Текст книги "Узы крови (СИ)"

Автор книги: Hougen

сообщить о нарушении

Текущая страница: 46 (всего у книги 101 страниц)

– Солнце, – прошептал Малакай, кивком головы указывая на источник света. Ребекка внимательное следила за тем, как ее ухажер подвинул разбитые бутылки поближе к огню. – А севернее?

Фокус удался. Синие, белые, желтые и фиолетовые цвета заиграли на занесенной снегом перегородке. Тусклые и яркие оттенки смешивались между собой, создавая нечто иное, новое и непостижимое. Ради этого стоит жить.

– Северное сияние? – она замерла на месте, завороженно глядя в радужную бездну, не в силах оторваться. – Ты прав, Кай. Это так красиво.

– Да, красиво, – произнес Аррен, тяжело вздыхая. Но не причудливая игра светотеней привлекала его взор, а обладательница глубоких изумрудных глаз. Горячее дыхание опалило бледную кожу. Приблизившись, он ощутил на щеках легкое прикосновение замерзших ладоней.

Подавшись вперед, юноша жаждал коснуться губами дрожащего подбородка, но его прервал ворвавшийся в помещение слуга. Изнемогающий от нехватки кислорода, он на ходу выпалил две бессвязные фразы. Сообщение о том, что младший Ланнистер и Старк устроили разборки около восточной лестницы, шокировало хозяина крепости. Попросив уставшего гонца отвести принцессу вниз, Сокол ринулся к месту событий. Разумеется, все шло слишком хорошо, даже идеально. Так не бывает. Что-то должно было пойти не так.

***

Огромный люк, вделанный в пол, давал возможность лицезреть пропасть с высоты птичьего полета. Сюда, после непродолжительных пыток, сбрасывали искалеченные тела пленников и врагов. Будучи живыми, они осознавали, что летят в бездну, тьму, но никто не мог им помочь. Жалкое трепыхание конечностями – все, что они могли делать до финального соприкосновения с равнодушными камнями. Колемон блаженствовал при виде ужасного напоминания о зверствах предшествующих поколений. Хелена с видимым удовольствием внимала сумасбродному полету фантазий своего кавалера. Ради него она согласилась впервые за пять лет нарушить правила и открыть дверь в полу.

– Я сейчас вернусь, ты не против? Надо посмотреть, как там гости, а то мой дорогой братец забыл о нашем торжестве, – племянница сира Ричарда поспешно удалилась. Ей хотелось поскорее закончить с делами и продолжить интересный разговор.

Деймон, появившийся из ниоткуда, успел схватить ее за руку, чуть выше локтя. Она не стала звать на помощь, лишь отпрянула назад. Волк не рискнет причинить боль, в особенности перед широкой публикой. Хищная усмешка искажала привлекательные черты, а подернутые сизым дымком глаза пугали. Их родители когда-то заключили негласный договор о браке, но мать умерла, а отец вскоре последовал за ней.Теперь призраки прошлого и их эфемерные договоренности не оставляли в покое.

– А ты сильно изменилась. Дружить со смертными – явный признак слабости. Только не говори, что он тебе нравится. И чем была заслужена такая честь? Что он сделал? Уделил тебе пять минут своего времени? – получив в ответ полный презрения взор, он громко фыркнул. – Не будь такой предсказуемой.

– Вот только не надо мне грубить, – резко отозвалась горда жительница Востока. – Я понимаю, что тебе нечем заняться, но оставь его в покое. Ясно?

– As you wish, darling, – Старк поспешно ретировался, не рискуя впадать в немилость. Тем не менее, развлечения никогда не помешают. Раз будущий Хранитель Севера пренебрегает своими обязанностями и поддерживает чертовых предателей, то почему бы не устранить это маленькое недоразумение? Ухмыльнувшись, северянин пошел в направлении знаменитого отверстия, где томился в ожидании младший из Львов.

Кол вертел полупустой кубок на каменном парапете, пока не услышал звук шагов и не обернулся, полный уверенности встретить привычную ласковую улыбку. Увидев своего главного недруга, маленький братец пожал плечами и отвернулся. Портить настроение не хотелось, проще игнорировать. Тогда он не знал, что это была его самая большая ошибка в жизни. Воспользовавшись безразличием жертвы, Деймон рывком покрыл расстояние между ними и толкнул противника в спину. Пошатнувшись, Лев отчаянно замахал руками, а затем рухнул на плитку, предварительно пролетев три метра вниз. Сильный удар оглушил юношу.

Убийца, стряхнув с камзола несуществующие пылинки, медленно спустился к тому месту, куда упал тяжелораненный, опустился перед ним на колени и нанес изрядное количество ударов плотно сжатыми кулаками. Кровь сочилась из разбитого носа, синяки и ссадины проступали на побледневшем лице первородного. Насладившись собственным триумфом, Волк схватил поверженного врага за ногу и потащил к люку. Генгал, случайно проходивший мимо, стал невольным свидетелем несправедливого избиения. Собрав остатки трезвых мыслей, он устремился к выходу и прокричал на весь зал имя единственного человека, который мог остановить кровопролитие.

Никлаус сразу понял, что произошло нечто ужасное с одним из членов его семьи. Какое-то внутреннее чутье подсказало. Оборвав многообещающий разговор, он ринулся в сторону восточного крыла. Все произошло слишком быстро. Младший Ланнистер вовремя пришел в себя и начал оказывать сопротивление, хватаясь за деревянные ставни, за что получал еще больше ударов. К счастью, он сумел оттянуть момент казни. Разъяренный кронпринц, сбивающий по дороге шокированных слуг, перепрыгнул через ступени, благодаря чему оказался на расстоянии вытянутой руки от кровавого побоища.

– Элайджа! Цепь! – яростный крик истинного вожака, заметившего надвигающуюся катастрофу, заставил принца остолбенеть. Спустя несколько секунд до него дошел смысл приказа.

Раздавшийся грохот испугал всех собравшихся. Клинок опустился на металлическую цепь, разрывая ее на части. Мощная плита, заслоняющая отверстие, обрушилась на треснувшие каменные столпы. Сын Маркуса понял, что неудавшийся план убийства одного из церберов будет стоит ему конечностей, поэтому принял боевую стойку, чем еще сильнее прогневал взбешенного венценосца. Генералы пожирали дерзнувшего напасть на их стадо хищника ненавистными взглядами темно-зеленых глаз. Стиснув зубы, Деймон попытался отыскать путь к отступлению. Совершить побег из неприступного, переполненного стражей бастиона – почти невозможно.

– Остановись, Клаус! – прокричал озадаченный происходящим Стефан, перекрывший доступ к младшему брату. – Я не знаю, что здесь произошло, но не могу допустить резни!

– О, тебе нужны интригующие подробности? – едко осведомился Никлаус, чей голос дрожал от негодования. Рядом стоял тяжело дышавший Элайджа, который успел выхватить клинок из вспотевших ладоней опешившего стражника, а затем поспешить на помощь родным; сейчас он готовился к сражению, несмотря на нарушения абсолютно всех правил приличия в чужом доме. – Не мешай мне вершить правосудие. Твой брат напал на моего. Хотел потягаться с сыновьями короля, ублюдок? Ты избрал не того Ланнистера! Выбирай противника своих размеров!

– Это тебя, что ли? – поинтересовался вероломный предатель из-за спины брата. – Не стоит так утруждать себя, Ваше величество.

– Стефан, отойди в сторону или, клянусь Богом, я убью тебя и всех, кого ты любишь! – прорычал зверь в глубине израненной души. Монстр за красной дверью пробуждался. Та провидица велеле сторониться его, но это невозможно, он все равно одержит верх. – Не смей становиться у меня на пути.

– Ты заступаешься за свою семью, а я – за свою, – отчеканил Молодой Волк, взглядом моля о помощи самого благоразумного из так называемых Небесных Королей. – Не надо, Элайджа. Прошу тебя подумать о последствиях. Ты понимаешь, что пустая месть никому не поможет.

– Иногда месть благородна, – вздернув подбородок, второй в очереди на престол сын задумчиво посмотрел на лезвие меча. – Клаус прав. Нападение без предупреждения и причины обычно карается смертью. Мы же даруем ему шанс. Пусть выберет себе в оппоненты кого-то из нас. Поединок, один на один. И да поможет ему Бог.

– Да-да-да, только выбирай тщательнее! – едва не захлебываясь слюной, прокричал наследник короны. Гнев, смешанный с азартом, будоражил кровь, – Элайджа – брат, который приходит, когда планируются переговоры, а я появляюсь, когда они, увы, окончены! – глядя на медленно отступающего врага, будущий король пришел в еще большее негодование. Он мог простить все, но трусливый побег? Никогда! – Что такое? Ножки задрожали, неучтивая тварь? Где же твоя смелость?! Давай, продемонстрируй мне свои клыки! Боишься, что я вырву их и повешу себе на шею в качестве трофея, а?

Обстановка накалялась. Любые попытки вразумить обезумевших псов приводили к ужасным последствиям. Хойт попробовал успокоить непримиримых соперников, но получил в отместку приказ немедленно закрыть пасть и не вмешиваться. На Расти возлагали большие надежды, однако и они не оправдались. Трудно балансировать на тонкой ниточке многовековой вражды и десятилетней дружбы. Наконец, кто-то из зрителей предложил сражаться вчетвером. Двое на двое. Казалось, идея вполне оправдывала все ожидания. Если бы не своевременное появление Малакая, то исход сегодняшнего вечера определил слепой жребий.

– Никому не двигаться! Стоять на месте! – взревел Сокол, перескакивая через перила. Приземлившись на ноги, он сделал предупредительный жест. – Где вы взяли клинок? Клаус, ты же знаешь порядок. Никакого оружия на праздниках! В моем доме!

– О, посмотрите, кто пришел говорить со мной о правилах, – ироничный тембр голоса изобиловал веселыми нотками. – Прости, но где был ты, когда этот сукин сын рвал моего брата на части? Развлекался с моей сестрой?! Ты нарушил свои же проклятые правила, а теперь говоришь мне о законах? А как же твоя клятва поддерживать меня и, в случае надобности, прислать огромное войско на помощь? Или это просто речь? Красивая бравада. До тех пор, пока мы не пришли к тебе в гости. И, насколько мне известно, дом не твой, а сира Ричарда. Интересно, что же он скажет по этому поводу?

– Почему бы тебе не спросить его самого? – полюбопытствовал старик, перед коим благоговейно расступились все лорды и леди. Белые волосы волнами ложились на изборожденный морщиним лоб, а седая борода, разросшаяся по подбородку и щекам с губами, была аккуратно уложена. Присутствующие моментально догадались, кто дерзнул помешать грядущему сражению.

Шелковая голубая мантия волочилась за рыцарем по грязному полу, длинные рукава свисали ниже кистей. Одна рука сжимала набалдашник трости в виде орлиной головы, а другая – письмо со сломанной печатью. Грациозный профиль, пригодный для чеканки на монетах, принудил даже самых норовистых смельчаков отступить. Гордая поступь дикого Сокола будоражила юные умы, подчиняла их своей воле. Так хищник ловит жертву своими огромными, сверкающими на солнце когтями. Глаза непонятного оттенка переходили от одного зачинщика драки к другому.

– Скажи мне, Кай, – Хранитель Востока обратился к племяннику так, словно он стоял один в многолюдном зале. – Почему я узнаю о том, что мои границы атакованы королевскими гвардейцами не от тебя, будущего правителях этих земель, а от моего вассала, который просит оказать ему военную помощь?

– Стоит мне собраться отправиться в Ад, как ты устраиваешь свистопляски! И что же ты празднуешь? Ты выиграл битву? Войну? Может, присоединил к нам территории? – продолжал ветеран на удивление спокойным тоном, – Мы не просто так эти правила придумали и только строгое их выполнение помогает нам выжить. Так уж повелось: один умирает, второй наследует. Но теперь я понимаю, что поторопился с выводами. Как можно тебе доверять, если ты не можешь разобраться с обыкновенной пьяной дракой? Взять его под стражу.

Ричард кивнул в сторону ухмыляющегося Деймона. Тот искренне верил, что выйдет сухим из воды, но двое закованных в доспехи стражников развеяли все иллюзии. Сам повелитель не обратил ни малейшего внимания ни на гневные угрозы младшего Волка, ни на протесты старшего. В отличие от бесполезного племянника, старик знал, кто начал первым. Испуганная Хелена не нашла иного выхода, кроме как поднять больного дядю с постели.

– Сейчас ты пойдешь и разгонишь к чертовой матери весь этот шабаш,– рявкнул рыцарь, предварительно кинув под ноги юнца письмо с просьбой о помощи. – Пока я не начал злиться и не вспомнил о методах воспитания, которые практиковал твой отец, – при этих словах Малакай вздрогнул и поспешно ретировался. Комната опустел в мгновение ока. Обернувшись к двоим так называемым первородным, Аррен склонил голову набок, – Никлаус, я полагаю? – Лев предусмотрительно опустил руку брата, по-прежнему сжимающую острейший меч. – Нам с тобой многое следует обсудить.

========== Из колыбели в могилу ==========

Смейся, и весь мир будет смеяться вместе с тобой. Плачь – и ты будешь плакать в одиночестве.

Two Steps From Hell – Tristan.

Aqualung & Lucy Schwartz – Cold.

Civil Twilight – How`m I Supposed To Die

Повсюду страх и ужас. Ты проклят на земле. Тебя разорвут на клочья ядовитые клыки ночи, и рассвет для тебя не наступит. Душа твоя сгорит в огне. Отныне и навсегда дух света не одарит тебя своей улыбкой, такой соблазнительной. Слушай меня, проклятый на земле. Твой мир уже не очнется ото сна. И разрушения его желанны тьме, что не знает ночи, – так она говорила в тот роковой день восшествия на престол. Предсказание смерти искренне позабавило молодого венценосца. Чушь, не более того.

Но почему-то именно сейчас хаотичные мысли воспроизвели ушедшее в небытие событие. Минувшие дни представляли собой вереницу чего-то далекого, ненужного и неважного. Маленький мальчик, играющий с прекрасной черноволосой девочкой, окрепший юноша, скачущий на буланом жеребце с высоко поднятым над головой мечом, счастливый отец, впервые взявший на руки кричащего младенца и, наконец, жалкий пленник собственного замка.

Отсыревшие стены покрылись желтоватым налетом, запах влажности неумолимо терзал ноздри, а скользившие по холодному полу крысы внушали страх. Закованная в цепь нога была сильно повреждена, отчего почти не двигалась. Язык отчаянно пытался уничтожить металлическое послевкусие во рту. Кровоподтеки по всему изуродованному лицу требовали немедленного вмешательства лекарей.

Казалось, все здесь провоняло мочой, кровью и потом. Бесчисленные изменники, дезертиры и стяжатели годами терпели все лишения, мечтая увидеть солнечный свет. Кто бы мог подумать, что глава государства, самый могущественный человек во всем чертовом мире, пополнит их ряды. Забавная ирония судьбы. Слепой жребий или Божья кара – не так важно.

Впрочем, этого следовало ожидать. На протяжении сорока пяти лет он избавлялся от непокорных, невинных и негодных. Победа в войне ознаменовала приход новой эры. Эпоха Ланнистеров возвеличивала себя каждодневно. История переписывалась, вся память о Таргариенах была похоронена заживо вместе с теми, кто исповедовал так называемую идолопоклонническую религию.

Старый режим рухнул, но на его место пришел новый, более изощренный, прикрывающийся самозабвенной ненавистью ко всему живому. Сторонники обогащались, носили звания великих триумфаторов и героев, обвешивали грудь наградами. Аппетит корыстолюбивых подхалимов возрос до такой степени, что мог расщеплять атомы с помощью своего вожделения. Их эго достигло размеров кафедрального собора.

Даже самые убогие, псевдо-императорские замашки подкреплялись золотыми, как монеты, фантазиями. Пока он суетился, восстанавливал падшее, рассыпавшееся в прах, никто не заботился о балансе. Все были заняты тем, что торговали будущим, а ведь его уже нет, давно не было. Сотни, тысячи, миллионы никчемных букашек, несущихся бешеным галопом в сторону глубокой бездны.

Каждый из них надругался над пропитанной кровью почвой: вонзал в нее разномастные стяги, сжигал ее детей и погребал себе подобных, а потом отказывался нести ответственность. Когда они предстанут перед самим Люцифером, чтобы подарить ему последний танец, танец смерти, придет прозрение, но будет поздно – им придется заплатить по счетам. Они попытаются отказаться от своих обязательств – не выйдет.

Теперь все стало на свои законные места. Игра окончена. Империя разрушается под напором мстительной твари, восставшей из мертвым. Возрождение зверя, который пришел за тем, кто слишком долго прятался. Первый удар нанесло решение сыновей покинуть дом, второй – потеря жены и близких друзей. Нужно было прислушаться к голосу разума и понять, что эти маленькие звоночки предвещали скорый конец. И не стоило пренебрегать их благосклонностью.

Слезившиеся глаза снова воссоздавали картины прошлого. Бесчисленные образы тех, кто переселился в лучший мир. Или в его подобие. Жестокий отец, ненавидевший сына до конца, весьма бесславного, если вспомнить, нежная мать, умершая на родильном ложе, сестра, предавшая искреннее чувство любви ради мимолетного увлечения, ради серебристых волос и черных глаз, которые до сих пор являлись в кошмарах, трое братьев, павших от вражеских рук и почивших в чужом краю, далеко от родины.

Удивительно. Погибшая семья отошла на второй план, растворилась во тьме. Тела младенцев, изувеченные, с размозженными головками, с отрезанными ручками и ножками, завернутые в красные плащи, были возложены на ступеньках пьедестала, словно трофеи. Над ними возвышались безликие силуэты, чьи алчные взгляды, еще не удовлетворившиеся результатом, требовали больше убийств, больше крови.

Лишь один из них осмелился высказаться. Черные волосы ниспадали на исхудавшие плечи, обрамляя бледноватое лицо. Единственный из всех присутствующих, чей лик не был скрыт за маской лживого льстеца и победоносного ветерана. Вечная улыбка, оголяющая ряд белоснежных зубов, умышленно растянутый тембр голоса и добрые, смеющиеся глаза цвета морской волны, – таким он остался в памяти. И именно таким он предстал перед королем. Павшим королем.

– Какая ирония, – звонкий смех разнесся по мрачному подземелью. – Видишь, Майкл. До чего мы дошли: ты попал в темницу, а я попал на Ту Сторону из-за обычной болезни. А ведь мы вместе завоевали престол. Посмотри на нас теперь.

– Я подвел тебя, – прошептал умирающий, теряя связь с реальностью. Сон или явь? – Меня не было рядом, когда ты отчаянно боролся за жизнь. Почему же ты здесь? Я все это заслужил. Одиночество, забвение.

– Упрямый дурак. Гордость мешает тебе слушать. Насытит ли она тебя сейчас? А твоя драгоценная корона? Способна она защитить твоих детей?

Облокотившись на равнодушный ко всему происходящему камень, Лев погрузился в дремоту. Негромкие шаги в коридоре донеслись до затуманенного болью сознания. Тяжелая, окованная металлом дверь, скрипя, отворилась. Яркий свет ударил в глаза. Полностью закутанный в темный плащ незнакомец осветил прикованного цепями монарха. Это не тюремщик. Его шаркающая походка и лязгающая связка ключей слышна еще на лестнице. Капюшон упал на слегка сгорбленные плечи вошедшего, а рука, держащая факел, опустилась ниже. Отблески пламени то озаряли блестящую лысину, то вновь оставляли ее в тени.

– А кто-то убеждал меня, что сильные мира сего спят на шелковых простынях и едят из золотых тарелок. Надо сказать, что это сущая ложь, – усмехнулся Билл, извлекая из-под грубой ткани бурдюк. – Держите, Ваша милость. Не вода, но вполне сгодится для дальнейшего прозябания на задворках могущества. А я говорил, что зеленое иногда перевешивает. Меня никто не слушает.

– На человека, который пришел освободить важного заключенного, те не слишком похож, – неизвестно откуда у него возникли силы на иронию. – Значит, ты пришел оказать мне услугу и оборвать нить моей жизни. Что же, дерзай, я не против. Не хочу, чтобы тело Низвергателя Драконов выставили на всеобщее обозрение, словно чучело убитого кабана.

– Красиво сказано, Ваше величество. Жаль, что я не смогу исполнить ваше желание и лишить сумасшедшего законной добычи, – пожав плечами, знаменитый преступник осмотрел мрачное помещение. – Вы правы, я бы мог помочь вам выбраться, но что же будет дальше? Ваша искалеченная нога не прослужит долго. Нас обнаружат раньше, чем вы соберете лояльных горожан или рыцарей. Не буду скрывать того факта, что я – могущественная личность. Лидер огромной шайки, чье влияние распространилось, благодаря вам, на многие поселения и города. Мне даже удалось спасти ваших дражайших сыновей по просьбе королевы. Но всему, к величайшему сожалению, есть предел. И вот один из них.

– Ближе к делу, – рявкнул государь, ощущая прилив энергии. Отвратительное на вкус вино все же привело в чувство. – К чему ты клонишь? Чего хочешь взамен на мою свободу? Власти, господства над другими головорезами? Замка с прилегающими к нему землями и титулами?

– Боже упаси, – Разбойник поморщился от негодования. Сама мысль о нахождение на одной ступеньки с высшими чинами претила ему. – Я даже не смогу придумать себе такой же пафосный герб, как у ваших союзников. Нет, нет и еще раз нет. Мне не нужны деньги – их гораздо веселее и интереснее зарабатывать самому. Не нужна власть – она приводит к неминуемой гибели. Ярчайший пример сейчас перед глазами.

– Так чего ты хочешь, проклятый ублюдок? Говори немедленно! Не смей тратить мое время! – яростно прокричал взбешенный Ланнистер. Обездвиженная левая нога пульсировала.

– На рассвете вас убьют. Если вы грели себя мыслью о том, что являетесь ценным пленником, то спешу огорчить, ибо это не так, – ни один мускул не дрогнул на лице бывшего тирана. – Помню ту злополучную ночь двадцатилетней давности. Восстать против законной власти Таргариенов, внушить трусливым горожанам мысль о том, что их ворота ломает освободитель, и свергнуть величайшую династию. Боже, как я скучаю по тем дням. Фанатичная вера в изменения, прогресс. Новый предводитель, шестеро возможных наследников. Не устроит один – есть еще пятеро. Мы кланялись вам, доверяли и возлагали надежды. Но, как говорится, всему приходит конец. Мое разочарование достигло небывалых высот. А я просто хотел мира. Да, мира, вам не послышалось

– И какое же отношение к этому имеет Голодный Волк? – поинтересовался заложник, попутно растирая омертвевшую конечность. – Только не говори мне, что это именно тот, кто принесет тебе желанный мир.

– Гэбриэль – лишь постыдное напоминание о моем милосердии. Не более чем опасная тварь, вышедшая из-под контроля, – подтвердив худшие опасения смертника, Билл размял затекшую шею. – В мои планы не входило разрушение столицы. Никлаус – вот тот, кто мне был нужен в качестве правителя. Но всегда что-то идет не так. Нужно смириться с тем, что физически невозможно составить идеальный план.

– Что? Клаус? – знакомое имя вернуло к действительности. Игнорируя остальной текст, Лев нахмурился и стиснул зубы. Ненависть охватывала его в любой момент, стоило ему услышать это проклятое имя. Почему он так не любил собственного сына? Должна быть причина. – Я не думал, что ты скатишься до такого. Он ведь обычный, ни на что не способный мальчишка. Рекомендую ставить на Элайджу, толку будет больше.

– Тем не менее, всего за два месяца этот бесполезный мальчишка собрал преданное войско, заключил союз с Арренами и готовится разбить остатки посланной вами гвардейской армии, – перечислил Билл, глядя на пляшущий огонек. – Вы недооценивали его почти всю жизнь, а вот Гэбриэля он заставляет не спать ночами. У них произошла стычка пару недель назад. Теперь безумец одержим идеей выпотрошить Клауса и подать его голову себе на блюде.

– Какая ирония. Что же, раз мне суждено стать жертвой твоих интриг, то позволь хотя бы передать сыну послание, – утвердительно кивнув, Разбойник наклонился к некогда великому главнокомандующему целого подразделения недовольных, насчитывавшего в своих рядах около сотни тысяч. Запомнив трогательную речь, безбожник уже собрался раз и навсегда покинуть близкого друга, но ощутил слабое прикосновение к запястью. – Подожди. Еще одна просьба. Забери мою собаку. Соню. Надеюсь, ее исчезновение не станет причиной твоих проблем, как в моем случае.

***

Поверив, в начале пути, что не способен больше любить, он попытался заменить это чувство на нечто иное. Пестуя в душе демона властолюбия, отдав этому демону все; он стал добровольной жертвой и всю жизнь горел на медленном огне чудовищного жертвенника. Он сам вскормил себя обманом и преступлениями, возрос на бесчестии и жестокости, подавил в себе лихорадочную жадность и врожденную трусость ради того, чтобы до самого конца удержать в намертво стиснутом кулаке стеклянный шарик, не понимая, что жажда власти порождает лишь неутолимую жажду власти, не отдавая себе отчета в том, что насытиться властью невозможно до конца нашего мира, а не только своего собственного.

А ведь он знал с самого начала, что его обманывают в первую очередь те, кто так рьяно отыгрывал роль надежного сторонника, знал, что за водопадом лести скрывается не что иное, как обжигающая лава ненависти, знал, что толпы, с ликованием славящие его и желающие ему вечной жизни, сейчас горят желанием лицезреть истерзанное псом тело, подвешенное вниз головой на высоком шпиле. И он продолжал упиваться той правдивой ложью даже тогда, когда побледневший гонец сообщил ему печальную новость: « Нас окружили, Ваше величество! Под стенами тысячи вражеских знамен! ». Вот как. Выйдя из своеобразного транса, будущий мертвец отрицательно покачал головой. Эту крепость так просто не взять.

Снова и снова к нему приходили люди, докладывали о приближении самого Дьявола. Грохот рушившихся стен говорил красноречивее любых слов. Осадные орудия кидали бесчисленное множество камней, разрушая надежный оплот королевства. Камень за камнем. Рушились церкви, дома, бордели, таверны. Центральные ворота поддались яростному напору тарана. Насильники, грабители, убийцы – весь этот сброд ринулся на встречу новым захватчикам с распростертыми объятиями. Из глубоких дыр зловония и бедности, из сточных канав и опасных кварталов. Пламя охватило большую часть города. История повторяется.

Закопченные крыши, выбитые стекла, душераздирающие крики. Оставшиеся воины требовали начать противостояние. Однако монарх по-прежнему утверждал, что их цитадель неприступна. Сотни ополоумевших крестьян бросались в небольшую реку, дабы переплыть на другую сторону и укрыться в безопасном месте. Но они опоздали Мост опустили. Кто-то предал их. Все произошло в мгновение ока. Толпы солдат в позолоченной броне спешили к главному залу, средоточию силы и влияния страны. Вот он, вожделенный стул. Громадный, черный, искривленный. Сгорбленный зверь, утыканный затупленными кинжалами поверженных врагов.

Уродливая, ассиметричная фигура с железными шипами, полосами скрученной стали и торчащими лезвиями мечей, сломанных, скрученных и расплавленных. Все так отчаянно стремились прикоснуться к этому леденящему кожу железу, зазубренному острию, царапавшему руку. На них до сих пор виднелись засохшие пятна крови – они не поддавались никаким средствам чистки. Предшественник Майкла погиб здесь. Трон не свою утолил жажду. Сообщения о вторжении поступали с разных уголков Королевской Гавани, пока не канули в небытие. Некому было извещать и некому было доносить. Все мертвы. Осталось двадцать рыцарей и двое гвардейцев. Больше никого. «Взять в плен Ланнистера, остальных – убить », – таков приказ.

– Что нам делать, Ваша милость? Они ломают двери в тронный зал! Отдайте приказ! Помогите! Сделайте что-нибудь! Нас окружили! Нас хотят убить! Прикажите убить их! – вопрошали сотни голосов, хотя, на самом деле, их было меньше двух десятков. Пробуждение наступило в роковой момент. Даже сильнейшим мира сего не под силу вечно балансировать на грани жизни и смерти.

– К черту! – прокричал Лев, вскакивая с неудобного кресла и оголяя при этом меч. – Луциан Таргариен был убит здесь. Я вонзил клинок ему в сердце! Драконья тварь получила то, что заслужила, а я не пойду тем же путем! К оружию! Давайте покажем, чего стоит несгибаемый дух ветеранов!

Массивные двери распахнулись. Омерзительный скрежет доспехов, лязганье копий и протяжное лошадиное ржание. Полчища еретиков ворвались внутрь, заполняя всю нишу. Ожесточенная схватка, яростные вопли побежденных и победителей. Черный конь перепрыгнул через груды тел. Хранитель Запада не успел отреагировать, когда почувствовал оглушительный удар по голове. Повалившись на пол, он увидел перед собой того, кто должен быть мертв. Но он воскрес, словно феникс. Глаза истинного хищника блестели от наслаждения. Дальше – провал. Ничего.

***

Резкий свет выжигал сетчатку, вынуждая застонать от боли. Вчерашние события так и не смогли восстановиться в полной мере. Обрывки фраз, хаотичность действий. Ему нужно поспать. Хотя бы несколько часов. Маленькая щель в потолке позволяла ветру беспокойно завывать в недрах подземелья. Вошедшие не сказали ни слова. Один из них, набравшись смелости, шагнул вперед. Дрожащий кулак сжимал факел, освещая закованного пленника. Нога почти не двигалась. Странно, ведь ему нанесли сильный удар по голове. Он вспомнил об этом только сейчас, под пристальным взглядом собственного сына. Финн долго не мог взглянуть на отца, но приказ доставить Льва на казнь следовало исполнить.

Полнейшее равнодушие царило на лице низвергнутого монарха. Безразличие. И все. Ни скрытой мольбы, ни тревоги, ни удивления. Казалось, это не его ребенок сейчас готовится занести меч над отцовской шеей, а совершенно незнакомый человек. Так проще. Лорд Утеса внезапно осознал, насколько необоснованной была ненависть по отношению к старшему отпрыску, первенцу. Неблагодарность росла и крепла в ином месте, противоположном от ожидаемого. Впрочем, как всегда. Тяжелые оковы спали и неприятно оцарапали каменный пол. Двое безмолвных мучителя подняли грузное тело и поволокли к выходу.

Той ночью свершилось все: предательство, насилие, массовые убийства. Вакханалия, пир безумцев, праздник крови. Утренний свет терзал привыкшие к темноте зрачки. Ноги подкашивались, идти самостоятельно он не может. Повсюду страх и ужас. Ты проклят на земле. Снова это пророчество, звучащее где-то в недрах подсознания. Колдунья, именовавшая себя так скорее из тщеславных побуждений, радовалась полученному серебру. Мрачные тучи предсказания были рассеяны утешительной фразой, которая возвещала о приходе к власти достойного правителя. Неужели им окажется Никлаус или кто-то из так называемых первородных? Забавно.

– Скажи мне, Финн, у тебя самого хватило бы духа заколоть меня? Или предоставишь своему новому другу возможность пожинать лавры победы? – полюбопытствовал смертник, обращаясь к собаке, трусливо поджавшей хвост.

Пот ручьями струился по каштановым, с проседью, волосам. Заросший щетиной подбородок непроизвольно дергался. Сломанные двери беспомощно скрипели вследствие вырванных петель. Они миновали их и прошли дальше. Государь заметил десятки обезображенных тел, разлагающихся и источающих соответствующий запах. Огромное пространство зала было усеяно останками преданных вассалов короны.