Текст книги "Узы крови (СИ)"

Автор книги: Hougen

сообщить о нарушении

Текущая страница: 93 (всего у книги 101 страниц)

– Понимаю, но я поведал вам ее не просто так, – заверил Карилл, исподлобья глядя в глаза своим палачам. – Я не нуждаюсь в помиловании, ибо все равно попаду в Ад. Да, мои грехи непростительны. Независимо от момента моей смерти, я их не замолю. Но вот подарить этот шанс другому я могу. – Впервые равнодушного Цербера захватила судьба заложника. – Сохраните жизнь этому юнцу. Он ведь был всего лишь орудием, исполнителем моих грязных приказов и прихотей.

– Мне плевать, какая гнида ответит за совершенные преступления, – Карлайл упорно делал вид, что великодушие старого безбожника не произвело на него впечатления. – Хочу лицезреть их повешенными, вот и все.

Невзирая на громкие протесты Хорнвуда, двоих капитанов растащили по сторонам. Впоследствии прибывший священник выслушал все пожелания смертника, написал под его диктовку послание оставшейся в Дорне семье и пообещал тут же отправить. Приготовления к публичной казни шли довольно долго и методично: сначала нужно было расчистить специальное место и соорудить необходимый деревянный помост. Конечно, ничего не мешало повесить виновников на ближайшей ветке, но тогда потерялся бы смысл, а послевкусие осталось бы горьковатым из-за нереализованного мстительно порыва. Вирвел, четверть века исполнявший обязанности палача, не растерял навыков. Хотя он любезно мучил невинных по приказу Лжепророка, информаторов не судят. Его отличительной чертой было нежелание надевать на голову капюшон – с какой стати он должен облегчать жертве последний путь? Хищнический оскал блуждал на его губах, пока рабочие прибивали гвоздями балки.

Проверив их на прочность, Оноре тщательно осмотрел веревки. Мастер своего дела. Никакого позорного сострадания, никаких уколов совести и кошмарных сновидений с последующим расстройством личности. Словно машина, он налаживал механизмы, полностью погружаясь в работу, которая не приносила ни наслаждения, ни мучений. В качестве развлечения роялисты решили повесить не только командира, но и троих рядовых солдатиков. Насмешливая толпа собралась около помоста, салютуя глупцам рогами с вином и обагренными клинками. Первую и единственную четверку учтиво подтолкнули к свисающим шнуркам из плотного материала, после чего нацепили им на шеи, точно цепи, и затянули. На протяжении всего невыносимого процесса Карилл молчал, изредка обращая затуманенный взор на безразличные небеса. Крепкие путы обжигали кожу. Хотелось снять их и поскрести ногтями оставшийся след, но пальцы занемели из-за связанных рук.

Одно мгновение длилось целую вечность. Глашатай не зачитывал обвинительный приговор – все и так знали, кого осуждают и за что. Вдохнув свежий воздух, Вэйт стал мысленно отсчитывать тянувшиеся секунды. Жизнь превратилась в воспоминания о ней же: первое знакомство с будущей женой, захватывающая ночь любви под крышей старой беседки, окруженной фонтанами и искусственными ручейками, возможность обнять новорожденного сына и наследника, проведенные в плену года, шахматная партия с покойным королем. Столько мелких и масштабных событий, досадных и счастливых. Наконец, в зловещую тишину чей-то незнакомый голос уронил – “Славься, Волчий Легион!”. Все стихло. Меч инквизитора опустился на древесину, обрывая одновременно верёвку и жизни четырех человек, попавших под дурное влияние.

– Надеюсь, ты внимательно смотрел? – поинтересовался Элайджа, не вздрогнувший от увиденного. Трое висельников погибли сразу, но один принялся дергаться, что не порадовало присутствующих женщин, но восхитило кровожадный народ. – Он отдал тебе свой шанс, что не совсем справедливо, по моему мнению.

Питер не шевелился, предпочитая молча ненавидеть окружающих.

– Я прекрасно тебя помню. Ты нередко составлял компанию нашему общему другу и брал на себя обязанности его десницы. Или как вы там себя называли? Я также помню, как ты похитил мою мать и женщин, что были с ней в карете. – Северянин не произнес ни слова, внутренне содрогаясь от близости чертового мальчишки. – Если бы не моя воля, то ты бы болтался рядом со своим заступником, но я стараюсь искать союзников даже в самых маловероятных и спорных ситуациях.

– Какого черта вы вытворяете? – остервенение, с каким хозяин разгневанного тона обратился к собравшимся, не знало границ. Хойт спрыгнул к мощного тяжеловоза и помчался по устланной трупами дороге прямо к подножию виселицы. Он набросился на истязателя, отдыхавшего после неблагодарного труда. – Да как ты посмел, шакал? Кто позволил тебе это сделать?

– Мы строили эти два импровизированных столба с перекладиной половину дня, но вы не оценили. Сделаю вид, что это не задело мои чувства, – вечно мрачная Виверна, как его называли в узком кругу, отличалась редким чувством юмора. Черного юмора с неизменным намеком на смерть. – Мне отдали приказ, а я его исполнил. Все просто. Ничего не изменилось за те двадцать лет, что я потратил на вашу семью. И намерен потратить на вас.

– Твои услуги мне не понадобятся, чертов убийца. – Оноре не впервые встречал этот взгляд, буквально кричащий о порицании. Как будто убить тысячу мужчин на поле брани и четверых на виселице – это две разные вещи, разделенные пропастью. Увы, щепетильным вельможам, носящим позолоченные кинжалы на бедрах, не дано сего понять. Разрезать оппонента на двести кусков для них – дело чести. А вот презирать тех, кто не любит марать руки – дело принципа. – Повторяю вопрос: кто разрешил? Дядя? Мама? Кто? Отвечай, или ты меня не слышишь?

– Очевидно, что слышит, милый Хойт, – уставший от несдержанных криков Элайджа подошел ближе, стараясь не потерять самообладание. Полезное умение для того, кто планирует работать с Никлаусом. – Весь чертов Простор тебя слышит. Что случилось?

Короткое объяснение, смешанное с гневными комментариями, возмутило генерала до глубины души. Очередная сердобольная претензия, доходящая до абсурда.

– Во-первых, это был мой приказ. Да, попрошу без осуждений. Так было нужно. Во-вторых, тебя здесь не было, пока я руководил нападением и громил противников. В-третьих, это ради общего блага и ради нашей цели.

– Ради нашей общей цели?! – истерический вопль вырвался из уст нового владельца Садов, получивших их обратно лишь при помощи несправедливых действий, интриг и стяжательств. Поэтому нынешнее его поведение лицемерно или же наивно. – Ты хочешь сказать, что наша цель оправдывает убийство?!

– Перестань нести чушь о всепрощении! – рявкнул раздраженный полководец, делая резкий шаг вперед и толкая недальновидного борца за праведность в грудь. – Хватит играть в праведность. Поверь мне, я был проповедником и наставлял людей на путь истинный. Так вот, все это откровенная ерунда. Давно уже пора это понять.

Леди Ирина, ставшая невольной свидетельницей перебранки, попыталась успокоить сына, но все старания не увенчались особым успехом. Его красноречивый взгляд уже говорил о многом. Нескрываемое презрение ко всем: к Ланнистеру – за бессердечное убийство Рика, к дяде – за многочисленные ошибки прошлого, настоящего и, судя по всему, будущего, к матери – за излишние слухи о связи со Старком, к самому себе – за неспособность понять и простить все вышеперечисленное. Фыркнув, Тирелл быстро развернулся и направился к своему жеребцу, дабы ускакать прочь. Но от себя ему не спрятаться. Не желая обсуждать случившееся с посторонними, вдова поторопилась найти Мозера и поговорить с ним.

– И что ты хочешь от меня? – полюбопытствовал на удивление безучастный Маршал. – В этом плане он похож на своего отца. Вечные терзания понятно откуда взявшейся совести. Всегда забавляло. Пройдет с возрастом или с появлением того, кому можно будет выговориться. Признаться, у меня самого однажды случился такой период, – с натянутой улыбкой признался южанин. Вместе они ушли подальше от смрада. Кровь впиталась в землю, привлекая падальщиков. – Не принимай близко к сердцу. Лучше возликуй, ибо наша миссия выполнена. Сюда прибудет Клаус с мощной армией. Здесь мы и собираемся, чтобы разгромить Гэбриэля на Юге.

Удобно расположившись на небольшом пригорке, странная парочка по очереди отпивали вино из бурдюка.

– Эй, Себастьян, иди к нам, мы как раз обсуждаем твоего незадачливого родственничка. Присоединишься?

– К разговору о прекрасном? – бывший лидер партизан грустно усмехнулся, поминая некогда жизнерадостного мальчика, придумывавшего массу увлекательных игр. Да, Волчье Логово сотрясалось от счастливых детских криков. – Он создал свое войско и назвал Волчьим Легионом. Очень похоже на Гэбриэля: основать новый орден, совсем непохожий на остальные. И взять себе отдельный герб с черным волком, у которого красные глаза. Он любил приглушенные цвета, ненавидел помпезность, и обожал, до маниакальной зависимости обожал подчинять всех своей воле. Резвый мальчишка с бесцветными, почти стальными глазами теперь вырос – и продолжает играть в свои самые любимые игры.

Сын Тибальта

– Гэбриэль, пойдем скорее! – запыхавшийся Тарли, постоянно откидывающий назад растрёпанные темные волосы, облокотился на приоткрытую дверь, дабы перевести дыхание. – Твой брат зовет покататься верхом. Говорит, привезли лучших жеребцов во всем Севере, если не в королевстве.

Юноша стоял спиной, не реагируя на зов. Ему хотелось узнать подлинную тайну манускриптов, украденных из библиотеки.

– Что у тебя там?

– Ничего, предназначенного для смертных, – в тоне младшего Старка, как обычно, не звучали шутливые нотки. Захлопнув массивную книгу, он резко обернулся и опустил взгляд на грязные плиты лаборатории. – Я прочел одну удивительную фразу: если убьешь одного человека – ты преступник. Убьешь тысячи – герой. А если убить всех – ты станешь Богом.

– Интересная мысль, – взволнованно прошептал Себастьян, нервно глядя на бледное лицо одержимого друга. – Давай обсудим это на прогулке. Может, нам посоветуют…

– Нет, ты не понял, – будущий каратель дико засмеялся, вынуждая колбы задрожать. – До прочтения этих священных писаний во мне не было ясных эмоций. Лишь какая-то алчность и, кажется, безграничное отвращение. Я обладал всеми свойствами человеческого существа – плотью, кровью, кожей, волосами, – но разрушение моей личности зашло так далеко, что способность к обычному состраданию исчезла – я намеренно медленно уничтожил ее. Я был просто подделкой, грубой копией человеческого существа, функционировал лишь слабый кусочек моего мозга. – Волк ткнул пальцем себе в череп, будто надеясь просверлить дыру. – Происходило нечто ужасное, но я не понять, что именно и почему происходит.

Он замолчал на секунду, взвешивая свои зрелые размышления на весах безумия.

– Я истерически смеюсь, делаю глубокий вдох и дотрагиваюсь до груди, ожидая, что мое сердце бьется сейчас быстро, нетерпеливо, но оттуда не доносится ни звука. Такое ощущение, что я уже мертв.

Сын Люцифера

– Мне сразу же следовало растолковать этот бред как проявление нездоровых идей, помыслов и фантазий. – Рыцарь закрыл лицо руками, вспоминая свой шок. Он бежал по длинным коридорам, силясь забыть увиденное, запечатать глубоко в недрах сознания и не возвращаться в запертую комнату. Никогда. – Если бы я сделал это, то ничего бы не произошло. Все остались бы живы.

По прошествии нескольких дней Альянс двинулся в направлении отвоеванного дома Тиреллов. Хойт, переживавший внутренний кризис, рискнул вернуться обратно. Никто не осмеливался к нему подходить и осведомляться о самочувствии, несмотря на явную обречённость во всей позе.

Впоследствии юный лорд надолго заперся в собственных покоях и не выходил оттуда около двух дней. После этого он решил прийти к матери и заявить о своей помолвке с девицей Старк. Изумленная дорнийка не смогла найти подходящего ответа, кроме утвердительного. Хозяин Садов приказал не уговаривать его праздновать это долгожданное событие, поскольку не хотел излишней радости в тяжелую пору. Тем не менее скромный пир все же устроили.

Ирина не стала препятствовать выбору единственного наследника – он провел пару месяцев вдали от родных, что дает ему право принимать решения самостоятельно. В семнадцать лет некоторые люди становились полководцами и вели за собой целые армии. Вассалы радовались возможности в скором будущем лицезреть своего нового сюзерена с красавицей-женой. Приехавшие гости неустанно благодарили за помощь с освобождением из-под гнета еретиков и поздравляли молодожёнов с достойными намерениями. Слегка огорченный такой поспешностью Стефан долго наставлял всех друзей, включая сестру, пока не получил убедительные доводы в пользу этого союза двух сердец. В конце концов даже самый мрачный из стаи волков сдался и искренне улыбнулся, что случалось довольно редко.

Мозер не отказал себе в удовольствии напиться и с десяток раз упомянуть покойного брата, отмечая схожесть ситуаций, после которых они оба связали себя узами брака. Торжество не переходило допустимых границ: вино не лилось рекой, вопреки жажде и благовидному поводу, певцы исполняли ненавязчивые мелодии, а турниров никто не устраивал. Женщины, во главе с леди Манвуди, держались немного особняком, не желая принимать участие в разглагольствованиях о войне. Бри, сидевшая от Иры по правую руку, изредка поглядывала на счастливую невесту, одаряя ее ободрительной улыбкой. Сьюзен, гостившая в Садах до начала кровопролитной бойни, лишившаяся всех благ во время нахождения в осажденном замке и едва не ставшая вдовой, все же легко и непринужденно вела светскую беседу и расточала полезные советы. Наконец они собрались вместе, после всего пережитого.

Мужчины вели себе более сдержанно, чем могли бы. Нескончаемое количество битв и свадеб утомляло. Аристократы расхаживали возле уставленных едой столов, делая вид совершенной незаинтересованности в происходящем. Не скрывая презрения ко всем лицемерным козлам, Пуль брал ровно столько кусков свинины, сколько хотел, и выпивал столько вина, сколько считал нужным. Откровенное осуждение вовсе его не смущало, а наоборот – подзадоривало. Демонстрируя ослепительную улыбку, сир Венедикт знакомился с прелестными дамами и рассказывал о суровом климате в тех краях, где имел честь родиться. Однако внешняя уверенность моментально пропала, стоило ему приметить до боли знакомые черты лица. Несомненно, эта девушка уже с первого взгляда покоряла всех своей необычной внешностью, но для него это имело другое значение.

– Не ожидал встретить здесь подопечную самого Лжепророка, – язвительно заметил северянин, привлекая нежелательное внимание к сидевшей с краю девице. Ухмылка блуждала в уголках губ новоявленного роялиста, когда он присел рядом с ней. – И не стоит так явно закатывать глаза, не поможет. Какими судьбами? – Интерес бывшего нечестивца объяснялся тем фактом, что он хорошо знал сидящую напротив девушку. – В качестве заложницы или снова стала чьей-то лекаркой?

– Да, подмешиваю яд таким как ты, – рассмешив собеседника, леди Валери толкнула его в бок. Ей не удалось сбежать вместе с Предводителем во время захвата Садов, но сторонники короны обошлись с ней милосердно и позволили жить спокойно. К тому же она являлась сестрой одного из приспешников Гэбриэля, поэтому представляла ценность. – Мы давно не виделись. В последний раз, кажется, еще до захвата Висячих Садов. Но слухи о тебе ходили еще долго.

– Смею заверить, что все они абсолютно правдивы, – выпрямившись, заявил рыцарь. – Впрочем, я просто выбрал сторону и ни капли не пожалел, ибо сумел встретиться с государем. Невероятный человек. – Поставив опустошенную чашу, Пуль растянулся на стуле. – И что планируешь делать дальше?

– Дождаться окончания этого раздражающего мероприятия и отправиться в Дорн, к брату, чтобы предотвратить самую большую ошибку, которую он может совершить, – без единой паузы произнесла Дейн, рассматривая привлекательного сира перед собой. – Ближайшие планы на выходные.

– Спасти родственника из петли? Мне нравится идея попутешествовать по знойным местам страны, – решительно парировал Венедикт, чувствовавший себя обязанным этой обворожительной спутнице. Однажды она перевязала ему страшную рану, дабы та не загноилась, и несколько суток ухаживала за ним. – Когда отправляемся?

Разговор, равно как и всеобщее веселье, прервало сообщение о приближении группы всадников со знаменами, на которых серебрилась выпрыгивающая из воды форель. Большинство пирующих сразу поняли, о ком речь, и поспешили отправить эскорт навстречу королеве. К счастью, она добралась без посторонней помощи, что многих несказанно удивило. Элайджа, пораженный незапланированным визитом, заключил мать в объятия. Два месяца порознь не идут в сравнение с целым годом, но тогда это было неважно. Обменявшись трогательными приветствиями, Ланнистеры обсудили события, произошедшие в жизни каждого. Эстер сопровождали старые знакомые: ее брат Мейсон, ограничившийся легким кивком, юный Орион, не отстающий от своего новоиспечённого товарища Доменика, ворчащий старик Шеридан и незнакомец, чье лицо скрывалось за плотной черной материей.

– Мы прибыли на кораблях. Высадились на берегу, неподалеку от Штормового Гнева. – Недоумевающий генерал попытался задать вопрос, но женщина приставила палец к его губам. – Подожди, я хочу познакомить тебя с одним человеком. Ты никогда не видел его прежде, но много слышал о нем. – Шокированный принц остановился пред неизвестным мужчиной в капюшоне. – Пожалуйста, постарайся выслушать его.

– Здравствуй, Элайджа, – все, что сказал лорд, прежде чем избавиться от ненужного атрибута одежды. Отпрянув от неожиданности, Цербер подумал, что увидел призрак отца, настолько они были похожи. – Понимаю, это удивляет. Я сам еще не привык. Но ты можешь называть меня Ренси.

========== Смерть и дева ==========

System of a Down – Aerials

Evanescence – My Immortal

Clint Mansell – Requiem for a Dream (remix)

Наплевав на все человеческие эмоции и привязанности, он предпочел проложить себе путь через невыносимые страдания невинных и собственное самобичевание. Четверть века назад одна половина его семьи погибла в разрушительной войне, а вторая – в страшном пожаре, уничтожившим почти всю крепость. Великолепный вид на море, открывавшийся с многочисленных террас, был полностью застлан черным дымом. Злобный смех поджигателей, решивших выслужиться перед новой властью, до сих пор холодил кровь в жилах. Один из перебежчиков ворвался в покои единственного оставшегося в живых наследника и, схватив за затылок, прижал к раскаленным углям. Душераздирающий вопль безобидного мальчишки разнесся по коридорам догорающей цитадели, освещенной редчайшей красоты закатом. Солнце равнодушно наблюдало за гибелью некогда великого рода.

Позднее явился кто-то сердобольный и спас потерявшего сознание юношу с изуродованным лицом. Вздутые шрамы – клеймо на весь остаток жизни. Искалеченная душа, омертвевшее сердце, переставшее биться и чувствовать слишком давно, и дорога в никуда. Никакого будущего, никаких надежд, никакой любви. Влача жалкое существование на задворках общества, среди насильников и мародеров, отверженный юнец невольно становился одним из них. Последнего сына легендарного воина, казненного по приказу узурпатора Майкла Ланнистера, больше нет. Есть лишь безнадежный одиночка с фамильным клинком, на чьем лезвии виднеется трезубец – печальное напоминание о сожженном доме.

На протяжении долгих лет бродяжничал по сомнительным родственникам, наказывающим за любой проступок. Нелюдимый уродец – так прозвали несчастного сироту окружающие. Насмешки сыпались градом, а привычная жалость въелась в кожу, как и бесчисленные рытвины. Отринув щедрые предложения себялюбивой родни, Даниэль покинул очередное пристанище. Тогда он впервые совершил кражу – породистый жеребец, сутками томившийся в конюшне, не особо сопротивлялся. Он мирно последовал за новым хозяином, который перед этим забрал меч отца, хотя не имел на него прав с рождения. Так началась история непосвященного рыцаря, отправившегося на поиски ответов на незаданные вопросы. Ненависть подстегивала и угнетала одновременно.

Слухи о незнакомце в черных доспехах, снующем по окрестностям страны, сильно растревожили местную знать. За ним высылали целые вооруженные отряды, на него объявляли охоту и устраивали хитроумные ловушки, но тщетно. Неуловимый всадник на вороном коне быстро лавировал между высокими пригорками и мрачными лесными чертами. Он не питал отвращения к грабежу, поскольку нуждался в деньгах и временных убежищах. Он не гнушался убийствами безвинных, когда речь заходила о выживании. Иногда крестьяне, встречающие в своих деревнях таинственного конника, спешили донести об увиденном в близлежащий замок. В результате таких необдуманных поступков гибло множество недальновидных подхалимов.

Извлекая из ножен огромный клинок с навершием в виде головы дракона, преступник мог легко разрубить опустившуюся на колени жертву одним ударом. Тем не менее некие принципы у него все же существовали – так называемые законы чести. Он никогда не причинял вреда женщинам и детям. Несмотря на то, что жалкие предатели истинного короля убили его мать, хозяин полуразрушенного Трезубца вполне мог проявить благородство и милосердие. Однажды, проезжая мимо небольшого поселения Речных Земель, где процветал грабеж, Мандерли натолкнулся на эскорт вырядившихся вельмож. Сопровождая вычурную карету с многочисленными царскими эмблемами, они даже не заметили, как приблизились к небезопасной зоне.

Само собой разумеется, бандиты поджидали столь желанную добычу с самого утра, и посему потрудились разработать детальный план засады. В конце концов, за живую королеву могут заплатить большой выкуп. С легкостью перебив всю бесполезную, не успевшую отреагировать свиту, шайка ринулась на беспомощный экипаж. Жажда наживы сделала их глухими к мольбам. Но вместо кровавых денег они получили смертельные раны. В ужасе спасаясь от убийственного черного вихря, шакалы держались за рассеченные щеки, отрубленные конечности и вспоротые животы. Несколько отчаянных смельчаков попытались оказать сопротивление, однако их никчемные попытки привели к весьма безотрадным последствиям.

Изгнанник схватил одного из них за горло, после чего вдавил два больших пальца в незащищённые глазницы разбойника. Мучительные крики вырывались из наполнившегося кровью рта до тех пор, пока кольчужные кулаки не раздробили хрупкую черепную коробку. Отбросив тело неудавшегося похитителя в сторону, сир поспешно дернул дверцу кареты. Испуганная женщина, находившаяся внутри, машинально прикрыла собой детей и выставила вперед маленький кинжал. Вряд ли эта смешная зубочистка могла ранить кого-нибудь, но львица, защищающая своих малышей, производила куда более сильное впечатление. Вопреки всем ожиданиям, она не стала использовать оружие по назначению. Рыцарь в измятых, окровавленных латах с прикрытым шлемом лицом не вызывал положительных чувств, но явно не походил на напавших злодеев.

– Вас не ранили, Ваше величество? – грубоватый голос, донёсшийся из узкой прорези для глаз, пугал гораздо больше, нежели кусочки мозгов на кольчуге. – Поблизости есть другие отряды?

– Что? – задрожав под пристальным, как ей казалось, взглядом незнакомца, если темную щель в куске металла можно так назвать, Эстер сглотнула. Ей понадобилось время, чтобы восстановить дыхание и прийти в себя. – Да… нас сопровождали латники моего отца, но мы разделились на перекрестке.

– Превосходно, – без видимой радости произнес Отшельник, внимательно разглядывая двоих прижавшихся к матери детей. Несомненно, Львы повинны в гибели его семьи, но бесплодные происки не дали бы ничего, кроме мимолетного удовлетворения многолетнего голода. – Это наследник престола? – поинтересовался неожиданный спаситель, указывая на семилетнего мальчика с кудрявыми волосами. Леди Талли сглотнула и отрицательно покачала головой либо от страха быть покаранной за ложь, либо от стараний показаться смелой. – Не стоит волноваться, я вас не трону.

Спрыгнув с деревянной ступеньки, скиталец принялся исследовать трупы убитых стражников, не преминув возможностью забрать себе их туго набитые золотом мешки. Наконец по прошествии десяти минут он обнаружил боевой рог. Успей кто-нибудь воспользоваться им раньше, венценосная особа не попала бы в беду, а его услуги и вовсе бы не понадобились. Навязчивая идея продолжить дело алчных тупиц не давала покоя во время поисков средств связи. Он может украсть ребенка и потребовать вознаграждение. Впрочем, Майкл не принимал участие в поджоге замка и не давал конкретных приказов, равно как и его отпрыски. Поэтому отыгрываться на испуганных потомках не имело смысла.

Посмеявшись над собственным великодушием, лорд вскочил на верного скакуна с намерением раствориться во тьме до прихода подкрепления. Он призвал остальную часть конвоя, таким образом успокоив совесть. Спасенная правительница не стала останавливать безымянного покровителя, лишь поблагодарила за помощь кивком. Фыркнув в ответ, излишне добропорядочный наездник тронул неспешного жеребца.

Внезапно раздавшийся окрик вынудил натянуть поводья, развернуться и обратить внимание на бегущую девочку. Белокурые волосы, спадающие до самых плеч, придавали ее обворожительному личику сходство с прекрасными, но обманчивыми сиренами.

– Подождите, сир! – наивный детский голосок мог тронуть даже самую чёрствую душу. В крошечных ручках покоился только что сорванный цветок поразительно белого цвета. – Возьмите, пожалуйста. – Остерегаясь внешне спокойного животного с раздувающимися ноздрями, девчушка протянула неотёсанному мужчине награду за спасение. – Спасибо вам.

– Не за что, – прервав неловкое молчание, изрек смущенный северянин, при этом спешиваясь и принимая незаслуженный дар. Он отбросил минутное желание дотронуться до юной красавицы – пристальный взгляд королевы заранее пресекал всевозможные нежные порывы. – Удачи, Ваша милость.

Даниэль грациозно поклонился, невзирая на тяжесть доспехов и определенную неуклюжесть. Отъехав на небольшое расстояние, под восхищенным взором принцессы протектор решился на опасный маневр: придержав недовольного коня, он вынудил его остановиться и слегка выставить копыто вперед, делая изящный поклон. Дочь государя радостно захлопала в ладоши, провожая не представившегося воина вплоть до самого поворота.

С тех пор прошло десять лет. Девочка превратилась в вожделенную для знатных кавалеров девушку с хорошим приданным. А он из тридцатилетнего нелюдима обратился в сорокалетнего. Только лошадь сменил – старая не выдержала частых переходов.

Нередко вспоминая о своем единственном шансе отомстить за родных, Даниэль тут же мысленно прокручивал в голове тот роковой день и жизнерадостного ребенка с хрупким цветочком в бледных руках. Они снова встретились при не самых лучших обстоятельствах. Он пытался не зацикливаться на прошлом, пытался быть грубым и жестоким, но простая наигранность не стоила ровным счетом ничего, поскольку юная особа не помнила его. И неудивительно, ведь ей было всего семь, хотя яркие впечатления из детства остаются надолго. Например, его изуродованный участок кожи, увенчанный вздутыми шрамами, начинал невыносимо болеть при виде огня. Инстинктивно избегая близкого контакта с кострами и факелами, одиночка привык ночевать под открытым небом в любое время года.

Часто, не снимая неудобных лат, он засыпал с тяжелым бременем на израненном сердце. Сегодня, в это проклятое Богом утро, еретик проснулся с тянущей болью в висках. Редкие солнечные лучи проникали сквозь густые заросли кустов. Горная гряда, покрытая легким слоем грязноватого снега, виднелась с невысокого склона, на котором путник заночевал. Вдохнув свежий воздух, он надел исполосованный шлем и поднял лежавший рядом клинок. Лжепророк, одержимый паранойей, явно забеспокоился из-за растущего в своих рядах недовольства. По этой причине он быстро избавился от соратников, коих собрал с таким трудом. Импульсивный Теодор отправился покорять Юго-Восточную область, дабы предотвратить возрождение рода Баратеонов. Лукавый Кристофер пожелал навестить старых друзей на Западе и помешать Ланнистерам захватить их родовой замок. Клэнт, переживший серьезное эмоциональное потрясение, остался под крылом заботливого Старка.

А бывшего разбойника, ставшего обыкновенным заказным убийцей, принудительно отослали на Восток, где жила спасенная им же самим принцесса. Никакой пощады сестре поганого королька – таковым было радушное напутствие безумца. Крепко сжав поводья, отверженный северянин принялся медленно спускаться по неровному холму. Вороной мустанг, на сей раз не обремененный боевой сбруей, покорно шел за седоком. Им предстояло добраться до главного ущелья, именуемого Птичьим Путем, и найти способ пройти через него незамеченным.

Или же обойти охраняемое место при помощи тайных тропинок. Пройдя две мили пешком, Мандерли резко замер, стоило подозрительным звукам донестись до чутких ушей изворотливого охотника. Все верно, человеческие голоса, изредка смешивающиеся с безудержным хохотом – этот звук трудно спутать с чем-то иным. Выглянув из-за скалы, странник прислушался к разговору четверых солдат, облаченных в кожаные дублеты. Они не походили на обычную Арреновскую пехоту в помпезных голубых кафтанах с претензией на парящих соколов.

– Старикашка чересчур медлителен, – пожаловался высокий мужчина, ковырявший в пожелтевших зубах маленьким кинжалом. – Такими темпами мы тут задержимся до зимы. А нам ее обещают далеко не теплую.

– Чертов Ройс выжил из ума, – рявкнул другой латник, стоявший ближе всех к скале, за которой скрывался безбожник. Непростительная ошибка. – Ладно, расскажу вам, раз мы остались наедине.

Не удосужившись перейти на шепот, блистательный оратор умышленно напустил на себя таинственный вид.

– Наш лидер подослал в крепость наемников. Если все пройдет удачно, то о Ланнистеровской шлюхе никто и не вспомнит. А потом можно будет легко перебить всю ее свиту.

– Говорят, она беременна, – жалостливо протянул самый младший из заговорщиков, ютившийся около догорающего костра. Зеленый юнец, испытывающий неподдельное отвращение к такого рода приказам. – Мне кажется, это неправильно…

– С каких пор у тебя появилась совесть, милый друг? – полюбопытствовать ублюдок, едва успев сказать что-либо до всеобщего взрыва хохота.

Заскрежетав зубами, посланец Дьявола, не раздумывая, устремился на отъявленных мерзавцев с клинком наперевес. Разрубив на куски двоих не успевших отреагировать бойцов, нечестивец отразил неумелый выпад третьего, после чего полоснул его по лицу. Не щадя тех, кто без колебаний готов зарезать девушку, носящую под сердцем ребенка, рассвирепевший монстр заставил последнего мятежника опуститься на колени.