Текст книги "Свора (СИ)"
Автор книги: Hougen
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 65 страниц)
– Ты говоришь абсолютно правильные вещи. Для человека, совершенно незнакомого с Дуайтом, – не удосужившись приоткрыть глаза, вальяжно развалившийся на диване Волкер лишь хмыкнул. Удобно устроившись на мягких подушках еще в начале дня, он предпочитал вести диалог оттуда. – Я же проработал с ним больше четверти века и могу с точностью предсказать любой его шаг.
– Не лги ни мне, ни себе. Ты был так же шокирован назначением Гровера, как и я.
– Назначением – нет. Тем фактом, что он до сих пор жив – да. Но это еще одно очко Мастерсу. Так умело скрывать разыскиваемого преступника все это время? Браво.
– Так что вы предлагаете? Сидеть и ждать, пока все наладится? – Томас впервые за два часа подал голос. Вечно хриплый, немного приглушенный, но вполне уверенный. Его едва тронутый жизнью взгляд блуждал от одного собеседника к другому. – У нас есть план?
– Я лично собираюсь провести остаток дней на этом ложе богов. Сет, наверное, заснет в обнимку с отчетами и графиками, – финансист, не отрывавшийся от экрана ноутбука уже больше четырех часов, никак не отреагировал на попытку пошутить. – Дорогая, скажи, а диван раскладывается? – театрально закатив глаза, Маргулис опустилась в кресло и подлила себе побольше виски.
Они вчетвером провели весь день под одной крышей, надеясь придумать оптимальный вариант решения возникшей проблемы. Или хотя бы приблизиться к видимости работы. Однако каждый переживал собственный кризис, мешающий включиться в обсуждение. Все понимали, что Свора терпит поражение. И никакое объединение с силами изгнанного Волкера ей не поможет. Можно было с уверенностью сказать одно: Премьер-министр, узурпировавший власть в государстве, их обыграл. Тщательно продумывая все последующие удары, он наносил их с точностью опытного политического зверя, медленно уничтожавшего свою добычу.
И никто не мог его остановить.
– А вы просто идеальная иллюстрация романа Достоевского “Униженные и оскорбленные”, – трио возмущенных эдемовцев едва взглянули на ухмылявшегося Армана. Из всеобщего оцепенения их вывел отчаянный собачий скулеж. Он напомнил им о том, что время все еще идет, а материя существует. – План у нас все-таки есть. Гудвин уже публично выставил свою кандидатуру? – Том утвердительно кивнул, по-прежнему не отходя от любимого места – балкона. – Вы проиграете, – на этот раз послышались взбудораженные возгласы, ставшие причиной новой улыбки. – Мне сообщили, что Дуайт недавно выбрал своего кандидата. Он порвет вашего. Выборы через пару месяцев. Вы ни черта из него не слепите за такой короткий промежуток времени. Либо продайте добрую половину клуба и оплатите грамотного политтехнолога, либо выставьте другого претендента. Не такого откровенного дилетанта с нулевым рейтингом.
– В одной из соседствующих с нами стран действующий Президент объявил о вступлении в гонку за полгода до выборов, – избавившись от сигаретного окурка, Ридус закрыл балконную дверь и, дрожа от холодного пронизывающего ветра, поспешил к растопленному камину. Пес, скуливший без перерыва, наконец решил замолчать и выбраться из темного угла следом за человеком. Эта странная пара идеально гармонировала друг с другом. – Значит, у нас тоже есть шанс. Предвыборные кампании мы уже проводили, и весьма успешные. Гудвин – новое лицо. Люди такое любят. Новшество без труда компенсирует непрофессионализм. Таким образом мы свою часть сделки выполним. Остальное за тобой. Что ты готов предложить?
Кардинал неспешно приподнялся на локте и молча взглянул на доселе безмолвного Тома, в чьем разуме определенно следовало покопаться. Его понимание жизни граничило с абсурдными идеями скрытого мечтателя. Оценив такой маневр по достоинству, Арман соизволил подняться с места. Виктория, безмолвно наблюдавшая за разыгравшейся сценой, втайне восхитилась тем, как брат ловко сумел повернуть ситуацию в их пользу. При этом не прибегая к угрозам, крикам и прочим бессмысленным методам. По всей видимости, он один сумел найти подход к упрямому Регенту.
– В нашем распоряжении находятся существенные экономические резервы. Сет уже разбирается с накопившейся документацией и упорядочивает ее. Деньги у нас есть, – Воннегут кивнул в знак согласия, не отрываясь от экрана. – До недавнего времени мы располагали услугами нашего же издательства, но его подожгли, – выдержав паузу, Ридус погладил массивный собачий череп. – Впрочем, мы уже выделили средства на его восстановление, а пока все работники обосновались здесь и уже подготавливают агитационный плацдарм. Как видишь, мы справляемся. Вопрос: что нам готов предложить ты, раз пользуешься нашим покровительством и ночуешь в этом доме?
– Признаю, я впечатлен, Томми. Это твой новый рекорд по части сказанных слов. Полагаю, лимит на сегодня исчерпан? – поинтересовался Мануэль, обходя собеседника по левому флангу, чтобы добраться до балкона и спокойно покурить. – А вы непотопляемый сброд, да? Столько проблем, а вам все мало, – достав сигарету, политик затянулся, тут же скрываясь за объемным куполом дыма. – Даже после того, как подставили меня, смогли удержаться на плаву.
– Считай, что мы квиты. После всего пережитого можно забыть о старых обидах, – дипломатично предложила Виктория, пользуясь запрещенным приемом в виде обворожительной улыбки. Не стоит недооценивать силу их связи. Прокламации Томаса – лишь половина дела.
– Это твоя любимая фраза, не так ли? – едко осведомился Волкер, попутно выдыхая клубы дыма. – Дайте подумать. Чем же я могу отплатить за гостеприимство и сотрудничество? – изобразив на лице задумчивость, он ни на секунду не переставал потешаться над собравшимися. Имея право на защитный механизм, мужчина им не пренебрегал. – Как насчет публичной поддержки вашего кандидата, да будет он трижды проклят? И, конечно же, переговоры со своими депутатами, дабы те поучаствовали финансово или упомянули его имя на каких-нибудь каналах и передачах. Я как раз собирался заявиться на одну из таких – могу взять с собой Гудвина. Произведем фурор. Такое распределение обязанностей приемлемо, Ваше величество? – Королева небрежно кивнула, что разозлило Кардинала, но заставило ограничиться простым фырканьем. Он не у себя дома, чтобы диктовать условия. – В таком случае я поеду в офис и основательно подготовлюсь, сделаю пару звонков и отправлю сообщения, – подобрав со спинки кресла пальто, Арман быстро накинул его на себя и оправил воротник. – Оставляю всю охрану с вами. Со мной поедет только Артур.
– Пусть Том составит тебе компанию, – едва не вскочив с кресла, Маргулис вовремя одумалась и приняла безразличный вид. Замедлив шаг, она подошла к любовнику вплотную и улыбнулась. – На улице небезопасно.
– Ты беспокоишься обо мне? Как трогательно, – выпрямившись, Волкер игриво подмигнул. – Ты же не забыла? Мы с тобой бессмертные твари, – рассмеявшись, Виктория позволила Советнику чуть податься вперед и прошептать: – Мне стоит возвращаться? – в безжизненных глазах все же зажглись искорки озорства. Получив в ответ легкий утвердительный кивок, Арман ухмыльнулся. – Так диван все-таки раскладывается?
– Береги себя, – положив ладонь на мужскую щеку, Перри не сразу ощутила вкус чужих губ. Для них время переставало иметь значение в такие моменты. Оно слишком быстротечно, а их союз нерушим.
Сет умышленно отвернулся к окну, чувствуя резкую боль в глазах. Том, прокашлявшись, обошел пару с противоположной стороны и направился в свою комнату за курткой. Собака намеревалась последовать за ним, но передумала и прилегла возле согревающего камина.
– Раньше мне приходилось остерегаться твоих людей, – Кардинал не переставал блаженствовать в улыбке. – Что же изменилось?
– Политика партии.
Забавно. Точно так же он ответил ей на той пресловутой вечеринке полугодичной давности. Время действительно беспощадно. Поклонившись, Советник круто развернулся и вышел из помещения под громкий треск догорающих в камине бревен. Оставшись наедине с финансистом, Виктория не спешила начинать разговор. Ей нужно было подумать обо всем, включая этот странный союз.
– Я так и не успела спросить, как ты долетел?
– Без приключений, – оторвавшись от бесконечных вычислений, Воннегут часто заморгал, чтобы избавиться от нестерпимого жжения. – Но потом мне посчастливилось встретиться со старым знакомым. Хорошо, что Гровер меня не узнал, иначе вы бы лишились грамотного специалиста, а я бы сидел в тюрьме и придумывал, как связаться с посольством США и попросить о помощи.
– Окунулся в прошлое? Когда мы познакомились, Мастерс тоже пытался потопить тебя вместе с твоей фирмой.
– Старый придурок. Я всегда уважал Маунтана за гуманный налоговый кодекс. Только благодаря моей фирме иностранные корпорации обратили внимание на эту Советскую вотчину. Облигации сразу повысились в цене. Были привлечены многомиллионные инвестиции. И все ради чего? – раздраженный брокер откинулся на спинку кресла и прикусил нижнюю губу. Он редко проявлял эмоции, однако воспоминания о первой неудаче навевали тоску. – Ублюдок Мастерс захотел половину. Не пятнадцать процентов, не двадцать, а половину! Жадная тварь. И вы допустили такое к власти?
– Нашим мнением не особо интересовались, но в тебе сразу чувствуется хваленая американская душа, – поставив перед экономистом наполненный виски стакан, вдова вернулась в свое кресло. – Может, предложишь нам создать новую декларацию о независимости Республики с правом на восстание? – тяжко вздохнув, Воннегут едва притронулся к алкоголю. – Ты уже поплатился за такие мысли однажды. И американское гражданство тогда не особо тебе помогло. **
– Все верно… Мне помогла ты, – перебрасывая стакан из одной руки в другую, Сет игнорировал внешние факторы. На пару секунд он ушел в себя, перебирая в памяти черно-белые кадры своей жизни. Они изобиловали тотальной депрессией и полным отсутствием любой надежды. Гонения, убийства, грязь, голод и слепое поклонение. Поэтому он и сбежал. – За это я прилежно отмывал деньги для твоей общины. Ты не жаловалась. Я не подводил. И все было прекрасно. До тех пор, пока ты не вытащила меня из уютного семейного гнездышка.
– Это не я, Сет, это все Республика, – мрачная тишина повисла в комнате. Нарушаемая слабыми потрескиваниями тлеющих бревен и редким плачем одинокой собаки, лишившейся хозяина из-за бездействия закона, она начинала угнетать. – Знаешь, мне иногда хочется верить в изменения. В то, что мы можем как-то повлиять на ситуацию… сделать мир лучше. Или хотя бы не топить его дальше. Но со временем ты начинаешь понимать, что иначе нельзя. Общеизвестная прописная истина: “либо ты, либо тебя” вдруг становится не просто плодом чьего-то параноидального воображения, а печальной реальностью. И ничего уже изменить нельзя. Все как было, так и осталось…
– Ты не единственная, кого печалит судьба нашего дивного мира.
– Правда? И где же все эти люди?
– В бегах, – флегматично заявил Воннегут, закрывая ноутбук и откидываяcь на спинку кресла. – Все они бегут как можно дальше. Бегут без оглядки. Потом находят безопасное пристанище… и уже ничего не помнят о той жизни. И ничего не могут в ней изменить. Для них это становится сродни сну… о котором они так долго грезили. Сон о жизни, которую они так и не прожили… и никогда не проживут, – сцепив руки в замок на уровне подбородка, финансист неотрывно наблюдал за пламенем, медленно умирающим в недрах камина, но все еще отчаянно борющимся за жизнь. – С тех пор лишь дождь в пустынный зал по лорду слезы льет. ***
Они допили остатки виски, не проронив ни слова. Их пропитанное горестной безысходностью молчание все же прервал вошедший без предупреждения Лоуренс. Послышалось беззвучное рычание, доносившееся из мощной собачьей груди. Реакции не последовало. Извинившись за доставленные неудобства, эдемовец, сопровождаемый неизменным стуком трости, дошел до главного стола и протянул письмо в невзрачном конверте. Не дожидаясь последующих распоряжений, Боунс с трудом опустил свое грузное тело в одно из кресел и выжидательно глядел на хозяйку клуба. Та не стала медлить.
– Помяни Дьявола, – пробежавшись уставшими глазами по четырем коротким строчкам, Перри тут же бросила бумагу в огонь и перемешала угли. – Приведите сюда Курца.
Комментарий к Власть страха
* В шумеро-аккадской мифологии бог мора и войны, как разрушительных стихий. По одному из мифов, Эрра задумал уничтожить людей, забросивших его культ.
** Право на восстание – в политической философии, право граждан любыми средствами, вплоть до вооруженной борьбы, защищать свои права и свободы от узурпаторов.
*** Фраза из песни “Рейны из Кастамере” в эпопеи “Песнь льда и пламени”.
========== Совокупность лжи ==========
“Нечестивый бежит, когда за ним никто не гонится”. Притч 28:1:
До начала эфира оставались считанные минуты. Имелись все шансы выбиться из графика. Тогда генеральный директор теряющего рейтинги канала задастся вопросом о целесообразности всех нынешних передач. Особенно тех, что интенсивно восхваляли прошлую власть. Мало кто мог представить, что когда-нибудь в Республике возникнут понятия прошлая и нынешняя власть. Это из ряда вон выходящее событие пошатнуло не только чиновные кресла и министерский апломб, но и всколыхнуло пропагандистский мир. Кому теперь нужны бумагомаратели-подхалимы или дилетанты-лизоблюды? Создатели абсурдных фейков, откровенные льстецы, лишенные всякой морали морализаторы, оргазмирующие при виде депутата маргиналы и публичные враги любой критики, склонные к самопрезентации – весь этот мусор следует утилизировать, чтобы освободить дорогу такому же, но поновее.
Вот она, долгожданная перезагрузка!
Ответственные за освещение мальчики в страхе столпились возле аппаратуры, нервно дергаясь от каждого пронзительного взгляда продюсера. Он последний раз постучал пальцами по часам и сильнее нахмурился. Приглашенные гости уже давно были рассажены полукругом в удобных кожаных креслах темно-красного цвета. Как и было заведено, их ровно двенадцать человек. По шесть с каждой стороны. Первая группа всегда выступала против чего-нибудь, вне зависимости от события, человека или настоящего мнения. Второй лагерь, соответственно, поддерживал все инициативы, восхваляя их как в последний раз. Возглавляли первую шестерку два депутата; один военный эксперт должен присутствовать в обоих партиях; остальная троица делила между собой роли незаинтересованного политолога, отчаянного скандалиста, совершающего нападки на всех подряд, и экономического деятеля среднего звена, оперирующего скучными терминами.
Они все торжественно принарядились по такому случаю. Забавное наблюдение: чем темнее был костюм, тем больше оффшорных счетов числилось за душой независимого эксперта. Все просто: цель этой передачи – всколыхнуть массы, заставить их внимать каждому глупому постулату, что исходит из экрана. Люди, знающие Конституцию, там совершенно не нужны. Они ведь не делают рейтинги, сливая энергичную беседу до уровня скучной полемики о законности. По этой причине сюжет программы оговаривали заранее. Все продумывалось до мелочей: кто начнет дискуссию, кто закончит, кто станет неистово швыряться стульями и призывать всех присутствующих сейчас же упасть на колени и молиться либеральному (можно заменить любым термином) Богу. Иногда ситуация выходила из-под контроля сценаристов: очередной гость, предвидя закат собственной карьеры, внезапно разражался громкими проклятиями на политический репрессивный режим и всю напрочь сгнившую верхушку.
От таких избавлялись моментально – устраивали травлю во всех социальных сетях, высмеивали публично и выставляли напоказ все грехи прошлых лет. Нередко выяснялось, что такие бравые защитники простого люда вытянули из государственной казны больше средств, чем вся напрочь прогнившая верхушка. Тут же возбуждалось уголовное дело, дававшее зеленый свет любимому в народе громкому судебному процессу. Головокружительный смерч арестов затягивал в темную пучину всех без разбора. Разумеется, все освещалось профессиональными журналистами, затем строчившими разгромные статьи о личности мародера и взяточника. Если сказанное несчастным подхватывали иностранные СМИ, то в дополнение к основным обвинениям шла одна из самых страшных уголовных статей Республики – государственная измена.
Тогда в игру вступал Верховный Трибунал. На основании предоставленных доказательств судьи выносили вердикт за несколько дней. Приговор варьировался от пожизненного заключения до внезапной смерти на подъезде к тюрьме. Последнее, конечно же, официально оформлялось как первое. А президент Маунтан, с годами становившийся чувствительным ко всякого рода критике, лишь пожимал плечами и заявлял, что люди всегда видят один негатив, положив на весы, но он переживает за всех горожан, словно каждый из них – его единственный сын. Со временем все поняли правила игры на выживание. Отчаянных смельчаков становилось все меньше. Дешевле не нарушать закон, даже если тот не отвечает общечеловеческим нормам и принципам морали. *
Таким образом держава монополизировала сопротивление, превратила в личный актив, чтобы заполучить рычаги к обвалу рынка пустых надежд и обесцениванию самого понятия надежды. Безусловно, все это откровенное бесчинство проводилось под эгидой нерушимой демократии. Впоследствии она стала таким же товаром, как и общественное мнение – работает исключительно в нужных и надежных направлениях. И всех устраивал такой расклад событий. Оторванных от реальности с каждым годом становилось все меньше, а имена их предшественников благополучно хоронили вместе с ними. Нечего было и мечтать об адекватной, критической оценке нового законопроекта или интеллектуальных баталиях на почве нового обращения террористов Юго-Востока. Подобная привилегия доставалась новостным каналам, чьи акции находились в надежных руках. А прочие вещатели могут довольствоваться клоунадой местных чиновников-неудачников, отправленных на заклание во имя забавы.
Следовало отдать должное их методам. Недосягаемый сгусток всевластия, окрещенный весьма абстрактным понятием “вышестоящие”, разработал действующую стратегию по снижению градуса диссидентства. Если раньше, в особо крайних случаях, применяли тактику тотального уничтожения или бессрочного заточения, то сейчас прибегают к помощи увеселительной пропаганды. Начинают потешаться, нарочно умалять заслуги перед обществом, стравливают с опасными элементами, у которых в медицинской карте стоит диагноз “патриотизм головного мозга”, доводят до истерики, изнеможения и животного страха, а потом любезно предлагают возродиться из пепла всеобщей ненависти и присоединиться к коллегам по цеху массового идолопоклонства. Несогласным тоже дают выбор, только на втором уровне переговоров: спокойно провести остаток жизни в организации под названием Свора, где можно беспрепятственно спиваться, обдалбываться до посинения, ни в чем себе не отказывая; либо присоединиться к веселому кружку полоумных и провести остаток дней в здании с белыми стенами, пропахшими формалином, с правом устраивать там восстания по вторникам, а литературные терапии – по выходным. Но без бонусов в виде алкоголя.
Хотя это вопрос цены.
Вот так система перерабатывала этих отреченных и классовых изгоев в утонченных и пафосных героев. Только сражались они преимущественно с наркотическими дурманами, некультурными официантами и негативными отзывами под своими эпатажными фотографиями в журналах. Кто был поумнее, выбирал гольф, коллекционирование живописи или азартные игры. Желательно, подальше от Столицы. Она итак переполнилась от обилия псевдоэстетов в дорогих костюмчиках и завсегдатаев светских мероприятий, на которых те появляются в обнимку с безвкусно одетыми женами. Половина этих богемных деятелей, самопровозглашенной элиты, появились сегодня на центральном канале с намерением посетовать на сложную Республиканскую жизнь. Поговорить о том, как она груба и жестока. И что все чувствуют себя в опасности перед лицом надвигающихся перемен. Икра подорожает.
А ложь, как основная валюта, обесценится.
Наконец, в эфир пустили заставку. На миллионах экранов страны замелькали белые надписи под аккомпанемент низкого тембра мужского голоса. В лучших традициях саспенса он сообщал всем зрителям общеизвестные факты, постепенно перерастающие в риторические вопросы. Красный фон резко сменился черным, на котором медленно проявилась многообещающая, но мало кем используемая фраза: “источником власти в Республике является ее народ”. Ее сменило название передачи, емкое и легко запоминающиеся – “Создатель Королей”. По бокам от массивных белых букв возникли очертания карикатурных каменных башен с кусками решетчатых ворот. Без труда можно было заметить, что одна из башен была покрыта легкими трещинами. Впрочем, эмблема канала Гейт часто проверялась соответствующими службами цензуры, не обнаружившими и намека на экстремизм или неуважение к власти. *
Республика находится на пороге драматических изменений. Насколько опасно ее положение в условиях мирового политического кризиса? Выстоит ли страна под новым руководством? Об этом в политическом ток-шоу “Создатель Королей”. Прогнозы и предупреждения. Опасения и предположения. Вместе с Сандрой Эмис.
– Добрый вечер! – через стилизованные под логотип ворота, освещенные тремя софитами, в зал неспешно вошла миниатюрная женщина с блокнотом в руках. – Передача “Создатель Королей” на канале Гейт. Как всегда, в первый четверг каждого месяца мы с вами. И, надеюсь, вы с нами, – строгая юбка-карандаш, спускавшаяся ниже колен, старалась одновременно подчеркнуть бедра и не превратить всю передачу в фотосессию. Красная блузка с длинными рукавами представляла собой выгодный контраст на фоне белой студии и дополняла образ сугубого профессионализма. – Отношения между Альянсом Западных стран и Восточным блоком вновь переживают кризис доверия и дипломатии. Вчера представитель Европейского Союза на всемирном экономическом форуме выступил с обвинениями в адрес Российской Федерации и назвал ее основной причиной демократической и экономической стагнации, а также главным экспортером ядерного оружия в мире. В свою очередь, президент Республики Беларусь назвал подобные обвинения очередной провокацией и попыткой эскалации конфликта идеологий. Через несколько часов представитель Китайской Народной Республики, образовавшей и возглавившей Содружество Независимых Азиатских Народов, призвал стороны к урегулированию возникшего недоразумения, ставящего под угрозу мировую стабильность и процветание. Республика от комментариев воздерживается. Скорее всего, страна будет придерживаться нейтральной позиции.
– Как и всегда, – воспользовавшись паузой, один из гостей позволил себе высказаться раньше и сопроводить реплику неприятным смешком. Ведущая попыталась скрыть раздражение за очень строгой, но вежливой улыбкой.
– К чему приведет новое столкновение цивилизаций и чем это грозит мировой экономике? Как будут действовать политики в условиях нарастающего напряжения? Есть ли возможность прийти к компромиссу или сгладить конфликт на ранних этапах? Эти и другие не менее важные вопросы мы обсудим в сегодняшнем эфире. А пока мой коллега запускает голосование на официальном сайте нашего канала, я хочу представить участников будущей дискуссии. Надеюсь, они ответят на все поставленные телезрителями вопросы и выразят собственное мнение.
Она быстро представила гостей, кратко описала их сомнительные достижения и пару раз упомянула регалии. Заранее подготовленная и проплаченная публика подыгрывала ярыми аплодисментами. Мало кого интересовали политические игрища сильных мира сего. Но пока это самая безопасная тема для разговора. Каждый гражданин, пусть и максимально далекий от политики, знал, что страна осталась без легитимной власти. Президент самоустранился. Казалось бы, можно спекулировать этой сенсацией во всех вечерних прайм-таймах. Однако Администрация Мастерса намекнула на воздержание от резких комментариев. Никто уже не скрывал, что власть сменилась. Но признать это официально – значит автоматически поставить Республику под удар более сильных соседей, которые и так поглощены дрязгами за мировое господство.
– Перед тем как начать обсуждение, я хочу предупредить наших экспертов и зрителей о том, что через полчаса в нашей студии появится очень важный гость. Мы не будем раскрывать личность этого человека, но гарантируем, что он немного разбавит атмосферу своим обаянием и юмором.
На внешне невозмутимом лице Сандры появилось некое подобие улыбки. Искренней. Откинув курчавую прядь подальше от глаз, женщина разложила вырванные с блокнота листки прямо на специальной трибуне для ведущего. Ближайшие несколько часов ей предстояло выслушивать до омерзения скучный и бессмысленный треп с претензией на личное мнение. Поэтому, когда в наушниках прорезался голос продюсера, сообщившего имя неожиданного гостя, она с видимым удовольствием перечеркнула несколько абсурдных тем на случай, если нынешняя зайдет в тупик или исчерпает себя. Тем не менее, Эмис все равно должна будет разнимать крикливых экспертов и периодически осаживать зарвавшихся депутатов.
Это навевало тоску.
Она ведь прекрасно помнила благоприятные для журналистики времена. До фундаментальных национальных, культурных и религиозных конфликтов на земном шаре, до возникновения этого нелепого деления на чужих и своих во всех сферах человеческой жизни, до поражения принципа демократии и зарождения ее тоталитарного аналога, до кризиса человечности и бесчеловечного истребления интеллигенции (превратившейся из аристократии в олигархию для удовлетворения кровавых потребностей низших слоев населения). Сандра помнила благородную Республику, не обремененную настолько параноидальным правителем. В начале своей бесконечной каденции Маунтан благосклонно относился к критике и даже позволял некоторым каналам баловаться с пародиями на него самого. Он лично одобрил довольно интригующий проект вечернего шоу, отличительной чертой которого было приглашение сведущих политологов и бесспорных интеллектуалов. Тогда целая передача могла быть посвящена новой книге Господина Никто – точнее, всем известного талантливого писателя, некогда обладавшего личностью и именем – с ним же в качестве гостя.
Но потом что-то произошло.
– Давайте в этот раз начнем с левой стороны, – повернувшись к настроившимся на борьбу гостям, Эмис сосредоточила взгляд на негласном предводителе лагеря согласных. – Вопрос такой: надо ли Республике, в нынешних условиях, отказаться от нейтралитета и наконец-то принять одну из сторон, не буду говорить конфликта, а скорее спора. Или лучше придерживаться выработанной годами политики и не экспериментировать?
Нужно быть осторожнее с формулировками. Обсуждать новую власть пока слишком рано. Никто точно не знал, как она к этому отнесется. Мастерс на протяжении всей карьеры гасил в зародыше любое проявление независимости СМИ. Но вот как он поведет себя уже в качестве лидера страны, у которого есть шанс дискредитировать Кассиуса при помощи телеканалов? Правила менялись в любом случае. Если сегодняшний эфир пройдет гладко, то они смогли приспособиться и пройти тест.
– Смотри на меня и внимай каждому слову, Гудвин. Желательно при этом не открывать рот. Мне не хочется слышать твой голос, – с откровенным презрением глядя на слушателя через зеркало за кулисами, Волкер поправлял собственный галстук. – Я всю жизнь потакал прихотям Виктории и считаю, что ты – одна из них. Раз уж мы с тобой повязаны, то давай сразу проясним одну вещь: работаешь ты на нее, но подчиняешься мне. Лишних вопросов не задаешь. Умом не блещешь и сразу избавляешь меня от своих остроумных замечаний. Так мы сможем найти общий язык, – их попросили немного подождать – публику следует разогреть перед выступлением пропавшего со всех газетных полос Кардинала. – Сначала буду говорить я. Напомню им о местных выборах, до которых, по-моему, никому нет дела. Потом я представлю тебя и будем идти по сценарию.
– Их могут отменить? – поинтересовался Себастьян, облокотившийся на золотую раму зеркала. – Мастерс пойдет на такой шаг?
– О чем ты, мальчик? Мы же демократическое государство, у нас всегда своевременные, честные и прозрачные выборы. К тому же, Мастерс уже выставил своего кандидата. И перспективы у нас не особенно радужные. Тебе бы лучше не высовываться и вещать из подполья. Однако, пока мы воспользуемся предоставленной возможностью заявить о себе и выиграем немного времени. Я, конечно, против дилетантов в политике, но даже мой скептицизм не упустит шанса посмеяться над Дуайтом.
– Ты ведь тоже когда-то был дилетантом, – валютчик стоял со скрещенными на груди руками, а подогнутая нога была слегка заведена назад, едва касаясь пола небольшим каблуком. Стилисты клуба неплохо над ним поработали: пригладили непослушные волосы, избавили от алкогольных синяков под глазами, сбрили неуместную бородку и подобрали элегантный черный костюм без претензии на официальность.
– Разумеется, только тогда доллар еще не стал национальной валютой, а ты наверняка бегал по черным рынкам и менял купоны. Если вообще работал, – подмигнув навязанному собеседнику, Арман тут же повернулся к подошедшей девушке с петличным микрофоном в руках. Ее умелые пальцы без труда прикрепили устройство к одежде и непозволительно долго задержались на оголенных участках кожи. Впрочем, за нарушение личного пространства она получила холодную улыбку и поспешно ретировалась. – Видишь, Гудвин, в политике есть свои преимущества, – еще раз поправив бордовый галстук, Регент эффектно продефилировал в направлении подиума. – Не буду повторять трижды: стой здесь и жди, пока тебя позовут.
Не дожидаясь ответа от новоявленного сторонника, Волкер буквально ворвался в объектив всех камер, под бурные овации восхищенной публики. Как же иногда приятно созерцать изумление на разжиревших лицах псевдоэкспертов и дешевых бунтарей. Выкормыши системы, которую он сам же и построил. Облизнувшись, мужчина поклонился почтенным зрителям и подошел ближе к трибуне. Блистательная ведущая, явно воодушевленная сменой сюжетной канвы, перечислила все заслуженные регалии покорного слуги народа. Странно, что для поднятия рейтингов они не вынесли инкрустированную бриллиантами корону и не водрузили на голову наследника нации.
– Здравствуйте, господин Волкер. Приятно видеть Вас после такого длительного отсутствия. Мы рады, что Вы появились на нашей передаче.
– Благодарю за теплый прием, – расточая неотразимые улыбки в каждый квадратный сантиметр полукруглого зала, Мануэль купался в лучах славы. Как же он скучал по народной любви. – Как-то я решил посчитать количество раз, когда мне приходило приглашение на эфир. И количество раз, когда я ими пренебрег.
