Текст книги "Свора (СИ)"
Автор книги: Hougen
сообщить о нарушении
Текущая страница: 58 (всего у книги 65 страниц)
– Пошлю Вас к чертовой матери. За Лоуренса и за Томаса…
– Боже, да оставьте мертвецов в покое! – ударив по столешнице кулаком, Мастерс вынудил пса подскочить на лапы и напрячь мускулы, обрисовывавшие пружинистое тело. Ему хватит минуты, чтобы кинуться на нарушителя спокойствия и разорвать глотку. Но женская рука удержала животное за холку и повалила на пол. Все произошло так быстро, что Секретарь не успел испугаться. Взглянув на успокоившуюся собаку, он осторожно опустил голову и произнес: – Это в прошлом. Вы их не вернете, а месть в Вашем положении ничего не исправит. Но если Вы получите Президентское кресло, то сможете найти всех, кто способствовал гонениям на Вашего супруга, кто систематически убивал Ваших преданных людей и нарушал правила, которые сам же и создавал. – вздрогнув, Виктория прикусила губу и опустила глаза на потускневший от солнца паркет. – Вам больше не придется с кем-то договариваться или перед кем-то оправдываться. Теперь с Вами будут считаться. Бояться будут только Вас.
– А взамен Вы хотите гарантии неприкосновенности и кресло Государственного Секретаря? – так и есть. Дуайт уверенно кивнул, в упор глядя на потенциальную союзницу. – Почему я должна Вас выбрать? Вас, а не Армана?
– Я уже отвечал на этот вопрос – потому что я не притворяюсь Вашим другом, – политик понимал, что подобный аргумент не котируется. Мало кто может назваться чьим-то другом вне политики и в ее области. – Тринадцать лет назад Волкер заставил Вас поверить, что без него Вы не проживете ни дня. Что он единственный способен удовлетворить Ваши потребности и защитить от влияния злобного и опасного внешнего мира. Он приковал Вас к себе надежными цепями, понимая, что Вам не уйти, не сбежать и не освободиться. Он использовал свои стандартные психологические трюки. И не скрывал этого. Подавление, усмирение, угнетение – вот весь Ваш хваленый Кардинал. Но у меня нет к Вам никаких претензий. Вы, наверное, думали, что это любовь. Нездоровая, токсичная, но любовь, неправда ли? – ее затошнило. Накатившее головокружение приглушило все звуки на фоне угасающей реальности. – Хотите печальную истину? Все его чувства – ложь, фальсификация. Это не любовь. Я любил свою вторую жену и в самый ответственный момент помог ей уйти, исполнив последнюю просьбу. Мне было больно, мне было тяжело, но я сделал это и не жалею. А Волкер мучает Вас, истязает, кормит бредовыми обещаниями и наращивает контроль.
– Прошу прощения… – прошептала Королева, придерживаясь бледной рукой за край стола. Еще пара шагов и она добралась до унитаза, в который выблевала все содержимое желудка. Упав на колени, она обхватила стульчак руками и на протяжении пяти минут непрерывно рвала. Майкл первым ворвался внутрь и застал ее в таком неприглядном положении. – Мне нехорошо… – Маргулис отчаянно хотела оправдать свою слабость, но телохранитель не реагировал, застыв на месте. – Я сейчас выйду. Задержи нашего гостя. – отрешенно кивнув, мальчишка исчез за дверью, оставив нанимательницу в одиночестве. Ей потребовалось немало времени, прежде чем прийти в себя, привести макияж в порядок и подышать свежим воздухом на балконе. Возвращаться обратно в кабинет не хотелось, но в будущем ей часто придется делать то, что вызывает отвращение. – Не пейте этот коньяк. – отставив стакан в сторону, Перри села на стул и, покачнувшись, накренилась в сторону.
– Что с тобой? – обеспокоенный Мастерс рванул с места и, подойдя ближе, придержал ее локоть, что вызывало недовольство охранника и собаки. – Ты переутомилась. Мне самому стало плохо, когда я узнал о смерти Кассиуса. Как бы там ни было, мы ладили. – приняв из рук Майкла стакан с водой, он любезно приставил его к губам женщины и позволил на секунду забыть, что они были врагами. – Слушай, я могу зайти позже. Ты поспишь и мы поговорим.
– Один вопрос, – Маргулис прервала бессмысленное бормотание старика и отказалась от воды. – В очередной раз предлагая мне союз, ты упомянул, что мы будем сотрудничать с Западом. Что скажешь теперь? Новая эра грядет? – послав к черту показные формальности, они не заметили, как мысленно подписали контракт о сотрудничестве.
– Я не подозревал, что они держали Кассиуса в заложниках все это время, угрожая долгами и гуманитарными миссиями. По факту, нами управляла шайка прозападных лоббистов, которым хотелось растащить бюджет на куски и установить диктатуру Волкера. Я старался противостоять им, но не справился. Конечно, я бы ни за что не пошел на сделку с ними после всего, и меня очень удручает тот факт, что Маунтан избрал единственный существующий способ избавиться от них – уйти в отставку. Вечную.
– К черту мертвецов, – повторив непреложную истину, Виктория прижала пальцы к вискам, дабы унять жуткую головную боль. – Я согласна на твои условия. Поддерживаешь меня на выборах, а я обеспечиваю тебе дальнейшую работу без внешнего влияния всякой мрази. И никакого союза с Волкером. Пусть манипулирует своими садистскими наклонностями.
– Он будет биться до конца, – окончательно усевшись на столешницу, Мастерс положил ногу на ногу и полуобернулся к собеседнице, а ныне – пособнице. – Ты для него потенциальная угроза с неограниченными механизмами власти. Любое твое слово и его посадят. Или казнят. Сам бы он не стал так поступать с тобой, если останешься послушной, но это делает его вдвойне опасным.
Щадить он никого не будет.
– Остались связи в военном ведомстве и других министерствах? Скажи нашим сторонникам, что я встречусь с каждым из них по отдельности и предложу свои наработки по дальнейшим планам нашего мирного сосуществования в пределах одной страны. Особо одиозные имена убирай. За такое люди не проголосуют, а Телеграм-каналы похоронят все мои инициативы.
– Народ в отчаянии. Даже если ты объявишь самого Джозефа Рокуэлла своим спонсором, за тебя пойдут голосовать, – слабо дернувшись при упоминании имени любовника, Перри отвела глаза и коснулась рукой своего горячего лба, проверяя на наличие температуры. – Ибо такова была воля Всеотца. Мы не будем вносить изменения в твой имидж сильной и независимой кандидатки. Ты ведь борешься с системой. Нужно поблагодарить старика за подсказку в виде образа Королевы Сердец. – нахмурившись, Мастерс мысленно просчитывал всевозможные последствия игры. – Я помогу тебе выиграть. И приведу под твои знамена самых опытных бесславных ублюдков, какие только курсировали по вертикали власти. Согласна? – приняв ладонь С екретаря, она ощутила на подрагивающей коже легкий, почти невесомый поцелуй. Улыбнувшись, Дуайт подобрал кепку и отправился на первый этаж в сопровождении бдительного стража.
Через пятнадцать минут Майкл поднялся обратно в комнату, плотно закрыв дверь и опустившись в продолговатое кресло возле камина. Сцепив пальцы между собой, он углубился в раздумья на невыносимо долгий час. Юноша раньше не отличался словоохотливостью, однако это приносило ощущение умиротворённости, а не обременяло излишней депрессивностью. Периодически его погасшие голубые глаза, приобретшие странный мутноватый оттенок, останавливались на вдове и сужались, что не могло не вызывать дискомфорт. Понимая, что сфокусироваться на документах и прочих аналитических данных не получится из-за постоянных болей, хозяйка общины откинула голову на спинку кресла и сжала подлокотники. Так они просидели несколько часов. В молчании. До тех пор, пока Виктория резко не сорвалась с места и жестом не приказала еретику следовать за ней.
– Куда мы идем? – игнорируя навязчивого спутника, Маргулис бросила сигареты в сумку, достав оттуда ключи от машины. – Послушайте, Отец Джо велел мне оберегать Вас от лишних волнений.
– Здесь я распоряжаюсь своим и твоим временем! – огрызнулась женщина, надевая туфли прямо у входной двери. – Мы едем в больницу Вассаго. Ты поведешь, – с этими словами она швырнула ключи и приподняла бровь в надежде на окончание бессмысленного диалога. – Скажи честно. Я ошибалась все это время? – непонимание, выраженное в легком наклоне головы, вызвало раздражение. – Ты обманул меня. Ты притворялся моим помощником, а на деле служил моему потенциальному врагу. И как я должна доверять тебе после этого?
– Я согласился на должность Вашего телохранителя по собственной воле. И потому что так сказал Господь, – никогда прежде он не изъявлял желания философствовать о Боге, но теперь карты раскрыты. – Когда умерли мои родители, я молился. Я просил подать знак, способный возродить мою веру в лучшее. Тогда явился Отец Джо и попросил помочь одной заблудшей душе, лишившейся покоя и сна. Нуждающейся в поддержке. Моим грехом было уныние и я искупил его.
– Еще нет, – скривившись, Перри накинула тренч на плечи и вышла на лестничную площадку. За ней увязался покорный охранник, не ставший пререкаться или читать теологическую мораль. Они спустились на парковку, сели в автомобиль и направились по загруженной проезжей части в сторону больницы. – Посиди тут. Я в состоянии позаботиться о себе. – не дожидаясь ответа или красноречивого взгляда, вдова вышла на улицу и поднялась по истрескавшимся каменным ступенькам клиники. В приемной сидели медсестры, интенсивно переносящие документы с одной полки на другую. Миловидные личики вытянулись при виде очередной посетительницы, потребовавшей назвать палату, в которой лежит господин мэр. – Живее. – ее все еще подташнивало, но держалась она прямо, с вызовом. В конце концов переполох среди обслуживающего персонала закончился и коллективное решение пропустить в помещение знаменитую Королеву было принято. – Благодарю.
Коронавирус исчез лишь из информационного пространства. Несмотря на прирост заболевших. Инфекционные отделения каждодневно принимали заразившихся вирусом, но скрывали детали от общественности по приказу вышестоящих. Не стоило будоражить народ страшными цифрами. Весь мир, временно погрузившийся в хаос, избрал агрессивный метод возрождения экономики. Плевать на безопасность граждан, зависящую от их социальной ответственности. Если положить на алтарь экономический коллапс и перенаселение, то выбор очевиден. Республика не рискнула отличиться от собратьев по карте: умалчивая о точном числе больных, правительство делало все возможное, чтобы простимулировать малые и крупные предприятия и минимизировать потери. Все прошло сравнительно успешно – потирающему ручки МВФ не удалось подсадить несчастные банановые республики на финансовую иглу. По крайней мере их неадекватные требования вряд ли кто-то собирался выполнять.
– Есть шанс, что он очнется? – продезинфицировав руки антисептиком, надев перчатки и маску, Виктория, испытывающая чувство вины и сострадание по отношению к невинному эдемовцу, не сдержала эмоционального порыва и сжала его обездвиженную кисть. Санитары неопределенно махнули головой и порекомендовали задать подобный вопрос лечащему врачу. – Оставьте нас. – переглянувшись, двое работников медицинского учреждения пожали плечами и вышли, встав на сторону здравого смысла. – Мне безумно жаль, Себастьян. Ты не заслужил этого. Мне тебя не хватает, хотя ты был глупым, самоуверенным и наивным мальчишкой. Ты хотел доказать всем и мне в том числе, что способен на большее. И вот как это закончилось. – проведя ладонью по лбу контрабандиста, Перри убрала мешавшие темные пряди и нащупала пульс на шее. Ровный. Ему наверняка было лучше, чем всем жильцам этого проклятого Города.
– Говорят, он был в Вас влюблен, – обернувшись, женщина встретилась с зоркими глазами такого же оттенка, как у нее самой. Изумруд пожирал нефрит. – Прошу прощения, что напугал. Я каждый день прихожу сюда в это время и проведываю господина мэра. – сняв полицейскую фуражку, Рэйлан приспустил черную маску и виновато улыбнулся. – Он спас мне жизнь пару месяцев назад. Ненамеренно, но я не забыл об этом. Себастьян был хорошим человеком.
– Не хочу расстраивать, но он еще жив и, между прочим, находится в этой комнате. Может, они нас не слышат, но я предпочитаю не экспериментировать и не искушать Бога.
– Бога? – переспросил Догвелл, явно заинтересованный таким речевым оборотом. – И давно Вы стали верующей? Что-то подтолкнуло Вас к избранию праведного пути? – впервые она не совсем улавливала, вплелась ли в невинные фразы собесежника ирония или бесхитростность все еще присуща каким-то вымирающим экземплярам. – Или кто-то? – казалось, он проникает под слои одежды, врывается под кожу и, раздвигая ребра грудной клетки, заглядывает в корень души. Точно таким навыком обладал Рокуэлл, давно получивший доступ во все потаенные бастионы женского разума. – Впрочем, для Вас это серьезный шаг. Обратиться к Всевышнему с просьбой простить все Ваши грехи. Смелости Вам не занимать. Как и самих грехов.
– Кто Вы такой? – непонимающе приподняв бровь, шеф полиции не считал нужным реагировать на риторические измышления собеседницы. Скрестив руки на груди, он ждал разъяснений. – Вы заявились в этот Город, в мой Город, со своими высокими моральными устоями. Вы осудили нас всех, заклеймили государственную машину злом и заведомо поставили себя выше, вознеслись, отгородились от нечистот и пороков. Подчеркнули свою праведность и приверженность морали. Но знаете, что я Вам скажу? – прикусив нижнюю губу, мужчина непроизвольно сделал шаг назад. Чужая энергетика была настолько мощной, что он подсознательно подчинился, чувствуя привкус крови на языке из разодранной губы. – Вы ничем от меня не отличаетесь. Ни от кого из нас. Хотели играть в нравственность? Выбрали такую маску? Это Ваше право. Но не смейте осуждать других, когда сами прячете свою биографию. – выпрямившись, Рэйлан угрожающе поддался вперед, но так и не рискнул приблизиться. Соперник был сильнее психологически. – Вы не имеете никакого отношения к полицейскому департаменту Восточного округа. Данных о служащем под именем Рэйлан Догвелл попросту отсутствуют, что неудивительно. Поэтому я повторяю вопрос: кто Вы?
– Они не ошиблись, когда сказали, что Вы стоите потраченного времени, – хмыкнув, неизвестный то ли союзник, то ли противник усмехнулся в бороду и опустил глаза, о чем-то размышляя. – Да, теперь я понимаю, почему именно Вы. Мисс Маргулис, позвольте задать Вам встречный вопрос.
– В последнее время я слишком часто получаю сомнительные вопросы без ответов. Мне бы не…
– И все же, – перебил служитель закона, не желающий скатываться к прозаичной патетике. – Что бы Вы сказали, если бы я прямо сейчас предложил Вам помощь в организации государственного переворота? – следовало признаться, он ожидал чего угодно, кроме несдерживаемого смеха на грани истерики. Растерявшийся Догвелл наблюдал за прославленной оппозиционеркой больше минуты, пока не решил вежливо прокашляться. Викторию это не смутило: они на полном серьезе обсуждают перспективу мятежа в палате
коматозного мэра. Что может быть лучше? – Так что бы Вы сказали? В моих руках целый Столичный департамент и не он один. Мои Апостолы приехали за мной с Востока – это, кстати, правда – и могут противостоять любым наемникам. Но все это не будет иметь значения без Вашего согласия. Итак, Ваше слово?
– Я бы сказала, что большего лицемера мне встречать не доводилось, – продолжая улыбаться с каким-то нездоровым чувством превосходства, Перри одновременно пыталась понять, в какую игру ее втягивает очередной борец за справедливость. – Один мой знакомый может цитировать Библию на память. Мы как-то спорили с ним о сущности власти и он зачитал мне стих, гласящий, что существующие власти Богом данные и посему, всякий противящийся этой власти идет против Бога. – Антихрист успел разнообразить не только ее интимную жизнь. Их теологические прения должны лично документироваться каким-нибудь богословом или режиссером.
– Послание к Титу, глава третья, стих первый, – настал его черед смеяться. Смех, конечно, не такой заливистый, как у женщины, но весьма показательный. – А Вы думали, только Ваши друзья способны запомнить священные тексты? Позвольте привести другую цитату из Екклесиаста: “где слово царя, там власть; и кто скажет ему: что ты делаешь?”. Трактовать можно по-разному. Кто дерзнет пойти против той же власти? Но став властью, кто будет прислушиваться к чужим советам? В одном Заветы все же однозначны – власть от Бога. Но разве он решает, кому становиться у руля? А если это и так, мы не можем упустить такой шанс.
– Какие занимательные рассуждения. Вы не думали записаться в паству Рокуэлла? – при имени знаменитого сектанта Рэйлан нахмурился и машинально схватился за рукав белой рубашки. – Не хочу Вас оскорблять, но человек, чьего настоящего имени я даже не знаю, вряд ли достоин моего доверия.
– Имя настоящее. Но разве это так важно? – облокотившись на высокий медицинский столик на колесиках, Догвелл пристально изучал будущую союзницу. – Сколько людей, сообщивших свои имена и фамилии, потом предали Вас? Что это поменяет в нашем случае? Вы хотите знать, кто я такой? Я просто человек, уставший от вечного беспредела. От апатии, уныния, тщеславия, сребролюбия и гнева. От бездарности и презрения к доброте. Я был добр когда-то. – глава полиции закрыл глаза на этом моменте и протяжно вздохнул. – Я любил ближних своих. Помогал и поддерживал их. Чем они мне отплатили? Безразличием. Пренебрежением. Насмешками.
– Так Вы тоже один из этих обездоленных и недолюбленных? – таких тут половина Города и все хотели пожрать ее вместе с клубом. Лицемерие в этой стране – вторая религия. – С вами скучно. Нытье становится все невыносимее с каждым годом.
– В приюте я познакомился с одним мальчишкой, своим первым другом. Он был старше меня на пару лет и это превращало его в Бога в моих глазах. Вы знаете, в детстве все кажется великим и грандиозным. – было видно, что ему больно. По-настоящему. – Его мнение было авторитетным, единственно правильным для меня. Мы все делали вместе. Можно сказать, он научил меня жить в нашем жестоком мире. И Вы ждете подвох, да? – внезапно сменив тему, шеф уставился на нее с какой-то немой надеждой во взгляде. Но Виктория непреклонно склонила голову к плечу. – Все верно, он действительно был. Этот друг использовал меня в своих целях. Развращал мой разум, подменял понятия и толкал меня к греху. Заставлял лгать, предавать других и участвовать во всех его порочных развлечениях. Я был нужен ему лишь для поднятия низкой самооценки. Такой своеобразной компенсации немощности и ничтожности. Скольких друзей я потерял из-за него и этих дешевых манипуляций. Сколько позора мне пришлось вытерпеть. – выдержав паузу, Рэйлан изменился в лице. Перед ней стоял не раскаявшийся лжец, распятый на своих грехах, а истинный борец за праведность, посыпавший голову пеплом. – Но потом в моей жизни появился человек… он помог мне разобраться в том, кто я на самом деле. Помог искупить мои злодеяния. Смириться с пороками и научиться жить с грехами. – полностью растворившись в воспоминаниях о прошлых ошибках, мужчина не сразу заметил, как оказался в паре миллиметров от женщины, нависая над ней, подобно земному палачу. – Он явился в час нужды!
– Не надо подходить так близко, – заглядывать в расширившиеся зрачки-бездны было непросто, но она справилась и выдержала удар. Опомнившийся Догвелл завертел головой и отступил, дав ей немного личного пространства и возможность вздохнуть. – К чему этот спич?
– Я разочарован в людях так же, как и Вы. Но у меня не было сил бороться. А Вы держались очень долго. Это заслуживает похвалы и награды, – расправив плечи, полицейский водрузил на голову фуражку и обратил пристальный взгляд на женское лицо. – Вы примите верное решение. Я верю. А знаете, почему? Мы с Вами похожи. Где-то внутри нас теплится доброта, неугасающая, вечная. Ее так отчаянно топчут, заливают потоками лжи, но она лишь крепнет. Но Вы это знаете, правда? – храня молчание скорее из упрямства, чем от изумления, Королева отзеркалила мужской взгляд, чтобы гостеприимно проводить им собеседника до дверей. Остановившись в проеме, тот замешкался и, не поворачиваясь, пробручал: – Подумайте над моим предложением. – столкнувшись где-то в середине коридора с эдемским телохранителем, Рэйлан замер и прищурился. Майкл не стал принимать участие в зрительных дуэлях и просто отошел в сторону, позволяя блюстителю порядка пройти мимо.
– Майкл – твое настоящее имя? – ввиду недавних событий вопрос актуален как никогда. Видимо, не ожидав такого поворота, сектант замер на входе в палату и смущенно заложил руки за спину. – Или это такая же ложь, как и все вокруг?
– Но вот Михаил, один из первых князей, пришел помочь мне, и я остался там при царях Персии, – пробормотал хранитель, поднимая глубокие голубые глаза, тронутые вечной печалью. Черт бы их забрал. – Я же говорил, мои родители были верующими и состояли в церкви Предвестников. Им казалось, что Апокалипсис минует, если следовать за Пророком. И поэтому назвали второго сына в честь главы святого воинства Архангелов. ***
– Отвези меня в клуб, – проигнорировав окрылявшие речи пресловутого главы воинства, Перри отослала его прочь, а сама повернулась к тарахтящим аппаратам, поддерживающим жизнь мэра проклятого Города. – Если ты не выкарабкаешься сам, поганый сукин сын, я облегчу твою боль. – подавив чересчур откровенный всхлип, она наклонилась и запечатлела на бледном лбу легкий поцелуй. – И ты обретешь покой. – подобрав сумку, женщина рванула с места и спустилась вниз к парковке, где быстро забралась в автомобиль и приказала ехать к месту назначения.
Эдем не изменился за пару дней. Такой же неспешный, дремлющий на развалинах мира. Его не пошатнули глобальные катастрофы и региональные трагедии. Смерть Президента не отразилась на каменном фасаде здания, предстоящая борьба кандидатов не поменяла внутреннюю отделку и не перекроила фундамент. Все осталось как прежде. Олицетворение стабильности. Распахнув тяжелые двери, Виктория триумфально прошествовала через заполненные залы на второй этаж. В сопровождении заинтригованных взглядов и отчетливых перешептываний, а также опасливого телохранителя, она поднялась наверх и остановилась перед раскрытыми дверьми кабинета, где ее дожидался смиренный заместитель. Он знал, что подлинная хозяйка организации вернется к своей семье. Облачившись в деловой костюм, Маркус поклонился вошедшей почти до пояса, не обращая внимания на окружающих, и улыбнулся уголком губ.
– Я же говорил, у тебя все получится, – протянув в направлении одноклассницы ладонь, он хотел выказать почтение крепким рукопожатием, но вместо этого угодил в объятия. Маргулис обхватила его спину и прижала к себе, как тогда, в первый день своего возвращения в Республику. – Кто бы мог подумать. Пятнадцать лет назад мы и представить не могли, что добьемся таких высот. А теперь передо мной стоит будущий Президент Республики!
– Я пока еще не выиграла выборы. Не торопись с поздравлениями.
– Выиграете, мисс Маргулис, это неизбежно, – вмешался Клиффорд, с трудом перенося вес массивного тела на короткие ноги. Под мышкой он держал зеленую папку, словно готовился к собеседованию. – Под моим руководством еще никто не проигрывал. Даже из пропащей души Гудвина я вылепил достойного градоначальника. И ему не удастся уйти от обязанностей из-за какой-то там комы. – столько решимости в его голосе, что невольно зародилась надежда исправить ситуацию.
– Такой карьерный взлет меня устраивает. От клубного казначея до Министра экономики. Жена будет несказанно рада, – оторвавшись от компьютерного экрана, Сет присоединился к общему веселью и, опершись бедром о край стола, улыбнулся. – Я же могу рассчитывать на повышение?
– После того как принесешь реальную пользу общине, – ввернул оживший Вэнс, прятавшийся на балконе с сигаретой между пальцами. Увидев работодательницу, он не смог сдержать ухмылки и подмигнул как в старые добрые времена циничного бумагомарателя в завязке. – Требую место первого журналиста при Президенте. На зарплату я смогу восстановить издательство, построить много офисов новой телекомпании и выйти на европейский уровень.
– И это преданные избиратели?! – фыркнул Салливан, театрально воздевая руки к потолку. – Нет, вы поглядите. Пытаются везде отыскать свою выгоду. И с кем я работаю? – со всех сторон послышались смешки. Давно в них не теплилась скрытая надежда на лучшее. – Кстати, хочу предложить дельную мысль – превратить Эдем в предвыборный штаб. Сделаем твоим брендом. Представь – Королева Сердец сулит электорату обетованную землю. Разве не чудесно? – обведя всех рукой, Марк облизнулся в предвкушении хорошей борьбы. – Вся организация за тебя. Мы готовы идти до конца. А ты?
– Мой ответ вы знаете. Иначе я бы сюда не пришла, – воцарившуюся тишину прервал Воннегут, зааплодировавший пышущей уверенностью женщине. Его примеру последовали остальные асы, лелеявшие мечту подняться из оппозиционного сброда к вершинам власти, из собачьего загона к кулуарам Парламента, из оборванцев к сильным мира сего. – Марк, я отойду в библиотеку. Ты проконтролируешь их? – кивнув, адвокат призвал эдемовцев к спокойствию и пригласил распить бутылку виски. – Останься здесь, Майкл. – умышленно выделив имя настойчивого телохранителя с пристрастием к преследованию, Перри удалилась в незаметное помещение в конце коридора.
– Я знал, что Вы посетите мою скромную обитель, – раздавшийся из ниоткуда голос отдавался в чувствительных ушах, становясь вестником эха в одинокой библиотеке. – Вы опоздали. Я ожидал гостей намного раньше.
– Оставалось много нерешенных вопросов. Не было времени на самокопания, – оправдавшись, Виктория прошла вглубь заваленной книгами комнаты и остановилась перед массивным столом. – Как ты? Разобрался со старыми манускриптами?
– Разумеется! Разве могло быть иначе? – Господин Никто встрепенулся, убирая мешающий волос с вытянутого лица и пристально вглядываясь в пожаловавшую вдову. – Выглядите уставшей. Вам не помешал бы отдых. – королевский шут отличался несвоевременной честностью – нужно было отдать должное его наблюдательности: под женскими глазами действительно расцвели синяки, не воспринимающие консилер и другие косметические средства. – Или лучше жить, но по какому-то наитию?
– Много лет назад ты сказал, что в твоих видениях я возвышалась над пепелищем. Что мой трон возведен на костях. И прочий бред, которым аморфный балласт организации так кичился. Жаль, что я забывала спросить: что-то изменилось в твоих грезах с тех пор? Восемь лет прошло.
– Если бы Вы обращали внимание на такие мелочи, как названия улиц нашего славного Города, то заметили бы, что они носят имена различных демонов, – ловко повернувшись, писатель резко достал с верхней запыленной полки старый талмуд и раскрыл перед Королевой. – Я не большой поклонник такого каббалистического андеграунда. Как по мне – все это чересчур инфернально. Но такова была прихоть Всеотца. Так вот, Вам их имена известны, как и любому жителю Столицы и Республики – Астарот, Марбас, Пеймон и, конечно, Король Баал. – скривившись от отвращения, Маргулис нехотя выдала себя. – С последним Вы, как я вижу, знакомы не понаслышке. У людей всегда появляется такая гримаса при упоминании этого рогатого пожирателя агнцев. Мерзостная тварь. Но он один, а таких семьдесят два. Демоны Гоетии, малые ключи Соломона. Впрочем, Вам больше подойдет легенда об Эрре и Мардуке. Вы когда-нибудь о ней слышали? – отрицательно покачав головой, Перри вызывала улыбку на устах полубезумного собеседника. – Эрра. Символ войны и мора. Он уговорил Мардука, покровителя древнего Вавилона, на время покинуть Город. Тот согласился и в результате древнее царство пало. Эрра разрушил его до основания.
– И какова мораль? – скептически подняв бровь, женщина высокомерно усмехнулась. – Не стоит доверять богу войны и мора? Или уходить в незапланированный отпуск?
– Мы не всегда знаем, чью личину принял разрушитель Эрра. Иногда следует оглядеться вокруг, – снисходительно улыбнувшись, Господин скрестил руки на сером кардигане и хмыкнул. – Да, я и не подозревал, насколько Вы близки к Мардуку. Храните нечестивый Город до конца, игнорируя реальность.
– Благодарю, но, думаю, я сумею найти дорогу к Вавилону. Или воспользуюсь навигатором. Мы же говорим о современных реалиях, не так ли?
– Мардук тоже так считал. В этом вся ирония, – поправив очки, арлекин извлек блокнот с ручкой и сделал пару важных пометок. – Кстати, Вы просили исследовать архив и достать информацию о семействе Рокуэллов. Пожалуйста. – швырнув очередную папку на середину стола, мужчина с завидным терпением ожидал, пока хозяйка Эдема изучит проделанную работу. Никто наблюдал за действиями гостьи исподлобья, выхватывая из общей картинки хотя бы намек на эмоцию. Но та появилась лишь при виде смятой фотографии, изображавшей мужчину в военной форме. – По моим источникам, это его дед. Дэмьен Рокуэлл. Участник и герой Второй мировой войны. На другом снимке – отец, Дэвид Рокуэлл.
– Значит, это у него в крови, – пролепетала Виктория одними бледными, искусанными губами. У них обоих нездоровое пристрастие к войне, инъекционно вводимой в ниточки вен. – Ты говорил мне тогда, что наша страна будет объята пламенем. Ты это видел во сне или просто сошел с ума окончательно?
– Я уже не застану этого дня, – пожав плечами, скоморох не особо расстроился из-за неизбежности судьбы. – Я надеюсь, Вы сможете вывести государство на новый уровень. И не сдадитесь на половине пути. Не переживайте, порочный круг будет разорван. Мардук не восстановит уничтоженный Вавилон – он возведет новый священный Град. И трусливый Эрра будет покаран. – схватившись ладонями за край столешницы, литератор наклонил голову и вперил блестевшие глаза в нанимательницу. – Знаете, почему этот Вавилон падет? – спрятав портретную фотографию престарелого военного в потаенный карман, Маргулис призвала эдемовца продолжить. – Каждый день я просыпаюсь с одной мыслью. Знаете, какой? Я думаю, что мы все заключены в наших личных ловушках, зажаты в них, и никто из нас никогда не сможет оттуда выбраться. Мы карабкаемся и цепляемся. Только за воздух, только друг за друга. И в результате мы стоим на месте. И ничего не меняется.
– Потому что никто не хочет прилагать усилий. Им проще смириться, приспособиться. Или пойти на поводу у безумия и покончить с собой. Сойти с ума.
– Все мы порой немного сходим с ума. Разве нет? – считая, что разговор окончен, Перри не стала отвечать на риторический вопрос безумца и, развернувшись, вышла из библиотеки. – Удачи Вам.
В витиеватых коридорах ее нагнал один из гонцов, передающих важные сообщения по клубу за считанные секунды, используя лишь свои ноги и ораторские способности. Притаившись за углом, представитель полезной профессии незаметно выскользнул из тени и донес до Королевы важную информацию: – Маркус попросил передать, что Вас ждут на похоронах завтра. А еще Вам несколько раз звонил Арман Волкер.
