сообщить о нарушении
Текущая страница: 35 (всего у книги 54 страниц)
Они кивнули друг другу, и она тут же превратилась в женщину на задании.
* * *
— Что ты задумала?
Саеко сдавленно усмехнулась. Она никак не могла привыкнуть к способности Киеко подкрадываться к людям, ходить неуслышанной. Не зря же ее называли Теневой Танцовщицей.
И чего греха таить. Не зря они были лучшими друзьями. Естественно, Киеко поняла, что она что-то задумала.
Она трепала Бегунью по шее, а сама повернулась к подруге. Саеко всегда предпочитала общаться с человеком лицом к лицу, даже когда разговор был неприятным.
— Потеряла одного из своих воронят. Очень даже жаль. Надо же вернуть потерявшихся домой.
Киеко пристально оглядела ее. Черт, от ее взгляда у Саеко всегда складывалось впечатление, словно она могла видеть все, что было у нее и на уме, и на сердце.
— Акитеру.
— Да, тот самый. Я пойду одна. Никого за собой тащить не собираюсь, и я знаю, что ты думаешь по этому поводу, но он…
— Он невиновен.
Это не был вопрос, и тут уже Саеко уставилась на Киеко. Она практически чувствовала, какой выглядела ошарашенной, но вот серьезно, как вообще…
— И вот откуда ты уже об этом знаешь?
На губах Киеко заиграла скромная, довольная улыбка.
— Я времени даром не теряю. Я знаю обо всем, что происходит в этом лагере.
Да уж, это ее совершенно не напрягало. Саеко догадывалась, что Киеко обычно всегда была в курсе происходящего, но не секунды же спустя после случившегося.
Саеко продолжала пялиться на нее, словно Киеко превратилась в привидение, и та, наконец, улыбнулась шире.
— Ямагучи рассказал мне. Я принесла ему чая с ягодами и посидела с ним немного.
Саеко не могла сдержать смеха. А она еще волновалась. Да уж, Киеко с ее способностями точно можно было доверять.
— Как он там? Я хотела заглянуть к нему попозже, но…
Взгляд Киеко затуманился беспокойством.
— Ему больно. Но он сражается, сражается храбрее, чем кто бы то ни был.
— С ним все будет хорошо, верно?
— Несомненно. Я в него верю.
Они словно попросту пытались убедить в этом друг друга, но… в этом ведь не было ничего плохого?
— А ты хочешь отправиться куда-то в одиночестве, найти человека в лесу, полном незнакомцев, жаждущих нашей крови.
Киеко приподняла брови, но почему-то, взгляд ее не был ни снисходительным, ни осуждающим — Киеко попросту констатировала факты, не принимая ни одну из сторон. Она лишь слегка волновалась.
— Типа того, да. Ты же меня знаешь, вечно мне не хватает опасностей и приключений на одно место.
Когда Киеко положила ладонь ей на плечо, Саеко вздохнула и прильнула к мягкому прикосновению. Она была напряжена с того момента, как приняла это решение, и расслабиться ей предстояло нескоро. Так что утешение было приятным.
— Вся твоя жизнь была полна опасностей и рисков — я думала, тебе хотелось покоя.
— У меня нет выбора, Киеко, — разумеется, она хотела покоя. А кто не хочет? Слишком уж долго она жила как на иголках, слишком много раз бежала от гильотины. Саеко желала осесть где-нибудь, отдаться земской рутине, цветам под ее ногами, запаху природы и удовольствию от ее заботы обо всех окружавших ее идиотах.
Но безо всей этой крови.
Без сломленного и испуганного человека в одиночестве, в таком же состоянии, в котором когда-то была она сама.
Сейчас было не время расслабляться, не время разоружаться и забыть о проблемах.
Ей не требовалось говорить ничего из этого вслух. Киеко все понимала и без слов. Она сжала ее плечо.
— Будь осторожна, — вот и все, что она ей сказала.
— И ты тоже. Позаботься о Ячи хорошенько, ладно? Может, тебе стоит получше ее целовать.
Упс, Саеко не смогла устоять перед соблазном. Взгляд Киеко того стоил.
— Я не буду, и ты знаешь, почему.
Ну вот опять, пошло-поехало. Оказывается, если стараться изо всех сил, можно было напрочь отрезать себе путь к собственному счастью. Киеко была живым тому доказательством.
— Киеко, любовь не делает тебя опасной. Ты не должна держать ее в рамках. Дело в гневе и жажде мести — это они сводят людей с ума, заставляют их проливать кровь. Как ты можешь не видеть этого? Ты не являешься опасной только потому, что любишь ее.
Киеко отступила назад, задрав подбородок; какое-то мгновение ее губа дрожала, когда с нее был готов сорваться острый ответ.
Саеко и не надеялась, что на этот раз до нее дойдет, и все же, она продолжала упрямо твердить ей об этом. Может, потому что она боялась, что этот раз будет последним.
(Ерунда, не думай так. Ты же Танака, разумеется, ты вернешься, еще и с потерянным братом в клюве).
— К тому же, ты тут всех любишь. Это всего лишь другой вид любви. И он тебя опасной тоже не делает. Если бы ты просто немного расслабилась и позволила себе стать счастливой для…
— Заткнись, — голос Киеко был столь полон боли, что Саеко немедленно послушалась ее. Она не хотела прощаться на такой ноте. Черт, да она даже заводить эту шарманку не собиралась. — Я опасна, и если я хочу оставаться здесь, я не могу себе этого позволить, и уж из всех людей ты должна это понимать, и…
— Эй, эй, ш-ш-ш. Извини. Все нормально. Я понимаю. Тебе нелегко, я знаю, я знаю.
Она как следует обняла Киеко, пока дыхание у нее снова не выровнялось.
— Прости меня, — прошептала Киеко таким грустным и виноватым голосом.
— Тебе не за что извиняться, любимая.
— Я правда пытаюсь.
— Я знаю, знаю, и у тебя замечательно выходит. Эй, Киеко? Хочешь оказать мне услугу?
Она отпустила ее и ободряюще улыбнулась. Киеко все еще нервно потирала кончики пальцев большим, как всегда делала, когда переживала, но уж лучше так, чем совсем сорваться.
— Услугу?
— Позаботься о моих девочках. Куроо удостоверится, что они в безопасности, но людям помимо еды и крова нужно и нечто другое. Мичимия все еще страдает и берет на себя слишком много ответственности, а Мерле… жизнь у бедняжки была далеко не сладкая. Сделай так, чтобы она чувствовала себя, как дома, идет? Они обе хорошие и очень милые. Они заслуживают второго шанса. Ты о них позаботишься?
Саеко уже знала ответ. Киеко и Ячи когда-то взяла под свое крыло. Естественно, она не бросит Мичимию и Мерле, и убедившись в этом, уходить из лагеря Саеко было намного проще.
— Разумеется.
— Ты самая лучшая. Не забывай об этом, ладно? — ей претило от того, как сильно это напоминало настоящее прощание. Черт, и когда это она стала такой чувственной и сентиментальной? — Слушай, все будет хорошо, но если что-то пойдет не так — убедись, что Танака понимает, что он был лучшей чертовой вещью в моей жизни, хорошо?
Она снова обняла Киеко, а потом и Бегунью, которая забила копытом о землю и нервно зафыркала, словно понимала, что происходит. Саеко мысленно пообещала, что вернется.
Потом она прихватила свою сумку и незамеченной покинула лагерь.
* * *
Даичи тихо, серьезно беседовал с Куроо, так что прерывать его было неразумно. Но плохое предчувствие тревожило Ячи все сильнее. Дневной свет мерк на небе, а она все еще слышала у себя в голове голос Хинаты:
Я так сильно хочу показать ему то место. Нас всего лишь двое, мы быстро вернемся. Вы нас и потерять не успеете, и мы все отработаем!
Это было утром. Дело шло к закату, а их все еще не было видно. Она выпрямилась и неохотно, но решительно направилась к Даичи. Ее сознание все никак не переставало выдавать ей жуткие видения и возможные сценарии, и она теряла контроль над собой. Она не могла справиться с этим самостоятельно.
Папа поможет. Он всегда помогал, когда все было хуже некуда.
Ах, она снова назвала его папой. Ну, главное, чтобы не вслух. Она ведь не была его дочерью, так что Даичи вряд ли нравилось, когда она его так называла. Но для нее он был папой. Он действительно стал ее отцом.
— Э-э-э… п-папа?
Глаза ее распахнулись.
О нет.
Неужели она только что это произнесла?! Прямо после того, как подумала, что ей не стоит так делать?!
Но Даичи не выглядел злым. Губы Куроо дернулись, словно он пытался сдержать улыбку, и этим все и ограничилось. Никакой катастрофы из-за ее языка без костей не произошло. А то сейчас она вряд ли пережила бы нечто подобное.
— Ячи, — то тепло и нежность, с которыми голос Даичи произнес ее имя, были как раз тем, в чем она так нуждалась. Хотелось бы ей просто повести себя, как в детстве — обнять его покрепче, расплакаться и надеяться, что он снова исправит все на белом свете.
— Что такое? Что-то случилось?
Она глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться.
— Х-хината… и Кагеяма. Их уже целый день нет дома. Они все ещё не вернулись. Я волнуюсь.
Ячи посмотрела на него, частично надеясь, что Даичи фыркнет, улыбнется и взлохматит ей волосы, говоря, что беспокоиться было не о чем. Но черты его лица словно ожесточились, а руки сжались в кулаки.
— Они что-нибудь тебе говорили?
Что-то было слышно за строгостью его голоса, что-то, что он пытался спрятать, но Ячи знала его слишком хорошо. Что-то случилось, что-то пошло не так, и он волновался, как и она.
— Сказали, что вернутся быстро, — Ячи хотелось разрыдаться, но она сдержалась, пускай даже говорить ей уже было больно. — Хината как обычно хотел помочь. Это на них не похоже.
— Вот дерьмо, — ругнулся Куроо. Они с Даичи обменялись взглядами, от которых у Ячи сложилось впечатление, что дело было не только в пропавших Кагеяме и Хинате. Рука у нее болела, но на сердце теперь было еще тяжелее.
— Что такое?
Похоже, Даичи не хотел ей рассказывать, но она упрямо смотрела на него, пока он не ответил.
— Саеко тоже пропала.
Саеко. Саеко, Хината и Кагеяма.
— О нет, — ахнула она, теряя дар речи. О нет. О нет, что с ними случилось. Что с ними будет? О нет, увижу ли я их еще когда-нибудь.
— У нас пока нет причин предполагать худшее, Ячи. Но и расслабляться мы тоже не можем. Я спрошу охотников — может, они видели их где-нибудь в лесу. Там мы и начнем искать.
— Э-э, насчет охотников… — похоже, Куроо совсем не хотелось говорить о чем-то. — Я ведь их тоже нигде не видел. А ты?
Он посмотрел на Даичи, едва ли не моля, чтобы он возразил, но Даичи лишь пробормотал под нос какое-то ругательство.
— Не может быть. Я… я поищу их, они должны быть здесь. Может, Кагеяма с Хинатой скоро вернутся. А Саеко…
Даичи замолчал, стиснув зубы и пытаясь справиться с напряжением в его теле. Когда он сорвался с места, Ячи поспешила за ним.
— Не иди за мной, — резко сказал он. Давление, оказываемое на него, было тяжелее волнений Ячи, поэтому она точно не собиралась бросать его на произвол.
— Я т-тебя так не оставлю! Я тоже здесь! Так что не волнуйся, ладно? Все будет хорошо!
Даичи резко остановился, и она чуть в своих ногах не запуталась, тоже притормаживая. Секунду спустя он аккуратно обнял ее.
— Как же я рад, что у меня есть ты, — пробормотал он. — Мы все переживем. Я обещаю.
— Я в тебя верю, — искренне сказала ему Ячи. Даичи всегда оберегал ее и всех остальных. Все будут в порядке, других вариантов не было. Все как-нибудь наладится.
Энношиту, Киношиту или Нариту они так и не нашли.
— Может, они просто потерялись, — предположила Ячи, пускай это и было нелепо, но паника только нарастала, и она цеплялась буквально за любую ниточку.
— Нет, — Даичи покачал головой. — Никто не знает, как важно возвращаться вовремя лучше этих троих. Нет, они не потерялись, а Кагеяма с Хинатой не позабыли о времени. Слишком много совпадений.
— Что будем делать? — спросила Ячи. Со сломанной рукой она даже больше сражаться не могла. Она была совершенно бесполезной и беспомощной, пока ее друзья находились в опасности, и Бог знает, что с ними могло случиться. Но она не могла сломаться в такой момент. Нет, не сейчас. Если она не могла сражаться, она будет поддерживать других. Она будет крепкой, несмотря на то, насколько хрупкой бы она себя ни чувствовала.
— Созови собрание. Смысла скрывать это нет — нам всем нужно разобраться в том, что происходит. Саеко отправилась на поиски Акитеру, так что она не будет нарываться на неприятности — но там еще пятеро людей, и мы понятия не имеем, что с ними случилось.
— Мы должны их найти. Ворона могла бы отследить Хинату, но я и ее нигде не видела — может, Неко поможет…
— Мы не можем действовать сгоряча и терять головы. Этого они и хотят — чтобы мы засуетились и запаниковали, а они воспользуются нашим замешательством и нападут. Мы…
Они оба тут же дернулись, услышав у входа в лагерь крик — он звенел в воздухе, разносясь повсюду, моля о помощи.
— Энношита, — подтвердил Даичи, уже срываясь с места.
* * *
У Ячи все плыло перед глазами, когда она присела на колени; руки у нее тряслись, а глаза невольно распахнулись.
Кровь. Слишком много крови. Если бы она не сидела на коленях, ноги бы у нее подогнулись. Киношита лежал на земле, на груди у него была повязка из спешно порванной одежды, через нее сочилась кровь. Вся его рубашка промокла насквозь, лицо было смертельно бледное. Он не отводил взгляда от Энношиты и Нариты, которые сидели по обеим сторонам от него.
Энношита держал его ладонь своими, дрожа и плача, и без конца извинялся еле слышным голосом.
— Я облажался, я так облажался, мне так жаль…
— Это не твоя вина, — сказал ему Нарита, потирая его спину, но Энношита лишь зажмурился и покачал головой. — Нет, я все испортил… Даичи, я…
— Это не твоя вина, — твердо перебил его Даичи, не оставляя никаких шансов на споры.
— Кто-нибудь, позовите Яку или Сугу! — позвал Куроо. Лев, Ноя и Шибаяма тут же помчались искать их по укрытиям. Ячи показалось странным то, что они еще не были тут — обычно это они всегда первыми выбегали на зов о помощи. Вокруг уже собиралась небольшая толпа. Почти все были тут.
Но где же были их целители?
Мичимия пробилась сквозь толпу.
— Что случилось?! — потребовала ответа она, опомнившись, лишь когда все остальные повернулись к ней. Тут она словно сжалась и заколебалась. Энношита все трясся.
— Твои люди! — вырвалось у него. — Твои люди напали на нас! Какое у тебя право спрашивать?! Убирайся от…
Он замолчал, вновь глядя на Киношиту, который слабо сжал его руку; губы его задвигались в попытке заговорить, но сил ему не хватало. Наблюдать за ними было физически больно — видеть лица Нариты и Энношиты, пока мучился их друг.
— Не напрягайся, — прошептал Энношита сдавленным от слез голосом. — Все нормально. Все будет хорошо. Суга скоро будет здесь.
— Держись… ты теперь в безопасности, — пообещал Нарита. — С тобой все будет хорошо. Просто держись.
Энношита прижался к нему, ища утешения, будучи беспомощным, как и все остальные. Они могли лишь замедлить кровотечение. Ему нужен был целитель, который осмотрел бы его, зашил и успокоил боль, а самое главное — надлежащим образом очистил бы рану.
Обратно прибежал Лев.
— Их тут нет, — он попытался сказать это тихо, но из-за паники чуть ли не выкрикнул.
— В смысле, их тут нет?! — одновременно завопили Куроо с Даичи. Это было бы даже забавно, если бы Киношита не истекал кровью на земле, пока Нарита пытался оставаться спокойным, несмотря на отчаяние Энношиты и раны Киношиты.
— Они ушли этим утром, — сказал им Лев с невероятно широко распахнутыми глазами, в которых отражался весь тот страх, что чувствовала Ячи. — Я с тех пор их и не видел.
— Тогда позовите Кагея… — Даичи замолк и оборвал себя в середине фразы, с ужасом глядя на Киношиту, когда до него дошел весь ужас происходящего. Ячи прижала ладонь ко рту, когда она переварила произошедшее.
Кагеямы тут не было, как и Хинаты. Суга с Яку тоже пропали. Саеко исчезла. А Энношита и Нарита могли лишь наблюдать, как Киношита медленно истекал кровью.
— Вы хотите мне сказать, что у нас тут нет ни одного целителя?! — выкрикнул Энношита. Нарита приобнял его за плечи, пытаясь успокоить. Если Энношита потеряет самообладание, это не поможет испуганному, испытывающему боль Киношите. Похоже, Даичи осознал, что подобное только ухудшит ситуацию, и тут же поднялся на ноги.
— Ладно, помогите мне перенести его в лазарет. Остальных жду на собрании. Не паникуйте и не теряйте головы. Никто больше не покидает этот лагерь, вы меня слышите?!
— Но нам нужно искать… — начал было Лев, но Куроо перебил его.
— Лев, нет. Пока мы не можем. Будь терпелив.
— Мы же не знаем, что с ними могло случиться!..
Куроо заставил его пойти прочь, и остальные тоже разошлись, а Даичи с Наритой осторожно подняли Киношиту, чтобы хотя бы в целости донести его до лазарета, а не собирать взволнованных людей вокруг него. Энношита тащился рядом, все еще держа руку Киношиты и шепча мягкие утешения.
Ее мысли тут же вернулись к Ямагучи в лазарете — он будет так беспокоиться, когда увидит Киношиту. А она даже не могла помочь ему, потому что сама была вся на нервах, перепуганная и расстроенная, так что, ее присутствие скорее все усугубит. Ее руки дрожали, она не знала, что делать, столько людей пропало, а Киношита…
