Текст книги "Узы крови (СИ)"

Автор книги: Hougen

сообщить о нарушении

Текущая страница: 81 (всего у книги 101 страниц)

Приветствую тебя, лжекороль.

Ты пренебрег моей просьбой ранее и заплатил за это железную цену.

Как тебе внесенные нами изменения в твою внешность? В Беленоре еще не было одноглазых правителей. Мои искренние поздравления, ведь это великое достижение.

Больше я не прошу у тебя десятерых из списка, поскольку жертвы погибают и без моего участия. Ты пренебрег моей дружбой и привилегиями, которые она обещала.

Ты снова и снова совершаешь одну и ту же ошибку, возвращаясь к проклятым цепям. Похоже, неволя тебе приятнее, чем свобода. В таком случае я предлагаю тебе равноценный обмен. Возьми с собой четверых самых преданных покойников и приходи к месту погребения Гэбриэля Старка. Приведи моего друга и получишь свою сестру обратно. В доказательство, что она находится у нас, я положил в мешок ее любимую игрушку. Она плакала, когда мы ее забирали. Поторопись, иначе мои Всадники не останутся в долгу. Человеческое тело – уникальное творение. Ты не задумывался, долго ли можно выкручивать руку?

Монстр.

Он окончательно свихнулся. Разорвав послание в клочья, раздосадованный государь мгновенно вытряхнул из холщового мешка съежившуюся собачью голову. Конечно, чудовище не могло упустить возможности поиздеваться над публикой. Сопроводить эффектную тираду атрибутом смерти – полное соответствие образу неизлечимого и заигравшегося подонка, лишенного человечности и моральных принципов. Гвардия поспешила оттеснить разъяренный народ, требовавший правосудия, в то время как первородный скрылся в неизвестном направлении.

Кого-то вырвало при одном виде черепа, объеденного червями, а кто-то из дам упал в обморок с протяжным визгом. Собравшись на внеочередной военный совет, Львы решили отправиться сегодня же. Но отсутствие достойного кандидата на роль пятого воина тормозило все дело. Если так называемых Всадников пятеро, то им понадобится еще один спутник.

– Расти не оправился от полученных ран, а другие либо не подчиняются приказам, либо не смогут противостоять таким противникам, – заключил командующий после тщательного обработки предложенных вариантов. – Я не хочу брать ветеранов, но и наши ровесники не подойдут. Большинство из них еще отлеживается в постели.

Раздавшийся стук и последовавший за ним удар двери о камень привлек внимание советовавшихся. Разом обернувшись, они впервые разинули рты от удивления. Пред ними предстал сорокалетний мужчина в самом расцвете сил. Просмоленные волосы, отливающие темно-коричневым цветом, широкая улыбка, демонстрирующая белые зубы и порождающая ямочки на слегка заросших щеках. Идеальное сочетание вкуса, легкой франтоватости и, несомненно, будоражащий женские умы галантности. Ему не было нужды представляться – многие в Беленоре слышали про этого обладателя поистине магнетического взгляда. Но глаза. В них читалась холодная отчужденность от светского общества и мира сего. Невоспитанность компенсировалась природным очарованием, в буквальном смысле открывающее все двери.

– Приношу глубочайшие извинения за вторжение, но я слышал, что вы нуждаетесь в рекрутах для особо опасного задания, – неотразимая улыбка, казалось, впилась в лик Белфаста. По всей видимости, он и в гробу не расстанется с этой дурной привычкой. – Не скажу, что мои навыки фехтования превосходят ваши, но должен сознаться, что, будучи оруженосцем Майкла, не единожды спасал ему жизнь.

– Только посмей, чертов ты ублюдок, и клянусь, я лично выпотрошу тебя! – свирепые возгласы сгорбленного старика, ворвавшегося в комнату, могли сравниться с самым громким лаем. – Не слушайте доводы моего напыщенного сынка. Он явно не в своем уме! Хочешь лишить Деву единственного наследника? Лишь бы геройствовать.

– Хватит, отец, я все решил и без твоего содействия, – невозмутимым тоном сообщил младший Пайпер, напрочь игнорируя попытки, что его еще никуда не приняли. Даже вспыльчивый монарх притих, дожидаясь окончания сцены. – Ты итак открыл ворота безбожникам, когда они угрожали повесить меня на твоих глазах. Меня просто взяли в плен, где я хотел покончить с собой, но связанные руки мешали. А ты учил меня не терять хладнокровия, однако сам поддался эмоциям.

– Ну прости, я не могу с истинно Редвиновским равнодушием следить за гибелью собственных детей! – рявкнул упершийся Шеридан, не хотевший пускать гордость всего рода на миссию самоубийц. – Твоя мать, будь она здесь, повесила бы мой труп над городской стеной в качестве наказания, если бы я позволил тебе уйти. В тот раз ты говорил тоже самое и вернулся через год, пока я хоронили свою жену.

– Ты не так давно похоронил дочь, – разбередив незатянувшиеся раны, упрямый сын заметил выражение скорби и сожаления на морщинистом лице. Лишенный порывов души, бесстрашный солдат руководствовался жаждой мести. Развернувшись к троим принцам и одному королю, улыбчивый преемник извлек меч и опустился на колени. – Одну из моих сестер убили прихвостни Лжепророка, а вторую похитил тот, кто два раза приходил к нам и просил ее руки. Я не стерплю личных оскорблений и уж точно не дам им привести в исполнение свои грязные мысли. Разрешите мне помочь вам. Я не отношусь к категории бесполезных союзников.

Поднявшийся Клаус вынес смертный приговор. Отныне будущий лорд Пайпер будет сражаться на дуэли с одним из самых ужасных головорезов. Приказав седлать коней, пятеро смертников намеривалось выступить через двадцать минут. Простившись со всеми друзьями и родными, выслушав множество пожеланий и жалоб относительно выбора попутчика, Ланнистеры вскочили на предоставленных скакунов. Брего, увы, бесследно пропал в той заварушке, но привычка называть своего нового питомца не исчезла. Опомнившись, венценосец на секунду задержался и повернул непослушного иноходца к одинокой фигуре, опиравшейся на забор и прислушивающейся к крикам дуэлянтов.

– Пришел попрощаться? – осведомился юный Орион, на секунду оторвавший взгляд от впечатляющего боя. – Или поприветствовать нового лорда Сигерегарда? Когда-то я мечтал им стать. В детстве я постоянно думал о том, каким был бы замок при моем правлении, но вскоре понял, что стану его владельцем лишь после гибели старшего брата. И мне стало стыдно. По-настоящему. Но вот он погиб. И я вроде как исполнил мечту, хоть и не своими руками. Скорее мыслями. За ним последовала мать, а теперь отец. Пару часов назад я отправил его тело в крипту, к нашим предкам. Тогда меня в первый раз назвали лордом. Странное чувство, будто я лично их всех заколол.

– Не буду пускаться в томительные рассуждения о бренности бытия. А сострадание и жалость уж точно не вернут тебе близких, – не оборачиваясь, Маллистер слушал речь старинного друга. – Мне однажды сказали, что самый плохой конец – это начало. Им, судя по всему, виднее. Но я заклинаю тебя задуматься о будущем своей сестренки. Я бы предложил кого-нибудь из своих братьев или даже себя, но мы старше, поэтому у тебя гораздо меньше вариантов. Я часто видел ее рядом с Дайвином Личестером. Не мне решать, но если надумал уходить следом за родителями, то помни, что лишаешь жизни на себя, а единственного родного человека.

Тронув своенравного мустанга, Никлаус пустился галопом по неровной местности и за считанные минуты нагнал вышедший за черту города эскорт. Пленник молчал, не отвечая на многочисленные издевки и на поставленные вопросы. Ориентироваться по указателям не приходилось – их нигде не ставили, как и надгробия. Звякая цепью, дорниец часто оглядывался, словно ждал спасения, но его могли спасти разве что прожорливые вороны, летающие над болотами. Видимо, там и обосновались убийцы и разбойники. Следует зачистить территорию. Собравшись с мыслями, первородные пришли к выводу, что достигли цели. Знаменитая битва под стенами Речной Мели за мгновения переросла в многомасштабную войну, окончившуюся возле ущелья.

***

Внизу гремела вода. Как и в тот раз. Бурный поток струился по глубокой расселине, переходя в теснину, усеянную остроконечными скалами. Неудивительно, что отсюда можно свалиться и совершить увлекательное путешествие в самый центр Ада. Старк хорошо помнил свое низвержение и тех, кто был в нем повинен. Темный Попутчик и все эти глупые наименование возникли не на пустом месте. Но большинство мертвы или живут в вечном страхе перед неизведанным будущим. Опустившись на колено и разглядывая приближающуюся свиту, проповедник достал потрепанную книжечку с облезшим крестом на обложке и принялся цитировать отрывки. Позади него стояли четыре безмолвные статуи, выстроившись в шахматном порядке.

– И даны были ему уста, говорящие гордо и богохульно! – поднявшись, Лжепророк тут же избавился от ненавистной Библии, доставшейся от любезного выродка, который погрузил страну в преисподнюю. Расставив руки в разные стороны, безумец как бы приветствуя гостей. – Welcome to Mystic Rock. The place where it all began.

– Не огорчайтесь так, леди Аррен, – прошептал Клэнт, внезапно оказавшийся рядом с принцессой. Вздрогнув, белокурая особа резко отшатнулась, не вынося близости. – Я собираюсь разрубить одного из ваших братиков на куски. Но не переживайте, я буду щедрым и подарю вам их головы.

– Или, может быть, они подарят мне твою, – выпрямившись, проговорила Ребекка, не собиравшаяся терпеть насмешки алчного мерзавца. Угроза не подействовала на него и не произвела должного эффекта – она стала причиной громкого смеха.

Два клинка, покоившихся на спине, моментально оказались на свободе. Размахивая ими, словно металлическим шариком на конце булавы, Рисвелл оставлял отметины на земле. Повсюду, куда хватало глаз, росли деревья и кустарники, вскормленных на кристально чистых водах близлежащих рек. Плодородная равнина – превосходная арена для предстоящей смертельной дуэли. Спешившись, роялисты не задерживали узника, швырнув его прямо к ногам диких шакалов. Шокированный южанин быстро перекатился набок, не в состоянии тащить кандалы. Не без явного удовольствия все еретики следили за жалким червяком, отползающим в темный угол.

– В схватки нет нужды, – первым заговорил Элайджа, развеявший повисшую тишину. – Вы храбро сражались около Сангарда. Сложите оружие и преклоните колено в знак повиновения. Взамен мы обещаем вам помилование и возвращение всех отобранных земель и титулов.

Ответом стал грубоватый хохот. Черный рыцарь, опирающийся на фамильный меч, равнодушно пожал плечами. Безудержный северянин, по-прежнему резавший почву, лишь усмехнулся, отвергая столь лестное предложение. А воин с серебряным крабом на зеленой эмали кирасы, до этого державший шлем под мышкой, печально склонил голову, после чего надел его со словами: Удачи в грядущих войнах. Утомленные Львы не питали иллюзий в отношении прогнивших тварей. Покоряясь судьбе, они вынули клинки, мысленно готовясь убить или быть убитыми. Заложницы отошли подальше, не отводя взглядов от более опытных палачей.

– Но стоит похвалить за чудесную попытку, – воскликнул повеселевший Гэбриэль, не спешивший снимать мешающий плащ. – А я предлагал тебе мировое господство. Тем не менее ты решил пойти по стопам глупого папочки. И чем это закончилось? Засада, потеря армии, глаза. Да от тебя уже преданные люди начали сбегать. – он указала на ухмыляющегося предателя, не обремененного доспехами. – И это только начало, мой друг.

– Нет. Это конец, – уверенным тоном заявил Клаус, прислушиваясь к шуму бурлящего потока. – Мы должны выбрать противника или все давно решено?

– Я слышал рассказы про тебя, мальчишка, – вмешался лорд Загона, подходя к лидеру и попутно прекращая свое бессмысленное занятие. – Все мне твердили, что в битвах на мечах тебе нет равных. Что же, может, ты и правда хорош. А может и нет, не знаю. Но я навсегда запомню тот сладостный миг, когда я выколол тебе глаз. И не зря, мне следует признать. Ты стал симпатичнее. Как и вы все, милорды. Когда все окончится, я скормлю вас своре псов. А затем развлекусь с вашей сестрой. Но не переживайте вы так, я обещаю сохранить ей жизнь. Просто немного укрощу. Как и твоего роскошного скакуна, лжекороль. Да, ты не ослышался, я нашел его после той заварушки и забрал себе. Теперь провозглашу себя законным правителем Беленора и женюсь на Ребекке.

– Ах ты болтливый ублюдок! – взревел рассвирепевший Финн, ринувшийся на врагов с орудием наперевес. Рисвелл, спровоцировавший нападение, мгновенно резанул по незащищенной шее одного из первородных. Повалившись на землю, неудавшийся мститель тем самым подал сигнал к началу резни.

Ворвавшись в незримое укрепление безбожников, монарх, увернувшись от опасного выпада, набросился на отступившего подстрекателя. Остальные последовали за ним, избирая себе оппонента в произвольном порядке. Воспользовавшись произошедшей суматохой, Волк ускользнул из образовавшегося котла. Беспорядочный звон стали и скрежет металла оглушал, не давая сориентироваться.

Армии схлестнулись на месте погребения. Клэнт, махавший своими острыми игрушками, мог одновременно взять на себя троих, а то и четверых, однако венценосец постоянно оттеснял его дальше по тропинке. Мастерски избегая точных ударов, нечестивец с конской головой в гербе плясал вокруг не менее ловкого недруга. Один из мечей был заметно длиннее иного, что позволяло держать противников на расстоянии и диктовать им условия. Все шло согласно плану до тех пор, пока бешеный Пайпер буквально не выбил козырь из рук.

– Ладно, держать клинок можно и десятью пальцами! – выругавшись сквозь плотно сжатые челюсти, сир вновь устремился на замешкавшегося юнца. Извиваясь, как настоящая кобра с ядовитыми зубами, Клэнт метил бойцу в пах, единственный глаз и ногам.

Финн, перевернувшийся на спину, едва не стал жертвой шпаги Уэйнвуда. Подставив щит под удар, ему удалось ненадолго выскользнуть из стальных объятий смерти. Не обращая внимания на кровоточащую рану в области горла, Ланнистер отскакивал и парировал наскоки бывшего союзника. Белфаст тем временем разбирался со своей проблемой, полностью облаченной в железо. Ни разу не промахнувшись, он оставлял яркие царапины на темном панцире, но пробить крепкую броню не удавалось. Узкая глазная прорезь сильно ограничивала поле зрения, но Мандерли упорно продолжал описывать круги. Подчас он издавал приглушенное рычание или ругался, но больше всего предпочитал угрюмое молчание.

– Тебе сказали, кто я? – поинтересовался заскучавший наследник Девы, расплываясь в неуместной улыбке.

– Какой-то мертвец, – прорычал Даниэль сквозь зубы, надвигаясь на высокомерного кавалера, увешанного незаслуженными регалиями. Их он особо не переносил. Нужно отдать должное удачному выбору соперников.

Кол получал истинное наслаждение от поединка с пресловутым Всадником. Парируя многочисленные выпады, генерал по-кошачьи быстро увертывался и перепрыгивал через кроны деревьев, мешавших передвигаться. Специально заманивая грешника к одиноким растениям, мальчишка наконец-то обнаружил слабое место Борелла. Удар массивного клинка рассек воздух, не задев и волоса шустрого воина, отскочившего в противоположный угол. Теодор начал поворачиваться, но слишком медленно. Даже поздно. На сей раз острие кольнуло его под колено, между латами на бедре и голени. Закачавшись, рыцарь был близок к тому, чтобы упасть. Тяжело дыша, он избавился от помятого шлема, освобождая вспотевшее лицо и слипшиеся кудри.

– Ты – Колемон Ланнистер, я полагаю? – выдохнувшийся преступник усиленно делал вид, что не теряет сознание от обильной кровопотери. До этого проклятый роялист успел вогнать лезвие под мышку. Попытавшись шагнуть вперед, убийца пошатнулся и упал на одно колено.

– А ты тот парень, чьего имени я не знаю, полагаю? – съязвил немилосердный сынок Майкла, разминая шею. Его щит разлетелся вдребезги еще при первом ударе, но это не сломило боевого духа. Один из пятерых ублюдков повержен. Какое облегчение.

Казалось, все это тянулось до невыносимого долго. Они вальсировали около обрыва, оставляя на память вмятины, целясь друг другу в виски, локти и коленные чашечки. Сбежавший Антихрист, каковым он себя мнил, проявил свою гаденькую натуру: ему, в сущности, плевать на собственных подчиненных, лишь бы цель была достигнута, а остальное спишется на боевые потери. Элайджа, искренне презиравший трусость, не стал церемониться с убийцей родного отца. Набросившись на него сзади, он имел все шансы победить и столкнуть восставшую из мертвых тварь обратно. Туда, откуда она вылезла. Но именно в этот момент произошло событие, переломившие ход всего поединка. Раненный Клаус замедлился и, будучи оттесненным к высокой траве, кое-как сумел уклониться от рокового толчка. Меч пронесся в паре сантиметров от лица и вышел насквозь через ключицу завопившего от боли Финна.

– Нет! – взревел обезумевший король, ставший свидетелем гибели родного брата. Не веря в случившиеся, пораженные львы позабыли о своих оппонентах и развернулись на полоборота. Сам Клэнт, метивший в другого, не сразу осознал причину молчания. Кристофер, сообразивший быстрее, громко расхохотался и пнул ногой застывшего в странной позе смертника, в результате чего тот рухнул на руки командира. – Зачем? Зачем ты это сделал, идиот? – душераздирающий крик Ребекки оглушил на минуту. Или целую вечность – сколько прошло времени? Все слилось воедино. Двух не стало, осталось три. Пророчество не лжет. Зарычав от безысходности, повелитель пустоты сжал фамильный клинок и медленно поднялся на ноги. – У вас не получится. Еще ни у кого не получилось. Ни у отца, ни у гвардейцев, ни у вашего полоумного вождя. Мое выживание будет преследовать вас и в загробном мире. You will never destroy me!

Будто сорвавшись с прочной цепи, монстр кинулся на двоих мучителей. Уэйнвуд, так недооценивающий способности импульсивного ребенка, отлетел в сторону во время мощного столкновения. Рисвелл, не ожидавший такой реакций, поспешил скрыться на подвесном мосту, шатающимся над водной бездной. Его построили, чтобы народ мог беспрепятственно переходить через ущелье. Но хлипкий веревочный мост вряд ли был предназначен для борьбы. Послав к черту поверженного Всадника, младший из генералов накинулся на другого еретика, не успевшего опомниться от удивления. Гэбриэль заранее предчувствовал развязку, но не предполагал, что все закончится таким образом. Схватив докучливого принца за горло, монах не стал утруждать себя, а просто сбросил его вниз. К счастью, один из каменных выступов оказался кстати и, можно сказать, спас Элайдже жизнь.

– Везучий подонок, – фыркнул Лжепророк, оставивший затею убить побольше Львов. Вместо этого он запрыгнул на своего вороного жеребца и умчался прочь, игнорируя стоны обездвиженного Борелла. Тогда Даниэль понял всю бессмысленность данного предприятия. Увернувшись от очередного удара, изгнанник быстро ретировался, не забыв об израненном товарище.

Выпад за выпадом, скачок за скачком – тот, кто именовал себя Голодом, не мирился с поражением. Рубанув по слабой веревки, северянин заставил мост накрениться, но и это не помешало дуэли. Никлаус бился, как разъяренный зверь. Они предупреждали о чудовище, прячущимся за красной дверью. Все кончено. Плотно сжатый кулак уже настиг лицо трусливой змеи, разбив губу. Упав на колени, лорд оперся на канаты, не забывая выплевывать кровяные сгустки. Ярость, внутреннее бессилие, страдание – все было вымещено на безбожнике. Решив довершить начатое, Ланнистер нацелил орудие в приоткрытый рот врага, однако тот вцепился голыми руками в острейшую сталь. До самого последнего вздоха он боролся за свое никчемное существование, до глубочайших порезов, начавших кровоточить.

– Ты… Ты никогда не чувствовал боли, верно? Почему ты не чувствовал боли? – кожа задержала металл. Трясущиеся ладони постепенно отдаляли острие.

– Боль чувствуешь всегда, малыш, но ее не нужно бояться, – прошептал сумасшедший из отдаленного уголка Севера. Нащупав свой клинок, Клэнт намеревался утащить за собой всемогущего служителя Рая. – Боль, печаль, потери, смерь – все это хорошо. Да, хорошо. – с этими словами он оттолкнул загипнотизированного монарха и ударил по плечу, напоровшись на доспех. – Ну же, Клаус, давай, умирай. Одно небольшое усилие и все будет позади! – отпрыгнув назад, Рисвелл накренил мост. Раздавшийся треск и порванная веревка указывало на приближение конца. – Мертвым быть изумительно, Клаус! Никто тебя не достает. – размахивая оружием в хаотичном порядке, северный демон ощутил сокрушительный толчок. Выбитый меч исчез в водном потоке, а его хозяин повалился на деревяшки. – Кто же ты такой, черт возьми?

– Кто я такой? – переспросил несомненный победитель, явно задумавшись. Они были на середине раскачивающегося моста, угрожавшего вот-вот оборваться. – Не знаю. Я нечто иное. Какая-то разновидность монстра. Не лев, не волк. – развернувшись, он мысленно считал шаги, пока не оказался на другой стороне. – Ты можешь называть меня Пастухом Солнца. – лучи небесного покровителя щекотали небритую щеку. Сир приподнялся на локте, наблюдая за действиями государя, который занес орудие над канатом, сдерживающим проход от окончательного разрушения. – Удачно поплавать, ублюдок.

Извергая тысячи проклятий, злодей погиб в Адовых пучинах. Как в том кошмаре про коня, сжигающего все на своем пути. На разумеется. Кристофер, не собирающийся на плаху за измену короне, вскочил на игреневого скакуна и, попрощавшись с любовью всей своей жизни, а также извинившись за причиненные неудобства, отступил в лес. Он также совершил доброе дело и помог бывшему заключенному подняться в седло. Вместе они скрылись из виду за ближайшим поворотом.

Церберы забыли обо всем. О залитой кровью траве, о переломанных щитах, о серьезных ранах и порезах. Финн не двигался, лишь прерывисто дышал и умолял не бросать его во мраке. Он помнил, как они сбежали из Гавани, оставив его в полнейшем одиночестве. Рубец загноился, шея словно горела. Элайджа, с трудом вскарабкавшийся наверх, подбежал к умирающему и прижал к земле, чтобы тот не двигался.

– Не бросайте меня одного, – взмолился принц, чувствуя неумолимую длань смерти. – Прошу вас. Не надо. – Ребекка, сдерживая душившие слезы, схватила брата за руки и согревала в своих теплых ладонях. Дрожавший Кол убрал завитки каштановых волос с горящего лба. Поймав на себе благодарный взгляд, он вздрогнул и покраснел. Вода не помогала снять жар. Уставший король, подволакивающий ногу, добрался до места всеобщий скорби и рухнул на колени. Вцепившись в локоть первородного, Финн тут же застонал. – Я боюсь. Я не хочу умирать. Но я горд тем, что смог спасти твою жизнь и наконец-то оказать услугу всем вам. Сегодня я увидел это ваше “Всегда и навечно”. И я…– его лихорадило. Жадно глотая воздух, он медленно терял связь с реальностью. – Пожалуйста, не бросайте меня в той комнате. Там темно.

– Брат, я рядом, – обещала сестра, не давая ему уйти без поддержки. – Ты не один. Мы рядом. Мы рядом. Мы с тобой, слышишь? Мы с тобой. – они закрыли глаза, не в силах подавить рвущиеся наружу эмоции. – Я люблю тебя. Мы скоро встретимся с тобой на Той Стороне и обязательно перечитаем нашу любимую сказку.

Солнце уходило в мир иной, провожая душу погибшего. Умиротворенный сын уже не сожалел о предательстве. Лучи последний раз коснулись некогда прекрасного лица с безмятежной улыбкой. Джина, заключившая брата в объятия, не переставала корить себя за случившиеся. Она должна была догадаться раньше. Белфаст поднялся, начав готовить погребальный костер. Тело сожгли с наступлением сумерек. Красное знамя с золотым львом водрузили на одно из скал, как вечное напоминание о бесстрашном и доблестном воине, не боящимся самопожертвования во имя тех, кого он любил.

– Ты сопротивлялся тому, во что тебя превратило время, – останки третьего ребенка Майкла и Эстер были собраны в маленький мешочек, дабы преждевременные порыв ветра не унес их в неизвестном направлении. Элайджа развеял прах над обрывом, не жалея ни о чем. – Теперь ты свободен, Финн.

– Я годами презирал тебя. И даже сейчас это не изменилось, – Кол смахнул слезинку, а затем извлек горсточку сероватой пыли, пропуская ее сквозь пальцы. Флаг поддался слабому дуновению и изменил положение. – Но мне ведома твоя мука, брат, потому я надеюсь, что ты сможешь обрести покой в бездне.

– Когда я родилась, ты подарил мне подарок. Ты стал моим первым другом. А сегодня ты подарил мне мою жизнь, – надломленным голосом произнесла Ребекка, плача над мешочком. – И моих братьев. Вместе. Пускай на мгновение. Спасибо тебе. Всегда и навечно, брат. Пока эта вечность не кончится.

Клаус долго не знал, что сказать. Дрожащий подбородок выдавал, а непроизвольные движения мышц раздражали. Глядя на колыхающийся стяг Ланнистеров он склонил голову и высыпал содержимое мешка вниз: – Помни. За тебя отомстят.

========== Кровавая корона ==========

Jamala – 1944

James Vincent McMorrow – Wicked Games

Созидание

Кузнецы работали над ней несколько дней и ночей. Золотая корона, усыпанная едва ли не самыми красивыми черными алмазами – под стать души носителя – и красным рубином, превосходящим другие камни по величине и изяществу. На острых зубцах виднелись головы разных тварей, скаливших зубы, а меж тонких линий, сплетенных друг с другом, виднелись маленькие зеленые розы и яшмовые солнца, закрепленные тонкими бледными веточками и копьями. Ее положили на пьедестал, неподалеку от престола – символа неоспоримой царской власти.

Ведь он, пока что, лишь самопровозглашённый правитель Беленора. Торжественная церемония должна была состояться после трагической гибели Майкла, именуемого Разрушителем, однако гражданская война и угроза в виде сумасшедших еретиков не могли быть проигнорированными. Собрав достаточно сил для противостояния всем дерзким врагам, Клаус окончательно вознамерился укрепиться на троне, коей давно похоронили на дне Рубинового моря. Столица, обратившаяся в горстку пепла, уже не обеспечит покой родовитых господ, жаждавших лицезреть законного командира, за которым они пойдут на верную смерть.

Поэтому коронация состоится в Речной Мели, где одно поколение рода Талли не так давно сменило другое. Сухопарый священнослужитель произнес гневную тираду, не забывая отчаянно жестикулировать и выставлять вперед огромный крест, отвергая ложных идолов и алчных искусителей. Опустившись на колени перед Небесами, как выразился сам пастырь, непризнанный Богом монарх склонил голову вниз. Тяжелая ноша ложилась на дрожащие от холодной воды плечи – его окропили святой водой – а с ней пришла и большая ответственность за судьбы тех, кто верил к него до конца.

Ветер проникал в Ущелье Финна, названное в честь павшего героя, в результате чего угрюмое завывания провожало шествие. Солнечные лучи не согревали продрогшего мальчишку, сжимающего пальцами край плаща. Дневное светило укрылось за тучей, не одаривая идущего своими ослепительно-соблазнительными улыбками. Впрочем, иначе не могло быть. Разве заслужил он криков радости и беззаботного пира на весь мир. Сапоги неприятно чавкали по влажной почве, а материя волочила по грязи – да, вчерашний оглушительный ливень с грозой вряд ли можно считать добрым знаком.

Гвардейцы встретили их у опущенного моста, предусмотрительно держась за мечи, чтобы предупредить любое нападение. В помпезных доспехах, отливающих золотом, больше не было нужды. Эпоха роскошных пирушек и каждодневных банкетов также подошла к концу. Пора свыкнуться с мрачной, бесцветной реальностью. Крестьяне и фермеры, церковники и кавалеры – все они наблюдали за шествием будущего. Пусть оно не обещает принести долгожданную радость, однако наличие оного уже лучше, чем ничего. Суровые лица, с наложенными на них отпечатками ужаса, начали сильно действовать на нервы.

Скрывшись за массивными каменными стенами, кронпринц, ставший им буквально на пару часов, оглянулся. Толпа прижималась к громадным колоннам, образовывая некий проход. Гордо вздернув подбородок, первенец семейства Львов направился к нескольким ступенькам. Мысленно посчитав их, он остановился на символичном числе восемь. Затем предстояло ловко развернуться, окинуть взоров собравшихся в главном зале людей, после чего осторожно опуститься на жуткое неудобную замену престола. Железный аналог, покрытый изувеченными клинками, был комфортнее. В детстве пятеро братьев часто бегали вокруг него и изредка садились, когда никто не видел. Угнетающая тишина царила в помещении.

– Ныне провозглашаю Клауса из дома Ланнистеров, первого этого имени, королем Беленора, Защитником Государства и Лордом Окраины, – дряхлый старец не забывал повышать голос в нужных местах. Закончив свою короткую речь, он бережно принял корону из рук склонившегося рыцаря и, подойдя вплотную к застывшему в нервном ожидании юнцу, водрузил символ власти на опущенную голову. – Long may he reign!

– Long may he reign! – хором повторили стоявшие у подножия возвышенности. Народ, его верноподданные, становился на колени и приветствовал законного короля. – Long may he reign! – извлекаемые из ножен мечи издавали омерзительный скрежет, но их владельцев это мало интересовало. Крики эхом разносились под сводами.

Разрушение

Обезумевшие от страха жеребцы взвивались на дыбы и выламывали двери в сараях. Пламя объяло конюшни, дома и церквушки. Люди выбегали из подожженных хибар, но встречали смерть от вражеских топоров. Еретики захватили очередную деревню. Великий Лидер потребовал золота, железа и резвых лошадей для армии. Снабжения из Дорна прекратились, а Северная граница ныне принадлежала поганым роялистам – представителям Рая. Девушки, выскакивающие наружу, мгновенно оказывались в лапах самых жестоких хищников на земле – мужчин. Добычу насильно вытаскивали и прижимали к близлежащим заборам. Вопящих детей топили в речке.

Адский смех веселящихся демонов вызывал непроизвольные ассоциации с Адом. Но Люцифер, владыка грешников, не наслаждался очаровательным зрелищем с высоты трона, выложенного черепами, при этом отпивая свежей крови из бокала. Наоборот, он принимал живейшее участие в поджигании – то, чего не делал никогда ранее. Нет. Он свихнулся. Вылизывая алую жидкость с тонкой полоски лезвия, палач хохотал во все горло. Безбожники выволакивали жертв за ноги, раздевали на перекрестках и, не думая о рыдающих возле стены малышах, насиловали их матерей. Дерево ссохлось и обуглилось, источая аромат горелой плоти.

Некоторых заперли в деревянном храме, поставили балку на врата и подпалили само строение. Душераздирающее визжание заживо горящих жителей возбуждало. Звери стремились пожрать все, перегородившее путь к несуществующему могуществу. Они не боролись с первобытными инстинктами. Победить слабого соперника, заковать в цепи и вырвать душу с корнем. На несчастных коней накидывали веревки и уводили к перепуганному табуну, а крупный рогатый скот погнали к стоянке около болот. Не стоило проигрывать в той схватке, не стоило позволять себя видеть вторую сторону Пастуха. Безумие отражалось в сероватых глаза проповедника ложных истин, а шрам внезапно стал причинять нестерпимую боль.