Текст книги "Свора (СИ)"
Автор книги: Hougen
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 65 страниц)
– Я думала, мы уже рассчитались, – возмутилась Маргулис, впрочем, без особого энтузиазма. Ультиматум вполне справедлив, а договоренность – превыше любых облигаций.
– Наша связь, как валюта, давно перестала котироваться, – Виктория почувствовала раздражение. И за менее безобидные реплики она могла отвесить пощечину или прилюдно унизить. Но в данном случае речь шла о сложном балансе сил и шатком равновесии. – Я поражаюсь твоей стойкости: ты готова на все ради собственных людей. Средневековая преданность, апогей рыцарства и коварства.
– Примечательной исторической фигурой того времени являлся герцог Ришелье, – несмотря на острый ум, он, как и большинство мужчин, легко поддавался лести. Но не следовало усердствовать.
– Принцип национального интереса, да? Помню, – Мануэль с полминуты рассматривал висящий на стене портрет. Фыркнув от нескрываемого пренебрежения, он развернулся. – Жаль, что ты так и не приняла мое предложение. В таком случае тебе бы не пришлось оставаться здесь одной, в этом мрачном месте, которое вы называете домом.
Возвысившийся Советник несколько раз предлагал вдове восполнить потерю мужа. Политическая выгода подобного союза могла соперничать лишь с одиозностью самой идеи. Какие бы заголовки ждали Республику: «Королева и Кардинал». Жадные до сенсаций писаки сгустили бы краски, телевидение вовсю крутило трехчасовые эфиры, а телефон бы разрывался от нескончаемого потока звонков с пожеланиями счастья. Но за всем этим крылся древний как мир мотив – приближение к всевластию.
Жаль, что Перри интересовали только преференции для общины, именуемой Сворой. Если кому-то из ее членов нужно было ввезти контрабандный товар, распространить его по стране, или просто пройти таможенный контроль без непомерных налогов, то женщина обращалась за помощью к Волкеру. Многие осуждали ее действия, называя торговлей своим телом, но иного выхода просто не существовало.
– Я надеюсь, мы друг друга услышали, – дружелюбный тон превратился в требовательный. Игры кончились. – Двадцатого числа придет важный груз. Я хочу, чтобы он прошел через контроль без задержек и происшествий.
– Наркотики? – поинтересовался Арман, окончательно разобравшись с одеждой и потушив сигарету об черную пепельницу. – Ты же знаешь, моя власть не безгранична.
– Тогда какой в ней смысл, если пренебрегать маленькими радостями? – безумный, смешанный с восхищением взгляд, мелькнул на лице манипулятора. Вот основная причина, по которой он хотел именно ее, а не тысячи других. – В любом случае, речь идет о цитрусовых. Мы хотим экспортировать их в Нидерланды. Если сомневаешься, можешь вскрыть один из ящиков, для своего успокоения. Но постарайся не задерживать вывоз.
Волкер, не снизошедший до язвительного ответа, подошел ближе и потянулся к пульсирующей венке на женской шее. Виктория заметно вздрогнула, ощутив его так близко от артерии. Машинально обняв любовника за плечи, Королева наконец-то позволила себе расслабиться. Деловые вопросы решены и теперь можно поддаться роковому влечению. К несчастью, их единение прервал вошедший без приглашения человек. Звук резко распахнувшихся дверей вынудил Армана отступить и повернуться в направлении вошедшего.
– Прошу прощения, что помешал, – абсолютно равнодушным голосом произнес Маркус, не отводя глаз и не опуская голову. Это разозлило Кардинала, однако он предпочел сохранить безразличный вид. – Мы позаботились обо всем.
– А вот и подчиненные, – взяв с кресла темное пальто, Мануэль накинул его на себя и поправил воротник. – Верные псы пришли на зов хозяйки. – чиновник усмехнулся, пристально разглядывая низкого адвоката с растрепанными черными волосами. Их взаимная неприязнь читалась во взглядах, позах и жестах. – Я позвоню тебе, Виктория, и сообщу детали. Не забывай обо мне. – Салливан, на пару секунд задержавшись в проходе, все же отошел в сторону и пропустил гостя.
– Мой вам совет: следите за добычей, а не за луной.
Махнув рукой на прощание, Советник удалился. Шаги на лестнице постепенно стихали, пока тишина не охватила кабинетное пространство. Тяжело вздохнув, Маркус прошелся по комнате, после чего опустился на темно-зеленое кресло. Уставшее, осунувшееся лицо не выражало никаких эмоций, кроме отрешенной сосредоточенности. Тонкие брови сошлись на переносице, а руки тряслись от внутреннего протеста.
– Ублюдок, – после длительного молчания выпалил Консультант, ненавидевший интригана с самого первого дня их знакомства. Высокомерный индюк, выкормыш среднего класса без образования, перебивший больше аристократов, чем любая революция. – У нас серьезные проблемы. Сегодня снова открыли огонь по нашим позициям. Все это, естественно, подхватили всевозможные СМИ и вызвали панику. Курс взлетел, биржи развалились, а мы до сих пор не можем вытащить чертов груз!
– Ты узнал, что ему понадобилось от меня?
– Это единственное, что тебя сейчас беспокоит? – нахмурившись, мужчина не сразу отреагировал на любезно предложенный бокал с виски. Их устоявшийся обычай пить вдвоем явно терпел крах. – Ты же слышала, что я сказал?
– Успокойся, – выпив ровно половину, Маргулис подвинула стол обратно и села в кресло. – Завтра все благополучно решится. Мне пообещали. – Маркус, привыкший не задавать лишних вопросов, сделал крупный глоток.
– Посмотри, до чего мы дошли. Разве это не омерзительно? Двадцать лет назад мы были полны энтузиазма создать нечто новое. Возродить империю, которая станет оплотом справедливости. Ты еще помнишь наши длительные беседы в этом самом месте? Красивые иллюзии, глупые обещания.
– Ты просто скрывался от правительства и не расставался с фенциклидином, – не было абсолютно никакого желания курить, хотя в горле все еще стоял комок, а ноги дрожали. – Я же приносила тебе еду и книги. И выслушивала наркоманский бред.
– Позволь тебе напомнить о нашем одиннадцатом классе, – разлив остатки алкоголя по бокалам, Салливан улыбнулся. Со стороны его профиль казался греческим, а глубоко посаженные глаза почти соответствовали понятию универсальной красоты. Но все это было сплошным обманом. Напускная сдержанность прятала сущего демона с волчьим оскалом. – Чертов итоговый экзамен отобрал все силы. Ты захотела расслабиться и принесла галлюциногены. И все это в кабинете истории, будь она проклята.
– Ты итак в ту пору сидел на антидепрессантах, – подавив отвращение, управительница общины с удовольствием затянулась. Сигареты все еще помогали ей уйти от реальности. – И не был против мизерной шалости. Но я хорошо помню лицо профессора Лаша, когда он неожиданно застукал нас за употреблением этой дряни.
– Эх, знал бы он, во что ввяжутся два его лучших ученика, наверняка бы присоединился, – выпивая, Салливан нередко ностальгировал. Люди, лишенные будущего, часто находят утешение в прошлом. – Твоя связь с Волкером… мне стоит беспокоиться? – замешкавшись с ответом, Виктория сдавила подлокотники кресла, но быстро пришла в себя и кивнула. – Он выходит из-под контроля. Если он… перейдет черту, то я сделаю все возможное, чтобы его уничтожить.
– Поверь мне, я сумею позаботиться о себе, – в этом никто не сомневался, иначе ее бы не прозвали Королевой. – Так было всегда. И будет. – осторожно взглянув на портрет, по-прежнему вселявший чувство стыда, женщина поднялась и подошла к балконной двери. – Гудвин. Чего он хотел?
– Контрабандист? – с презрением выплюнул адвокат, вспоминая недавний разговор с разодетым щеголем. – Очевидно, проблемы на таможне. Кто-то из окружения Президента решил поживиться и устроил настоящий пир. Проверки усилились, цены взлетели, а откаты возросли раза в четыре. У всех тяжелые время, а подобные люди кормятся за счет перевозок. Любая задержка равносильна потери целого состояния. Типаж мелких торгашей, не более.
– С каких пор ты стал таким чванливым? Мы ведь начинали точно так же.
– Да, больше пятнадцати лет назад, – отставив опустевшую бутылку на поднос, Маркус провел рукой по волосам и зевнул. – Сегодня был тяжелый день. Пожалуй, оставлю тебя одну и пойду спать. Настоятельно рекомендую сделать тоже самое. Утром поговорю с нашими людьми, и мы будем решать вопрос с грузом.
– Доброй ночи, Марк, – поклонившись, Консультант удалился, оставив подругу детства наедине со своими мрачными мыслями.
Пить в одиночестве не хотелось, равно как читать новости и неутешительные прогнозы. Все равно везде одно и то же: пресс-конференции заинтересованных лиц, псевдоэкономистов и бесполезных сладкоголосых болтунов. И везде мелькает одно имя – Арман Мануэль Волкер. Правая рука самого могущественного человека в стране, сосредоточившая всю власть вокруг себя благодаря разным сомнительным средствам.
Предательства, интриги, стяжательства, лизоблюдство – главные характеристики Республики и тех, кто ею правит. Когда-то давно Маргулис хотела прийти к власти, изменить ситуацию, изгнать всех коррупционеров и восстановить порядок. Розовые мечты, коим не суждено сбыться даже в самых прекрасных снах. Тем не менее, начало было таким многообещающим.
Республика, несколько лет назад.
Самолет приземлился около двух часов назад, которые она потратила на многочисленные контроли и пункты пропуска. Раньше здесь так не заботились о безопасности, по крайней мере, не отбирали драгоценное время. Несколько раз сняв очки, чтобы показаться мнительным пограничникам ради сравнения со старой фотографией в паспорте, Перри наконец-то забрала багаж и направилась к выходу.
Автоматические двери раздвинулись, выпуская пассажиров на свежий воздух. Ее ждала машина со скучающим водителем, простоявшем у терминала больше часа. Заметив племянницу начальника, он моментально выпрямился, подхватил нетяжелый чемодан и открыл заднюю дверь, после чего буквально запрыгнул в салон и завел мотор. Ехали они быстро, пересекая длинные улицы. Толпа сновала по тротуарам, исчезала в маленьких кварталах и крупных торговых центрах.
– Вам нравится Столица? – ленивым голосом протянул шофер, не отрываясь от дороги. Дядины подчиненные обычно не тяготели к общению, но сегодняшняя рабочая лошадка явно изменила общим принципам.
– Я жила здесь долгое время, – отвернувшись к окну, Виктория принялась искать глазами таблички с названиями улиц. – Уехала, когда мне было двадцать. Многое изменилось с тех пор.
– Не могу не согласиться, – мужчина почесал подбородок и фыркнул. Его бурая щетина и округлое доброе лицо напоминали о медведе. Нерасторопный, сонливый зверь. – Ну, дороги лучше не стали. Хотя после Революции к власти и пришли новые лица, жизнь тоже не особо улучшилась.
– А чего Вы ожидали? Вы же сами их выбрали, – на этой язвительной ноте разговор прервался. За полчаса они достигли центра, представляющего собой обширную площадь с небоскребами по всем четырем сторонам. – Остановитесь здесь, пожалуйста. Я хочу ненадолго зайти в старую квартиру.
– Флоррик не велел мне задерживаться…
– Я сказала – остановитесь! – не переходя на крик, Маргулис заставила неуклюжего лакея исполнить приказ. Автомобиль резко затормозил у перекрестка, вызвав недоумение прохожих. Выйдя наружу, девушка осмотрелась – на самом деле ничего не изменилось в этом Городе. – Подождите меня. Я вернусь через десять минут. Надеюсь, дядя переживет нарушение такого плотного графика.
Квартира на пятом этаже, в отреставрированном доме старого фонда, в одном из дорогостоящих кварталов обители неудавшихся революционеров. Поднявшись по мраморным ступенькам, изувеченным микроскопическими трещинками, Виктория подошла к огромной черной двери. Спустя столько лет. Проворочавшись с ключом, она все же попала внутрь. В одинокое, мрачное пристанище, ранее именуемое домом. Вещи остались на прежних местах. Удивительно. Мамины родственники заходили сюда исключительно ради уборки и поддержания чистоты, не нарушая планировку.
Фотографии, картины, статуэтки с различных стран, книги, музыкальные диски – все напоминало о самых лучших годах, проведенных в родных стенах. Как же она обожала включать любимую песню на полную громкость и, под чудесные аккомпанементы инди-рока, делать увлекательные доклады по истории, или же, торопясь, дочитывать последние главы интересной книги, пока солнце не зашло окончательно, и терраса не погрузилась во тьму.
До смерти матери все это еще имело смысл, но потом уютный уголок превратился в хранилище ненужных воспоминаний, причиняющих боль. Раздвинув шторы, девушка впустила солнечный свет. Прежде его было много. Но потом наступили темные времена: затяжная депрессия, безразличие к окружающим, отказ воспринять реальность. И случайная встреча с молодым человеком, у которого хватило смелости прыгнуть за ней в омут безумия и вытащить оттуда.
Поженившись, они уехали из проклятой страны. Виктория взяла себе вторую фамилию, добавив к прежней. Таким образом она возродилась, но не обрубила связь с прошлым. Занятная философия. Детей у них не было, впрочем, как и желания их завести. Просто двое самых одиноких людей нашли друг друга и этого было достаточно. Однако судьба и тут сыграла злую шутку: после семи лет брака Майкл попал в автокатастрофу с летальным исходом.
Будущую Королеву общины разбудили посреди ночи телефонным звонком и сообщили о том, что изуродованное тело ее мужа едва вытащили из-под обломков. Тогда мир рухнул во второй раз, но она стоически пережила удар. Парадоксально, однако эта ситуация одновременно сломала ее и сделала гораздо сильнее. Пережив похороны, всеобщее сочувствие и ненавистное сожаление, Маргулис распродала все имущество, кроме ценных бумаг, и отправилась кататься по свету.
Решение вернуться в Республику было вызвано отчасти ностальгическим порывом, отчасти жаждой избавления от единственного непроданного дома, принадлежавшего покойному. Если уничтожить все связующие нити, то боль утихнет. Или это самовнушение? В любом случае, при помощи дяди она сможет избавиться от балласта и продолжит кочевать с места на место. Какое же ошибочное верование.
Если бы она знала, что ждет ее впереди.
Окунувшись в холодную воду, Перри вытерла лицо и воспользовалась пудрой для маскировки всей палитры эмоций. Никто никогда не увидит ее слезы. Они лились рекой на первых похоронах и уже совсем истощились на вторых. Лишний раз взглянув на открывающийся из окна вид: ряд абсолютно одинаковых домов возле деревьев с желто-зеленой листвой, Виктория внезапно захотела наступления летней поры. Скоро ее желание исполнится.
Закрыв входную дверь на два оборота – что подразумевало скорое возвращение – девушка отошла в сторону, поскольку заслышала шаги на лестнице. Вопреки всем ожиданиям, это была не старая семейная пара с детьми, не закоренелый холостяк с пакетами из магазина, не клиенты посуточной квартиры, а двое неизвестных мужчин в серых пальто. Один из них облокотился на стену и скрестил руки на груди, пока другой извлекал из кармана удостоверение.
На документах виднелись три слова, которые возненавидел бы каждый гражданин. СБР. Служба безопасности Республики. Замечательно. Обреченно вздохнув, Виктория гордо прошла мимо двух агентов. Бежать не было смысла, а сама мысль об этом абсурдна; просить о помощи водителя или звонить дяде – нецелесообразно. Все равно ее не задержат надолго. Никаких долгов или нарушений за ней не числится, поэтому волноваться не о чем. Но один человек все же сможет отгородить ее от противоправных действий.
– Позвоните по этому номеру и скажите, где я, – шокированный шофер едва не выронил листок с цифрами. Глядя вслед удаляющейся женской фигуре, он продолжал недвижимо стоять на месте. – А вы говорили, что страна изменилась.
Полчаса машина простояла в вечерней пробке, пока, наконец, не припарковалась около широкого здания с огромным количеством окон. Темнота приглушала невзрачный белый фасад, а нелепые колонны на входе придавали департаменту сходство с дешевым офисом на окраине. Впрочем, он таковым и являлся. Маргулис любезно провели по длинному коридору, устланному испачканным зеленым ковролином, а затем ввели в небольшую комнату со свинцовым столом.
Двое верных сопровождающих сели напротив жертвы, тем самым отрезав пути к отступлению. Их отстранённый вид мог насторожить любого, но не вдову влиятельного дипломата. Хотелось курить. А некомфортное молчание затягивалось, нагнетая интригу. Служители закона, чьи имена давно были забыты в виду ненадобности, безостановочно копались в кипе бумаг.
– Итак, Вы прошли пограничный контроль сегодня, примерно в тринадцать часов соро к пять минут? – не поднимая глаз, спросил агент.
– Вы всерьез полагаете, что я запомнила точное время, вплоть до секунды? – девушка приподняла бровь и пожала плечами. Машинально крутя золотое кольцо на пальце, она страдала от недостатка никотина. – Я провела восемь часов в салоне. Не умывалась, не принимала душ и не курила. Это беспокоит меня больше, чем цифры на билете. Если вам так необходима точная информация, хотя вы ей обладаете, то посмотрите по камерам или опросите персонал. Но мое время не тратьте.
– Попав в страну, Вы первым делом поехали в старую квартиру, ранее переписанную на Вашего покойного мужа Майкла Перри и доставшуюся Вам обратно по завещанию. Что Вы там делали?
– Ностальгировала, – прямо заявила Виктория, ловя на себе недовольные взгляды допрашивателей. – Вы подадите на меня за это в суд? В чем суть дела?
– У нас имеются сведения, что на имущество был наложен арест в виду неуплаты налогов.
– Какое отношение имеет служба безопасности к налоговому кодексу? – сохранять спокойствие становилось все сложнее и сложнее. Государство вынудило ее мужа бежать за границу и превратиться в бродягу без роду и племени, а теперь еще и пытается отобрать последнее. Утопия. – Предъявите обвинения или разрешите уехать. Буду безмерно благодарна, если вы выберете последний вариант.
– Мы бы с радостью выполнили Вашу просьбу, но Ваш супруг представлял опасность для страны и был внесен в черный список, – напомнил служащий с прилизанными волосами и гладко выбритыми щеками. На шее у него болтался жетон с девизом и гербом державы – двумя скрещенными перьями. – Мы лишь хотим убедиться, что Вы не создадите проблем.
– Каким образом? Полив цветы на подоконнике? – саркастичность – лучшая защита в таких случаях. Наплевав на все правила, Маргулис потянулась к сумке и достала сигареты. – Я уже выразила свою позицию. Могу воспользоваться правом пятой поправки? Или дождаться адвоката?
Агент приготовился ответить, но их беседу прервал вбежавший в помещение охранник, за которым следом вошел человек в шляпе и с портфелем в одной руке и стаканчиком кофе – в другой. Кивнув удивленным блюстителям закона, мужчина подвинул стул к псевдо-обвиняемой и присел рядом. Ему потребовалось несколько минут, чтобы придать себе более профессиональный вид. Поправив галстук, разложив бумаги и прокашлявшись, он снова кивнул.
– Кто Вы, черт возьми, такой? – не выдержав разыгравшегося фарса, рявкнул главный мучитель.
– Прошу прощения, я забыл представиться, – едва не хлопнув себя по лицу, гость поочередно протянул ладонь обоим надзирателям. – Маркус Салливан, адвокат. Представляю интересы своей клиентки Виктории Маргулис.
– Перри-Маргулис, – поправил второй работник, доселе хранивший молчание. – Я слышал о Вас: Вы работали на многих влиятельных людей и достигли определенных для своих лет успехов. Но, боюсь, это совсем другая ситуация. Здесь Вам не «Юристы Бостона».
– О, Вам тоже нравится этот сериал? Джеймс Спейдер там великолепен. Но я больше предпочитаю «Защитника». Прекрасная демонстрация всех адвокатских способностей, высший пилотаж. Жаль, что все это вымысел. Так что предлагаю перейти прямо к делу.
Оказавшись снаружи убогого грязного здания, девушка облегченно вздохнула. Ее спасителю, мирно попивавшему остывший кофе, понадобилось всего тридцать минут, чтобы привести убедительные аргументы, почему не стоит задерживать уставшую вдову и занятого юриста. На протяжении всего выступления Перри наслаждалась избиением младенцев. В конце концов один из агентов вышел позвонить и вернулся лишь через десять минут с неутешительными для себя новостями.
– Что же, как писал Марио Пьюзо: «Один законник с портфелем награбит больше, чем сто невежд с автоматами», – выдохнув струю белого дыма, Виктория получила возможность детальнее изучить школьного товарища. Как странно. Она уже не узнавала того забавного мальчишку с бесконечным потоком идей. Перед ней стоял мужчина, немного потрепанный жизнью, но научившийся терпеть ее удары с королевским достоинством.
– Ты всегда любила эти литературные отсылки, – в глазах болотного оттенка мелькнули искорки удовольствия. – Восемь гребаных лет. – губы моментально растянулись в улыбке, после чего Маркус сжал подругу в крепких объятиях. Сигаретный пепел упал на темный пиджак, но кого это волновало в тот миг? В миг воссоединения друзей. – Господи, как же я рад тебя видеть. Ты даже представить себе не можешь. Когда мне позвонили и сказали, что ты в Городе, я не поверил в это, но примчался по первому зову. – отстранившись, Салливан принялся восхищенно рассматривать похорошевшую Викторию.
– Как тебя занесло в этот Ад на земле?
– Ты не поверишь, если я расскажу, – избавившись от окурка, Маргулис плотнее укуталась в плащ. – Это долгая история.
– У меня много времени.
Республика, наши дни.
Стоя на балконе с очередной сигаретой, пятой за сегодня, женщина смотрела на опустевшую улицу. Одинокие прохожие торопились домой, изредка перебегая дорогу на красный свет. Из компьютера доносились звуки Лунной Сонаты Бетховена. Атмосфера располагала к размышлениям о бренности всего сущего. Какое бессмысленное занятие – думать. Ведь существуют же люди, которые чудесно себя чувствуют без этого балласта в виде постоянных размышлений. И они счастливы. Вселенская несправедливость.
Если Волкер однажды проснется в дурном настроении и решит устроить масштабный рейд на ее перевозки, то все закончится плачевно. У нее не останется иного выбора, кроме как застрелиться или принять давнее предложение запачканной чужой кровью руки и черного сердца. Первая затея казалась более успешной. По крайней мере, эта агония не будет длиться вечно. Кто-то повеселился, когда отдал Арману полную власть и привилегию контролировать все.
Вспоминая его жадные губы, Виктория не могла избавиться от чувства омерзения. Ее унижали уже больше положенного срока и всякий раз она терпела. Пить не хотелось, все равно становилось еще хуже. Потушив сигарету, Маргулис зашла в комнату, перед этим закрыв балконную дверь, и взяла в руки домашний телефон. Рядом лежала бумажка с номером, заботливо оставленная Маркусом для дальнейших соображений.
– Здравствуйте, Гудвин. Это Виктория, – спустя шесть гудков собеседник на другом конце провода все же удосужился ответить. – Судя по недовольному тону, Вы уже познакомились с моими людьми.
– Имел честь, но не скажу, что доволен этим знакомством, – голос, несмотря на явное раздражение, звучал плавно и даже успокаивающе. – Вы звоните с какой-то целью? Или решили поглумиться надо мной во второй раз?
– Не обижайтесь, я не смогла ответить на Ваше приглашение из-за очень важной встречи, – подойдя к столу, Королева перевернула песочные часы, стоявшие на золотом пьедестале. – Но я слышала о Вашей небольшой проблеме на таможне. Думаю, что смогу Вам помочь.
Подняв голову, Перри на секунду зациклила взгляд на портрете. Казалось, изображенный на нем мужчина с благородными чертами лица, всецело властвовал над кабинетом. Исходившая от него мощная энергетика одновременно подавляла и воодушевляла. К несчастью, художник так и не смог полностью передать образ этого великого человека. Он затерялся в слабом намеке на улыбку, в то время как глаза оставались безучастными ко всему происходящему.
Ты слишком рано ушел, Майкл.
========== Мир принадлежит тебе ==========
– А цель у овцы – она вообще гуманна?
– Гуманна… в понимании Овцы.
Харука Мураками “Охота на овец”.
Территория Эдема надежно защищена нерушимым уставом. Любое нарушение нижеуказанных правил карается со всей суровостью.
Клуб есть суверенное, независимое государство в государстве, со своими нормами и законами. На его территории не действуют внешние постановления, исходящие от правительства утопической Республики.
Эдем. Потрясающее название для местечка, в котором околачиваются сильные мира сего. Забавно. Ибо так называемый райский сад еще никогда не топтало такое количество чертей. Словно кто-то из них свергнул самого Господа и устроил настоящую оргию. И это при условии, что здание располагалось на небольшой малоприметной улочке Маркиза Набериуса. Примечательно, что название самого клуба варьировалось в зависимости от персонального к нему отношения. *
Какой-то сомнительный графоман, наживающийся на благосклонности Королевы, любил называть свое пристанище для вдохновения Лавкой чудес. Красивая отсылка к единственной прочитанной им книге Жоржи Амаду; даже очень уместная. Особенно, если взять во внимание тот факт, какие чудеса там порою творились. Словно коллекция древностей, давно вышедшая из моды, демонстрировала свои самые худшие достоинства.
Территория клуба также считается нейтральной зоной (любые личностные, межличностные или межгрупповые конфликты запрещены). Нарушения порядка воспрещены.
Злоязычники получали нездоровое удовольствие, когда смаковали уничижительное слово Псарня. По их мнению, это идеальный приют для бешеной свиты высокомерной суки, возомнившей себя царицей, что пользуется благосклонностью Кардинала. Тут реакция была однозначной: мужчины, явно страдавшие от переизбытка комплексов, посмеивались над потешной игрой слов в компании таких же кастратов. Женщины, в свою очередь, ненавидевшие тамошний бомонд из-за невозможности в него попасть, во всеуслышание заявляли, что за собаками нужно убирать не только на улицах.
В клане существует вполне четкая и незыблемая иерархия.
Однако неизменным во всем этом круговороте людского скудоумия оставалось одно – яркая надпись на табличке, прибитой к кирпичной стене. Можно называть это место как душе угодно, но оно все равно будет гордо носить ошейник с золотым медальоном, на котором темно-красными буквами выгравировано: Эдем. Некто из местного сборища даже представил на всеобщий суд веселый каламбур: «Рай в шалаше, Ад во дворце или блаженство в скромном сочетании того и другого».
Любой человек, находящийся на территории клуба, считается неприкосновенным как для властей, так и остальных участников.
Разумеется, большинство людей отдавали предпочтение последней тенденции. Для них Эдем – это пища и кров, безопасность и окрыление, стабильность и умиротворение. Эдем – это дом. В него не зайдет посторонний, его не отберут за неуплату налогов, его вообще никто не заберет. Поколения сменятся, наступит конец света, НАТО пошлет в Город войска, но здание выстоит.
Стать членом клуба может любой желающий, готовый приносить пользу всей общине.
Мало кто бы подумал, что старомодное строение в индустриальном стиле, находившееся недалеко от центра, спрятанное в одном из внешне неприглядных кварталов, зажатое между готической церковью и заброшенным складом (впрочем, считавшимся таковым лишь по документам), и есть та самая обитель Адама и Евы. По другой стороне улицы расположились заброшенные офисы, малопривлекательные хостелы и необитаемые квартиры, перекрывающие вид на парк и реку. Но это мало кого волновало. Постояльцам Эдема было выгодно скрываться от посторонних глаз.
Временами они радовались, что все СМИ давно куплены правительством и мало интересуются повседневными заботами добрых граждан.
Все члены клуба обязаны уважать его устав.
Полицейские машины редко патрулировали окрестности. И дело не в том, что большинство умелых служителей порядка, включая высшие эшелоны, завтракали, обедали и ужинали в Эдеме. Нет. Им просто не было смысла тратить время на пустые короба (по документам) и мормонов (по убеждениям), а нешумные собрания в неприметном клубе того не стоили.
Все-таки Эдем – частная собственность.
Владельца никогда не видели, но доверенность с подписью, выписанная на имя Виктории, все же не позволяла усомниться в его существовании. При огромном желании никакой опытный юрист со стажем не найдет лазейку во многочисленных договорах. Потому что их составляли не менее сведущие нотариусы и обрабатывали матерые законники, любившие вечерами поиграть в бильярд и послушать заманчивые гонорарные предложения за стойкой бара – в общем, насладиться всеми привилегиями райских кущ.
Таким образом вокруг уютного клубного гнездышка были воздвигнуты стены из самого прочного материала – закона. Конечно, в этой стране его чтили меньше всего, но рисковать не стали бы. Коррумпированные чиновники, привыкшие нарушать все легитимные принципы, или же прописывать их под себя, не переставали удивляться тому факту, что сторонники всего эдемского до сих пор ходят без нимбов и ряс. Мир не видывал подобных святош, ратующих за справедливость, со времен шествия Мартина Лютера Кинга.
Но на самом-то деле там господствовали лицемерные аристократы без гроша за душой, посредственные сочинители и авторы дешевого бульварного чтива, контрабандисты, менялы, отставные военные, искалеченные ветераны, неудавшиеся революционеры – в общем-то, лучшие представители рода людского. А верховодит ими, или точнее – манипулирует – редкая сумасбродка, родившаяся в Республике, но ставшая чужой благодаря замужеству и многолетнему изгнанию.
Предательство Эдема, равно как и самой Королевы, караются смертной казнью.
Либеральному политику и предпринимателю, судя по всему, не хватало проблем в личных делах. Нужно было обзавестись многообещающей спутницей жизни из древнего клана. Ведь самопровозглашенная королева претенциозного сброда раньше была никем. Девушка с немалыми родительскими средствами и амбициозными желаниями, но лишенная возможности действовать свободно в патриархальном государстве.
Тем не менее, прожив множество лет за рубежом, в обществе, лишенном стереотипного мышления и гендерной дискриминации, она приобрела некоторый опыт и закалку. Но вот о заманчивых перспективах создать дивный новый мир пришлось забыть. На время. Прошло не меньше пятнадцати лет, прежде чем самоуверенная жена изгнанника превратилась в циничную вдову.
Иного не следовало ожидать от человека, прошедшего все круги Ада.
Весь мир у твоих ног.
Такова последняя фраза на серебряной табличке, висящей у парадного входа. Каждый, кто заходил внутрь, заучивал свод правил, как молитву. А в награду получал воодушевляющую цитату, призывающую всегда помнить одну простую истину.
Эта идея принадлежала Маркусу Салливанну, хранителю всех кодексов, создателю второй Библии. Главный привратник клуба. Сейчас, сидя на кожаном диване, в центре огромного зала, в окружении апатичных курильщиков, он наблюдал за песочными часами – символом Эдема, расставленным по всем комнатам.
