сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 54 страниц)
— Прости меня, — повторил Кагеяма, и это напомнило Хинате о том, как он собирал в свои ладони цветы перед пиром, поднимая их к небу, словно они могли рассказать то, чего не мог поведать он сам, ведь никто так и не научил его, что делать с цветами, извинениями или местом наподобие Карасуно.
Было больно, ему было так больно. Хината не мог больше бороться с этим.
Завтра с утра он снова будет в порядке. Ему просто надо было поспать.
Хината стряхнул руку Кагеямы со своего плеча и лег в свою кровать, расслабив застывшие плечи лишь тогда, когда он услышал, что и Кагеяма тоже улегся.
К счастью, усталость быстро взяла свое, и его без лишних сомнений затянуло в сон.
Комментарий к Глава 7: Дом, семья
Я не планировала все эти объятия ПРОСТО ТАК СЛУЧИЛОСЬ НЕ СМОТРИТЕ НА МЕНЯ.
Кстати, так как делать было нечего, Ячи уговорила Кагеяму поплести с ней из цветов - так что представьте, пожалуйста, на минутку поставленного в неловкое положение, взволнованного Кагеяму, пытающегося научиться собирать цветы, не раздавливая их. Все еще не понимаю, как я могла это не расписать подробнее.
И еще, эй, тут начинает зарождаться сюжет — думаю, главы две еще осталось? А потом, наконец, начнется все самое захватывающее и интересное! На данный момент рассчитываем на 45000 слов, не считая бонусных драбблов, которые точно когда-нибудь да будут.
И ЕЩЕ РАЗ СПАСИБО ЗА ВСЕ ПОТРЯСАЮЩИЕ ОТЗЫВЫ И ЛАЙКИ И БОГИ РЕБЯТА ВЫ ТАКИЕ КЛАССНЫЕ ДАЙТЕ МНЕ ВАС ОБНЯТЬ.
========== Глава 8: Прыжок веры ==========
Глава, в которой Кагеяма узнает несколько неожиданных вещей.
***
Хината уже ушел, когда Кагеяма проснулся, и это должно было быть облегчением, но не тут-то было. Что-то пошло ужасно не так прошлой ночью, и Кагеяма понятия не имел, что делать и как быть, и в обычной ситуации он посчитал бы это удачей. Оттолкнуть людей — избежать боли. Это была простая универсальная истина. Если ты не подпускал никого близко, никто не видел твои самые уязвимые места и не использовал их против тебя.
Но на этот раз все было по-другому.
Тут был Хината.
Если он все не наладит… Даичи и Суга точно ему голову снесут. А уж это была хорошая причина, чтобы приступить к действиям.
Единственная, единственная причина, повторял он себе, используя эти слова как заклинание, чтобы удержать в узде что бы там у него ни всколыхнулось внутри, высмеивая его блеф. Он не мог с этим сейчас разбираться. Вообще-то, он в принципе не мог с этим разобраться.
— Кагеяма? Здорово, ты все еще здесь.
Голос Суги был как всегда сладкий, словно мед, и сегодня это заставило спину Кагеямы покрыться мурашками.
Вот и он, явно готовый сделать… что бы там ни делали целители, чтобы причинить людям боль. Покопаться в его ране? Отравить его?
Кагеяма не хотел причинить Хинате боль! Он впал в отчаяние, устал и потерял голову той ночью, невидимая кровь омывала и душила его, и вся та зависть, что он чувствовал по отношению к Хинате, наконец, выцарапала себе путь наружу и показала свою уродливую голову в момент его слабости.
Но был ли вообще какой-то смысл ему все так объяснять?
— Хорошо, что я тебя застал, я хотел поговорить с тобой насчет…
— Я не хотел!.. — выпалил Кагеяма, удивив самого себя. Они обменялись шокированными взглядами и, вместо того, чтобы просто ждать действий Суги, Кагеяма обнаружил, что все-таки пытается объясниться.
— Я попытался все исправить, но не смог! Пожалуйста, не… — слова застряли в его глотке, слова, которые гноились у него в груди годами, становясь все громче и громче, пока не превратились в крики, так никогда и не срывавшиеся с его губ. Он закрыл глаза и наконец, наконец выплеснул их. — Пожалуйста, не раньте меня.
— Я… ранить тебя? Кагеяма, о чем ты вообще…
Суга присел на колени напротив него, и Кагеяма дернулся в сторону, когда он поднял руку, но деваться было некуда. Все еще с закрытыми глазами и сердцем, бьющимся с такой скоростью, словно он убегал от хищника, лишь через некоторое время он осознал, что Суга касался его, что Суга аккуратно положил руку ему на правое плечо.
— Кагеяма, я… я не стал бы ранить тебя. Я знаю, мы довольно-таки сильно печемся о Хинате, но… погоди, у вас… у вас двоих что-то случилось?
Кагеяма сжал кулак, ожидая, что прикосновение Суги перерастет в болезненную хватку, пытаясь приготовить себя к атаке, но ничего не выходило. Он не мог вернуть себя за стальные стены, что защищали его столько лет.
Карасуно сделало его слабым.
— Я попытался все исправить, — повторил он, и, несмотря на недостаток усталости (да и дневной свет уже прогонял темноту), он все равно чувствовал себя таким же несчастным, как и прошлой ночью.
Кагеяма просто хотел, чтобы эти чувства исчезли, оставили его в покое. Почему на каждом шагу его пути ему приходилось сражаться с тьмой? Почему он не мог хоть раз почувствовать тепло солнца, почему он не мог стоять на одной стороне с Хинатой — с Хинатой, который был так благословлен?
— Но я, я не смог…
Быть может, именно поэтому. Кагеяма не знал, как исправить хоть что-нибудь. Все, на что он был способен — разрушение и смерть, а в людях мог вызывать лишь страх или отвращение.
И что бы ему сейчас ни сделали, он это, скорее всего, заслужил.
— Ох, Кагеяма… что бы это ни было, я уверен, вы разберетесь. Это же не конец света. Хината долго обиду не держит. А что у вас там вообще произошло?
Суга отстранился назад, садясь на землю со скрещенными ногами, выжидающе глядя на него. Кагеяма все еще был в ступоре в ожидании худшего, чтобы понять, что он хотел выслушать его. На понимание ушло слишком много неловких секунд, но Суга ждал молча, все с той же ободряющей улыбкой на лице.
— Я… я не знаю. Я что-то ему сказал, и он… он заплакал.
Суга расслабленно потер свой затылок, и этот жест, казалось, совсем не вписывался в беседу, которая могла плохо закончиться. Загнанное биение его сердца тоже постепенно успокаивалось.
…странно.
— Может, немного уточнишь? Что ты ему сказал?
Кагеяма посмотрел на Сугу, выражение его лица все еще было таким дружелюбным, открытым и достаточно невинным. И то, как это расслабляло Кагеяму, пугало его. Да не мог он рассказать ему о таком без каких-либо плохих последствий.
Спустя несколько секунд тишины взгляд Суги смягчился еще больше, и в нем появилась толика… печали?
— О боже. Зачем я вообще с тобой заговорил в таком ключе. Я не собираюсь ранить тебя, Кагеяма. Я никогда не причиню тебе боли. Ни Даичи, ни кто-либо другой. Покуда ты не поднимаешь на нас оружие, мы ответим тебе тем же. Неважно, что ты мне расскажешь, это не заставит меня отвернуться от тебя. Так что пожалуйста, расскажи мне все, чтобы я мог помочь тебе помириться с Хинатой, ладно?
Паника медленно сочилась крепкой хваткой вокруг Кагеямы, оставляя томительный страх и чувство беззащитности, уязвимости, когда он посмотрел на Сугу. Никто никогда не говорил ему ничего подобного, и в это было сложно поверить, но Кагеяма так, так устал от тьмы. Сейчас он схватится за любой предоставленный шанс, закроет глаза и слепо прыгнет, ища свет, который мог быть на горизонте.
Его голос был тихим, очень тихим, но достаточно громким, чтобы Суга расслышал.
— Он говорил мне, что кошмары закончатся… но он, он не знает, каково это… иметь кровь на руках. И я сказал ему прекратить… говорить такие вещи.
Зачем, зачем он это сделал? Та сладкая ложь так успокаивала его все эти ночи, почему он сказал Хинате завязывать с ней?
Суга вдохнул, задержал дыхание, а потом глубоко, глубоко выдохнул.
— Да уж… Думаю, было совсем плохой идеей говорить это Хинате, особенно так близко к… он рассказывал тебе о своем прошлом?
Его… прошлом?
— Он… разве он не всегда… жил здесь?
Если подумать, это не казалось верным. Здесь не было кровных родственников, так что, естественно, должна была быть причина тому, что они сформировали связи и оказались здесь, в диких лесах, далеко от влияния короля и его солдат.
Суга покачал головой и прикусил губу, рассматривая свои ладони, явно обдумывая что-то. Потом он снова вздохнул, выпрямил спину и, держа на себе взгляд Кагеямы, заговорил.
— Когда мы нашли Хинату и Ячи, нас было только пятеро, и мы все еще искали, где бы обосноваться. Мы нуждались в свежей еде и укрытии, и мы натолкнулись на маленькую деревню. Я… у меня было плохое предчувствие, но выбора не было. Это была катастрофа. Я никогда не видел столь… бессмысленного уничтожения, по крайней мере, не так близко. Мы с Даичи обыскали всю деревню, но помочь никому уже не могли — все, все были мертвы. Но каким-то чудом в сердце всего этого мы нашли двух невредимых детей. Должно быть, их не было в деревне, когда случилась засада — я не уверен.
Два невредимых ребенка. Заключение было настолько очевидным, но нет, невозможно, не могло такого быть. Не могло. Никто не смог бы так смотреть на мир, увидь он такую резню.
— Все остальные в доме Хинаты… его матери и сестре мы помочь не могли. Было уже слишком поздно. Но его сестра еще была жива, когда он нашёл её, и когда он не смог спасти ее… он винил себя за ее смерть. У него ушло слишком много времени на осознание того, что это не была его вина, и что он, что Ячи — они долго, долго после этого страдали от кошмаров. Никто из нас и не надеялся увидеть их такими счастливыми, какие они сегодня. Поэтому их все так и защищают — мы больше никому не позволим стереть улыбки с их лиц.
Суга выдохнул, содрогнувшись, вытирая глаза тыльной стороной ладони.
— И поэтому… поэтому зря ты все это ему наговорил. Особенно, когда годовщина уже так близко. Но ты же не знал, и если ты извинишься…
— Нет.
Суга уставился на него, нахмурившись.
— Нет?
— Невозможно, я… я не могу извиниться перед ним. Этот идиот… какой же идиот… как…
Кагеяма потряс головой, словно это могло привести его мысли в порядок, но ничто сейчас не могло приручить хаос, творящийся в его сознании. Как, как мог существовать такой человек, как Хината?
— Кагеяма, что ты…
— Где он? Мне нужно с ним поговорить, — Кагеяма встал на ноги, и Суга последовал за ним, идя навстречу с повернутыми в его сторону ладонями, словно пытаясь его успокоить.
— Я уверен, что это может подождать. Он на охоте, и вообще-то я хотел спросить, не мог бы ты составить мне компанию.
Вот этого Кагеяма точно не ожидал, и этого оказалось достаточно, чтобы отвлечь его мозг от жутких мыслей. С чего бы?.. Погодите-ка, так у него все-таки были проблемы?
Судя по поспешному объяснению, Суга читал его мысли, как открытую книгу.
— Не волнуйся, ничего страшного не случилось! Ты знаешь что-нибудь о травах?
Травах? Какого черта вообще происходило? Да и вообще, это Суга умел лечить людей. Единственное, что когда-либо изучал Кагеяма, так это искусство убивать. Отрицать это смысла не было.
— Только о ядах.
— Здорово, — Здорово? — Тогда ты знаешь, каких растений избегать. Я могу обучить тебя всему остальному, если хочешь. Ты не хотел бы научиться помогать больным и раненым?
Кагеяма моргнул, не зная, что и думать. О чем Суга его вообще спрашивал? Это было нелепо. Как будто Кагеяма мог делать что-то подобное. И с чего он вообще это предлагал? Был ли это один из способов задержать его здесь?
— Не думаю, что это хорошая идея.
— Почему нет?
— Потому что… — Кагеяма растопырил пальцы и оглядел свои ладони. На какое-то мгновение он смог снова почувствовать, как пальцы Хинаты касались его кожи, а его голос утверждал, что этими руками он может творить добро, и ему было больно от этого, он даже стиснул зубы. Почему Хината сделал это? Почему из всех окружающих людей именно он говорил ему это?
Суга все еще ждал его ответа, и Кагеяма мог лишь попытаться придумать что-нибудь правдоподобное.
— Потому что я не останусь, и в этом нет смысла.
— Наоборот, даже больше причин, чтобы научить тебя. Тогда ты сможешь помогать людям во время твоих путешествий. Идем — мне как раз нужно собрать травы, ты можешь присоединиться ко мне, и мы проведем первый урок, определяя и сортируя их.
Да черта с два он согласится. Ни черта ему это не подходило. Ни за что. Суге даже пытаться не следует, это было бесполезно. Он должен отказаться, но… но ему не хотелось. Тот же импульс, что заставил его говорить с Сугой, заставил его ухватиться и за этот шанс.
…да и вообще, он же не имел права отказаться, верно?
—...хорошо.
Суга улыбнулся ему слишком тепло.
***
Суга не был похож ни на одного учителя, которого знал Кагеяма.
Урок был больше похож на прогулку — наказаний за неспешность или долгое обдумывание не было. Если уж на то пошло, сам Суга получил бы наказание за неспешность. Он спокойно и не торопясь рассказывал про каждое новое растение, объясняя, как его отличить, использовать, а иногда вообще переключался на истории о жителях лагеря.
Он недвусмысленно давал Кагеяме понять, что сейчас ему запоминать ничего не следовало.
В сравнении с уроками, где тебе нужно либо запоминать все немедленно, либо знания в тебя вбивают, это было… приятно. А также это означало прогулку за пределами лагеря, и, в отличие от Асахи, который все время извинялся, или Хинаты, который слишком много болтал, Суга составлял хорошую компанию.
Время, которое они провели снаружи, успокоило нервы Кагеямы, прелесть идеи изучения чего-то, что могло излечить нанесенный ущерб, полностью приковала к себе его внимание. Он и корзинку не мог перестать нюхать, которую нес — она пахла так сильно, свежо и хорошо, смесью всех тех трав.
Когда они закончили, Суга отвел его еще дальше, в место, где росла земляника. Они оба немного пособирали их для десерта и поели, и её вкус был невероятным, невыносимо сладким на языке Кагеямы.
Вернувшись в лагерь, Суга попросил Кагеяму попробовать снова определить растения, связывая их в пучки.
— Очень хорошо, — говорил он ему каждый раз, когда он угадывал, и что-то страшное просыпалось внутри Кагеямы; что-то, чего не никогда не чувствовал — не таким образом, не от слов другого человека.
— Ты быстро учишься. Завтра еще раз все повторим, идет?
— Да!
Завтра он точно угадает еще больше!
— Я пока высушу эти. Ты уже, наверное, голоден, так что сходи возьми что-нибудь у Асахи, после ужина еще много чего осталось.
— Хорошо!
Гулять по лагерю без сопровождения казалось неправильным. Обычно Кагеяма следовал за кем-то, и казалось, словно он не заработал право быть тут. Но Асахи улыбался ему, как будто это было неважно, и пригласил его посидеть с ним. Так как Кагеяме все равно было нечего делать, он неловко сел, но, к счастью, в этот раз никто из них не попытался начинать беседу. Они просто молча сидели, пока Кагеяма ел, а Асахи готовил ужин.
Это было — не ему ли говорить — комфортно. Настолько комфортно, насколько ему вообще могло быть возле других людей.
И впервые за дни, недели Кагеяма не чувствовал, словно может сорваться в любую секунду.
Тут он увидел Хинату, направляющегося к лазарету на другой конец лагеря. И все снова свалилось на него пыльным мешком.
— Прошу прощения! — он вскочил на ноги и практически побежал к нему, будучи неспособным мыслить ясно, как и мыслить в принципе, потому что из-за хаоса в его голове это стало невозможным. Он вошел в лазарет следом за ним, ожидая, что и Суга там будет, но они оказались наедине. Хината резко развернулся, вопросительно глядя на него своими глазами. Его глаза, боже, его глаза, как он вообще мог…
— Почему! — заорал Кагеяма, зажмурившись и резко вдыхая. Хината растерянно уставился на него, чуть отступая назад. — Какого черта ты мне не сказал?! Почему ты позволил мне говорить тебе такое! Ты должен был врезать мне!
— С чего мне тебя бить?!
Хината сжал кулаки и уставился на него, отчаянная злость Кагеямы словно искрой зажгла его собственную.
— А вот ударил бы, не будь ты таким идиотом! Как ты вообще существуешь?!
— Я… что?
— Как, черт побери, ты можешь вот так смотреть на мир, улыбаться и просто быть самим собой, когда ты стал свидетелем чего-то подобного!
До Хинаты медленно дошло, выражение его лицо сначала увяло, а затем вновь стало серьезным, пока злость накапливалась внутри него.
— Кто тебе рассказал! Не смей теперь жалеть меня, слышишь?! Даже не смей смотреть на меня свысока!
Смотреть на него свысока? Смотреть свысока? В каком мире Хината вообще жил? Уж коли на то пошло, у Кагеямы вообще права смотреть на него не было.
— Кто бы говорил! Разве ты не из жалости делаешь все это для меня?!
— Вовсе нет!
— Тогда зачем, какого черта ты мне помогаешь? Разве ты не понимаешь, что я такое? Тсукишима даже рассказал тебе! Почему ты все еще говоришь мне, что я могу делать что-то хорошее своими руками, и смотришь на меня этими чертовыми глазами, полными надежды! Зачем тебе вообще пытаться освободить меня от кошмаров, если я их и заслуживаю?!
— Ты что, правда идиот?! Никто не заслуживает кошмаров!
