Текст книги "Огни Камелота (СИ)"

Автор книги: Olivia Loredan

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 69 страниц)

– Ты их получишь, – улыбаясь, король подал руку, и Годрик крепко ее пожал. – Зайди на кухню вместе с сэром Борсом и возьми.

– Благодарю, Ваше Величество.

– Человек, который спас мою жену, может звать меня по имени. Кроме официальных мероприятий, конечно.

– Дипломатическая встреча подойдет?

Взаимно рассмеявшись, они разошлись. Оставив позади странный взгляд Мерлина, Годрик вместе с Борсом направился к дверям, слушая перебранку королевской четы.

– Я начинаю ревновать.

– К чему?

– К тому, что тебя спас кто-то другой.

– А ты кого спас тем временем?

– Да... Всего лишь народ.

Обернувшись в последний раз перед выходом, Годрик увидел, что королева улыбнулась. (2)

– Ну и где тебя носило? – спокойно поинтересовался у него Салазар, когда он уже поздним вечером вошел в дом. Друг снова сидел на лавке, потягивая вино из кубка. Вокруг горели свечи, а на столе стояли две уже пустых, но еще грязных тарелки.

Годрик пожал плечами, небрежно ставя на стол мешок.

– Да так, просто королеву спас, – опустившись на лавку по другую сторону стола, он откинулся спиной на стену и закинул ноги на стол. Сонно прикрыл глаза.

– М-м, – не отреагировал Слизерин, отпив вина. – Веселый получился денек. Лично я бы предпочел, чтобы ты мне помог убраться в доме, но, наверное, у королевы другое мнение. А что в мешке?

– Двенадцать пирогов с королевской кухни, – сонно пробормотал Годрик, не делая никаких движений. Его на самом деле клонило в сон, но, по правде, он больше хотел увидеть реакцию друга. Тот помолчал. Потом по шуршанию Годрик понял, что он залез-таки в мешок и увидел это великолепие. Приоткрыл один глаз. О да, это выражение лица стоило всех приключений сегодняшнего дня.

– Ты где их достал, олень? – выдохнул Салазар. Годрик скинул ноги на пол, выпрямляясь.

– Ну, ты же хотел, чтобы я начал приносить пользу. Я и подумал, что если я спасу королеву, мне дадут какую-нибудь награду...

– Так, черт возьми, Гриффиндор, рассказывай подробнее!

Когда они остались одни в своих покоях, Гаюс позволил себе крепко обнять Мерлина, снова переживая эту волну эмоций, которая накатывала на него каждый раз, когда его мальчик возвращался домой живым. Отстранившись, он увидел родную широкую улыбку, и его жизнь вновь стала хороша.

– Как это вы так быстро успели? – недоумевал он. – Мой посланник должен был добраться к вам только вчера.

– Мы его перехватили, – кивнул Мерлин, шагая к столу и садясь на лавку. – Чуть не разминулись. Мы возвращались раньше, чем все рассчитывали.

– Почему? – Гаюс принялся хлопотать с едой, прекрасно зная, что она выйдет невкусная, но он не имел права нарушать традицию. Так было заведено: рыцарей, возвратившихся из похода, ждала дома слава, а Мерлина – еда и тепло, ведь это все, что мог ему дать его названый отец.

Парень небрежно повел плечами, опустив подбородок в ладони.

– С ними был я, не очевидно? – Гаюс усмехнулся, стоя к нему спиной. – Логично, что со мной они справились быстрее, чем все предыдущие рейды.

– И что из рассказов рыцарей правда?

– Половина. Артур и правда ранил эту тварь, но потом, конечно же, она его вырубила, а я в ответ вырубил ее, ибо это было очень невежливо с ее стороны.

Лекарь тихо посмеялся над его вычурным тоном. Но затем Мерлин заговорил беспокойно.

– Гаюс, мне кое-что не дает покоя. Эта тварь... Несмотря на то, что ее можно было нехило ранить, – парень потянулся за листьями салата и принялся их жевать в ожидании ужина, – эти раны, казалось, не могли ее убить, только разозлить. И еще... Она не из тех, кто может плодиться. Мне все кажется, я где-то видел такое существо в книгах, но никак не могу вспомнить что и где.

– Опиши мне ее, – предложил Гаюс, ставя на стол скорый ужин.

– Крылья. Тело чешуйчатое. И головы... – Мерлин прожевал еду, делая вид, что она не была пересоленная, – три змеиных головы.

Гаюс нахмурился.

– Ешь пока.

Он встал, пошел к залежам своих книг и порылся в одной-двух. Найдя нужную страницу, он хлопнул раскрытую книгу на стол, заложив палец.

– Это?

Мерлин закивал с набитым ртом.

– Что это?

– Гидра, – пояснил Гаюс, которого совсем не порадовало это открытие. Развернув к себе книгу, он еще раз просмотрел написанное. Ошибки не было. – Ты не зря беспокоился, эти твари не рождаются. Они создаются. – Он помолчал, как будто нужны были пояснения. – Магией.

Несколько минут тишина была заполнена только глубокомысленным жеванием Мерлина.

– То есть это может означать только одно, – наконец выдал он. – Где-то на юге поселился колдун, который желает зла Камелоту.

– Видимо, не слишком сильный, – задумчиво добавил Гаюс. – Правильно созданная гидра недосягаема для людского оружия, ее нельзя даже ранить. Рожденное магией может быть убито только магией.

– Мы скажем об этом Артуру?

– Обо всем, кроме того, что ее может убить только колдун.

– Конечно, – проворчал Мерлин, а потом, вспомнив что-то, вновь заулыбался. – Кстати, ты видел сейчас этого парня, Гриффиндора? А он не такой болван, каким показался сначала. Он мне понравился.

– Мерлин, большинство людей не такие, какими сначала кажутся, – снисходительно вздохнул лекарь, закрывая книгу. – Помнится, сначала ты решил, что Артур – осел.

– А что-то изменилось?

– Да. Теперь он твой друг-осел. А это уже что-то значит.

– цитата из пьесы “Венецианский купец” У. Шекспира

1 – по одной из легенд Т. Мэлори Ланселот отправился на турнир инкогнито, чтобы ни король, ни другие рыцари не узнали его. Для этого он поехал другой дорогой и остановился в Астолате у одного знатного человека. У этого человека была дочь, Элейна. Ланселот не давал повода, но она влюбилась в него. Когда он вернулся с турнира тяжело раненый, она очень внимательно за ним ухаживала и заботилась о нем. Выздоровев, Ланселот уехал, а Элейна зачахла от любви к нему. Барку с ее телом пустили по реке, в руках ее была записка со словами о любви к Ланселоту.

В более поздних легендах ее отцу было видение о том, что союз Ланселота и Элейны даст Галахада – безупречного человека, достойного найти и увидеть Святой Грааль. Поэтому он нашел волшебницу, которая помогла Элейне возлечь с обманутым Ланселотом, выглядя при этом как Гвиневра.

2 – весь этот сюжет – переделанная мною легенда Артуровского цикла, написанная Томасом Мэлори. В той легенде Гвиневра в беспочвенном гневе прогнала Ланселота от двора и устроила малый пир, чтобы показать всем сплетникам, что она ценит других рыцарей так же, как и Ланселота. Там были все перечисленные рыцари, кроме сэра Сафира и сэра Гавейна (которые у меня заняты в другом месте), сэра Агравейна (которого уже нет) и сэра Мордреда с сэром Гаретом (которых еще нет). На самом деле яд был не в вине, а в яблоках, приготовленных для Гавейна другим рыцарем из мести за убийство родича. Одно из яблок случайно съел сэр Патрис. Сэр Мадор не был его братом, но родственником. Артур никуда не уезжал, но не мог сразиться за королеву из-за правил. Сэр Борс был не только другом, но и кузеном Ланселота, и, договорившись с королевой именно так, как рассказано здесь, он нашел его и уговорил приехать инкогнито на поединок. У меня роль Ланселота сыграл Годрик. Закончилось все точно так же: король с королевой простили сэра Мадора, а он позже своей верной службой и заступничеством Ланселота (у меня – Годрика) вновь завоевал их доверие и дружбу.

====== Глава 10. Час, когда тайное становится явным. ======

– Проснись и пой!

Честно говоря, Мерлин был бы не прочь найти такой же действенный способ себе самому. Его неплохо будило собственное имя, громогласно разносящееся по коридорам замка, но когда такое случалось, обычно это не сулило ничего хорошего. Впрочем, утро с Артуром вообще не могло сулить ничего хорошего. Мерлину больше нравилось, когда Гвен оставалась в кровати подольше, а не вскакивала спозаранку по старой привычке. Когда они были вдвоем, будить короля было легче.

– Вставай! – громко повторил он, со стуком поставив тарелку на тумбу.

– Заче-е-ем? – жалобно проскулил Артур, выглядывая из-под подушки. Мерлин усмехнулся и широким жестом раскинул руки.

– Затем, что настал новый день!

– Я тебя убью когда-нибудь...

Слуга фыркнул от оригинальности заявления и принялся привычно рыться в шкафу, чтобы подобрать одежду. К сожалению, это было не так просто, потому что порядки в этом шкафу всегда наводил он, а с порядком у него всегда были сложные отношения. Пришлось повозиться.

– За что?

– Ты вечно с собой утро приводишь, – почти обиженным, донельзя сонным тоном ответил Артур, садясь, чтобы съесть скудный завтрак.

Мерлин с саркастичным взглядом обернулся через плечо.

– Я что теперь, ответственен за движение солнца?

– Ну не зря же ты худший слуга в пяти королевствах, – логично заметил король, с подозрением разглядывая суп. – Появляешься в самое ужасное время суток, выспаться не даешь...

– Какой я жестокий, не даю вам проспать вашу же работу, – улыбаясь, парировал Мерлин, вытаскивая наконец свежую рубашку и штаны. Благо, за кольчугой и мантией никогда не надо лезть так далеко. – Да хоть бы солнце и правда за мной ходило, я бы все равно являлся в это время, поскольку Совет никто не отменял.

– Сегодня нету Совета, – прожевал Артур, а потом уставился на слугу с таким лицом, с которым смотрят на родителей растерянные дети. Еще чуть-чуть, и парень бы прыснул. – А что сегодня есть?

– А вы не помните, что должно быть сегодня?

– А какой сегодня день? Какой сейчас год?..

Мерлин рассмеялся и весь вытянулся, чтобы достать до сапогов. Что они вообще там делали? Они не из тех вещей, которые можно надолго засунуть подальше.

– Сегодня, сир, вы собирались стать добрым и дать мне выходной.

– Ха-ха, я оценил. Давай дальше.

– А что так? У меня уже давненько не было выходного.

– Да, потому что последний ты устроил себе сам.

Мерлин пробежался мысленно в памяти по дням и вспомнил, когда последний раз ходил “в таверну”. Точно, тот идиот с магической штукой, которой намеревался покорить Камелот, хотя сам едва ли знал, как ей пользоваться.

– И вообще, Мерлин, на кой черт тебе официальные выходные, если ты меня и так никогда не слушаешься и уходишь в самоволку, когда тебе вздумается? Я поэтому и не раздаю тебе выходных, потому что для тебя не проблема устроить их себе самому.

Парень так резко вскинул голову, что впечатал макушку в полку. Потирая ушибленное место, он вылез из шкафа. Ну, наполовину.

– То есть, хотите сказать, я могу прям завтра пойти...в таверну?

Артур расплылся в фальшивой улыбке.

– Нет, Мерлин, завтра не можешь.

– Почему?

– Потому что, – он поднялся с кровати, поставив пустую тарелку обратно на тумбу, – завтра Совет.

Слуга кивнул сам себе, вытащил себя из шкафа полностью, подхватил темно-синюю рубаху и штаны и приступил к одеванию.

– А, то есть вы все-таки вспомнили, какой сейчас год? – деловито осведомился он.

– Представь себе, я даже вспомнил, что нас сегодня ждет.

– Вы делаете большие успехи, милорд! Еще немного практики, и вы запомните алфавит!

– Заткнись, Мерлин.

– Затыкаюсь...

Когда с одеванием было покончено, король и его слуга отправились в Оружейную, чтобы взять все нужное, а затем в конюшню, чтобы встретить там своего попутчика, тоже уже готового к дороге.

– Доброе утро, сэр Годрик, – улыбнулся Артур. – Как ваше похмелье?

– Я не так много выпил, чтобы оно меня свалило, – улыбнулся в ответ Гриффиндор.

Новоиспеченный рыцарь действительно выглядел свежо и бодро. После прошедшего вчера посвящения была традиционная пирушка среди рыцарей в честь их нового брата, и наблюдавший за этим Мерлин не заметил, чтобы мужчина много пил. Он пригубил пару кубков вина – не больше. И теперь прямо сидел в седле купленной им вороной лошади, в красной рубахе, черной кожаной жилетке, начищенных сапогах и с арбалетом за спиной.

– Ну что ж, предупреждаю сразу, – сказал Артур, поднимаясь в седло своего коня, – во время охоты нас будет сопровождать очень опасный тип.

– Привет, Мерлин, – поздоровался Гриффиндор, чем еще больше понравился магу. Тот кивнул и стал устраиваться на своем коне.

– Он имеет обыкновение пугать всю дичь в радиусе нескольких миль, – продолжал король, находившийся явно в прекрасном настроении, что ярко показывал высокомерный тон. – Он пересчитает собой все овраги, все ручьи, зато его можно использовать, как оружие. Правда-правда! Вот встретим медведя, поставим перед ним Мерлина, и он как начнет свои речи! Бедный медведь нам сам сдастся еще до того, как умрет от воспаления ушей.

Годрик рассмеялся, дружелюбно оглянувшись на Мерлина. Тот, взгромоздившись в седло, ответил ему улыбкой и тронул своего коня вслед за господскими скакунами.

– А я-то думал, почему у тебя мозги набекрень, – сказал он, – а это, оказывается, влияние моей болтовни. Глубоко сожалею. Боюсь, это уже не исправить.

Они выехали из конюшни на площадь и поехали прочь из города, провожаемые еще сонной тенью замка.

– Да, а благодаря кому я в последний раз упустил столько дичи? – обернулся в седле Артур. – То Мерлин овраг не заметил, то ручей. Видимо, если я не буду за тобой следить, ты скоро водопад не заметишь.

– Да без меня вы все уже много раз были бы мертвы, – важно ответил Мерлин, прекрасно зная, что друг воспримет это, как шутку.

Тот доверительно посмотрел на рыцаря.

– Не обращай внимания, это Мерлин, он любит воображать себя центром мира.

В такой спокойной, дружеской атмосфере они и покинули город еще до того, как проснулось большинство его жителей. За городскими стенами они послали коней в галоп и довольно быстро добрались до леса. Отчего-то бледное сегодня солнце медленно, лениво поднималось над густо зазеленевшими деревьями, пропитывая воздух каким-то молочным цветом и утренней свежестью середины мая. Прошлогодний пожухлый ковер хрустел под копытами и мешался с яркой изумрудной травой. Тишину охраняло чириканье, прятавшееся в переплетении лохматых ветвей.

Но дичь им не попадалась. Они пару раз видели зайцев, но Артур лишь фыркнул, заявив, что не явится домой с зайчатиной. Годрик подстрелил перепелку, и на этом все. Звери будто все попрятались и спокойно смеялись над ними.

– Мерлин, вот ты как проклятие, ей богу, – проворчал Артур.

– А я-то тут причем? – поперхнулся маг. – Я еще никуда не свалился.

– Да от тебя просто волнами исходит какая-то пессимистичная энергия. Ты как будто там едешь за нами и молишься, чтобы мы вернулись с пустыми руками.

Мерлин захихикал, вспомнив кое-что.

– Знаете, сир, мне Гаюс рассказывал, что есть такая примета: если охотнику не удается охота, он должен перекувыркнуться три раза.

Король обернулся в седле, чтобы уставиться на своего слугу красноречивым взглядом. Тот постарался унять смех, но это плохо получалось, причем не только у него.

– Кто будет первым: я или вы? – посмеиваясь, спросил Гриффиндор.

Артур важно фыркнул, снова сев прямо и остановив коня.

– Не знаю, как вы, шутники, а я есть хочу.

Мерлин и Годрик недоуменно переглянулись и посмотрели на него сверху-вниз, ведь он уже соскочил на землю.

– А что ты есть собрался, ты же ничего еще не поймал? – спросил маг. Король уставился на него, как на умалишенного.

– Хочешь сказать, ты не припрятал себе бутербродов размером с мою кровать?

Мерлин раскрыл рот, спеша подобрать слова защиты, но вряд ли бы это сработало, даже если бы он их нашел.

– Вот их я и поем, пока ты будешь искать хворост. Что-то свежо для мая.

И он совершенно спокойно направился на поляну, у которой они пришвартовались. Мерлин сокрушенно повесил голову, мысленно оплакивая свою идею тайком поесть, пока двое охотников будут бегать за своей дичью. И зачем в этот раз Гаюс приготовил бутерброды такими вкусными?

Он спешился, привязал своего и королевского коней к кустам, на которых росли (он знал) съедобные ягоды, кинул Артуру свою сумку с бутербродами и отправился в чащу за хворостом.

– Я пройдусь в ту сторону пока, кажется, я оттуда слышал тетерева, – донеслись до него слова Гриффиндора, и рыцарь ушел в лес левее той тропы, что выбрал маг.

Минут пятнадцать Мерлин сновал между деревьями, ворча на Артура и его аппетит, и его беспардонность, и его эгоизм, запинаясь обо все, что только можно и нельзя. Лес терпеливо и участливо слушал его излияния. Даже одна белка вылезла из дупла и посмотрела на него так жалостливо и влюбленно, что парень замотал головой, думая, что уже сходит с ума. (1) Где-то слева он изредка различал шаги Годрика по хрустящему перегною.

А потом он вдруг услышал то, что не должен был.

В тишине леса замер короткий тихий вскрик, затем разлилось шипение, а за ним...шепот слов на языке, который Мерлин узнал бы из тысячи. Язык, произнесенный голосом, к которому он уже успел привыкнуть.

Парень подорвался с места и рванул влево. Вылетев из-за деревьев, он едва успел затормозить на краю оврага, полностью устеленного старыми багряными листьями, как очень плотным ковром. Внизу, у скопления осин сидел, подвернув ногу, Годрик. Когда он поднял голову, его глаза еще хранили теплый отблеск золота.

Они уставились друг на друга через расстояние.

– Ты маг, – выдохнул Мерлин.

В голове пронеслись кучи мыслей, не соединявшихся одна с другой и возникавших все абсурднее и невероятнее. Новый рыцарь Камелота владеет магией. Этот забавный, хороший парень, пришедший из королевства Баярда, чтобы стать рыцарем Круглого Стола – маг. Он подобрался к Артуру, втерся к нему в доверие и отправился сегодня с ним на охоту вдвоем.

Половина его была готова сейчас же принять боевую стойку, разбудить всю ту силу, которой так поклоняются друиды и Килгарра, и встать живым щитом между незнакомым подозрительным колдуном и человеком, который сейчас где-то недалеко спокойно жевал его бутерброды.

Другая его половина никак не могла уразуметь, зачем хороший человек, владеющий магией, не сделавший пока попытки навредить Пендрагонам, а только спасший одну из них, нашел себе место в Камелоте, в сердце земли, которая карает за магию смертью.

– Я могу объяснить, – произнес Годрик, прямо смотря на него снизу-вверх. Он выглядел растерянным и испуганным. – Магия не зло. Пожалуйста, не выдавай меня королю, я не хочу ему зла, я просто хочу служить ему.

“Где-то я уже слышал эти слова,” – пронеслось в голове у Мерлина. Не отрывая настороженного взгляда от рыцаря, он начал спускаться в овраг к нему. Оказавшись внизу, он пристально посмотрел на замершего у осин мужчину.

– Зачем тебе магия?

Годрик вздохнул, опустил голову, потер переносицу, взъерошил волосы и снова поднял глаза.

– Я не виноват в ней, – развел он руками. – Она родилась со мной. Жила в моих жилах с младенчества. Я знаю, что вы тут все думаете, я знаю, что вы боитесь магии... – его взгляд странно запал, когда он замолк на секунду. – Я знаю, что магия может творить зло. Не поверишь, но я сам знаю это на своем опыте. Но...я не просил ее. Не учился ей. Она появилась вместе со мной, я о ней даже не знал пол жизни...

Мерлин старательно пытался думать трезво, не поддаваясь эмоциям. Но ему было сложно быть недоверчивым, когда звучали эти до боли знакомые слова, когда загнанный взгляд карих глаз был настолько приевшимся, потому что он видел этот взгляд каждый день в своем отражении.

– Зачем ты пришел в Камелот, если владеешь магией? – спросил он наконец.

Где-то чирикнула сойка. Гриффиндор облокотился спиной о ствол дерева.

– Тому было несколько причин... – произнес он невеселым и даже несколько уставшим голосом. – Во-первых, я уже рассказывал, что армия в Мерсии для простолюдин не самое безопасное место. Ни я, ни моя мать не хотели для меня такой судьбы. Во-вторых, мой друг... – он внезапно замялся. – Моему другу нужно было срочно уехать. А он совсем один, и я... Мы решили, что это не случайно, и отправились вдвоем. И в-третьих...

Годрик обвел взглядом лес вокруг отсюда, из глубины оврага. Полная хрустящей тишины чаща, бледный свет майского солнца, располосовавший все вокруг в голубые, салатовые и желтые цвета, сама по себе гуляющая между тонких стволов прохлада и редкие переклички птиц.

– В-третьих, я очень много слышал о Камелоте, – выдохнул рыцарь каким-то странно влюбленным тоном. – О том, что здесь царят справедливость и мир. О том, что здесь слово простолюдина больше не считается ничем рядом со словом дворянина. О том, что здесь есть братство рыцарей, которое построено на доверии и благородстве, а не на деньгах и происхождении. В общем, я...просто захотел быть частью этого мира.

– Зная, что здесь все еще казнят за магию?

– Я планировал быть осторожным, – усмехнулся он и потер рукой подвернутую ногу.

Мерлин помедлил, слушая спор между мозгами и сердцем. А затем улыбнулся.

– Слово “планировал’’ всегда ключевое, да? – сказал он, наконец присаживаясь рядом. Годрик посмотрел на него с недоверчивой надеждой.

– Ты не выдашь меня?

Мерлин покачал головой.

– Потому что веришь мне?

Парень помедлил, а потом вытянул ладонь над ногой рыцаря, не замечая, как грациозен становится, когда использует магию. Прошептал несколько слов, чувствуя родное тепло, разлившееся по пальцам и осветившее глаза. Вывернутая лодыжка встала на место. Мерлин убрал руку и встретил ошеломленный взгляд мужчины.

– Потому что я такой же, как ты.

Лес будто выдохнул: поднялся ветерок, поднял кучу шуршащей листвы, прогулялся с ней между деревьев, спустился в овраг, всколыхнул волосы двух волшебников и затих где-то в глубине чащи за их спинами.

– Я тоже родился с магией, – пояснил Мерлин. – Мы с матерью жили в Элдоре, у Сенреда. А потом один мой друг случайно узнал про меня... Он ничего никому не рассказал, но мама все равно посчитала, что мне там было небезопасно. Да и я никак не мог найти себе там применение.

– А здесь ты его нашел? – саркастично спросил Годрик. Мерлин усмехнулся, ковыряя пальцами плотный лиственный покров.

– На первый взгляд все кажется не таким, какое оно есть на самом деле. Например, глядя на эту свинью, которая там сейчас пожирает мои бутерброды, никто бы не сказал, что он может быть хорошим королем, а ему пророчат Альбион объединить, – стремясь пошутить, он вдруг понял, что проговорился. Но Гриффиндор смотрел на него со все возрастающим восторгом.

– Объединить Альбион?..

– Да... Друиды в это верят. А еще они верят, что моя судьба помочь ему в этом. Вот я и живу тут, занимаясь стиркой и глажкой, периодически спасая королевский зад.

У Годрика вырвался смешок.

– Так ты не воображаешь себя центром мира?

– Нет, не я же ношу корону, – иронично улыбнувшись, ответил маг.

Гриффиндор глубоко задумался. А потом вдруг вспомнил что-то такое, отчего чуть не подскочил на месте:

– Ты Эмрис?! – выпалил он в ошеломлении. Мерлин моргнул.

– Откуда ты...

– Слушай, мы с другом по дороге сюда как-то переночевали у друидов.

– Как вы...

– И они, когда узнали, куда мы идем, рассказали нам про короля Былого и Грядущего, про великий Альбион, и про то, что этому помогает великий Эмрис – самый могущественный волшебник, живущий на земле. Так это они о тебе, что ли?

Королевский слуга завис, пытаясь переварить информацию. Во-первых, его, как всегда, смутили эпитеты друидов к его имени и личности. Во-вторых, он не понял, что могли забыть друиды в компании с Годриком и...

– Твой друг тоже маг? – внезапно понял он. Рыцарь уронил голову на грудь.

– Сэл меня прибьет. – Потом он встряхнулся. – Хотя, ты же Эмрис! Кому еще доверять, как не тебе? Логично? Логично! – закончив диалог с самим собой, он снова повернулся к новому другу. – Да, мой друг тоже родился с магией. Он...ох, если что, ты из меня эту информацию пытками вытащил, хорошо? Так вот, Сэл, то есть Салазар, он дворянин. Его семейство жило у нас же, в Мерсии, их имение было недалеко от нашей деревни. Когда его магия стала проявляться, няня, которая его слишком любила, хотя и ничего не знала о том, как нужно учиться магии, стала учить его скрываться и сдерживать эту магию, потому что мир не любит колдунов. Но потом Баярд напал на Карлеон, и отец Сэла погиб на войне. А чуть позже он на эмоциях от смерти отца случайно выдал себя. Его заметили, довели до сведения его матери, и она сдала его местной власти.

– Что? – в шоке переспросил Мерлин. Годрик кивнул.

– Да, так что из своего имения он сбегал, преследуемый собаками. Прямо ко мне и моей маме.

– А как вы оказались знакомы, раз вы...раз он...

– Ты сам сказал, люди часто не такие, какими кажутся. – Рыцарь грустно усмехнулся. – Сэл хоть и ведет себя порой, как высокомерный сильный мира сего, но все же соизволил стать другом простому крестьянину.

Мерлин в ошеломлении слушал эту историю. Мать сдала сына властям?! Позволила охотиться на него с собаками? Он вспомнил собственную мать, бывшую самым близким человеком в его детстве, всегда его поддерживающим и любящим. Она защищала его даже тогда, когда он случайно разрушил соседский курятник. Он не мог себе представить, что было бы с ним, если бы не мама. Мотнув головой, он промычал:

– Ну вы даете... А ты? Я слышал, как Артуру ты рассказал, что твой отец был купцом и разбился пару лет назад на лошади. Это все, что мне нужно знать, чтобы пустить тебя в Камелот?

Годрик вздрогнул, повел плечами и помолчал немного. Совсем немного, а потом продолжил рассказ.

– Нет, не все. Мой отец был...он владел магией. И...использовал ее не по назначению, – он поднял голову, чтобы встретиться глазами с Мерлином, и тот ужаснулся, увидев, как изменился его взгляд. Он вспомнил, как так же невольно удивлялся, увидев взгляд Артура в плохой день. Когда увидел, что эти высокомерные или же лучезарно смеющиеся глаза тоже могут быть полны боли. Так вот, глаза Гриффиндора сейчас тоже хранили какую-то болезненную тяжесть, от которой ему стало не по себе. – Он знал какое-то идиотское заклинание... Очень сильное, и он владел им мастерски. – Видимо, здесь рассказ зашел слишком далеко, и тон мужчины стал небрежно-каменным. – Эти чары могли подчинять себе волю людей. Так что из всех двадцати трех лет жизни до смерти отца я помню достаточно мало дней, когда мог делать что-то для себя и принимать какие-то решения. Отец накладывал эти чары, когда к нам приходили гости, чтобы мы ни в коем случае его не опозорили. Или когда в лавку приходили покупатели, и нужно было их развести на пару десятков золотых. Или когда нужно было вскопать огород на почти каменной земле, и отвлекаться на то, чтобы поесть, поспать, передохнуть или сходить в туалет, было недопустимо, ибо работа важнее. Или когда ему просто не нравилось, что я или мама не разделяем его мнение, от еды до Камелота.

– Он был в Камелоте?

– Он жил здесь до Великой Чистки и сумел как-то ускользнуть от нее. Когда я сказал ему, что хочу отправиться сюда, он рассвирепел... Моя магия меня защитила. Она пробудилась во мне, и его чары больше на меня не действовали. Он испугался и уехал. А потом его нашли мертвым у дороги.

Годрик замолк, и Мерлин тоже не смел заговорить. Он в шоке выслушал эти истории, задворками сердца уже понимая, что готов позволить этим двум жить в Камелоте. Наконец он вздохнул.

– Познакомишь меня со своим другом? – он постарался вернуть голосу легкость. – Я должен хоть в лицо узнать колдуна, которого пускаю жить в Камелот.

– Есть, командир, – улыбнулся Годрик. – Знаешь, я очень рад, что мы нашли тебя здесь, хотя я и представлял Эмриса...старым седовласым мудрецом.

Мерлин хохотнул, поднимаясь.

– Хах, ну, насчет седовласого – это я могу. Насчет мудреца...

– Эй! – раздался сверху окрик. Оба мага обернулись – там стоял Артур и возмущенно осматривал их, взъерошенных и лохматых. – Какого черта так долго? Что вы здесь делаете?

– Извините, – крикнул в ответ Годрик. – Я свалился в овраг, Мерлин помогал мне выбраться.

Король сощурился.

– Даже не старайся, Годрик. Это Мерлин свалился в овраг, а ты его вытаскивал. Ладно, давайте вытаскивайте друг друга и на поляну.

И он ушел обратно к их стоянке. Посмотрев на нового друга, Мерлин развел руками.

– Вот так и живем.

Они принялись подниматься, но когда были уже у вершины, он вдруг подскользнулся и кубарем скатился обратно, став похожим на комок из листьев. Гриффиндор рассмеялся.

– И, кажется, я знаю, почему.

Мерлин состроил ему рожицу, со стоном поднимаясь. Рыцарь помог ему вылезти, и они оба вернулись на стоянку. Еще за много шагов до нее они с удивлением почуяли запах дыма и жареного мяса, но поверили, только когда увидели: на некогда пустой поляне горел костер, над которым жарилась какая-то птица.

– Пока вы прохлаждались, я и костер развел, и утку поймал, – непонятно, чего было больше в голосе короля – возмущения или гордости. – Даже почти приготовил. Я же говорил: стоило тебе, Мерлин, уйти, как дичь вся прям сама ко мне пришла!

– Вы?! – в шоке слуга уставился на жарящуюся птицу.

– Да, я теперь умею жарить еду. Удивлен? А что еще остается, когда у тебя паршивый слуга, который ничего не делает?

Годрик пошел к своей лошади, вытащил бурдюк и хлебнул воды. Мерлин сел у костра, не сводя взгляда с утки.

– Вот видите, можете же, когда хотите, – наконец отшутился он все еще обалделым голосом. Артур прищурился, ткнув его в коленку веткой, которой шерудил хворост в костре.

– Ты гордишься тем, что из-за твоего невыполнения своих обязанностей я был вынужден готовить еду сам?

– Зато какой опыт!

– Мерлин, вот скажи мне, зачем я тебя вообще держу, а?

– Чтобы было, чьи бутерброды отбирать?

Перепалка замолкла на том, что Артур только усмехнулся на эту обиженную реплику Мерлина. Годрик присоединился к ним у костра и пристроил над огнем второй самодельный вертел со своей перепелкой. К тому времени, как утка зажарилась, Мерлин уже хорошо нагрел свое место и приготовился хотя бы вздремнуть, пока двое благородных рыцарей будут уминать свою добычу, как ему на колени молча поставили походную тарелку с порцией плохо освежеванной, слегка пережаренной, но все равно дико вкусно пахнущей утки. Он поднял голову, но Артур даже не смотрел на него, а только самозабвенно поедал свою часть дичи.

– Спасибо, – улыбнулся Мерлин, приступая к еде. Король сделал вид, что не заметил.

1 – не знаю, зачем, но это была отсылка к моменту из м/ф “Меч в камне”, когда Мерлин вместе с учеником превращаются в белок, в них влюбляется пара настоящих белок.

====== Глава 11. Не избежать ответственности. ======

– Мерлин! Отдай!

Начиналось все довольно мирно. Он проснулся, обнаружив рядом сонно сопящую Гвиневру, которую не преминул обнять. Во сне она казалась ему еще более прекрасной. Может, из-за сорочки и длинной косы, которые напоминали ту простую служанку, которую он полюбил в самом начале.

Потом она проснулась, и они провалялись на постели довольно долго, прежде чем поняли, что слуга опять опоздает и не придет, чтобы разбудить их вовремя. На этот случай бразды правления брала Гвен, так как у нее вставать с постели получалось лучше. Кроме того, встать с постели, на которой была его жена, для Артура было практически нереально. Так что именно она первой выскальзывала из-под одеяла и, надев шлафрок, выглядывала за двери, чтобы попросить ближайшую служанку принести им завтрак и заодно поискать Мерлина. Затем она возвращалась к мужу, чтобы заставить его подняться. Делом это было совершенно не легким, потому как поднять с утра Артура с постели вообще непросто, а уж его жене-то и подавно, ибо она была слишком красива и любима, чтобы он думал о времени, делах и приличиях.