Текст книги "Жила-была девочка, и звали ее Алёшка (СИ)"

Автор книги: Таня Танич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 64 страниц)

Его одобрение и понимание были так важны, как и то, что он не стал избегать объятий, отстраняться от меня, а лишь успокаивающе похлопал по спине, выражая молчаливую поддержку. Теперь я понимала, что Яр действительно в порядке – настолько, насколько это было возможно в его положении. И я снова могла уделять больше внимания учебе без страха упустить момент, недоглядеть, не оказаться рядом в трудную минуту.

Похоже, наша жизнь на самом деле немного наладилась.

Вот только для того, чтобы насладиться ее радостями, мне нужно было поторопиться – слова Вадима Робертовича о том, что случится, если я не явлюсь сегодня в универ, очень ярко отпечатались в моей памяти.

– Кстати, угадай, кто вчера приходил? – мимоходом бросила я, вскакивая с кровати и убегая в ванную наспех умыться и расчесаться.

– Понятия не имею, – донесся сквозь приоткрытую дверь расслабленный голос Яра.

– Нет, ты попробуй! – я выскочила в коридор с зубной щеткой во рту – так велико было нетерпение увидеть лицо друга, когда он узнает о нашем вчерашнем госте.

– Ну… неужели твои подружки из общежития? Ты ведь оставляла им свой адрес?

– Нет! – я активно затрясла головой в знак несогласия с этой идеей, параллельно понимая, какая ниточка привела к нам Вадима Робертовича. Кто как не деловая Анечка помогла мне с телефоном риэлтора? Видимо, она же и сдала учителю эту информацию, о которой я умоляла не распространяться. Но все это было уже неважно, и я сейчас чувствовала что-то вроде благодарности нашей звезде потока, которая, как всегда, не сдержала свое обещание.

Видимо, других версий Ярослав не имел, поэтому озадаченно смотрел на меня, пока я, хихикая и давясь зубной пастой, интриговала его, а потом и вовсе убежала в ванную, вернувшись только спустя пару минут.

– Нет, не подружки, но кое-кто из нашего студенческого окружения! – заявила я, спешно вытряхивая из шкафа свои вещи. – Что – не понимаешь подсказки? Ну, даю тебе последний шанс – кто у нас мастер невозможных поступков и для кого не существует тайн и преград?

Взгляд Ярослава стал еще более растерянным.

– Три, два, один… Вадим Робертович! – и я развела руками в картинном жесте. – Сюрприз, да?

– Что-о-о? – протянул Ярослав, опускаясь в кресло. – Вадим? Мой… мой куратор? То есть, я хотел сказать, бывший куратор? Лекс, ты серьезно?! Он что – меня искал? Нет, я, конечно, подозревал, что сам факт – его студент вдруг взял да и бросил курс, вряд ли вызовет у него позитивные чувства… Это такой удар ему по гордости, к нему же многие хотят попасть и никто сам не уходит… Но чтобы до такой степени! Лекс? Ты почему смеешься? Сначала напугала меня до чертиков, а теперь смеешься! А ну давай выкладывай мне все, не то я с ума сойду!

– Слушай, я не думала, что ты его так боишься, вы же раньше вполне хорошо себе ладили!

– Лекс, опомнись! Одно дело учиться у Вадима в группе и работать в его проектах – и совсем другое, когда он злющий ищет тебя, чтобы потом придушить! Ты меня просто шокировала этой новостью! Я ведь не думал, что он так категорично воспримет мой уход, я же обычный студент и не настолько дорог его сердцу… Хотя – стоп! – глаза Яра округлились и он на несколько секунд уставился на меня немигающим взглядом, будто видя впервые. – Не настолько дорог его сердцу… – снова протянул он и вдруг совершенно другим голосом – резким, уверенным в свое правоте, заявил: – Вадим приходил к тебе!

– Вот молодец! Все правильно разгадал! – весело посмеиваясь и собрав одежду в один большой ворох, я снова убежала из комнаты, на этот раз одеваться.

Оставшееся до выхода время мы с Ярославом потратили на завтрак, продолжая наш, становившийся все более оживленным, разговор.

– Ну так и что, Лекс? Как прошла ваша… э-э-э…встреча? Я же правильно понимаю, – он тебя искал, да? После того, как ты снова загуляла и не показывалась в универе… сколько там – полтора месяца?

– Нормально прошла. Да, именно поэтому он и приходил, из-за моих пропусков, – поспешно пережевывая свой бутерброд, я допивала вторую чашку кофе и радовалась тому, как замечательно Яр сам все придумал и объяснил. А значит, мне не придется посвящать его в излишние подробности насчет странных ожогов, которые вчера видел Вадим. Не нужно другу сейчас дополнительно стресса еще и от моих тайных проблем.

– Угу, Лекс, то есть, для тебя это нормально – то, что преподаватель так на прогулы реагирует? Не просто в деканат, к примеру, сигнализирует, а именно приходит домой? И даже не просто приходит, а разыскивает твой дом! Да, именно так – разыскивает твой новый дом, который ты всеми правдами и неправдами пытаешься скрыть даже от подружек по общежитию? – тоном "разведчика", подозрительно похожим на тот, которым общался с незадачливым комендантом общежития, продолжил выстреливать вопросами Ярослав.

– Ну а что здесь странного, Яр? Ты же знаешь Вадима – с ним лучше не шутить. Я обещала ему больше никогда не прогуливать и вот – не сдержала обещание, а он меня, как видишь, нашел.

– Ага. То есть, ты думаешь, что он пол-Киева перевернул – ведь не думаю, что его поиски были такими быстрыми и легкими, – только потому, что ему тебя на парах не хватало?

– Да нет, не на парах. А вообще, вроде как, по жизни, – необдуманно сболтнула я.

– Даже так! – чрезвычайно довольный тем, как я поддаюсь на его уловки, уточнил Ярослав. – Значит, по жизни не хватало! Очень интересно!

– Да ты не так меня понял! Я имела в виду – творческой жизни! Я же ему идею будущего романа обещала предоставить к началу второго семестра, а тут, считай так круто обманула, идеи нет, меня – нет, вот он и озверел слегка, и… и пришел.

– Ах, романа! – протянул Яр, едва сдерживая смех. – Будущего? Даже можно сказать, потенциального?

– Ну да, именно! Мы же тут едва ли не книгу вместе собрались писать! Только о чем – непонятно! Но Вадим сказал, что привяжет меня к стулу и будет палкой бить, так что я обязательно выдам ему результат! И у него на меня, наверное, какие-то планы… И надежды…

Тут Яр не выдержал и захохотал, пригнув голову к столу и накрыв ее руками.

– Лекс-Лекс, все, прекрати, не надо больше! Я все понял! А вот ты? Ты хоть понимаешь, что вообще происходит? Ты сама себя со стороны слышишь?

Я совершенно растерялась:

– Яр, послушай… Может ты… против того, чтобы он к нам заходил? Я, если что, могу…

– Да о чем ты вообще? – Яр сделал успокаивающий жест руками. – Я совершенно не имею никакого права и желания указывать, кому сюда ходить, а кому нет! Тем более, Вадиму, которому еще попробуй на что-то там укажи! Но я бы на твоем месте хорошенько пораскинул мозгами над ситуацией, ну, во избежание слишком уж неожиданных сюрпризов в дальнейшем. Ты все-таки девушка, а Вадим – мужчина, так сказать, в самом расцвете сил… Ну, что, Лекс? Ловишь мою мысль? Понимаешь, к чему я веду? – на лице Ярослава застыло такое озорное выражение, что я даже не смогла полноценно рассердиться, как случалось всякий раз, стоило мне услышать прозрачные и не очень намеки на тему каких-то мифических чувств учителя ко мне.

– Да что ж такое, и ты об этом! Нет, Яр, я понимаю, когда еще девчонки из общежития языки чесали, но им только дай повод посплетничать! Но ты! Ты же умный человек, Ярослав! И, кроме того, это ведь Вадим Робертович! У него что, дел других нет, кроме как волочиться за мной? Или вокруг него женщин мало – красивых, уверенных, под стать ему? С которыми может быть интересно и… и увлекательно?

– Да-да, Лекс, и увлекательно! – продолжил хохотать Ярослав. – Послушай… – он попытался перестать дурачиться. – Я не отрицаю, что Вадим – человек из другого мира. Именно поэтому я тебе и говорю – присмотрись к ситуации! Эта разница между вами, она, знаешь, часто привлекает больше, чем общение с людьми из своей тусовки… Ай! Ты что делаешь?

Наклонившись через стол, я в шутливой попытке привести друга в чувство, небольно хлестнула его по плечу кухонным полотенцем – раз, другой, от чего Ярослав только еще больше рассмеялся, даже не пытаясь уворачиваться.

– Возвращаю тебе… прежнее здравомыслие! – с шутливым негодованием заявила я. – Я не узнаю тебя, Яр! Ты всегда был таким скептиком, что это еще за полеты фантазии? Вадим, между прочим, уверен, что я тут счастливо живу со своим женихом! Правда, он еще не знает, кто мой прекрасный принц, но сегодня вечером вы вполне можете познакомиться. Вот, сообщаю тебе, чтобы был в курсе!

– Да ты что, совсем с ума сошла?! – в притворном ужасе завопил друг, хватаясь руками за голову. – За что, Лекс, за что? Чем я провинился перед тобой, что ты выставила меня соперником перед Вадимом! Ну как ты могла так подставить меня! Своего лучшего друга! – и тут мы оба, согнувшись пополам, так и покатились со смеху.

– Ну, все, Яр, все, хорошенького понемногу! – пытаясь успокоиться, я бросила быстрый взгляд на часы и поняла, что надо поторопиться. – Я могу, конечно, снять с тебя все романтические подозрения – но в обмен на снятие этих же романтических подозрений с Вадима! Да и врать ему о наших чувствах, как твоим родителям, сам понимаешь, смысла нет.

– И вообще – это опасно! – кивнул Яр, привычно-небрежным жестом убирая челку с глаз. – Так что уж будь добра, хоть ему не вешай лапшу на уши о нашей неземной любви до гроба.

– Нет, ну действительно? Ты не возражаешь? – я попыталась закончить разговор на серьезной ноте. – Я найду, что ему сказать, не раскрывая всей ситуации. Например, что у тебя проблемы с семьей, и тебе негде жить! Какие проблемы не важно – но вы как будто жутко поссорились!

– О да-а, жуткие родители-маньяки меня вообще из дому выгнали! – важно закивал головой Ярослав. – Ты же видела их – просто оплот тоталитаризма и домостроевщины!

– Ну я-то видела, а вот Вадим-то как раз нет, не видел! И откуда ему знать, что они у тебя пришельцы-инопланетяне? Да что у меня, Яр, фантазии не хватит, что ли, убедить его? Самое главное, чтобы тебе присутствие Вадима никак не мешало.

– А почему мне это должно хоть как-то мешать? Я себе спокойно смоюсь из дому, благо, погода на улице прекрасная, а ты тут сама уже разбирайся со своим супер-учителем и потенциальными романами! – Яр не выдержал и снова рассмеялся от нового всплеска моего негодования.

Как бы там ни было, к моменту моего возвращения из университета, Ярослав был дома. Я нашла его сидящим в кресле и читающим книгу детских сказок (других книг в нашем обиталище временно не водилось) по-прежнему в очень веселом расположении духа.

По поводу предстоящего визита Вадима Робертовича больше волновалась я, потому что за весь день не успела с ним даже словом перемолвиться.

Пробегав по коридорам для объяснений с другими преподавателями и собирая материал для скорейшей сдачи долгов, пару раз во время случайных встреч, я ловила на себе выразительный взгляд учителя. С одной стороны, он вселял в меня чувство безопасности, с другой – вызывал подсознательный страх.

Я больше не была хозяйкой своей жизни и не смогла бы пустить ее под откос, даже если бы очень этого захотела.

Поэтому, когда вечером Вадим Робертович ожидаемо позвонил в дверь, я открыла ему, чуть дрожа от волнения. Неизвестно, то ли на меня подействовали слова Ярослава о том, что он не просто так к нам ходит, то ли беспокойство от того, как пройдет их встреча.

Впрочем, стоило только взглянуть в уверенные глаза учителя, как волнение и растерянность понемногу отступили.

– Привет! – чувствуя, как по губам расползается неконтролируемая улыбка, заявила я совершенно по-свойски. Мне все больше и больше нравилось наше домашнее общение, не скованное рамками статусов, которые я, в отличие от Вадима Робертовича, старалась соблюдать на людях.

– Проходи… пожалуйста. Только я в этот раз не одна.

– А мне плевать, – по привычке, пренебрегая этикетным приветствием, заявил он, переступая порог так, будто уже здесь живет. – Я пришел не на жениха твоего любоваться. Я принес то, что обещал.

Я не смогла сдержать тихий смех.

– Подожди. Для начала я хочу вас познакомить.

– Алексия! – Вадим Робертович явно разозлился от подобной перспективы. – Для твоей же безопасности предупреждаю – не втягивай меня в ваши дурацкие смотрины! Пусть это чучело сидит себе, где сидело и не суется мне под руку! Потому что я… – и тут он умолк, растерянно уставившись на Яра, вышедшего в коридор на звуки наших голосов. – Это еще что такое?! Ярослав! Антоненко! А ты какого лешего здесь делаешь?!

На минуту между всей нашей троицей, собравшейся у входной двери, повисла тишина в лучших гоголевских традициях.

– Здр…здравствуйте… – выдавил из себя Ярослав, покрываясь легкой бледностью. Видимо, причиной этого стало каменное выражение лица Вадима Робертовича и его тяжелеющий, все более свирепый взгляд, которым он сверлил бывшего студента.

– Так вот оно что, ребята. У вас тут, оказывается, партизанщина. Прятались от меня оба, значит, – по тону учителя, чувствовалось, что он неприятно удивлен и с трудом подбирает слова. И эта его мрачная растерянность выглядела крайне пугающе.

Поэтому я поспешила скорее вмешаться:

– Ну что за глупости, никто ни от кого не прятался!

– Молчи, птичка! – резко разворачиваясь ко мне, рыкнул Вадим Робертович, от чего я застыла с полуоткрытым ртом и расширенными от ужаса глазами. Похоже, встреча обещала пройти гораздо экспрессивнее, чем я могла себе представить. – Лучше молчи от греха подальше! С тобой я потом разберусь! Антоненко… – вновь проговорил учитель, надвигаясь на Ярослава так же, как вчера надвигался на меня. – Ты что, совсем страх потерял, прогульщик хренов? Ты хоть понимаешь, к кому ты полез?

– Вадим Робертович, я ни к кому не лез, вы что! Я ничего такого не… не делал! Никогда! – затараторил Ярослав пятясь в комнату, сигнализируя испуганным взглядом из-за широкой спины Вадима о том, что ситуация начинает выходить из-под контроля.

"Ну что я тебе говорил! Ты только посмотри на него!" – говорило выражение лица Яра, и я поняла, что положение надо спасать немедленно.

– Эй, а не пора ли нам всем успокоиться? Я понимаю, что ситуация получилась странной! И может показаться, будто Яр сбежал из твоей группы, а я его покрывала! Но, поверь, все совершенно не так, как ты подумал! – вернувшись из кухни со стаканом воды, который мог бы помочь разрядить обстановку, затараторила я, обращаясь к Вадиму Робертовичу.

– А ты откуда знаешь, что я подумал! – мгновенно меня направление наступления, развернулся ко мне он, и я снова попятилась. – Это ты, птичка, о чем думала, когда решила жить с… – он бросил на Ярослава уничижительный взгляд. – С ним! Где были твои мозги? Ты хоть думала, какие у вас дети получатся? Вы же не люди, а два грёбаных привидения! Вам самим еще няньку надо, а вы решили в семейство поиграть!

– Вадим Робертович, выслушайте меня, пожалуйста! – со своей стороны ринулся спасать меня Ярослав. – Мне тоже очень понятно ваше возмущение, но, поверьте, мы с Лекс не таились за вашей спиной, а университет я бросил совершенно не потому, что мне не нравилось учиться у вас! Наоборот – это был такой нужный опыт и вы столько всего мне дали, но… Но так уж вышло! И Лекс не собиралась бросать учебу, она просто немного отвлеклась!

– На что отвлекалась эта "Лекс" мне прекрасно известно, может, даже побольше твоего! – гаркнул на него Вадим, автоматически забирая стакан с водой из моих рук и залпом опустошая его.

Похоже, первый приступ ярости у него прошел и теперь, чудом сдержавшись от того, чтобы не стукнуть нас лбами, он собирался приступить к допросу.

– Слушай меня сюда, птичка. У тебя есть полминуты. Ровно тридцать секунд чтобы внятно, парой предложений рассказать мне, что здесь у вас творится. На большее моего терпения не хватит. Все, погнали, время пошло!

– У нас здесь все нормально! Все хорошо! Я съехала из общежития, потому что мне все надоело, ну какие там условия, ты же сам понимаешь – тараканы, общая кухня, уюта никакого! А с Яром мы живем вместе как друзья! Делим квартиру, ведь одному человеку и грустно, и скучно, а вдвоем хозяйство легче вести!

– Очень хорошо живем! – решил прибавить убедительности в мой рассказ Ярослав. – Исключительно как друзья и как соседи, Вадим Робертович, можете не волноваться! – на этом красноречие друга враз увяло от одного взгляда, который метнул в него Вадим.

– Так что вот, мы все тебе рассказали! Яр действительно решил больше не учиться, у него другие обстоятельства, а я – я просто загуляла! Вот так взяла и расслабилась – отдельное жилье, уют, спокойствие! Между прочим, меня Ярослав очень даже на учебу выпихивал! И тобой угрожал!

– Да-да! – интенсивно закивал Яр. – Очень даже выпихивал! И именно вами угрожал! Сказал, что если Лекс не придет в универ, а вы тут нас обоих найдете, то шкуру с нас спустите!

– А ты не так уж и не прав был Антоненко! Не так уж и не прав, – заявил Вадим Робертович тоном, все еще далеким от спокойного, но из его голоса, по крайней мере, выветрились отчетливо слышимые грозовые нотки. – Хорошо, что я тебя вчера здесь не застал. А то наша встреча имела бы кое для кого очень скверные последствия. Я бы даже сказал непоправимые!

– Это для меня? – в один голос переспросили мы с Ярославом, чем вызвали подобие улыбки на все еще сердитом лице учителя.

– Неважно, – пробурчал он и, видимо для демонстрации того, что поверил нашим сбивчивым убеждениям, развернулся и, призывно махнув рукой, направился на кухню.

Ни у меня, ни у Яра не возникло вопросов, почему это Вадим Робертович ведет себя в нашей квартире так, будто бы он здесь хозяин. Наоборот, не помня себя от радости из-за того, что нам удалось более-менее внятно и даже без жертв донести до него специфику ситуации, мы засеменили следом.

– Проходи! – пропустил меня вперед Вадим Робертович. – И давай, сообрази мне какой-нибудь чай, после того, как чуть до инфаркта не довела. А ты, облако в штанах, стой, – вдруг затормозил он Ярослава и, наклонившись прямо к его лицу, угрожающе поинтересовался:

– Любишь ее?

Похоже, стрессы для Яра на сегодня еще не закончились.

– В… в каком смысле?!

– Вот и я хотел бы узнать – в каком? – свирепости в голосе учителя заметно прибавилось.

Пока я, нервно чиркая спичкой по коробку, зажигала огонь на плите, параллельно прикидывая, стоит ли прямо сейчас бросаться на помощь Ярославу, он сам, похоже, справился с ситуацией:

– Ну, конечно же, люблю! Лекс – самый близкий и родной мне человек, самый надежный друг, на которого я могу положиться и ради которого сделаю все, что она попросит. А насчет наших потенциальных детей можете не переживать – мы не врали вам насчет дружбы. И вообще, Вадим Робертович, неужели два человека не могут жить вместе просто так, без всех этих поползновений, в которых вы меня подозреваете? – не сдержавшись, все-таки уколол он учителя. – Вы по себе ситуацию, что ли, судите?

И тут Вадим Робертович, пораженный нахальством Ярослава, не выдержал и расхохотался.

– Вот что мне всегда в тебе, Антоненко, нравилось – так это здоровая наглость! – заявил он, хлопнув Ярослава по плечу, так, что тот зашатался. – И поэтому я тебе поверю! Кому угодно не поверил бы, а тебе – поверю! – и, уже пройдя на кухню и усевшись на стул, вдруг добавил:

– А теперь иди сюда и хорошенько подумай, прежде чем начать отвечать. Что ты не из-за меня сбежал, я понял. Но я все еще хочу знать, почему ты, Антоненко, мой курс, – с нажимом в голосе подчеркнул он, – решил бросить? Время снова пошло! Я слушаю тебя.

– Ну Вади-и-им Робертович! – мученически протянул Ярослав, явно пресыщенный произошедшим за вечер и не настроенный придумывать новую порцию вранья для бывшего куратора. – Ну, давайте вы меня не будете сейчас допрашивать! На самый главный интересующий вас вопрос я и так ответил! – не удержался от новой шпильки он. – А выяснение остальных подробностей давайте оставим до следующих встреч! Я так понимаю, видеться мы теперь с вами будем часто, если не сказать регулярно. А мне сейчас вообще… выйти надо! У меня тут срочные дела… и погода на улице прекрасная, как не прогуляться!

Я, наконец, вернувшись к столу с чаем и вазочкой со сладостями, едва могла сдержать смех, глядя, насколько учитель был ошарашен откровенной задиристостью Ярослава и даже не пытался этого скрыть.

– Антоненко? Да ты никак вместе со студенческим билетом и последний страх потерял? Ты что это дерзишь так беспардонно? Давай-ка, вали отсюда подобру-поздорову, пока тебе за красноречие твое не прилетело. На самый главный вопрос он мне ответил… – пробурчал учитель, но угрозы его прозвучали совершенно незло и было видно, что выходки Ярослава его скорее забавляют, а не вызывают раздражение.

– Вот и я об этом! Пора мне и честь знать! До свидания, Вадим Робертович, был оч-чень рад видеть вас! Знаете, мне в какой-то мере не хватало вашего жизнелюбия и присущей только вам особенной, как бы это сказать… харизмы! Я серьезно! Так что, наслаждайтесь чаем, общением, можете даже не делать вид, что огорчены тем, что я ухожу! Все-все, понял. Исчезаю-прощаюсь!

– Нет, ну ты видала пижона! – с улыбкой откомментировал Вадим Робертович исчезновение Яра. – Харизмы ему моей не хватало! Ох, молодежь! Любите же вы выпендриваться! Пусть скажет спасибо, что я сегодня добрый. Но ты, птичка, не шути так больше. Я сегодня еле сдержался, чтоб не подержать этого твоего прынца за грудки.

– А ведь как хорошо вы на самом деле поладили! – не прекращая улыбаться, ответила я, на радостях разворачивая конфетку и запивая ее чаем, – Я же почти никогда не видела вас вместе – как вы общаетесь. А Яр мне всегда с таким восторгом о тебе рассказывал. Я постоянно только и слышала – Вадим то, Вадим сё, даже когда мы еще не были знакомы. Собственно, из-за кого мы познакомились?

– Из-за дурости твоей мы познакомились, – оборвал мой ностальгический порыв Вадим Робертович. – А Ярослав да, малый не промах. Потому я так разозлился, когда увидел его сегодня. Все у него есть – и мозги, и пронырливость хорошая, наша, репортерская. Хороший журналист мог выйти, даже по моим меркам хороший! Что за шлея ему под хвост попала, с какого перепугу второй курс бросать? Ведь даже корочки о неполном высшем он не получит. Нет, чувствую, возьмусь я за него, заставлю восстановиться. И не делай такие глаза, птичка, меня всегда бесила ваша дурацкая самонадеянность. Вот такой подход: «Ничего, еще что-нибудь подвернется!» уже не одному умнику могилу вырыл и все его таланты схоронил.

Стараясь не циклиться на слове "могила", проскользнувшем в разговоре, я, тем не менее, почувствовала, как беззаботное веселье сходит на нет. Вадим Робертович сразу же уловил перепад моего настроения, хоть я старалась не выдать своих эмоций.

– Ну вот. Опять взгляд затравленной собаки. Что не так, Алексия? Это все Ярослав? Из-за него ты эту канитель с переездом затеяла?

– Да, из-за него, – не стала отрицать его догадку я. – Яр – он же только кажется таким самоуверенным, и все ему смешно, все ни по чем. На самом деле у него действительно сейчас… сложности. И он очень нуждается в поддержке. Семья не может ему этого дать, поэтому мы и живем вместе, – моя улыбка мгновенно угасла под гнетом мыслей о болезни друга, которая еще не проявила себя, но все равно, была бомбой замедленного действия, и взрывной механизм потихонечку тикал.

– Ясно. Опять одни общие слова, Алексия. Это у тебя тактика новая – вместо лапши вешать мне на уши обтекаемые фразы? – в плену сладкой самоуверенности я недооценила проницательности учителя и теперь смотрела на него, не зная, что сказать.

– Ярослав же ничего не знает, так? О твоих ранах?

Я пристыжено кивнула.

– И что ты ему сказала – почему руки перебинтованы?

– Что облилась кипятком, когда варила макароны. Еще в самом начале. Два месяца назад.

– И он что – повелся на эту хрень? – от удивления Вадим даже присвистнул. – Да, Алексия, не ошибался я, когда говорил, что вам двоим еще нянька нужна. Давай так, – добавил он после секундной паузы. – Я не буду выпытывать у тебя подробности сейчас. Но придет момент, когда ты сама мне все расскажешь, я уже говорил об этом. И вот тогда я не потреплю ни слова вранья. Я могу понять неготовность к честному разговору. Но идиота из меня не делай, ладно?

Я вновь кивнула, в который раз поражаясь его терпению.

– Давай сюда свои руки. У меня тут отличное средство с собой, проверено на собственной шкуре. Через пару месяцев будешь как новенькая. И не забывай, о чем я тебе говорил – ни единого нового ожога. Я буду проверять. А если вдруг опять потянет, звони мне. А пока я еду – пиши! Если не помогает – пой, танцуй, ори в окно, но не смей себя больше ранить. Ты поняла меня? Всё, птичка. Саморазрушение у нас теперь под запретом.