Текст книги "Узы крови (СИ)"

Автор книги: Hougen

сообщить о нарушении

Текущая страница: 96 (всего у книги 101 страниц)

Насмеявшись вволю у выхода из церкви, Грандинсон сердечно поздравил товарища с попаданием в мастерски расставленные сети, а затем объявил сегодняшний день – днем перерождения извечного циника и предложил отметить. Возражений не было. Поэтому засмотревшейся друг на друга паре следовало бы поторопиться с одеждой. Присутствие государя необходимо, а он занят оттачиванием некогда заброшенного навыка. На его последних работах изображалась невинная девушка, павшая жертвой масштабных политических игр проклятого Разрушителя. С тех пор он не брал в руки ни карандаша, ни кисти. Но многое изменилось, включая его самого. Созидание – вот основополагающий фактор величия. Увлекшись важной идеей не только уничтожать, но и возрождать, генерал полностью ушел в свой мир.

– Ладно, дорогой, нам пора одеваться, иначе мы рискуем опоздать, – потянувшись на кровати, Анна поднялась в надежде найти платье. Вместо этого она получила весьма недвусмысленный взгляд и красноречивую усмешку.

– Без сомнения, этот ракурс меня устраивает гораздо больше, – первородный зажал карандаш в зубах, с удовольствием наблюдая за тем, как предмет его воздыхания накидывает себе на плечи скользкое покрывало. – Разве нет?

– Смешно, – она вытащила ненужный предмет из его рта и коснулась плутовских губ с особой нежностью, проводя ладонью по колючей щеке. Какая умопомрачительная симпатия. – Знаешь, оставшиеся шрамы не такие страшные, как тебе кажется. Ты вполне можешь ходить без повязки. – Фыркнув, Ланнистер покачал головой. – Как пожелаешь, но ответь – ты видишь мир черно-белым или все-таки цветным?

– Ты не поверишь, если я расскажу, – рассмеявшись, парировал Цербер, нехотя высвобождаясь из объятий. – Позову слуг, чтобы привели тут все в порядок. Раз ты и все остальные жаждете лицезреть меня на глупом балу, то так тому и быть. – Пройдя мимо дремавшего черного кобеля, перебирающего лапами во сне, Лев усмехнулся, а затем потрепал животное по холке. – Просыпайся, приятель. Не одному же мне страдать.

Элегантно разодетые вельможи приветствовали самопровозглашенного короля и пока что непризнанную королеву. Идеально гармонирующая пара. Подойдя к главному столу, за которым в окружении аппетитных блюд разместились молодожены, Клаус наклонился к уху близкого друга и прошептал нечто такое, отчего раскатистый смех пробежался по всему обширному залу.

Многие приглашенные гости были удивлены появлению вдовы казненного за предательство Транта. Она не носила черного, ибо не скорбела по жестокому супругу, но все же осмелилась явиться на торжество, дабы поздравить законного сюзерена. Ее малолетний сын – печальное напоминание о наследии поганого Висельника – шел рядом и неуверенно кланялся вышестоящим. Зря она привела сюда ребёнка. Пульсирующая вена на шее Оленя свидетельствовала о нарастающем раздражении. Как бы там ни было, он нашел в себе силы улыбнуться и поприветствовать нежелательных вассалов.

Поразительная выдержка, нехарактерная для вспыльчивого сына Бернарда. Видимо, он научился мириться с неизбежным. В конце концов, мятежники забрали у него всю семью. Двоих маленьких братьев и маму. Три жизни. Он, в свою очередь, прикончил троих ублюдков. Долг уплачен, пора забыть о злости. Произнеся немало прекрасных речей о предстоящих трудностях брака, пирующие наслаждались льющимся вином и потрясающими танцами. Клэр, искренне радовавшаяся за новобрачных, сделала невозможное, а именно – уговорила непьющего супруга подарить ей один танец. Сам Келвин Кокшо снизошел до простых смертных! Сенсационное происшествие. За ним неустанно следила половина чертога. Воистину редкое зрелище – улыбающийся лорд Трех Перьев, чьи морщины невольно разгладились от непривычной эмоции. Под бурные овации чета просторцев удалилась с импровизированной сцены.

– Придвинься чуть ближе. Ты вкусно пахнешь, – шепотом вымолвил подвыпивший венценосец, поддавшийся всеобщему веселью. Но он всегда знал меру. Упрекать его в обратном – огромная ошибка. Смеющаяся Анна безоговорочно подчинилась. – А ведь ты не прижалась бы ко мне, если бы я не ходил с повязкой и не был правителем целого мира.

– Ах, вот оно как, – девушка шутливо ударила своего партнера в грудь, не причинив тому особого вреда. Аккуратно просчитывая каждый шаг, они старались не забыть об окружающих. – Ты бы даже не взглянул на меня, если бы не увечье и не твой титул.

– Еще как бы взглянул, – поспешил заверить монарх, не перестающий ухмыляться. С поразительной легкостью он доминировал в их тандеме. Несмотря на то, что еще в детстве ему привили ненависть к танцам. Учителя требовали двойного внимания, так как он наследник престола и обязан потратить больше времени на обучение, чем его сверстники.

– Нет, неправда, – тоном, не допускающим возражений, проронила Лебедь, нарочно дразня мужчину. – Ты был бы увлечен роскошными светловолосыми девицами, кои издалека почувствовали бы самого могущественного человека, а я могла бы побыть тут только в качестве прислуги. Или сестры какого-то лорда, чей дом не сразу можно найти на карте. То есть – невидимкой. Я права?

– Да, но у меня есть оправдание… – спустя мгновение заявил Никлаус, одобрительно прислушиваясь к жизнерадостному смеху возлюбленной. – Я был напыщенным козлом. – Их лица вновь оказались на достаточно близком расстоянии, что забавляло и привлекало. – Если мы незаметно покинем это общество и прогуляемся по пляжу, они не особо расстроятся? Не хотелось бы расстроить верноподданных.

Оставляя публику, с интересом внимающую истории обмотанного бинтом Белфаста, пара незаметно ретировалась. Заскучавшая собака, наевшаяся благодаря щедрым объедкам со стола, последовала за ними.

Зима приближалась к этому живописному и мистическому туманному краю. Становилось холодно, но бушующее море сражалось с невидимым противником. Темный силуэт массивной крепости возвышался над всем внешним миром из-за высоких прибрежных скал. Держась за руки, влюбленные шли по мокрому от недавнего дождя песку и обсуждали несущественные вещи. Ядовитые пары выветрились, возвращая подсознание к действительности. Хоген, обожавший дикую природу, помчался за кричащими птицами с высунутым языком. Рассказывая очередной интригующий факт из своего прошлого, Никлаус внезапно остановился и поднял голову вверх.

– По одной из знаменитых легенд черный олень, жаждавший отомстить охотникам, убившим его семью, похитил младенца и отнес его на рогах к этому самому месту в надежде, что тот погибнет. Однако ребенок выжил и стал правителем этих земель. С особым рвением он подчинял себе местные кланы, став их неоспоримым лидером. Но вот однажды, ловя рыбу, он познакомился с красивой девушкой. Она пленила его своей песней, продолжавшей звучать в ушах на протяжении всей ночи, – маленький влажный камушек был бережно подобран и, после тщательного осмотра, возвращен в свою родную стихию. – Это была сирена. Существо с женским телом и рыбьим хвостом, умевшая принимать человеческую форму. Она околдовала лорда, вынуждая того совершать ужасные вещи во имя мнимой любви. Тогда его единственный сын и наследник решился противостоять морским тварям и построил возле их логовища замок. – Пес, забросивший прежнее бесполезное занятие, принялся виться около ног хозяина. – Но чудовища не собирались сдаваться. Сирена умышленно околдовала первого из рода Оленей, дабы тот приносил в жертву своих людей. Пять цитаделей построил его сын, каждая выше и крепче другой, но все они рушились, когда буря накатывала с залива, гоня перед собой губительные валы. Народ умолял юношу смириться и просто уйти подальше от Адского портала. Но он никого не слушал. Для следующего бастиона требовался особый камень, добываемый на небольшом острове неподалеку. Самоотверженный юнец ринулся в опасное плавание, наперекор шторму и ужасным монстрам. Он сумел добыть необходимый материал и воздвиг шестую крепость, прочнее всех остальных. Несмотря на гнев морских богов, шестой замок выстоял, но отец полулегендарного строителя, увы, покончил с собой от горя. После того, как сирены уплыли.

– Грустная история, – подтвердила завороженная слушательница, опираясь на руку своего кавалера при восхождении на гигантские валуны. Отсюда открывался вид на свирепствующую стихию. – Мне в детстве рассказываю другу, более романтичную версию. Будто бы тот безымянный юноша совершил все это ради своей любимой. Но точных подтверждений нет. Да и вряд ли он бы пошел на такой риск из-за отца. А ты не приверженец романтизма, не так ли?

– Если бы это касалось тебя, любимая, я никогда бы не перестал бороться, – честно признался ни капли не смутившийся первородный, многозначительно глядя вдаль. – Я бы бросил вызов океану или проплыл мимо сирен, чтобы снова вернуться к тебе.

– Ты все равно скоро уедешь помогать своим братьям и вряд ли вернешься сюда, – с неожиданным спокойствием констатировала Лебедь, заставляя короля вздрогнуть и поморщиться. – Чудесная бравада, но не более.

– А что бы ты ответила, если бы я предложил тебе поехать со мной? – единственный глаз изучал лицо молчаливой спутницы. Черные волосы развевались на ветру, а едва заметные морские капли попадали на сухие губы. – Боюсь, что решение нужно будет принять сейчас.

С этими словами насторожившийся Клаус спрыгнул вниз, пытаясь разглядеть приближающуюся фигуру всадника. Вопреки всем ожиданиям, животное не стало рычать – значит, беспокоиться не о чем. Постепенно стенка прибрежного тумана рассеялась, являя старого знакомого.

– Черт возьми, Финник, это не могло бы подождать до утра?

– Не благодари за то, что совершил такое опасное путешествие исключительно ради того, чтобы передать тебе письма, – Ваксли удержал боязливого жеребца, крутящего мордой и мешающего передать важные документы. – Мы не вскрывали, но, кажется, они от твоих братьев. Думаю, все прошло успешно.

========== Плачущий волк ==========

Ramin Djawadi – Light of the Seven

The Prince Of Egypt – Let my people go

These New Puritans – We Want War

– Почему ты так разочарован в обществе?

Бесконечная, бескрайняя пустыня. Угнетающая, поражающая красотой и размерами, она завораживала и пугала одновременно. Высокие склоны и глубокие озера могли запросто оказаться миражом, вызванным долгим пребыванием на палящем солнце. Висящий в воздухе зной мешал сосредоточиться на запутанных картах с тяжелыми маршрутами, любезно начертанными бывшими еретиками, которые внезапно встали на путь исправления. Иронично. Первоначальная армия, если ее можно так назвать, насчитывала меньше трех сотен бойцов. Потом они решили разделиться и пойти по двум разным путям – короткому и длинному. Не самый разумный замысел в условии масштабного вторжения, однако иных не предвиделось. Лошадей у них было так же мало, как и людей. К счастью, командиры отдали почти всех коней второй группе, так как она нуждалась в них для быстрого передвижения по холмистой местности.

Разумеется, Томорос – лидер второго отряда – не был в восторге от общей картины. У них ограниченные запасы воды, а ближайшие реки остались далеко позади. Пища – отдельный разговор, поскольку единственное живое, что скрывалось под камнями – скорпионы и змеи с ящерицами. Безнадежная ситуация омрачалась компанией хмурого Фоулера, вызвавшегося проводить конницу по витиеватым песочным дорожкам. Вот так обычно и заманивали в ловушку, уничтожая всех непокорных. Мнимый Редвин и остальные преданные королю солдаты показательно сторонились общества жителя малонаселенных краев, но вместе с тем признавали его неоценимый вклад в жизнь их небольшого войска. Ловкий южанин с легкостью разделывал пойманных тварей, умело поджаривал на огне, раздавал всем желающим, а затем ложился подальше от лагеря, дабы нести караул. Поразительное рвение.

– Даже не знаю, с чего начать. Может с того, что все думают, будто Майкл, мать его, Ланнистер, был великим человеком, хотя знают, что он завоевал трон благодаря убийству двух невинных младенцев? Или с того, что все наши кумиры – фальшивки? Весь мир – это одна огромная подделка. Люди прячутся за громадным количеством бесполезных масок, создавая образ лживых героев-победоносцев. Хуже всего, что мы сами принимаем это за чистую монету, не противясь и не выказывая недовольства. Наоборот – мы жертвуем ради этого маскарада. Не хочу озвучивать очевидные вещи. Все и так понимают, что Библия не делает нашу жизнь счастливее, а лишь окунет в популярную иллюзию. Нам больно без масок, мы просто безликие трусы.

Животные, привыкшие к пробирающему до позвоночника холоду, плохо переносили жару, изнывая от непрекращающейся жажды. Пришлось остановиться и отдохнуть. Неудачная затея, следовало признать это раньше. Облокотившись на валявшееся на земле седло, Том вытер многочисленные капли пота с морщинистого лба и запустил палец в рот, слизав жидкость. Наверняка он являл собой жалкое зрелище: красное от загара лицо, открывшее все изъяны старости, и липкие волосы, раздражавшие своим прикосновением к чувствительной коже. По крайней мере, другие выглядят гораздо хуже. Их окружали невысокие холмы, защищавшие от зорких врагов. Можно поспать без риска очнуться с приставленным к горлу кинжалом и требованием воспевать так называемого Антихриста.

Погрузившись в дремоту, просторец замечтался. Скоро все закончится. Гибельная и смертоносная война канет в пропасть воспоминаний, а на ее месте возникнет вера и надежда. Шанс избавиться от скверны, восстановить мир, порядок и закон. Пусть все голословно обвиняют добро в слабости, но оно никогда не проиграет. Уверенный во всех начинаниях ветеран был разбужен собственным оруженосцем спустя полчаса. С тяжелым вздохом уставший воин поднялся на дрожащие ноги и потянутся, чтобы размять суставы. Радостные юнцы, впервые вырвавшиеся на настоящее задание, не замечали лишений и отсутствия нормального пропитания. Особенно Генерар, давно жаждущий проявить свои неплохие навыки. Даже сейчас он подстрекал сверстников и не принимал отказов. Молодой эсквайр, взглядом испросивший у патрона разрешения и получивший его, мгновенно вскочил на жеребца и приготовился мчаться во весь опор.

Пронесшаяся с диким свистом стрела вонзилась несчастному в глазницу и повалила наземь.

– Этот мир боится меня. Я видел его истинное лицо своим волчьим глазом. Улицы – продолжение сточных канав, а канавы заполнены кровью. И когда стоки будут окончательно забиты, вся эта мразь начнет тонуть. Когда скопившаяся грязь похоти и убийств вспенится им до пояса, все шлюхи и аристократы посмотрят наверх и возопят: спаси нас! А я прошепчу: нет.

Их не убивали, нет. Их нещадно истребляли. Одного за другим. Из-за холмов явилась целая армада яростно вопиющих всадников, заставляющих лошадей перепрыгивать через возвышенности, дабы побыстрее добраться до противника и вонзить ему меч в брюхо. Шокированные роялисты не успевали отреагировать – их убивали стрелы невидимых лучников. Засада. Тщательно спланированная. Они все знали. Знали где и кого искать. Сжав черенок клинка, Редвин разрубил напополам одного безбожника, а другим воспользовался в качестве прикрытия от бесконечной стрельбы. Стоявший на коленях Фоулер поразил его куда больше, нежели все прибывающие полчища. Да, обвинять истекающего кровью бойца не стоило. Осознав свою ошибку, Том застыл и не шевелился до тех пор, пока сильный удар по голове не оглушил его.

– Собачьи туши в переулке поутру. След колеса на разорванном брюхе. Теперь весь мир стоит на краю. Глядя вниз, в чертово пекло, все эти вельможи, рыцари, болтуны со сладкоречивыми голосами, и отчего-то вдруг никто не знает, что сказать. Подо мной этот ужасный мир. Он вопит, как скотобойня, полная разорванных свиней. А ночь воняет блудом и нечистой совестью… Майкл Ланнистер… Низвергатель Драконов. Родился лордом, похоронен королем. Убит. Значит, так с нами бывает? Нет времени на друзей, лишь враги оставляют розы? Жизни, полные насилия, насилием и заканчиваются. Майкл понимал. Люди – дикари по своей природе. Как бы мы не старались это скрыть… или приукрасить. Майкл видел истинное лицо общества. И предпочел быть пародией на него. Этакой шуткой.

Алая кровь поразительно контрастировала на фоне желтого песка. Словно роза, распустившаяся среди пустоши и истрескавшихся черепов. Оставшиеся на произвол судьбы латники погибли. Нечестивцы умышленно оставляли в живых командиров, не гнушаясь жестокой расправой над менее ценными пленниками. Наследника павшего Орсона избили сапогами и прижали земле, а сопротивляющегося Редфорда ударили по макушке огромной палкой. Четверо. Четверо из сотни. Медленно теряющий связь с реальностью Томорос сжал кулаки в надежде подняться, но обессиленно рухнул на согревающий песок. Веки постепенно опускались, а разум игнорировал отчаянные крики изнывающих от боли соратников. Почему-то он вспомнил свою погибшую жену. Как ее звали? Кажется, подсознание играет с ним в нехорошие игры. Линетт… Верно ведь? Мысль, мелькнувшая в разбитой голове – это остатки здравого смысла.

– Я как-то слышал забавную шутку. Мужчина приходит к врачу и жалуется на жизнь. Говорит, она груба и жестока. Что он чувствуется себя одиноким в угрожающем мире. Врач предлагает простой рецепт – великий клоун Пальячи сегодня в городе. Сходите, это вас подбодрит. Мужчина взрывается слезами. Но доктор, – говорит он, – я и есть Пальячи. Хорошая шутка. Всем смеяться. Барабанная дробь. Занавес.

Мэтт внимательно слушал речи безумца на протяжении двух часов. Сжимая письмо с извещением о смерти, он не мог поверить в случившееся. Еще вчера его отец уходил на войну за своим повелителем, несмотря на врожденное миролюбие. А вот сегодня он уже гниет где-нибудь в братской могиле на окраине неизвестного региона, будто собака. Лжепророк взял его замок в кольцо, но заявил, что не хочет бойни, поскольку пришел с исключительно добрыми намерениями. Ворота открылись, впуская сотню изголодавшихся шакалов, лязгающих оружием. Их Предводитель, соблюдая правила вежливости, попросил дозволения войти внутрь, при этом держа руки поднятыми. С него не сводили глаз бдительные стрелки, готовые исполнить приказ нового лорда. Вопреки всем ожиданиям, мальчишка велел пропустить непрошеных гостей. Выбора нет.

Они сели за один стол, но вместо отравляющих душу речей Гэбриэль начал изливать потоки наигранного сожаления. Недоумевающий Вэйт наблюдал за игрой актера, но тот не стал тратить слишком много времени и достал послание, которое перехватил у гонца. Пораженный сын, только что утративший любимого родственника, сидел на стуле без движения, перечитывая сухие строчки и изучая подпись десницы государя. Именно тогда Волк прибег к своей излюбленной тактике – измотать жертву речами, а затем убедить ее в том, во что она изначально не верила. Рассуждения о бренности бытия – лишь вершина айсберга. Все дело в подаче. В жестикуляции, эмоциях, словах и восприятии. Подавленный юноша – легкая мишень. Пара покровительственных жестов, и он облачился в рясу грешника, не признающего иного Бога, кроме смерти и чванливого ублюдка со шрамом.

За ними исподлобья следила каменная статуя, охранявшая главную дверь. Эрнандо с неподдельным отвращением глядел на извращающего молодые умы подонка. С ним нужно покончить немедленно. Разговор затягивался, вынуждая сжимать рукоять меча от безудержной злости. Человек, убивший его сестру, вальяжно сидит в кресле, пьет дорогое вино и ухмыляется предстоящему триумфу. Хочется размозжить ему голову, изрезать на кусочки, а потом скормить псам. Сдержав внутренний порыв, Скорпион продолжил стоять смирно и дожидаться особых распоряжений. Доносившиеся извне звуки раздражали не так сильно, как безмозглый юнец, изливающий душу мерзкому падальщику. Самое обидное заключалось в том, что он приходился ему племянником по крови.

Глупые превратности семейных уз. Фыркнув от недовольства, Кворгил ощетинился, стоило подозрительным крикам достигнуть закрытой от посторонних комнаты. Все прояснилось за считанные минуты: окна помещения выходили во внутренний двор, незанятый копошившимися еретиками. Невысокий и неохраняемый забор позволял любым желающим проникнуть внутрь – на сей раз ими оказалась незнакомая пара с оставшимся позади конем. Пригнувшись, они осторожно, но уверенно пробирались к незапертой двери. Перехватив направление взгляда стражника, монах усмехнулся, после чего громко поблагодарил его за своевременную реакцию. Попросив Вэйта не расставаться с ролью любезного хозяина, он скрылся за углом и приставил палец к губам.

– Черт подери, я не думал, что здесь кто-то есть, – предусмотрительно схватившись за клинок, но увидев одного лишь дорнийца, поспешно отвернулся и подал руку еще одной беглянке. Помогая девушке оказаться в безопасности, Расти оперся на стену. – Они вас настигли, да? Чертовы мерзавцы, – сквозь прерывистое дыхание проговорил гвардеец. – Мы сбежали из Гнезда Виверн, оно захвачено. О вашей тетке мы не знаем. Вряд ли она жива. – Офелия, держащаяся за спасителя, почти сразу заметила темную фигуру около двери и крепко вцепилась в мужское плечо. – В чем проблема? – увидев огромного солдата, Мэннинг дернулся, однако не успел среагировать. Неожиданный удар пришелся по голове. Рухнув на пол, рыцарь услышал женский вопль.

– Как там говорилось в той старой считалочке? – поинтересовался знакомый голос с отчетливыми нотками радости. Наклонившись над лежавшим оппонентом, Гэбриэль опустился на колено. – Вышел месяц из тумана, – чреда воспоминаний проносилась в виде картинок из прошлого. – Вынул ножик из кармана. – Кончина любимой матери, ее последние слова на смертном одре, адресованные двоим сыновьям. – Буду резать, – первое убийство, совершенное в ранние годы. Первое путешествие на корабле, что попал в шторм и разбился вдребезги. – Буду бить, – сожжение отца и брата одним из безумных Таргариенов, давшее толчок полномасштабным боевым действиям. – Все равно тебе водить.

Холодящее душу лезвие коснулось горла, возвращая обратно.

– Здравствуй, Расти. Ты скучал по мне так же сильно, как и я? – лик истинного монстра пробрался в потаенные закоулки сознания. – Скажи мне, Мэтт, что нам с ним делать?

– Убить, – без колебаний ответил сын казненного Карилла, наслаждаясь зрелищем. – Так они поступили с отцом.

Ухмыльнувшись, Старк моментально огрел заложника черенком, разрешая погрузиться во мрак.

За несколько часов до этих событий.

Падающая Звезда – единственный замок во всем Дорне, не оккупированный жуткой нечистью, хохочущей над страданиями невинных. Находясь ближе всех к морю и как можно дальше от центрального замка, он был защищен от вторжений и бесполезных любителей пустых обещаний. Несколько красивых башен с опущенными флагами не привлекали излишнего внимания, а белые стены защищали от возможных полчищ. Крепость, построенная сотни лет назад, никогда не превращалась в руины, никогда не открывала ворота перед новоприбывшими завоевателями. Умение договориться – навык, впитываемый наследниками и будущими правителями с молоком матери. С нескрываемым презрением нынешний протектор форта разглядывал ухажера своей сестры. Горделивая осанка, высокомерный вздернутый подбородок и скрещенные на груди руки – явная претензия на праведника с грешной душонкой.

Теофиль, несомненно, был рад увидеть вновь обретенную частичку семьи, которую считал погибшей, но, как это обычно бывает, радость быстро сменилась гневом. Ему в один день сообщили о том, что все прошлые верования в непогрешимость Лжепророка – не более чем грустная сказка с предсказуемым финалом. Ложь, окутанная мраком и хохотом безнадежного душевнобольного маньяка. Узнав правдивую историю гибели родного отца, Дейн не поверил в услышанное. Значит, его кормили фальшью, игрой, ненавистью к тем, кто не совершал убийство. Негодование превратилось в яростное возмущение. Валери попыталась успокоить разбушевавшегося брата, заверив в том, что они сумеют отомстить за смерть родителя. Для начала следует разработать план и четко ему следовать.

У нее в сумке было спрятано письмо, адресованное ближайшему союзнику – Вэйту. В нем говорилось о казни его отца по приказу королевского величества. Лицо Теофиля растянулось от удивления, стоило роковому имени нынешнего монарха сорваться с неосторожных уст дорнийки. Выругавшись сквозь зубы, лорд ударил плотно сжатым кулаком по столу и категорически отказался выступать на одной стороне с поганым первородным, чья дурная слава распространилась далеко за пределы страны. Краска залила его щеки, а в глубоких серо-зеленых глазах блеснул гнев. Неискоренима, увы, злоба в отношении освободителей. Привитая еще с детства, она прогрессировала, не оставляя шанса на нормальное мирное существование. Дети Солнца не отличались особой агрессивностью, но когда речь заходила о северных соседях, то они становились так же свирепы, как жители Одиноких Островов.

– Ты предлагаешь мне присоединиться к человеку, самолично заколовшему моего сюзерена? – поинтересовался юноша таким тоном, словно сама мысль об этом – ересь. – Какого черта? Я не собираюсь прислуживать этому ублюдку.

– Говорит тот, кого именовали еретиком? Ты серьезно? – вмешался Венедикт, думая о заблаговременном отступлении. Укрепление не особо охраняется – большинство солдат отправились вместе с предыдущим лидером и не вернулись. Впрочем, как и он сам. – Не пытайся возражать, приятель. Я-то знаю, каково это. Общее безразличие к твоей судьбе. Никому нет дела до того, жив ты или сдох по дороге. Тем не менее я сумел доказать свою полезность Альянсу.

– Тебя им нужно было повесить в первую очередь. А лучше – распять. – Мужчины стали друг против друга, готовые в любой момент обнажить клинки. Нахмурившись и угрожающе оскалившись, Пуль не собирался убивать полезного сторонника, но вот слегка покалечить – неплохая задумка. – Ты был среди доверенных людей Гэбриэля. Что случилось?

– Я сделал правильный выбор. И он зависел отнюдь не от предполагаемой победы, – равнодушно заявил бывший нечестивец, избавившийся от предрассудков общества и принятый в ряды великолепных роялистов с распростертыми объятиями. Хитрые царедворцы отправили его на самоубийственную миссию, но он выбрался живым. – Да, я совершил много ошибок. Дезертировал с поля боя во время бойни в столице. Да я даже разыгрывал преданного, стоящего на двух лапках песика перед Антихристом, дабы искромсать его на части, когда он будет спать. Я убил собственного товарища, хотя притворялся таковым с ним. Думаешь, я не жалею? Каждый день, каждую ночь.

– Нам нужна помощь, брат, – вступилась леди Дейн, предчувствуя неладное. – Заручись поддержкой своих родичей. Чем больше у нас единомышленником, тем проще будет захватить Дорн, – так сказал Элайджа, отпуская их в длительное путешествие. – У нас небольшая армия, но ты можешь пополнить ее ряды. И выжить. Только так я могу спасти тебя от плахи. Пожалуйста. Помоги нашим друзьям.

– Ваши друзья уже мертвы, – спустя некоторое время произнес осипший южанин, не желая выслушивать опровержения шокированный пары. Он знал о готовящейся для монархистов ловушке и не собирался предпринимать какие-либо действия. Беседа с Ноланом показала, что каждый сам за себя. Нет больше никаких последователей или идеалистов. – Я не хочу принимать участие в бездумном кровопролитии.

– Значит, ты принимаешь веру умалишенного фанатика, – подытожил расстроенный неудачей северянин, сглатывая застрявший в глотке комок слизи. Они напрасно все это затеяли. – Что же, не будем злоупотреблять твоим гостеприимством. А то вдруг ты нас во сне убьешь.

Похлопав нерешительного безбожника по плечу, Венедикт не стал медлить и направился к выходу, однако резко замер на половине пути и извлек меч.

– Твою же мать.

– Я правда так плохо выгляжу? – полюбопытствовал явившийся из ниоткуда Клэнт, опирающийся на одно из своих окровавленных орудий. – Должен признать, у вас тут уютно. Мне начинает нравиться ваш маленький регион. Хочу перекочевать сюда. А вы наверное, думаете, как это скажется на вас? Правильный ответ – да никак. Ибо никто из вас не пошевелится. Если я получу то, что хочу, и все будут держать себя в руках, можете проживать свои никчемные жизни, как захотите. – Рисвелл облизнулся, явно давая понять, что резкие движения чреваты кровавым побоищем. Он пришел один. Но вот уйти собирался с добычей. – Рад видеть тебя, Валери. Нашему вождю скучно без своей целительницы. Хочешь вернуться?

– Ни шагу дальше! – предупредил солдат, выставляя вперед острое лезвие. Усмешка, царившая на безмятежном лице Волчьего приспешника, заставляла вздрогнуть. Все не так просто, как кажется на первый взгляд.

– Ох, пардон, милорд. И простите мне мой дерьмовый валирийский, но ты что, мне угрожаешь? – хищная ухмылка мгновенно исчезла, сменившись на пугающий лик истинного монстра. Достав второй клинок из ножен на спине, он принялся крутить их, словно надеялся превратиться в крылатого дракона и оказаться на небесах. Поднеся острие к губам, он нежно провел по нему языком, смакуя странный привкус. – Смерть – это так возбуждающе. – Встрепенувшись всем телом, девушка инстинктивно спряталась за братом и вцепилась ему в ладонь. – Должен признать, ты произвел на меня впечатление. – Пуль улыбнулся и склонил голову в знак благодарности за эту щедрую похвалу. – Не обольщайся. Это был не комплимент.

– Готов поспорить, что именно он, – заранее прорабатывая маршрут предполагаемой дуэли, мужчина постепенно сокращал расстояние между собой и оппонентом. Демон мог хвастаться своей непобедимостью, но у любого имеются слабости.

– Ладно, пускай так, – пожав плечами, согласился Всадник Апокалипсиса, продолжая манипулировать железными конечностями. Таким образом он запугивал соперника. – Не хочешь послушать историю про сира Хвастуна?

– Прошу тебя, Теофиль, сделай что-нибудь. Он же его убьет, – взмолилась знахарка и, ощутив поспешные движения рядом стоящего рыцаря, облегченно вздохнула. Дейн, не дожидаясь окончания блистательной тирады, подкрался к мнимому противнику и нанес тому сильный удар навершием по затылку, в результате которого северный вассал рухнул на пол без сознания.

– Какого дьявола ты вытворяешь? – рявкнул раздосадованный лорд Загона, давно предвкушавший славный поединок. Дорниец недолго придумывает оправдание – зачем, дескать, убивать ценного пленника? – Ну да. Отлично, Старк будет доволен покорностью. С таким рвением ты скоро займешь место безвременно покинувшего нас Теодора. Ну и Даниэля, разумеется. Это великая честь.

День спустя.

Воистину, каньоны – произведение искусства. Дело рук павших ангелов, создавших поразительную красоту. Не исключено, что именно за это их изгнали из Рая. Великие созидатели не должны оставаться в тени – выдержка из речи умалишенного монаха наконец-то обрела смысл. Часто натягивая поводья и придерживая коня, Мартелл не желал поспешно расставаться с возможностью рассмотреть старые утесы и впадины. В детстве они со старшим братом устраивали сумасшедшие гонки в недрах ущелья и возвращались домой лишь ночью, а иной раз – утром, ибо ложились спать под открытым небом. Проведя ладонью по гладкой поверхности мощных валунов, юноша невольно улыбнулся. Редкое явление для бывшего соратника проклятого беззаконника. Какая потрясающая ирония. Человек, ранее считавшийся главным врагом королевства, не брезговавший союзом с настоящим карателем живых душ, стал сентиментальным идиотом.