Текст книги "Узы крови (СИ)"

Автор книги: Hougen

сообщить о нарушении

Текущая страница: 68 (всего у книги 101 страниц)

Невозможно описать словами, как же она действовала ему на нервы. Изо дня в день он массировал пальцами виски, пытаясь избежать нежелательных взрывов. Чертова дорнийка совершала в нем поразительные внутренние перевороты, ничего при этом не делая. Молча прячется в насиженном углу, рассматривает одинокий кувшин, даже не поворачивает голову. И таким поведением она будто бы подчеркивает, что плевать ей на все, что связано с душевнобольным завоевателем половины мира. А точнее – всего мира.

Старк поймал себя на мысли, что спасительный страх перед ним куда-то исчезает, не оставляя шанса на обоюдную ненависть. Взамен приходит глухое безразличие, и это доводит до омерзительного скрежета зубов и желания выпотрошить ее прямо здесь. Разумеется, он понимал, что эта напускная отрешенность появилась в следствие его нескончаемых истязаний. Ощущения моральной неудовлетворенности нервировали. Непривычная тишина сердила, несвойственное спокойствие озлобляло, а сама леди Манвуди вызывала бурю страстей. И ее, похоже, все устраивало.

Попытка заговорить на следующее утро после инцидента с военнопленным особым успехом не увенчалась. Южанка просто отвернулась, стоило гонителю осведомиться относительно ее состояния. Веселый тон перерос в угрожающий, но результатов это так и не дало. Зарычав от собственного бессилия, Гэбриэль ударил кулаком по дереву, а затем удалился на свежий воздух. Его угрозы проходили мимо, улетучивались, точно видение. Его срывы никого не беспокоили – дочь пресловутого Дагона продолжала играть с огнем, отгородившись стеной тупого безучастия.

В конце концов, что теперь он может сделать? Убить? Шансов было предостаточно, а мотивов – еще больше. Если решится, то сделает одолжение. Воспользуется удачным моментом и положением многострадальной пленницы в своих целях? Да пожалуйста. Хотя бы принесет разнообразие в их совместное существование. Вырвет все светлые воспоминания и уничтожит их? Нелепая угроза, давно приведенная в действие. Тем не менее, было забавно наблюдать за противостоянием внутренних демонов. Новый приспешник Люцифера упорно боролся с недостатком собеседника или слушателя.

Знаменитый Мститель питает отвращение к подобного рода слабости. Добыча вдруг превратилась в охотника. Вырывать из ее рук книги, неизвестно откуда взявшиеся, и использовать в качестве воспламеняющихся средств – правильно. Это возвращает к старым добрым временам, когда они еще не поменялись ролями и не стали думать о совместном прошлом, как о чем-то безошибочном. Ира, черт бы ее побрал, больше не борется с неизбежным. Не видит смысла.

Однажды, не выдержав безмолвной пытки, напомнившей о пятнадцатилетнем заточении в загадочной тюрьме, проповедник вскочил со своего обтянутого кожей трона. Сократив расстояние между собой и неудавшейся спутницей жизни, Гэбриэль опустил ладони на деревянную столешницу. В расширенных зрачках читался азарт и гнев одновременно. Опасная смесь, обычно приводящая к тоскливым монологам. Им обоим явно нравилось пренебрегать чувствами друг друга. А чем же еще заниматься в такие мгновения? Мир на пороге разрушительной, всеобъемлющей войны. Никого сей досадный факт не интересует. В особенности главного виновника всех трагедий.

– Достаточно! – рявкнул Лжепророк недружелюбным голосом, требующим внимания и преклонения. Но почему-то в нем слышались нотки мольбы. Это вызвало усмешку на женских устах. Снисходительную, конечно. – Долго ты собираешься молчать? А? И делать вид, словно все вокруг не имеет значения? У тебя два сына предателя! Очнись наконец! How long will you play this stupid game?

– Если я отвечу на втором языке, тебе станет легче? – поинтересовалась жена Лэнса, сосредотачиваясь на глазах нависшего над ней безумца. Воистину, причинять боль – их излюбленное занятие. – В чем проблема? Что ты хочешь от меня?

– О, список слишком велик, – растягивая гласные, произносит монах. – Но поглядите, на моей улице праздник – ты заговорила. Какое забавное стечение обстоятельств. Я вот сидел и думал, как бы вернуть тебя в суровую реальность. Не поверишь, но на ум приходило так много изощрённых способов.

– Надеюсь, мысль оставить меня в покое была среди них? Или это чересчур сложно?

Отрицательно покачав головой, палач обворожительно улыбнулся, оголяя ряд зубов. Шрам, пересекающий правую сторону лица, казалось, стал гораздо длиннее. – Ладно, пожалуй, оставлю тебя наедине с этими глупыми играми, – намереваясь обойти столешницу с противоположного угла, женщина оказалась в ловушке. Рука еретика перекрыла ей доступ к выходу. Находиться на таком опасно близком расстоянии от умалишенного мерзавца – катастрофа. – Серьезно?

– Последняя твоя привязанность окончилась, мягко говоря, не очень хорошо, – шепот раздался у самого уха, а горячее дыхание опалило кожу. Одарив инквизитора самым презрительным взглядом, на какой только была способна, владелица Висячих Садов попыталась пройти, но тщетно. – Бедняга Деррек. Чистая и непорочная любовь. Тебя муки совести не терзают? Ведь, по сути, из-за тебя глупый юнец погиб.

– Это ты перерезал ему сухожилия, а не я, – подавляя любое проявление эмоций, вдова почувствовала нежелательные прикосновения к шее. Ледяные пальцы скользнули по подбородку, слегка приподнимая его, – Жаль, что Лэнса здесь нет. Твой мастер бы не очень обрадовался твоим поступкам, – молчаливый оратор лишь облизнулся, чем окончательно подавил любое сопротивление. – Несомненно, ты бы и его убил.

– Ах, ты хочешь отомстить за своих многочисленных любовников? Твое желание для меня – закон, – выпустив жертву из своеобразной клетки, охотник подошел к Библии, лежащей на изодранной табуретке, открыл ее, а затем извлек оттуда небольшой, но достаточно острый кинжал с набалдашником в виде оскалившегося волчьего черепа. – Да, он все это время был тут. Сюрприз. Да, у тебя было предостаточно моментов оказать услугу нашему общему другу, но сейчас решающая партия, – притянув дорнийку поближе, он вложил причудливое орудие ей в руку и направил себе в грудь. – Только бей в сердце. Не надо перерезать горло, иначе пойдет фонтан крови и заляпает все и всех вокруг. Это мерзко.

– Ты получаешь от этого удовольствие? – от него исходило какое-то странное тепло, что в корне противоречило всем принципам и устоям. Ненормальные ухаживания, а иного слова подобрать нельзя, переходили недопустимую черту. Высвободив ладонь и избавившись от оружия, она отошла подальше. – Тебе все это нравится.

– Ты и понятия не имеешь, как сильно, – оскал истинного хищника проявился на лице в самый неподходящий момент. Коснувшись острейшего лезвия, Старк положил его обратно в изорванное писание. – То есть, никаких развлечений не будет? А как же та необъятная жажда отмщения? Я разочарован.

Не утруждая себя бесполезными словесными дуэлями, жительница пустынь вышла, с позволения личного тюремщика, из проклятого сарая, провонявшего страданиями и чужой кровью. Избивая невинного пленника до полусмерти, вырезая куски кожи и оставляя продолговатые кровоточащие линии, Волк терял контроль над собой. Всем желающим полюбоваться на никчемного лорда, прибитого к грязной стене арсенала и стенающего от невыносимой боли, давали пройти внутрь. Проникнув в помещение с доспехами и алебардами, южанка, вопреки стоическому терпению, отвернулась. Ее тошнило от запаха гниющей плоти, охватившего все пространство.

Казнь провинившегося казначея затянулась. Три дня его унижали и уничтожали. Те, кто вмешивался, сразу же разделяли печальную участь смертника. В такие минуты у Ирины, не рискующей вступаться за незнакомца, просыпалась совесть и внутренняя антипатия к самой себе. Она сдалась. Покорилась воле жестокого монстра. Подойдя к распятому мужчине, чьи руки привязали к балкам, Манвуди поднесла к его высохшим губам бурдюк с целительной влагой. Многочисленные раны покрывали оголенный торс. Рассел лишь слабо застонал, после чего на долю секунды приоткрыл застланные пеленой глаза.

Связь с действительностью оборвалась, но вода облегчила страдания. Вымученная улыбка взыграла на устах несчастной спасительницы, вынужденной мириться с тем чудовищем, которое она сама же и создала. Если бы не ошибки далекого прошлого, то их беззаботное существование не омрачилось бы появлением восставшего из мертвых. Вот так и происходят грехопадения в самое пекло. Тяжело вздохнув, сердобольная вдова вышла из угнетающей пыточной камеры. Полчаса бессмысленного брожения совсем не помогли отделаться от навязчивых мыслей. Смерть Лэнса, предательство Эрика, дезертирство Хойта, захват главной крепости всего Простора – все это придавливало к земле, наваливалось сверху.

Сильные порывы ветра заставляли белоснежные стяги колыхаться на копьях. Люди спокойно рассаживались вокруг теплых костров и обсуждали положение армии. Из их предположений внимательная Ирина узнала, что Клаусу и остальным удалось, не без посторонней помощи неожиданных союзников, выбраться из надежного капкана и разгромить самых опытных бойцов легиона. Мысленно обрадовавшись подобным новостям, она, не расставаясь с маской холодного равнодушия, вернулась обратно. Ее персональная тюрьма не могла долго оставаться без единственной заложницы. Иначе тюремщик приходил в ярость и бушевал по каждому поводу.

Воистину редкая и забавная картина предстала перед вошедшей: Предводитель, как он себя именовал, погрузился в легкую дремоту на своем же кресле. Подперев голову рукой, великий поработитель человечества отдыхал. Тяжелая трудовая неделя, полная неудач и поражений, давала о себе знать. Весьма опрометчиво с его стороны. Критически осмотрев задремавшего убийцу, леди Тирелл подошла ближе, вспоминая их недавний разговор. Библия по-прежнему лежала на законном месте, нетронутая и изодранная. Всего несколько шагов отделяло хозяйку Садов от низвержения демона в царство мертвых. Туда, где ему и положено быть.

Соблюдая величайшую осторожность, мнимая избавительница достала хитроумный кинжал с искривленным лезвием, а затем, с той же осмотрительностью, медленным шагом приблизилась к цареубийце. Женщина, вдохновлённая блестящей задумкой, не соизволила подумать о возможных последствиях. Впрочем, резко подскочивший Волк уберег ее от ненужных размышлений. Сардонический смех разнесся по жилищу всех заблудших душ. Заранее перехватив руку с холодным оружием, Гэбриэль весело усмехнулся, вновь демонстрируя белизну зубов. Его реакции мог позавидовать самый настоящий хищник. В бесцветных серебристых глазах плясали огоньки гнева.

– Да неужели? Решила воспользоваться моим заманчивым предложением? – спросил явно польщенный командир, сжимая запястье предполагаемой освободительницы Беленора, – Прости, но оно действует всего раз, – прижав дочь Дагона спиной к стене, бездушный Антихрист, к своему вящему удивлению отметил, что невольница смирно терпит неприятные прикосновения. Не дергается, не противится. – Слушай, в этом есть какая-то ирония, не находишь? Я – сердобольный идиот, которому некем больше заняться, кроме как твоей персоной. А ты играешь роль богоугодника, коего ниспослали на землю для великой миссии по убийству ничего не стоящего ублюдка.

– Ты вообще спишь? – поинтересовалась зажатая в тиски дорнийка, стараясь избегать зрительного контакта с очередным подонком, истребляющим людей ради потехи. – Хоть иногда?

– Ты можешь убедиться в этом сама, если захочешь, – двусмысленность этой фразы сильно резанула по уху, но южанка предпочла не реагировать. – Я чутко сплю. Очень. После пятнадцати лет, проведенных в тесном помещении, и не такому научишься. Я долгое время жил во тьме. Я привыкал к ней, и в конце концов тьма стала моим домом.

Один из стражников, предварительно постучавшись, что случалось довольно редко, прервал идиллию двоих неудавшихся любовников сообщением о приезде всадника с черным боевым топором в гербе. Зарычав сквозь плотно сжатые зубы, властелин резко отпрянул назад, высвобождая пленницу из объятий. Непрошеный гость, коему надлежало находиться в другом месте, вошел в комнатушку с таким видом, будто не так давно завоевал целое королевство и пришел похвастаться. Окровавленная броня говорила красноречивее любых слов. Округлое лицо с располневшими щеками долго светилось от неимоверной радости вновь лицезреть полководца. Жаль, но честность и искренность за ней не скрывались.

– Я полагаю, вы в лагерь пропускаете всех, на чьей одежде следы крови? – узурпатор не был склонен к неуместным шуткам, поэтому решил обратиться непосредственно к безмолвному слуге. Тот вздрогнул и принялся выдавливать из себя объяснения, но был выдворен за дверь изящным жестом. – Что же, поведай о своих приключениях.

– Ты не поверишь, – все, что произнес Алломер, при этом расплываясь в блаженной улыбке. Их взгляды, источающие обоюдное презрение, встретились. Сервин пожелал рассказать обо всех событиях, произошедших за неделю.

***

Незнакомый мужчина приходил к нему каждую ночь. Грубый голос, звучащий где-то на отшибе сознания, требовал борьбы. Он запрещал сдаваться и жалеть себя. Будучи отрезанным от внешнего мира в течение четырех проклятых дней, Лев потерял счет времени. Бесконечные допросы с последующим избиением на давали инквизиторам желаемого результата. Выяснить местоположение войска роялистов и точное число самих роялистов не было такой легкой задачей, как казалось изначально.

Опробовав всевозможные пытки, кроме самых изощренных, приводящих к неминуемой гибели, безбожники получили лишь насмешки и высокомерные речи о трусости шакалов. Их план стремительно летел к черту, но они пытались реабилитировать себя перед тем, кто приносил с собой одни лишь разрушения.

Лжепророк послал ворона с письмом, в котором изъявил надежду встретить своих старых друзей в ближайшее время. Не на шутку перепуганные братья рвали бедного мальчишку на части, не оставляя живого места. Угрозы не действовали. Увещевания и безнадежные обещания натыкались на вечную гордость и непреклонность. Старик с колючей щетиной, разросшейся по всему изувеченному лицу, приказывал держать оборону и терпеть любую боль, какой бы сильной она не была. Не называя имени, не одаривая сочувствием, плод больного воображения терзал пленника во снах. Место, куда не могли проникнуть алчные преступники. Но там появлялся образ человека с отцовских картин, провожающий всех ценителей испепеляющим взглядом глубоких карих глаз.

Один из многочисленных родственников, так напоминающий Майкла Разрушителя. Судьба продолжала играть в глупейшие игры. Осталось подбросить монетку, чтобы избрать следующий ночной кошмар, в котором ему доводилось, стонущему от увечий и ран, подвергаться нападкам далекого предка. А враги наслаждались постоянными стонами, не приводящими к душераздирающему признанию.

Элайджа умел сносить оскорбления. Бывший обладатель короны неоднократно избивал старшего брата, но никогда не поднимал руку на второго сына. Подобная несправедливость перерезала слабую ниточку дружбы обоих принцев. Клауса отправили в Соколиное Гнездо, так и не дав возможности побыть с семьей. Воспоминания о дорогом человеке возвращали к реальности.

А угрюмый лорд с золотистыми волосами, тронутыми сединой, исчезал. Неизвестно, откуда возникал этот символ внутренней мощи. Заносчивость постепенно растворялась, а на ее место приходило смирение. То, чего ему так не хватало – гармонии. Холодная темница изобиловала массой полезных вещей: непроницаемым мраком и железными цепями. Избавляясь от смятения и других эмоциональных помех, Ланнистер вошел в состояние полнейшего равнодушия. Наигранного, разумеется. Выдерживая сильные удары одичавших еретиков, первородный моментально поднимался на ноги, требуя финала. Озлобленные мучители привязывали ненавистного противника к стулу, при этом обливая водой и затягивая веревки до заметных следов на коже.

Беззвучный смешок вырывался из уст забавлявшегося Небесного Короля. Прекрасно помня старую поговорку, гласившую о том, что Ланнистеры всегда платят свои долги, Элайджа воздерживался от язвительных комментариев. Все члены семейства хищников обладали затаенным безумием, граничащим с поразительной выдержкой.

Очередная пощечина заставила сплюнуть на пол кровяной сгусток и поднять наверх заплывшие глаза. Зелень в них потухла, стала какой-то бесцветной. Бешенство троих братьев достигло своего пика, когда Цербер напомнил о скором прибытии Гэбриэля. Он будет разочарован после того, как узнает, что нужных сведений не получено.

– Вы когда-нибудь слышали про Хогена Ланнистера? – впервые заговорил смертник, чем привлек внимание собственных палачей. Поймав удивленные взоры грешников, юноша наклонил голову вбок. Аккуратно уложенные каштановые волосы спутались меж собой и превратились в гнездо. – Я не про собаку своего брата, нет. Существовал на этой земле такой воин. А его единственного братца, если мне не изменяет память, звали Джорджем. Да, точно. Так вот, без лирического отступления, однажды он попал в плен к неприятелю, провел там несколько дней. Поучительного в этой истории ничего нет, ибо он сошел с ума от одиночества в темнице. Прозаично, вы не находите?

– У меня возникло непреодолимое желание снять с него кожу живьем, – склонившись над привязанным к стулу заложником, Эдгар провел гладким лезвием разделочного ножа по его скуле, оставляя едва заметную красноватую линию. – Не могу бороться с ним. Может, сделать это в комнате твоей подружке?

– Спокойнее, ты говоришь о невесте своего брата, – вмешался Меченый, получающий явное удовольствие от происходящего. Облокотившись о дверной косяк, истязатель скрестил руки на груди и самодовольно усмехнулся. – Но идея хорошая. Что скажешь? Нам выпал поистине редкий случай проверить, действительно ли Ланнистеры гадят золотом?

– Хватит, – насмеявшись вволю своим отталкивающим смехом, больше походящим на истеричный хохот гиены, глава дома Болтонов провел кончиками пальцев по своему длинному шраму. Призадумавшись, он подошел к молчаливому принцу, чтобы продемонстрировать огромный рубец. – Погляди, этим меня одарил твой любезный дядюшка.

– Мне рассказывали, что он не отличался состраданием. Я бы сделал миру одолжение и довершил начатое, – пожав плечами, Лев снисходительно улыбнулся, за что тут же отхватил серьезную оплеуху. Закачавшись на стуле, он мгновенно рухнул на пол, но не издал ни звука.

– Перестаньте, – напряжённый голос нарушил гробовую тишину. Все присутствующие невольно обернулись, стоило самому младшему из четверки знаменитых мародеров появиться в дверях. Шестнадцатилетний юнец рано лишился отца и матери, поэтому воспитывался на идеалах старших братьев-насильников. Как бы там ни было, но это не изменило его характер. Темные волосы, под цвет густых бровей, обрамляли лицо, в то время как над верхней губой только начал проявляться легкий покров. – Прошу прощения, но господин Старк ждет вас. Он недавно приехал и хочет видеть вас всех.

– Ты вовремя, малыш, – выплюнул рассерженный Симеон, пиная распластавшееся на плитке тело. Обменявшись со вторым братом красноречивыми взглядами, Бешеный Бык проследовал к выходу. – Постарайся не разочаровать меня, как в прошлый раз, а не то останешься здесь навечно.

Элайджа, прислушивающийся к разговору двоих нечестивцев, почувствовал на себе пристальный взор молодого преступника. К счастью, разум упорно требовал отдыха. Потеряв сознание, генерал впервые по-настоящему выспался. Очнувшись в довольно просторном месте с зашторенными окнами и скудно обставленным интерьером, он понял, что первоначальный замысел удался.

Нежные прикосновения подчеркивали значимость интимного момента. Они упорно делали вид, что ничего не происходит. Лерия обладала терпением, как и он сам. В этом, несомненно, была какая-то ирония. Шесть часов проваляться с затуманенным рассудком исключительно ради встречи с предполагаемой спутницей жизни.

Еще немного – и все закончится. Всласть наговорившись о самых примитивных вещах, которые, в сущности, ничего не значат, но представляют великую ценность для тех, чье сердце пронзено стрелой, влюбленные поняли, что последний миг должен быть именно таким. Ланнистер принялся отсчитывать минуты до важного события. Благо дело, палачи отличались завидной пунктуальностью.

Ровно в пять часов пополудни двое безбожников явились в покои девушки. Болтон, лишенный клички, но вполне ее заслуживающий, готовился к предстоящей экзекуции с бесстрастием, достойным искуснейшего мастера. Впрочем, им он и был. Отдавая распоряжения хрипловатым тоном, Эдгар одобрительно следил за действиями молодого помощника.

– Кстати говоря, меня заинтересовал твой рассказ об этом Джордже, -высморкавшись в рукав кафтана, разбойник оголил желтоватые зубы. Вальяжно развалившись возле кровати, на порванном кресле, он мастерски подкидывал нож и вертел им, как хотел. – Насколько я понял из прочитанного мной в старой библиотеке, твой предок дожил до семидесяти четырех лет. И умер, будучи слепым и больным стариком. Ни слова об пытках и умопомешательстве.

– Неудивительно, ведь все было иначе, – приподнявшись на кровати, принц выдавил слабую улыбку, свидетельствующую о наличии тайны. – Намного проще. Джордж не обладал качествами полководца, но умом его не обделили. Попав в плен к врагам, он не растерялся и притворился тяжело больным. Потерявший бдительность стражник так и не осознал, как попал в Ад.

Эдгар, уловивший скрытый намек в речах смертника, прищурился. Негодование все же взяло верх над благоразумием и врожденной осторожностью. Миновав виселицу около семи раз, он учился на собственных ошибках. Вскочив с места и устремившись на говорливого пленника, северянин внезапно потерял равновесие и повалился на пол. Куроган, ранее молчавший и не выказывавший никакого интереса к судьбе второго сына Майкла, с быстротой молнии опрокинул старшего брата. Элайджа же подбежал к ненавистному еретику и перерезал горло одним ловким движением.

– Хорошо сработано, милорд, – отозвался юноша, при этом оттаскивая труп в темный угол. Симеон поступил опрометчиво, когда подумал, что заручился поддержкой всех родственников. Юноша не простил ему жестокое убийство родителей. – Торопитесь!

Десятки караульных всполошились из-за приезда Лидера, однако тревога, связанная с побегом ценного заложника, вызвала настоящую панику в рядах беззаконников. Не обращая внимания на бешенство лорда Распятия, ублюдки сновали по Логову, питая слабую надежду обнаружить беглецов. Побледневший и насмерть перепуганный сир Симеон ползал на коленях и клятвенно божился, что не имеет к этому отношения, а его семья – и подавно, ибо один из ее членов уже мертв. Реакция Лжепророка могла довести до самоубийства. Прожигая виновников немигающим взглядом, он грозился повесить всех, независимо от степени вины.

– Клянусь, повелитель, это дурацкое стечение обстоятельств! Среди моих людей нет предателей! – сложив ладони в молитвенной позе, вассал Севера пресмыкался перед величайшим из мстителей. Яростные вопли стражников разнеслись по всему замку. Имя зачинщика достигло нужных ушей. Замерев на месте, Болтон нервно сглотнул. – Ваша милость, это не то, о чем вы подумали.

Острейшее лезвие в мгновение ока прошлось по отталкивающей роже бесполезного ублюдка. Разделив череп надвое, Гэбриэль с нескрываемым отвращением оттолкнул мертвечину в противоположную сторону. Больше никаких нелепых оправданий, ибо они рушат установленную гармонию. Тяжело вздохнув и прикоснувшись к горящему шраму, Волк глухо зарычал. Всеобщая суматоха вызывала головную боль. План явно летел в бездну. Исподлобья взглянув на охваченных страхом последователей, он уже не питал иллюзий относительно их безоговорочного подчинения. Белоснежный стяг с черной оскалившейся тварью все же вернул к реальности.

– Алломер, – не задавая лишних вопросов, Сервин ринулся на перехват. Остальные же продолжали стоять смирно, дожидаясь особых приказов. Роджер, потерявший сразу двоих братьев, сотрясался от ужаса. Волнение усилилось, когда властелин обратился непосредственно к нему:

– Полагаю, теперь ты новый лорд вашей убогой цитадели? Что же, надеюсь, ты не допустишь таких же глупых ошибок, как предыдущий хозяин. Слушай внимательно. Сейчас ты откроешь ворота и оставишь в таком состоянии. Не на время, а до тех пор, пока я не велю закрыть. Ты понял? – в глазах новоиспеченного лакея читалось недоумение, что взбесило безумца и заставило сорваться на крик. – Оглох, что ли? Немедленно открой ворота! – скрывшийся за углом северянин больше не раздражал своей тупостью. Тем не менее, рядом стоявший мальчишка почему-то внушал неприязнь. – Дельгадо, верно? Как чудесно, ты как раз будешь полезным.

Несколько месяцев назад выживший из ума дядя захватил их дом, вследствие чего всему малочисленному семейству Старков пришлось убегать. Те же гнилые туннели, переполненные водой, та же безысходная ситуация. Спрятавшись в зарослях мертвых деревьев, беглецы ждали появления верного товарища. Общий сговор Ланнистера и Болтона произошел на второй день заточения. Совместная ненависть сплачивает. Не теряя времени даром, Куроган пробивал себе дорогу к убежищу. Отвлекающий маневр сработал – толпа еретиков бросилась на приманку. Пожертвовать жизнью для благополучия рода человеческого? Так пафосно. Но принца больше волновал людской вой, старательно имитирующий волчий.

– Мы с тобой еще не закончили, приятель, – вытанцовывая на ровной почве, рыцарь не прекращал завывать и гавкать одновременно. Жажда перебить весь Старковский род возникла у него, как ни странно, с того самого момента, как Гэбриэль сломал ему руку. Элайджа приставил указательный палец к губам, требуя от спутницы тишины. Драться с опытным соперником, вооруженным дорогим клинком – не лучшая затея. – Как там говорится в одной старой поговорке? Обманешь меня раз –позор тебе, – он выпрямился во весь рост, демонстративно облизываясь. Характерный топот конских копыт насторожил. – Обманешь меня дважды…

Омерзительный скрежет металла, казалось, разнесся по всему лесу. Обезглавленное тело предателя рухнуло на землю. Фонтан крови окропил пробившуюся из-под снега зелень. Одинокий всадник, стремительно пронесшийся мимо недальновидного сира, остановился в десяти шагах от трупа. Мужчина с разросшейся бородой усиленно тер запачканный клинок о седло, – Позор мне, – закончив известную фразу, незнакомец склонил голову набок. – Все в порядке, Ваше величество. Можете выходить, – Цербер не ожидал подобного развития событий. Настороженно выглянув из-за укрытия, он встретился взглядом с улыбающимся спасителем. – Доброго времени суток. Мое имя Кристофер Уэйнвуд, а это мой конь Фриц.

***

Волчье Логово, по прихоти одного из своих владельцев, изобиловало бесчисленным множеством секретных проходов. Воспользовавшись одним из них, группа искусных солдат медленно проникала в самое сердце крепости. Четверо отчаянных самоубийц из многотысячной армии, которая рассеялась по окрестностям. Врата были открыты и приглашали зайти внутрь. Часть проворных роялистов мощным потоком хлынула в потенциальную ловушку, но желание присоединиться к командиру возобладало. И гвардейцы, умудренные опытом, и зеленые юнцы, и наёмники – все воспламенились чувством справедливости и устремились на перепуганных врагов человечества. Сам государь не поверил в увиденное, когда выбрался из провонявшего туннеля, залитого водой по колено.

Кавалькада прорвалась через слабую оборону, предварительно уничтожив гарнизон лучников. Великолепное зрелище. Кровавое побоище не стихало на протяжении всех двух часов. Город содрогался от душераздирающих криков и конского ржания. Если бы не приказ оставить центральный вход открытым, то ничего бы не случилось. Они бы сдержали колоссальный напор противников и отбросили назад. К сожалению, их главнокомандующий сошел с ума. Наблюдая за происходящим со стены, цареубийца не прекращал наслаждаться вкуснейшим вином. Храбрецы, дерзнувшие вмешаться в немое созерцание величайшего падения, получали взамен бесчеловечные удары.

Клаус, выбравшийся из подземного коридора, распорол одному из еретиков брюхо, в результате чего мелкие красноватые капли обагрили лицо. Билл, мастерски орудуя причудливой шпагой, пронзал оппонентам сердца. Стефан и Финник прикрывали их с тыла. Развернувшаяся бойня угрожала перерасти в полномасштабное вторжение и окончиться публичной казнью Лжепророка. Найденные в кузнецах веревки попали в руки настоящих виртуозов, которые не преминули использовать их по назначению. Накинув петли на помпезный монумент, кавалеры взяли разгон и с первой попытки разрушили символ гнусности. Отвратная статуя обвалилась под радостные возгласы сторонников короны.

Поморщившись о такой безвкусицы, Лев поспешил навстречу судьбе. Узкие ступени вели к отдаленным комнатам, находившимся на южной стороне замка. Тьма окутала помещение с рядом потухших свечей. Передвигаясь исключительно на ощупь, бойцы приблизились к тяжелой дубовой двери с массивным железным кольцом в волчьей пасти. Заранее приготовившись к долгому противостоянию, первородный потянул за окружность, позволяя яркому свету прогнать мрак.

Огромный чертог изобиловал большим количеством старых холстов, проржавевших доспехов и сломанных копий. В самом центре, на невысоком мраморном подиуме, стояло обитое бархатом кресло с гигантским портретом небезызвестного мучителя. Позади виднелись две лестницы, примыкающие к небольшой террасе. На ней, облокотившись на перила, стоял хозяин картины. Опустошенный бурдюк болтался на локте благодаря кожаному ремешку. Ловушка. Кто бы сомневался. Разглядывая всех предполагаемых соперников, Цербер заметил среди них Дельгадо, своего товарища. Протяжно вздохнув, сын Майкла поднял глаза на узурпатора законной власти.

– Сюрприз, сукин ты сын, – взревел умалишенный проповедник, указывая на лидера непрошеных гостей, – Думаешь, я не знал, что ты придешь? Я разочарован! Я так на тебя надеялся, Клаус! Такой, мать твою, потенциал! – неистовствовал Антихрист, при этом отчаянно жестикулируя, – И вот ты здесь, заперт в жизненных рамках, как крыса. И дело в том, что я тебя сюда не тащил! Ты пришел сюда по собственной воле! Вот, что корона с вами делает! Обращает вас в подонков, крыс! А мне приходится избавляться от грызунов! Но для этого и нужны такие, как я, да? – поинтересовался Мститель, извлекая горсть монет из-под плаща, – Плачу десяток тому, кто принесет мне голову Клауса Ланнистера! – следя за ходом впечатляющего сражения, Гэбриэль подбадривал врагов яростными воплями, – О, Клаус, Клаус, Клаус. Ты хотел завалить меня в моем же доме?! Из-за власти! Из-за, мать ее, власти! А за родного отца даже не пошевелил пальцем! Продажное животное! – вцепившись в холодный камень, монах не упускал из виду каждый жест, каждое движение самопровозглашенного короля. – Ничего страшного, приятель, не волнуйся. Я семью тоже не любил. Когда увидимся, ладно, когда увидимся, просто поблагодари меня. Ведь я освобожу твою проклятую душу. Твою отравленную ядом душу, ублюдок ты больной!