Текст книги "Потеряемся вместе (СИ)"

Автор книги: boxofwonder

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 54 страниц)

— Ах… — трепетавшие веки Ямагучи снова закрылись. — Хорошо, — промямлил он, сонный, словно они были дома, в их укрытии, и Ямагучи вот-вот готовился заснуть в темноте рядом с ним. Трещины прошли глубже в щит, и Тсукишима стиснул зубы, пытаясь держать себя в руках. — Не засыпай. Ты должен оставаться в сознании. Глаза его не открылись, но он что-то бормотал. — Холодно… — Ты скоро будешь как новенький. — Очень больно… очень… — Просто держись. Битва закончена. Его голос дрожал, его руки дрожали, его мир дрожал. Вся его кожа была в крови Ямагучи, позади стояло привидение, и все потеряло свой смысл. А глаза Ямагучи все еще были закрыты. — Кей… Он повернулся. Это ведь Акитеру был в этом виноват. — Убирайся, иначе я убью тебя. Голос его звучал безэмоционально, хотя щит, казалось, готов был расколоться — и, каким-то образом, внутри он чувствовал лишь оцепеняющий холод. И это не изменилось, когда он увидел выражение глаз его брата — нет, он не был его братом. Это был незнакомец. Он поднялся на ноги, развернулся и исчез. Тсукишима цокнул языком и проигнорировал это, осторожно поднимая Ямагучи. — Идем домой. — Я видел… я… умер? — Ты жив, и таким и останешься. А то я тебя не прощу. — Из…вини… Тсукки… — Не засыпай. — Т… холодно… — Мы скоро будем дома. Не закрывай глаза. Ты поедешь на лошади. — Хорошо… *** Хоть облака и собрались в тучи над их головами, выглядя готовыми пролить дождь в любую минуту, — это будут первые осадки за неделю, — почва была сухая, и, чтобы пожар распространился, потребовалось лишь несколько огоньков. — Мы должны выбираться отсюда. — Да. Суга держал одну руку на спине Ячи в качестве ободрения — девушка до крови искусала губу, по щекам у нее текли слезы, но она продолжала ставить одну ногу перед другой, прижимая руку к груди. Храбрая девочка. Храбрая, храбрая девочка. Хината смотрел на пожар испуганными, широко распахнутыми глазами, но присоединился к Карасуно, когда Кагеяма дернул его за рукав. Даичи видел, как на шее Хинаты медленно проступали темные отметины, и этот вид заставил его сжать зубы. Единственным человеком, все еще неспособным двинуться с места, был Куроо. — Нам надо потушить его. Огонь, мы… Даичи выдохнул и повернулся к нему. — Куроо. Мы не можем. Воды недостаточно, и он распространяется слишком быстро. Мы можем надеяться лишь на скорый дождь. Твои люди в безопасности. Идем. Куроо покачал головой, и выражение его лица было лишь тенью того человека, каким знал его Даичи. — Кенма все еще у них. — Мы спасем его, но сейчас мы должны… Он сделал два шага вперед, но развернулся, когда осознал, что Куроо все еще не следовал за ним, словно приклеенный к земле. Даичи уже был готов тянуть его за волосы, если придется. — Я обещал ему, я обещал, что никогда больше не покину его… Куроо покачал головой, и его взгляд напомнил Даичи взгляд лунатика. Ему правда не хотелось это делать, но он поднял руку и влепил ему пощечину. Куроо прижал руку к горящей щеке, поворачивая голову вбок. Он заморгал, словно человек, выходящий из транса. — Возьми себя в руки! Некома нуждается в тебе. Если ты тут останешься, то погибнешь, и как ты тогда собираешься спасать Кенму? Идем. Даичи взял его за запястье и потянул за собой, боясь встретить сопротивление, однако Куроо послушно последовал за ним. — Не оглядывайся. У него сложилось ощущение, что Куроо все равно сделал это: повернулся и оглядел дом, который они построили за прошедшие годы, охваченный пламенем, остающийся позади. Снаружи навстречу им подошел Танака с бессознательным человеком на спине. — Слава богу! Вы остались внутри последними. Я… спас тех, кто еще были живы… Он старательно отводил взгляд, что казалось Даичи странным, но это было самое время для похвалы и, наконец, возвращения домой. У них были раны, которые следовало обработать, и множество людей, о которых надо было позаботиться. — Хорошая работа, Танака. Спасибо. Танака попытался утомленно улыбнуться, а потом развернулся и направился в лес. Как он вообще собирался проделать весь обратный путь до лагеря с человеком на спине после стольких сражений, Даичи не знал, но если кто и мог справиться, это был он. Тсукишима помог взвалить бессознательного Ямагучи на спину лошади Саеко. Почти все направлялись в Карасуно, а некоторые уже шли туда через лес. Потерь пока не было. Даичи с тяжелым ужасом, просевшим в животе, оглядел Ямагучи, чувствуя привкус злости и горечи на языке. В воздухе запахло дымом, и он выпрямил плечи. — Выдвигаемся. Он прикусил слово «домой», хоть теперь и казалось, что Котам и Воронам придется ужиться под одной крышей в будущем. А сейчас единственный дом, что знали Коты, медленно поглощало пламя, и Кенма все еще был где-то там, в заложниках у безжалостной убийцы. Даичи прикусил щеку. Держись. Будь сильным, ради всех. Через какое-то время Суга немного отстал от большинства, шагая рядом с ним. Он молчал, но Даичи видел, что он был абсолютно потрясен. По другую сторону от него шел Куроо, выглядя так, словно миру пришел конец. Дождь пролился с неба на полпути к Карасуно. Комментарий к Глава 12: Раны и пепел Ну вот. Вот и все то интересное, о чем я говорила. Хотя, Я НЕ ХОТЕЛА ТАМ ВСЕ ПОДЖЕЧЬ, Я ДУМАЛА, ВОРОБЕЙ ЗАХВАТИТ ЛАГЕРЬ ДО РАЗРЕШЕНИЯ ЭТОЙ СИТУАЦИИ??? Что-то пошло абсолютно не так. А еще, ВЫ ТОЛЬКО ПОСМОТРИТЕ. 50000 слов! Это официально самая длинная написанная мной вещь, имеющая какое-никакое качество! ...а еще это значит... Ну, за 10000 слов тут явно ничего не решится. Поэтому я вообще перестану делать расчеты, а то только себя позорю. Можете делать ваши ставки, если хотите :D Тот, кто угадает, получит драббл? Печеньку? Повод похвастаться? И как обычно, мне хочется просто взять И ОБНЯТЬ ВАС ВСЕХ РАЗОМ. Спасибо вам. Благословите вас боги. Я вас люблю. ========== !БОНУС! Крэк: альтернативное развитие событий в Некоме ========== Я все еще не могу перестать представлять то, как Неко приходит в Карасуно с кровью на шерсти, все хватают оружие и выдвигаются, готовые тут же ринуться в схватку, защищая своих друзей, даже ценой своей жизни, если придется. Когда они туда добираются, все находятся в полнейшем замешательстве, глядя на то, как в лагерь врываются Карасуно, вооруженные до зубов. Оказывается, Куроо просто порезался, шинкуя овощи, а Неко не понравилось, что он вздумал погладить ее после этого, вот она и решила, что соскучилась по Вороне, и нанесла визит Карасуно. Комментарий к !БОНУС! Крэк: альтернативное развитие событий в Некоме Можно было бы притвориться, что все так и было, вместо... ну, вы знаете. Сгоревшей Некомы, похищенного Кенмы, всего такого... ========== Глава 13: Последствия ========== Глава, в которой залечивают раны, и все пытаются справиться со случившимся. * * * Слабый запах дыма словно прилип к нему — Суга знал, что это были лишь выдумки его перенапряженной нервной системы, потому что ливень уже прилепил волосы к его лбу и должен был смыть с него запах уже давно. Звук тяжелых капель, стучавших по листьям над их головами, барабанивших по лесной подстилке, не успокоил Сугу, как это обычно случалось. Потому что этот звук всего лишь маскировал оглушающую тишину, которая достигла лагеря вместе с ними и целиком накрыла его своей тяжелой аурой. И, если уж на то пошло, дождь все только усложнял. Все, кто мог ходить, собрались под навесом вдоль задней стены, прижимаясь друг к другу и пялясь пустыми глазами на землю, небо или просто вдаль. Саеко носилась повсюду с ее несломленным духом, ободряюще похлопывала всех по спинам и раздавала засахаренные фрукты, которые у них оставались на тот момент, удостоверяясь, что каждый получит немного сахара на язык после того, свидетелями чего они стали. В лазарете не хватило места и для половины раненых — те, кто прибыл туда раньше, там и остались, чтобы их не заставляли двигаться еще больше. Остальным пришлось разойтись по разным укрытиям — Нишиноя попросту выбрал его с Асахи логово, и Суга знал, что его друг приглядит за ним лучше, чем любой целитель. Остальные места ночевки тоже постепенно распределялись между новоприбывшими. Все нашли себе место. Конечно, это также значило и то, что целители бегали из одного укрытия в другое, отчаянно пытаясь не намочить и не запачкать свое оснащение. Наличие ученика очень, очень помогало. Искренние решительность и старательность Кагеямы согрели Суге сердце. Он хмурился сильнее обычного, а с его темных волос повсюду капала вода после всех его перебежек между укрытиями, ведь он брал на себя все мелочи, что было нужно сделать. Асахи приготовил раненым макового чая и еще горшок валерианового, чтобы всех успокоить. Кагеяма всем его разносил, неловко, слегка безнадежно и по-своему пытаясь в то же время приободрить их. Суга старался думать об этом и о других счастливых вещах, сжимая зубы, пока он прочищал и зашивал раны. На его языке медленно, но верно накопились тысячи извинений, пока его семья и друзья морщились под его руками. Именно это он больше всего ненавидел в профессии целителя — иногда ему приходилось причинять еще больше боли, чтобы устранить основное увечье. Он знал, что и Яку чувствовал себя так же. Наверное, поэтому они так хорошо друг друга понимали — они могли делиться опытом и беспокойствами, ведь они бывали в одной шкуре и все понимали. В его сознании всплыло изображение Яку с опухшим лицом и рассеченной губой, прищуривающегося через синяк под глазом, но упорно продолжающего работать. Суге стоило найти его, проверить его состояние и оказать ему медицинскую помощь, как и всем остальным. * * * Давай. Давай. Давай же. Ты выше этого. Яку старательно потер ладони в воде, а потом продезинфицировал их алкоголем. Большинство ран было уже зашито. Он позаботился о Ямамото, Льве, Ямагучи… и об ожогах Инуоки тоже. Суга взял на себя Нишиною, Ячи и большую часть остальных, заработавших в битве незначительные ранения. Яку и Куроо обработал, но, черт побери, это была та еще задачка. Их предводитель «отказывался сотрудничать» — это еще мягко говоря. Яку чуть ли не своими руками хотел запихать чай ему в глотку, когда он отказался его пить, но… ну, не мог же он объяснить идиоту, что для него лучше, и заставить это сделать, верно? У Яку уже кончалась практическая работа, и проводить ее было ужасающе. Его пальцы не могли дрожать, когда он зашивал рану, но сейчас он не мог держать их под контролем. Его костяшки все еще были сбиты после сражения ранее, и одно лишь воспоминание об этом заставило его сердце забиться сильнее. С той самой битвы он себя чувствовал не в своей тарелке, часть его мира оказалась сломлена осознанием того, что он был способен на такую жестокость. Не говоря уже о том факте, что теперь у них не было дома, в который можно было вернуться. Карасуно в какой-то мере тоже было их домом, но оно не могло сравниться с безопасностью, уютом и спокойствием, построенными их собственными руками. Слезы, накопившиеся за висками, вызывали у него головную боль, и Яку заставил себя встать. Он сможет быть полезным, он продолжит бороться. Некома нуждалась в нем. Куроо был все еще потрясен произошедшим, и если Яку сейчас сдастся… Он закрыл глаза и глубоко вдохнул, позволяя себе прочувствовать все то невероятное отчаяние, накопившиеся внутри него, а потом запер все это за железными стенами. У него все еще была роль, а внимания дожидались некоторые незначительные увечья, спокойствия — взвинченные нервы. — Яку! Он повернулся, радуясь тому, что Суга позвал его помочь. Вот только Суге не нужна была его помощь, и сколько бы Яку ни настаивал, что он был в порядке и его повреждения не стоили траты запасов и сил, в конце концов, ему пришлось сдаться. Руки его снова задрожали, когда Суга очистил его раны. — Ты как, держишься? — спросил его друг слишком уж успокаивающим голосом, чтобы это было похоже на обычный вопрос. Он знал, конечно же, он знал, и при других обстоятельствах, Яку, быть может, и открылся бы ему. Но прямо здесь и сейчас он не мог. Если он позволит себе ослабнуть хоть на секунду, то работать дальше не сможет. — Бывало и лучше. Он поморщился, когда алкоголь обжег его костяшки, и Суга сочувственно улыбнулся ему. Он понимал положение Яку, не давил на него и много не разговаривал — возможно, именно поэтому в этот момент Яку мог выдержать лишь его компанию. — Может, и тебе выпить чая из корня валерианы? Я могу присмотреть за всеми ночью. — За всеми, разбросанными по разным укрытиям; и это включая мальчика, который может не пережить эту ночь, три возможных сотрясения мозга, да еще и кучу народа, потерявшего последнее чувство безопасности? Это бред, Суга, и мы оба это знаем. Все нуждаются во мне, я не могу выпить успокаивающего чая и пойти вздремнуть. Суга прикусил губу, похоже, собираясь возразить, но, естественно, никакого контраргумента он не нашел. Ситуация была слишком ужасной для такого скорого расслабления, к тому же Яку даже и думать не хотел о том, что станет с его психическим здоровьем, если он перестанет двигаться и отвлекать себя от жутких мыслей. — Ты прав. Только не перенапрягись тут, хорошо? Попытайся остановиться, если станет слишком плохо. — Это не вариант. Яку нахмурился, когда Суга усмехнулся. Что же он сказал такого смешного? — Извини, я… Кагеяма сказал мне то же самое, когда я сказал ему отдохнуть, если станет слишком тяжело. Мне просто кажется, что однажды он действительно станет прекрасным целителем. * * * Хоть Кагеяма и промок до нитки, холодно ему не было. На самом деле, только остановившись, будучи неуверенным, что делать теперь, он понял, как прилипла к его коже одежда. Он надеялся, что Ячи уже спала — и Хината тоже, наверное. Так куда ему идти? Лазарет, который стал в какой-то мере «его местом», был переполнен людьми, которым действительно следовало там находиться. Идти ему было некуда. — Идиот. Ты же простудишься. Голос Хинаты заставлял его почувствовать себя дома, наверное. Или так Кагеяма, по крайней мере, дом себе представлял. — Мне не холодно. — Все равно, уходи из-под дождя. Идем. Суга же сказал тебе расслабиться, да? Уже скорее заставил. Хотя необходимости в этом не было никакой! В кои-то веки у Кагеямы появилась хорошая цель — и он очень, очень хотел ее достигнуть. — Да тебя ноги едва держат, между прочим. Придурок ты — сам только из боя, и тут же помогаешь всем подряд, а ведь даже сам еще до конца не поправился. Не заставляй меня насильно тащить тебя отсюда. — Как будто ты на это способен, — Кагеяме вовсе не хотелось спорить — это был, скорее, рефлекс — его слова были пустыми и уставшими, и Хината знал, он должен был знать. — Не испытывай мое терпение, — тихо пробормотал он и потянул его за руку, заставляя следовать за ним. — Куда мы идем? — Тсукишима в лазарете, он ни на шаг не отходит от Ямагучи. Мы можем переночевать у них. Неудобно немного, но… с таким большим количеством людей выбора у нас нет. Его действительно не было, но Кагеяма все равно странно себя чувствовал, входя в их пристанище, и хотел вернуться в знакомую атмосферу лазарета. Комната была явно обжита — по ней были разбросаны вырезанные из дерева фигурки и какая-никакая мебель: два стола и две полки, загроможденные самыми разными вещами. При мысли о Тсукишиме, сидящем в лазарете, прижавшем ноги к груди и не сводящем глаз с Ямагучи, словно этот взгляд мог помочь его другу дышать, сердце Кагеямы болезненно сжалось. Они должны были жить тут, целые и невредимые, погруженные в свою рутину; так же, как и Некоме было место в их собственном лагере, нетронутом и с ранее похищенным другом рядом. Кагеяма мельком глянул на Хинату, глаза которого словно заволокло дымкой — он замер, сжимая в руках кучу одежды. Уродливые синяки вокруг его шеи все еще заставляли Кагеяму сжимать зубы от злости, и он был уверен, что под одеждой у него было еще больше увечий. Колеблясь, Кагеяма потянулся к нему, проводя пальцем по плечу. По телу Хинаты пробежался тремор, когда он резко повернул голову, а глаза его на секунду распахнулись просто невероятно широко. В следующее мгновение он бросился к Кагеяме, который мог лишь ошеломленно пялиться, когда Хината прижался к нему и уткнулся лицом ему в грудь. И, по крайней мере, в этот раз он чувствовал себя чуть поувереннее, приобнимая его в ответ. — Из-звини, — выдавил Хината. — С-слишком много всего: Ячи и Ноя ранены, Кенму похитили и… Он не мог говорить дальше, а Кагеяма никак не мог ему помочь, но слова все равно сорвались с его языка, пытаясь успокоить Хинату. — Мы найдем твоего друга. А, а все остальные… они будут в порядке. Нишиною так просто не возьмешь, и Ячи очень сильна — с ней все будет хорошо… * * * Если бы Ячи нужно было описать свои ощущения, она могла бы использовать одно слово: боль.