Текст книги "Свора (СИ)"
Автор книги: Hougen
сообщить о нарушении
Текущая страница: 53 (всего у книги 65 страниц)
– Как давно, Ларри? – вопрос прозвучал где-то на грани подсознания. Подставив набалдашник трости под подбородок, Лоуренс облизал потрескавшиеся губы и улыбнулся. Не хищно, не свирепо, а как-то обреченно. Виновато? Не оправдываясь, не произнося излишних реплик, он подошел к больничной койки и прикрыл глаза в надежде не видеть перед собой это лицо, спокойное, давное принявшее судьбу. – Смотри на меня.
Внизу, преодолев три лестничных площадки, Гудвин вырвался наружу, быстро обогнул здание и оказался возле утонувшего в мраке Арсенала, чья слегка изогнутая крыша проступала благодаря свету одинокого фонаря. Следует навести порядок на этой улице. Тряхнув головой, мэр осмотрел окрестности и наконец заметил темную машину, притаившуюся в углу с выключенными фарами. Замерев в нерешительности, он сделал пару осторожных шагов, пока задняя дверь не открылась и оттуда не вышел малоприметный человек в коричневой толстовке с нелепым рисунком и болтающимся капюшоном. Мэтт умел маскироваться под гражданских, учитывая его моложавое лицо и временами откровенную неловкость в движениях. Но сейчас это не имело значения: подбежав к другу детства, Себастьян обхватил его за шею и ударил спиной об дверь. Не сопротивляясь, тот лишь помахал сидящим в салоне агентам, призывая на вмешиваться в разборки.
– Назови хоть одну причину, по которой я не должен выстрелить тебе в лицо! Думаешь, они меня пугают? Или смерть меня пугает? Я на грани! – прорычал контрабандист, сжимая горло Рафа. Он вкладывал в движения колоссальную ненависть, на какую только был способен. – Где ты был все это время? Где были твои люди, когда поганый ублюдок Гровер выпотрошил его, как свинью?
– Меня подставили, – упершись лопатками в стекло, директор СБР обхватил запястья Себастьяна и, надавив на правильные точки, вынудил разжать пальцы. – Успокойся и слушай внимательно. Меня собираются снять с должности. В агентстве завелась группа стукачей и крыс. Они работали против меня с самого начала. И я послал этих людей к вам.
– Значит, это твоя ошибка. Ты виноват.
– Я не отрицаю своей ошибки, но я об этом не подозревал. Мои агенты просто пропали с радаров и перестали выходить на связь. Они были в сговоре с Гровером.
– Гровер мертв, – отрезал градоначальник, перед выходом успевший услышать перешептывания ликующих вестников. – А ты просто жалок. Из-за тебя погиб брат Виктории.
– И я искренне соболезную ее горю, но сейчас я сам под прицелом. Мне нужно убраться отсюда. Уеду из Города на пару месяцев и залягу на дно. Рекомендую тебе сделать тоже самое. Иначе ты разделишь судьбу ее брата.
– Ты ради этого приехал? Порассуждать о судьбе и оправдаться за свою ошибку?
– Я приехал предупредить тебя, – постоянно озираясь по сторонам, Мэттью глазами сканировал заброшенные улочки, подвергнутые унынию карантина. – Беги отсюда. Ты и понятия не имеешь, во что ввязался. Как и год назад. – схватив Гудвина за руку, он крепко пожал ее. – Прощай, друг. – сев обратно в автомобиль, Раф не стал мешкать и скрылся за углом.
Выдохнув, Себастьян побрел обратно в клуб с опущенными в пол глазами. Первый этаж пустовал ввиду отсутствия привычных ленивых гуляк, испугавшихся вируса. На втором этаже сновала пара асов, обсуждающих последние новости. А третий этаж внезапно заполнился толпой эдемовцев, странно осматривающихся и громко переговаривающихся между собой. Валютчик инстинктивно почувствовал надвигающуюся катастрофу. Ускорившись на середине коридора, он добежал до последней комнаты и, растолкав обступивших дверь участников, пробился внутрь. На огромной койке с железными перилами, все еще присоединенной к умолкнувшим аппаратам, покоилось бездвижное тело Вуди с неестественное изогнутой головой. В центре лба виднелось маленькое отверстие, пробившее череп и часть стены, украсив ее причудливым кровавым узором. С трудом удерживаясь на подкашивающихся ногах, Себастьян оперся рукой на тумбочку и задрожал.
– Вы получали документы из ведомства службы безопасности? – появившийся из ниоткуда Боунс положил ладонь на дрогнувшее плечо контрабандиста. – Они их забрали. И убили его. Я не знал. Я вышел за тобой, но…
Вырвавшись из цепкой хватки, Гудвин рванул через все этажи, перепрыгнул через лестничные проемы и, в конце концов, оказался в вестибюле. Выхватив первый попавшийся ключ из ящичка на ресепшне, он выбежал на парковку, обнаружил нужный автомобиль по маячку и, не обращая внимания на удивленные лица в окнах, вдавил педаль акселератора до упора. Прошло не менее двадцати минут с момента их разговора. Машина не успела бы скрыться так быстро: безлюдная трасса располагала к безумным гонкам.
========== Отходная молитва ==========
Люди говорят, что Бог мертв.
Как они могут так считать, если я показал им Дьявола?
Глубокий вдох. Нужно задержать дыхание и закрыть глаза, медленно погружаясь в грязную воду ближайшего неглубокого озера, скрытого в тени распустившихся деревьев. Волнообразные равнины, видневшиеся на фоне водного углубления, покрылись зеленой травой. Весенние краски играли на гладкой водной поверхности, потревоженной двумя нарушителями. Природа возрождалась, предвкушая летнюю пору. Солнце изредка появлялось за посеревшими кучевыми облаками, не желая освещать таинство совершающегося обряда. На берегу собралась целая толпа полуголых мужчин, внимательно наблюдающих за действиями лидера. Их равнодушные взгляды почти не выражали заинтересованности происходящим – они привыкли к мучениям своих братьев. Пусть их ряды пополняются новыми фанатиками, преданными делу, готовыми умереть во имя Творца. Перед вступлением в братство Предвестников Апокалипсиса каждый должен был подвергнуться ритуалу обновленного крещения. Будучи крещеными сразу после рождения, они стали сыновьями Бога, но при повторном обряде они переходят на ранг выше. Становятся равными божествам, начинают проникать в суть мироздания и поддаваться гипнотизирующей бессмертной сущности. Они уже не боятся вырывать чеку и бежать с гранатой наперевес на встречу светлому будущему.
Первое погружение. Поддерживаемый крепкой ладонью за спину, будущий еретик не цеплялся за воздух и не оказывал сопротивления. Скрестив руки на груди, он спокойно тонул и выныривал на поверхность с чужой помощью. Покорно заглядывал в потухшие глаза Отца Джо, он старался не мешать таинству. Если бы можно было остановить сердце на пару минут, то молодой мальчик, преисполненный благоговением перед великим террористом, несомненно, сделал бы это. Иначе можно обвинить самого себя в неуважении к канонам религиозной общины, в которую его все-таки решились принять. Несмотря на войну в числе солдат республиканской армии, пытающихся отстоять территориальную целостность державы. Хотя он не знал таких слов. Ему просто вручили оружие и отправили на передовую, чтобы выбить захватчиков из города. Но тщетно – несколько танков разогнались до неимоверной скорости и снесли наспех установленные барьеры, давя при этом невинных людей. Потом воцарился хаос: сплошь покрытые татуировками люди неслись по покатым спускам и, размахивая автоматами, неистово вопили. За ними выстроилась шеренга из профессиональных военных, обстреливающих все на своем пути.
Второе погружение. Вынырнув, юноша закашлялся и, не выдержав, обхватил Рокуэлла за плечи. Не обращая внимания на слабые попытки прекратить мучения, священник продолжал опускать неподатливое тело под воду и бормотать известные слова при крещении. Во имя Отца, и Сына и Святого Духа. Однако за пятнадцать лет они трансформировались в саркастическую пародию: “во имя Отца Джозефа, и Творца всего сущего, и Святого Апокалипсиса”. Создатель этого фарса часто посмеивался над глупостью тех, кто воспринимал его всерьез. Тряхнув намокшими волосами, Джо выпрямил спину и сильнее сдавил барахтающегося неофита. Он искренне ненавидел это шоу с дешевыми спецэффектами и нелепым сценарием. Но сегодняшний день особенный. Безумное представление наконец-то приобрело какой-то смысл, поскольку среди привычных каменных и невыносимо однообразных лиц виднелся женский профиль. Выражающий интерес к трагедии в двух актах, но вместе с тем держащийся слегка отстраненно. От одного вида широко раскрытых от удивления глаз болотистого оттенка хотелось сцепить зубы и утопить чертового фанатика, по чьей вине он занимается лицедейством.
Третье и последнее погружение. Задержав верующего как можно дольше под водой, Антихрист начал отсчитывать про себя до десяти и, преодолев искушение принести жертву Господу, разжал тиски из собственных рук. Мальчишка с необремененным интеллектом лицом едва не закричал от восхищения. Прошедшая по его телу дрожь наверняка приписывалась священному озарению, а не элементарной реакции шокированного мозга. Оправившись от изумления, юнец опередил пророка и оказался на берегу раньше, с упоениям воздевая руки к небу. Он жаждал получить на тело специальные отметины, чтобы окончательно почувствовать себя членом братства. Именно такие наивные, доверчивые и податливые мальчики стремились попасть под семейное крыло и получить иллюзию защищенности от ужасного внешнего мира. Им хотелось быть нужными. Если семья не понимает или имела неосторожность погибнуть при обстреле, то остается один выход – добровольная продажа души.
– Вынуждена признать, вкус у тебя действительно хороший, – подошедшая сзади Мелисса резко замерла около одной из машин и облокотилась на водительскую дверь с сигаретой между пальцами. – По сравнению с ним, Гудвин – бледная пародия на мужчину, отвечающего твоим нуждам. А вот господин Рокуэлл идеально подходит твоему темпераменту. Такой рыцарь печального образа.
– Как ты правильно заметила, это лишь образ, – пожав плечами, Виктория одолжила сигарету из протянутой пачки и прикурила. – В жизни он немного другой. – рассматривая уверенную фигуру, возвышающуюся над упавшими на колени фанатиками, женщина наклонила голову. – Иногда в этом больше смысла, чем во всех политических войнах вместе взятых.
– Тебе виднее, но не погружайся в это слишком сильно. Ты же помнишь, чем это заканчивается, – не получив никакого ответа на полушутливые комментарии, Кокс благоразумно отошла назад, стоило Джозефу сосредоточить на них взгляд и направиться в их сторону.
Умышленно переходя на неспешную походку, пастор демонстрировал мускулистую грудь. Очень тяжело было удержаться и не покрасоваться перед человеком, с которым проводишь приятные весенние ночи, словно он не изучил твое тело вдоль и поперек. Ранее не замечая за собой каких-либо попыток щеголять физическими данными, глава секты внезапно ощутил потребность в этой нелепой постановке. Из любовного опьянения его вырвал рухнувший на колени последователь, устремивший к освещенному солнечными лучами Божьему лику дрожащие ладони, с красными полосами, избороздившими кожу.
– Отец Джо! Направь меня на истинный путь! Я согрешил! – валяясь под ногами пророка, жертва его проповедей цеплялась за мокрые штанины и завывала в немом призыве облегчить боль. – Я прошу твоего благословения!
Пронзив еретика холодными глазами, расширившимися из-за попадания ярких лучей, Джозеф закусил губу и расправил плечи. Окружающие с затаенным восторгом следили за лидером. Особенно его движения не ускользали от жадных взоров новичков, узревших отцовский авторитет в жестоком, властном и абсолютно нечувствительном служителе креста. Сжав деревянное распятие в кулаке, Рокуэлл вдохнул свежий озерный воздух, источающий непривычно успокаивающие ароматы, благотворно воздействующие на уставшую психику. Расслабившись, священник осенил просящего крестным знамением, а затем провел изгибами ладоней по его дрожавшей шее и нарисовал пальцами на лбу еще один иллюзорный крест.
– Сделай себе отметину. И Бог будет с тобой, – отдернув руки, Антихрист отвернулся и прошел к припаркованным автомобилям, где его терпеливо ждала Перри. – Понравилось представление? Или недостаточно эффектно?
– Последний акт – выше всяких похвал, – затушив сигарету носком туфли, Виктория осмотрелась. Удивительная гармония преобладала вокруг. Птички лениво перелетали с ветки на ветку, заводя веселые песни и ловя клювиком солнечные блики. Какая абсурдная поэтическая идиллия. Жаль, что рано или поздно кровожадные ублюдки выжгут все дотла. – Но я думала, ты их топишь, а не посвящаешь в братство.
– Топлю? Откуда такие свирепые задумки? Уверяю, из всех моих достоинств изуверство отнюдь не на первом месте.
– Тебя называют Королем Баалом? Почему? – сдержанная улыбка и искорка насмешки в глазах предлагали догадаться самостоятельно. – Слухи ходят разные. Но Баал милосердием не славен.
– Они принимают меня за бессмертного, так как я ни разу не был ранен. Ты же знаешь, что боги не могут истечь кровью. На самом деле они просто не видели шрама от пули на моем бедре, – Рокуэлл встретился с изучающим взглядом, не особо впечатленным весьма прозаичным объяснением клички. – Я не Король Баал. У меня нет рогов. И я не нуждаюсь в детских жертвоприношениях. Но пару раз мне довелось встретиться с этим… божеством.
– И как проходили ваши встречи? Узнал тайны мироздания? – пытаясь свести все к шутке, Перри смутилась под пристально-пронизывающим взглядом.
– Через сновидения. И я ничего не узнавал. Начинаешь задавать вопросы – начинаешь зависеть от ответов. – повисшее молчание угнетало. Заложив руки за спину, проповедник выпрямился. – Ночью ты призналась, что боишься их. Не нужно. Они приходят к смертному и просят о мизерной услуге, предлагая взамен вечность. Но ты никогда не задумывалась, почему эти могущественные твари являются к нам и умоляют о чем-то? У них же все есть. – протянув обе руки вперед, словно копируя день их первой встречи, Джозеф осторожно коснулся ее нервно подрагивающих рук. – Никогда ничего им не отдавай. Иначе рискуешь потерять часть себя. Это давняя история. Жажда заполучить то, что им не суждено добиться – света. Не слушай их. Чем бы они тебя не искушали.
– А я лелеяла надежду, что познакомилась с настоящим Баалом, – стараясь меньше реагировать на мужские прикосновения, вдова опасливо поглядывала на переговаривающихся еретиков. Те не внушали особо доверия даже после поклонения. – Хотя он наверняка был бы симпатичнее и интереснее.
– Не могу не согласиться, – один из татуированных сектантов прервал их беседу и, подойдя сзади, накинул на исполосованную спину лидера черное полотенце. Кивнув с долей безразличия, Джо поправил спадающую материю и придержал рукой ее край. – Тебе стоило бы отдохнуть от этой темы. Вместо этого ты себя изматываешь. Я даже ночью слышу, как ты думаешь о чем-то. – коснувшись накрашенной женской губы, священник аккуратно обвел ее по контуру и спустился к открытому участку шее, прикрытому шелковым платком. – Тебя мучают кошмары. Когда ты спишь, вся келья ходуном ходит.
– У меня бессонница. Уже много лет. Ввиду отсутствия систематической привычки делить с кем-то постель, я иногда забываю предупреждать об этом своих партнеров, – съязвила Маргулис, не терпевшая нравоучений под эгидой фальшивой заботы и благовидности. – Меня долго пытались убеждать в собственном бессмертии и потчевали аналогичными бредовыми сказками о королях и королевах.
– Кто же занимался подобными греховными непотребствами? – неопределенно махнув рукой в традиционном жесте, предлагающем оставить любые расспросы, Королева достала сигарету из пачки и опустила черные очки обратно на глаза. – Тот, кто постоянно внушает эту мысль, не друг тебе. – предупредил Рокуэлл, прекрасно осведомленный о личности искусителя. – Поверь, тебе бы вряд ли захотелось прожить вечность в этом развратном Городе вспенившегося порока.
– В тебе явно умирает поэт, а не скоморох в сутане, – слабо улыбнувшись, пастор опустил взгляд и прокашлялся. Она уже в который раз пытается вывести его на эмоции, но безуспешно. Кажется, мужчина окружил ошметки своего пепельного сердца кольцом сторожевых башен, недоступных для проникновения со стороны бесцеремонных чувств. – Впрочем, я не осуждаю. Каждому свое. А мне в любом случае придется вернуться в Город грехов.
– Прискорбно. Гуру предложил выпить какой-то успокаивающей настойки, которая помогает…
– Предлагать женщине наркотические вояжи – верный признак пресыщения. И моветон, – Перри слышала о чудодейственных варевах, кромсающих психику, которым насильно накачивали Отца в моменты серьезных осложнений. Но это не повод распивать галлюциногены как хорошее вино за пошарпанной деревянной скамейкой внутри мормонской церкви. – Это ты можешь позволить себе купаться в иллюзиях и продавать их своим прихожанам как ниспосланные Богом знаки, а я предпочитаю рациональное распределение времени и правильно функционирующий мозг. – их отвлекло легкое покашливание Мелиссы, незаметно подошедшей сзади и указавшей пальцами на телефон, зажатый в руке. – Прошу меня извинить. – пройдя мимо неподвижного безбожника, все еще державшего ладони за спиной, хозяйка клуба подозвала одноклассницу в уединенный угол за машинами. – Что случилось?
– Мне только что позвонил Маркус и сообщил важную новость. Брэм Гровер мертв, – Кокс была не из тех, кто выдерживал драматическую паузу во имя искусства. Деловая жилка требовала все высказать сразу, без малейшего промедления. – Телеграм-каналы подтвердили, что сорок минут назад Министр внутренней безопасности был найден мертвым в туннеле метро. Все фотографии замазали, но сомневаться в подлинности не приходится. – проводя пальцем по широкому экрану телефона, женщина пролистала ряд размытых снимков покрытого белой простыней тела, лежащего прямо на рельсах. – Марк сказал мне, что это была запланированная операция Эдема.
– Несанкционированная мной, – многозначительно заметила Виктория, рассматривая страшные подробности на замыленных картинках. – Нужно возвращаться в Столицу и разбираться со всем. Ты поедешь со мной? Твой незапланированный отпуск сильно затянулся.
– Ты сама знаешь, что я получаю от этого больше удовольствия, чем ты. К тому же, ты была права: все время путешествовать по разным странам и не задерживаться где-либо подолгу – занятие весьма утомительное. Особенно в нашем возрасте. Думаю, останусь здесь и подожду, пока наши друзья не достигнут своей цели или не будут уничтожены войсками Республики. Увлекательное приключение.
– Снова меня бросаешь? – с толикой насмешки изрекла Маргулис, почему-то чувствуя странную опустошенность внутри. Будто только что обретенная удача ускользает из рук. – Видишь, ничего не меняется.
– Наоборот – изменилось все. Но не переживай. Когда уладишь все вопросы с Волкером и другой мразью, паразитирующей на нашей полумертвой демократии, я обязательно войду в группу по урегулированию конфликта между Центром и Восток, реинтеграции Востока на взаимовыгодных условия и прочих переговорных процессах. Обещаю быть на твоей стороне.
– Разве когда-нибудь было иначе? – выдавив подобие счастливой улыбки с неуместной толикой грусти, Перри заключила подругу в крепкие прощальные объятия. Сентиментальные порывы не чужды сильным натурам. – Полагаю, истинная причина твоей задержки в здешних чудесных краях вряд ли связана с дипломатическими карьерными перспективами, сулящими пару страничек в книгах по истории в разделе о деоккупации Востока? Но вы неплохо смотритесь с Гуру.
– Видимо, это в какой-то степени наша черта – мы обе питаем слабость к безумцам и фанатикам. Но ты своего зачем-то отчаянно жаждешь превратить во второго Волкера или выдрессировать в попытке разрушить его психику и последние хорошие представления о тебе. Будь он помоложе и поактивнее в социальном плане, я бы могла это понять. Но ты тоже не подарок.
– Ты сама предостерегла меня от новых увлечений и погружений, а теперь мешаешь веселиться, – заняв оборонительную позицию, вдова не хотела признавать, что переборщила. Джо выглядел таким потерянным, словно она извлекла наружу позорные факты из его прошлого, а он доверил ей свою историю, недоступную простым смертным и представителям СМИ. – Определись, с тем, как я должна поступать с твоими друзьями.
– Я от своих слов не отказываюсь и я действительно так считала. До того как увидела его взгляд, наполненный поразительной нежностью в отношении тебя. Контрастирующей с теми, которые я наблюдала на протяжении целого года. Волкер на тебя так не смотрел, – прищурившись, Перри не совсем улавливала выгоду подруги от расхваливания какого-то ситуативного союзника. – И не надо на меня так коситься. Я знаю, тебе это кажется подростковым и нелепым, но давай будем честны друг с другом. Волкер смотрит на тебя, как собственность, как на вещь, которая балуется в каки-то злачных местах и все равно по итогу приходит к нему. Потому что он тянет за маленькие ниточки. А господину Рокуэллу они не нужны. Скорее роль кукловода досталась тебе.
– Порой ты становишься излишне проницательной. Осторожнее, это делает тебя очень опасным игроком и убивает всякую иллюзию твоей привычноq незаинтересованности происходящим. Еще немного и окружающие начнут понимать, что ты их обманываешь.
– Пока никто не догадался, кроме тебя. Повезло, что мы союзники, – весело улыбнувшись, Кокс повернулась к расстилающемуся у подножия холма пейзажу. Такое нередко доводится увидеть за чертой города, но сегодняшний солнечный день, предвещающий скорое наступление жаркой летней неги, возрождал почти детскую восторженность. – Уверена, что поступаешь правильно?
– Мы никогда не поступали правильно. Почему ты смутилась именно сейчас?
– Я не про моральную составляющую. Я про – выгоду, – неожиданно веселый смех вырвался из напряженной груди Виктории. Улыбка тронула плотную линию губ, а глаза заискрились в немой, невысказанной радости. Боже, как же ей не хватало общения с пропитанными иронией людьми. – Черт возьми, лучше бы ты осталась здесь. Как разберешься с организацией, возвращайся сюда. Исполним нашу старую мечту и откроем завод по производству табачных изделий.
– Постараюсь, – раскурив последние сигареты, женщины наконец-то расстались, попрощавшись в очередных теплых объятиях. Вновь опустив очки на переносицу, чтобы закрыться от окружения и возвести таким образом невидимый барьер, Маргулис приблизилась к священнику. Через пару минут ему принесли свежую рубашку, заставив закатывать мокрые рукава. – Обстоятельства так сложились, что мне нужно ехать прямо сейчас. – нахмурившись, Джозеф не произнес ни слова, лишь качнул головой. – В сопровождении не нуждаюсь. Навигатора и Майкла вполне достаточно.
– Как пожелаешь, – странно, что он не воспользовался излюбленной тактикой вежливости, будто их связывали исключительно деловые отношения. – Я могу еще что-нибудь для тебя сделать?
– Как с тобой связаться в дальнейшем? Вряд ли мы обменяемся номерами, так как мой телефон постоянно отслеживают и прослушивают. Единственный выход – Телеграм, но с ним могут…
– Я найду способ с тобой связаться, если что-то случится.
– Случится? – переспросила Королева, одновременно пытаясь подавить раздражение и не выйти из себя. Публичные сцены ни разу не способствовали нормальным взаимоотношениям. Поэтому она достала сигарету дрожащими пальцами и прикурила, раздумывая над услышанным. Нужно успокоиться. – Поделись своими дальнейшими планами. Что ты собираешься делать теперь?
– Мне казалось, ты знаешь ответ на этот вопрос. Я ничего не скрыл от тебя в первую ночь здесь. Если ты внимательно слушала мою историю, то понимаешь, чем все это должно закончиться.
– Нет, просвети. Насколько я знаю, европейские партнеры отказались спонсировать твою войну и желающих заменить их в этом жутко прибыльном бизнесе не особо много. Или за твоей спиной очередь из правительств, жаждущих ассоциироваться с религиозными террористами?
– Как только ты наладишь импорт из Китая и возобновишь поставки по своим каналам, моя секта продвинется дальше, захватывая следующие города на маршрутах. Так мы дойдем до Столицы. Постепенно. Неспешно. – Рокуэлл не оценил откровенных поползновений на его стратегию. Либо он мнил себя величайшим полководцев современности, либо переоценивал армию бездумных еретиков с татуировками по всему телу. – Там я найду Кассиуса Маунтана и заставлю поплатиться за все злодеяния, освободив страну от диктатора. Итак, умертвите земные члены ваши: страсть, блуд, нечистоту, злую похоть и любостяжание, которое есть идолослужение. *
– Я не буду развеивать твои славные фантазии утверждениями, что Столицу тебе никто не отдаст. По крайней мере без боя, но суть даже не в этом. Тебе вообще не приходила в голову мысль, что Маунтан может быть уже давно мертв?
– Нет! – с жаром запротестовал Предвестник, привлекая своим криком лишнее внимание. Убрав со лба намоченные пряди волос, он сжал челюсти и дернул головой, отгоняя абсурдные идеи. – Я бы почувствовал, если бы он…
– Значит, это ты почувствуешь, – горько улыбнувшись, Перри провела языком по верхним зубам и, швырнув непотушенный окурок, несколько раз кивнула самой себе. – Что же, желаю удачи. В свершении великого и бессмысленного мщения, которое не принесет тебе никакого успокоения и гармонии, сколько бы врагов ты не убил и отравляющей гадости не выпил. – подав знак гулявшему вокруг озера Майклу, вдова указала на заранее подготовленный автомобиль, потребовав занять водительское место. Наблюдавший за этим Джозеф изумился, опустил потемневшие глаза, едва ли различая причудливые травяные узоры под ногами, после чего поднял руку в попытке свести весь конфликт к обмену прикосновениями. Увы, он напоролся на красноречивое сопротивление. – Не надо. Я привыкла ошибаться в людях. И поэтому несильно расстраиваюсь. – между ними повисло напряженное молчание, нарушенное громким ревом мотора. Не став задерживаться в ожидании чуда, хозяйка клуба самостоятельно открыла дверь и села на переднее сидение.
– Виктория! – крикнул священник перед тем, как дверь захлопнулась, а машина тронулась в путь. Чертыхнувшись, он запустил ладонь в разросшуюся бороду медного оттенка. – Проклятие. – Джо не сразу ощутил, как распятие вонзилось в ладонь и порезало кожу. Он оставался в той же неподвижной позе, истекая кровью.
Понимая, что сажать за руль человека с психическим расстройством, выраженном в искаженном восприятии реальности и частом ощущении сжатости времени, было не лучшей идеей, которая когда-либо приходила ей в голову, Виктория невозмутимо открыла окно и принялась выдыхать сигаретный дым навстречу бешеным потокам воздуха. Следовало бы озаботиться проводником хотя бы до пропускного пункта, где потребуют предъявить документы, но она подумает об этом позже, когда достанет из кошелька пару новых стодолларовых купюр и закроет вопрос. Не глядя на заднее сидение, где лежала упакованная репродукция, изображавшая обезумевшего Сатурна с окровавленной рукой собственного сына в своей бездонной пасти, Перри оценила эту невыносимую иронию.
Республика, шоссе Принца Сиире. **
Он ненавидел запредельную скорость. Выжимать из транспорта весь оставшийся запас энергии, рискуя в любой момент потерять управление и слететь в кювет – это бессмысленные ристалища с непобедимой судьбой. Внутренний здравомыслящий поэт восставал против такого изъявления попасть на тот свет. Несмотря на облик, пропитанный фатализмом и мрачной праздностью где-то на грани умопомешательства, Гудвин не жаловал самоубийственные порывы глупых юнцов и эпическую героизацию смертников. Но ситуация в корне изменилась, когда агенты безопасности пересекли черту и убили беспомощного инвалида. Они не защищали население, а добивали его ради дополнительных регалий и толстых благодарственных конвертов. Никакого самоуважения, никакой самоотверженности по отношению к государству, подарившему тебе значок и облекшему мизерной властью. Отбросив бессмысленные рассуждения о прогнившей системе, заражавшей смертных грехом пустого бахвальства, Себастьян вдавил педаль акселератора с такой силой, что, казалось, пробил обшивку. При резких поворотах тормозные колодки буквально сходили с ума, издавая пронзительный скрип, но водитель упорно игнорировал взволнованную аппаратуру. Не стоит волноваться за свою жизнь – подушка безопасности либо сохранит ее, либо обеспечит пару могильщиков работой на карантине.
Пожалев, что не взял гоночный автомобиль, надежно спрятанный в недрах парковки Арсенала, мэр нервно сжимал вспотевшей от напряжения ладонью рычаг коробки передач. Яркий свет фар разгонял опускавшиеся сумерки, окрашивавшие тусклое небо в полутемные тона. Возбуждение заставляло неотрывно вглядываться в мутное лобовое стекло. Голубая вена на шее подрагивала, глаза лихорадочно блестели, покрывшись подобием серой пленки. Зрачок словно окаменел, едва реагируя на раздражители. Он презирал скорость. Не понимал гонки, не любил скачки и прочие нелепые попытки словить кайф от ускорения времени. Лучше принять наркотики и замедлить неумолимое биение сердца, пропустив через себя электрический ток невидимой параллельной реальности. Гораздо приятнее приглушить все имеющиеся в наличие чувства и ощутить на губах поцелуй вечности, притаившейся за условным занавесом времени.
Зачем убыстрять ритм жизни и становиться его заложником?
Стрелка спидометра металась из стороны в сторону. Обгоняя редких дорожных гостей, в страхе держащихся поближе к тротуару, градоначальник выжимал из машины всю мощность, несмотря на сопротивления воздуха. Руль начал выплясывать, требуя жесткого контроля. Перекинув одну руку молниеносным движением, он выкрутил руль до такой степени, что кожа натянулась, точно стальной канат, а вены вздулись. Объезжая препятствия по встречной полосе, мужчина наплевал на все условные правила. На тот момент существовала лишь пустая трасса, ведущая в аэропорт, и одинокий автомобиль, сливающийся с мраком ночи. Две материи, вплетенные в реальность, которую он воспринимал. Позади неустанно разрывалась полицейская сирена, преследовавшая всех участников погони с центра Города. Один раз они попытались подрезать Себастьяна, но тот резко ударил по тормозам и понесся по другому кварталу, оставив зорких блюстителей закона в дураках.
Все смешалось в утомленном мозгу, вынужденном разгорячиться в безудержной гонке. Совсем скоро лицевые мышцы начала сводить судорога, тело стало ватным и пассивным, почти не отзывающимся на импульсы центральной системы. Все движения оказались машинальными, отработанными и заранее распланированными. Будто он знал, что ровно через двадцать метров кузов автомобиля протаранит главную цель и практически вытолкает на обочину. А еще через пару метров Гудвин разовьет такую немыслимую скорость, что снесет машину агентов в сторону, а сам врежется в электрический столб. Полицейские, надрывавшие голоса по мегафону, успели сориентироваться и затормозить неподалеку. Выскочив из салона, доведенный до опасной формы ярости Рэйлан бросился к месту аварии. За ним последовали шестеро Апостолов, медленно осветивших фонариками отброшенную ударом машину с тремя пассажирами внутри.
