Текст книги "Огни Камелота (СИ)"

Автор книги: Olivia Loredan

сообщить о нарушении

Текущая страница: 63 (всего у книги 69 страниц)

Гвен могла себе представить златоволосого мальчика, расхаживающего по дворцовой кухне, с важным видом отчитывая кухарок. Рассказ заставил обоих супругов вновь улыбаться.

– А однажды у нас получилось стащить тарелку с котлетами и пюре. А потом услышали, что это был ужин короля... Мы, конечно, признались, чтобы кухарок не наказывали, помню, отец смеялся с нас, даже не мог сначала заставить себя выглядеть суровым... Эм-м-м. Дорогая? Как ты смотришь на то, чтобы есть нашу еду...руками?

Гвиневра только усмехнулась, полезла в свою сумку и достала два набора столовых приборов. Муж уставился на нее в полном недоумении.

– Ты...но это же я должен был взять еду...

– А я знала, что ты забудешь про вилки и ножи. И тарелки, бьюсь об заклад, ты их тоже не взял.

Артур воинственно воззрился на вещи и стал проверять их на предмет тарелок. Естественно, их там не было, поэтому королева достала их из своей сумки. Не оказалось и еще пары вещей...

– Гвиневра...

– Даже не придумывай речь, я взяла с собой кубки.

– Откуда ты знала, что я забуду про кубки? – удивился король. Гвен пожала плечами, ставя сосуды на покрывало. Земля под ним была неровной, а потому один кубок упал, подкатившись к ее ногам и засверкав от легшего на него солнечного луча.

– Ты рыцарь. Вы же кидаете в седельную сумку две фляжки – с вином и водой – и все, и забыто. Это военная привычка.

– Ты меня наизусть знаешь, – улыбнулся Артур.

– О-о нет, – возразила женщина. Она перекинула волосы на плечо и мягко легла на спину, подложив под голову руку. – Например, я понятия не имела, что ты умеешь так ругаться. – Муж засмеялся, откинув голову, солнце запуталось в его пшеничных волосах, и Гвен заулыбалась. – Серьезно! Ты брал уроки у дворцового конюха? Или сапожника? Потому что в моем детстве именно они были самыми страшными сквернословами. Я однажды...я еще маленькая была, услышала случайно какие-то ругательства. Помню, подумала, что это что-то умное и взрослое. И я возьми да и ляпни это перед родителями... Папа рассказывал, что у меня был при этом такой ученый вид, словно я дворцовый архивариус!

Их общий теплый смех спугнул зайца в кустах. Ушастое животное с любопытством принюхалось и умчалось в глубь чащи. Гвен прогнулась, поднимая грудь и выгибая позвоночник. С наслаждением опустившись обратно на покрывало, она прикрыла глаза, отдаваясь приятному ощущению тяги, разлившемуся по телу. А потом как-то сонно заговорила:

– А я ведь очень хотела вырасти. Да уж, если б мне тогда сказали, что я стану королевой... Хотя, – она смешливо поморщилась, – я бы не поверила, что смогу выйти за тебя замуж. А теперь кажется, что по-другому быть и не могло. Наверное, все, взрослея, перестают удивляться.

– Не все взрослеют, вырастая, – донеслось из теплой темноты фырканье мужа и шорох – он улегся рядом. – Один Мерлин чего стоит, когда вопит от восторга при виде акробатов. Или Годрик – ему двадцать восемь в этом декабре, а он бОльшую часть времени похож на шестилетнего.

– Да, Годрик совсем как мальчишка почти всегда... Зато сейчас, ты бы видел, как он с сыновьями играет! Так ласково, нежно, так счастливо. Они с Пенелопой просто чудо все вместе... А вот Кандида больше похожа на сорокалетнюю.

– Только не когда рядом с ней Теодор. Они как-то влияют друг на друга.

– Думаешь, они...вместе?

– Если и так, мы об этом не узнаем. Если только не подглядывать за ними.

Гвен открыла глаза, повернувшись на бок, чтобы удивленно взглянуть в лицо мужу.

– Что, это был не я, а Гарет и Бламур, – оправдался Артур. – Это детские игры. Куда действенней сыграть с Теодором в кости на правду...

– А сами мы просто образец зрелости, – хмыкнула Гвиневра. – Тебе же уже совсем скоро тридцать.

– И правда, – наигранно задумался Артур. – Может, мне щетину отпустить?

Она рассмеялась, шлепнув его ладонью по груди.

– Фу, нет! Тебе не пойдет, даже не думай.

– Нда? Но когда-нибудь же мне придется отрастить бороду. Негоже старому вояке ходить без бороды.

– Если ты отрастишь бороду, – громким шепотом произнесла женщина, приблизившись к его лицу, – я ее ночью сбрею. К тому же, мы создаем новое государство, почему бы не завести новые обычаи? Лет через десять старые вояки уже не будут носить бороды. Да и через десять лет тебе будет только сорок, это еще не старость. Интересно, кто первым из вас с Мерлином начнет седеть?

– Мерлин, – со смешком ответил мужчина. – Он так много ворчит, что точно первым станет сморщенным и лысым старикашкой.

– Зато когда он начнет стареть, тебе понадобится новый слуга, – заметила Гвен. Эта мысль повергла Артура в ужас.

– Ну уж нет, он от меня даже ревматизмом не отделается. Он будет все свои опоздания и таверны отрабатывать.

– А как мы свое отсутствие сегодня на Совете отработаем?

– После Шелотской встречи мы должны быть освобождены от Советов, как минимум, на месяц. Впрочем...

Теплый поцелуй лег на ее губы, и она не возражала. Муж навис над ней, упершись кулаками в покрывало по обе стороны от нее, а она потянула его за ворот рубахи на землю. Мягкая ткань вновь заставила тело сладко заныть от солнечного тепла, Гвен почувствовала губы мужа уже на шее и невольно широко заулыбалась, запуская пальцы в жесткие светлые волосы и обнимая широкие плечи. Вокруг было тихо, дубовая чаща, напитавшаяся солнечным светом, легким шелестом поклялась перед небесами никому не раскрывать тайну, что сотворилась под их густыми кронами. Тайну двух счастливых людей, которым от этого счастья казалось, что они вечно будут молодыми и влюбленными.

После Шелотской встречи началась активная переписка, работа кипела, послы и гонцы едва успевали сновать из одного королевства в другое. И Мерлин даже на миг забыл о нависшем над ними конце. Казалось невероятным, чтобы королевство, чье грандиозное величие сейчас поднималось во всей своей мощи, может рухнуть в одночасье. Однако ему напомнили.

В августе Моргана напала на Хелву, оставив от нее только мокрое место. Спастись удалось очень немногим, и Камелот предоставил приют всем, хотя те, кто владел магией, предпочли найти укрытие в более глухих местах. Мерлин не понимал, зачем Моргане уничтожать своих, пока не встретился с одной из беженцев – Финной, пожилой женщиной, которая была последовательницей Алатора. Это поставило все на свои места, вот только легче не стало: значит, Моргана готова дойти до последней ступени безумия и пойти на последнюю подлость, лишь бы добраться до единственного человека, который мог ей сказать, кто такой Эмрис.

Впрочем, в Алаторе Мерлин был уверен. Это был человек из того магического рода, который с детства обучали терпеть всякую боль. Моргана бы никогда не узнала от него ничего, но что-то их выдало – и Пендрагон со своими псами явилась по душу Финны.

Сначала Гаюс считал, что неизвестная старая женщина на самом деле послана Морганой, что это ловушка для Мерлина, и даже выдал эту информацию Артуру. Когда выяснилось, что Финна – друг Алатора, лекарь раскаялся, но лес уже наводнили камелотские патрули. Мерлин попался одному из них, когда пытался добраться до Финны, но получил неожиданную помощь. От Мордреда, который был в этом патруле.

Друид застал его ночью, когда Мерлин пытался улизнуть. Он понял, что Эмрис не просто собирал травы в этом лесу.

– Ты не должен объясняться передо мной, Мерлин, – тихо сказал он, пронзительно глядя в глаза магу. – Если ты готов рисковать своей жизнью, значит это действительно важно.

– Это так, – осторожно сказал Мерлин.

– Проблема общая, – кивнул Мордред. – Я понимаю. Я скажу им, что проводил тебя до моста.

– ...Спасибо.

Мерлин нашел Финну, и они вместе сразили магией воинов Морганы, но Мерлина успело ранить стрелой. Финна сумела дотащить его до старой смотровой башни, где они с трудом стали подниматься наверх.

– Откуда ты знаешь про эту башню? – прохрипел Эмрис, присев на ступеньке, чтобы подышать.

– Если вы провели жизнь в бегах, вы будете знать все укрытия, – устало ответила Финна, и ее морщинистое, но все еще очень красивое лицо навеяло смертельную тоску.

– В бегах...от Артура?

– И от его отца до него.

Она попыталась помочь ему встать, но Мерлину не хватило сил подняться.

– Не всегда будет так. Все будет лучше, – пробормотал он знакомую мантру.

– Поэтому я и была послана. Помочь вам в этом!

Внизу уже гремел собачий лай, лязг мечей и топот множества ног. Беглецы добрались-таки до вершины башни. Там Финна успела сказать ему, что Ката – род, что умер со смертью Алатора, – много веков хранили древнее знание о великой битве, что грядет уже очень скоро.

– Без тебя, Эмрис, Артур не сможет построить мир, к которому мы все стремимся. Поэтому пришло время переложить это древнее знание на тебя, – она передала ему узорную шкатулку. – Храните ее бережно. Оно поможет вам в темные времена. А есть еще кое-что, что Алатор хотел сам вам сказать... Не повторяйте ошибку Артура...не доверяйте мальчику-друиду!

Финна спасла его. Она убила себя, не доставшись Моргане и унеся с собой знание Алатора. Жрица не узнала, кто такой Эмрис, и покинула смотровую башню, в то время как Эмрис лежал прямо на крыше, сжигаемый раной и поливаемый темным проливным дождем. Он слушал, как удаляется собачий лай, а внутри все ныло и стонало от сознания, что старушка только что принесла себя в жертву ради него. Ради мира, который он должен помочь создать. Ради битвы, которую он обязан помочь выиграть.

С крыши его унес Килгарра, он же и исцелил.

– На секунду я уже подумал, что ты не придешь, – улыбнулся Мерлин дракону, когда они уже стояли в мирной лесной чаще при свете пасмурного дня.

– Я никогда не оставлю тебя, юный чародей, – пообещал дракон.

И что-то в его голосе не понравилось волшебнику.

– Ты в порядке?

– Конечно.

– Твое крыло...

– Я устал, Эмрис, вот и все, – ответил Килгарра. – Но я буду служить тебе, пока у меня есть силы.

– Если ты болен, я могу тебя исцелить, – предложил Мерлин.

– Некоторые вещи даже такой великий колдун, как ты, не может преодолеть, – усмехнулся дракон. – Я стар, Эмрис, мое время почти пришло.

– Нет...

Мерлин не хотел этого понимать. Мир начинал рушится еще до великой битвы. Странно, он ведь никогда не думал о том, что Килгарра может постареть...но ведь это дракон. Дракон, которому сотни лет. И нужно же было концу его жизни прийтись на жизнь Мерлина, чтобы заставить мага ощутить еще одну потерю. Килгарра казался Мерлину вечным, ему казалось, что тот всегда будет рядом... Оказалось, нет.

– Это цикл жизни, ни больше, ни меньше, – философски заметил дракон.

– Что я буду делать без тебя?

– Ты будешь помнить меня.

Мерлин сглотнул проклятый комок в горле.

– Я увижу тебя снова?

Килгарра не ответил. Он тяжело взмахнул исполинскими крыльями, оседлал ветер и устремился в небеса.

А в шкатулке, которую Мерлин и Гаюс открыли у себя в покоях, была записка с древним шифром Ката.

– “Да высвободятся псы войны, – прочитал лекарь, – да разверзнутся разгневанные небеса от ужасного огня Последней Жрицы. И брат убьет брата, и друг убьет друга, пока не возвестит большой рог о холодном рассвете на Камланне. Пророчества не лгут. Там, на могучей равнине, Артур встретит свой конец.”

Повисло тяжелое молчание. Завесы тьмы задернулись, конец отчетливо и неумолимо навис над ними.

– Так много людей пострадало, чтобы я мог услышать это, – прошептал Мерлин.

– Я знаю, о чем ты думаешь, Мерлин, – заметил Гаюс. – О том, что твоя ноша слишком велика для одного человека. Но знай одно...не было никогда никого более способного, чем ты. Ты не проиграешь.

Мерлин несмело улыбнулся.

Зазвонил колокол.

В замок принесли мертвого изуродованного рыцаря. Его лицо исчезло под сросшейся кожей. И Гаюс сказал Артуру и всем собравшимся рыцарям, что во времена Старой религии такое было последним предупреждением Верховной Жрицы для ее врагов. Теперь это было предупреждением для всего Камелота.

Моргана объявила войну.

====== Глава 83. Змеиное солнце. ======

Сэл не рассказал друзьям об Оливере.

Что бы это дало, если бы он рассказал Годрику? Гриффиндор прочел бы ему пламенную речь об обязанностях родителя, о счастье отцовства, о том, что ему непременно нужно нестись к своему сыну и проводить с ним каждую свободную минуту. Слизерин, естественно, никуда бы не помчался, и в итоге друг пилил бы его каждый день, трепал ему нервы своими пылкими наставлениями о том, как отец должен любить своего ребенка, и сверлил укоризненными взглядами. Это было бы бессмысленно и выматывающе.

Слизерин не был в восторге от того, что у него есть сын. Когда он вернулся домой, оставив Коринн в Хелве, он чувствовал себя как-то странно. Он пошел к Гриффиндорам и внимательней, чем обычно, наблюдал за тем, как друг возится с близнецами, подкидывая их к потолку или рисуя им в воздухе магические фокусы. Он искал в себе желание чего-то такого, но не находил. Он вспоминал отца – умного и собранного, человека с отличным юмором и огромной харизмой. Вспоминал, как отец застукал его с первой девушкой, а потом, смеясь, рассказывал, как все правильно сделать. Как отец подарил ему первый арбалет, а потом со страшным лицом искал ночью, потому что Салазар увлекся и заблудился. Как отец травил шутки на застолье и подмигивал сыну каждый раз, когда замечал красивую девушку, достойную его внимания.

Но приехав второй раз к Коринн, чтобы привезти деньги и проверить, в порядке ли они, Слизерин не почувствовал никакой радости при виде мальчика. Оливер узнал его, кажется. Он подошел и долго смотрел ему в глаза.

– Чего он хочет? – растерянно спросил тогда Сэл, взглянув на Коринн. Девушка не успела подавить улыбку.

– Чтобы ты ему что-нибудь показал. Это же ребенок, ему интересно.

– И что мне ему показать?

– Фокус какой-нибудь. Используй магию.

– Я ему что, циркач?

Коринн насмешливо фыркнула и продолжила мыть посуду. Салазар подавил свою гордость, решив попробовать что-то показать. Но мысли разбежались, и он ничего не мог придумать. Пока он растерянно думал, Оливер уже перестал на него смотреть и с серьезным видом взял его за палец.

– Эм...Коринн? – позвал Салазар. Мальчик потянул его куда-то, сосредоточенно глядя прямо в глаза.

– Он не укусит, – пообещала девушка. – Боги, у тебя такое лицо перепуганное!

– У меня? – опешил Сэл, не зная, возмущаться ему или лучше смиренно ждать помощи.

– Иди, куда он просит.

Маг поднялся и, впервые проклиная свой высокий рост, пошел, согнувшись, за ребенком. Тот привел его во вторую комнату дома и сел у валявшихся на полу вязаных игрушек. Их было две, они были уже потрепанные и почти бесцветные. Оливер взял одну и протянул мужчине, снова заглядывая в глаза.

– А-а-а-э-э-э, – промычал Сэл, – с-спасибо...наверное...

Тут он задумался, рассмотрев игрушку получше. Это явно когда-то было похоже на лошадь.

– И это твои игрушки? – спросил сам у себя Салазар. Задумчиво сверкнул глазами, прошептав древние слова – и игрушку в его руках окутала магия. Через пару мгновений в его ладони уже была большая и яркая игрушка, какой, наверное, могли похвастаться только малолетние принцы. – Вот...так будет лучше.

Оливер долго смотрел на игрушечного коня, прежде чем протянул ручку и взял его. Провел пальчиками по тряпичной морде и вдруг широко улыбнулся. Так резко и так широко, что Слизерин вздрогнул от неожиданности.

– Молодец, – заметила Коринн, наблюдавшая за ними от дверного проема.

Маг нахмурился, поднимаясь.

– Купи ему игрушки, того, что я принес, хватит же на пару, – сказал он, не глядя на мальчика, и вышел из комнаты.

Через время странное ощущение прошло, он перестал думать о том, почему не испытывает чувств к сыну. Он бы даже, наверное, забыл, что этот сын у него есть, если бы не положил за правило посылать Коринн деньги. Приезжать он больше не приезжал, зато в августе те приехали сами, потому что Хелву сравняла с землей Моргана.

Коринн и Оливер были среди спасшихся, вместе с Кларой, Лилой, Сесилией и их семьями они добрались до столицы Камелота. Слизерин встретил их там и помог найти другое жилье.

– Какого черта Моргана напала на селение магов? – спросил он, пока они добирались.

– Там был человек, – ответила Сесилия, – насколько мы поняли, он был очень важен для Морганы. Вроде бы он знал, кто такой Эмрис. А Моргане сейчас нужно кроме смерти брата только это.

– Сэл, – тихо позвала Коринн, – ты...ты ведь тоже знаешь, кто такой Эмрис?

Сэл ничего не рассказывал ей о друзьях, но она сама догадалась, что Гриффиндоры – маги. Об остальных она не спрашивала, а он не говорил. Теперь на него напряженно воззрились несколько пар глаз. Он мрачно кивнул.

– Тогда разве тебе не безопаснее убраться из Камелота? – спросила Лила.

– Нет. Я нужен здесь.

Он помог друзьям найти укрытие в другом месте, замуровав их дома своей магией. И домой возвращался в раздумьях. Похоже, Годрик в чем-то был прав насчет Морганы – она уже не воевала за свободу магии, она шла за своими амбициями. Впрочем, Сэл не видел в этом ничего плохого, особенно учитывая, как Моргану до этого состояния довели. Вот только это делало ее его врагом. Жаль, ведь она была сильным человеком в его глазах, человеком, достойным его восхищения и уважения. Но тот, кто поднимает руку на его друзей, – ему враг, и это разносило их с Морганой по разные стороны баррикады.

В октябре Салазар договорился с одним магом, который должен был отнести деньги Коринн, потому как самому ему было по пути. Встретиться они должны были на лесной поляне ближе к вечеру. Только Сэл не знал, что именно по этой дороге решит поехать король со своей свитой. Завидев делегацию, он с досадой простонал. Потом подъехал ближе. Рыцари из последних рядов быстро его заметили и быстро узнали, и, конечно, одним из них оказался Годрик.

– Что ты тут делаешь? – поинтересовался друг.

– У меня здесь дело, недалеко вепрь засел, – ответил маг. Рыцарь невозмутимо спросил:

– Вепрь целый или раненый?

– Целый. На дорогу вряд ли выбежит, он на поляне залег, мне туда нужно.

– Ясно, – незаметно выдохнул Годрик и улыбнулся. – А мы едем на встречу с принцем Гунфридом, который из Дорсы, и принцессой Вивиан. Ну, к тем, на свадьбу которых мы ездили в декабре. Я тебе рассказывал, там история целая, Вивиан заколдована была долгое время, а теперь заклятье пало, они вместе. Вообще-то эта встреча дипломатическая, но, думаю, захотим поохотиться...

– Оставьте мне немного дичи, – усмехнулся Слизерин и осадил коня, чтобы отстать от делегации. Вздохнув, он направил жеребца с дороги в лес, чтобы прийти на поляну другим путем, как вдруг раздался глухой шум – а потом раскатистый лязг железа. Грохот стоял невообразимый целую минуту. Слизерин поворотил коня назад и замер на выходе из чащи, потому что ему открылась впечатляющая картина. Лошади и рыцари валялись на земле без сознания, вещи с седел разлетелись в стороны, впереди всех в беспамятстве лежали сам король и его слуга. Рядом дымились несколько мешочков, источавших сильный запах. А рядом уже стояла никто иная, как Моргана Пендрагон.

Слизерин ее никогда не видел, но мельком заметил однажды ее портрет в замке. Впрочем, теперь она была мало похожа на ту ухоженную и жутко привлекательную дворянку. Но не узнать ее было нельзя: она была в черном потрепанном платье, когда-то роскошные волосы стояли колтунами, губы высохли настолько, что можно было пересчитать на них все щербинки, а глаза выглядывали из глубин теней от многих бессонных ночей. Она была бледна, как смерть, но выглядела невероятно довольной. И вообще, несмотря на свой жалкий наряд, в ней все еще была великолепная дворянская стать, которой пошла только на пользу гордость ведьмы. Моргана величественно поднимала голову и тянула слова, словно имела в распоряжении все время мира и хотела им полностью насладиться. Если бы она не была его врагом, Слизерин счел бы за удачу встречу с ней.

– Всегда срабатывает, – улыбнулась Моргана, шагая между тел. – Кто тут у нас? Посмотрите, почти все в сборе! Здесь и доблестные рыцари, цвет нашего общества! И Мерлин, наш верный глупый Мерлин, почему-то вечно ищущий себе неприятностей... И даже Его королевское Величество! Какая честь для меня, братец. Но, видишь ли, куда бОльшей честью для меня будет убить тебя. И всех твоих друзей за одно! – Она присела около брата и положила ладонь ему на шею. – Я бы могла убить тебя просто так. Задушить. Перерезать горло. Воткнуть нож в грудь. Ничего сложного. Но после всего...нетушки, вы все будете страдать.

Она встала, отошла от павших к своей лошади, которая вышла из противоположной чащи, и вытащила из седельной сумки большую шкатулку.

– Знаете, что это? – спросила она. В безумном удовольствии рассмеялась молчанию в ответ и открыла шкатулку. Из-под крышки показалась змея. – Это Натарр. Вы уже знаете о ней, она умеет причинять нескончаемую и нестерпимую боль одним укусом... А знаете, что еще? – счастливо улыбнулась Моргана. – У меня их много!

Она громко произнесла магические слова, и из чащи вдруг выползло две дюжины змей, если не больше. Маленькие, черные, они зловеще шипели, пробираясь к лежавшим без сознания людям, а их хозяйка нервно хихикала. Слизерин резко похолодел. Пока одна змейка угрожала королю, он был спокоен, но теперь все эти змеи угрожали всем павшим камелотцам, а одним из них был Годрик. Друг лежал у самого края бездыханной делегации, и к его открытой шее уже ползла одна из змей. Не думая ни о чем, Салазар выскочил на дорогу с криком: “Стой!”

И тут произошло нечто странное.

Змеи обернулись на его крик.

Сэл замер на месте, глядя на так же застывших змей. Моргана остолбенела от шока.

– Нападайте! – взвизгнула она на языке заклинаний. – Жальте его! Жальте их всех!

– Стойте! – приказал Салазар. Он не понимал, что происходит, но змеи почему-то слушали его. Они смотрели на него своими маленькими черными глазками с земли и не двигались с места. Он перевел дыхание, вытянув руку. – Отползите от этого человека.

Змея послушалась и отползла от Годрика.

– Что ты делаешь?! – в ярости заорала Моргана.

Слизерин медленно обернулся к ней, глядя в ее бледное лицо из-под белесых волос.

– Ползите к ней, – сказал он, надеясь, что понял все правильно.

Змеи развернулись. И поползли к своей хозяйке. Лицо той исказил смертельный ужас.

– Нет! – взвизгнула она, пятясь. – Нет! Не-ет!

Салазар сжал пальцы на вытянутой руке, и золото в его глазах заставило ведьму остаться на месте. До смерти перепуганные глаза женщины уставились на него. Он стоял позади полчища змей, словно полководец, хладнокровный, спокойный и будто точно знающий, что он делает.

– Стойте! – резко приказал он вдруг. Змеи остановились. Слизерин присел, протянул ладонь и провел пальцами по гладкой коже одной из змей. Черная красавица сладко зашипела. Маг прошептал несколько древних слов, освобождая змей от заклинания Морганы. Встал. – Уползайте. И не смейте приближаться к этим землям.

Змеи благодарно зашипели, и он мог поклясться, что расслышал в этом их шипении “спасибо”. Моргана очень шумно и рвано дышала рядом, ее била истерика, а его магия удерживала на месте.

– Что ты им прошипел?! – потребовала ответа ведьма. Салазар даже растерялся.

– В смысле?

– ЧТО ТЫ ИМ ПРОШИПЕЛ?!

– Если это был комплимент моему голосу, то он засчитан. В свою очередь могу сказать, что мне нравятся твои волосы, только их помыть бы не мешало...

– Ты говоришь на их языке?

– О чем ты?

– Ты шипел им что-то! Что ты им сказал?

– Я говорил, а не шипел! И ты стояла рядом, какого черта ты спрашиваешь?

– Потому что ты говорил не по-человечески!

Слизерин удивленно отступил на шаг. Открытие было невероятным. Не потому что его удивляло, что такое умение существует, а потому, что оно оказалось именно у него. Ведь до сих пор он ни разу не замечал за собой способности говорить со змеями, да еще и на их языке. Впрочем, в Мерсии змей не водилось, и здесь тоже...

Моргана напряглась, сжалась и с криком разорвала сковывавшее ее заклятье.

– Ты Эмрис? – громко выдохнула она, так глядя на него из-под колтунов волос, будто была готова в любую секунду обороняться или бежать.

Слизерин дернул губы в обворожительной улыбке.

– Возможно, – спокойно ответил он. – И что ты будешь делать, Моргана?

– Я предложу тебе сделку, – прохрипела ведьма, с достоинством выпрямляясь. – Отдай мне Артура, и я пощажу Камелот.

– Неужели? – вздернул бровь маг. – А мне казалось, твоя ненависть к брату зиждется на том, что у него твой трон. Зачем тебе брат без трона?

– Давай будем править вместе! – переиграла Моргана. – Убьем его и станем во главе всех королевств! Мы подчиним весь чертов Альбион нашей магии, мы сделаем его землей магов!

– Если ты так жаждешь свободы магии, – остро взглянул на нее Салазар, – то для чего ты сравняла с землей Хелву? Там жили волшебники, готовые пойти за тобой.

– Они были жертвами войны, – скорбно ответила Моргана. – Я не могла иначе. Мне нужно было узнать, кто Эмрис. Это вопрос жизни и смерти. И теперь...отдай мне Артура, и я займу трон Камелота вместе с тобой.

– Кого отдать? Этого? – Слизерин небрежно взглянул вниз, ведь совсем рядом с его ногами лежал король. – Забирай, – он демонстративно шагнул назад, оставив тело Пендрагона между собой и ведьмой. – А трон мне не нужен. И ты на троне мне тоже не нужна. Магия должна воцариться на Альбионе, но это принесешь не ты. Не ты, которая посмела поднять руку на себе подобных.

Моргана настороженно и внимательно посмотрела на него. А потом вдруг заулыбалась облегченно.

– Ты не Эмрис, – покачала она головой. – Эмрис защищает короля, он бы не отдал мне брата. Ты просто колдун...какого-то черта забывший на стороне Камелота.

– Я на стороне магов, – отрезал Салазар. – А их ни ты, ни твой брат не защищаете. Сделка не состоится, Моргана. Уходи.

Ведьма начала поднимать ладонь с улыбкой на губах, но Слизерин поднял свою первым.

– Или ты хочешь быть сожранной змеями? – произнес он так, словно предлагал провести ночь в своей постели.

Моргана со злостью опустила руку. Взмахнула юбками, забираясь в седло. Хлестнула поводьями и умчалась прочь. Кинув последний взгляд ей вслед, Салазар подумал, что и правда был бы не прочь провести с ней пару ночей. А потом, будто проснувшись, бросился через тела рыцарей к Годрику. Он схватил его за плечи, опер о свое колено и стал трясти, стараясь не думать о плохом. Лицо друга оставалось безжизненным, и Слизерин в холодном ужасе отвесил ему ощутимую затрещину.

Годрик резко очнулся, жадно дыша и тараща ничего не понимающие глаза. Слизерин крепко обнял его, выдыхая свой страх в плечо друга. Гриффиндор жив. С остальным он разберется.

Мерлин, как и все, поверил россказням Годрика о том, как он хитростью заставил Моргану тогда уйти и оставить всех в живых. Поверил, потому что знал, что друг – маг. Но пока слава храброго рыцаря пухла от новых подвигов, сам Годрик рассказал друзьям, как дело было на самом деле. И вот этому Мерлин уже верил с трудом.

– Ты говорил со змеями?! – пораженно спросил он у Слизерина, когда тот закончил свой рассказ.

– Ну, кому-то драконы, а кому-то, видимо, змеи, – надменно хмыкнул он, явно наслаждаясь таким раскладом.

– Га-аюс! – понеслись расспросы.

А Гаюс, конечно, заявил, что читал об этом в одной старинной книге. Более того – Кандида заявила, что друиды в свое время рассказывали ей о паре волшебников, живших во времена до Великой Чистки и умевших говорить со змеями.

– Эта способность дает человеку возможность общаться со змеями, но тех, кого могут уважать, они слушаются. Способность эта очень редкая и передается по наследству, – сообщила Когтевран. – А это значит, что в твоем роду, Слизерин, были колдуны-змееусты.

– Хах, забавно, если с мамашиной стороны, – весело прыснул Годрик, и Салазар засмеялся вслед за ним.

Однако Мерлину было не до смеха.

– Теперь Моргана знает, что в наших рядах есть маг, и что это ты, – сказал он. – Если она решится на атаку, ты будешь первой из мишеней.

– Я тронут твоей заботой, Эмрис, – фальшиво улыбнулся Слизерин. – Но я большой мальчик, кажется. Я смогу защитить себя от истеричной девчонки с магией.

Совсем немного времени спустя камелотцы обнаружили в лесу разбитую пустую повозку и кордон рыцарей с саксонскими стрелами в телах. То был рейд с оружием, предназначавшимся Камелоту, а доставшийся в итоге Моргане. Пока они искали выживших, Мордред вдруг рванул в чащу, все бросились за ним, но когда догнали, друид сказал, что то был просто олень. Все поверили. Кроме Мерлина. Потому что он видел взметнувшийся плащ, он видел фигуру и знал, что это означает: Мордред отпустил сакса.

– Он верный рыцарь, – в который раз сказал ему дома Гаюс. – Раз за разом он это доказывает.

– Он тебя надул, – с улыбкой мотнул головой Мерлин. – Он надул вас всех. Сегодня он отпустил сакса, я видел это.

– Этому должно быть простое объяснение.

– Я не могу верить этому, Гаюс. После всего, что мне рассказали.

– Он любит короля, и это взаимно, они стали отличными друзьями.

– Этого я и боюсь. Артур слепо ему верит, я – нет. Я не совершу ту же ошибку.

На следующий день Мерлина поймала в коридоре Алиса. И неудивительно, ведь пронырливая и глазастая младшая Пуффендуй стала ушами и глазами мага с тех пор, как в замке появился Мордред. Алиса могла наблюдать и не быть замеченной, она могла слушать и не быть услышанной. А теперь Мерлин вдруг заметил и то, как она изменилась внешне: ведь ей оставалась всего пара-тройка месяцев до пятнадцатилетия. Он уже не мог назвать ее девочкой, хоть и был в два раза старше. Худощавая фигурка приобретала еще совсем юные, но уже видные формы. Алиса сильно вытянулась, грозя перегнать сестру – она уже была почти одного роста с Пенелопой. А личико в обрамлении рыжевато-каштановых волос становилось все милее и красивей.

Только вот последнее время Алиса то и дело краснела и мялась, разговаривая с Мерлином, если заставала его неподалеку от рыцарей. Маг поддразниваниями и шутками попытался выяснить, в кого из них она влюблена, но не вышло. Вот и в этот раз, видя, как неподалеку прохаживаются, что-то живо обсуждая, Теодор, Леон, Мадор и Гвейн, Алиса покраснела и протараторила свои слова так, что Мерлин ничего не понял. Пуффендуй повторила, закатив глаза и укоризненно посмотрев на него.

– Мордред вчера после вас прокрался в покои лекаря.

– Что значит “прокрался”?

– Мерлин, у тебя уши от криков короля оглохли? То и значит – прокрался! Вышел оттуда тоже тайком, я проверила за ним – он взял лекарства для ран.

На следующее утро Мордреда не было в Оружейной и в его покоях, потому Мерлин подстерег его, как только друид появился в замке.

– Где ты был? – дал он о себе знать. Юноша замер.

– Нигде.

– Ты лжешь.

Мордред как-то горько скривил губы.