Текст книги "Зеркало времени (СИ)"

Автор книги: Николай Пащенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 90 страниц)

Второе: каким-то образом «сорвало» информационную оболочку с мозгов потерявшего в полёте сознание Джорджа Уоллоу и «накинуло» её на мозги Бориса. Джордж присягнул, что ничего особенного, никаких подробностей о своей семье Борису Густову не рассказывал. Он не возил с собой даже фотографии родителей и деда с бабкой, только единственное фото собственных жены и детей, которое тоже никому не показывал. А Борис «получил» чудесным способом эту информационную оболочку и каким-то непонятным образом её использовал при собственном практически отключенном сознании.

Третье: Борис сам каким-то манером вошёл в информацию в памяти Джорджа, которой тот располагал, но сам Джордж и не подозревал, что располагает… Тьфу!.. Сам спрыгнешь с ума с этими нашими непонятными делами…

Госпожа Одо вежливо молчала.

Миддлуотера словно понесло, потоки слов полились из него безостановочно, с периодами, похожими по протяженности на океанские:

– Прости, Эйко. Моя супруга Диана, а у нас Дайана, историк по образованию. Правда, работать ей не пришлось. В домашних условиях обожает исторические романы, эпохой античности неожиданно увлекла мою мать, в ущерб даже вечному увлечению модами, и широко просвещает меня, когда мы видимся, поэтому обращусь к древним аллегориям. Наверное, нам неслыханно повезло, что Густов не вошёл в образ Наполеона и «довольно артистично» не потребовал к себе для утех свою любимую креолку Жозефину, австрийку-жену или полячку-аристократку Валевску. Но учёных французов-экспертов по эпохе наполеоновских войн мы бы ещё нашли. Выписали бы, коли надо. А вот если бы Густов «въехал» в сознание фараона-реформатора Аменхотепа IV, который ввёл культ поклонения Солнцу и принял имя Эхнатона, то наверняка принялся бы вспоминать бы свою дорогую любимую супругу Нефр-эт, которую мы очень по-свойски почему-то стали именовать Нефертити. Тогда уже ты, Эйко, полагаю, в свою очередь, срочно отыскала бы не только эксперта, безупречно болтающего на арго древнеегипетских каменотёсов и изъясняющегося в то же время высоким стилем жрецов, но быстренько откопала бы и наиближайшего сподвижника фараона по солнечному заговору!

Я живу в величайшей стране мира! И действительно уважаю, не побоюсь упрёка в наивности, даже люблю по-своему моего президента, служу ему. Но, по-видимому, у каждого из нас есть свой приставленный пакостливый карлик, свой крошка Цахес. И я окончательно «съехал» бы, пытаясь растолковать моему непосредственному «Уолтеру Джиббсу», по чьему именно персональному упущению города Содом и Гоморра, подвергнутые гневу Господнему, вошедшие даже в такой авторитетный источник, как Библия, и потому известные «буквально всем», о которых «все говорят», оказались превентивно не наказаны обстрелом нашими крылатыми ракетами? Каким персонально должностным лицом из нашей администрации своевременно не использован прекрасный шанс перевооружить устаревающими для нас самих крылатыми «Томагавками» египетские колесницы, чтобы с этого что-то ещё и поиметь?! По какой причине упустили здесь финансовую и политическую выгоду для страны? Кто за это упущение ответит перед налогоплательщиками? Мне кажется, мой сенатор «Джиббс» считает, что Египтом до сего дня правит фараон, но, вполне возможно, власть его конституционно ограничена парламентом с попеременно меняющимся большинством то республиканцев, то демократов… Благодарю тебя, дорогая Эйко. Действительно, пора прощаться.

Полковник остановился.

– Приглашаю к столу, Джим, – вставая, сказала Акико и по-японски вежливо и степенно поклонилась, – лёгкий овощной ужин. Хотя в Вашингтоне, пожалуй, уже близится к прошедшему утру. Специально приказала купить и приготовить любимую тобой капусту брокколи.

Миддлуотера приглашение неожиданно для госпожи Одо раздосадовало. Или так он отреагировал на упоминание своей столицы. Он бросил на неё подозрительно-испытующий взгляд и вежливо, но холодно отказался.

– Тогда последний вопрос, Джеймс, – невозмутимо перенеся и ледяной взгляд, и отказ патрона вместе поужинать, всё так же чётко вымолвила своим переливчатым голосом госпожа Одо:

– Русское военное руководство Бориса не интересуется, где он и что с ним?

– Их чиновникам, как и нашим, уверен, ничего не нужно, кроме персональных кресел. Они, как всегда, не в курсе, пока он не определён для них руководством, тоже занятым преимущественно собственными делами. Мой президент, думаю, в лучшем случае, всё же информирует непосредственно их президента. А уж как тот использует эту информацию… Хо-хо!.. Тут же забывает или не считает нужным спускать её в работу… Разницы нет.

– Наверное, разница всё же есть. Знаете ли, сэр, – с напускной отменно вежливой серьёзностью, скрывая иронию, произнесла госпожа Одо, – у меня сложилось устойчивое впечатление, сэр, что этим самолётом русские на этот раз здорово утёрли вам нос, сэр.

Миддлуотер укоризненно и устало вздохнул. Взгляд его на Акико красноречиво подтвердил и понимание юмора, и нежелание продолжать разговор в шутливом тоне:

– А у меня, благодаря твоей подсказке, дорогая леди, в итоге сложилось стойкое убеждение, что энциклопедически образованный русский человек Кирилл Михайлович Августов когда-то просто-напросто взял, да нечаянно и чихнул, а вот теперь весь мир утирает носы… Что было бы со всеми нами, если бы ему вздумалось высморкаться?!

Когда Миддлуотер ушёл к лифту в сопровождении вызванного охранника, госпожа Одо, прохаживаясь по кабинету, коснулась лба правой рукой, сосредотачиваясь, и поднесла к губам левую ладонь с персональным компьютером. Наедине с компьютером она обращалась к нему по женскому имени:

– Джоди, справка: современные цивилизации мира.

Мелодичный голосок компьютерного звукосинтезатора с интонацией слегка удивлённой дамы ответил через секунду:

– К крупнейшим цивилизациям мира на современном этапе относят: западную, православно-славянскую, конфуцианскую, латиноамериканскую, исламскую, японскую, индуистскую, африканскую. Всего восемь.

– Джоди, благодарю. – Госпожа Одо удовлетворённо улыбнулась. Как ни хотелось бы Соединённым Штатам свести всё геополитическое устройство к однополярному миру, объективно из их затеи долго ещё ничего не выйдет. «Джеймс даже не приметил в моём кабинете суперсовременный мощнейший биологический компьютер, с которым связывается Джоди, отчего и проистекает её всеведение. Вот какой не любопытствующий оказался в гостях у меня мистер детектив», – подумала она.

– Джоди, был ли в недавней истории однополярный мир? – Госпожа Одо задала этот вопрос импульсивно, неожиданно для себя.

Джоди «задумалась», но ответила, хотя и с долей неопределённости:

– Некоторые исследователи считают, что после победы над Наполеоном самой могущественной державой мира на короткое время стала Россия. Она по мощи и богатству превзошла тогда даже владычицу морей Англию. Самым могущественным императором во втором десятилетии девятнадцатого века признавали самодержца Александра I, Благословенного. В прошлом, двадцатом веке однополярность мира исторической наукой чётко не определена. Расплывчаты и небесспорны критерии. По сути, их нет.

«Но прошло и то, и это и ещё многое-многое другое», – подумала госпожа Одо и распорядилась: – Джоди. Материал: совещание с Миддлуотером. Время: сегодня. Задачи: первая – сравнительный анализ информации от Миддлуотера. Вторая – анализ состояния Миддлуотера. Исследуемые параметры в объеме аналитической программы. Цели.

Первая: степень достоверности каждого из информационных блоков. Вторая: кто из администрации влияет на состояние Миддлуотера, оценить вероятность по характерным высказываниям, употреблённым в разговоре Миддлуотером. Дать прогноз действий американской администрации на месяц. Третья: подготовить реферат по современным психотропным и психотронным воздействиям. Четвёртая…

Она диктовала задание компьютеру автоматически. Одновременно в мыслях её уже вырисовывались очертания обширных системных заданий самой себе. Обязательно проконсультироваться у специалистов по новейшему оружию. У военных и невоенных, которые знают и расскажут больше, чем носители погон. Она продолжала:

– Результаты в архив. На анализ состояния Миддлуотера шифр личный. Краткий отчёт о совещании с Миддлуотером. Электронная подпись: советник Одо. Адрес архива и шифр почты премьер-министру. Копию отчёта в архив. На копию отчёта шифр личный. Джоди, благодарю.

Джеймс Миддлуотер между тем уселся в неброскую, среднереспектабельную «Ноксалану», специально подобранную для сегодняшнего облика. Времени у него было в обрез, как раз на дорогу до посольства, а затем на военный аэродром. Он также назвал женское имя, обращаясь к персональному компьютеру:

– Вивиан. Последняя запись. Текстовый редактор. Все антипатриотические высказывания владельца стереть. – Он мысленно добавил: «К чёртовой матери». – Материал архивировать. Привести к мнемоническому виду… Вивиан, благодарю.

«Даже сумасшедший русский её боится, – вспоминая видеозаписи и внутренне содрогаясь, подумал Миддлуотер о японке, трогая автомобиль с места. – Стоило пообщаться с ней подольше, как стало понятно: она поднатаскалась и теперь до судорог, до потери пульса способна запугать кого угодно. Вот почему с ней никто не хочет жить. Она опасна! Вот почему она одинока. Заперлась в своей клинике, как в оранжерее, укрылась от мира. И только работает…

Чёрт возьми, а я наконец-то понял, почему мне так хорошо в воздухе! Только в воздухе я свободен и от всего и от всех!.. Только в благословенном воздухе!»

– Записано, в общем, верно. – Это вновь отдался во мне беззвучный бессловесный голос Бориса Густова.

– Ответь мне, Борис. Ты обращался ко мне… единственному?

– Нет, – помедлив, ответил он. – Остальные из твоего и вообще из прошлого времени, кто не были глухи ко мне, меня обманули. Пообещали, пособирались и не сделали. Значения, впрочем, это никакого не имеет. У меня к ним, как у тебя ко мне, нет претензий. К ним у меня ничего нет. Разве что-то может быть к пустому месту? Но ты-то не отнёсся ко мне, как к пустому месту…

– Могу ли я встретиться с тобой в моём времени? В моём текущем времени, реальном времени. Можем ли мы с тобой встретиться?

– Зачем?

– Что тогда твой рассказ – предостережение?

– Ты думал: «Предупреждён – вооружён». Думай и дальше. Пока.

– У меня к тебе ещё есть вопросы! – Моё непроизвольное восклицание, конечно же, было мысленным. Похоже, что оно запоздало и отправилось в пустоту, к неведомым краям Вселенной, поскольку при этой попытке контакта ответа я не получил.

«Господи, воззвах к Тебе, услыши мя, услышь мя…», – я вспомнил: это же молитва моего дважды тезки, графа Николая Петровича Резанова из рок-оперы «Юнона» и «Авось!», вот откуда этот вопль человечьей души, уставшей страдать от одиночества двести лет назад, в самом начале девятнадцатого века.

Слова эти – на церковно-славянской версии великого русского языка.

4/ «Гуманное оружие»

Госпожа Одо ощущала непреходящий, хотя и ненавязчивый интерес определённой части правительственных сфер и своей страны ко всему кругу проблем её работы с повреждённой психикой русского лётчика. Ещё раньше военных также интересовали некоторые прикладные моменты в разрабатываемых молодой учёной темах, касающихся поведения людей в конфликтных ситуациях. Но её лично военные дела никогда не влекли, она в них не разбиралась. И только теперь ей пришлось обратиться к специально подобранным для неё военными специалистами открытым, доступным сведениям о новейшем оружии, которое не всегда убивает, но эффективно, гарантированно искалечить может.

На удивление, много свободной информации выдала и Джоди.

Идея разработки «гуманного», или «несмертельного оружия», полагали эксперты, впервые возникла в Соединённых Штатах Америки и была с энтузиазмом поддержана политическими деятелями многих стран. Окончанию холодной войны, считается, объективно способствовало трудно, но достигнутое человечеством осознание невозможности применения любых видов оружия планетарного уровня – ядерного, химического, бактериологического, биологического – по причине глобальной, всеобщей пагубности его воздействия. В это же время резко увеличилось число локальных вооружённых конфликтов. В ряде стран шли гражданские войны. Наркомафия прокладывала новые маршруты контрабандных поставок ядовитого зелья. Мир никак не мог справиться с проявлениями терроризма. Политическое и военное руководство многих стран Запада стало приходить к мнению, что специфика и ограниченность географических размеров развёртывающихся и грядущих военных действий требуют создания специализированного оружия, именно для этих локальных целей наилучшим образом приспособленного.

И тогда по заказу властей предержащих учёные разработали вначале идеологию нового оружия: противника вовсе не обязательно убивать, если достаточно тем или иным способом эффективно привести его в небоеспособное состояние на определённый период времени, требуемый расчётами и подтверждённый множеством проведённых опытов.

Теперь госпожа Одо с интеллигентским чувством брезгливого любопытства открывала для себя ей дотоле неизвестную новую довольно грязную сферу деятельности человека и очень скоро пришла к выводу, что не напрасно обеспокоились Соединённые Штаты. Джинн вырвался из бутылки, процесс распространения и применения несмертельного оружия также вышел из-под контроля и принял глобальный и непредсказуемый характер.

Если в конце прошлого, двадцатого века разработчики вооружений только ещё отыскивали принципы подхода к созданию нового оружия, а к двадцать первому веку имелись отдельные виды оружия в опытных образцах, то примерно с середины первого десятилетия наступившего нового тысячелетия некоторыми видами несмертельного оружия уже комплектовались вооруженные силы ведущих в плане милитаризации держав.

Воздействие новых видов вооружений предусматривается широчайшее и разнообразнейшее. В зависимости от вида оружия, оно может применяться как против людей, так и против техники, не обязательно военной. А оружием стало практически всё, о чём только можно подумать.

Высоколобые интеллектуалы от монструозных демонических военно-промышленных комплексов планеты принялись состязаться между собой в изысканиях способов «гуманного», как у них язык повернулся такое сморозить, воздействия на самое могущественное и одновременно самое несчастное существо во Вселенной и его братьев меньших.

Сильнейшее световое и звуковое воздействие выводит из строя органы чувств людей и животных, ультра– и инфразвуки неслышимого человеческим ухом диапазона поражают внутренние органы живых организмов, проникая даже внутрь укрытий и боевой техники. Импульсные узкие пучки электромагнитных излучений выводят из строя системы управления военными, промышленными и хозяйственными объектами, системы энергоснабжения. Информационно-электронными средствами выводятся из строя компьютерные базы данных атакуемой страны, её связь, разрушаются банковские системы, дезориентируются средства массовой информации и огромные массы людей. Химическое или бактериологическое воздействие переструктурирует материалы конструкций военной техники и боеприпасов, разрушая либо тем или иным способом обездвиживая технику, лишает горюче-смазочные и взрывчатые материалы их запланированных свойств, превращая их в негорючие, не смазывающие и бесполезные.

Госпожу Одо в первую очередь заинтересовали признаки применения несмертельного оружия в отношении психики человека. Слишком многое свидетельствовало в пользу высказанной Джеймсом Миддлуотером психотронной версии. Но какой конкретный вид оружия был применен против экипажа МиГа?

Ей хотелось бы это знать определённо, чтобы подобрать методы лечения в соответствии с медицинским правилом: лечи подобное подобным. Однако Миддлуотер сразу отказался представить в её распоряжение данные объективного контроля из «чёрных ящиков» аэрокосмического летательного аппарата. Намекнул, что и сам не располагает возможностью доступа к этим засекреченным его правительством материалам.

Оба они понимали, что их международное сотрудничество в работе по данной теме контролируется спецслужбами той и другой стороны. Чтобы не сорвать работу, ничего другого не остаётся, как продолжать неформальные, дружеские отношения, не ввязывать и не особенно посвящать в свои дела военных, дипломатов и спецслужбы. Получать консультации необходимых специалистов, не отягощая их деталями и щедро с экспертами расплачиваясь. Вовремя подавать отчёты наверх. Не задавать руководству опасных лишних вопросов. И побольше думать самим.

Думать, понятное дело, больше приходилось госпоже Одо. Полковник Джеймс Миддлуотер в сложившейся ситуации выполнял роль простого курьера с информацией для экспертов и властей своей страны и финансиста исследований японской учёной. Она и вникала теперь в особенности результатов применения оружия начала третьего тысячелетия. К обсуждению привлекла только ближайшего своего помощника господина Ицуо Такэда. С ним вместе скрупулёзно сравнивала результаты лабораторного контроля за состоянием Густова с доставленными характеристическими данными «гуманного оружия».

Акустическое воздействие приводит к расстройству координации движений, нарушает психомоторные реакции, вызывает судороги и тошноту. Такие болезненные признаки у членов экипажа аэрокосмического МиГа отсутствовали. Зато не исключалось, что экипаж мог испытать временное ослепление, что уже навело бы на мысль об использовании неведомым врагом источника когерентного или некогерентного, а скорее всего, всё-таки лазерного излучения. Было ослепление или его не было? О каких оранжевых вспышках рассказывает русский лётчик? О них раз за разом напоминал помощник госпожи Одо Такэда.

Госпожа Одо понимала, что военным хотелось бы, чтобы она, как учёная, основываясь на данных отмечаемой ею патологии, точнее определила причину её возникновения. Подсказала им, какое оружие искать. Ясно, что не военные клейкие вещества, приклеивающие людей или ходовые колёса и гусеницы техники к поверхности хоть дороги, хоть почвы. Как это ни удивительно, однако придумано и такое, химическое «гуманное оружие», всеобщая липучка. Как против вредоносных мух и комаров.

Подробных и точных сведений о вражеской атаке экипаж МиГа не представил, оказался не в состоянии. Такэда, кланяясь, с извинениями признал свою некомпетентность.

Долгими вечерами анализируя справочные данные от специалистов военно-исследовательского центра в Токио, госпожа Одо склонна была согласиться с версией, предложенной Джеймсом Миддлуотером, а именно: против экипажа МиГа, совершавшего полёт над районами Центральной Азии, был применён лазер малой мощности, вызвавший потерю сознания американским оператором аэрокосмического самолёта Джорджа Уоллоу и разрушивший психику командира экипажа русского майора Бориса Густова. Отмеченные у Густова нарушения функций головного мозга и центральной нервной системы, специфические галлюцинации могли, опять-таки, предположительно, свидетельствовать и об избирательном воздействии на экипаж направленным электромагнитным излучением сверхвысокочастотного диапазона. Это вполне мог быть маломощный источник когерентного излучения, узконаправленно воздействующий на центральную нервную систему и внедряющий в мозг человека разрушительную программу – интеллектуальный вирус. Такую догадку высказал Такэда. Хотя сложность, разветвлённость, структурированность и протяжённость в описываемом времени видений и ощущений русского лётчика вряд ли походили на психогаллюцинации, своеобразные «глюки», порождённые разрушающимся интеллектом.

Но, как и военные специалисты, госпожа Одо не могла исключить и любые другие версии. В конце концов, там и там пусть ищут сами. На то они и специалисты. И японцы и американцы. Ей же необходимо сосредоточиться на своём собственном деле. Слишком много будет потеряно времени и сил, если она будет работать на военных вместо того, чтобы пытаться лечить засекреченного пациента. Ведь в её заботах военные ей, по большому счету, не помощники. В конце концов, каждый получает за своё.

Джеймс Миддлуотер появился у неё вновь примерно через недельку в полюбившемся ему маскирующем облике европейского изнервничавшегося бизнесмена. Может быть, ему и тем, кто его опекал, просто не хватило времени на всеобъемлющую подготовку нового облачения и бездны «сценических» аксессуаров, приличествующих другой, не менее изысканной роли, поскольку голодранцам в престижной клинике японки нечего было делать. Выслушав рассказ госпожи Одо о том, что не напрасно она приняла срочные меры к выведению русского из личины американского лётчика Майкла Уоллоу – русский пилот Борис Густов принялся действовать прямо-таки в стиле предприимчивого американца эпохи первоначального накопления капитала и попытался бежать, – Джеймс встревожился не на шутку:

– Он действительно смог бы сбежать от тебя?!

– Это исключено, – со спокойным достоинством ответила Акико. – Можешь опробовать на себе и испытать всё, что пережил он, а пока посмотри запись его попытки.

Мгновенно возбудившись, Миддлуотер прикипел взглядом к зеленоватым картинкам на мониторе. Похождения Густова были засняты при помощи высокочувствительной аппаратуры ночного видения. Русский лётчик половину ночи притворялся, что спит, потом, под утро, неслышно поднялся с постели, скрутил простынею матрац и запихнул под одеяло эту куклу размером со съёжившегося во сне человека. Воображая, что движется с приличествующими ситуации предосторожностями, как плохой драматический актер, изображающий побег, в полной темноте он приблизился в своей больничной пижаме к закрытой двери палаты и прислушался. Всё было тихо. Он выбрался в коридор, тускло освещённый синим ультрафиолетовым бактерицидным ночником.

– И тут же попал в ловушку-лабиринт, – с ощутимым удовлетворением прокомментировала видеозапись госпожа Одо. – Ими оборудованы выходы из всех боксов, где содержатся те, кому я не доверяю. Если ты, Джим, попытаешься выйти отсюда без меня или сопровождающего, либо, взяв меня в заложники, вместе со мной, но против моей воли, тебя ждёт то же, что произошло с этим Борисом. Стоили мне автоматические лабиринты дорого, но работают эффективно. Действуют нормально. Как правильно говорят русские, за деньги и черти пляшут. Смотри же!

Едва ночной беглец двинулся на цыпочках вдоль коридора, озираясь и вслушиваясь, позади него беззвучно выдвинулась из стены перегородка, отрезав ему возвращение в палату. Русский оглянулся и сделал шаг обратно. За его спиной метрах в полутора от него из стены тут же выдвинулась вторая перегородка, отрезая ему возможное продвижение вдоль по коридору к выходу из здания. Он стремглав бросился от палаты и натолкнулся на стену. Принялся метаться, но всякий раз позади него что-то срабатывало и выдвигающиеся снизу, сверху и с боков перегородки сужали пространство, в котором пребывал беглец, пока он не остался на «жилой» площади три на три фута. Когда он вытягивал руку, пытаясь остановить движущиеся перегородки, они лишь замедлялись до скорости в несколько миллиметров в секунду, чтобы не повредить Борису пальцы, но не останавливались совсем, и двигались вновь в обычном своем режиме, когда беглецу надоедало сопротивляться усилиям мощных скрытых приводов.

– От его толчков в стены сквозь поры в облицовке потолка автоматически подавался усыпляющий газ, – проговорила с гордостью госпожа Одо. – Как только он перестал биться в стены лабиринта, подача газа прекратилась и передозировки не произошло. Ему, конечно, в узкой клетушке было тесновато, так что ни свернуться клубочком, ни подложить под щёку ладонь он оказался не в состоянии. Просто, засыпая, он свалился как-то неловко на бок и задрал зад… Посмотри, как он улёгся, у него руки остались где-то за спиной, кверху кистями. Наручники не потребовались. Зато наутро он пробудился в своей постели и вряд ли смог сразу вспомнить, что выделывал этой бурной для него, но не для охраны, ночью.

– Теперь и я вижу, что не следует вместо дурака Богу молиться, – успокоенно рассмеялся Миддлуотер. Фраза вырвалась у него совершенно неожиданно для себя самого, на русском. – Русский, будучи ненормальным, ведёт себя, как обычный человек: ищет выход из безвыходного положения, рвётся к свободе. Правильно. Всё за себя надо делать самому. Кроме глупостей, ведущих в тупики. Меня ты убедила, подобное на себе я испытывать не хочу. И никому не пожелаю. Вот разве только выспаться… Нелишне, но нет времени. И комфорта для сна в твоём лабиринте маловато. По сути, лабиринт-сторож – это тоже гуманное оружие.

Госпожа Одо удивлённо приподняла брови, подумала и согласно кивнула:

– Да, тоже, сэр. Вероятно, уже скоро ты сможешь разговаривать с Борисом Густовым по-русски. Что касается пословицы… Я сейчас как раз изучаю русские пословицы, и эта звучит: «Научи дурака Богу молиться, так он и лоб расшибёт». Как тебе нравится моё произношение, Джим?

– Ого! Оно почти безупречно! Я изумлён и восхищён. Я в восхищении!

– Я говорила тебе, что у меня собственный метод сверхускоренного изучения языков.

– У каждого своё. А помнишь, Эйко, это высказывание: «Я в восхищении!»? Откуда, ответь мне, цитата, дорогая? – спросил Миддлуотер.

– Ты победил, Джим, пока не знаю…

– Бессмертный Михаил Булгаков, «Мастер и Маргарита». Это высказывание много раз повторялось на балу у сатаны.

– Прочту или прослушаю обязательно. Ты меня уел, – чисто по-русски, под конец фразы вполне конкретно выразилась госпожа Акико Одо и вернулась к более привычному английскому:

– Однако на вторую же ночь Густов вновь попытался повторить неудавшийся было побег. На этот раз он действовал молниеносно и успел пролететь, подобно метеору, почти половину пути до выходной двери. А дальше произошло всё то же самое. Сперва прекратилось его продвижение к выходу из здания. Потом закрылся путь обратно. Борису становилось всё теснее и теснее. Своими действиями он сам включил подачу газа и уснул. Пришло время воздаяния за неправильно выбранное поведение. И я ускорила работы по размыванию того, что так ему понравилось в чужой душе. Я смою, вычищу из его памяти всё то, что позволяет русскому считать себя американцем Майклом Уоллоу. Вряд ли и теперь он замышляет новый побег. А если побежит снова – никуда он не денется, итог будет тот же самый.

Миддлуотер был совершенно удовлетворён тем, что увидел на этот раз, и почти успокоился.

– Не желает ли мистер полковник отужинать? – Госпожа Одо постаралась быть отъявленно любезной в качестве гостеприимной хозяйки дома и, кроме того, задала этот вопрос по-русски с видимым удовольствием. – Нынче жареная треска под бобовым соусом и салат с кремом из сладких бататов и морских водорослей, сэр.

– Нет, благодарю, я снова сыт, а самое «горяченькое» я оставил на потом. Иначе не смог бы с тобой общаться. Я устал, да и не по мне такие зрелища, но деваться некуда. Сейчас ты мне его… Хочу сам теперь взглянуть на этого твоего русского. И я уеду.

Миддлуотер поднялся и попросил:

– Пожалуйста, покажи мне его.

Госпожа Одо вывела на монитор картину обзора палаты, в которой пребывал русский лётчик, и пояснила, что его сейчас поведут на процедуры в бассейн:

– Именно этими процедурами осуществляется ускоренное изъятие личности, в которую он себя поместил.

– Он сейчас в состоянии обслуживать себя? – спросил Миддлуотер, демонстрируя своим вопросом, что несмотря на утомление, он способен всеохватно контролировать ситуацию и проявлять свою заботу о деле даже там, куда не всякому боссу захочется заглянуть.

– Никто не упрекает нас за пору младенчества, – с печальной снисходительностью и тоже чуть устало улыбнулась госпожа Одо. – В чём-то он сейчас действительно похож на младенца и делает свои интимные дела сам, но когда подтолкнёшь. С ним в этом плане очень хорошо обращается Саи-туу.

– Прекрасно, подотрёт ему задницу, хоть какая-то реальная польза от монаха… Пожалуйста, проводи меня к твоему русскому, – сказал Миддлуотер. – Я всё-таки хочу посмотреть на него живьём.

Они поднялись на лифте в лечебный корпус и остановились в холле, ожидая, когда в сопровождении служителя-санитара русского поведут в бассейн на специальные процедуры.

Акико взглянула на Миддлуотера и поняла, что американцу было бы неприятно и, пожалуй, страшновато прикоснуться к Густову. Тогда она сама подошла к Борису и положила ему ладонь на спину. Густов двинулся вперёд неверными шагами. Русский лётчик пошёл через холл, а она осталась стоять на месте, и к ней приблизился Миддлуотер. Двигаясь, как человекоподобный шагающий механизм, Борис добрёл до стены, почти в неё уперся и остановился. Похоже, он и не видел поворота из холла в коридор. Служитель подошел к Борису и под руку повёл его в процедурный кабинет, где перед бассейном на тело больного должны были наклеиваться датчики объективного контроля. Одновременно эти датчики тщательно изолировались от влаги.

Миддлуотер двинулся вслед за Борисом, замер в дверях кабинета и долго ещё смотрел на больного. Борис остановился посреди кабинета и принялся водить руками с растопыренными пальцами в воздухе. Коренастый служитель, собиравшийся раздевать больного, отошёл в сторонку.

Борис не замечал вокруг себя никого и ничего, просто стоял и водил руками перед собой и над собой, словно своими замысловатыми движениями что-то ловил или доставал из воздуха, а временами как будто рвал что-то и обрывки с нескрываемой ненавистью отбрасывал.

Джеймс пересилил себя, медленно приблизился и заглянул русскому в глаза. Ему показалось, что они у Густова настолько неживые, что его явственно обдало мертвенным холодом из жухлых, со съёжившимися глазными яблоками очей больного. Зрачки у свихнувшегося русского походили на две полые трубки, уводящие в глубины не души, а в какой-то немыслимый леденящий мрак, в жуткую чёрную пустоту. Миддлуотер отшатнулся.

– Посмотри на его губы, Джеймс, – негромко сказала госпожа Одо, останавливаясь за спиной американца. – Сейчас я не могу понять, что он беззвучно шепчет. Мы делаем запись движений губ, но у нас пока нет такого специалиста, который читал бы по губам с русского языка. Тоже придётся выучиться самой.

– Потом, всё это лучше потом, – сбивчиво и как-то невпопад пробормотал потрясённый Джеймс. – Уйдём отсюда, не будем им мешать. Присядем в холле. Но ведь это жестоко… В таком ужасном состоянии я… Я всё-таки таким его ещё не видел… Если б не в дорогу, я бы сейчас крепко выпил.

Он вышел в холл и опустился в удобное кресло.

– Одно я понял, – сделав волевое усилие, наконец сказал Миддлуотер. – В таком состоянии бежать от тебя он не способен. Это успокаивает. Но… Неужели он совершенно не помнит себя? Он ведь был здоровым, бодрым, сильным человеком… Что, что могло так на него подействовать? Что ты собираешься с ним делать? Неужели тебе не жаль его мучить?