Текст книги "Свора (СИ)"
Автор книги: Hougen
сообщить о нарушении
Текущая страница: 62 (всего у книги 65 страниц)
Король Баал мертв.
– Вы тоже подменяете понятия. Пытаетесь навязать несуществующие реалии, – замешательство в глаза собеседника вызвало легкую улыбку на лице уставшего проповедника. – Вы считаете себя героем. Поймали опасного религиозного террориста. Знаете, Вы напоминаете мне другого персонажа из древнего Рима. Хотите услышать третью историю? – поджав губы, агент прищурился, но нервы не выдерживали, заставляя веки непроизвольно дергаться от стекающих капель пота. – Когда-то Гай Юлий Цезарь ужинал в компании друзей, где обсуждалось, какая смерть лучше. Цезарь настаивал – “внезапная”. – подняв мутно-серые глаза на предполагаемую жертву, Джозеф чуть улыбнулся, а затем вернулся к исходной позе и углубился в отсчитывание бусинок четок.
– Для статуса будущего смертника по статье о государственной измене Вы очень самоуверенны, – прикусив губу, Протектор окинул преступника опасливо-оценивающим взглядом, словно тот в любой момент мог достать оружие и расправиться с целым отрядом. – Мы же его обыскали, да? – последовавший ответ серьезно расслабил блюстителя порядка. – И Библию у него осмотрел? Извините, святой отец, я до сих пор под впечатлением от того фильма. ***
– Сейчас половина восьмого утра? Включите, пожалуйста, радио. Я не хочу пропустить утреннюю службу, – переглянувшись друг с другом, охранники усмехнулись, но просьбу выполнили. Легкие помехи резанули слух, однако сквозь них постепенно пробивались песнопения. – Благодарю. Господь оценит ваш поступок по достоинству.
– Доброе утро, Вавилон! – воодушевленный крик прервал возмущенного офицера на полуслове. – С вами Бенни Безземельный! Напоминаю: Безземельный – потому что наша антиправительственная радиостанция старается не выдавать своего местонахождения! Хотя Республика уже не в состоянии угнаться даже за этой чудесной реальность, с тех пор, как их Президент раскрасил главный кабинет своими мозгами и тем самым очертил для кандидатов все красные линии предвыборных программ. А знаете, в чем заключается главная ирония? После выборов мы будем зависеть либо от женщины, либо от еще одного нестабильного социопата. Выбор, который Республика заслужила! – выждав пару секунд, ведущий, не меняя манеры речи, вернулся к прерванной теме: – А теперь помолимся, братья и сестры, за успешный исход дебатов Джо Байдена и Дональда Трампа. Ибо дебатов в Республике нам не увидеть в ближайший промежуток времени под названием никогда. Но а я хочу передать привет нашим братьям во Христе и напомнить одну простую истину. Скажу словами классика из нашего мира: “мы, сильные, должны сносить немощи бессильных и не себе угождать”. Ну а пока вы перевариваете, я бы хотел пожелать каждому низкой температуры и хорошего настроения. А сейчас давайте вместе помолимся нашему небесному Отцу…
– Какой-то бред, – выключив неугомонного диктора, солдат едва не ударил по магнитоле, после чего повернулся к арестанту. – Это что, какой-то современный формат проповеди?
– Нет, это обычное напоминание о том, кто мы такие, – Рокуэлл вдохнул спертый воздух полной грудью. Неужели он понял это только благодаря глупой религиозной пятиминутке? Упоминание о Виктории, явно попавшей в ловушку политических хитросплетений, пробудило нечто глубокое, доселе омертвевшее и атрофировавшееся. – Мы, сильные… Верно, брат мой?
– Верно, отец Джо, – отозвался хранивший молчание телохранитель, расположившийся рядом с главный Протектором на переднем сидении. – Прошу прощения. Вы не могли бы разрешить мне выйти с целью удовлетворения мирских потребностей?
– Черт возьми, да вы все действительно говорите, как ангелы из сериала Сверхъестественного? И как Ваше Преосвященство умудрились промыть этим татуированным кретинам мозги? Кто-то из них сможет дать показания и ошеломить весь мир подробностями иерархических устоев всей это клоаки? – побарабанив пальцами по рулю, мужчина не мог успокоиться. Он предчувствовал, что за всеми этими абсурдными играми в смирение кроется нечто подозрительное. – Но отказать в такой просьбе кажется кощунством. Тем более, мне нужен всего один повод, чтобы быстро лишить Вас единственного сторонника, святой отец. – продемонстрировал быстро извлеченный из кобуры пистолет, конвоир оскалился и велел второму заключенному медленно выйти наружу. – Без глупостей. Я буду стрелять без предупреждения и наповал.
Предварительно постучав в окно, офицер предупредил третьего соратника о том, что из машины выводят особо опасного субъекта. Еретик беспрекословно исполнял команды и не делал резких движений. Уводя надзирателей поглубже в лесную местность, он таким образом выигрывал для своего патрона время. Оставшись наедине с полусонным охранником, Джо не вынашивал планы побега. Его волновал услышанный стих, всколыхнувший нарушенное равновесие в подсознании. Расправив плечи, монах повернул голову в сторону настороженного военного, державшего руку на рукояти оружия. Усиленно скрывая нараставшую тревогу, тот поглядывал в окно в надежде на скорое возвращение соратников. Где-то внутри он успокаивал себя тем фактом, что преступника тщательно обыскали. Ошибки быть не может. Прикрыв глаза, Пророк незаметно запустил руку в задник испачканного ботинка, оказавшегося на уровне бедра из-за изогнутой ноги, и осторожно потянул спрятанный предмет наверх.
Лезвие блеснуло, поймав лучи солнца. Натренированный профессионал едва ли понял, что стало причиной его смерти. Зажав рот противника рукой, Джозеф всадил нож в чужое горло почти по самую рукоять. Солдатская привычка хранить в труднодоступных местах любые средства защиты была единственной частью прошлого, на которую пастор не жаловался. Дождавшись, пока глаза умирающего не затянутся белой дымкой, а тело не перестанет биться в судорогах, он забрал из закостеневших пальцев пистолет и, не мешкая ни секунды, вырвался на свежий воздух. Двери не заперли. Такую ошибку могли совершить либо дилетанты, либо самонадеянные кретины. Ощущение твердой почвы под ногами выбило пошатывающегося монаха из колеи, но отравляющий кровь адреналин вынудил ринуться вперед и несколько раз выстрелить в расплывчатый людской силуэт.
Вторая смерть.
– Сука! – шокированный офицер пригнулся с поднятым оружием, однако мощный удар по спине уложил его на месте. Захрипев, он почувствовал, как сверху навалилось чье-то тело, орудующее кулаками. – Твари… сраные фанатики… – получив очередной удар по ребрам, мужчина выдохся, а затем оказался перевернут лицом к тусклому небу. – Ты…
– Я же говорил, Бог не даст меня забрать, – опустившись на колени, Отец вздохнул и приложил указательный палец к собственным губам, призывая агента замолчать. – Господь не любит тебя. Не так, как я любил свою паству. – поднявшись с колен, Рокуэлл прошептал слова молитвы и, не меняя позы, нажал на спусковой крючок. Оглушенный союзник отпрянул в сторону и осенил себя крестным знамением, пока священник рассматривал испачканную сутану. Из пробитого черепа вытекала кровавая жижа вперемешку с кусочками мозга. Легкое наказание для шпиона. Другие протекторы заключили бы троих предателей в подвале и избивали до потери пульса. Сегодня их счастливое утро. Пошарив в карманах специализированной одежды, Отец достал телефон, но дозвониться до связного не смог – связь дарила лишь отвратительные шипения. – Сколько ехать до города?
– К десяти часам должны быть там.
– Хорошо, – не до конца оправившись от стоявшего в ушах звона, Джо осмотрел оба автомобиля. – Избавься от нашей машины. Поедем на их. Привлечем меньше внимания. – кивнув, сектант поспешно перенес вещи из одного багажника в другой и отогнал белый примечательный транспорт с наклейкой ОБСЕ. – Как только вернемся на проезжую часть, нужно будет связаться с приходом. А лучше – с Гуру. У меня дурные предчувствия.
Молча согласившись с предположениями духовника, безбожник вдавил педаль акселератора в пол и плавно тронулся с травянистого холма, оставляя следы шин на земле. Расположившись на заднем сидении, Джозеф сцепил распятие между пальцами и задумчиво постукивал по бусинам. Несмотря на ворох враждебных предзнаменований, погода радовала отсутствием летнего зноя. Отключившись от разлагающегося внешнего мира, монах уделил внимание пейзажам за окном. Впадая в легкую дремоту, он опустил подбородок на грудь и сосредоточил затуманившийся взор на фигуре распятого Иисуса, при это вслушиваясь в монотонное дребезжание колес. Спустя пару минут, показавшихся вечностью, полусонный Рокуэлл подскочил и припал к оконному стеклу, за которым, как ему почудилось, промелькнули черные тени. На первом перекрестке их встретили призраки прошлого. Среди них оказался незнакомый мужчина в белых одеяния, закованный в цепи.
Выставив ладони вперед, он взывал к каждому путнику.
– Ты прочел весь Ветхий Завет, мальчик мой? – долетевший с переднего пассажирского сидения голос окончательно разбудил Пророка. Он поднял голову и встретился взглядами с командиром уничтоженного республиканского подразделения Кассиусом Маунтаном. – Помнишь причту про Иосифа, сына Иакова? Родные братья его предали и продали в рабство в Египет. Но там он не сгнил в темнице как приблудная собака, а стал наместником фараона и облегчил существование всему еврейскому народу, включая своих братьев. Впрочем, учитывая старания Моисея, я не уверен в том, что дело Иосифа оценили по достоинству. Но такие серьезные политические фигуры всегда подвергались несправедливым обвинениям. Взять хотя бы меня.
– Что ты здесь делаешь?
– Боже, это единственный вопрос, который ты хочешь задать? – искренне возмутился Всеотец. – Я же рассказал тебе поучительную историю и ты не вынес из нее никакого урока? Для кого тексты писались? Пора пробудиться!
Очнувшись, Рокуэлл закашлялся и едва не ударился лбом о спинку переднего кресла. Над ними, с разрывающим воздушное пространство ревом, пронеслись пять истребителей. Их маршрут не вызывал сомнения – они направлялись в город. Подавив иррациональное желание выхватить из кармана телефон и позвонить Виктории, Джозеф приказал водителю увеличить скорость. Им не обогнать профессиональную военную технику, но наверстать упущенное время они могут. Серия взрывов оборвала дальнейшую цепь рассуждений. Мгновенно среагировав, фанатик ударил по тормозам и свернул на обочину. Поглощенные зловещей тишиной внутри салона, еретики долго не могли прийти в себя. Наконец, лжепророк надломленным голосом попросил двигаться дальше.
Их не удивило, во что превратился некогда крупный город после серии точечных атак. Утопая в адском пламени, хаотично расползшемся по ряду соседних улиц, пожирающему ветхие крыши зданий, центральная площадь скрылась за стеной серо-черного дыма. Дома обрушивались, уходили под землю, сгорали дотла и превращались в обугленные булыжники с треснутым стеклом и балками. Повсюду свирепствовал едкий дым, сопровождаемый опасными огненными лавинами.
Свернув на проселочную дорогу, автомобиль пограничного контроля припарковался как можно дальше от выжженного города, носившего типичное название для обычной непримечательной зоне на карте. Выбравшись наружу, священник ужаснулся. Его окровавленная сутана вписалась в общее полотно масштабной трагедии. Если бы кто-то стоял неподалеку с камерой и сумел бы поймать этот воистину трагичный момент, то получил бы Пулитцеровскую премию. Крики, плач, звуки выстрелов, гротескный звон колоколов – все смешалось в едином олицетворении тартара. Опустившись на колени, пастор, казалось, впервые за всю свою жизнь впустил молитву в сердце, изрезанное цинизмом и безверием. Перед ним явственно маячила разрушенная империя, резко преобразившуюся в кучу пепла. Грандиозные планы отныне похоронены под завалами трущоб.
– Кто стреляет? – не понимая, что происходит, лидер секты вглядывался в непроницаемую тьму, но видел лишь бегущих в панике гражданских, выпрыгивающих из мрачного ореола. – Кто отдал приказ стрелять?
– Отец Джо! – полуобнаженный еретик, бежавший по небольшому склону, моментально упал на землю в знак уважения перед пропавшим наставником. – Мы не могли с Вами связаться. Нужно срочно увести Вас отсюда! – поднявшись на ноги, Рокуэлл грозно взглянул на мужчину, призывая продолжить: – Протекторы подняли мятеж. Они расстреляли почти всех командующих и начали отстреливать наших людей. Нам пришлось отступать с большими потерями.
– Что случилось с Гуру? – оборвав доклад верного приспешника, проповедник задал важнейший вопрос, на который так боялся получить ответ. – Где он? Отвечай мне, Гавриил.
– В живых остался только Мародер, по чьему указанию казнили всех остальных. Это произошло…
Не дослушав до конца, уставший Джо развернулся и побрел в строну мормонской церкви, когда-то приютившей заблудшую душу неверующего пророка. Удивительно, но обстрел не отразился на ее карикатурных башенках, увенчанных маленькими золотыми статуями ангелов. Оказавшись на безопасном расстоянии от разворочанного центра, пристанище религиозной общины изящно дополняло упадническую картину Апокалипсиса. Открыв выломанные мародерами двери, Отец прошел мимо раскуроченных перевернутых деревянных скамеек и разбитых каменных скульптур, валявшихся в причудливые позах с отбитыми головами и конечностями. Солдаты изначально искали его, но потом уступили порочным инстинктам среднестатистических бандитов, проявлявших свою гнилую сущность на любой гражданской или национальной войне. Комнатка с мраморной купелью, сокрытая от лиц непосвященных, была полностью разгромлена. Из громадной трещины в отверстии вытекла вся вода, смешиваясь с грязью на белоснежном полу. Осмотревшись, лидер Предвестников не мог сдержать разочарованного вздоха: последний оплот приятных воспоминаний сравняли с землей и ниспровергли из-за людской низменности.
– Какое печальное зрелище, – опершись спиной на пошарпанную колонну, призрак Маунтана мысленно оценивал результаты происков безжалостных к произведениям искусства солдат. – Я же говорил о том, что военные – народ ненадежный.
Проигнорировав слуховые галлюцинации, монах подошел к опустошенной купели, вспоминая о лучших моментах собственной жизни, связанным с этим местом. Их с Викторией связь достигла абсолюта, стала квинтэссенцией романтического зазеркалья. Несуществующая реальность была не менее любима, чем кратковременные миги счастья. Эдакое безвременное подпространство. С особыми привилегиями. Оторвавшись от бездонной пучины памяти, Джозеф впервые заметил висевшее под одной из двенадцати ниш прямоугольное зеркало, завешанное плотной материей белого цвета. Откинув часть полотна, мужчина увидел перед собой изможденное, постаревшее на несколько лет лицо с неухоженной бородой и растрепанными жирными локонами. Он провел в пути всего шесть часов, но по итогу потерял больше энергии, чем за четверть века проповедей. ****
– Погляди на себя, мой мальчик, – очутившись подле обессиленного пророка, упершегося лбом в отражающую поверхность, дух опустил тяжелую ладонь на подрагивающее плечо мученика. – Отчаявшийся, заблудший сын. Путь праведника воистину труден. И ты, наверное, думаешь, что Отец Небесный оставил тебя. Хотя ты и молился, и посыпал голову пеплом. – сцепив зубы, Джо обхватил деревянную раму дрожащими руками. Распятие вжалось в посиневшую кожу, оставляя характерные крестообразные следы. – Искра человечности в тебе еще не до конца угасла. Наоборот, она засияла с новыми силами, даря долгожданную надежду. Пожалуй, я единственный человек, который знает о твоей сентиментальности. – зарычав в гневе, Рокуэлл ударил по стеклу, образовав неглубокую трещину поперек блеклых глаз. – Мир погибает и ты ничего не сможешь с этим поделать. Однако в нем еще есть люди, нуждающиеся в помощи. Тебе есть, кого защищать. – задержав дыхание, Джо пристальнее всмотрелся в собственные отзеркаленные черты. – Ты так хотел видеть во мне отца, что сам стал называть себя так же. Отец Джо или Всеотец. Так уж ли велика разница? – усмехнувшись, Кассиус наконец добился того, что молчаливый собеседник обернулся и встретился с ним взглядом. – Мы, сильные, должны сносить немощи бессильных. И не себе угождать. Следует признать, апостол Павел хорошо упражнялся в красноречии. А еще он забивал христиан камнями. Кумир, достойный твоего пути перерождения.
– Отец! – прервавший внутренний монолог сектант ворвался в просторную келью, при этом держа наготове висевший через плечо автомат. – Мы обнаружили Мародера неподалеку. Он сбежал из города, но нам удалось выследить его у взлетной полосы и задержать на борту самолета. Что прикажите делать?
– Принеси мне горячей воды и бритвенный станок, – несмотря на откровенный шок безбожника, через пятнадцать минут все необходимые принадлежности были доставлены. Сосредоточив все внимание на процессе бритья, проповедник отрешился от всего жуткого мира. Волос за волосом. Через полчаса плавных, методичных движений покрасневшая кожа на подбородке показалась из-под густой бороды. За ней следующий участок в области щек. И так до тех пор, пока не остались едва заметные серо-голубые отметины. – Дай нож. – не рискнув сбрить волосы полностью, Рокуэлл лишь значительно укоротил их. Таким образом от блаженного адепта Божьей веры не осталось ничего за исключением тоскливых глаз. – Сколько голубых касок мы изъяли со складов? Сколько человек можем ими снабдить? – ответ, вопреки заниженным ожиданиям, впечатлил. – Зачистите всю территорию от протекторов, затем переоденьте предвестников в военную форму и отступайте от городских границ. Уходите вглубь лесов, стараясь не привлекать излишнего внимания. Организуйте там временную базу и ждите от меня дальнейших распоряжений. Все ясно? – собравшиеся фанатики синхронно кивнули.
– Что нам делать с Мародером?
– Приведите ко мне, – трусливый алкоголик с трясущимися руками и красным, пропитым лицом дерзнул пойти против законов общины. Он всегда производил впечатление ненадежной гадюки с замашками псевдо-командира. Говорили, что после казни лидеров сопротивления, инициированной самим украинцем с подачи агентов внешнего влияния, он велел называть себя новым Гуру или скромно – Командующим. С такими успехами можно было принять титул Императора или Короля. Чего мелочиться?
– Лжепророк! – истошный вопль слабодушного существа эхом разнесся под сводами храма, все еще считавшегося непорочным. Выйдя из мрачного помещения, преобразившийся лидер секты окинул беглеца презрительным взглядом. – Эрра… Баал… ты жив… какая радость! Я боялся, что… всех потерял! Но ты жив! – насильно усаженный на колени, седой мужчина молитвенно сложил ладони перед подобием божества, вершащего правосудие. Джозеф тем временем резко перевернул одну из скамеек и сел сверху, слегка поддавшись корпусом вперед. – Это все республиканцы! Это они устроили! Это они виноваты! Но христианская мораль ведь учит прощать, да? – пальцами монах пережимал маленькие бусинки деревянных четок. Пытался успокоиться. – Я православный… плохо разбираюсь в католичестве… ты же католик? Значит, ты не будешь мстить? Мы же просто не ведаем, что творим… – нахмурившись, священник подтянул под себя ноги и выпрямился. Ему хотелось публично вынести смертный приговор и насладиться выражением ужаса в глазах этого поганого разжиревшего ублюдка. Но вместо этого он отвернулся и махнул рукой. – Спасибо тебе! Ты истинный милосердный Король Баал… нет, ты лучше… ты сам Господь!
Возлюбленные, никогда не мстите за себя, но оставьте это на гнев Божий, ибо написано: месть – моя, я отплачу, говорит Господь.
Если он Бог – ему и мстить. *****
Медленно отползая назад, Мародер отважился повернуться спиной и, заискивающе согнувшись, сделать осторожные шаги в направлении выхода. Он не прошел и половины пути, ощутив легкий купол угрозы, повисший в воздухе. Не успев обернуться, солдат рухнул на каменный пол под ударом в затылок, но встать так и не смог – чье-то колено уперлось в спину. Не раздумывая о методах, Пророк накинул ему распятие на шею и потянул вверх, сжимая у основания креста. Хватило пары минут, чтобы все закончилось. Тело несильно трепыхалось. Опасения вызывал материал четок, способный рассыпаться и продлить жизнь никчемного паразита. Впрочем, сомнения не оправдались. Четки оказались на удивление прочными. Пятнадцать лет прошло, но сюжет не изменился. Какая примитивщина. Рокуэлл вспомнил о первом грехопадении божественного артефакта, оскверненного убийством. Тогда в жертву был принесен брат по оружию, друг. Теперь – враг. Осознав случившееся, Джозеф стремительно выпустил плотный шнур из вспотевших ладоней и повалился на бок рядом с трупом.
– Отец Джо, – подошедший сзади сектант сжимал в руках телефон. Связь держалась на уровне взаимного безмолвия из-за разрушенных сотовых вышек, но отдельная информация все же как-то просачивалась. – Нам сообщили, что в Республике произошла серия терактов. Пока что никто официально не прокомментировал случившееся, но уже начали звучать обвинения в наш адрес.
– Что? Это не входило в первоначальный план… – пробормотал служитель креста, пришедший в себя и выдернувший четки из-под массивной туши. Маунтан бы им гордился. Стать тем, кого ты ненавидел больше всего.
– Один из наших отрядов обнаружил еще одного выжившего командира. Фельдмаршал. Вы его помните? – память услужливо подкинула образ немца (или австрийца), с легкостью вошедшего бы в партийную элиту Третьего Рейха, настолько утонченными были его арийские черты. – У нас есть сведения, что он не принимал участие в расстреле.
– Это решать мне, – оборвал Джозеф, при этом оплетая запястье четками, возвращая все на свои места, восстанавливая душевный и физический баланс. – Что сделали с телами казненных? Куда их дели?
– Мы отведем Вас туда. Это недалеко, около радиовышки.
– Приведете ко мне немца, – кивнув, фанатики благоговейно расступились перед лидером. Где-то у самого выхода наружу он остановился, бросил прощальный взгляд на временное убежище массового террориста и неудержимого сепаратиста. Не позволяя себе тосковать по утраченному Раю, он последовал за телохранителем в сторону невысокого холма, находящегося в отдалении от главного места побоища. На фоне гремели выстрелы, звучали крики вперемешку с окриками солдат. – Мы, сильные, должны сносить немощи бессильных… мы, сильные…
Защищенный со всех сторон вооруженными безбожниками в бронежилетах, Рокуэлл без помех добрался до искореженной радиовышке и замер в нерешительности перед увиденным. Черные силуэты, болтавшиеся на железных балках, по мере приближения к объекту становились менее расплывчатыми. Шесть подвешенных на веревках тел, чьи лица были закрыты полиэтиленовыми пакетами, раскачивались при малейших порывах ветра. Вокруг кружили изголодавшиеся вороны, одновременно напуганные взрывами и привлеченные запахом свежей плоти. Закрыв глаза, Джо не выдержал и отвернулся. Он только что задушил человека, но не смог противостоять рвотным позывам при виде висельников. Узнать их было тяжело, почти невозможно. Но армейские ботинки Лукаса с высокой шнуровкой часто становились предметом обсуждения и восхищения. Мелиссу выявить было несложно – среди грузных фигур лишь одна напоминала женскую. Схватив распятие, Отец прижал его ко лбу и, в очередной раз упав на колени, громко закричал. Как глупо. Их могли выслеживать, держать на мушке и дожидаться удобного момента. А крик выдает позицию.
Бог не заберет его.
– Как это произошло? – что он скажет Виктории? Как оправдает бездействие?
– Их заманили в муниципалитет, застали врасплох, отвезли в лес, расстреляли и повесили, – этот голос из другого мира. Такой безупречный, лишенный всякого акцента. Оглянувшись, Отец Джо зациклил взгляд на безукоризненно правильных чертах лица пленного Фельдмаршала. Воистину удивительная нация – даже в условиях масштабного хаоса их костюмы оставались идеальными. Наглаженными, чистыми, будто с витрины. Даже сейчас, закованный в наручники, окруженный солдатами немец был преисполнен достоинства. Его либо пошлют на виселицу, либо пощадят. Так зачем же суетиться? – Флаг Республики прикрепили в назидании остальным.
Подняв голову, сектанты заметили развевающийся бело-голубой стяг. Символично. Ведь данные цвета ассоциируются с миром, как и вышитые на них скрещенные перья. Неудивительно, что гниющий изнутри Город издевается над всей системой жизненных ценностей. Нивелируя само понятия добра, он пронизывает его материями, сотканными из рафинированного мрака. Философия ненависти к огромному железному монстру с белоснежной Ратушей вместо сердца возникла после возвращения с войны. Возлагая большие надежды на бездушную машину, будь готов стать ее первой жертвой. Даже, если ты работаешь на нее в качестве знаменосца доброй воли.
– Мы нашли их личные вещи, которые не успели сжечь, – один из охранников подошел поближе с крупной спортивной сумкой, в которой валялись телефоны, оружие, личные талисманы, пачки сигарет, купюры, монеты и фотографии. Рокуэлл сразу узнал смартфон Мелиссы – на обратной панели была прикреплена наклейка в виде песочных часов – официальный символ клуба Эдем. С очевидным почтением к умершей, мужчина достал предмет и, проведя пальцем по экрану, тут же вошел в систему. Кокс не нуждалась в паролях, так как постоянно меняла средства связи, но этот телефон содержал несколько личных номеров: родственников, близких друзей и внезапно понадобившихся важных шишек из правительства. – Что прикажите делать? – игнорируя вопрос соратника, духовник зашел в последние входящие и увидел имя Виктории. Казалось, по слабому телу прошелся весь электрический заряд вышки. – Святой…
– Он должен висеть вместе с ними, – кивком головы указав на бесстрастного Фельдмаршала, не сразу понявшего смысл сказанного, священник отошел в сторону и попытался вновь набрать тот самый номер. Раздражающее молчание, затем пару коротких гудков и четыре обнадеживающе длинных, но по итогу – ничего. – Проклятие. – разозлившись, он сжал трубку в пальцах, угрожая оставить трещины. – Почему он еще жив?
– Он хочет сказать…
– С каких пор ты проявляешь сочувствие к военнопленным и оспариваешь мои указания, Гавриил? – злоба копилась слишком долго. Взорвавшись, он был готов растерзать нарушителя дисциплины, но его останавливали вполне логичные опасения за свою жизнь. Предвестники в любой момент могут убить Отца прямо здесь, заразившись общими предательскими настроениями или просто раскрыв себя как агентов Республики-Запада. – Ну и?
– Вы совершаете ошибку! – вмешался Фельдмаршал, протягивая руки в наручниках прямо перед собой, полностью повторяя позу святого Иосифа на перекрестке. – Мародер считал меня другом и предупредил о готовящейся засаде. Но я не имею никакого отношения к измене. Я невиновен.
– Ты должен быть на их месте, – вытащив из кармана заряженный пистолет, ранее отобранный у трупа агента СБР, Рокуэлл не подозревал, насколько нестабильно его состояние. Направив оружие на заложника, он целился прямо в голову. – Если враг твой голоден, накорми его, если хочет пить – дай ему что-нибудь выпить. Если хочет смерти – помоги ему встретиться с Господом. ******
– Если Король Баал не получит…
– Короля Баал нет, – с уверенностью человека, поборовшего своих демонов, заявил Лжепророк, но тут же отвернулся, привлеченный миражом, пробивающимся сквозь завесу черного дыма. В нем угадывались очертания взлетно-посадочной полосы. Что происходит? Иллюзия? Но он же убил его…
– Может, у него спросим? – замерев на месте, Джозеф закусил губу и резко обернулся, встречая насмешливый взгляд старого друга, ничуть не изменившегося с их последнего рандеву во сне. – Иногда так приятно видеть страх на твоем лице. – обойдя жертву по кругу, безрогий, очеловеченный зверь то прищуривался, то усмехался. – Ну же, поговори со мной. – выпрямившись, монах упрямо вздернул подбородок и сосредоточил внимание на невидимой точке вдали. – Я тебе так не нравлюсь? Перестань. Кто был твоим близким другом в последнее время? Ходят слухи, что вы с умалишенным диктатором навели шумиху на Той Стороне.
– Это все неправда. Ты – плод моего воображения, – перебирая бусинки четок между пальцами, бормотал священнослужитель. – Всего лишь последствие…
– Лекарств, недосыпа, средств массовой информации? – посмеявшись, галлюцинация отставила одну ногу в сторону, опираясь носком туфли на камень. – Брось. Это равнодушно даже для тебя. Пройти через многое и теперь все отрицать? Так бессердечно. – замолчав на мгновение, монстр, порожденный больной фантазией, продолжил: – Мне всегда это в тебе импонировало. Ты весь такой неприступно благочестивый, гиперболизировано богобоязненный, нарочито отрешенный. Когда в действительности ты прикрывался моим именем, чтобы наружу не всплыл тот отвратный факт о том, что последние несколько лет ты провел в бойне.
– Я помогал людям…
– Что тебе, выходцу из элитного класса, знать о потребностях простых смертных? – став напротив жертвы, мнимое божество оказалось на голову ниже. Однако прищуренные глаза черного цвета с легким коричневым отливом пожирали все без остатка, разрушая мнимые границы физических преимуществ. – Нет, тебя интересовала только власть. Она тебя преображала. Подпитывала. Ты позволял себе снисходительно рассуждать о том, какой тяжкий крест ты несешь. Хотя на деле ты пожинал плоды своего призрачного величия. Ты осуждал мораль как блуд, превращал святых в иуд. Карал невинных по своим законам. Или прощал никчемных, порождая беззаконие. – обходя незначительные препятствия, оратор кружил вокруг застывшего пастора, додавливая и добивая. – Ты верил в свой высокий дар. И блаженствовал под возгласы неумной толпы, расточавшей тебе незаслуженные любовь и почтение. Но они даже не были достойны стать людьми, правда? Твоя колоссальная, непомерная по всем меркам жадность превысила все смелые ожидания. Но тебе, похоже, все равно.
– Скажи мне то, чего я не знаю, – такое равнодушие в голосе поразило самого верховного. – Мы не в состоянии что-либо изменить. Мы же в ловушке.
– Нет, ты уже вне клетки. Ты не здесь, – пораженный собственной догадкой мираж приблизился. – Значит, ты все же возлюбил ближнего своего? – Рокуэллу потребовалось пара секунд, прежде чем утвердительно кивнуть. – Жаль. Мне будет так не хватать твоих проповедей. – не затягивая паузу, тварь медленно подняла руку и протянула в направление неподвижного Пророка. Тот не собирался играть в вежливость, но что-то заставило его ответить на рукопожатие. В итоге Джозеф почти сразу ощутил боль в запястье, пронзившее все тело и вынудившее постепенно опускаться на согнутых коленях вниз. – Знаешь, в чем суть? Ты осознал свои грехи, но так и не понял главного – это ничего не изменит. Каждый раз, глядя в зеркало, ты будешь видеть мое лицо. До тех самых пор, пока я лично не приду за тобой. – наконец выпустив заложника из цепкой хватки, верховный взглянул на него снизу вверх и произнес: – А теперь прочь из этого мира.
