Текст книги "Узы крови (СИ)"

Автор книги: Hougen

сообщить о нарушении

Текущая страница: 100 (всего у книги 101 страниц)

Томорос, на чьих глаза блеснули слезы, слабо улыбнулся и кивнул. Он гордился этим доблестным юношей, готовым пожертвовать всем ради друзей. Растерянный Хавьер убрал нож от горла невинной узницы. Теофиль облегченно вздохнул и выпрямился, одаривая окружающих доброй, светлой улыбкой. Вэйт отшатнулся, глядя в никуда, а Гордон с восхищением взирал на своего командира. Все кончено. Повисла спокойная тишина. Солнечные лучи осветили пространство, согревая. Хороший знак. Больше не будет боли, не будет печали. Гэбриэль, хранивший безмолвие, разглядывал гладкое лезвие, на котором заиграли лучики. Медленно опуская его, он чувствовал странное умиротворение. Темный Попутчик отступил. Но ненадолго…

– Лжец, – все, что произнес монстр, прежде чем замахнуться мечом и рубануть по шее заложника. Голова Редвина под громогласные возгласы отлетела в сторону, под ноги опомнившимся Всадникам Апокалипсиса.

Все произошло слишком быстро. Исступленное закричав, Мартелл метнул копье. За долю секунды все поменялось. В ушах стоял невообразимый шум. Оружие пролетело мимо отскочившего ублюдка, в нескольких миллиметрах от лица. Это был сигнал. Не дожидаясь приказа, фанатики ринулись на беззащитных роялистов. Мучитель начал кашлять, выплевывая кровяные сгустки. Вот она, кара за распятие безвинного. В тот миг, воспользовавшись всеобщим замешательством, не подававший признаков жизни Реми неожиданно подскочил и бросился на одного из мерзавцев. Им оказался чертов Сантагар, не успевший избежать рокового столкновения. Покатившись по крутому склону, оба соперника обрушились на камни, попав в самую гущу событий. Дорниец закрыл глаза, принимая уготованную судьбу, соглашаясь с вынесенным приговором.

– Ты слаб, дорогой братик, – облокотившись на скалу, непрошеный гость взирал на будущего покойника со своей привычной ядовитой ухмылкой. – Ты так рассчитывал на помощь Клауса. Думал, что он придет и решит все твои проблемы. – Нолан ударил одного из своих оппонентов, но просчитался и едва не сломал кулак о доспехи. – Ну и где же твой хваленый Клаус теперь? – полюбопытствовал призрак давно гниющего в сырой земле выродка. – Спорим, ты думал, что вы состаритесь вместе. Всегда будете навещать друг друга, собираться за воскресными обедами и жить долго и счастливо. – Лорд пытался отогнать навязчивое видение, пришедшее так некстати. – Нет. Так не бывает, друг мой. Больше не бывает. – Рубен откровенно насмехался. Но он мертвец. Пропустив выпад, южанин оказался прижатым к утесу. Отступать некуда. А родич все продолжал забавляться. Плод воображения. – Ты совершил ошибку. И ты заплатишь.

Зарычав подобно израненному зверю, Солнце Руины, как его называли – а прозвище себя оправдало – впился зубами в горло закричавшего нечестивца и, не раздумывая, вырвал кусок мяса. Кровь хлынула из открытой раны, обагрив все вокруг. Значит, им не нужно прощение, не нужен Рай. Учащённо задышав, лорд поднялся и, выхватив из рук умирающего противника клинок, накинулся на других латников. Альянс, увы, не сможет выстоять долго, он в меньшинстве. Но те немногие, что остались, бросились на защиту догнивающего мира. Амбер, чья рана угрожала воспалиться, игнорировал призывы соратников отступить, не прекращая орудовать двуручным мечом. Головы, конечности, кости, латы – все дробилось, ломалось и крошилось. Сплошное кровавое полотно накрыло каньон. Резко подскочивший Сантагар вцепился столкнувшему его бойцу в шею и принялся колотить затылком об остроконечные камни. Фоулер терял связь с реальностью.

Гордон, подкравшийся сзади на карачках, ударил взбесившегося брата тростью, после чего навалился на него всем телом и, прижав к песку, извлек кинжал, дабы навсегда покончить с бесчинством. Брызжа слюной, Хавьер остановил смертельное лезвие на половине пути к собственной глотке, но не смог продержаться дольше пары секунд. Лезвие вошло под кожу, разрезая вены и артерии. Рот наполнился кровью, но он еще долго прожигал убийцу ненавистным взглядом. Единственный глаз сверкал злобой до тех пор, пока разрыдавшийся калека не начал кромсать некогда родное лицо. Два, три, четыре жутких удара. Вся копившаяся годами злость излилась наружу. В конце он просто упал на бездыханное тело. Лучники по-прежнему не решались вступиться за погибающих в ущелье сподвижников – никто не давал никаких указаний. Великий Лидер выхаркивал куски выжженных легких, пока остальные молча наблюдали.

– Это то, чего ты хотел, Мэтт! – взревел рассвирепевший Мартелл, убивший не менее десяти человек. Он потерял счет всему. Но еще мог презирать трусливого предателя, просто смотревшего на все испуганными глазами. – Мир, который ты желал. Мир, достойный таких как ты.

Отвлекшись на монотонные речи, рыцарь мог бы пасть от двоих устремившихся на него безбожников, однако вовремя подоспевший Эрнандо, ранее спустившийся вниз и прорвавший свои же ряды, разрубил их на части. К нему также присоединился сам Теофиль, не вытерпевший истязаний. Пусть они гордо примут поражение, но жить в бесчестии никто не будет. Пусть их изуродованные тела повесят на стягах в качестве трофея, но об их подвиге будут помнить последующие поколения. Сжав запачканные зубы, Старк приготовился разорвать в клочья проклятого мальчишку. Неуверенные последователи не спешили принимать участие в жутком побоище. Боевой дух новых бесславных ублюдков испугал их, приковав к месту. Оглушительные звуки рога вмиг всколыхнули армию. Обернувшись, солдаты застыли, не в силах пошевелиться. Пред ними на возвышенности возникло целое конное войско.

– Да когда же ты сдохнешь?! – завопил Антихрист, стоило знакомому буланому коню выйти из общего строя. Черная грива развевалась на слабом ветру, как и яркие стяги с изображёнными на них тварями. Великолепный кронпринц жив. – Лживая мразь, – прошипел каратель, пытаясь отыскать гнусного обманщика, но тот скрылся из виду. Предатели повсюду. – Приготовиться к бою! Поменять строй! Копья во фронт! Давай, командуй обороной! – оцепеневший Рисвелл наконец очнулся и поспешил вскочить на осёдланного коня. – Ладно, я сам тебя прикончу, чего бы мне это не стоило. – Волк натянул поводья брыкающегося Вельзевула, топтавшегося по останкам Аррена.

Задержавшись на мгновение, облаченный в золотистые доспехи Никлаус осознал весь груз ответственности, павший на его плечи. Но колебания были недолгими. Три секунды понадобилось на размышления. Развернув присмиревшего мустанга, он тут же подъехал к другим всадникам.

– Мозер, веди своих на левый фланг! – Помчавшись к самому пышному воинству, просторец был встречен одобрительными возгласами. – Стефан, двинешься за королевским знаменем по центру! Колемон, поведешь своих направо. Возьмем их в кольцо. Вперед! И не страшитесь тьмы. – Генерал ударил коня по ребрам, дабы в кратчайшие сроки достигнуть отведенный пост. – В бой, в бой, мое братство!

Цветные флаги поднялись так высоко, как только могли. Лев проскакал мимо шеренги, воодушевляя солдат.

– Копья вздымайте. Щиты крушите! День сечи! День славы! Вперед, навстречу заре! – властный голос разносился по всей местности. Окрыленные роялисты опустили пики, позволяя монарху ударить по ним клинком в качестве напутствия. – В бой! В бой! – отчетливый звон металла стоял в ушах. Брего круто повернулся, возвращаясь обратно. – В последний бой этого мира! За Альянс!

– За Альянс! – вой боевого рога смешивался с пронзительными криками самоубийц. Повторяя величайший девиз, кавалерия впадала в экстаз. Готовность умереть за все принципы, за грандиозный дар на земле – свободу. – За Альянс! – Золотистые львы и розы достигали небес. Белая птица и пронзенное солнце отгоняли мрак. – За Альянс! – Волки скалились на трусливых врагов, а олень угрожал поддеть их рогами. Ни разу за все существование планеты столько домов не объединялись вокруг одной миссии и одного лидера. – За Альянс!

– Ты со мной, брат? – опустив забрало, Пастух приблизился к молчаливому деснице, с отстраненностью взирающему на полчище отступников, суетившихся возле долины.

– До конца, – тоном, не допускающим возражений, ответил Элайджа, готовясь надеть шлем в виде львиной головы. Давно он не использовал его. Настало время. – Смотри внимательно, отец.

Первородные не ждали. Стоящие рядом с ними собаки рычали и скалили зубы в преддверии бойни. Три тысячи конников. Три тысячи храбрецов. Два брата заставили лошадей взвиться на дыбы, таким образом призывая к действиям. С нескрываемой завороженностью воины последовали за вождями.

Изумительное зрелище – синхронно скачущая конница. Разномастные животные демонстрировали грациозность и неоспоримое величие. Испуганные безбожники не могли сосредоточиться – на них мчалась безумная лавина. Внутренне содрогаясь от нежелания быть сметенными, они начали отступать. Неизвестно, что страшило их – гнев душевнобольного маньяка, насмерть забившего человека, или же смертельная волна лезвий. Однако неистовый вопль предрешил все:

– Держать строй! – зловещую тишину внезапно прорвал заливистый смех одного из пленников. Напряжение взяло верх над здравым смыслом. – Заткнись! – но полупомешанный хохот лишь усилился. – Убейте его!

Но Венедикт, разыгрывающий роль сошедшей с ума жертвы, специально дожидался приближения двоих неуверенных дорнийцев, чтобы одним стремительным рывком вырваться из их хватки и, сбив с ног, завладеть оружием. Неразбериха, случившаяся в самом сердце Легиона, дезориентировала нечестивцев. Воспользовавшись этим, все заключенные устремились к спасительной пропасти. В противном случае их просто затопчут. Генерар, до полусмерти избивший попытавшего задержать его ублюдка, за минуту добежал до второго капкана и покатился вниз. Расти умышленно задержался и отразил неуверенное нападение очередного смертника, а затем схватил Офелию за руку и, не отвлекаясь на предупредительные возгласы, бросился наутек. Дорогу им перегородил Мэтт, все еще не оправившийся от проникновенной, но так ни к чему и не приведшей речи. Без труда ударив мальчишку по лицу, Мэннинг затормозил перед разверзшейся бездной Ада, где плясали черти.

– Верь мне, – их руки соприкоснулись. Один злополучный прыжок, и все закончится.

Они успели до рокового столкновения. Сколько бы лучники не прилагали усилий, но им не удалось убить и десятка противников. Сначала лошади едва перешли на слабую рысь, но потом начали постепенно ускоряться, оставляя между собой больше свободного пространства. Напоровшись на острия копий, звери с пробитой грудью продолжали давить несметное количество падальщиков. Душераздирающий визг не затронул струны души непреклонных освободителей. Прорвавшись в середину поля, войско разбрелось. Но заточенные в двух песочных стенах воители не могли ликовать. На них по-прежнему напирали латники с огромными щитами, сметавшие все на пути мирового господства. Доносившиеся сверху звуки сливались, мешали соображать. Не помышляя о сдаче позиций, Нолан орудовал мечом подобно легендарным мастерам. Никакой пощады. Никакого сожаления. Даже перед лицом неминуемого конца.

Наверху, в свою очередь, сошлись два не менее известных бойца, два протектора или ревностных хранителя двух разных времен суток. День и ночь. Свет и тьма. Король и цареубийца. Какая ирония. Облизнувшись, Лжепророк направил жеребца в сторону замешкавшегося Цербера. На полном ходу врезавшись друг в друга, они испытывали непереносимую жажду крови. Пора положить конец всем распрям. Фехтовать верхом – поистине животрепещущий опыт. Игнорируя шокирующие сцены, происходящие в паре шагов, оппоненты едва держались в седле. Многочисленные царапины и раны свидетельствовали о полной готовности сражаться до победного. Без исключений – как говорил сам проповедник перед тем, как разнести череп беззащитного юноши. С извращенным удовольствием он вспоминал эту сцену, радуясь возможности биться клинком мертвеца.

Внизу творилось невообразимое: туши израненных животных сваливались в каньон вместе с наездниками, создавая подобие выгребной ямы. Страшная вонь гнилых тел отравляла воздух. Отрубленные конечности шевелились в чьем-то воображении. Из раздробленных грудных клеток вырывались предсмертные стоны. Отряд выживших примкнул к товарищам, которые незримо поддерживали их на протяжении стольких дней общего горя. Окруженный трупами убитых, Мартелл отказывался передохнуть или скрыться за спинами готовых помочь друзей. Нет, он повинен в бесчинствах, что учинили его люди. Он не убил священника, когда представлялось тысяча шансов. Но искупить вину, страшный грех перед человечество все же можно. Прах к праху. Разве не так говорилось раньше?

Конная сшибка уносила десятки, сотни жизней. Вражеских стрелков перебили Кью и Тарли. Солдаты бросались из крайности в крайность: то отступали, не слушая угроз командиров, то переходили в безысходное наступление. Гвардейцы разносили ряды неприятеля, кромсая всех подряд. Заляпанные кровью латы, помятые в нескольких местах, хранили следы страшного преступления. Смертники валялись на песке, воя и плача от нестерпимой агонии. Падая на колени, они держались за распоротое брюхо, горло или рассеченное напополам тело. Красные фонтаны обагрили все вокруг: лица и порванные флаги, одежду и добрые намерения. Остались только инстинкты. Звери вышли на охоту. Ожесточенный поединок двух непримиримых врагов оборвался, не успев начаться, поскольку их разделил пронесшийся мимо безголовый всадник. Лев вынужденно увел испугавшегося друга, в то время как Волк отъехал поближе к дыре с намерением нанести точный удар с разгона. К несчастью, его блистательный план нарушила секира, неожиданно возникшая из ниоткуда и сбросившая седока.

Потеряв равновесие, Антихрист рухнул в кровавое месиво, но ничего не повредил. А виновником сего досадного происшествия оказался плечистый гигант, опустивший острое лезвие на шею упавшему коню, тем самым отделив голову от туловища. Крик боли вырвался из напряженной груди – Вельзевул был с ним с самого начала. Теперь до самого конца, ибо он близок. Вскочив на ноги, демон собрался отомстить. Однако, заметив приближающегося лорда, издал протяжный стон и сделал шаг назад. Это не реальность, лишь жалкая пародия на нее. Такое невозможно. Мертвые не восстают и никогда не восстанут. Абсурд. Содрогнувшись, неудавшийся мститель разглядывал до боли знакомые черты, пытаясь прокрутить в памяти момент убийства чертового Разрушителя. Он же всадил ему клинок в самое сердце и выбросил с балкона. Вопрос сорвался с онемевших губ:

– Майкл?

– Не угадал, подонок, – с этими словами Ренси толкнул убийцу собственного брата в пучину. Обрушившись на скопление трупов, тот потерял сознание, ударившись о чей-то доспех. Сверху посыпались изуродованные тела.

Спешившись, Клаус последовал за недобитым выродком. Нельзя оставлять его, не то он вновь спасется и продолжит бессмысленный террор. Осторожно лавируя на очень острых камнях, он скатился вниз, при этом пронзая одного из безбожников. Тут, увы, правили не живые существа, а хаос. Он преобладал, как беспорядочно разбросанные туши с нехваткой почти всех конечностей. Мертвяки повсюду. Их становилось все больше и больше. Резкий металлический скрежет, сопровождаемый топотом копыт и звуками боевого рога, вынудил сражающихся обернуться. Три черных леопарда красовались на оранжевых стягах. Их владелец, не скрывая триумфальной усмешки, вел за собой триста хорошо вооруженных ратников. Напрасно торжествовали еретики, приметив мнимых союзников – юного Виго и коварного Бэнтли. Они пришли на помощь, но не пресловутым соратникам, а законному владыке Дорна и королю Беленора.

С ними рядом был Эндрю, старший сын несравненного Звезды Востока, скачущий с мечом наперевес. Злодеи, шокированные предательством одного из самых верных приверженцев догматов инквизитора, побросали оружие и ретировались, но путь им отрезала группа под командованием гиганта с шипастым молотом. Пусть и они тоже ощутят, каково это – умирать с раскроенным черепом. Но не все тряслись от страха в надежде разжалобить спасителей. Уэйнвуд продолжал яростно отстаивать пустоту в виде предположительно мертвого господина и его рухнувшей империи. Повстречав второго племянника в общей суматохе, он без предупреждения налетел на него, дабы утащить за собой в преисподнюю. Негоже двоим сыновьям Орсона оставаться в игре. Увернувшись от опасного выпада, Рекс пошатнулся, но сумел удержаться на ногах. С гадливой усмешкой Змей принялся напирать на раненого оппонента, но тот напрочь отказывался сдаваться.

Споткнувшись о валяющееся на земле копье, Темплтон упал. Лезвие клинка сразу же коснулось шеи. Умышленно медля с расправой, работорговец совершил известную в кругу любителей молоть языком ошибку. Эндрю отреагировал моментально, выбив из рук дяди орудие. Оба брата, не тратя времени на душещипательные объятия, наставили шпаги на того, кого считали ближайшим родственником. Впрочем, палач не особо сопротивлялся. Он понимал, что рассчитывать на статус военнопленного не придется, поэтому заранее поднял обе руки вверх. Тем не менее, всегда спокойный и уверенный в себе охотник вздрогнул и отшатнулся, стоило облаку пыли рассеяться, пропуская вперед хромавшего рыцаря. Расширившиеся зрачки, дрожавшие кулаки – все выдавало животный страх.

– Помнишь меня? – осведомился Ренси, глядя на своего мучителя сверху вниз. С нескрываемым удовольствием он отошел в сторону, давая мальчишка отомстить за отца. – Мне нравится смотреть, как ты умираешь.

Шакал хотел что-то сказать, но кровь наполнила рот и потекла по подбородку. Лезвия вошли в грудь, пронзив сердце, хотя оно все равно давно перестало биться.

С неистовым воплем обезумевший Лжепророк сбросил с себя все нагромоздившиеся тела и глотнул свежего воздуха. Очнувшись, он не увидел ничего, кроме стеклянных глаз и омертвевших ликов. Это вернуло его на пятнадцать лет назад, в ту зловонную темницу Ордена. Над ним пролетела конская туша с раздробленным позвоночником, свалившаяся в общую кучу. Свыше долетало паническое визжание. Пики вонзались в мышцы несчастных скакунов, отчего те жалобно ржали и падали на наездников. Вой, плач, бесноватый смех – все слилось воедино. В одну большую трагическую пьесу, но без счастливого финала. Нолан, не прекращающий кромсать всех подряд, выбивался из сил. Но количество противников не уменьшалось. С тыла его защищал Теофиль, с аристократической непреклонностью выслушивающий мольбы собственных людей. Эрнандо благодаря недюжинной силе пробивал черепа фанатиков без особых усилий. Но Гэбриэля не волновали обыкновенные подчиненные. В конце каньона он увидел главного зачинщика резни и устремился к нему навстречу.

Пробираясь друг к другу сквозь смрадную стену, невзирая на догнивающие останки, половинчатые туловища и невыносимые стенания, они скрестили мечи. Мэннинг, не сумевший остановить неизбежное, надломленным голосом предостерег государя: “Не надо”! Упав на пропитанный кровью песок, морально искалеченный гвардеец резко закричал: “Он убил их! Он убил Дилана, Тома и… Кая”.

Весь мир перевернулся в тот миг. Хищная усмешка взыграла на устах карателя, продемонстрировавшего тот самый клинок, ранее принадлежавший убитому. Ужасающий, пробирающий до дрожи рев с явственной болью прокатился по расщелине. Отскочив от грозящего удара, Никлаус пригнулся и, ловко возвратившись к изначальной позиции, ударил соперника в лицо и едва не зарубил на месте. Однако пошатнувшийся Старк выстоял и отразил выпад. Их ожесточенная схватка невольно завораживала. Невозможно было определить, на чьей стороне был существенный перевес. Антихрист умело манипулировал юношей и постепенно заманивал на откос, при этом стараясь ударить по ногам. Но венценосец обучался у лучших фехтовальщиков трехлетней войны, посему не поддавался на такие очевидные провокации.

Тирелл, упорно отказывающийся расставаться с резвым иноходцем, маневрировал с поразительной легкостью. За ним летели стрелы, но он уклонялся, попутно давая указания рассыпавшейся армии. Генералы, не без помощи опытных ветеранов, все-таки смогли восстановить порядок в собственных рядах. Прибывшее подкрепление оказало неоценимую услугу, совершив внезапный набег сзади. Силы уравнивались, а вельможи не боялись замараться в чужой грязи. Но, разделившись на два объедения, Альянс, несомненно, внес новую главу в книги, описывающие лучшие стратегии. Час потребовался на высадку из кораблей и пересечение небольшого клочка пустыни. В погоне за устрашающей эффектностью командир – сир Келвин, сперва помчался в полном одиночестве, вызывая чистейшее недоумение. Но спустя полсекунды он уже вел за собой двухтысячное пешее воинство. Насмерть перепуганные преступники не слушали изливающихся на них потоков ругательств оставшихся в живых лидеров, а просто побросали оружие и разбежались по полю брани.

Осознав безнадежность дальнейшего сопротивления, многие падали ниц и умоляли о пленении. Волк, понявший все без лишних прелюдий, стремительно отклонился от острейшего лезвия и, развернувшись, ринулся в противоположном направлении. Не обращая внимания на призывы соратников о помощи, он доказал свою трусость, тем самым подтвердив слова проклятого дорнийца. Изумленный государь остановился в недоумении, глядя вслед беглецу. Именно тогда Мартелл, разделавшийся с врагами короны, заметил пробегающего мимо ублюдка и, превозмогая боль в покалеченном колене, накинулся на него и вонзил маленький кинжал в бок. Зарычав, проповедник отбросил напавшего к скале и, вытащив глубоко погрузившиеся в плоть острие, тут же зажал кровоточащую рану. Жажда убивать взыграла с невиданной силой. Быстро сокращая расстояние между собой и безоружным оппонентом, истязатель застыл в нерешительности, стоило появившемуся из ниоткуда Вэйту перегородить ему путь. Времени в обрез. Не стоит тратить его на глупцов.

Опомнившийся первородный начал преследование, убивая каждого, кто осмелился с преданностью защищать цареубийцу. Погоня, к несчастью, оборвалась. Скрывшись в другом конце недлинного ущелья, захватчик попытался вскарабкаться на пригорок, откуда открывался вид на всю местность. Он оказался уязвимым на мгновение, но Клаус не успел настигнуть его, поскольку из-за угла вынырнул чудом выживший сир Клэнт, размахивающий двумя клинками. Как ни странно, но при всей свой мерзкой и откровенно вероломной натуре, он не был предателем. Трусом – да. Но и загнанный в ловушку олень начнет выставлять рога вперед. Слизав с губ явно не свою кровь, он улыбнулся, приглашая составить компанию в предстоящем смертоносном танце. На нем красовалось немерено ран, но какая разница, если представился шанс отомстить за прошлое?

– О, вот мы и встретились, Ваше величество, – насмешливым тоном произнес лорд с дьявольской ухмылкой, под стать слуге Люцифера. – Опасная это привычка – летать со скал подобно птице. Впрочем, убивает не падение, а приземление. Падение – это как полет. Разве что с более ожидаемым концом.

– Ты сумасшедший, – констатировал напрягшийся монарх, мысленно прикидывая в голове всевозможные приемы мерзавца.

– Только что догадался? – рассмеявшись, Рисвелл на мгновение оцепенел, усиленно вглядываясь в неспешно идущую к ним фигуру. Слезившиеся от омерзительного запаха глаза наконец узнали старого знакомого и засверкали от удовольствия. – А я уже и не надеялся увидеть тебя. Живым. – Круто повернувшись, Ланнистер заметил в двух шагах от себя закованного в черную броню рыцаря. Он попал в ловушку. – Все, что я хотел сказать, вы уже угадали.

– В таком случае, ты, вероятно, угадал и мой ответ, – Мандерли перестал направлять орудие на затравленного короля, переводя его на удивленного еретика. Вся понятно. – Ваша милость, если вы поторопитесь, то сумеете положить конец этому кошмару. Я задержу нашего общего друга.

– Что же, это прискорбно, – беспрепятственно пропуская ценного заложника, Клэнт с наигранным сожалением поклонился будущему противнику. Их непрекращающийся поединок в узком пространстве шел не на жизнь, а насмерть. Два разных правителя, две разные идеи, в сущности, ничем друг от друга не отличающиеся. – Это, увы, твоя слабость – ты всегда хочешь, чтобы все было по-умному. – Навалившись на неповоротливого солдата, Всадник прижал его к каменной стене. – Ну что, полетим вниз вместе, а? Нам же нельзя разлучаться. В конце мы должны быть вдвоем – ты и я.

– Милорд, если не возражаете, я попросил бы отойти от моего друга, – раздавшийся из ниоткуда голос, принадлежавший третьему сеятелю хаоса, заставил сражавшихся вздрогнуть и отступить. – Мне кажется, его немного раздражает ваша назойливость.

– Это нечестно! Вас двое! – театрально испугавшись, северянин лишь усмехнулся. Не без интереса он наблюдал за сердобольным Бореллом, солгавшим об убийстве Льва.

– Мы всегда вдвоем. Ты разве не помнишь, кто вытаскивал тебя из реки? – рычание с примесью смеха вырвалось из груди демона, бросившегося на бывших соратников. В порыве неконтролируемого гнева он пропустил удар, оставивший красную метку на плече.

Но излишне самоуверенный Теодор, предвкушавший скорую победу и потрясающий финал, допустил грубейшую ошибку – не вовремя повернулся. Даниэль, отражавший все наскоки, стал свидетелем того, как один из мечей пронзил незащищенное бедро, пройдя насквозь. Раздался приглушенный стон. Белый краб на панцире окрасился в багровые оттенки. Клэнт, в свою очередь, намеревался отрубить ему голову, но лорд Трезубца рубанул его по руке, отрубив пальцы. Отпрянув назад с душераздирающим воплем, Рисвелл почувствовал смертельную хватку на собственной шее. Вырываться бесполезно. Любая попытка пресекалась сильными ударами затылком о скалы. Рука сжала горло, царапая плоть. Стиснув зубы, Отшельник, несмотря на противоборство, засунул кольчужный кулак в рот трепыхающегося врага, после чего сдавил череп с такой нечеловеческой силой, что тот попросту раскололся. Отшвырнув тело, рыцарь подбежал к раненному товарищу, прислонившемуся к камню.

– Ты прикончил его. Молодец, – прохрипел умирающий, вымученно улыбаясь. Не без помощи расчувствовавшегося изгнанника он освободился от неудобных доспехов. – И что-то мне тоже не хочется двигаться. Поспеши. Ты должен завершить начатое. Я пока тут полежу. – Медленно сползая по глыбе, он оставлял на ней кровавый след. – Я знал это. Где-то в глубине души я знал, что так и будет. Но, встретив тебя, понял – не мне суждено помочь мальчику. Не мне ему служить. Иди…

– Не сдавайся, – упрямо проговорил Мандерли, отказываясь верить в случившееся. В этом и заключается Божья кара? Тогда пусть будет проклят такой Всевышний.

– Я просто устал, – выплюнув кровавую слюну, Борелл тяжело вздохнул. Дышать все труднее. Пора заканчивать. – Если ты не пойдешь сейчас…

– Хватайся, – бродяга протянул испачканную руку, надеясь на лучшее. Но упрямец не стал даже смотреть на нее, лишь одним резким движением оттолкнул.

– Да иди же, давай! – прорычал Теодор, вглядываясь в темную щель шлема. Никакого промедления. Время беспощадно ко всем. Провожая одинокого скитальца, сын Вудро постепенно закрывал потяжелевшие веки. – Мы все встретимся на Той Стороне.

Еле подволакивая дрожащие ноги, Даниэль услышал характерный звон металла. Не все еще кончено. Осталось отправить к праотцам того, кто должен был умереть еще четверть века назад. Того, кто гнил во мраке и должен был догнивать там. Но судьба распорядилась иначе. Неважно, каким будет окончание данной истории, но Горный Приют, а точнее – Каньон Смерти, не станут могилой Божьего помазанника. Он резво взобрался на возвышенность – своеобразную арену для последнего акта трагедии. В который раз Лев выживал при совершенно безнадежных обстоятельствах. Значит, его заранее готовили к такому исходу. Вопрос заключался лишь в том, пошлют ли его на бойню или разрешат дожить остаток дней где-нибудь в заново отстроенной столице? Старк поджидал жертву, ходил кругами и яростно колотил себя в грудь, в результате чего из раны вытекало больше крови, чем требовалось.

– Миром править буду только я, – едва слышно прошептал Гэбриэль, глядя на своего врага. Слабый ветер колыхал волосы. Здесь закончится игра, длившаяся слишком уж долго.

– Я тебе не позволю, – не обращая внимания на многочисленные царапины, государь разваливающегося королевства поморщился. В голосе сквозила уверенность. Ничто не выдавало волнения, кроме бешеного сердцебиения, которое слышал только он.

– Почему же? – поинтересовался Антихрист, разминая пальцы. Шрам горел, требовал действий. – Разве мы оба не монстры? Не безжалостные убийцы? Ты и я – две стороны одного и того же. Кто бы из нас не правил миром, он от этого не изменится.

– Ложь! – прорычал Цербер сквозь плотно сжатые зубы. Он мог потерять сознание в любой момент, но стоически держался. – Ты принесешь в этот мир одну только тьму!

Итак, началось. Бежать некуда. По обеим сторонам чернели пропасти. Каждый шаг причинял невыносимую муку, но разгоряченные дракой воины не замечали этого. С каждым новым выпадом Волк все чаще поглядывал то направо, то налево, то вперед, на гору, увенчанную остроконечными скалами. Споткнувшись о собственные ноги, Никлаус вовремя увернулся от вонзившегося в песок лезвия, перекатившись на другой бок и вновь оказавшись в выигрышном положении. Повязка мешала ориентироваться, но он не собирался выслушивать насмешки по этому поводу. Инквизитор не переставал колотить себя по панцирю с изображенным на ним крестом. Какая ирония. Лат у них не было, что помогало двигаться быстро и ловко. Порой Льву казалось, что его взор проникает в душу соперника и видит все происходящее. Он мог ошибаться, но узрел в израненном сердце такое черное отчаяние, такие муки, такой страх перед смертью и тем, что за ней последует, что никакие ухищрения человеческой мести не смогли бы превзойти эту пытку.

Тяжело было описать полные ужаса запавшие красные глаза, скрежет зубов и дрожь на губах. Когда сам Люцифер, враг всего сущего на земле, погубит последнюю душу и выкинет свой последний козырь, то перед гибелью будет выглядеть точно так же. В тот страшный час оба бойца не были людьми, а бездушным орудием, слепой силой в чьих-то руках. Темный Попутчик против Монстра за красной дверью. Символы всего порочного круга жестокости. Олицетворения хаоса. Наконец, избегнув смертельного удара, Гэбриэль ухитрился вывернуться таким образом, что попросту рассек юноше бедро. Повалившись на землю, первородный тут же был отброшен на еще большее расстояние. Вот и долгожданный конец. Весьма предсказуемый. Раздавшийся хохот безумца уже не действовал на постепенно угасающий разум. Тьма окутала все вокруг. Холодно. За полчаса он доказал свою никчемность. Голос, донесшийся до рассудка, напоминал о доме: – “Не сдавайся, Клаус”.