Текст книги "Свора (СИ)"
Автор книги: Hougen
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 65 страниц)
Все как будто замерло.
Маргулис окинула всех собравшихся истинно королевским взором. Никто бы не посмел посмеяться или открыто выступить против восстановленной монархии. Потому что она абсолютная, бесспорная и доминирующая. Затянувшуюся гнетущую тишину нарушил вскочивший со стула Томас, ринувшийся к лидеру, но остановившийся на половине пути. Впервые на его обреченном лице мелькнула тень радости. Перри, явно ожидавшая встретить в клубе кого угодно, кроме двоюродного брата, на миг застыла в нерешительности. Но лед тронулся, стоило ей сделать первый шаг и заключить родича в объятия. В этой идиллической сцене не хватало фотографа, который бы запечатлел такую сентиментальную сценку. Двое соратников, связанных кровными узами, но разделенных временем, все же смогли обрести друг друга. Вслед за ними поднялись Долан и Данбар, не рискнувшие приблизиться и нарушить дистанцию.
– Полагаю, я оставила Эдем в надежных руках? – только сейчас она заметила Гудвина, лежавшего в несуразной позе на маленьком диване. На протяжении секунды изучая мужское лицо, зеркально отражающее все новоприобретенные грехи, Виктория пришла к мысли, что он не выдержал такого колоссального давления и сломался. Жаль, этот механизм бы еще мог пригодиться. – Марк тут?
Илай многозначительно кивнул и, в качестве покровительственного жеста, приложил руку к груди, к тому месту, где покоился пистолет. Все было тщательно продумано и заранее спланировано. Еще у самого входа в невзрачное заведение Маргулис получила сигнал: на одной из центральных террас расположился Вудро, наблюдавший за происходящим со своего кресла. Бездвижное всевидящее око. Встретившись глазами с вдовой, появившейся из-за угла словно ангел, Ландау странно усмехнулся и кивнул ей в знак приветствия. Впоследствии, когда женщина скрылась за массивной дверью, калека позвал одного из помощников и велел ему немедленно сообщить господину Салливану печальную весть – его власть подошла к концу. Он как раз находился в центральном кабинете этажом ниже, вместе с остальными.
– Ты меня не слышишь! Никто из вас! – без устали вопил Винсент, чей разукрашенный синяками лик мог сделать честь любому жуткому кошмару наяву. Поэтому он прятался за новыми очками. – Я не хочу кого-то обвинять, но Виктория совершила ошибку. И мы все расплачиваемся за нее. И пока что я говорю с самым адекватным человеком во всей этой сраной конторе! – опершись на стол, Вэнс в довольно агрессивной позе нависал над Маркусом. – Хватит ждать. Лучше помоги мне. Нам нужно отомстить.
– Кому ты собираешься мстить? Мы сделали все, что могли. Я ограничен в движениях, иначе против нас выступит вся Республика. Хочешь, чтобы у нашего порога собралась вся национальная гвардия?
– Кто тебя ограничивает? Виктория?! Ее здесь нет. Пока что я говорю с тобой, и ты сидишь за столом.
– Будь осторожен, Винс, ты говоришь об измене, – предупредила Мелисса, стоявшая в темном углу. Сложив руки на груди, она старалась абстрагироваться от возможной катастрофы. – Я понимаю твои чувства, но ты игнорируешь реальность.
– Нет никакой реальности, дорогая моя. Она закончилась в тот момент, когда от моего издательства остался лишь пепел. А вы отказываетесь помочь!
– Мы не отказываемся, просто подходим к проблеме более осторожно…
– Очнись, Мелисса! Когда ты в последний раз выходила на улицу? Ты знаешь, что произошло? Или тебе рассказать в подробностях? Они убили Неда, а Саймон куда-то пропал. И это лишь малая часть так называемых проблем.
– Перестань, – вмешался Маркус, упершийся лбом в сцепленные пальцы на руках. – Мы пытаемся максимально бескровно разрешить конфликт. Вчера Ларри объезжал наши подпольные арсеналы. Ничего не повреждено, все под охраной. Быть может, через пару дней я свяжусь с людьми Волкера и мы постараемся уладить все за столом переговоров.
–Вот именно, ты уладишь! А это входило в ее обязанности! Она должна была контролировать своего любовника и не допустить такого хаоса. Она не выполнила свою часть сделки. Это дает нам право не выполнять свою, – оглядевшись, Вэнс взывал к пониманию и поддержке. Но обнаружил нерешительность на лицах преданных соратников, колеблющихся между осознанием и надеждой на лидера. – Скажите мне, что я не прав. Или ваш мессианизм не знает границ?
– Ты психуешь, – констатировал Лоуренс, потерянно вертевший любимую трость из слоновой кости – подарок Королевы. Все тут напоминало о ее внимательности к каждому отдельному члену клуба. Без нее община развалится. – И обсуждаешь личную жизнь Виктории так, словно понимаешь, о чем говоришь.
Боунса постоянно недооценивали, считали недальновидным исполнителем грязной работы только потому, что он не любил разговаривать и сторонился людей. Но Маргулис помогла ему: вытащила из тюрьмы, оплатила дорогостоящую операцию и одарила работой. Однажды он стал невольным свидетелем ее эмоционального кризиса: вернувшись с очередной встречи с Кардиналом, одной из первых, она не выдержала и дала волю чувствам прямо в салоне. Лоуренс предпочел молча вести машину, однако в самом конце, на парковке, он позволил себе вмешаться. Впервые в жизни. И это навсегда поставило его в один ряд с самыми надежными сановниками.
Кто бы мог предвидеть, что обыкновенный калека получит такую привилегию.
– Повелитель, она вернулась, – Винсент, заранее подготовивший контраргументы, отступил назад и тупо уставился на вошедшего посыльного. Его абсурдное обращение заставило вздрогнуть.
– Она ждет.
Суженные зрачки Маркуса говорили за него, впрочем, как и плотно сжатая волчья челюсть. Вдохнув свежий воздух, поступающий из открытого балкона, наместник спокойно поднялся и прошествовал в нижнюю секцию клуба. Остальные, неуверенно переглянувшись, последовали за временщиком. Столкновение неизбежно. Они думали застать опальную Королеву совершенно одну, разбитую и мнущуюся, но та привела с собой подкрепление. Окруженная едва ли не львиной долей участников клуба, Маргулис собрала вокруг себя целый батальон. Неужели бойня станет развязкой мрачной трагедии? Два равных по силе пса, прошедших через все круги Ада, были готовы к схватке. Кровь будоражила их сознание, взывала к инстинктам.
Кто-то должен остановиться первым.
Консультант, на чьем изборожденном морщинами лбу выступили едва заметные капли пота, хотел решить все миром. Изначально. Но пережитое застлало ему глаза и внушило, что он всемогущ. Это взрыв из прошлого. Видение честолюбивого юнца, надеявшегося изменить мир к лучшему. Но вот проблема – мир не хочет меняться. Он зажат в мощных тисках заинтересованных лиц и комфортно себя чувствует. Возможно, старый порядок и следует уничтожить, но не следует забывать, что сам он принадлежит к нему. Они вместе создали это место, вместе шли навстречу неизвестному и вместе страдали от неисчислимого количества боли. Рвать друг друга за власть, которая по сути является ничем иным, как балластом и проклятием – полнейшая нелепость.
По этой причине он отступил. Не стал идти на поводу навязчивых идей и сладострастных голосов с пустыми обещаниями вечности. Когда четверка неудавшихся повстанцев вышла из кабинета прямо на лестницу, они обнаружили под ней толпу. Виктория стояла в самом центре, в окружении верных глашатаев, и выжидала. Терпения у нее всегда хватало. Подавив невольное восхищение, вызванное мощнейшей энергетикой харизматичного лидера, Салливан выпрямился и сцепил руки. Их взгляды встретились. Тем не менее, ничего не изменилось. Он не почувствовал агрессии или вызова – все та же искренность плясала на женском лице, пусть и искаженная равнодушием. Она, в свою очередь, ощутила целый сгусток сожаления и нежелание продолжать грызню.
Никаких слов не нужно, красивого жеста вполне хватит. Все это понимали. Даже Илай, заточенный исключительно на кровопролитие. Собравшиеся с нетерпением ждали развязки. Ведь противная сторона осталась в меньшинстве, значит, их могут казнить. А это зрелищно. Особенно если среди приговоренных окажутся высшие. Маркус хорошо понимал всю безвыходность собственного положения. У него два варианта: идти до конца и погибнуть, но произвести впечатление, либо же вернуть все на свои места, сохранив друга. И он сделал выбор. Вздохнув полной грудью, мужчина отошел от двери, тем самым образовывая свободный проход к главному кабинету. “Я не достоин сидеть за тем столом. Ты – достойна”. Этот месседж уловили все, включая поднявшуюся по ступенькам Маргулис.
– Плохо выглядишь, – перед тем, как зайти в комнату, Долан дружески похлопал Вэнса по плечу, а затем развалился в одном из кресел внутри. – Боже, вся семья в сборе. Прямо глаз радуется. – пока бывший полицейский разглагольствовал, Перри впервые почувствовала облегчение. Казалось, что прошло всего одно мгновение. Она не отлучалась от этого места, связанного с ней особыми узами. – Лучше расскажите, как вы провели праздники?
– Ты действительно хочешь услышать эту захватывающую историю? – зарычал Винсент, сняв очки и указав на фиолетовые гематомы по всему некогда привлекательному лицу. Окружив знаменитый шрам по контуру, они еще больше уродовали внешность. – Мы уже обсуждали это с Маркусом, но я повторю еще раз: это твоя вина, Виктория! – резко повернувшись, репортер повысил голос. – Твой фаворит постарался. И не надо отрицать того факта, что ты с ним спишь!
– Фу, какая низость – ставить кому-то в упрек наличие личной жизни. А тем более – обсуждать ее при всей пастве, – закинув ноги на подлокотник, Кларк подложил руки под голову. – Думаешь, раз твое драгоценное издательство сгорело, ты получишь социальную помощь от всех инстанций и тебя будут жалеть даже в Сирии? Расслабься, ты не самый важный член клуба и твою жалобу рассмотрят в ближайшие пару дней.
– Моя подпись стоит в числе других на документах Эдема. Без меня его бы не существовало!
– Как и моя. Но я же не прошу медаль за это. А еще я не страдаю от воздержания, чтобы завидовать регулярной интимной жизни своего работодателя.
– Да пошел ты! – рявкнул журналист, становясь в угрожающую позу. – Думаешь, можешь заявиться сюда после той паршивой истории как ни в чем не бывало и сделать вид, что был среди нас все это время?
– Да брось, я познавал различные миры, как Доктор Стрэндж. Неужели ты будешь обвинять меня в этом? И только не говори, что ты обиделся на меня после того инцидента. Мелисса ведь меня давно простила, а ты занудствуешь, мешаешь веселиться. ***
– Веселиться? Позволь тебе напомнить, что ты находишься в месте, которое я считаю домом.
– Так давай выйдем.
Обстановка накалилась. Долан уже поднялся с насиженного места и смотрел на противника сверху вниз. Его охватило раздражение, вполне способное перерасти в неконтролируемую ярость. Жизнь, проведенная в сплошной полицейской рутине, искалечила его мировосприятие. Смерть, убийства, кровь, боль, насилие – все это второстепенные, отнюдь не базисные вещи. Винсент же, оторванный от жизни и изнеженный в лучших ее лучах, лишь недавно познал горечь поражения. А потребность в обычной людской поддержке уничтожала его изнутри, поскольку он не привык просить. Слишком тяжелая ситуация, представляющая собой бомбу замедленного действия.
– Сядь обратно, мальчик, – посоветовал Кларк, продолжая снисходительно улыбаться. – Я не хочу оставлять на тебе еще и свой автограф.
– Виктория, прикажи им остановиться, – наклонившись над ухом подруги, Кокс внезапно осознала, что та заинтересована в печальном исходе поединка больше, чем остальные. Запах крови свел ее с ума.
Но она бы уже ничего не исправила. Последние слова полицейского стали для Винсента триггером. Слабо усмехнувшись, он на секунду опустил глаза, при этом сжав кулак, а потом со всей силы ударил противника по челюсти. Долан, предугадавший подобный маневр, все же не успел увернуться, так как ему помешало узкое пространство кабинета. Тем не менее, диван спас его от соприкосновения со стеной. Все происходило настолько быстро, что никто не успел отреагировать. Маркус предпочел отойти в сторону и не вмешиваться в разборки, а Лоуренс не мог помочь из-за искалеченной ноги. Однако эти печальные оправдания не помешали бы им, если бы не красноречивый жест Королевы. Она дала четкое указание – не встревать.
Одного из мятежников следует наказать.
До того, как двое бойцовых псов начали рвать друг друга на части, Гудвин наконец успел отойти от шока и протрезветь. Он стал невольным свидетелем межклановых разборок, окончившихся полной победой Маргулис. Это возбудило в нем любопытство. Все еще пошатываясь от избытка алкоголя в крови, контрабандист осторожно поднялся на второй этаж и прислушался. Гул голосов доносился с самой дальней комнаты, возле которой уже стояли двое стражей. Илай и молчаливый незнакомец не принимали участия во всеобщем собрании – их мнения и интересы не учитывались, поскольку они привыкли подчиняться, а не проявлять своеволие. В отличие от иных нестабильных персонажей всей этой трагедии.
– Ты не успокаиваешься, Гудвин, – каким-то обреченным тоном контстатировал Данбар. – Что тебе надо?
– Я просто прогуливаюсь. Неужели это запрещено? Я выучил все правила и готов поклясться, что ты ко мне придираешься. Или же тестируешь. Хочешь стать моим другом?
– Оставь его в покое, Илай. Он пьян, – рекомендация Томаса была принята к сведению. Несмотря на его безучастность, он все же убрал волосы с глаз и прищурился. – С нижнего яруса. Ты знаешь, что они там делают с людьми.
Их занимательную беседу прервали характерные звуки драки и женские возгласы. Зарычав, Данбар с неприкрытой ненавистью распахнул дверь кабинета и, ворвавшись внутрь, разнял дерущихся. Ему понадобилось всего десять секунд для того, чтобы раскидать по углам двух взрослых мужчин. Ради этого стоило проходить усиленный курс военной подготовки. Но ситуация вышла из-под контроля, когда взбешенный палач, оттолкнувший не менее дерзкого Вэнса, внезапно достал пистолет и тут же навел его на голову зачинщика. В ушах стоял безумный гомон, перед глазами возникли серые и темные пятна. Он ничего не слышал и не понимал, что происходит вокруг. Имело значение лишь оружие и рука, сжимавшая рукоятку.
Не дрожавшая, не колеблющаяся, словно продолжение тела, управляемое погибшим разумом.
– Илай! Ты меня слышишь? – голос Виктории подействовал магически: выровняв дыхание, убийца сделал шаг назад. Голова начала раскалываться, а ладони затряслись. – Все кончено. Ты больше не там. Опусти пистолет.
Снаряд упал неподалеку от лагеря, разорвавшись за считанные секунды. Исполнять приказы – это основа всего. У него нет иного выбора, кроме повиновения. Мощная взрывная волна отбросила их вместе с палатками. Не разбирая дороги, Илай вышел из помещения и скрылся за поворотом. Ему нужно помолиться. Бог наказал его за непослушание. Очнувшись в глубокой яме, он едва нашел в себе силы выбраться оттуда. Под ногтями остались грязь и человеческие останки. Ворвавшись в подвал, он рывком опрокинул стол со всем содержимым и рухнул на цемент, перебирая в пальцах деревянные бусинки четок. Он оглох и почти утратил зрение, пробираясь на ощупь.
– Это пиджак от Джона Варватоса. Зря ты так – пожаловался Кларк, вытирая следы крови на ткани при помощи платка. – И впредь держи себя под контролем, паршивый журналюга.
– Раз ты, Винни, находишься ближе всех к двери, то, будь добр, закрой ее с той стороны, – глядя на побледневшего репортера, пережившего сердечный приступ, Маргулис сменила гнев на милость и заодно избавилась от ненужного балласта. – Спустись в бар, выпей чего-нибудь, отдохни. А потом мы решим твою проблему. – не выказывая протеста, Вэнс кивнул и вышел наружу, едва не толкнув застывшего в проеме Гудвина. Виктория снова встретилась с ним взглядом, но не стала продолжать бессмысленную игру в гляделки и попросила избавить себя от посторонних. – Полагаю, теперь мы можем обсудить все насущные вопросы? Раз все в сборе.
Маркус предпочел тактично промолчать – он все еще отходил от шока из-за того, что ему пришлось отдать бразды правления кому-то другому. Мелисса редко принимала участие в диалоге – ей давно хотелось уехать подальше от бойцовых ям, где питбули грызли друг другу глотки за чужие кости. Лоуренс вел политику соглашения со всем, что не подразумевало радикализма, но его мнение было таким же изменчивым, как и флюгер на крыше казармы. А Кларк получал удовольствие от подобных сборищ, невзирая на их цель. Поэтому решение провести переговоры с Президентом – виновником всех бедствий, – не было воспринято в штыки. Но и без должного энтузиазма.
– Значит, ты отправишься в логово к зверю, а мы опять останемся без защиты, – подытожил Долан в свойственной ему циничной манере. Несмотря на открытое пренебрежение ко всему живому, он явно нервничал: короткие темные волосы взмокли от пота, а зрачки расширились. – Если что-либо случится, мое подпольное казино может функционировать и дальше? Я назову его в твою честь.
– К слову о твоем малом бизнесе. Ты же знаешь всех завсегдатаев твоего заведения?
– Этот Эдем в Эдеме я давно не контролирую. Всем занимается Курц, у него там какой-то свой культ. А пошлина идет в мой карман.
– В таком случае, если ты собираешься и дальше радовать меня своим присутствием, то прошу тебя взять все под свой контроль, – вежливо улыбнувшись, попросила вдова. Однако с уст самого Долана улыбка исчезла. – Не пойми меня превратно, но к нам и так наведывались звероловы. А мне бы не хотелось, чтобы наркотики стали поводом для очередного обыска. Весьма успешного, если за дело возьмутся профессионально.
– Я не получаю от распространения этой дряни ни копейки в собственный карман!
– Не лги мне, – тон резко изменился, вынудив полицейского вздрогнуть. Возможно, именно таким образом короли приговаривали изменников к смертной казни. Самой мучительной. – Ты, пожалуй, один из немногих, кто регулярно и вовремя делает ежемесячные обязательные взносы за участие. Либо ты устроился на новую работу, остепенился и стал приносить пользу обществу, либо же точно имеешь неплохой доход на стороне. – обвиняемый опустил глаза, не рискуя провоцировать Перри. – Я это уважаю. Каждый зарабатывает на жизнь как может. Но я не потерплю лжи. В любом случае, ты услышал мою просьбу – я не хочу, чтобы мои люди имели доступ к твоей сомнительной блажи.
– Как пожелаешь.
– Рада, что мы пришли к взаимопониманию. И, пожалуйста, пригляди за новеньким членом клуба – Себастьяном Гудвином, – печально известное имя резануло большинство присутствующих по уху. Шокировано уставившись на Королеву, верноподданные не понимали, почему обычный валютчик заслужил такие почести. – Не хочу портить репутацию нашего заведения. Если его отсюда вывезут на машине скорой помощи с алкогольным и наркотическим отравлениями – я буду винить кого-то из вас.
– Я не обязан за ним приглядывать. Хочет познать космогонический экстаз – его право.
– Нет, не обязан. Но это моя просьба. Кларк, тебя с нами не было довольно долгое время. Мне даже перестали докладывать о том, жив ты или нет. Но, к счастью, все обошлось и ты здесь, живой, счастливый и невредимый. Ты весело провел последние четыре года, ни о чем и ни о ком не заботясь. Думаю, пришло время сказать хватит. Как и всем вам, – соратники переглянулись, не до конца осознавая сути происходящего.
– Добро пожаловать в новый Эдем.
Комментарий к Псы войны
* Сеть Сансары – одно из основных понятий в индийской философии, подразумевающее круговорот рождения и смерти в мирах, ограниченных кармой.
** Переделанное предложение-отсылка к повести притче “Скотный двор” Д. Оруэлла. Исходная фраза звучит так: “Все животные равны. Но некоторые животные равны более, чем другие”.
*** Доктор Стрэндж – вымышленный персонаж комиксов Marvel, обладающий магическими способностями.
========== Ради острых ощущений ==========
Мировой гандбольный рекорд, ипподром и соборы, боулинг.
Добро пожаловать в Горгород!
(с) Oxxxymiron
Многое изменилось с тех самых пор, как прославленная Королева вернулась в царство мертвых. На трон, которого ее хотели несправедливо лишить. Как и ожидалось, вместе с Маргулис вернулись и ретировавшиеся дезертиры. Как ни в чем не бывало, они просто появились на своих излюбленных местах: за бильярдным столом, у барной стойки, в заброшенных комнатах, на террасах и балконах – и стали вести светские беседы, попутно здороваясь со старыми знакомыми. Все возвратилось на круги своя. Потребовалось всего несколько дней, и персональный Ад Республики вновь наполнился разнообразными демонами с примесью инсургентской крови.
Разве не прекрасно?
Гудвин был первым, кто почувствовал смену политического курса в возрожденном клубе. Конечно, его худшие опасения подтвердились: чтением Библии никто не занимался, но вот о наркотиках и прочей блажи пришлось забыть раз и навсегда. Продажа и распространение отныне велись только за стенами крепости. Искать безымянных торговцев в грязных переулках или выходить на них через нигилистов с нижних этажей – пустая трата драгоценного времени. Пришлось смириться и стать на путь истинный. К этому его также побуждала навязчивость Долана, раздраженного своей почетной ролью няньки. Для погоревшего на взятках полицейского это довольно болезненный процесс, если брать во внимание тот факт, что именно он когда-то посадил валютчика в тюрьму.
Настолько забавное стечение обстоятельств могло произойти исключительно в стенах этого здания. Впрочем, Кларк вел себя пристойно и не подавал виду – он принял правила чужой игры, так как сам хотел остаться ее участником. Этого слона еще рано списывать с шахматной партии. Как и остальных предателей, интриганов и стяжателей. Их услугами еще можно воспользоваться. Виктория хорошо это понимала. Каждодневно она развлекала себя тем, что наблюдала за вереницей знакомых лиц, героически возвращавшихся домой. В лоно системы, чьими винтиками они являются. Подпитывая артерии, они разгоняли кровь в отдаленные рубежи и те самым устанавливали тотальный контроль.
По этой причине никого публично не казнили и не изгнали. Довольно с них провальной революции, возглавляемой одним из так называемых асов – Маркусом. Даже если он потерпел поражение, но нашел в себе силы храбро оставаться на вторых ролях, то не стоило ожидать иного от смертных. На их роду вычеканено подчинение. Несмотря на восхваления индивидуализма и либерализма, их не стоит использовать в качестве фундамента для закладки дальнейшей базы. Таковая уже существует без вмешательства извне. Свора поддерживает любые повстанческие начинания, направленные на истинного врага – правящую верхушку страны. Можно продавать оружие сепаратистам, подрывать небоскребы, организовывать митинги и подпольные организации, но с одной-единственной целью – дестабилизировать обстановку в государстве и подорвать доверие людей к правительству.
Направлять подобное оружие массового уничтожения против клуба – фатальная ошибка, которая карается смертной казнью. Все давно сказано и обжёвано до мельчайших подробностей. Никаких поблажек или послаблений. Оставшись наедине с собой в кабинете, Перри долго размышляла над возможностью наказать провинившихся союзников. На ее стороне нерушимая конституция. Увы, по иронии судьбы их продумал и прописал Салливан. Однако контратака может быть отбита, ведь она утратила популярность. Бросив собственных людей на произвол судьбы, Виктория фактически дала им повод себя ненавидеть. Речь о преданности не особо стояла и в прошлом, но уважение играло ключевую роль во всей этой грызне.
Проявив слабость, позволив допустить хотя бы мысль о непрочности короны, Маргулис проиграла. Склеивать остатки былого могущества, несомненно, увлекательная забава, но бесполезная. Лучше уж принять предложение Волкера и помочь ему ликвидировать общину. Красивый жест: следить за тем, как свое же детище гибнет в пожаре, а затем пройтись по пеплу. Такие нездоровые мысли являлись следствием пережитого кошмара. Эмоциональная истощенность достигла пика, осталась последняя капля в сосуде бессмертия и ей больше не придется грезить о небесах обетованных. Рай станет недосягаемой иллюзией, проекцией больного воображения конченного наркомана и вдовы без цели в жизни.
Восхитительно.
– Ты снова уходишь в себя, – констатировал голос, вернувший к действительности. – Я сижу тут уже двадцать минут, но все еще не могу понять, о чем ты думаешь. Как тебе это удается?
– То же самое касается и тебя, Том. Когда мы были детьми, ты держался в стороне, предпочитая книги и другие виды развлечений. И сейчас ты осуждаешь меня?
– Не совсем. Скорее восхищаюсь. Если ты помнишь, мне мастерски удавалось скрывать свои чувства в определенные моменты, – не обращая внимания на длинные волосы, мешающие курить, Ридус продолжал затягиваться и выпускать клубы дыма. – Ситуация обязывала.
– Не буду отрицать, что изначально ты обучил меня премудростям отрешенности. Но я преуспела в этой науке больше, чем ты, – Томас лишь хмыкнул в ответ – он никогда не улыбался по-настоящему. – Майкл не был благодарен тебе за это.
– На самом деле он познал это искусство гораздо раньше нас всех, – опершись на балконную дверь, мужчина достал помятую пачку из заднего кармана штанов. – Жаль, что меня не было на похоронах.
– Зато ты был единственным гостем на свадьбе и на похоронах. На мой взгляд, это гораздо важнее, – задумавшись, Виктория затушила сигарету об пепельницу и взглянула на брата. – Оставайся здесь. Со мной. Мне будет нужна твоя помощь.
– Я приехал сюда, чтобы почтить память дяди, но опоздал на похороны. Хотя он не особо жаловал меня по справедливым причинам, однако не заслужил быть забытым. В итоге я подоспел вовремя: оказался в самой гуще событий и с головой погрузился в свое криминальное прошлое.
– В наше прошлое. И ты не ответил на вопрос, – поднявшись с кресла-качалки, Маргулис наклонила голову, дабы иметь возможность разглядеть скрытое лицо собеседника. После этого она пригласила его выйти на балкон. – Ты – последний член моей семьи, Том.
– Как патетично. Семья, которая пренебрегала мной на протяжении четверти века, внезапно стала нуждаться во мне больше, чем я в ней.
– Боюсь, ты путаешь меня со своими родителями.
– Возможно, – бездумный взгляд голубых глаз сосредоточился на краешке башни, пристроившейся за невысокими зданиями. Парламент – убогая одноголовая гидра, накинувшая на себя белую шаль в знак собственной мнимой чистоты и непорочности. Увы, гнильца в виде темных жирных пятен все равно проступает. – И какую же должность ты мне предлагаешь? В качестве кого я возвращаюсь? – Виктория заранее подготовила ответ, но была прервана многозначительным жестом мужской руки. – Не смей даже заикаться о семейных узах и прочей чуши. Нас с тобой растили отнюдь не идиоты. Повторяю вопрос еще раз: в качестве кого я буду тут находиться?
– В качестве моего заместителя, – дрогнувший подбородок свидетельствовал об удивлении Ридуса. Он был готов к чему угодно, кроме как к самому желанному посту подпольной Республики. – Мне уже звонили из администрации Волкера и назначили встречу с Президентом. На сегодня. И если со мной что-то произойдет, я должна понимать, что оставила Эдем в надежных руках. Думаю, это справедливо. Я бы не возлагала эту ношу на тебя, но после инцидента с Маркусом я больше не могу ему доверять.
– Значит, ты все больше запутываешься в паутине интриг достопочтенного Советника. Презабавно. Скажи, об этом напишет твой ручной зверек?
– Если я разрешу, – протянув руку в направлении курившего брата, Маргулис ждала согласия. И она его получила: ладонь, скрытая под слоем кожаной перчатки, сжала тонкие женские пальцы. – И еще одна маленькая просьба: побрейся и постригись. Приведи себя в порядок.
– Слишком много просьб для одного дня.
– Вот поэтому я любила тебя больше, чем любого другого члена семьи. Ты никогда не отличался честолюбием, но исполнял все поручения с завидным рвением и скрупулёзностью. Но я все же не хочу портить имидж своего заведения твоим пещерным видом. Позднее тебе принесут костюмы и снимут мерки.
– Костюмы, в которые меня наряжал отец, чтобы позабавить своих аристократичных дружков?
– Костюмы, которые делали из тебя весьма привлекательного мужчину, – раздавшийся телефонный звонок вынудил Перри зайти обратно в помещение. – И ты не брезговал этим пользоваться в своих кругах.
Звонок консьержа оповестил Королеву о желании верноподданных получить аудиенцию. В списке особо важных просителей была указана Мелисса, в последнее время ставшая неразговорчивой из-за недавнего происшествия. Она считала себя главной виновницей государственного переворота, так как не остановила мнимых единомышленников. Впрочем, ее это не особо волновало до тех пор, пока она не оказалась в самом кабинете. Все здесь напоминало о непростительном Иудином грехе: обои спокойного темно-зеленого оттенка, огромное чучело ворона, застывшего в странной позе и раскрывшего клюв, кожаное кресло-трон, на котором восседал заместитель-изменник и, конечно, портрет Майкла, грозно смотрящего на каждого вошедшего, кто давно простился с надеждой.
– Оставь нас, Том, – любезно попросила Виктория, соблюдая правила вежливости. Тем не менее, в ее голосе отчетливо слышались привычные металлические нотки. Ридус, привыкший к подобному обращению, кивнул и направился к выходу. – Какие-то проблемы?
– Никаких. Хотела сообщить о том, что уезжаю. Лучше сделать это лично, чем оставлять письмо на столе.
– Куда на этот раз подашься? Канада? США? Или Европа? – Кокс пожала плечами. Ей все равно. Для нее сбегать от проблем – в порядке вещей. – Что же, желаю удачи.
– Не воспринимай это как свое личное поражение. Ты всегда знала, что я не задержусь тут надолго. Эта страна бесперспективна, она тянет вас всех на дно. Лучше избежать такой участи.
– И все же ты забываешь о том, что именно эта страна дала тебе возможности. Без нее ты бы была никем.
– Поверь мне, иногда это даже лучше, чем сидеть в четырех стенах и постоянно воевать со своей тенью, – справедливое замечание, сказанное без единого намека на агрессию. Банальная усталость женщины, привыкшей бороться. – В любом случае, я не буду доставлять тебе неприятности и уеду через полчаса.
Протянув руку, Мелисса не рассчитывала на взаимность, но узы дружбы не были пустым звуком для Маргулис. Особенно с учетом того, через что им обеим пришлось пройти. Можно простить все, но цена иногда бывает высокой. В конечном итоге Перри достала из личного шкафчика остатки виски и разлила по бокалам. На прощание. Подругам хватило мизерной дозы, чтобы повеселеть и забыть о прошлых разногласиях. По крайней мере одной из них. Когда производишь и экспортируешь одни из лучших сигарет ближнего зарубежья, опьянеть от двойной порции не так уж и сложно.
