сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 54 страниц)
Суга развернулся и пошел, игнорируя крик Даичи, злясь на него, пускай он и знал, что тот всего лишь волновался за него. Но всему же должен быть предел. Он не мог просто взять и самостоятельно принять такое решение только потому, что это могло быть опасно. У Суги был долг. Даже если Яку окажется целым, им будет необходим кто-то еще, умеющий обрабатывать раны. Как мог вообще Даичи даже думать о том, чтобы оставить его здесь?
Он закинул на плечо сумку, спешно скидывая в нее все, что могло быть полезным. Когда он снова вышел на улицу, вокруг уже раздавали оружие, а в воздухе лагеря царила тяжелая, могильная атмосфера.
— Даже не смей говорить такое, я вернусь, понял? — сказал Нишиноя Асахи, цепляя кинжал на пояс. Асахи нервно ерзал, жутко беспокоясь. — Ты лучше о лагере волнуйся. А еще я хочу чего-нибудь вкусненького к моему возвращению, ладно?
Они вернутся, все они. Даже если их ранят, Суга их хоть с того света вытащит при необходимости. Никто сегодня не погибнет, не в его дежурство.
— Ты просишь меня остаться, когда там бог знает что могло случиться с Кенмой, с кем угодно из Некомы? — донесся до него голос Хинаты, выражавший свое недовольство Энношите, раздававшему оружие, и Ячи, которая стояла рядом с ним с распростертыми руками, словно пытаясь его усмирить, однако огонь в ее глазах был настолько же упрямым, как у самого Хинаты.
— Даичи сказал, что это слишком опасно.
— Это еще почему?! Я не такой уж и плохой боец! Я не буду сидеть тут и надеяться, что вы вернетесь!
— Я тоже пойду, — сказал им Кагеяма, заставив обоих резко повернуться к нему, найдя общую цель.
— Ни за что.
— Ты остаешься, — твердо сказала ему Ячи. — Ты в недостаточно хорошей форме.
— Принятые решения обсуждаться не бу… — хотел было вмешаться Суга, чтобы попытаться разрешить ситуацию (ссоры друг с другом им нужны были в последнюю очередь), но Даичи перегородил ему дорогу.
Предводитель осторожно взял его лицо в свои руки, ловя его губы в настойчивом, отчаянном поцелуе, передавая им все то, о чем они сейчас не могли поговорить, ведь у них совсем не было времени. Суга мягко ему ответил, позволяя себе тоже протянуть руки, проводя большими пальцами по щекам Даичи, по его шраму с правой стороны.
Это длилось всего лишь мгновение, но когда они отстранились, сердце Суги громыхало, а сам он словно задыхался.
— Я люблю тебя, — хрипло прошептал Даичи.
— Я тебя тоже люблю, — выдохнул Суга, и Даичи промчался мимо него, зовя Асахи и выдавая ему последние указания.
Суга прижал кожаный ремень сумки к груди, оглядывая свою собравшуюся вокруг семью. Он решил отвлечься, разговаривая с каждым, кто выглядел обеспокоенным или напуганным, делясь своими ободрениями и пытаясь поднять общий настрой.
Когда они выдвинулись, потребовалась вся его сила воли, чтобы удержать в узде нахлынувший страх, не позволяя ему поглотить его сердце. Правда, он так и не был уверен, удалось ли ему это сделать.
***
Хината следовал за группой сзади, поддерживая достаточную дистанцию, чтобы они не поняли, что он пошел за ними.
Злость, которую он чувствовал, когда ему сказали остаться позади в такой ситуации, помогала справляться со страхом, наполнявшим его легкие, как холодная вода, заливающая дыхательные пути утопающего. Он предпочел позволить злобе разжечь его вместо того, чтобы разрешить волнениям обрести над ним контроль и шептать ему в ухо истории — истории крови и холода, ледяных тел, безжизненных глаз его друзей.
И, каким-то образом, услышав шум позади, он сразу догадался, кто был его источником.
— Выходи уже, придурок ты.
Кагеяма, не особо заботясь о собственном достоинстве, пробрался через какие-то кусты, запутавшись в них по пути, но потом выдернул ногу как следует и присоединился к Хинате.
— Я не мог ничего не предпринять, — сказал он ему, и Хината смог услышать какой-то намек на извинение. Он не мог злиться на него, пусть и хотел, чтобы Кагеяма остался дома, в безопасности.
Прямо как Хината не мог сидеть, сложа руки, когда в опасности была Некома, Кагеяма не мог сдержаться, когда речь заходила о Карасуно. Это уже само по себе было каким-то облегчением.
Они снова двинулись вперед, торопясь, пока они снова не настигли группу. Они не смотрели друг на друга и, когда Хината протянул руку и прикоснулся к ладони Кагеямы, оказалось, что они протянули руки друг к другу одновременно. Их пальцы переплелись; холодные и влажные от волнения. Хината глубоко вдохнул и выдохнул, чувствуя возвращение силы, хоть и присутствие Кагеямы нагоняло на него больше страху.
Прямо здесь и сейчас, пока он чувствовал непривычный вес оружия на своем теле, благодаря Кагеяме рядом с ним он не ощущал себя потерянным мальчиком, который может снова натолкнуться на кровавую резню, будучи абсолютно беспомощным.
Не успели они пройти достаточно много, как дорогу им преградил Суга, глядя на них, словно он уже заждался.
— Хотелось бы мне, чтобы вы остались в лагере, — обвинения в его голосе не было, лишь принятие неизбежного. — Поторопитесь.
Они последовали за ним и нагнали группу. Ячи посмотрела на них с оттенком печали и страха за них, но ругать не стала. Вместо этого она взяла Хинату за вторую руку. Вот так молча они и шли втроем, а все обещания и ободрения покинули их губы еще до начала пути.
***
В такие моменты Льву очень, очень хотелось быть лучшим бойцом. Ему не хватало навыков, зато роста и упорства было не занимать.
Их-то он и использовал, заметив, как кто-то подкрался к Яку, который пытался предупредить кого-то еще и не видел опасности сзади…
Три длинных шага, и Лев, вроде, понимал, что это было не лучшее решение, но все равно прыгнул и набросился на парня всем своим телом.
Они оба жестко приземлились. Лев был к этому готов, поэтому сумел встать на ноги довольно быстро, все еще дезориентированный, но он даже не стал прислушиваться к телу и проверять себя на урон. Яку мог осмотреть его позже.
Тот, кто хотел его атаковать, зашевелился, и глаза Льва распахнулись. Ух ты, стрела.
Он прыгнул сторону, чувствуя, как стрела промчалась рядом с ним, а в тело произошел выброс адреналина. Он рванулся вперед прежде, чем парень смог снова зарядить лук.
Грубовато, зато сработало. Он схватил лук и вырвал его из рук нападающего. Будучи неуверенным, что с ним делать, он ударил им юношу по голове посильнее.
Лев поймал взгляд Яку и криво ему улыбнулся. Хех, он только что жизнь спас!
Больше сделать он ничего не успел, почувствовав резкий удар по голове.
***
Нет, нет, нет-нет-нет. Это даже не было словом, скорее яростным отрицанием во всем его теле. Лев, этот чертов болван. Вот он ему гордо, едва заметно улыбнулся, а уже в следующую секунду лицо его вздрогнуло.
Яку сорвался с места прежде, чем тело того упало на землю.
Он пригнулся к почве, едва уклоняясь от атаки. Долго не думая, Яку схватил чертов лук. Инерция неудачного замаха лишила его противника равновесия, и Яку прыгнул на ноги, используя толчок, чтобы ткнуть его заостренным концом в живот.
Мужчина согнулся в три погибели, стеная от боли, и Яку прыгнул, с силой ударяя его им в спину, а затем под колени.
Нападавший упал, и Яку повторил действие Льва, ударяя его луком по голове, а потом уронил оружие, словно оно обжигало его руки.
Он резко развернулся, сердце его набирало ритм. Льва так сильно ударили. Кто так вообще сражается? Использует одну только грубую силу, отвратительно.
Яку быстро удостоверился, что угроз поблизости не было, и упал на колени рядом со Львом; кровь на его виске была слишком уж яркой на его болезненно бледной коже. Он невольно протянул к нему руки, осторожно убирая волосы Льва со лба.
Глаза Льва открылись, дрожа, и, пусть они все еще были затуманены, Яку позволил себе выдохнуть с облегчением. Раз он был в сознании, все было не так плохо. Он справится. Яку надо было лишь вытащить его из гущи этой чертовой схватки. Вот какого хрена Льву надо было вырасти в такую балку?!
Глаза уловили движение справа.
У меня нет времени на это дерь… Воздух вышибло из его легких, удары доносились быстро, резко, часто. От всех было просто невозможно уклониться. Его живот, висок, рука — каждый новый болезненный пинок помогал его разгоревшейся злобе принять форму чего-то острого, опасного. Вскрикнув, Яку прыгнул назад, прочь из зоны досягаемости атакующего. Он восстановил равновесие, осторожно обходя мужчину со стороны. Два вдоха, и тот ринулся на него.
Яку пригнулся к земле и прыгнул к нему, бодая его головой и сваливая на землю, используя силу толчка. Шея и голова у него болели. Даже вдохнуть было некогда.
Он вскочил на парня, пиная его прежде, чем тот пришел в себя. И даже когда он начал отбиваться, Яку не остановился.
Отчаяние хорошо читалось в его кулаках. Яку стиснул зубы, перенося боль в костяшках, а изображение бессознательного Льва горело в его сознании, как и неуверенность в происходящем вокруг, неуверенность в состоянии людей, о которых он заботился. Он зажмурился и закричал.
Вновь добравшись до лежащего Льва, Яку до мозга костей испугался насилия, крови на его пальцах. Его сердце бешено стучало о грудную клетку. Это сделал он, своими собственными руками. Яку снова хотелось завопить, но он молчал. Он лизнул свою порванную, горящую губу. Привкус крови все только усугубил.
Не оглядывайся.
И он не повернул головы.
— Все будет хорошо, — пообещал он Льву, но тот уже не открывал глаз. Яку взял его за подмышки и бесцеремонно потащил в сторону от сражения, пока кто-то не преградил ему дорогу.
Пожалуйста, не заставляйте меня проходить через это снова, мысленно взмолился он, но выхода не было. Яку положил Льва на землю так аккуратно, насколько это было возможно, и развернулся, готовый атаковать первым. Тут он заметил ладони, сложенные в ободряющем жесте.
Фукунага, с полными ужаса глазами.
Его пальцы быстро зашевелились, когда он понял, что привлек внимание Яку.
Я защищу Льва! Ямамото!
Последний знак был показан с такой срочностью, что желудок Яку болезненно свернулся.
— Будь осторожен, — он не был уверен, что Фукунага услышал его, уже направляясь в указанное ему направление, уклоняясь от Куроо, который скрестил с кем-то мечи, и стараясь держаться поближе к краю лагеря, дабы не угодить в другую передрягу.
Найти его было несложно.
— Ямамото!
— Я в порядке, — огрызнулся тот, не дожидаясь вердикта Яку. И слишком уж много вокруг него натекло крови, чтобы это было правдой. — Я занят!
Яку схватил его за рукав прежде, чем он успел убежать.
— Дай мне хотя бы перевязать тебя.
Ямамото сжал зубы, но с места не сдвинулся. Яку выдохнул, позволяя рукам работать самим, и знакомая работа была словно успокаивающим прикосновением в урагане этого безумия. Он порвал рукав Ямамото, отдергивая остатки ткани наверх, дабы увидеть урон. Яку поморщился от одного вида раны, но Ямамото вовсе не казался тронутым болью, которая, должно быть, терзала его.
Пока он мог лишь остановить кровотечение, так что он с силой обернул ткань вокруг плеча Ямамото, проглатывая задержавшееся на языке извинение. Это было необходимо. Ничего не поделаешь.
Яку открыл было рот, чтобы его как-то приободрить, но Ямамото сорвался с места прежде, чем он успел вдохнуть как следует.
***
Вступать в дуэль с человеком с мечом, имея одно лишь бревно, было решением немудрым. Да и Ямамото на звание мудреца не напрашивался. Рыча, он бросился в атаку. Человек повернулся к нему, и он заметил его карие глаза. Ямамото бросил в него бревно и продолжил бежать. Надолго это его не задержит.
— Куроо! — вскрикнул он, толкая их предводителя в сторону.
Серьезно, это ж как надо было отвлечься? Его чуть не закололи!
Выражение лица Куроо было странным. И вполовину не таким сосредоточенным, как требовалось. Вот ведь хрень. Ямамото даже не мог понять, его была кровь на нем или же его противников.
— Сходи к Яку! — завопил он, пихая Куроо в нужном направлении. Он что-то заметил, его инстинкты тут же сказали: не хорошо это и блять — тогда он принялся бежать.
Каждый поспешный широкий шаг сотрясал его тело, рука болела все сильнее. Но это он был причиной этого беспорядка. Это была его вина. Надо было держаться, на слабость времени не было.
И никакая сука не тронет Фукунагу в его присутствии.
— Эй! — вскрикнул он, беря нападающего в захват вокруг шеи и оттягивая назад. Силы было достаточно, чтобы тот грохнулся на землю. Вот дерьмо. Меч. От них было столько гребанных проблем.
— Ты в порядке? — заорал он, замечая, что Фукунага, похоже, охранял бессознательного Льва.
Твою мать.
Ладони Фукунаги предупреждающе взмахнули. Осторожнее!
Ямамото вновь сосредоточил свое внимание сзади. Стоило сделать это пораньше. Тихо вскрикнув, он уклонился, а клинок лишь поцарапал его. Идти можно было только вперед. Когда он выбьет меч из ее рук, станет намного легче.
Но прежде всего ему нужно было увести атакующую от Фукунаги и Льва.
— Эй, давай же, неужели это все, на что ты способна?
Черт, а она была быстрой. Ему приходилось практически прыгать назад, уклоняясь от бесконечных замахов. Они уже отошли достаточно далеко. Но как ему сражаться против нее в таком гребаном положении?! Все оружие хранилось в другом конце лагеря. С пустыми руками против разъяренного мечника? Нет уж, так не пойдет. Его такой расклад не устраивал.
Он споткнулся.
Дерьмо. Это слово наполнило его разум за долю секунды до столкновения с землей. Он откатился в сторону, пытаясь встать на ноги, но ее нога врезалась в его голову, отбрасывая назад. Он закашлялся, чувствуя вкус грязи и крови на языке, а его сознание звенело и звенело.
Рука подогнулась, когда он попробовал встать.
Нет, нет.
Ладони его не слушались. Женщина над ним покрепче ухватила эфес, явно выражая свои намерения. Ямамото пнул ее в колено. Он оттолкнулся другой рукой, мир вокруг завертелся; он поднялся на колени и оперся ладони, когда услышал ее ругательства.
Ямамото заставил себя встать. Выплюнул кровь, натекшую в рот. На ногах его держала одна только решительность. Он отошел в сторону, бешено оглядываясь по сторонам. Ничего, даже отдаленно напоминающего оружие.
Женщина занесла клинок и бросилась в атаку, его тело тоже пришло в движение: он позволил себе упасть, хватая полную ладонь грязи и листьев, и бросил все это ей в лицо. Он попытался отпрыгнуть в сторону, но равновесие предало его. Вместо этого он приземлился на бок, а мир вокруг кружился слишком быстро.
Твою ж мать, поднимайся.
Женщина протерла глаза. Ямамото позвал на помощь, кашляя и глотая собственную кровь.
Рядом никого не было. Черт.
Шевелись, тело. ШЕВЕЛИСЬ!
Он не мог умереть здесь.
Он должен был защитить своих друзей…
Ноги не поднимали его.
Черт. Черт.
— И это все, на что ты способен? — скопировала его нападающая. Хватка на эфесе ожесточилась, направляя меч на него.
Он зажмурился…
Над ним зазвенел металл.
— Думаешь, я так и позволю тебе тронуть моего друга, а?!
Этот голос!..
— Большая ошибка, позволь сказать!
Ямамото снова открыл глаза, пялясь на ноги и моргая. Его голова, его лицо слишком болело, чтобы посмотреть наверх. Но он все равно знал, что это был Танака. Танака был тут…
Мягкий голос позвал его по имени. Суга?
— Если я помогу, ты сможешь встать? Мы вытащим тебя отсюда.
Нет! Нет, он не мог уйти. Он попытался объяснить это Суге, но язык тоже его не слушался.
— Ты сделал достаточно. Оставь все остальное нам. Саеко!
Ах, какой позор. Он был влюблен в старшую сестру Танаки с тех пор, как встретил ее. И единственной причиной, по которой ему позволили обернуть руку вокруг ее плеча, было то, что она помогала ему ковылять из лагеря. Он облокачивался на нее почти всем своим весом. Но эта девушка была сильной, упрямо продолжала идти даже с новым грузом, таща его за собой.
— Ты хорошо поработал, — сказала она ему, вот только самому Ямамото так не казалось.
***
Лев выглядел из рук вон плохо, а бедный Фукунага так напоминал испуганного кота, что Суга не удивился бы, если бы тот попытался в отчаянии зашипеть на него. Но когда парень понял, что это был он, в его глазах зажегся слабый огонек.
— Ты можешь помочь мне вытащить его из лагеря?
Резкий кивок. Следя, чтобы голова Льва двигалась как можно меньше, они начали наполовину тащить, наполовину нести его поближе к стенам, где только что снова появилась Саеко. Увидев их, она подбежала прямо к ним.
— Я этим займусь, помогите кому-нибудь другому.
— Рана головы, будь осторожна, — благодарно предупредил ее Суга. Судя по выражению ее лица, Саеко все поняла.
— Давай вытаскивать вас отсюда, парень, — сказала она Фукунаге, стоявшему позади него, пока сам Суга оглядывал разверзшийся перед ним хаос. Крики, оружие, бесчисленные важные жизни на кону и слишком много происходящего одновременно. Он видел Ямагучи и Тсукишиму с обнаженными мечами, спина к спине. Куроо с поникшей рукой, Даичи рядом с ним. Танака, защищающий кого-то, упавшего на землю рядом с костром…
Суга сорвался с места.
***
Воробей.
Она была единственной целью Ячи. Она была самой опасной, она была лидером этой ужасной атаки. Если Ячи найдет и прикончит ее — сердце девушки сжалось от это мысли, но сантиментам не было места в пылу битвы.
