Текст книги "Огни Камелота (СИ)"

Автор книги: Olivia Loredan

сообщить о нарушении

Текущая страница: 55 (всего у книги 69 страниц)

– Я понял, – хмыкнул юноша, поднявшись и махнув рукой на тарелку. – Ты потерял форму. Конечно, на таких-то пирожках недолго и растолстеть. Хорошо, я попрошу Элиана мне показать.

– Это кто тут растолстел? – заразившись мальчишеским задором, встал Гриффиндор и шутливо толкнул товарища в плечо кулаком. – В тебе больше наглости, чем ума, парень.

– Нда? – хитро улыбнулся Мордред. – Посмотрим!

– Пошли в спальню, там места больше...

– Нет! – выпалила Пенелопа прежде, чем среагировал Салазар. Оба рыцаря обернулись к ней. Женщина, к ее достоинству, не потеряла самообладания и состроила строгий тон. – Только не в моем доме. Вы посмотрите на себя – два здоровенных детины, вы этот дом изнутри разворочаете.

– Пенни, – беспечно поморщился Годрик, – первый раз, что ли? У нас не так много мебели, чтобы мы что-то разломали, не бойся.

– А как же мясо? – снова возразила Пенелопа. Рыцарь недоуменно посмотрел на нее, уже сделав шаг в сторону спальни.

– Какое мясо?

– Вепрь, которого ты поймал недавно, – в упор смотря на мужа, ответила женщина. – Ты попросил сделать колбасу, я повесила мясо подвялиться в спальне. Там же гораздо темнее, чем здесь.

Годрик быстро понял, что в спальню никоим образом нельзя пускать Мордреда.

– Ясно, – он обернулся к товарищу. – Слушай, давай тогда так... Сегодня вечером встретимся на тренировочном поле. В такое время там никого не будет, а сейчас я успею поспать, идет?

– Да. Спасибо, – кивнул Мордред и протянул руку к пирожкам. – Пенелопа, я возьму?..

– Конечно, бери-бери, – улыбнулась хозяйка.

Она всучила гостю больше пирожков, чем он собирался взять, и закрыла за ним дверь. Затем Годрик повернулся к друзьям и потребовал объяснить, что происходит. Когда ему все рассказали, он, конечно, сказал, что рад, что девушка спасена и выздоравливает, однако здесь ей оставаться было нельзя. Все с этим согласились, потому что в дом рыцаря часто наведывались товарищи да соседки, так что гораздо безопасней Сесилии было бы в доме Слизерина. Перенести договорились ночью, сразу после того, как Годрик вернется от Мордреда. Однако их ждал сюрприз.

Как только Салазар снова поднял на руки Сесилию, Пенелопа потушила все свечи в доме, а Годрик пошел вперед, чтобы открыть и придержать двери, не запертая в этот момент дверь заднего хода сама раскрылась и явила им...Мордреда.

– Что ты...здесь делаешь? – выдохнул Гриффиндор.

– Я сложил два и два, – тихо ответил юноша. – Вы не замели следы у заднего хода. А патруль нашел следы подков у места, где прятался колдун. Лошади у него не было, значит кто-то помог. Я вспомнил про вяленое мясо.

– Я была так очевидна? – как-то не к месту спросила Пуффендуй, и Слизерин списал это на мнительность беременности.

– Нет, – мягко улыбнулся Мордред. – Я понял это потому, что рыцари решили, что колдун приходил к вашему дому, а потом куда-то уехал. А я подумал, что он вполне мог получить помощь в доме магов. Тем более, если ему понадобилась чужая лошадь, значит он был ранен.

Заговорщики молчали, тихо соображая.

– Мне одно непонятно, – произнес юный друид, – почему вы не открылись мне? Не доверяли? Вы думали, что я вас сдам?

– Нет, это не так, – тут же отрезал Годрик. – Мы не хотели тебя впутывать. Если нас раскроют, то только нас. Нам незачем было делать мишенью еще и тебя.

– Спасибо за заботу, – весело хмыкнул Мордред. – Ну, у вас не вышло, и это мой выбор. Я вам помогу, переносите девушку, я пойду вперед и предупрежу, если вдруг напоремся на патрульного.

Все кивнули и молча принялись за дело. Они вышли в ночь и быстро и тихо двинулись между домами в тени. Идти было недалеко, но нужно было остаться незамеченными. В какой-то момент Мордред шикнул им, и все прижались к стене какого-то дома, пока друид разговаривал с Озанной и Гвейном. Несколько минут пришлось ждать, дыша как можно тише и не двигаясь. К счастью, ни Гвейн, ни Озанна тихими голосами не отличались, так что они сами заглушали какие бы то ни было подозрительные звуки. Наконец старшие рыцари ушли, Мордред сделал знак друзьям, и те продолжили движение.

Годрик магией открыл знакомую дверь, и они оказались в хлеву. Перепелки с недовольным клекотом проснулись, а люди прошли из хлева в спальню, где и положили больную на кровать. Пенелопа присела поменять повязки и немного поколдовать над раной, а Годрик подошел прямиком к Мордреду, положив руку ему на плечо и заглянув в глаза.

– Спасибо тебе, – сказал он. – Прости, что не сказали сразу.

– Я понимаю, – кивнул друид. – Просто знайте, что если помощь нужна магам – я смогу ее оказать.

– Даже если придется пойти на риск? – вдруг спросил Салазар, не обратив внимания на недобрый взгляд Годрика. – Помощь магам против законов Камелота, а ты ведь рыцарь.

– Я рыцарь, потому что я верю, что Камелот может быть другим, – твердо ответил юноша. – Я рад жить здесь, и я верю, что однажды ворота королевства откроются и для магов.

– Ясно, – насмешливо хмыкнул Слизерин и, скрестив на груди руки, продолжил наблюдать за работой Пуффендуй.

Та вскоре закончила и, пообещав прийти завтра, благодарно и ласково пожала руку Мордреду, словно перед ней был ее сын, а не мальчик всего на шесть лет ее младше. А потом они все ушли, и Салазар остался наедине с больной.

Сесилия пролежала у него две недели. Сэл успешно прятал ее от тех из покупателей, которые предпочитали заходить за товаром сами, а не посылать мальчишек-слуг. Пенелопа заходила сначала каждый день, но скоро это уже было не нужно, девушка шла на выздоровление. И несмотря на весь ее пессимистический настрой, она все же была благодарна им всем за помощь. И когда они прощались в середине декабря, она была настроена уже более решительно.

– Знаешь, – сказала Сесилия, – я подумала, что ты прав.

– О чем? – с удовольствием смакуя победу, ухмыльнулся Салазар.

– О том, что нужно бороться, – заметив его выражение лица, она поморщилась. – И не надо так радоваться, это не потому, что у тебя дар красноречия.

– Разумеется.

– Просто...когда умерла дочь, я не знала, зачем еще жить. А теперь знаю. Затем, чтобы не оставить ее смерть безнаказанной. Ты был прав. Сколько бы нас ни убивали, ни травили, мы все равно живем, а значит должны жить. И когда-нибудь...когда-нибудь отплатить этим мразям тем же.

– Как думаешь... – уже серьезно спросил Сэл, – когда наступит это “когда-нибудь”?

Сесилия вгляделась в него внимательней.

– Тебе тоже есть, за что мстить?

– У меня есть свои причины, – коротко пояснил маг. Волшебница вздохнула.

– Моргана уже развязала войну. Она собирает армии.

– Моргана дважды брала Камелот, – фыркнул Слизерин. – И дважды ее побеждали. Вряд ли она – это выход.

– Но она наш единственный вариант, – пожала плечами Сесилия. – Так что...если я доберусь до Хелвы и встречу Клару, потом я...постараюсь найти Моргану. Может, там и встретимся?

– Может. Может.

Он подал ей небольшую сумку с едой и водой, она накинула его специально потрепанный плащ и, улыбнувшись напоследок, ушла. Слизерин смотрел, как она исчезает в толпе горожан и понимал, что его жизнь точно настраивается на какой-то курс. Какой – он еще не знал, но чувствовал, что этот курс единственно правильный.

– цитата из песни группы Мельница “Королевна”

1 – отсылка на то, что по некоторым версиям легенд Мордред был незаконным сыном Артура.

====== Глава 75. Уже вдали видны туманы Альбиона. ======

Январь выдался очень теплым, и к середине месяца весь выпавший снег уже превратился в чавкающую грязь. Улицы города наводнили лужи, а сухая зелень деревьев, не успевшая опасть и не понявшая, что это вообще было – зима, весна или осень – заунывно шелестела на рваном ветру. Леди Кандида не уставала каждый вечер за ужином жаловаться на здешнюю погоду, описывая ее так, словно вокруг стояла не грязь, а какие-нибудь мерзкие испражнения.

– Не волнуйтесь, дорогая, – улыбалась Гвен, – скоро выглянет солнышко, и все будет веселей.

В ответ королева Ифтира досадливо морщилась с выражением смертельной тоски.

Мерлин разделял ее эмоции, но не потому что любил снежную зиму, а потому что когда на улицах стояла грязь, работы у него было в два раза больше. Частенько в такое время при виде снова испачканной донельзя кольчуги и доспехов, сапогов и штанов, он просто плевал на все и использовал магию. Гаюс, конечно, ворчал, но Мерлин считал, что лучше он рискнет сейчас своей безопасностью, чем безопасностью короля, потому что если он после ночи отскабливания грязи от брони на следующий день снова увидит ее грязной, он просто собственными руками придушит ее владельца.

Зато в королевстве дела шли как нельзя лучше. Богатый осенний урожай позволял камелотскому народу не только выделять часть запасов для помощи Гастежу, но и пускать кое-что в оборот в торговле с южными соседями. Детская смертность значительно сократилась, потому что благодаря нескольким изменениям теперь в каждой деревне и в каждом городе был хоть один лекарь с выводком учеников, а пограничные поселения по договорам имели право просить помощи у лекарей пограничных селений соседнего королевства. Уставший от полевых работ народ гулял и праздновал, не обращая внимания на грязь, так портящую настроение дворянам.

Навестила племянницу в Камелоте Аннис, а затем прислал гонца Аргос. Обсудить некоторые государственные договоренности можно было и в письмах, однако король Богорда решил заодно повидаться с другом. Никто не был против, так что его ждали через несколько дней, как вдруг в глухую морозную, хоть и не снежную ночь, ко дворцу прискакали две совершенно неожиданные всадницы.

То были принцесса Митиан со старухой-служанкой. Девушке стало плохо сразу, как только она спешилась, поэтому ее срочно отдали на попечение Гаюсу. Лекарь выявил сильное истощение, но ничего угрожающего жизни, хотя чрезмерно взволнованная служанка все равно не пожелала ни на шаг отойти от своей госпожи. В общем волнении замок дожил до утра. Сидя в кресле в Приемном Зале, давя комок в горле и не стирая со щек слез, всегда сдержанная и великолепно владеющая собой принцесса рассказала о том, как три дня назад Немет разгромили армии Норфолка.

– Они пришли ночью, – сдавленно произнесла она. – Без предупреждения. Мы были...не готовы. Мы не могли их удержать. Его люди... – Митиан помолчала, ее голос задрожал и упал до шепота, – были беспощадны. Они резали нас как...кукурузу...

– Одина не волнуют страдания, что он причиняет, – заметил Артур.

– А ваш отец? – спросила Гвен.

– Он был сильно ранен, – дрожащим голосом пояснила Митиан. – Но мы смогли бежать.

– Где он сейчас?

– Мы почти добрались до границы, но он больше не мог идти. Люди Одина будут нас искать. Лишь вопрос времени, когда они его найдут.

– Понимаю.

Повисла короткая тишина. Старуха-служанка взволнованно посмотрела на свою госпожу, пытавшуюся справиться с собой.

– Мой отец стар, – сказала она наконец. – Он не сможет постоять за себя. У меня не было никого, к кому я могла обратиться, кроме вас, Артур. Вы – моя единственная надежда...

– Митиан, я понимаю ваши чувства, – переглянувшись с женой, ответил король. – И сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь вам.

– Благодарю, милорд... – кивнула принцесса, и на ее мокрые щеки сбежало еще несколько слез.

Родор, по словам Митиан, прятался в трех лигах от границы Камелота в древней гробнице короля Лотара. Было решено отправиться с рассветом, остановиться на ночлег в лесах Гедрефа, забрать Родора и оказаться дома быстрее, чем люди Одина что-то заметят. Конечно, это было сопряжено с опасностью, ведь Один, по скромному мнению Мерлина, был бы готов продать и Норфолк, и захваченный Немет за голову Пендрагона.

К нарастающему подозрению, что у гробницы будет ловушка, добавилось новое, потому что зайдя накануне вечером к гостям, маг не смог отделаться от ощущения, что Митиан до смерти боится свою служанку. Это было глупо, он понимал, как абсурдна эта мысль, но...

– Это не та Митиан, которую я знал, – сказал Эмрис Гаюсу, когда у них зашел об этом разговор. Та Митиан была сильная и стойкая, она была сдержанной и умной женщиной, готовой ко многим ударам судьбы. Не той, что могла бы реветь перед сборищем дворян и рыцарей.

– Митиан, которую ты знал, была здесь в счастливые времена, – возразил лекарь, который был уверен, что состояние принцессы вызвано волнением за ее отца.

– Дело не только в Митиан, еще Хильда. В их отношениях что-то не так.

Гаюс заверил его, что такое бывает, когда двое людей проходят через тяжелые испытания. Мерлин не был убежден, но в одной вещи он был уверен точно – в том, что Артуру ехать на эту миссию нельзя. О чем он не преминул сказать другу прямо с утра по дороге на площадь, хотя и заранее знал исход спора.

– Эта миссия...

– Слишком опасна, и мне не следует идти? – закончил за него король.

– Вы тоже так думаете? – поддержал шутку слуга.

– Нет, я думаю, что так думаешь ты, как и всегда. Но вот он я. Две ноги, две руки и собственные зубы.

– У меня предчувствие, что мы что-то упустили, – не отстал Мерлин. – Чего-то не знаем.

– Но ты не можешь сказать, чего именно?

– Нет.

– Нет.

– Возможно, стоит отложить это дело, пока у нас не будут все факты?

– Хорошо, – с готовностью остановился Артур. Потом словно что-то вспомнил: – О, да, иди и скажи принцессе Митиан, что мы решили позволить ее отцу умереть, потому что у тебя предчувствие. – Мерлин промолчал, и Артур перестал паясничать. – Я так и думал.

По дороге к границе Мерлин заметил ожог на руке Митиан, но та ответила, что это след от веревки. Она сказала, что люди Одина ее связали прежде, чем она сбежала. Это лишь усилило подозрения Мерлина, потому что о том, что ее пленили, принцесса не говорила тогда в Приемном Зале. Да и Хильда тут же полезла к ним, когда у них завязался разговор. Гаюс списал все на шок, но Эмрис привык верить своему предчувствию.

Как будто было мало, к двум тревогам добавилась третья, когда Мерлин понял, почему его друг может хотеть этого похода не только ради Митиан. Когда они вечером разбили лагерь, он попробовал снова достучаться до него, хотя и не знал, какой план предложить взамен того, который критиковал.

– Артур, – позвал маг, когда они сидели у костра, – ты уверен, что правильно поступаешь?

– А, – ухмыльнулся король, – твое предчувствие, да?

– Вроде того...

– Ты говорил с Гвиневрой?

– Нет, – удивился Мерлин, – почему ты спрашиваешь? У нее есть сомнения по поводу спасения Родора?

Артур помолчал, отложив еду. Потом посмотрел ему в глаза, посерьезнев.

– Один – чума для этой земли. Я не могу просто стоять в стороне и дать ему убить отца Митиан, как он убил моего.

Третья тревога Мерлина состоялась. Он был прав, друг жаждал мести. Не так, как Аннис, которая после убийства своего мужа, разбойничавшего на землях Камелота, тут же подняла все свои войска для войны. Не так, как Один, что вот уже больше десятилетия делал все, чтобы сжить со свету род Пендрагонов, мстя за своего сына – убитого в честной схватке бахвала. Жажда мести у Артура была связана с его вечным чувством справедливости и желанием помочь всем вокруг, но оттого она не была менее страшной. Она все равно могла привести к его гибели, и поэтому Мерлин боялся ее.

– Я знаю, что он сделал, – кивнул маг. – Бог свидетель, я понимаю твою ненависть. Но так рисковать ради одного маленького проявления мести...

– Скажи мне, Мерлин, – сказал король после недолгого молчания, – если бы ты был на моем месте, ты бы поступил иначе?

И Мерлин проклял эту беспроигрышную фразу. В любой непонятной ситуации, каждый раз, когда друзья начинали спорить о чем-то, Артур задавал именно этот вопрос, чем лишал мага аргументов. В который раз Мерлин согласился с Гаюсом в том, что они с другом по сути своей совершенно одинаковые.

– Скорее всего...нет.

Сразу после этого разговора Хильде стало плохо, но Гаюс, осмотрев ее, шепотом сообщил своему ученику, что у старухи здоровье женщины втрое ее моложе, и это ненормально. Мерлин едва заставлял себя иногда отводить взгляд от старухи, но не мог уловить, что с ней не так. В это время Леон попытался уговорить Артура подождать с походом в гробницу, потому что границы патрулировало слишком много воинов Одина, но тщетно. А потом Митиан попросила Мерлина наполнить ее фляжку. И у реки он нашел то, что искал – на камне было нацарапано одно слово, которое объясняло очень многое – “Моргана”.

Но маг не успел добежать с этим знанием до лагеря – старуха оказалась рядом и магией едва не задушила его.

По словам Гаюса, он пролежал без сознания слишком долго для простого удара по голове. Остальные ушли в гробницу, а Гаюс отослал Гвейна за хворостом, чтоб применить лечебную магию. Времени было мало, теперь было абсолютно ясно, что Митиан ведет Артура в ловушку с людьми Одина, потому что ее саму контролирует Моргана, околдовавшая себя возрастным заклинанием. Гаюс шел медленно, поэтому Мерлин и Гвейн помчались вперед, однако...

– Мы опоздали, – выдохнул Гвейн, когда из засады они увидели окруживших камелотцев людей Одина.

– Нет, если сравняем количество, – ответил Мерлин.

– Звучит неплохо.

Гвейн остался помогать рыцарям, а Эмрис пошел дальше. Мечом и магией он освободил себе вход в гробницу. Когда он затаился у стены, гробница внутри была заполнена норфолкскими воинами. На Персивале висели сразу несколько, другая кучка удерживала на коленях Артура, над ним стоял Один, а в углу, уже раскрыв себя, стояла Моргана.

– И сейчас, ты заплатишь сполна, – со смаком произнес король Норфолка.

– Жизнь моего отца – ее тебе не хватило? – выдохнул Артур.

– Нет.

– Хорошо. Но пойми одно, Один: ты убьешь меня, и весь Камелот призовет тебя к ответу.

– Камелот ничто без его короля, – хмыкнул Один, и Артур рвано рассмеялся.

– Тогда ты не знаешь моих рыцарей. Они будут тебя преследовать. И они тебя найдут. И они не остановятся, пока не отомстят.

– С твоими рыцарями я разберусь позже, – прошипел Один, занося меч. – Но сейчас твое время пришло.

Здесь Мерлин решил прервать общее веселье и добавить чуток справедливости в происходящее. Хорошее землетрясение еще никогда не мешало. На этот раз оно позволило двум камелотцам вырубить короля Норфолка, сразить несколько его воинов, прихватить с собой Родора и Митиан и выбраться из гробницы, хотя Артур и нашел время застыть в проходе, поинтересовавшись, что здесь делает его слуга. Мерлин решил, что придумает, как его выругать, чуть позже, а потому лишь поторопил их, а за их спинами, за сыплющимися с потолка клубами песка магией отбросить Моргану.

Из гробницы они выбежали так быстро, как только могли. По дороге Артур и Родор успели вместе поднять мечи против норфолкцев, но вскоре старик не смог бежать дальше. А за ними была погоня. Родор потребовал оставить его здесь и спасти только его дочь. Но Артур отправил их вместе с Персивалем втроем вдоль горной дороги.

– А вы? – спросил король Немета.

– Мы поведем их по другому пути.

– Нет! – попробовала возразить Митиан, но Артур не дал ей спорить.

– Это наше с Одином дело. Вам не стоит в это вмешиваться.

Персиваль потащил отца и дочь в сторону, а Артур и Мерлин бросились бежать прямо перед норфолкской погоней и довольно скоро напоролись на тупик. Люди Одина заполонили выход из оврага, а сам король вышел вперед. Артур поднял Экскалибур, и Один запретил своим воинам вмешиваться, выходя сам на смертельную схватку с заклятым врагом. Мерлину очень не нравилась эта идея, но, кажется, только так можно было остановить эту распрю. Один понимал только силу, так что, возможно, только поставив его на колени, можно было заставить его слушать. Так или иначе, это затянувшееся противостояние должно было быть окончено.

Зазвенели мечи, Один бился, как бешеный зверь, он вкладывал в удары свою ярость, уверенный в победе. Артур, в основном, лишь блокировал его выпады и перенаправлял их так, что напор Одина действовал против него самого. Он был спокоен, и его каменное выражение лица еще больше выводило противника из себя. Эмрис следил за каждым движением, готовый вклинить туда магию, но это не понадобилось – после оглушительного боя последними двумя ударами король Камелота отправил своего врага на землю и выбил меч из его рук. Вот только в следующую секунду Экскалибур взлетел, вызволяя ярость, до сих пор молчавшую.

– Артур! – мгновенно среагировал Мерлин, и меч остановился у подбородка Одина. – Остановись.

Друг шумно и тяжело дышал, вперившись ледяным взглядом в убийцу Утера. Но он слушал.

– Подумай о том, что ты делаешь, – произнес Мерлин. – Что хорошего это принесет? Сколько раз ты говорил об объединении этих земель? Разве убийство этого человека сделает эту мечту реальнее?

Тишина в овраге звенела от напряжения. Сейчас здесь два короля, ненавидящих друг друга, могли решить судьбу двух королевств одним словом или одним движением. Один молча смотрел исподлобья, видимо, готовый идти до конца и умереть за свою месть. А вот Артур молчал, сосредоточенно успокаивая дыхание. Меч подрагивал у шеи его врага.

– Он прав, – наконец сказал он. – Это не ответ.

– Покончи с этим, – выплюнул Один. – Сделай это, и все закончится.

– И что потом? – король Камелота обвел взглядом воинов в черных мантиях, похожих на воронов. – Твои люди будут пытаться отомстить... Война без конца.

– Другого пути нет.

– Есть. В обмен на свою жизнь...ты вернешь Родору трон Немета.

– Даже если я соглашусь, это ничего не решает. Что насчет нас, Пендрагон?

– Перемирие. Заключим мир между нашими королевствами.

– Никогда! – огрызнулся Один, опустив голову, словно готовясь, чтобы ее отсекли.

– Это то, чего ты хочешь? – с раздражением резко наклонился к нему Артур. – Умереть здесь, сейчас, зная, что ты обрекаешь эти земли на войну, Один? Мы не можем все закончить вот так. Кровь никогда не смыть.

– Ты. Убил. Моего сына, – как заведенный, глухо повторил Один.

– ТЫ убил моего отца! – сорвался Артур, повысив голос и, наверняка, едва удержав руку с мечом. Король Норфолка упрямо поджал губы. – Мы оба многое потеряли. Давай не будем терять еще больше. Я даю тебе возможность закончить все это. Воспользуйся ей!

Он резко вонзил Экскалибур в землю и протянул врагу руку.

– Воспользуйся, – требовательно повторил король.

Все вокруг застыло в ожидании. Решалась судьба тысяч и тысяч людей. Куча пар глаз вперилась в Одина, и наконец...

– Да будет так, – решил тот. Поборов себя, он все же с готовностью пожал руку убийцы своего сына. – Мир. Он будет.

Вообще-то Мерлин не ожидал даже, но Артур сказал ему спасибо. По-своему, конечно. Но это было отличным дополнением ко всеобщему ликованию. И не мудрено – союз с Норфолком! После более чем десятилетней глупой распри! Наконец-то твердый, надежный союз, освобождавший жителей восточной границы Камелота от вечной опасности. Наконец-то ворота Норфолка откроются для семей, что были разлучены этой долгой враждой, наконец-то один из двух противников великого союза был в общем ряду... Объединенный Альбион был почти готов. Победа казалась какой-то сказочной, потому что еще вчера представлялась нереальной. Но вот она, спустя столько лет, победа мира над войной, союз с врагом, союз, порождавший новые, потому что, будучи союзником Камелоту, Норфолку ничего не останется, как заключить мирные договоры с другими королевствами, это был лишь вопрос времени. Мечта великого дракона становилась реальностью у всех на глазах.

Король и его рыцари возвращались в Камелот среди народного ликования. Люди выходили на улицы, шлепали по чавкающей грязи, чтобы кинуть в воздух шапку, громко захлопать, выкрикнуть что-нибудь радостное и победоносное. А в замке короля Родора принялся выхаживать Гаюс, хотя старый монарх и не был в плохом состоянии.

– Ваши раны болезненны, сир, но не серьезны, – резюмировал лекарь. – Со временем все пройдет.

– Спасибо, Гаюс, – поблагодарил Родор, сжав ладонь своей радостной дочери.

– Один увел свою армию из земель Немета, – объявил Артур, заходя в покои, где с их гостями были его жена и слуга.

– Ну, это благодаря вам, – улыбнулась Митиан.

– Каждый сыграл свою роль, – ответил король.

Принцесса помрачнела.

– Я знаю, что сыграла свою, – сказала она. Замотала головой, пытаясь подобрать слова. – Артур, я...

– Митиан, – успокаивающе прервал ее Артур. – Вам не нужно извиняться. У вас не было выбора. Будь это мой отец, я бы поступил точно так же.

– Камелоту повезло, что у него такой король, как вы, – заметила девушка.

– Нет, это мне повезло, – возразил король. – Камелот был бы ничем без мужества и верности его союзников.

В этот момент широкие громкие шаги, приближавшиеся во время их разговора, ввели в покои никого иного, как короля Богорда. Мужчина явно только что прибыл, хотя и успел скинуть мантию. Он был взволнован и как всегда непосредственен.

– Простите меня, – выпалил он, склонив голову прежде всего перед Родором. – Я услышал про ваши несчастья, как только зашел в замок... Примите мои соболезнования...

– Рад вас видеть, Аргос, – кивнул Родор. Король Богорда повернулся к принцессе и замер, выглядя растерянно и очень глупо.

– Леди Митиан... – смог произнести он.

– Лорд Аргос, – ответила на приветствие девушка, улыбнувшись мужчине. И Мерлин мог бы поклясться, что увидел смущение в этой улыбке. Аргос едва отмер и вспомнил, зачем заходил.

– Здравствуй, Артур, – поприветствовал он.

– Здравствуй, – пряча улыбку, ответил король Камелота, и Мерлин подумал, что друг тоже увидел эту искру между принцессой и правителем Богорда. – Как видишь, не стал дожидаться тебя в четырех стенах. Нашел приключения, пока ты там где-то через край света добирался.

– Сам бы поехал и посмотрел, какие там сейчас дороги, – шутливо фыркнул Аргос.

– Кстати о дорогах. Почему бы тебе не проводить короля и принцессу в Немет? Если, конечно, они не против.

– Я мог бы и остаться помочь с восстановлением королевства, – тут же подхватил идею Аргос. Оба повернулись к неметцам. Родор переглянулся с дочерью и пожал плечами.

– Благодарю, ваша помощь бы нам очень пригодилось. Ведь у вас уже есть опыт в создании королевства с нуля. Но вы же прибыли в Камелот для другой цели, разве мы вас не отвлечем от нее?

– Прибыл? Я? А... – Аргос поморщился, пытаясь как можно быстрее придумать, куда деть данное обстоятельство. Повернулся к другу. – Там же только торговые нюансы, Артур, мы же можем со всем разобраться за вечер?

– Конечно, – невозмутимо ответил тот. – Даже больше, можем сделать так: я все составлю, подпишу, ты кивнешь, как будто ты читал, и поедете.

Все легко рассмеялись. Аргос снова порывисто обернулся к другу, широко улыбаясь.

– Чтобы ты там у меня под шумок отхватил какие-нибудь деревни на торговых путях? Сейчас, разбежался.

– Да, только этого и жажду, – хмыкнул Артур, сжав плечо Аргоса. – По ночам строю коварные планы, как бы захватить твои деревни. Пошли, если хочешь разобраться со всем за вечер, нужно садиться за бумаги сейчас, а наши гости тем временем отдохнут.

Переговоры с Норфолком тут же пошли полным ходом, послы разъезжали между двумя королевствами, перевозя документы и обсуждая различные пункты договоров. Условия мирного сотрудничества Камелот предлагал ровно такие же, как и всем остальным своим союзникам, потому что конечной целью был полностью объединенный на равных правах Альбион. Многим советникам не нравился этот момент, и они просили короля учесть прошлое отношений между Камелотом и Норфолком, но Артур отказывался, раз за разом доказывая им, что не собирается только из-за этого губить большие перспективы. В переговорах активно участвовала Гвиневра, и частенько теперь королевская чета полностью с головой уходила в обсуждение политических и экономических нюансов нового союза.

В результате карта Альбиона теперь выглядела так, что, не считая мертвых пустынных земель Ифтира, девять из десяти королевств состояли в союзе с Камелотом и вовсю налаживали союзы между собой. Единственным препятствием для разговора об объединенном великом Альбионе был Амат.

– Почему вы тянете? – спросила однажды Кандида. – Вы во главе огромного союза, громаднее которого не было на этой земле, наверное, никогда. Вы спокойно можете просто заявить Сарруму, что либо он вступает в этот союз, либо его просто-напросто захватят. У него нет ни единого шанса против такой мощи, зачем все эти уговоры?

– Затем, что Саррум – это не весь Амат, – ответил Артур, подписывая очередное письмо враждебному королю. – Там живут тысячи людей, которые будут считать меня завоевателем. А Альбион не про завоевания, он про мирное сосуществование. Дайте еще немного времени, Саррум скоро согласится. Вы сами сказали, у него нет ни единого шанса, он должен это понимать. А если понимает – то очень скоро мы увидим здесь его послов.

Когтевран могла бы фыркнуть на такую принципиальность, но уже, кажется, не имела права на высокомерие – ведь именно из-за этого принципа благородства почти все королевства были готовы создать огромный союз. Поэтому королева присоединялась к работе над договорами, чувствуя себя на своем месте. В конце концов, именно поэтому ей и суждено было прийти в Камелот.

Кстати о судьбе. Мордред день ото дня становился все ловчее с мечом. Его обучали все лучшие рыцари и сам король. Кандиде не нравилось это, но сделать она ничего не могла – Гриффиндор довольно четко объяснил свою позицию, и она не собиралась проверять на прочность его слово. Но оставить в покое друида она тоже не могла, поэтому использовала те ресурсы, которые имела.

– Как он? – спросила королева, когда однажды стояла, сложив на груди руки, у колоннады недалеко от тренировочного поля. Оттуда как раз вернулся слегка запыхавшийся Теодор, тренировавший Мордреда, а того тем временем хлопали по плечам и хвалили другие рыцари. Юнец смеялся и весело болтал с ними, впитывая знания и навыки.

– Хорош, – ответил, часто дыша, Теодор. Остановившись рядом с ней, он тоже посмотрел туда, откуда только что пришел. – Очень хорош. Быстро учится, рука создана для меча.

– Ты ему постоянно поддавался, я видела, – фыркнула женщина. – Чем же он хорош?

– Знания не появляются за мгновение, миледи, – сдержанно пояснил рыцарь в своей обычной манере, в которой ирония была еле различима. – Но хороший учитель видит хороших учеников.

– О, в этом я не сомневаюсь, – Кандида оглянулась – терраса была пуста. Она взяла рыцаря под руку и пошла с ним вдоль колонн, понизив голос. – А кроме навыков мечника ты еще чего-нибудь не заметил?

– Ты все еще его подозреваешь?

– А ты нет?

Мужчина пожал плечами.

– Я сохраняю нейтралитет. Я верю словам ваших провидцев, друидов, драконов, но факт при этом остается фактом: мальчишка еще ничего не сделал, так что судить я его не могу.