Текст книги "Огни Камелота (СИ)"

Автор книги: Olivia Loredan

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 69 страниц)

– Лопух, – все шире улыбаясь, Мерлин забрался на скамейку с ногами, чем еще больше стал напоминать малолетнего проказника.

– Я врач уже несколько десятков лет, – пригрозил Гаюс, спуская к носу кустистые брови и оставляя в покое то, что он творил на столе. – Я собирал травы, когда тебя еще на свете не было!

– Лапчатка.

Лекарь усмехнулся, принимая игру и откинулся на стуле, сцепляя руки в замок.

– Да ты назови хотя бы три имени, которыми еще называют эту лапчатку.

Теперь нахмурился парень, и нахмурился смешно, глубоко задумавшись, чуть не высунув язык от усердных мыслей.

– Калган, – наконец сказал он. – Перстач. Э-э...

– Вязель, кошачьи лапки, дубровка, узик, шептуха, – без труда продолжил за него лекарь и, прищурившись, посмотрел с ехидцей. – Ну, на какую букву будешь искать траву?

Мерлин состроил ему рожицу, снова откусив пирога.

– А ты вот найди траву, у которой название начинается на “и”, – возмущенно прожевал он. – От тех же кошачьих лапок.

– Хах, – со смешком ответил Гаюс. – Ипекакуана.

В покоях повисла многозначительная тишина. Старик с удовольствием смотрел на опешившее лицо парня и от этой игры отца и сына действительно чувствовал себя моложе. Наконец Мерлин проглотил пирог и спросил:

– И что это?

– Рвотный корень, – самодовольно ответил лекарь упрекающе-назидательным тоном. – И, между прочим, я при тебе давал его Гвейну.

Эмрис скривился при этом воспоминании.

– А почему тогда я его ни разу не собирал?

– Потому что, мой юный друг, он не растет в Альбионе. Я его выписываю у одного торговца, который ездит за море. – Удовлетворенно посмотрев на ворчливую мину на лице ученика, Гаюс снова сел прямо и взял в пальцы целый стебель. – Я выиграл. Принеси мне девясил. Он на нижней полке на...

– Я знаю.

Мерлин поднялся, со знанием дела пробежался пальцами по полкам, нашел баночку с нужным растением и поставил на стол перед лекарем. Потом вернулся на скамейку, чтобы дожевать свой пирог. Несколько минут они снова молча сидели в утренней солнечной тишине, наслаждаясь теплом атмосферы, которая для них обоих стала домом. Однако было уже достаточно поздно, и, хотя Гаюс ничего не спрашивал, вскоре дверь без стука распахнулась, являя их взору разгневанного короля в одних штанах и белой рубахе.

– Мерлин, – только и пропыхтел он, глядя на своего слугу. Тот и не подумал вскочить, а лишь состроил невинные глазки и невозможно учтивым голосом принялся отвечать.

– Милорд, я решил сегодня дать вам с Ее Величеством немного больше времени побыть наедине, ведь в прошлом месяце у вас на это было мало возможности, вот я и решил позаботиться о вас, как ваш верный и преданный слуга, который заботится исключительно о вашем благополучии. Что вы, я не нуждаюсь в благодарности, вся моя отрада видеть вас счастливым и отдохнувшим...

– Мерлин! – еще более яростно громыхнул Артур.

– Да, милорд? – вежливо переспросил маг. Его руки все еще держали пирог у его лица.

Король поднял палец и потряс им, пытаясь найти слова для выражения своего гнева. Слуга с наигранно озабоченным видом наблюдал за этими действиями, потом с тревогой спросил:

– Сир, вам плохо? Вам дать воды?

Артур беззвучно взвыл в потолок, потом резко повернулся к лекарю, который молча встал у своего стола с самого появления гостя.

– Гаюс, приготовь бинты, воду, обезболивающие, кровоостанавливающие и всю дребедень, которой ты раны лечишь.

– Кто-то ранен, сир? – спросил старик.

– Пока нет. Но сейчас будет.

– Артур, – начал Мерлин, наконец вскочив со скамейки, положив остатки пирога, – давай без нервов...

– Нервов? – прорычал его друг. – После утренней тренировки, которую я по твоей милости проспал, должен быть прием просителей. И если король опоздает к своему народу, то это будет вина его жалкого слуги!

– Потому что вместо того, чтобы спешить к своему народу, ты пришел отчитывать меня?

Это было последней каплей. Артур ринулся на друга, а когда на тебя несется гора тренированных мышц, которые еще и все с удивительным единодушием жаждут тебя убить, лучше бежать. Это и сделал Мерлин, тем более, что здесь у него было, куда убегать. Через пару минут королевские кулаки врезались в закрывшуюся дверь каморки, которую с той стороны подпирал слуга. Гаюс, понявший, что он тут лишний, спокойно сел за свое место и продолжил то, чем занимался. У него почти получилось добиться нужной консистенции, осталось только чуть-чуть поосторожничать с последним ингредиентом, а еще неплохо было бы немного тишины, но это уже из разряда невозможного.

– Мерлин! Открой, а то хуже будет!

– Чем? Если я открою, вы меня казните!

– Да, а если не откроешь, я тебя буду пытать перед казнью!

– Охох, поверьте, ничего хуже стирки ваших носков вы не придумаете.

– Может, эти носки нужно было стирать сразу, как только они пачкались?!

– Мне не было на то дано высочайшего повеления!

– Ах вот как! “Высочайшего повеления”! Идиот ты недоделанный, я приказываю тебе, я даю тебе высочайшее повеление – выйди вон из этой комнаты!

– А можно через окно?

– Там сколько до земли?

– Пара этажей.

– Мало. Нельзя. Давай через дверь.

– Да вас нельзя к бедным беззащитным людям пускать! Я, можно сказать, народ от вас спасаю, вон вы какой деспот, на людей кидаетесь, казнью грозите...

– Мерлин!

– Прошу прощения, – вдруг раздалось покашливание со стороны входа, и приоткрывшаяся дверь распахнулась шире, впуская человека. Это был мужчина лет пятидесяти, судя по морщинам, и лет тридцати, судя по цвету волос. Худощавый крестьянин, запыленный дорогой и уставший от груза мыслей, пронесенных через эту дорогу. Правая нога у него была перевязана у бедра, и на уже грязноватой повязке виднелась пара пятен крови. Лицо было занято ссадинами, а руки – царапинами. Наметанный взгляд лекаря предположил, что этот человек словно побывал под обвалом. – Мне сказали, я найду здесь короля..?

Артур обернулся и уже через пару секунд овладел собой, посмотрев на вошедшего с вниманием и готовностью слушать. Крестьянин, положив ладонь на бедро, постарался поклониться.

– Не надо, – возразил король. – Вы же ранены. Я слушаю.

– Ваше Величество, – произнес гость, – простите, что имел наглость искать вас по замку, но у меня срочная просьба. Я бы мог рассказать о ней в Тронном Зале, как и все...

– Милорд, – обратился Гаюс, – могу я попросить выслушать этого человека здесь? Я смог бы осмотреть его рану, уверен, я могу помочь.

– Конечно, – кивнул Артур.

Крестьянин вздохнул с явным облегчением и под давлением рук лекаря присел на скамейку. Гаюс спокойно сел рядом и принялся разрезать грязную повязку, чтобы осмотреть рану, обработать и наложить чистый бинт. Дверь в каморку слегка приоткрылась ровно настолько, чтобы Мерлин просунул любопытный нос, желая знать, что происходит. Артур сложил руки на груди, все так же стоя около двери. Раненый тем временем собрался с мыслями и продолжил говорить, зачем пришел.

– Меня зовут Алан, Ваше Величество. Я проделал путь до столицы от моей родной деревни, Фиерры. Нам нужна помощь. Вот уже несколько дней в окрестных пещерах поселился великан и нападает на нашу деревню. Наши дома разрушены, наши люди мертвы, наши запасы испорчены, нам нечем кормить ни себя, ни скотину, почти негде жить...

Крестьянин смолк, прикусив губу и опустив голову, потому что Гаюс коснулся его раны мазью. Сам лекарь хмурился, в памяти кружились кучи строк из книг, в которых говорилось о великанах, кучи баек, которые травили в свое время горцы. О великанах знали очень мало. В данной ситуации даже катастрофически мало. Из всего, что знал, Гаюс мог только заключить, что победить великана практически невозможно. И этим “практически” был Мерлин, и то только в теории.

– Фиерра к востоку отсюда, верно? – задумчиво спросил Артур скорее сам у себя, чем у Алана.

– Да, сир. Я пешком, раненый, одолел это расстояние в один день и две ночи.

– Значит так, Алан, – король вновь посмотрел на крестьянина. – Сегодня вы остаетесь под опекой придворного лекаря...

Но Алан замотал головой.

– Благодарю, милорд, но у меня там жена, дети...я не могу задерживаться.

– Гаюс, как его состояние?

– Рана не опасна, сир, – ответил лекарь, завязывая чистый бинт и закупоривая банки с лекарствами. – Ему нужен лишь отдых, лучше – несколько дней.

– Хорошо, – перестроился Артур. – Тогда вы пробудете здесь хотя бы несколько часов. Считайте, что это мой прямой приказ. Жене и детям вы мертвый не нужны, да и инфекции – штука неприятная, поверьте мне. А о своей деревне не волнуйтесь. Я сейчас же распоряжусь, чтобы туда была отправлена свободная бригада рабочих, деньги будут уплачены из казны. Кордон доставит в деревню необходимые запасы провизии на неделю, на сборы понадобится как раз пара-тройка часов, они вас подвезут.

– Спасибо, – горячо выпалил крестьянин. – Спасибо, Ваше Величество! Мы все отдадим с налогом в конце месяца, я вам от лица всей деревни обещаю...

– Только если мы победим великана, – улыбнулся король. – Я верю вашему слову.

Гаюс, приняв опустившееся на комнату молчание за знак, показал гостю на кушетку в углу, а когда тот лег, дал ему выпить якобы лекарство, а на самом деле снотворное, чтобы бедняга хорошо отдохнул эти несколько часов до отъезда. Не успел старик отойти от постели, как его пациент уже мирно спал долгожданным сном. И теперь лекарь мог обратиться к другому своему гостю.

– Гаюс, что ты знаешь о великанах? – серьезно спросил Артур. Лекарь пожевал губу.

– Очень мало. О них вообще мало кто что знает. Немногие выжили после столкновений с ними, а уж о смерти великанов вообще ходят только байки. В Камелоте их уже несколько десятков лет не было замечено. Мы знаем только, что они в три раза выше и сильнее человека, что они питаются человечиной, селятся в пещерах и... – Гаюс вскинул глаза, настороженно закончив: – обладают магией.

Король нахмурился.

– Но они смертны?

– Да, это очевидно, – кивнул старик. – Они смертны, но скольких усилий стоит их смерть?

– Ну, она точно стоит благополучия мирных селян, так что... – Артур вздохнул и вдруг резким движением больно схватил сзади за шею давно выползшего из своей каморки и пристроившегося рядом Мерлина. Сдавив пальцами плечи слуги, он прошипел ему на ухо: – Будь уверен, я тебе припомню этот яблочный пирожок. Живо пошел искать мою одежду и убираться в моих покоях!

Мерлин быстро пробежал несколько шагов от толчка, ворчливо потирая шею, хотя на его лице уже была написана озадаченная тревога относительно новой образовавшейся проблемы. А вслед за ним, сказав разбудить Алана, когда будут готовы повозки с провизией, вышел и Артур. Гаюс проводил обоих друзей взглядом, со вздохом убрал свой почти законченный эксперимент со стола до лучших времен и достал книги. На всех страницах он пытался отыскать хоть малейшую информацию о великанах.

Пару часов спустя его пациент проснулся, поблагодарил за помощь, не отказался от перекуса и отправился во двор, где была уже снаряжена процессия из нескольких повозок, груженных едой. А еще через час дверь распахнулась, чтобы впустить в покои Мерлина. К этому моменту Гаюс уже в третий раз отрывал голову от книг, чтобы дать отдохнуть глазам и напитаться надеждой. Потому что, как он и помнил, ничего полезного, да и вообще хоть чего-то в фолиантах не было. Авторы упоминали о великанах лишь пару раз и то как об “ужасных чудовищах гигантского размера, внушающих страх всякому, кто их увидит”. Поэтому на звук открывшейся двери старик поднял усталые глаза, чтобы увидеть раздраженного и взбудораженного ученика.

– Артур собирает отряд рыцарей, чтобы идти на великана, – выпалил маг.

– Плохо, – удрученно ответил лекарь.

– Что ты нашел про них?

– Только то, что сам знал. Мерлин, – Гаюс понизил голос, и тот зазвучал крайне серьезно, – это больше, чем опасно, это почти невозможно. Великаны такие же древние и могущественные создания, как и драконы, но в отличие от последних, они тупы и не умеют пользоваться всей своей магической силой.

– Это может быть преимуществом? – спросил парень. Старик покачал головой.

– Я не уверен. Их магия сильнее магии троллей в сотни раз, а ты тогда с одной троллихой едва справился.

– Ну-у, положим, с того дня прошло много времени... – склонил голову Мерлин.

– Только пять с лишним лет. Всей твоей появившейся силы может не хватить. С Килгаррой ты справился только правом Повелителя Драконов, с великаном его у тебя нет.

– Что, если я попрошу Килгарру помочь мне с великаном?

– Это будет слишком. Ты злоупотребишь своим правом, и связь между вами может нарушиться, эта вещь очень хрупкая, ты должен помнить об этом. Драконы и великаны равны по силе, твой друг не сможет тебе помочь.

Мерлин пожевал губу и зло пнул скамейку.

– Даже дракон не может помочь! И на всю эту силу Артур идет с рыцарями. Идиот! Что он собирается делать со своим мечом против великана?

Гаюс вздохнул.

– Ты часто забываешь, Мерлин, как выглядит мир его глазами. Это мы знаем, что у него есть личный маг. А он думает, что у него нет ничего, кроме его меча и отваги. И долга защищать.

– Я знаю, Гаюс, я просто...волнуюсь.

Пару минут молодой маг нервно вышагивал по комнате, а лекарь переворачивал страницу за страницей в упорном желании найти что-то полезное. Вдруг дверь открылась снова, и в покои, гремя кольчугой, решительно зашел Гриффиндор.

– Мы должны что-то сделать, – сказал он, уперев руки в бока. – Отряд выступает завтра на рассвете, но на великанов нельзя идти с мечами.

– Ты что-то о них знаешь? – повернулся к нему Мерлин. Годрик поморщился.

– Немного. Отец рассказывал, что когда он здесь жил, еще до Великой Чистки, видел великана. Они обладают огромным могуществом. Что мы можем сделать?

– Гаюс... – задумчиво протянул Эмрис, – ты сказал, моей власти может не хватить. А если нас будет двое?

– Что? – растерянно переспросил рыцарь. – Я и ты? Против великана?

– Я бы позвал еще наших друзей, – пожал плечами парень. – Но Слизерин не станет помогать Артуру, а Пенелопу я не хочу подвергать такой опасности.

– Конечно, – хмыкнул Годрик. – Скажи лучше, что она сама не поедет, потому что струсит.

– Прекрати, – жестко оборвал его Мерлин и повернулся к Гаюсу. – Так что?

Старик задумчиво помолчал. Он мало знал о магической силе Гриффиндора, но Килгарра, чьи слова Мерлин передал своему названому отцу в точности, объявил, что четверка магов, которые явятся в Камелот и будут судьбой будущего Альбиона, лишь немного уступают по силе Эмрису. И хоть, глядя на ту же Пенелопу, верилось в это мало, советы старого ящера всегда бывали полезны. Достаточная ли это подстраховка для боя с великаном? С другой стороны, иной у них и не было.

– Думаю, из этого может что-то получиться, – наконец произнес он.

– Хорошо, но как нам провернуть это в тайне от Артура? – спросил Годрик.

Они помолчали. Больше всех хмурился Мерлин, и если бы Гаюс смотрел на него в эти минуты, он бы сразу спохватился, потому что это выражение лица парня было ему до ужаса знакомо: маг обдумывал какую-то сумасшедшую затею. Но старик не смотрел, и поэтому следующие слова застали его врасплох.

– А мы сделаем это у него на глазах.

Гриффиндор и Гаюс посмотрели на Мерлина, надеясь, что им послышалось. А он продолжал, и глаза его загорелись чем-то невероятным, чем-то непозволительным, голос зазвенел от возбуждения и энтузиазма.

– Слушайте: Артур уже знает, что у великанов огромная магическая мощь. И мы можем предоставить ему колдунов!

Годрик сощурился, обернулся к лекарю и спросил:

– И часто это с ним?

– Да смотрите! – нетерпеливо воскликнул Мерлин. – Мы с тобой замаскируемся под каких-нибудь колдунов, явимся к нужной пещере, покажемся отряду и поразим великана. Выслушаем благодарности вперемешку с угрозами и уйдем!

В покоях повисла тишина, но теперь она была не задумчивая, а ошеломленная. Видя, что его не понимают, Мерлин заговорил снова.

– Гаюс, ты же сам говорил, что бессмысленно ждать, когда мнение Артура о магии изменится, пока он встречает только злых колдунов. И тут такой шанс! Мы сможем дать ему встречу с хорошими колдунами, возможно даже, это изменит все гораздо больше, чем мы думаем. Ты же сам предлагал провернуть что-то такое!

– Но я имел ввиду что-нибудь легкое, – растерянно возразил старик. – Что-нибудь вроде ранения, которое бы вылечил неизвестный прячущийся в лесу маг...

– Ранение это легко? – возмущенно переспросил Гриффиндор. Мерлин небрежно махнул рукой.

– Ой, знаешь, сколько у него их было? Переживет.

Годрик смешливо фыркнул, складывая руки на груди.

– А тебя еще его судьбой назначили...

– Я требовательная судьба, – решительно заявил Мерлин.

Гаюс понял, что отговорить от этой идеи парня не получится. Да и, возможно, она действительно могла сработать. Поэтому он заговорил размеренно и обстоятельно.

– Как объяснить Артуру и рыцарям вмешательство этих колдунов?

Мерлин пожал плечами.

– Скажем, что мы якобы живем неподалеку и этот великан нам самим спать мешает. Якобы у нас общие цели.

– А как нам попасть туда вдвоем, отдельно от остальных? – спросил Гриффиндор. – Я числюсь в отряде, а ты артурова тень. Он по-любому возьмет тебя с собой.

– Тебя отмажет Гаюс, – рассудил Эмрис. – Скажет, что ты чем-нибудь заболел. Я сегодня Его Величество спать уложу, а на утро тоже скажусь больным.

– По очереди?

– Да, чтобы не было подозрений.

– Какие уж тут подозрения...

– Ну, других причин, по которым я не смогу сопровождать его в походе, нет, так что придется изобразить больного.

– А что с маскировкой? – спросил Гаюс. – Годрик еще ни разу не пользовался заклинанием старения, он может и не суметь совладать со своей магией, а тебя в обличье старика знает не только Артур, но и все рыцари, и ни один не будет рад тебя видеть, особенно после смерти Утера.

– Поэтому мы не будем использовать магию для маскировки, – кивнул Мерлин. Оба его собеседника снова в удивлении уставились на него. – Люди становятся неузнаваемыми и без колдовства. Нужна только подходящая одежда и что-нибудь на лице.

– И где мы это достанем? – настойчиво спросил Годрик. – Нам ведь нужен человек, который согласится шить одежду, маскирующую под магов!

– Пенелопа отлично шьет, – спокойно объяснил Мерлин. – Конечно, у нее будет только ночь в распоряжении, но у нее тоже есть магия. К тому же, никого больше мы попросить не можем.

Гриффиндор чуть слышно застонал.

– Ме-ерлин, да сколько можно? Ты серьезно хочешь положиться на эту мышку? Это серьезное предприятие, нам нужен надежный человек, который нас не выдаст и точно поможет.

Мерлин зачем-то оттопырил руками полы своей куртки.

– Эту куртку сшила она.

Рыцарь вскинул брови, не впечатлившись.

– И подарила тебе? Так она еще и влюбилась в тебя? Этого не хватало!

– Это неважно! – гневно оборвал его Мерлин. – Важно то, что она преданна, а еще отличная швея. Это все, что нам нужно сейчас. Я не тащу ее на поле боя. Не волнуйся, она не будет там смущать твою тонкую душевную организацию.

Годрик вспыхнул.

– Она будет смущать ее здесь, ведь мне придется ночь проваляться у лекаря якобы больным, а шить одежду тоже лучше всего здесь, потому что так безопаснее.

– Хорошо, что ты это понимаешь, – фальшиво улыбнулся Мерлин, невольно копируя манеру лучшего друга. Он этого даже не замечал, а вот Гаюс заметил и внутренне улыбнулся. – Значит, когда я оставлю вас здесь наедине, ты не станешь третировать бедную девочку только за то, что она не может за себя постоять, верно?

Двое магов прожигали друг друга взглядами, оба были раздражены тем, как должна была пройти ночь. Гаюс вообще старался не думать о том, что эту самую ночь ему придется снова провести под одной крышей с Гриффиндором, и, следовательно, его уши завянут от болтовни. А тут еще и служанка Гвиневры, из-за которой придется наверняка осаживать рыцаря. Но все это было ради важного дела: ради жизни и здоровья их друзей и невинных селян.

Наконец Годрик нехотя кивнул с мрачным выражением лица.

– Конечно.

– Чудно, – выдохнул Мерлин. – Все запомнили план?

– Иди уже, – кивнул лекарь, и слуга поспешил к своему королю.

====== Глава 35. А после полуночи стало теплее. ======

Когда вечером Гаюс зашел в освещенный свечами Зал Советов, Артур как раз отдавал последние распоряжения Леону относительно застав и патрулей. Рыцарь с поклоном вышел, и лекарь также склонил голову.

– Что такое, Гаюс? – спросил король, скручивая в свитки несколько документов, лежащих на столе.

Настроившись и собравшись с силами (или так он думал), старик выпрямился и, сложив руки на рясе, заговорил строгим тоном.

– Сир, я пришел поговорить с вами о вашей совести.

Артур удивленно обернулся и вскинул брови, наверняка считая это шуткой. На самом деле это и было шуткой, только вот знать об этом ему было нельзя.

– О моей совести?..

– Да, – Гаюс для пущей убедительности сдвинул брови. – Вы завтра отправляетесь в этот поход на великана. Это полдня верхом туда и еще полдня верхом обратно. На холодном ветру... – ага, в начале теплого сентября, – а еще этот бой! Понадобится много сил, вы не понимаете, как это жестоко?

Король смотрел на него, застыв с бумагами в руках, с таким видом, будто решал, кто из них тут сошел с ума.

– Н-нет?..

– Сир, – еще более грозно произнес лекарь, – вы не можете тащить в этот поход сэра Годрика!

– А причем здесь Годрик?

– Он же болеет! Ему плохо, а вы собираетесь отправить его за тридевять земель... – которые находятся всего в нескольких милях, – сражаться с ужасным чудовищем! Это недопустимо, вы не можете так поступить со своим верным рыцарем, который еще ничем перед вами не провинился.

– Стой-стой, – Артур махнул на него рукой, и старик понял, что слегка перестарался. Ну что поделать, не любил он врать! – Годрик болен? Как это? Он ничего мне не сказал и сегодня весь день был на ногах, я не заметил, чтобы он чувствовал себя плохо.

– Ну конечно! – кивнул Гаюс с упрекающим видом. – А вы чего ожидали? Он же копия вас, он забудет и о смертельной ране, если нужно будет спасать народ! Наверняка, он не посчитал свое здоровье важной причиной, чтобы подвести вас, но я вам говорю: вы не можете взять его в поход! Он валится с ног, ему плохо.

– Хорошо-хорошо, – слегка растерянно согласился король. – Мне жаль, если он решил, что его здоровье не важно. Я возьму другого рыцаря вместо него в отряд, а ему передай, что я желаю ему побыстрее встать с постели. Передай, чтобы он даже не думал увиливать от лечения, уложи его в постель и не выпускай из своих покоев, пока не вылечится. Ясно?

– Да, сир, – степенно поклонился старик и, чувствуя, что еле отделался, развернулся и уже пошел к двери, как его окликнули.

– Гаюс! – теперь Артур выглядел встревоженным. – Насколько все плохо? У него что-то серьезное?

– Очень, – убедительно кивнул лекарь. – У него... – и как обычно в такие нужные моменты все полезные мысли, как по команде, разбежались в разные стороны, оставив в голове зияющую дыру и пару граммов бреда, – ветряная оспа.

– Ветрянка? – с ошеломлением и возмущением переспросил Годрик. – Серьезно? Гаюс!

Лекарь виновато развел руками.

– Это было первое, что пришло мне в голову.

– А ты не мог сказать, что у меня воспалилась рана с последнего боя при Бруньяле? – старик только пожал плечами. Гриффиндор задохнулся от нехватки слов для своего возмущения. Излить его получилось, только повернувшись к Мерлину. – А ты чего хохочешь?!

Великий волшебник, только что громко гоготавший, теперь сидел, уткнувшись лицом в свой локоть, и чуть не хрюкал, стараясь остановить смех.

– Прости...ты...просто теперь знаешь...почему все...думают, что я не просыхаю....в тавернах, – и он снова зашелся смехом.

Рыцарю оставалось только застонать от бессильного возмущения, прикрыв лицо ладонями. Прекрасно! Теперь Артур будет считать, что он не поехал с ним бороться с великаном из-за какой-то ветрянки, которой все в детстве переболели! Просто чудесно! Эта ночь не могла стать еще лучше.

– Стой, – он обернулся к старику, – а как он поверил-то, что я болею и скрываю? Это же ветрянка! Ее скрыть невозможно.

– Артур не болел ветрянкой, – пояснил Гаюс, усаживаясь на свое место. – Он вообще в детстве почти не болел, он себе болячки сам добывал всякими драками и проказами.

– Везет же кому-то, – сиплым от отзвучавшего смеха голосом протянул Мерлин, глядя в темное окно и потянувшись за кувшином и кружкой. – А со мной мама намучилась в свое время. Хотя, конечно, во дворце ребенка от заразы изолировать легче, чем в деревне.

– Мерлин, а ты чего тут сидишь? – обернулся к нему лекарь. – Тебе пора своего друга спать укладывать.

– Одну кружку сидра он подождет, – флегматично отбрил маг.

– Кстати, а зачем ты с утра его специально не разбудил?

– Ну, Артур же считает, что я опаздываю, потому что лодырничаю. Надо же поддерживать легенду, – он смачно отхлебнул сидра. – И пользоваться ей.

Гаюс неодобрительно покачал головой, но промолчал, собирая все со своего стола в баночки и флаконы, закрывая книги и убирая их на полки. Годрик со вздохом принялся раздеваться: расстегнул портупею и поставил ножны с мечом около кушетки, на которой предстояло спать, снял кольчугу и стеганку, а потом уселся немного поесть перед сном. Тут в дверь мягко и вежливо постучали и на пороге показалась Пенелопа. Она была в зеленом платье с желтоватыми рукавами, рыжие волосы были аккуратно собраны у шеи, на одной руке она держала целый ворох каких-то тканей, а в другой – две коробки.

– Я сказала королеве, что почувствовала себя нехорошо, и она разрешила мне завтра немного опоздать, – сказала она.

– Хах, еще одна больная, – усмехнулся Гриффиндор. Девушка посмотрела на него, но тут же ее взгляд убежал к вставшему ей навстречу Мерлину, будто ей было страшно даже встречаться с рыцарем глазами. Годрика это смешило и раздражало. По настроению. Одного он не мог понять однозначно: как Мерлин, как Эмрис мог воспринимать серьезно это жалкое существо, которое дрожит от одного голоса и присутствия того, кто позволяет себе говорить громко и едко? Как мог он доверять ей, причем доверять в делах чрезвычайно важных? Нет, Годрик не жаждал ее унизить или оскорбить, или еще что-то в этом роде. Просто этот ее дрожащий вид, боязливый взгляд, ее лепет и страх – все это неимоверно его раздражало. Как можно уважать людей трусливых? Как можно их терпеть?

– Немного? – мягко улыбнулся ей Мерлин. – Да тебе бы впору просить выходной после этого. Ты нас очень выручишь, если поможешь. Я знаю, затея глупая, сумасшедшая и опасная, но, возможно, она позволит нам больше не скрываться...

– Я понимаю, – улыбнулась Пенелопа. – Я помогу. К утру у вас будут костюмы колдунов. Плюс, – она раскрыла одну из коробок, – я немного умею работать с косметикой.

– Откуда ты их взяла? – изумился маг, увидев в коробке кучу тех штук, которые стоят на трельяжах богатых и знатных дворянок. Девушка пожала плечами.

– Вчера я случайно встретила заблудившегося Хьюго – сына сэра Сафира, и случайно довела его до их поместья. Его мать, леди Леттиция, сказала мне просить, что захочу. Я, конечно, ничего не взяла, но сегодня эта возможность оказалась полезной.

“Ключевое слово – случайно,” – подумал Гриффиндор.

– Пенни, ты чудо! – воскликнул Мерлин. Потом словно что-то вспомнил. – И мне пора бежать, иначе меня убьют медленно и мучительно, а потом воскресят, даже несмотря на запрет на магию, и снова убьют. Но надеюсь, я скоро вернусь.

И маг умчался из покоев. Наступило молчание. Пенелопа присела на скамейку, сложив свои вещи. Потом убрала все со стола, спросив хозяина покоев, куда это можно убрать. Затем на свободном столе разложила ткани и коробки, достала мыло и начала чертить выкройку на ткани. Годрик видел, как Гаюс внимательно за ним наблюдает, и это вызвало еще больше раздражения. Он быстро доел, что ему дали, снял сапоги, стянул рубашку, заметив, как покраснела девушка при виде его голого торса, и улегся на кушетку.

Через время он спросил:

– И что, свет так и будет гореть всю ночь?

Он ждал, что ответит девушка, однако она не решилась, и за нее ответил Гаюс.

– А ты предпочитаешь завтра пойти на дело в костюме, который швея сделает в полной темноте?

Рыцарь скрипнул зубами и подложил согнутую в локте руку под голову. Какое-то время слышались медленные шаги старого лекаря, который завершал все свои дела, и возня Пенелопы. Сон, как назло, не шел.

– А как ты собираешься шить одежду на меня? Швеи же обычно мерки снимают, – снова спросил Гриффиндор, не умея занять себя ничем другим, кроме разговора. Тут уже Гаюс не мог прикрыть девчонку, и она ответила сама. Голос ее был тих и зажат, хотя руки продолжали работать с уверенностью и быстротой умелой мастерицы. Иногда она щелкала пальцами и одними губами шептала заклинания, и ткани разрезались невидимыми ножницами, накладывались друг на друга, чуть взлетали над столом, чтобы было удобнее подвернуть и зашить края.

– У тебя и короля одна фигура. Один рост, одна ширина плеч и талии. А его одежду я часто вижу в прачечной. К тому же, одежда колдунов обычно широкая, и даже если я ошибусь на пару дюймов – это роли не сыграет.

– Уж не ошибись, – насмешливо усмехнулся он.

Пару минут спустя открылась дверь. Даже несмотря на то, что походка, прозвучавшая снаружи, была всем здесь знакома, летающие над столом предметы рухнули обратно, а швея испуганно обернулась. Вошедший Мерлин заметил это и нахмурился, закрывая дверь.

– Нет, нам все-таки нужен какой-то пароль, что ли... – пробормотал он.

– Предлагаю вепря, – с готовностью сообщил Гриффиндор. Эмрис уставился на него.

– Вепря.

– Ага. Мы с Сэлом, когда нам нужен пароль, используем слово “вепрь”. И в дверь мы простукиваем его же.

– ...Почему?

– Потому что это его любимая дичь на охоте. И он охотился именно на вепря, когда мы с ним подружились.

Мерлин отвел взгляд, усталым жестом снимая с себя куртку.

– Все чуднее и чуднее... – он приблизился к столу, с интересом наблюдая за работой Пенелопы. – Помощь не нужна?

Девушка улыбнулась.

– Иди спать, ты устал.

– Ты тоже...

– Ты не умеешь шить.

Мерлин сдался этим мягким возражениям и, пожелав спокойной ночи всем, отправился к себе в каморку. Гаюс зажег несколько новых свечей и все поставил на стол, так что весь свет в комнате оказался под боком у швеи. Потом он тоже пожелал спокойной ночи гостям и ушел к себе. В главной комнате, чей полумрак сгущался над ярким заревом свечей на столе, остались только двое, которые меньше всего хотели быть наедине.

Годрик и хотел бы уснуть. Уснуть, чтобы поменьше находиться в обществе этой девушки, но тело его решительно отказывалось спать. Он ворочался с боку на бок, принимался считать овец, начиная всегда с девушки у стола, сбивался и начинал снова. Потом считал бутылки рома – это был способ Слизерина. Затем, исчерпав все способы и окончательно расхотев спать, он снова лег на спину, закинул руку под голову, а другой под собственный тихий шепот поднял огоньки со свечей на столе, чтобы они отлетели все к потолку над его постелью, и стол погрузился во мрак. Увлеченная работой девушка даже не сразу заметила темноту. Он с насмешливой улыбкой наблюдал, как она кинула взгляд на свечи, заметила, что они не горят, но при этом свет в комнате есть. Она обернулась и увидела наконец его, улыбающегося, ладонью держащего огоньки над собой.