аудиенцию. У тебя нет необходимых навыков для…
– Он не оставил мне выбора! – не сдержавшись, вдова перешла на крик. Вскочив с места, она начала наматывать круги по комнате, игнорируя раздражающе спокойный взгляд друга. – Он представлял угрозу для общины! Мы не просто так эти правила придумали и только строгое их выполнение помогало и помогает нам выживать! А ты, упрямый гедонист, получающий наслаждение от того, что мир постепенно рушится, не имеешь права меня критиковать!
Извечная ухмылка, свойственная разочарованным в жизни людям, мелькнула снова, однако Вуди не успел окончательно довести Викторию – ее телефон завибрировал раньше. Имя, проявившееся на экране, заставило сердце подпрыгнуть и удариться о ребра. Волкер. Ринувшись к выходу, Перри оказалась снаружи и прижалась спиной к стене. Какого черта? Ублюдок напился, заскучал и решил поиздеваться над ней? Что же, пусть так. Его голос действовал успокаивающе. Но она так и не успела принять вызов. Пол под ногами неожиданно затрясло, а стены начали вибрировать. Где-то внизу раздался шум битого стекла, сопровождаемый мощным столкновением.
– Вуди! – осознав, что произошло, Маргулис бросилась назад вместе с испуганным санитаром. Они обнаружили Ландау на том же месте, бьющимся в ужасных конвульсиях. Аппараты неистово пищали, показывая абсурдные цифры. – Сделайте что-нибудь!
– У него шок! – мужчина с крепкими руками пытался удержать неподконтрольное тело, но тщетно. – Господи… – наплевав на все, он бросился к стоявшим неподалеку ящикам и достал необходимый шприц вместе со жгутом. Все закончилось очень быстро: игла была введа с хладкновроным профессионализмом.
Опершись на дверную раму, Королева прислонила ладонь ко рту. В помещении запахло смертью. Она уже чувствовала этот смрад раньше – больше тринадцати лет назад, на той самой парковке. Не заботясь о собственном состоянии, Виктория спустилась вниз на лифте. В центральной гостиной, на проходной, уже столпился жалкий остаток эдемовцев. Они перешептывались и оглядывались, часто указывая рукой в сторону улицы. Под их ногами валялись осколки разбитых окон.
– Что случилось? – Мелисса первая вышла навстречу подруге, пытаясь убедить ее не выходить из здания. Но та не послушала.
Главная улица превратилась в месиво. По словам очевидцев, мимо проезжала неприметная машина, резко затормозившая на середине пути, после чего боковое стекло передней двери опустилось, а с пассажирского места кто-то выкинул пачку листовок и гранату в качестве дополнения. Внимательно выслушав сбивчивую речь запыхавшегося надсмотрщика, Виктория без колебаний сошла с крыльца и подобрала одну из многочисленных агитационных бумажек. Ими оказались распечатанные снимки с разных мероприятий, на которых преимущественно были запечатлены Регент и Королева. Поверх же размытых картинок кто-то нанес надписи различного характера, отливающие красным цветом.
Хозяйка Эдема не сразу распознала кровь. Но нужно отдать должное авторам задумки – получилось блестяще. На фотографии самой Виктории было написано сука; Армана наградили очаровательным прозвищем кобель, а их совместный снимок интимного характера носил наименование случка. Остальные копии также являлись примером чьей-то извращенной фантазии. Скомкав одну из них дрожавшей рукой, Перри ощутила подкатывающуюся к горлу тошноту. Еще немного и она бы утратила контроль и остатки без того пошатнувшегося рассудка. Это она во всем виновата.
Вуди был прав, он все понимал.
Нельзя демонстрировать слабость. Придушив зачатки незаметно подкрадывающихся рыданий, жертва правительственных тварей выпрямилась во весь рост и отшвырнула позорные и порочащие снимки. Ей бросили вызов. Что же, прекрасно. Давно она не пересекала невидимую черту. Падение – это как приземление.
Только с более ожидаемым концом.
***
Его встретили довольно холодно, несмотря на визитку с личной подписью самой Королевы. Она не произвела ожидаемого эффекта на скептически настроенного консьержа с презабавными усиками, попросившего подождать в коридоре. Прошло не меньше двух часов, прежде чем о нем вспомнили и решили проявить хотя бы мизерную заинтересованность. Все это время непрошеный гость изучал так называемые правила Своры, выгравированные или написанные на табличках. Безусловно, Эдем жил по своим законам, что позволяло ему удерживаться на плаву дольше остальных. Или все это – сплошная бутафория, театр одного актера под сценическим псевдонимом Регент.
– Как вас представить? – наконец-то хранитель клуба произнес больше двух слов за весь день. Держа трубку у уха, он ожидал дальнейших подсказок.
– Себастьян Гудвин.
Комментарий к Ставка на смерть
* Святой отец – недопустимое наименование в кругах мормонов, однако это определенно не мешает отцу Карнэги.
** “Царство славы”, “Внешняя тьма” – мормоны веруют, что после воскресения и Страшного суда большинство людей получают возможность жить в одном из “царств славы”. Те же, кто избрал служение Сатане, попадают во Внешнюю тьму (аналог Преисподней).
*** Речь идет о Уоррене Джеффсе – бывшем президенте фундаменталистской Церкви Иисуса Христа Святых Последних Дней, осужденном на 20 лет за педофилию.
**** Достоверных подтверждений прямого участии Карла 9-ого в Варфоломеевской ночи нет.
***** “Все переплетено” – отсылка к одноименной песне Оксимирона, не единожды встречающаяся в этой главе.
****** Намек на поступок Понтия Пилата, приговорившего Иисуса Христа к смертной казни, а затем омывшего руки в тазу в знак непричастности к преступлению.
******* Очередная отсылка к треку “Переплетено”.
******** Курсивный текст взят из другого трека “Накануне”.
********* Клоун Пальяччи – “анекдот” из комикса и фильма “Хранители”.
********** Профессор Ксавьер – вымышленный персонаж комиксов Marvel, передвигающийся на инвалидном кресле.
========== Роковое влечение ==========
Imperatorem stantem mori oportet/императору надлежит умереть стоя.
Его преследовали днем и ночью. На него объявили охоту, а за голову назначили щедрую награду. В долю секунды весь мир перевернулся, погрузился в хаос. Люди обезумели, превратились в самых настоящих тварей с единственным желанием – нагнать добычу и выпотрошить до основания. Ведь от этого получаешь неописуемое удовольствие, особенно когда смакуешь чью-то печень. Человека ничего не отличает от животного в такие моменты. Потому что пробуждаются древние инстинкты и азарт плещется в крови, как старый добрый скотч.
Для пущего абсурдизма не хватало лишь плакатов, изображающих главную проблему человечества в приглушенных желтых тонах с выделяющейся черной подписью “Wanted”. Или же трех билбордов на границе Республики с обличающими слоганами о вреде такого продукта, как Себастьян Гудвин. Ибо он предал всех: Родину, добропорядочных граждан, собак на тротуарах и себя самого. Своими действиями он нанес жутчайший удар по безопасности государства, пошатнув все каноны. Странно, что его еще не отлучили от церкви или не упрятали в соответствующие учреждения.
Да в сравнении с ним сам Нерон, сжигающий крестьян ради собственной утехи, достоин возведения в лик святых. Жаль, что с мощами Гудвина не будут разъезжать по городам и странам, выставляя их напоказ и позволяя облизывать всем, кто приобрел свечечку на входе. Не хотелось бы расстраивать их или оскорблять чувства верующих, намекая на то, что они, возможно, соприкасаются языком с непонятной частью тела, и вряд ли она в действительности принадлежала тому, чье имя написано на табличке.
Впрочем, кому какая разница?
Гудвин постоянно размышлял об этом, когда выдавалась свободная минутка, а такое бывало очень редко. За ним неустанно следили, не давая передохнуть. Целые скопища гвардейцев, вооруженных до зубов, могли спокойно вломиться в чей-то дом и без предоставления формальных документов перевернуть все, в надежде найти поганого беглеца. Шокированные жители молча сносили все эти нерегулированные набеги, после чего смиренно подбирали опрокинутую мебель. А вот смельчаков с тревожным боевым духом валили на пол и обрабатывали дубинками или прикладами.
И ради кого? Обыкновенного валютчика и недоконтрабандиста, попавшего в эпицентр борьбы двух кланов? Вот что происходит, когда пытаешься увиливать за красивой женщиной с целым арсеналом в подвале и ордой злобных бойцовых псов на заднем дворе. Следовало выбрать более доступный вариант или сходить в местный бордель и снять напряжение стандартными методами. Но нет. Надо обязательно ввязаться в игру с предрешенным исходом и неравноценными силами противников. Иными словами, выйти в центр арены, где сражаются два громадных быка, и нарисовать у себя на груди красную мишень.
Почему бы и нет? Он же переродился, стал другим. Получил повышение и продвижение вверх по карьерной лестнице. От заурядного менялы долларов, злотых, евро и прочей лабуды до торговца оружием с незаконными формированиями. Журналисты быстро смекнули что к чему и раздули сенсацию, дабы поживиться на эксклюзивных новостных заголовках. Красивое же зрелище: “Любовник Королевы из Эдема заключил многомиллионную сделку с боевиками на Востоке”. Обворожительно. Будто бы в Городе мало подпольных диверсантов – просто зайдите в Парламент и найдете как минимум всех.
Однако всем плевать. Общественность окрестила невинного Себастьяна и вынесла приговор в виде смертной казни. Поэтому по его следу пустили так много ублюдков с ищейками. Приказ один: найти и, в случае сопротивления, уничтожить. Можно, конечно, доставить во дворец правосудия, но лучше стрелять на поражение. Ни к чему отвлекать законников от важных обязанностей, иначе они совсем расслабятся и перестанут облапошивать налогоплательщиков.
Какая жалость.
Но Гудвину приходилось волноваться из-за куда более серьезных проблем. Во-первых, его могут и даже жаждут застрелить, свалив при этом чужую вину за нарушение оружейного эмбарго. Хотя он в глаза не видел все эти пресловутые контейнера с гранатами, минометами и другими находками для шпионов. Во-вторых, Себастьяна не объявят великомучеником и не повесят портрет на стене в одной из этих миловидных захолустных церквушках. В-третьих, политика снова его настигла. Он уже становился жертвой себялюбивых сладкоголосых болтунов, обещавших вечную жизнь и амброзию в качестве каждодневного бонуса, но закончилось это тюрьмой. К несчастью, в данной ситуации все может завершиться куда банальнее.
Какой синоним к слову плаха?
– С кем ты тут разговариваешь? – знакомый шепот вторгся в личное пространство и резко вытащил из рассуждений о несправедливости жизни. Через пару секунд хозяин голоса слегка приоткрыл люк, пропуская внутрь яркую полоску света. – Заткнись. Я слышал сирены – они уже рядом, прочесывают улицы и кварталы.
– О, ты же пригласишь их в гости? Здесь места на всех хватит, – съязвил Себастьян, попутно заслоняя себя рукой от выжигающей лампы. Его заперли в подвале одной из конспиративных квартир, где в свое время скрывался сам Президент, будучи в опале.
Где-то снаружи раздались выстрелы, заставившие спасителя действовать немедленно: захлопнув дверцу убежища, он тщательно замаскировал ее ковром, а потом придвинул изношенный красный диван чуть ближе. Разобравшись со всем необходимым, мужчина налил себе немного виски и приготовился ждать непрошеных гостей. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем стук в дверь оповестил о приближении опасности. Но это не смутило нарушителя закона, натянувшего на лицо гостеприимную улыбку, так подходящую для классической внешности правильного парня.
– Добрый вечер, чем могу вам помочь? – поморщившись от беспощадного фонаря, выставленного вперед, защитник обездоленных контрабандистов вопросительно взглянул на новоприбывших. Те, в свою очередь, подозрительно оглядывались.
– Вы здесь живете? – говоривший знал ответ на вопрос. В этом месте не живет никто. Известный во всей Республике приют опальных государственных деятелей или их родственников мог бы давно стать музеем. Каждый оставил после себя какой-нибудь след, будь то царапины на паркете, пятна на матрасе или окурки в пепельнице со сколом.
– Нет, работаю, – с этими словами подозреваемый извлек удостоверение личности. Агент СБР. Эта корочка внушала благоговейный страх в сердца простых смертных. – Какие-то проблемы?
– Никаких, – произнес мужчина без опознавательных знаков. В быту их именуют звероловами. – Вы видели этого человека? – портрет самого разыскиваемого преступника страны вывешивали едва ли не на каждом углу, поэтому рассматривать его смысла не было. – Нам сообщили, что последний раз его видели в этом районе.
– Неужели? – удивленно вскинув брови, Мэтт наконец-то полностью открыл дверь. Ради должного доверительного эффекта. – Я сам выслеживаю его уже пятый день. Но мой подход не настолько… радикален. – намекая на недавнюю перестрелку и висящий на плече собеседника автомат, агент таким образом выигрывал время. Личная гвардия какого-то кичливого сукиного сына не осмелится перешагнуть через охраняемый порог.
