сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 54 страниц)
Она была напугана до смерти, но ей надо было сразиться с Воробьем снова, положить этому конец. Спасти всех.
Найти ее было не так-то просто. Она еще за столько вещей волновалась, начиная с того, что следила за Хинатой с Кагеямой. Пускай они и охраняли друг друга — Хината не научился всему тому, что знала она, а Кагеяма… хотелось бы ей остаться с ними, помочь Инуоке выбраться отсюда.
Но тут ее внимание переключилось на что-то другое.
Ноги несли ее быстрее, чем когда-либо, но предотвратить запуск стрелы она не могла, лишь сбить ее с курса. В секунды замешательства она отобрала оружие у женщины. Это не была Воробей — она была намного меньшей угрозой, едва держалась против атак Ячи. Сумев освободиться, она убежала прочь.
Ячи не погналась за ней. Безоружная и неумелая женщина в рукопашной схватке мало чего стоила.
Воробей, она должна найти Воробья.
Она вертела головой слишком быстро, чтобы опознать всех окружающих ее людей, но ее взгляд остановился на Яку. Он просто стоял — бледный, неподвижный, с подставленной под удар спиной, и пялился в никуда. Он чем он только?!
Ячи снова побежала, не позволяя панике охватить ее, и атаковала мужчину вдвое больше и тяжелее себя; лицо у него было опухшее и окровавленное, а сам он размахивал огромным, тупым оружием. Прежде, чем он успел занести его над головой Яку, Ячи оттолкнула целителя в сторону, вставая на ноги в следующую же секунду и принимая нужную позицию.
Она еще никогда не встречала такого оппонента, который мог легко победить ее одной лишь силой.
В ее сознании прозвучал голос Киеко. Не теряй спокойствия. Пользуйся головой, и у тебя будет преимущество перед большинством атакующих. Дыши. Доверься своему телу и своим способностям.
От мужчины несло кислым потом, и нос ее защипало, когда она атаковала. Его оружие прошло опасно близко к ней раз, второй. Она никак не могла сбить его с ног. Поиск его жизненно важных точек и удар по ним с необходимым количеством силы казался невозможным.
Попытка за попыткой проваливались. Паника все-таки заполняла ее, особенно когда он схватил ее за руку и болезненно вывернул, заставляя вскрикнуть. Что-то заострилось в ее разуме.
Она изловчилась и вышла из захвата. Ни с того ни с сего собрать силу и направить ее в нужное место оказалось совсем не сложно. Ее тело двигалось, удары попадали в цель. Оружие упало. Мужчина последовал за ним.
Когда он ударился о землю, Ячи подобрала его оружие и уронила на него. Ячи поморщилась, отводя взгляд и потирая болящую руку.
Она вздрогнула, когда Яку схватил ее за плечи с невероятно широко распахнутыми глазами.
— Лев, Фукунага — ты их видела, они…
— Они в безопасности. Но думаю, Инуока нуждается в тебе…
Облегчение на лице Яку продержалось лишь мгновение. Ячи показала ему направление, и Яку сорвался с места. Она помчалась было за ним, но тут резко остановилась после первого же шага, слегка покачиваясь. Стук сердца отдавался у нее в ушах. Она сжала кулаки, заметив Воробья, угрожавшую кому-то…
— Ох, даже не думай об этом, — прошипела Ячи, оббегая все бушующие вокруг схватки и направляясь к своей главной цели.
***
Нишиноя сжал свою ногу, постанывая от боли, когда Суга присел на колени рядом, кладя руку ему на плечо. Его лицо перекосилось от боли и блестело от пота, выступившего из-за напряжения. На это даже смотреть было больно. Но крови было немного — иначе рана ноги могла быть смертельной.
Глаза Суги распахнулись, когда рука Нишинои внезапно рванулась в сторону. В ней была зажата стрела. Зря он так поступил — но времени выговаривать ему не было.
— Было не сильно больно, — сказал Нишиноя Суге, пока тот лез в свою сумку, вытягивая длинную полосу ткани и временно заматывая ногу. Голос его был слабым и низким, слегка дрожал, а он все равно пытался утешить Сугу.
Храбрый, храбрый Нишиноя. Когда Суга начал перевязывать его ногу, он был рад, что Нишиноя позволил себе всхлипнуть и уткнуться лбом ему в плечо. Его волосы щекотали лицо Суги, а запах крови в воздухе отяжелял язык. Руки Суги двигались автоматически, успокаивающие слова сами соскальзывали с языка.
— Мы хорошенько обработаем рану дома. Ты мгновенно поправишься, — поспешное это было обещание, но Суге было все равно. Надежда и решительность были важной частью лечения. Так чего ему стоило подтолкнуть Нишиною в правильном направлении?
— Танака! — позвал он, увидев, как напавший на того упал на землю. Суга старался не приглядываться к нему, его желудок болезненно сворачивался.
Танака выглядел удрученным, в глазах у него отражались тысячи вопросов о состоянии Нишинои.
— Он будет в порядке. Вытащи его отсюда.
— Понял!
Танака сел на колени, осторожно протянул одну руку под колени Нишиное и подхватил его спину другой. Нишиноя спрятал лицо у него на груди, пальцы его так сильно сжимали ткань рубашки, что костяшкт побелели, и от одного этого у Суги перехватило дыхание.
Суга задержал взгляд на нем на мгновение, а потом заставил себя продолжить дальше.
Боже, хотелось бы ему, чтобы Кагеяма остался рядом с ним, но то, как он все время держался рядом с Хинатой, было неудивительно. Суга лишь молился, чтобы они оба были целыми, и что больше его помощь никому не понадобится, хоть это и казалось пустой надеждой, учитывая обстоятельства.
Суга заметил Яку, склонившегося над Инуокой — целитель обрабатывал тому руку. Он повернулся, ища других нуждавшихся в помощи людей.
Удар пришел из ниоткуда.
В следующую секунду он оказался прижат к твердой скале, сильно приложившись об нее затылком.
— Вот мы, наконец, и встретились, Сугавара.
Он моргнул, уставившись в зеленые глаза напротив, и встретивший его сумасшедший блеск говорил — это, должно быть, Воробей — но откуда она вообще могла знать…
Его разум отчаянно пытался соединить части мозаики с размытыми воспоминаниями его прошлой жизни, и когда, через весь туман боли и паники, до него все-таки дошло, он резко ахнул от шока.
— Скарлетт.
— Даже не смей называть меня этим именем. Может, сперва я отрежу тебе язык — разумеется, сразу после того, как убью всех твоих маленьких друзей. А драгоценного Даичи оставим напоследок.
***
Сражение спиной к спине с Ямагучи пробудило в нем воспоминания.
Единственным беспокоившим его ранением был порез над глазом. Тсукишима снова протер его рукавом. Чертова кровь все капала ему в глаз, мешала замечать ключевые детали, общую картину битвы, ведь он не мог нормально видеть.
Зато Куроо он заметил даже через всю эту кровь. Этот парень привлекал его внимание как никто другой.
Какого черта с ним творилось? Он тряс кого-то, крича, как сумасшедший.
Ему надо бы повернуться, если он не хочет, чтобы та женщина его заколола…
Он должен повернуться прямо сейчас, он…
Твою ж мать. Тсукишима побежал, что-то крикнув Ямагучи, предупреждая, что он ушел. Ему пришлось прыгнуть, вытянув клинок, чтобы парировать удар, который мог стать смертельным.
Сила столкновения двух мечей заставила его кисть запылать от боли. Тсукишима стиснул зубы, все больше наполняясь раздражением и уверенностью, скрещивая клинки снова и снова.
Вот уроды. Все они дрались ужасно грязно. Тсукишима ненавидел таких людей. Пора тут заканчивать. У него тоже еще была парочка тузов в рукаве, дожидавшихся шанса. Он как следует воткнул ногу в землю, пиная в соперника грязь и нанося удар.
Он снова вытер глаз и повернулся. Куроо должен был сражаться. Вместо этого он выглядел настолько растерянным, что Тсукишима даже удивился — он никогда его таким не видел. Его руки все еще болели, а Куроо был чертовски жалок. У него не было на это времени.
— Какого черта с тобой произошло? Держи себя в руках, я не хочу увидеть тебя мертвым.
Его взгляд переместился на еще одно надоедливое недоразумение природы. Да что ж, блять, такое. Времени проверять Куроо у него больше не было.
Он так ненавидел людей с кинжалами.
Как следует пнув парня в ладонь, он обезоружил его прежде, чем тот успел выколоть Кагеяме глаз. Жалкий трус сбежал, не дожидаясь, когда клинок Тсукишимы настигнет его. А Кагеяма выглядел так, словно небо у него над головой внезапно позеленело.
Тсукишима протянул ему руку.
— Обойдемся без сантиментов, — огрызнулся он, нетерпеливо хватая колебавшуюся ладонь Кагеямы и поднимая его на ноги.
— Понял.
И он побежал прочь: преданный пес, в которого он как-то превратился под влиянием Хинаты; и тут же бросился на какого-то сумасшедшего невезунчика, который посмел напасть на его нового хозяина.
Тсукишима вытер руку о штаны и отправился назад. Куроо за это время не закололи, скорее всего, благодаря Даичи.
Где же Ямагучи?
Тсукишима нигде не видел его и заставил себя дышать глубже. Он испугался и уже ушел? Нет, это было на него непохоже, не теперь.
Кровь у него в венах заледенела, когда он увидел человека на земле.
Это не мог быть…
Он чуть в собственных ногах не запутался.
Это был он. Это был Ямагучи, и вокруг него было так много крови.
Тсукишиме никогда не было так плохо. Злость ударила его неожиданно сильно, разгораясь полыхающим огнем бок о бок с холодным шоком, заполнявшим его изнутри, угрожая превратиться в нечто, способное отнять у него самообладание. Это казалось слишком опасным, учитывая зажатое у него в руках оружие.
Один из этих гребанных преступников приземлился на колени рядом с Ямагучи. С резким выдохом, превратившимся в сломленный вскрик, Тсукишима занес клинок с намерением убить.
Лезвие вспороло землю в нескольких сантиметрах от человека, который отпрыгнул в сторону и в шоке уставился на него.
Тсукишима не мог нормально дышать. Его пальцы ослабели настолько, что он даже меч не мог поднять.
Кровь Ямагучи пропитывала землю, а Тсукишиме привиделся мертвый человек.
Странным было то, что привидение выглядело повзрослевшим, хотя он умер много лет назад. Тсукишима покачал головой, моргая.
Юноша все так же пялился на него, с узнаванием во взгляде и кровью Ямагучи на руках.
Тсукишиме необходимо было взять себя в руки. Это не могло быть взаправду, и это было неважно. Он должен был доставить Ямагучи к Суге. Да где вообще шатался Суга?
Он покачал головой, снова моргая, пытаясь прогнать галлюцинацию, закрыл глаза и сосчитал до пяти.
Когда он снова открыл их, Акитеру все еще не исчез.
***
Ячи тихо мчалась по лесной подстилке.
Воробей ее не заметила, и когда Ячи атаковала ее, она сумела тут же оттащить врага от Суги. Это было самое важное.
— Кажется, я сказала тебе не трогать моих друзей!
Воробей уставилась на нее, ухмыльнулась и атаковала.
Все было как в прошлый раз. Ее тело двигалось, словно жидкий экстракт гнева, впрыснутый в ее мышцы, и единственным значимым была ее цель: остановить ее, причинить ей боль. Времени на раздумья у Ячи не оставалось.
Она продолжала двигаться, двигаться, уклоняться от ножа и ударов. Иногда она оказывалась так близко к оружию, что у нее перехватывало дыхание. Взгляд Воробья заставил ее сердце набрать ритм, а тело — набраться желания атаковать и закончить эту битву.
Время перестать защищаться. Она снова увернулась от клинка, прошедшего так близко к ее лицу, что она почувствовала, как он обрезал ей пару прядей волос. Ячи развернулась и дернула запястье Воробья вниз.
Когда клинок выпал у нее из рук, задача упростилась, пускай у Воробья все еще и была ужасающая аура. Ячи медленно добивала ее, пока не взяла в захват и не перекинула через плечо. Воробей приземлилась на спину, воздух выбило у той из легких. Ячи мгновенно перевернула ее и завернула руки женщины за спину.
— Твоим злодеяниям пришел конец.
— Да что ты говоришь? — прокашлялась Воробей, все еще пытаясь говорить заносчиво, даже когда все было кончено. — Неплохо тебе в Карасуно голову промыли, а? Вся эта хрень про друзей. Благие намерения.
— Замолчи, — сказала ей Ячи, будучи неуверенной, что делать теперь. Она должна убить ее, она знала это, но… она… не могла убить человека.
— Особенно Сугавара. Такой весь из себя благородный целитель, да? А он рассказал тебе, что когда-то убил моего брата?
Шок дал Воробью тот самый шанс, что она искала. Ячи было стыдно, что она так легко попалась в эту ловушку, когда Воробей прижала ее к земле. Уголком глаза она заметила, как побежал Суга…
— Знаешь, девчонка, ты меня очень бесишь.
***
— Ты в порядке?!
Хината все еще усиленно дышал, а Кагеяме казалось, что задыхался он сам.
— Все нормально, — прохрипел он в ответ. Хината явно не был в порядке.
— Хватить врать, ты же…
Хината приподнялся и неуклюже закрыл рукой рот Кагеямы, внимательно глядя на него.
— Все нормально, — снова прошептал он, пускай минуту назад его чуть не придушили. Кагеяма хотел закинуть его на плечо и унести за пределы лагеря, подальше от всех опасностей.
Кто бы мог подумать, что он когда-нибудь будет так сражаться — беспокоясь о сохранности столь многих людей. Его учили, что подобные связи помешают ему в бою. Но биться с Карасуно было совсем по-другому.
Из всех людей, его спас Тсукишима.
Хината оперся рукой о землю, явно пытаясь встать. Не задумываясь, Кагеяма помог ему подняться, чуть задерживая свою хватку.
— Я могу стоять.
Ах, точно. Кагеяма спешно отпустил его. Хината двинулся с места, прихрамывая на левую ногу.
— Это мелочи, — пробормотал он. — Идем…
Позади них сквозь воздух прорезался ужасный, болезненный вскрик.
***
Когда до него донесся вопль, Даичи оставил схватку, в которую был вовлечен. Куроо придется позаботиться об этом самостоятельно. Он резко развернулся, всепоглощающий гнев наполнил его тело до краев. Ячи на земле, Суга рядом, и та женщина…
Он дернул ее в сторону от них обоих. Та освободилась, используя обратный маневр, направленный в его слепую сторону. Он слышал, как позади Ячи пыталась приглушить полные боли всхлипы, а Хината выкрикивал ее имя. Она точно пыталась что-то ответить, она справится, она не была настолько ранена.
Когда взгляд Даичи упал на Воробья, он заметил, как в ее глазах промелькнул страх, когда она увидела выражение его лица.
— Все кончено. Ты причинила страдания достаточному количеству людей.
Схватка была недолгой. Пускай она и боролась изо всех сил, Даичи сражался так же, полыхая от злобы к тому, что она сделала с людьми, которых он любил.
Он положит этому конец, прямо здесь и сейчас…
— Не убивай ее!
Отчаяние в голосе Куроо заставило его заколебаться, но он удостоверился, что его хватка на Воробье все еще позволяла ему довершить начатое в любой момент. Несмотря на то, как сильно он презирал подобное. Ему необходимо было уберечь свою семью.
Куроо подошел ближе, тяжело свесив плечи, а с пальцев у него капала кровь.
— Где. Кенма.
— Ох, хотелось бы тебе знать, — прохрипела в ответ Воробей. Даичи хотелось прикончить ее только за улыбку, с которой она говорила подобные вещи.
— Не тебе с нами нахальничать. Скажи, где он.
— С чего бы это? Вы же все равно убьете меня.
— Мы можем сделать это в сотни раз болезненнее, — прорычал Куроо.
— Я так не думаю, — прошептала в ответ Воробей, и рука ее вытянулась быстрее, чем Даичи успел среагировать. Она сунула ладонь прямо в ближайший костер, схватила одну из горящих веток и бросила в него. Ему ничего не оставалось, кроме как отскочить назад, подняв руки, чтобы защитить лицо.
Пламя лизнуло его кожу, потом ветка отскочила, и Воробей быстро вырвалась на свободу. Куроо что-то кричал, но Даичи лишь увидел, как она быстро распинала повсюду горящие ветки и ударилась в бега, и ее голос зазвенел по округе, призывая к отступлению всех, кто еще не пал или не покинул поле боя.
***
— Так значит, ты все-таки жив.
Тсукишима не знал, что чувствовал. В основном ничего, даже когда смотрел на Акитеру. На лесной подстилке было слишком много крови его лучшего друга, чтобы думать об этом сейчас.
— Отойди от него.
Акитеру не двинулся с места, и Тсукишима вновь занес клинок, неуверенный, почувствовал ли он облегчение, когда Акитеру отпрыгнул в сторону, и он промахнулся. Тсукишима упал на колени рядом с Ямагучи. Он не мертв, он не мертв, он не мертв, повторял его разум, увидев знакомые веснушки, забрызганные кровью.
Вокруг было столько крови. Слишком много крови.
— Ямагучи. Эй, Ямагучи. Советую тебе открыть глаза, ты меня слышишь?!
— Может, тебе не стоит… — голос Акитеру был мягок, и что-то будто сломалось в Тсукишиме. Не здесь, не после того, как он ранил Ямагучи.
— Не. Смей! Разговаривать!
Голос выходил из-под его контроля, и это было странно — словно щит, который защищал его от всего происходящего, трескался. Его руки дрожали, когда он порвал свою рубашку и прижал ткань к ране. Где вообще находился источник всей этой крови?..
— Тсукки?..
Голос Ямагучи был едва ли громче шепота, а также стал лучшей вещью, что слышал Тсукишима за всю его жизнь.
— Да. Не шевелись. Я тебя подлатаю.
