Текст книги "Огни Камелота (СИ)"

Автор книги: Olivia Loredan

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 69 страниц)

– Да она же трусишка, – фыркнул Гриффиндор и взглянул на Эмриса. – На твоем месте я бы как-нибудь убедился, что она точно не расскажет. Трусливым людям доверять нельзя. А то маленькое давление, от той же Гвиневры, и прощай, обещание.

– Подожди, – остановил их Мерлин, которому, конечно, не понравились эти слова, но он решил пока не спорить. – Как она узнала? Если я где-то раскрыл себя, то, может, не она одна увидела меня...

Гаюс покачал головой.

– Если верить ее словам, вы были одни в комнате. Она спросила, ты ответил и показал. Все.

Насчет наказания он оказался частично прав. Из-за всей этой истории спать ему решительно не хотелось, поэтому в его планах было вовремя принести королю завтрак. Когда же он собрался с духом и уже отправился на кухню за едой, его остановил сэр Борс и сказал, что по приказу Артура это утро он проведет в колодках. Мерлин только вздохнул. Колодками их знакомство началось, и ему иногда казалось, что оно ими и закончится когда-нибудь. И это в лучшем случае.

В колодках он занимался философскими размышлениями на тему человеческой травли. Потому что он не понимал, как людям до сих пор не надоело бросать овощи в наказанных. Он сидел в этих колодках уже в который раз (хотя и последний был довольно давно), и все равно лица прохожих растягивались в ухмылках, а гнилой запах расквашивался по его волосам, если он успевал пригнуть голову. В чем смысл? Что хорошего в этом стадном чувстве? Сегодня им сказали, что он виновен, и в него бросают овощи, а завтра скажут, что виновен кто-то из них, и уже в того будут бросать овощи, причем даже не выясняя, в чем вина и почему, собственно, она достойна наказания. Он решительно ничего в этом не понимал.

Именно в колодках он встретил процессию прибывших ко двору послов Мерсии с их свитой. Точнее, они заметили его, он заметил их. Еще, конечно, он заметил встречающего процессию Артура, который делал вид, что его слуги тут вообще нет. В этот момент к Мерлину закралось чувство, что он понимает, что происходит, и его подозрения оправдались, когда его вытащили из колодок сразу после того, как шаги процессии затихли в глубине замка.

– В обед у них будет Заседание, – сказал ему сэр Борс, помогая выбраться. – Артур сказал, чтоб ты не попадался на глаза ни ему, ни гостям до его окончания. Даже в его покои не приходи.

– Но там же нужно будет убраться...

– Этим занимается Джордж, он сегодня прислуживает королю.

Мерлин ни за что бы не признался, что почувствовал в этот момент укол обиды. Необоснованный, потому что он все понимал. Вчера он явно наговорил много опасных вещей в присутствии гонца, и теперь было безопаснее держаться подальше от посольства. Безопаснее для Камелота. От переговоров с Мерсией зависело слишком многое, и они слишком трудно достались, Артур не мог рисковать благополучием королевства ради хорошего настроения друга. К тому же, Мерлин знал, что Артур соглашается на Джорджа лишь в крайнем случае. Когда уже теряет голос от криков, когда стаптывает сапоги в поисках своего вечно пропадающего куда-то слуги, когда ситуация бывает настолько серьезной, что становится необходимым злом терпеть шутки про латунь. Мерлин знал все и понимал, однако настроение все равно было подпорчено.

Первым делом он принял ванну. Затем хотел поговорить с Пенелопой, но девушка была со своей хозяйкой, а та была в самой гуще международных переговоров. Поэтому он вернулся к Гаюсу, и тот предложил ему универсальный способ убить время – работу. Пока он в тысячный раз отмывал аквариум с пиявками, все его мысли были о переговорах. Уладится ли все, не придумали ли послы особенных каверз. Обед он съел, как обычно не подав виду, что в нем не было соли, а мясо слегка пережарено. И когда в двери наконец заглянул Леон со словами “Артур требует тебя, срочно”, Мерлин словно ожил и помчался в королевские покои, хотя его и определенно ждал там нагоняй.

Однако он ошибся. В покоях никого не было. Он уже думал присесть на стул, как двери открылись, впуская короля, который, не глядя на слугу, прошел к письменному столу.

– Прости за колодки, – бросил он по пути. – Ты вчера столько наговорил, что нужно было, чтобы наши гости увидели тебя наказанным, иначе у них был бы лишний козырь. Да еще какой.

Артур остановился за своим столом и сел на стул. Мерлин кивнул, его подозрения подтвердились.

– Хотя, – продолжил король уже обычным наигранно-надменным тоном, – если ты мне сейчас скажешь, что все вчерашнее действительно было похмелье, я заберу свои слова обратно и добавлю к колодкам еще темницу и догонялки с моими собаками. Я понятно выразился? – и он растянул губы в фальшивой угрожающей улыбке.

Мерлин, немного удивленный, снова кивнул и сел. Ему не давали разрешения сесть, но между ними такое уже даже предметом шуток давно не было.

– Так что это было? Стресс? Кризис среднего возраста?

Маг вскинул брови.

– Мне двадцать пять.

Друг небрежно пожал плечами.

– Может, я тебя убью в пятьдесят.

– Действительно, – беззлобно проворчал Мерлин. – Боюсь, такими темпами я с тобой до пятидесяти не доживу. Если, конечно, не свалю подальше.

– Куда ты от меня денешься, – фыркнул Артур. – Так что? Месть?

– За что? – слуга даже заинтересовался.

– Я откуда знаю, что там в твоей душонке на меня обижается. Может, за графин, которым я в тебя запустил на неделе.

Мерлин прыснул.

– То есть, про графин ты помнишь, а про кучу подушек, тряпок, сапогов, не считая еще подзатыльников – нет?

– Подушки и тряпки мягкие, с сапогами ты сам был виноват, за целый день не почистил, а подзатыльники обычное дело, старшие братья часто дают их младшим, – легко парировал король, но слуга еще больше вскинул брови.

– Так ты признаешь, что мы братья?

Артур завис, не зная, как оправдать свои слова, а потом раздраженно пробурчал:

– Я вчера столько бреда от тебя наслушался, что это, видимо, было заразно. Так, – свернул тему он прежде, чем Мерлин озвучил все ехидства, вертевшиеся на языке, – я все еще не получил ответа на вопрос.

– А почему ты думаешь, что это не было похмелье?

– Мерлин, за семь лет ты называл меня кем угодно – от жабы до осла, но ни разу не звал “дорогим и горячо любимым другом”, “моей судьбой”, “моей второй стороной” и так далее. Так что если ты не собирался сделать признание в мужской любви, за что немедленно сгоришь на костре, то я жду объяснений.

Мерлин еще раз мысленно поблагодарил Гаюса и Годрика за то, что они успели влить в него антидот до того, как он признался Артуру в магии. Ведь, как видно, он успел вывалить половину из того, что про них двоих говорил Килгарра.

Он вздохнул.

– Честно говоря, я не знаю, поверишь ли ты.

– Почему нет?

– У нас нет доказательств.

– Пожалуйста, выдай мне хоть что-то, а то мне до конца жизни думать, что ты в здравом уме и твердой памяти курил фимиам Гвейну.

– Ну, – усмехнулся Мерлин, – дело в том, что...я был заколдован.

С лица Артура слетела вся веселость и беспечность.

– Когда? Как?

– Помнишь то вино, что я выпил позавчера у тебя из кубка? Оно и вправду было по-своему отравлено. Туда было добавлено магическое зелье. Гаюс бы, наверное, смог это понять, если бы сразу исследовал кубок, но его, конечно, отдали судомойке, поэтому достать вещественные доказательства нельзя. Но я...я никогда еще не вел себя так после... – он замялся, – после таверны. В общем, Гаюс заметил, что со мной что-то не так и вспомнил про это зелье, он слышал про него в молодости. Оно заставляет человека вести себя, как ребенок, то есть говорить правду, – он спохватился, – преувеличенную, даже если ее не просят.

– И как вы от этого избавились?

Маг пожал плечами.

– Никак, действие зелья закончилось к вечеру само, видимо, порция была маленькая.

Наступило молчание. Артур тяжело вздохнул, потерев лицо руками.

– То есть, ты выпил зелье, которое предназначалось мне.

Мерлин кивнул.

– Тот, кто подлил его, знал о посольстве.

– Если бы я выпил это зелье, нам бы не миновать войны с Мерсией.

– Да.

Король помолчал, размышляя над тяжелой ситуацией, которая чудом миновала их, лишь слегка пошатнув.

– Почему Гаюс и Годрик вчера мне ничего не сказали, а отговорки придумывали?

“Чтобы ты не мчался, бросив государственные дела, следить за процессом спасения твоего друга путем волшебного зелья и слушать от этого друга признания во владении магией”.

Слуга развел руками.

– Вчера был очень напряженный день, у тебя явно голова шла кругом. А тут бы мы еще с заявлениями о магии.

Артур кивнул, все еще задумчиво, и снова вздохнул уже раздраженно.

– Почему? – спросил он, не обращаясь ни к кому конкретно. – Это уже второй раз за четыре месяца, когда в замке кто-то кому-то подлил яд или зелье. Оба раза мы не знаем, кто это сделал. Почему? Кухню охраняют едва ли не лучше, чем мою спальню.

– Сплоченных людей может сразить только предательство, – так же отстраненно заметил Мерлин.

– Опять, – сжал губы Артур. – Опять предательство.

Они помолчали несколько минут, думая над всем сказанным и подразумеваемым. Потом в двери вежливо постучались. В покои зашел тактичный и пунктуальный Джордж с постным лицом. Друзья весело переглянулись.

– Милорд, – важно обратился Джордж, и Мерлин представил себе, как гордится этот чудик тем, что сегодня заменяет любимого слугу короля. – Их светлости закончили отдыхать. Господин Вигмар предлагает продолжить Заседание. Я проследил за уборкой в Тронном Зале, приготовил ваш стул и перенес туда все документы, сложил все по мере важности по убыванию, сир. Все готово, вы можете идти.

Мерлин повернулся к другу и одними губами повторил “по убыванию”. Артур еле сдержал смех и вместо этого кашлянул.

– Молодец, Джордж, можешь идти, я скоро буду.

Слуга важно кивнул и ушел. Король поднялся, рассеянно осмотревшись, как будто нужно было что-то с собой взять, но это было просто от того, что он устал. Затем направился к дверям.

– Считай, что сегодня у тебя выходной, – бросил он на ходу, – который ты потом отработаешь.

– Ну конечно, – проворчал Мерлин, а потом вскинулся. – А когда все сегодня закончится? Когда Гвен вернется к себе?

Артур остановился и удивленно посмотрел на друга.

– А зачем тебе Гвиневра?

– Не зачем, мне нужна ее служанка.

– ...Зачем?

Мерлин хмыкнул.

– Считай, что я в нее влюбился.

– Я думал, тебя тянет на стройных. Она же полная, – весело поморщился король.

– А я лопоухий. Правда, хорошая парочка? – так же весело ухмыльнулся слуга. Артур с улыбкой покачал головой.

– С вечернего пира Гвиневра наверняка уйдет пораньше, так что будет тебе твоя служанка, болван.

– Вперед к судьбоносным свершениям, осел, – парировал Мерлин, и друг, усмехнувшись, ушел.

После этого разговора Мерлин отправился прогуляться по городу. Он купил себе парочку спелых фруктов из тех, что стали уже попадать на прилавки с августовского урожая, и, наслаждаясь жизнью, пробродил так до самого вечера. Был бы выходной с утра, он бы съездил погулять в лесу, но сегодня был не тот день. Поэтому когда закатное солнце раскрашивало стены в Пиршественном Зале в красный, королевский слуга поднимался по служебным лестницам, чтобы не попасться никому из гостей в главных коридорах. В одном из них он и дождался, когда служанка королевы пойдет к себе.

– Мерлин?.. – растерялась Пенелопа, а затем смущенно улыбнулась, и ее взгляд пробежался по полу. – Ты чего тут?

На минуту маг забыл, зачем он искал встречи, потому что обратил внимание на эту ее реакцию. Неужели?.. Он не мог отрицать, что ему льстило, что уже вторая девушка за несколько месяцев в него влюбляется. И это при том, что он никогда не считал себя красивым. Но повторения истории с Юлией ему не хотелось. Поэтому он быстро вернулся из размышлений на землю и сделался серьезным, стараясь проявлять максимальную сдержанность.

– Пен, – обратился он, – я бы хотел поговорить. Наедине.

Девушка еле смогла поднять на него глаза.

– Хорошо.

– Твоя комната же тоже внизу, так что будет недалеко. Зайдем к Гаюсу? Там безопасней всего.

Они спускались молча. Может, Пенелопа и хотела бы говорить, Мерлин не знал, но если она этого хотела, то он правильно сделал, что молчал. Или все же нет?..

Он открыл ей дверь, закрыл ту за собой, кивнул Гаюсу, который, уже заканчивавший работу, кивнул в ответ и скрылся в своей комнатке. Мерлин сел на скамью, а девушке предложил сесть на кушетку.

– Слушай, – начал он, удивляясь тому, сколько непонятных ему эмоций было в этих травянисто-зеленых глазах, окруженных россыпью родинок. – Я хотел тебя поблагодарить. Спасибо тебе огромное, что согласилась меня не выдавать. Я очень это ценю. Вчера я...был не в себе.

– Да, – улыбнулась служанка, сложив руки на юбке. – Ты говорил про похмелье.

Парень мотнул головой.

– Нет, дело не в этом. Не знаю, поверишь ли ты, но вчера я был под заклятьем, – девушка нахмурилась. – Так случилось, я случайно выпил кубок короля и нарушил планы того, кто подлил туда зелье. Этот кто-то надеялся сорвать переговоры, но по счастливой случайности заклятье пало на меня.

– И...как оно работало?

– Оно заставляло человека вести себя, как ребенок, говорить правду, постоянно, даже если ее не просят.

Девушка помолчала, переваривая сказанное. Мерлин внимательно наблюдал за ней.

– То есть... – наконец произнесла Пенелопа, – если бы не это зелье, ты бы не признался мне в магии?

– Конечно, нет, – выдохнул маг, но по лицу собеседницы понял, что сказал что-то не то, и поспешил продолжить речь. – Ты же знаешь, как в Камелоте относятся к магии. Я каждый день рискую быть обнаруженным и сожженным на костре. Разумно не рассказывать никому о своих способностях.

– А что... – так же робко и мрачно поинтересовалась Пен, – я похожа на человека, которому нельзя доверять?

Мерлин не смог не улыбнуться. А Гаюс говорил, что это он наивен.

– Откуда мне было знать, что ты нормально относишься к магии. Здесь таких людей один на миллион.

Служанка кивнула сама себе и вновь задала вопрос:

– Почему ты продолжаешь жить во дворце и служить королю, если обладаешь магией?

Маг вздохнул.

– Это долгая история, и не думаю, что интересная.

– Но мне нужно знать, – вдруг горячо возразила девушка, в ее голосе прорезалась просьба. Мерлин посмотрел на нее, подумал и кивнул.

– Да, ты имеешь право знать, раз прикрываешь меня. В общем...ты же слышала о друидах? Эти ребята много чего знают о настоящем и будущем. И у них есть одно пророчество... Они считают, что Артур и я объединим земли Альбиона, и люди и маги заживут в мире без травли.

– О, – удивленно пробормотала Пенелопа. Потом нахмурилась, подумала, покусала губу, а затем как-то неуверенно посмотрела на собеседника. – То есть, вы дадите магам жить без страха?

Мерлин снова кивнул. А потом взглянул еще внимательней.

– Пен? Я должен знать, почему ты сейчас вздохнула с облегчением?

Служанка немного испуганно вскинула глаза, но потом снова покусала губу и спокойнее произнесла:

– Мерлин... Я тоже. Я владею магией.

Парень застыл. Он в изумлении глядел на эти пухлые щечки, круглое лицо, обрамленное рыжими вихрами и усыпанное веснушками, на эти светлые глаза, на маленькие рабочие руки, сжавшие одна другую на голубой юбке с довольно широкой талией. Неужели во всем этом прячется магия? Но его изумление не длилось долго, так как в голове сразу всплыли слова Килгарры: “Гриффиндор и Слизерин – есть будущее Альбиона. Как и еще двое магов, что скоро придут вслед за ними”. Мог ли дракон иметь в виду волшебницу? Мог ли он иметь в виду...Пенелопу Пуффендуй, которую иначе как, действительно, мышкой не назовешь (хотя Мерлин и воспринимал это сравнение в добром смысле)?

Девушка с тревогой смотрела ему в глаза, ожидая реакции. И маг понял, что рассказывать ему придется долго.

Пенелопа осторожно приоткрыла дверь и проскользнула в комнату, ожидая попасть в объятья темноты, но здесь горела свеча. Теплый полумрак окутывал маленькую каморку, которой, тем не менее, вполне хватало двум непритязательным жильцам. Одна из них сидела на уже расстеленной постели в одной ночной рубашке и водила пальцами над свечой, развлекая себя этим в ожидании второй. А та замерла у двери, опустив руки и улыбнувшись, когда поняла, что быть тихой не понадобится.

– Я же говорила не ждать меня, а ложиться, – попеняла девушка младшей сестре.

– Мне нетрудно было подождать, – возразила та.

– Но ты устала, – настойчиво продолжила Пенелопа, закрывая дверь на замок и развязывая пояс у платья. – С нашими буднями мы вряд ли теперь будем ложиться в одно время.

– Мне всегда бессонница легче давалась, чем тебе, – упрямо парировала Алиса, забрав ноги на постель. Старшая покачала головой, сняв платье и складывая его.

– Это не довод. Но ты погоди, у меня такое случилось сегодня...

– Что? – негромко, заинтересованно спросила девочка.

– Не представляешь. Мерлин, слуга короля, про которого я тебе рассказывала...

– Этот, в которого ты влюбилась?

Старшая замерла с толстой косой волос в руках и неуверенно пожала плечами, не так сильно смущаясь при сестре, как при чужих.

– Наверное... Но дело не в этом. Помимо того, что он очень добрый и милый, он еще и...маг!

Минут десять Пенелопа рассказывала сестре все, что услышала от Мерлина: про Эмриса, про короля Былого и Грядущего, про Альбион, про четырех магов, которым суждено быть его будущим. Догорала маленькая свечка, отбрасывая уютные мягкие тени на стены, а тихие голоса в ночной тишине переплетались, как две шипящие змейки.

– То есть... – Алиса выглядела так, будто совсем не была впечатлена, но Пен хорошо ее знала: девочка была ошарашена. – Тебе и еще нескольким людям суждено объединить Альбион?

– Нет, – покачала головой Пенелопа, убирая одежду в ящик. Она проверила дверь и вернулась к кровати. – Объединять Альбион и освобождать магов – работа короля и Эмриса. Наша работа будет это сохранить. Только я не понимаю, как. Да и сам Мерлин тоже еще не понимает. Он даже не знает, я ли третья.

– А четвертого еще нету?

– Нет, – девушка задула свечу, и комната погрузилась в теплую шуршащую темноту. Пенелопа приподняла одеяло, на слух определяя, что сестра отодвинулась к стенке, и залезла к ней. – По крайней мере, Мерлин его еще не нашел.

– Может, это тоже женщина? – шепотом спросила невидимая во тьме Алиса.

– Может. Я буду рада, если это так. Иначе в команде буду я одна с тремя мужчинами, одного из которых Мерлин отрекомендовал как не очень любезного, а второго я сама знаю и не особо довольна знакомством.

Пенелопа поерзала на постели, шуршание в темноте раздавалось очень громко. Теплое тело младшей лежало рядом, и она чувствовала порой лицом или руками ее распущенные волосы.

– А кто второй?

– Годрик Гриффиндор. И, представь себе, он не дворянин.

– Тогда откуда фамилия?

– Он из купцов. Был, теперь рыцарь.

– А-а, тот самый грубиян, который тебя уже дважды обидел?

– Нет, – старшая задумчиво поджала губы. – Это я его обидела, я же натолкнулась. Хотя он мог быть и повежливей...

– Ой, – шумно вздохнула Алиса, заерзав. Кровать под ними чуть заскрипела, а девочка, судя по всему, перевернулась на бок. – Даже если над тобой надругаются, ты найдешь, как оправдать преступника.

Если бы не темнота, Алису бы ничего не спасло от сурового взгляда Пен.

– Ты откуда знаешь про такие вещи?!

– Брось, на кухне о многом судачат.

– Я тебя заберу оттуда, раз там о таком болтают.

– Нет, пожалуйста, мне там нравится. Я там подруг нашла.

– Это не они тебя просветили?

– Нет, служанки, успокойся.

Пару минут сестры молчали, и Пенелопа уже начала прощаться с мыслями и засыпать, как Алиса тихо попросила:

– А сделай еще раз огоньки, а? Пожалуйста!

Старшая улыбнулась и сделала ту вещь, которая когда-то была обещана на “только один раз”. Тихий непонятный шепот, золотые глаза – и вот в темноте уже танцевали волшебные огоньки, под которыми ее сестренка могла заснуть даже после очень плохого дня.

====== Глава 28. Когда можно и когда нельзя убегать. ======

– Все без толку! – воскликнул Артур, ворвавшись в покои и раздраженно швырнув корону на кровать. Та удачно приземлилась в красные складки покрывала недалеко от Мерлина, который преспокойно сидел на кровати и чистил доспехи. – Все эти дни, документы, любезные раскланивания – все без толку!

Он в ярости рванул крепление мантии и зашипел, прищемив палец.

– Переговоры провалились? – осторожно поинтересовался слуга.

– Какой ты проницательный, Мерлин! Да! Полностью и бесповоротно!

Мантия алой птицей взлетела в воздух и рухнула на край кровати, так что стало похоже, будто с постели на пол стекает кровь. Король в бешенстве повернулся кругом, будто ища, за что бы зацепиться. И долго искать не пришлось.

– Какого черта ты занимаешься этим прямо на кровати?!

– Все равно ты угробил покрывало с утра, додумавшись есть над ним гранат, – спокойно пожал плечами Мерлин.

– Уйди с нее сейчас же! Чисти на стуле или на полу, где угодно, только не на кровати.

– Ничего твоей драгоценной кровати не сделается, – ответил слуга, и в его голосе и голубых глазах почувствовалась сталь, – а полы отмывать дольше и сложнее, чем поменять постель. Я не горю желанием торчать здесь дольше, чем нужно.

– Так убирайся!

Мерлин промолчал, спокойно выжидая, пока Артур выпустит пар. А тот отвернулся от этого невозмутимого лица и схватил графин на столе. Налил вина в кубок и пригубил. Саркастично оскалился.

– Ты бы видел этих чванливых лицемерных интриганов. Как они на прощание ручками махали. Как будто только что не пообещали скорую войну.

– Войну? – округлив глаза, переспросил друг. – Все настолько плохо?

– Еще как.

В молчании прошла пара минут. Артур пил вино, уставившись в стену. Наконец Мерлин спросил:

– Что произошло? Это...из-за меня?

Король скосил на него раздраженный взгляд.

– Да нет, ты тут вообще не при чем. Твои колодки решили дело, а к тому, что я слушаю своих слуг, уже все привыкли, и это давно не козырь.

– Тогда что?

– Они с самого начала все спланировали! Когда мы отправились в Богорд, все наверняка решили, что мы там и погибнем. Только вот мы вернулись, и у нас появился очень могущественный союзник. Вот Баярд и решил, что со мной лучше воевать по-другому. Не напрямую. Условия в договорах были просто возмутительные, Камелот не мог их принять.

– И когда переговоры не сошлись, послы объявили военное положение?

– Да. Я не знаю, когда решит выступить Баярд. И что у него вообще на уме. Одно только ясно – никакой торговли с Мерсией и повышенная опасность на границах. Никто в Камелоте отныне не может спать спокойно.

Артур шагнул к подоконнику и открыл окно. Теплый, но уже свежий августовский вечер дохнул на него запахами пыли, цветов и хлеба. Город накрывала темнота, жители заканчивали дневную работу и стекались к своим домам, чтобы лечь спать до следующего утра. Зрелище этой спокойной картины только ухудшило настроение. Все эти люди, которым он должен был обеспечить мирный сон, проснутся завтра в королевстве, которому угрожают войной.

Невероятно. Все эти дни, когда он готовил документы и вел переписку с Баярдом, все дни, когда обсуждал все по двадцать раз с советниками, чтобы быть готовыми, все эти несколько дней посольства, в которые ему казалось, что искренне улыбаться он уже разучился – все без толку. Усталость от кропотливой работы и постоянного напряжения, которую он почти не понимал, пока все длилось, сейчас навалилась с полной силой. А еще раздражение, которому не было выхода. Его королевство под угрозой войны – из-за чьей-то алчности!

Артур бездумно обвел взглядом комнату. Теплые стены, знакомые до каждой черты гобелены, алая кровать, Мерлин, самозабвенно чистящий доспехи, молчащий стол с уже бесполезными документами – казалось, из всего этого ушел воздух. Ему было дико душно. Нужно было срочно сбежать. От документов, от советников, от всего замка и домиков, примостившихся в его сени. Сейчас же. В лес. Глубоко в лес, в дышащую молчаливой жизнью тьму природы. Туда, где нету людей.

– Мерлин, – наконец успокоившимся голосом позвал Артур. – Брось доспехи, потом дочистишь. Поедем на охоту.

Слуга молча кивнул, оставил свое занятие и подошел к другу, чтобы помочь переодеться в синюю рубаху с черной курткой. Это был не первый раз, когда они вот так срывались и уезжали на ночную охоту. Иногда, когда сваливались разочарования, раздражение и усталость, когда дел было много, а сил мало, Артур быстро целовал жену, брал с собой арбалет, немного еды, бессменного слугу и мчался в лес. Там, в бешеном галопе в ночи, в простых и понятных дружеских пикировках, в общем молчании под звездами, в тихом преследовании кабана или косули, он снова вспоминал, как можно дышать.

Пенелопа специально повторяла про себя адрес, чтобы не запутаться. Неважно, что адрес был легкий, все равно она по дороге успела подать бегущему человеку его оброненный кошелек, из-за чего ее чуть не обвинили в воровстве, а потом обнаружила себя не там, где должна была быть. В конце концов, с горем пополам она добралась-таки до нужного дома.

“Обойди замок с восточной стороны, и на первой же улице постучись в четвертый дом,” – сказал Мерлин. Правда, он предупредил ее, что хозяин этого дома не самый приятный человек, но делать было нечего. Ей было необходимо узнать, с кем предстоит разделить будущее, если их предводитель правильно понял пророчество.

Два быстрых стука с ударом на второй, два мерных и отдельный пятый. Выдох.

Она напрасно прождала, чтобы ей открыли. Потом сообразила, что если пароль означал, что пришедший свой, то это от нее ожидали, что она зайдет. Обругав себя за нерасторопность, Пен робко отворила дверь и прошла в дом. Над ней плавно пролетела корзинка, и она пригнула голову, чтобы ей не мешать. Было тихо, настолько, что она решила, что отчего-то пустой дом остался не запертым. Но тут послышались шаги, и из темной комнаты вышел мужчина. Он был высокий, с длинными белокурыми волосами, раскосыми глазами, чей разрез почему-то внушал ей что-то жуткое. Рукава черной рубашки были закатаны до локтя, а руки были в чем-то вымазаны – этот человек явно работал. На его лице было какое-то надменно-ленивое выражение, но как только он увидел гостью, его глаза сверкнули золотым, рука взлетела в воздух, а девушку вдарило спиной о стену.

– Кто ты? Как ты узнала пароль? – прошипел маг убийственно тихо.

Пенелопа чувствовала, как что-то невидимое сжимается на ее шее, воздух рвался в горле, сказать она ничего не могла. И, наверное, только поэтому подняла руку, беззвучно пошевелила вмиг пересохшими губами. Ее глаза тоже засветились золотым, в груди налилось тепло, и это тепло свернулось в клубок, как змея перед прыжком, и точно как змея выстрелила, разрубая магию противника. Волшебницу тут же перестало вжимать в стену, она мешком свалилась на пол, откашливаясь. Мужчина возвышался над ней горой, в ошеломлении смотря на нее.

– Как ты узнала пароль? – повторил он.

– Я... Я служу в замке, – прокаркала Пенелопа, – Мерлин сказал, чтобы я с вами познакомилась.

Возмущение, выраженное сарказмом, исказило улыбкой лицо хозяина дома. Он всплеснул руками.

– “Мерлин сказал!” Надо же. А у Эмриса, оказывается, все еще хуже с манерами, чем у его обожаемого короля. Тот хотя бы гонцов вперед засылает, – он покачал опущенной головой, провел рукой по лбу, а потом тряхнул волосами. – Нет, мне надо выпить.

Он резко развернулся и ушел в глубь комнаты, где движениями ладони открыл, не касаясь, дверцу. Нашел бутылку, налил в кубок вина, пригубил и повернулся к своей гостье, опираясь одной рукой об обеденный стол, а другой держа кубок. Да, он точно был дворянином. Пенелопа служила в поместьях у дворян и могла распознать манеры родовитых людей.

Она поднялась с пола и подошла ближе, сжав руки на юбке. Она чувствовала, что должна что-то сказать, но под взглядом Слизерина говорить было чуть ли не страшнее, чем под взглядом короля. Хозяин дома разглядывал ее очень внимательно, сузив темно-зеленые глаза, как будто перед ним стояла провинившаяся собака или какой-то дурной шут.

– Ну, рассказывай, – наконец прервал молчание он. Потом бросил куда-то в сторону, снова отпив из кубка: – Черт, Эмрис, видимо, решил мой дом в приют для бездомных магов превратить... Ну, что молчим? Рассказывай, с какого перепугу тебя принесло в Камелот.

– Я не бездомная, – негромко, но твердо возразила Пенелопа. – Теперь нет. Я служанка королевы и поэтому живу в замке вместе с сестрой.

– М-м, – с сильным сарказмом изобразил удивленную заинтересованность Слизерин. Пен не отреагировала, а только спокойно попросила:

– Можно я присяду?

– Конечно-конечно, – наигранно галантно согласился мужчина. – Присаживайтесь. Я вам еще постель организую, еду принесу и жилетку предоставлю, поплакаться на плохую жизнь.

Девушка невозмутимо присела на скамейку. Оправив юбку, она подняла взгляд на хозяина дома. И не успела она продолжить, как Слизерин залпом допил вино и, налив еще, присел на другую скамейку, уже с мрачным лицом.

– Прошу прощения за мои манеры, – раздраженным, но более спокойным тоном произнес он, – просто я не ждал гостей.

Пенелопа несмело кивнула.

– Мерлин хочет, чтобы мы познакомились. Честно, я не знаю зачем. Он ничего не разъяснил, просто сказал, что я, вы...ты и твой друг, Годрик, должны быть знакомы.

– А ты не старайся понимать его действия, – посоветовал Слизерин, снова отпивая вина. – Мы тут у них на побегушках. Лучше скажи, зачем ты сюда явилась? Раз уж мы должны быть знакомы.

Пенелопа опустила голову, вжимая голову в плечи. Этот человек пугал ее. Хотя и не так, как его друг. Слизерину просто не было до нее дела, а вот Годрик из породы задир. Она вдохнула.

– Наши родители погибли пять лет назад здесь, от огня великого дракона. Мы жили с сестрой в деревне, но этим летом там случился пожар, который спалил половину домов. Жители решили, что это была магия, и стали искать колдуна.

– И это, конечно же, была не ты, – кивнул Слизерин. Пенелопа вспыхнула.

– Конечно, не я. Но жители не стали бы разбираться, они бы просто бросили меня в костер и все. Поэтому нам пришлось бежать...

– Прямо в костер, – еще с большей наигранностью кивнул мужчина.

Пен подавила в себе обиду. Ей до смерти надоело, что люди вокруг были больше ее, сильнее, храбрее, наглее, что они позволяли себе говорить громче, перебивать, злиться, кричать, огрызаться, делать больно... В то время, как она просто приходила поговорить. Ну в чем она была виновата? В том, что не умела себя защитить? Разве это вина?

– У нас не было денег, никаких. Здесь был дом, который нам могли предоставить бесплатно. Но хозяйка умерла, и большое счастье, что мне подвернулась работа во дворце.

– Хах, это как сказать, – жестко хохотнул мужчина, глядя в кубок.

– Ну, а твоя история? – осторожно спросила Пен. Собеседник удивленно поднял на нее глаза.